Энигма

Глава 16

Аэробус, набрав высоту, направился в сторону национального парка. Большинство путешественников переговаривались другом с другом, чтобы немного прийти в себя после испытанного шока.

— Что она вам сказала? — допытывался сидящий с Кевином пожилой мужчина, толкая его локтем в бок.

Кевин пожал плечами.

— Если честно, то я и сам не понял.

Разговаривать ему не хотелось. Тем более что правда в том неприглядном виде, которая логически напрашивалась и требовала серьезного расследования, была никому из присутствующих не интересна. Они слепо верили в чудесные исцеления, и ни одна живая душа не смогла бы их в этом разубедить.

«Что за игру затеял Жан? — спрашивал себя Кевин, оглядывая расстилающиеся внизу пейзажи, слегка тронутые осенью. — И Жан ли это?»

Перед его глазами встало лицо фанатички, хотя, так ли безумна она была? Темные серьезные глаза смотрели в упор. В них не было болезни, только бесконечная боль.

«Боль утраты? Возможно, очень возможно».

Монотонный гул двигателей и легкое покачивание сделали свое дело. Кевин начал засыпать и сон туманом окутывал мозг, унося терзания и тревоги. Где-то в глубине еще теплящегося сознания возникло гнетущее чувство, что за ним наблюдают. Он из последних сил пытался сбросить оковы, сковавшие его веки, но тщетно. Прорвав туманную дымку, возникло женское лицо.

— Марта, девочка моя?! Боже, я же сплю!

Девушка молча разглядывала Кевина.

— Почему ты молчишь? — опять спросил он.

— Не могу понять побуждения людей! Пытаюсь понять, но не могу. Ты знаешь, что впереди опасность?

— Я до конца еще не разобрался в происходящем. Не могу понять роль Жана во всей этой истории.

— Оставь его и возвращайся!

— Сегодня все говорят загадками, — с досадой ответил Кевин. — Я тебя не понимаю.

— Впереди чудовище! Равного ей по силе нет в вашем мире. Сдерживает ее только воля человека, которого я «привязала» к ней. Если бы не он, жертв было бы намного больше!

Кевин молчал. Он ничего не понимал. Сон, перемешавшись с дневными событиями, не поддавался объяснению.

Марта покачала головой:

— Не пытайся понять, просто поверь. Ты должен возвратиться, впереди опасность.

— Прости, не могу. Я обещал Арин.

— Все будет так, как предрешено. Ты не поможешь, а только все осложнишь. Поверь мне, просто поверь!

Лицо девушки начало таять.

— Марта, не уходи. Марта!

Кевин постепенно приходил в себя. Его тряс сосед, с нескрываемым ужасом смотревший на обмякшее тело.

— Господин, да придите же в себя! — причитал он.

— Что со мной было? — озираясь вокруг, спросил Кевин.

— Во сне вы звали какую-то Марту. Я пытался вас разбудить, но тщетно. Вы словно погрузились в летаргический сон.

Кевин взлохматил волосы.

— Значит, сон, — задумчиво произнес он. Синьор утвердительно качнул головой.

— Долго нам еще…

Мужчина перебил Кевина, не дав закончить фразу:

— Скоро, уже очень скоро, — пробормотал он, потирая ладони. — Как вы себе представляете встречу с Целительницей?

Кевин заинтересованно посмотрел на него. Судя по тому, как нервно он прикрывал рот рукой и отводил взгляд при разговоре, было очевидно, что мужчина очень волнуется.

— Не представляю, — просто ответил он, — вполне возможно, что мы и не попадем к ней.

Он удивленно посмотрел на Кевина.

— Что вы имеете в виду?

— Доверительная беседа.

— Это простая формальность, — махнул рукой синьор, теряя интерес к собеседнику.

Аэробус пошел на посадку. Великолепный средневековый замок утопал в зелени. Правда некоторые деревья уже оделись в осенние наряды, но яркая трава и пестрые ароматные цветы все еще украшали лужайки и радовали глаз. Сказочная ландшафтная архитектура повергала в восторг. Здесь были и уютные увитые плющом резные беседки, и тоненький журчащий ручеек, впадающий в большое озеро с красными рыбками. Даже яркие ливреи слуг, обхаживающих с обаятельными улыбками приезжих, ненавязчиво дополняли волшебную картину.

— После серого безвременья в сказочную страну, — подумал Кевин, — ловко придумано.

Он усмехнулся, увидев открытые от восхищения рты своих «коллег по счастью».

— Роскошная мышеловка, не правда ли? — прошептал он.

Проходящая мимо тучная синьора удивленно посмотрела на него.

— Вы что-то спросили?

— Я восхищен! — пафосно ответил он.

— Что правда, то правда, — качнула головой синьора и как бригантина на всех парусах дунула за учтивым лакеем.

Прибывших гостей любезно встретили и поселили в стоящем отдельно от замка флигеле, сообщив, что каждому назначена встреча с личным секретарем. В определенное регламентом время за ними зайдут. А пока в распоряжении гостей уютные апартаменты и шведский стол.

«Все радости жизни за ваши деньги», — опять мысленно уточнил Кевин.

Кевин расположился в холле, наблюдая за происходящим. Часть гостей, уже посетившая Вервольфа, с радостью делились своими впечатлениями о таком красивом и учтивом мужчине. Однако один человек, приехавший с Кевином и жаждущий исцеления, со встречи не вернулся. Своим наблюдением он поделился с сидящей рядом дамой.

— Синьора, вы не находите это странным?

— Что вы, все же очевидно! — спокойно произнесла она тоном, словно общалась с непонятливым ребенком.

— Объясните…

— Вы же знаете, что личный секретарь допускает к Целительнице только тех, кто не запятнал свою жизнь грехами. Например, таких как я, — она всем своим видом продемонстрировала собственную непогрешимость и чистоту, опустив глаза и молитвенно сложив руки.

— А ваши родственники тоже непогрешимы?

— Ох, у меня их так много, — махнула рукой она, — но они каждое воскресенье посещают храм.

— Тогда понятно, — согласился с дамой Кевин. — Когда большая семья — это хорошо.

— У вас тоже много родственников? — обратился он к другой сидящей рядом синьоре.

— Да, семья у нас большая, дай бог им здоровья, — охотно отозвалась дама.

— А как вы думаете, куда деваются не прошедшие кастинг? — не унимался Кевин, допрашивая сидящих с ним синьор.

Матроны пожали плечами:

— Возможно, их отправляют по домам, чтобы они не портили нам настроение своим видом.

— Возможно…

— Кевин Франсуа? — спросил склонившийся перед ним слуга, как на царственном приеме. Он улыбался самой широкой улыбкой в мире, сверкая имеющимися в наличии зубами.

Мужчина качнул головой.

— Пройдемте, синьор, вас ждут.

— Замечательно, — радостно вскинул голову Кевин, — кажется, началось.

Вервольф расположился в роскошной оранжерее, благоухающей самыми изысканными ароматами. Только слуга представил вошедшего, как в подсознание Кевина буравчиком вклинился чужой разум. Он не успел поставить блок, да и его блок хорошего гипнотизера и психолога вряд ли бы сработал. Мощь сильнейшего телепата сражала наповал. Обычный человек, не обладающий способностями, даже и не почувствовал бы копания в его мозгах. Кевин же едва удержался на ногах. Прислонившись к стеклянной двери, он пытался восстановить дыхание. А изменившие цвет янтарные кошачьи глаза неотрывно смотрели в то место, где в скульптурах буддийских храмов изображали третий глаз. Сканирование продолжалось недолго, несколько секунд. Для Кевина же эта процедура стала изощренной пыткой. Чем больше он сопротивлялся, тем сильнее на него наваливался груз вселенской усталости и отчаяния. Наконец, оторвавшись ото лба Кевина, молодой человек улыбнулся.

— Кевин, я рад тебя видеть! — спокойно произнес он, приглашая сесть. — Виски, коньяк, кофе?

— Коньяк, — ответил он, с усталым видом усаживаясь в мягкое кресло.

За недолгую паузу, пока молодой человек наливал благородный напиток в бокалы, Кевин восстановил дыхание и напряженно собеседника изучал. Сейчас он точно знал, что перед ним не Жан. Хотя копия была полной, если бы не телепатическая мощь и какая-то неведомая фантастическая сила, исходившая от молодого человека, то родная мать не отличила бы их. Манера одеваться и говорить, даже улыбка и привычка наклонять голову при этом.

«Нет, такого не может быть», — мысленно общался Кевин с умным человеком, сидящим в его голове, правда общение это не осталось не замеченным.

— Не терзай себя, Кевин, ты все равно не сможешь постичь непостижимое, — стоя к нему спиной высказался Вервольф, — зачем ты приехал?

— Странный вопрос, ты ведь знаешь…

— Глупая и ревнивая девчонка, — покачал головой молодой человек и протянул бокал с коньяком. — Она, сама того не понимая, толкнула тебя в объятья смерти.

Он сказал это так просто, как только что предложил выпить.

Кевин со смешком признался:

— Знаешь, сегодня день очень странный. Столько всего произошло, и многое не поддается моему пониманию.

— Да понимаешь ты все, — усмехнулся парень и отхлебнул коньяк, — слишком много ты уже знаешь и о многом догадываешься.

— Откуда ты взялся такой?

— Твой сын ведь рассказывал о своем «свидании» с Эвриалой. Тогда она была безобразным чудовищем, пожирающим все, что движется.

— Да, что-то припоминаю, — туманно ответил Кевин.

— Не темни, профессор, ты знаешь все, что пережил Жан, ведь именно ты был его проводником по миру транса.

Кевин саркастически проронил:

— Постоянно забываю, что общаюсь не с человеком.

— Она очень могущественное существо, обладающее волшебной силой и жаждой человеческих душ к тому же. Для сдерживания ее неразумных порывов я приставлен к Энигме высшими силами, а откуда я такой взялся, меня никогда не интересовало.

— Действия «высших сил» абсолютно нелогичны, — сухо проронил Кевин.

— Ты о чем?

— Не проще было «приставить» к ней существо, принадлежащее этому миру, вместо тебя? И почему дана внешность Жана?

Молодой человек проигнорировал сорвавшийся сарказм. Унизительное слово «существо», которое относилось непосредственно к нему, было попросту пропущено мимо ушей.

— Богам виднее! А что касается «внешности», ты заблуждаешься: я и Жан — аналоги, — ответил он, а потом после недолгого молчания продолжил: — Я знаю все то, что знает он. Правда, откуда пришли ко мне эти знания? — он пожал плечами. — Согласись, если бы я не влез так откровенно в твои мозги, ты и не догадался бы, что я не твой сын.

— Как такое вообще возможно? — не выдержав, спросил Кевин.

Вдруг в голове всплыл недавний сон, действующим лицом которого была Марта: «…сдерживает ее только воля человека, которого я “привязала” к ней. Если бы не он, жертв было бы намного больше!»

Молодой человек с улыбкой смотрел на Кевина.

— Воот! — протянул он многозначительно.

— Так это был не сон? — спросил Кевин, удивленно остановив на нем свой взгляд, а потом перевел разговор. Он не хотел соглашаться с этим вслух, но в душе понимал — парень прав.

— Ладно, что было дальше? — спросил он.

— А дальше, чтобы жить в этом мире в образе красивой девушки, Энигма должна была получать энергетическую подпитку.

— И поэтому она начала уничтожать людей, пожирать их души? — с недовольством спросил Кевин.

Молодой человек добродушно усмехнулся.

— Поначалу да, и она это делала стихийно, как хищное животное, чтобы прокормиться и выжить.

— А потом, — перебил его Кевин, — появился ты и создал довольно неплохой и к тому же прибыльный бизнес, поставив мертвые души на поток и их капиталы соответственно.

Молодой человек почтительно склонил голову, скрестив руки на груди.

— Снял бы шляпу, но чего нет, того нет, — фыркнул он, — однако не все так просто и не все так печально, как рисуешь ты в своем воображении.

— Это только мои умозаключения, — сухо проронил Кевин.

— Согласись, что уничтожать человечество, мягко говоря, нехорошо. Я ведь тоже человек.

— Почему же ты, человек, позволил ей бесчинствовать, скрывая ее. Энигму нужно было уничтожить! — презрительно высказал Кевин.

Вервольф так искренне и весело рассмеялся, что Кевин засомневался в его рассудке.

— Ты в курсе, что она бессмертна? Иди сюда… — поманил он рукой, приглашая Кевина подойти к стеклянной стене оранжереи.

Кевин, все еще не понимая, приблизился. А молодой человек жестом экскурсовода, приглашающего оценить замечательную картину, произнес:

— Посмотри на этих людей…

В парке было людно. Снующие туда-сюда лакеи, бегающие дети и обсуждающие новости матроны.

— При любой попытке ее уничтожить жители многих государств просто перестали бы существовать и превратились бы в ничто, в ходячих мертвецов. Ты забыл — она страж Пограничья! Хладнокровный убийца.

— А как же твои боги?

— А богам в этот мир пока хода нет! — в тон ему ответил Вервольф.

— Для чего ты создал центр Целительства? — не унимался Кевин.

— Во-первых, нам надо было на что-то существовать. И почти все приезжающие сюда за помощью получают то, зачем они приехали, а именно исцеление. Эвриала-Энигма ведь сильнейший маг и поставить человека на ноги ей раз плюнуть. Конечно, помощь оказывается не безвозмездно, за все в этой жизни надо платить.

— Так в чем фишка?

— А фишка — это во-вторых, моей госпоже все-таки надо восполнять энергию, когда магические силы ее истощаются и той энергии, что она получает в местах силы, недостаточно. Вот тогда нам нужны жертвенные овцы, ведь человеческая душа очень калорийная, — с ироничной улыбкой констатировал он.

— Так вот для чего придумана доверительная беседа?! Ты взял на себя роль Бога — даруешь жизнь одним и отнимаешь ее у других! Теперь все стало на свои места.

Молодой человек иронично уточнил:

— Ну не нужно утрировать. Хотя… может, ты и прав. У меня есть очень плохая привычка — видеть людей насквозь. Нелюди не проходят мой отбор.

«Стервятник», — пронеслось в голове у Кевина.

Молодой человек в голос рассмеялся.

— А я и есть стервятник, очищаю Землю от падали. Смех его был настолько искренним, что на какое-то время Кевин забыл, что находится в обществе опасного собеседника, врага. Рядом с ним удобно расположился в мягком кресле и с бокалом коньяка его сын Жан. Раньше они часто сидели и спорили о всякой всячине. Какая-то необыкновенная тоска по прошлому врезалась в его сознание. Парень, не отреагировав на перемену, произошедшую в собеседнике, продолжил:

— Человечество много десятилетий бьется над созданием машин, способных улавливать и передавать мысли, образы и чувства на расстоянии. Телепатические возможности пока не поддаются научному объяснению и воплощению. Но чувствовать и слышать мысли другого человека — это наказание, а не дар, поверь мне.

Кевин удивленно вскинул брови.

— Не удивляйся, профессор, это так. Чем больше я вижу мысли людей и раскрываю их души, тем отвратительней мне становится человечество в целом.

— Поясни, — сказал Кевин, напряженно глядя на молодого человека.

— Зачастую супруги, ненавидя друг друга, вынуждены делить кров; детям мешают престарелые родители, они ожидают их смерти и хорошо, если просто ожидают; коллеги ненавидят своих коллег. Я погружаюсь в мир вселенской ненависти, это очень тяжело, поверь мне. А женщины… я слышал интересную фразу: женщины, как обезьяны, никогда не отпустят одну ветку, пока не уцепятся за другую.

— Ты все воспринимаешь в черном свете, но есть еще и светлые тона.

Парень сухо проронил, качая головой:

— Светлые тона и оттенки всего лишь маска, а когда сдираешь ее с человека… Тараканы очень похожи на некоторых людей: вроде ничем особенно не мешают, но жить с ними противно. Порой меня охватывает чудовищная усталость, словно я прожил уже половину своей жизни, а так и не познал самого главного.

Молодой человек тоскливо посмотрел на Кевина.

— Профессор, может, эта усталость мне передалась от твоего сына по каким-то связывающим нас астральным каналам?

Кевин был ошарашен. Он не знал, что ответить. Пациенты, с которыми ему приходилось иметь дело, всего лишь люди, со своими проблемами, комплексами и болью, а здесь…

— Можешь не отвечать, — просто сказал молодой человек, — я вижу твои мысли и чувствую твои сомнения.

— Но при всем при этом ты не имеешь право вершить высшее правосудие, — опять перевел разговор Кевин.

— Могу вершить, — просто ответил парень, — и имею на это право, профессор. И буду его вершить, пока на свете помимо той ненависти, о которой я сказал, есть еще большее зло, гнездящееся в самых отдаленных тайниках человеческого мозга. Садисты, маньяки, педофилы, а с виду не скажешь — они производят впечатление добропорядочных и во всем положительных людей.

«Боже мой, неужели я проникся симпатией к этому человеку», — прошмыгнула предательская мысль.

Ответом послужила добродушная усмешка:

— Не обманывай себя, Кевин. Ты мне тоже симпатичен, но я не твой сын. Я твой враг, и мне прикажут тебя убить.

Радужная оболочка его глаз опять пожелтела, глаза стали глазами пантеры. Однако слово «враг» прозвучало так, как если бы сидящий напротив собеседник настраивал себя на определенное и противное ему самому действие. Разговор подходил к концу. Он встал и, подойдя к Кевину, провел рукой перед его лицом, словно стирая все, что было сказано при их встрече. Кевин тряхнул головой и в полном непонимании хлопал глазами.

— Когда-нибудь ты вспомнишь этот разговор, конечно, если останешься жив, — тихо произнес Вервольф.

Неожиданно дверь открылась, и в оранжерею запросто вошла необыкновенная девушка в простом льняном платье. Как истинный джентльмен, Кевин встал при ее появлении и залюбовался ее фантастической красотой и грацией. Она с нежностью погладила распустившийся яркий цветок. Длинные тяжелые волосы цвета спелой пшеницы, высоко забранные в хвост, били по спине при каждом ее шаге. Огромные аквамариновые глаза сияли, а нежная кожа светилась перламутром. Она была невысокого роста, как хрупкая фарфоровая статуэтка, созданная рукой великого мастера. Ею хотелось любоваться бесконечно и бесконечно поражаться нежностью и изысканностью этого чуда, но при этом не разрушалось ощущение домашнего уюта. Девушка остановилась рядом с ним и без стеснения, как-то слишком уж просто, разглядывала гостя. А Кевин боялся пошевелиться, чтобы не спугнуть возникшее перед ним видение.

— Как молодо выглядят некоторые люди этой реальности. — произнесла она странную фразу. — Я рада тебя видеть, Кевин.

У профессора очень уж явственно отвисла челюсть, а молодой человек усмехнулся:

— Позволь представить тебе мою госпожу — Королева счастья Энигма.

Челюсть захлопнулась как-то сама.

— Да, не так я вас представлял, — смущенно пробормотал он.

— Не переживай, я могу быть другой, — сухо проронила она, разглядывая широкие резные листья монстеры. — Так зачем ты приехал? — спросила она чарующим голосом.

— Увидеть тебя и умереть, — в тон ей ответил Кевин.

— Проследи, чтобы он тоже был на поляне, — не оборачиваясь к Вервольфу, произнесла Энигма, — желания человечества должны исполняться.