Энигма

Глава 20

С момента исчезновения Арин прошло три месяца. Полиция неоднократно допрашивала Жана, измучив вконец. Только благодаря лейтенанту Виржини Фонтен и ее группе, удалось доказать, что в день исчезновения Арин Жан Франсуа был с ними. Нахождение Громова и профессора в составе спасателей было конфиденциально, и свидетельствовать в пользу Жана они не могли.

— Сан Саныч, как такое возможно в конце двадцать первого века? — ходя по комнате, раздраженно говорил Жан. — Пропал человек, а найти его мы не можем.

Громов иронично усмехнулся и посмотрел на Жана сузившимися серыми глазами.

— Что еще стряслось? — мужчина досадливо поморщился, понимая, что неспроста этот взгляд.

— Вот ты говоришь, пропал человек… — Громов отошел к окну и неторопливо щелкал зажигалкой, раскуривая трубку.

— Сан Саныч, общение с профессором тебе не на пользу! Ты начинаешь тянуть резину, как и он.

— Том Джонс о себе что-нибудь рассказывал? Откуда он, о семье, о друзьях?

Жан, скрестил руки и мрачно смотрел на Громова, в надежде на какие-то дополнительные пояснения. Но генерал молчал.

— Нет, — вздохнув, ответил Жан, — кроме его случившийся любви к Владе, ничего. Болтали о всякой всячине, не касаясь личного.

— А ты не находишь это странным? — тем же тоном продолжил генерал, холодно разглядывая Жана.

— Ты же знаешь, что лезть в душу человека, если он этого не желает, в нашем обществе не принято.

— Ну да, ну да, — промычал Громов. — Труп Тома до сих пор в морге. Лейтенант Фонтен попыталась найти его родственников или коллег, но ничего, ни одной зацепки. В Концерне «КосмоБио» он не работал и неизвестно, где проживал. Непонятно, зачем он приехал в Швейцарию, где и познакомился с тобой. Такого человека не существует!

— Если честно, я совсем о нем забыл из-за этой суеты, — виновато опустил голову Жан. — А почему ты раньше мне ничего не рассказал?

Жизнь с каждым днем преподносила новые и новые сюрпризы.

— Мы обещали тебя известить о дате траурного мероприятия, но оно отложилось, пока шли поиски родных. Ладно, что-нибудь придумаем, — дымя трубкой, проговорил Громов. — Земля хоть и маленькая, но не все так просто, как кажется на первый взгляд. А что касается Арин, у нас никаких, даже самых малейших зацепок. Запись с поляны стерта. В отеле видели именно тебя, а небольшая сцена, устроенная Арин, великолепно запомнилась обслуживающему персоналу и постояльцам. Все было замечательно, почти по-семейному. Он, то бишь ты, взял ее на руки, и аэромобиль увез вас в романтическое путешествие. Кстати, о птичках… в лесу нашли покалеченный аэромобиль твоего двойника, зарегистрированный на имя некого Бернардо Гучи. Как ему удалось выйти из этой передряги и не покалечиться, тоже загадка.

Жан неоднократно вспоминал Вервольфа с душевной теплотой и благодарностью. Но для чего он шел на смерть? Ведь для счастья у парня было все и даже больше — ручная фея. Может, не хватало новых ощущений?

Кевин Франсуа уже пошел на поправку и, несмотря на настоятельные рекомендации врачей, периодически наведывался на кафедру. Жан так и не смог понять побуждений отца, заставивших бросить все и отправиться на его поиски, чуть не лишившись жизни при этом. Ведь раньше он никогда не вмешивался в его жизнь.

— Как же ты мог усомниться во мне? Неужели твой сын смог бы пойти на сомнительные авантюры с целительством, умерщвлением людей и прочей байдой.

Жан был взбешен, когда Кевин рассказал ему историю своего появления в логове Энигмы с самого начала. Правда, от доверительной беседы у него осталось только восхищение Целительницей.

— Прости, Жан, — пожал плечами Кевин, — я действительно усомнился в тебе.

— Теперь и Арин по своей глупости вляпалась в дурацкую историю, — раздраженно бросил Жан.

— А полиция что?

— Да что полиция? Сам знаешь, вся эта история попахивает мистикой и чародейством.

Кевин с трудом встал и прошелся по комнате.

— Может, я ошибаюсь, но твой двойник не должен причинить Арин вред.

— С чего такие умозаключения?

Кевин пытался что-то вспомнить, но приходили только ощущения.

— Он не производит впечатления плохого человека. Я ловлю себя на мысли, что мне он нравится. Парень твоя копия, причем настолько искусно сделанная, что вас практически не отличишь.

— Ты меня поражаешь, отец! — Жан знал, что он всегда руководствовался логикой, а в чувствах логики нет.

— Как ты думаешь, зачем ему Арин?

— Я могу только предположить, — протянул он, — возможно, ее похищение — это вызов, как в животном мире, чья самка, тот и вожак.

— Дикость какая-то, — тряхнул головой Жан в раздражении.

— Как там Фредо? Что полиция говорит по поводу исчезновения его жены и сына? — спросил Кевин. — И как там мальчик, освободивший его из заточения, Дино, кажется? Он появился в его жизни столь загадочным образом.

— Объявлен розыск. Посуди сам, Фредо не может рассказать полиции, что души его жены и ребенка забрало существо с внешностью эльфийки. Его в лучшем случае отправят домой, сочувствуя помешательству на фоне стресса, а в худшем отправят в психушку, на реабилитацию. Почитателей Энигмы и Вервольфа во много раз больше, чем жертв сомнительных ритуалов.

— Ну не совсем, — иронично покачал головой Кевин. — Я так полагаю, этим способом пропали тысячи людей, в этом уже нет тайны. По документам они пропали без вести, но исчезновение связано с Целительницей. Ее влияние на людей не отрицается?

— Ты прав, но в реальном мире привыкли оперировать реальной информацией. Представители властей не располагают точными сведениями, что же происходило в Центре целительства на самом деле, а свидетельства очевидцев и фанатов настолько противоречивы, что полиция только разводит руками. Многие почитатели уверены, что Энигма забрала в лучший мир наиболее рьяных и преданных слуг, и им уготовано обещанное счастье. Эпидемией массового психоза занимаются совсем другие ведомства. А, в общем, у Фредо все замечательно. Он расширил бизнес и усыновил Дино. Они как нельзя вовремя нашли друг друга.

— Знаешь, — туманно начал Кевин, переводя разговор, — у меня есть насчет Арин одна мысль…

— Ну, не тяни!

— Ты можешь телепатически сканировать пространство? Может, стоит попробовать?

— Ты введешь меня в транс, а дальше… — попытался вслух проговорить догадки и выстроить логическую цепочку Жан.

— А дальше ты настроишься на Арин, — закончил предложение Кевин.

— Может, ты и прав, — воспрял духом Жан.

Несмотря на туманное и расплывчатое будущее с Арин, он искренне хотел преодолеть возникшую проблему. Жан вошел в трансовое состоянием легко и быстро, ведь умение расслабляться — это часть его работы. Некоторое время Жан предавался воспоминаниям о былом, о времени проведенном с Арин. Когда же перед его мысленным взором возникла их ссора, у него сдвинулись брови, отчего красивое лицо стало еще более мужественным.

— Ты говорил с ней после ссоры? — спросил Кевин.

— Нет

— Почему?

— Не хотел…

Кевин покачал головой.

— Ты ее любишь?

Жан молчал, повисла пауза, красноречивая и тяжелая. Нахмурившись, Кевин задал несколько нейтральных вопросов, на которые Жан спокойно ответил.

— Ты любишь Арин? — опять задал вопрос он.

Молчание… Продолжать сеанс было бесполезно. Чем больше Кевин пытался заставить Жана разобраться в своих чувствах к Арин, тем сильнее было сопротивление. Он начал выводить его из транса.

— Один, два, три… по щелчку ты вспомнишь все, что было на сеансе.

Жан глубоко вздохнул и открыл глаза.

— А теперь ты все мне расскажешь.

Кевин демонстративно сел напротив всем своим видом говоря: «Я жду!»

— Люблю ли я ее?

— Если ты сейчас не разберешься с собой в первую очередь, то не имеет смысла продолжать.

Жан встал и, пройдясь несколько раз по комнате, опять сел, впившись взглядом в лицо отца.

— Я не знаю!

— Когда ты усомнился в своем чувстве к Арин?

— После Зазеркалья.

— Начни с самого начала. Ты ее любил вообще?

— Когда мы встретились, я был поражен ее красотой и изысканностью. Аристократка до мозга костей. Таких как она — единицы.

— Тогда в чем дело?

— В ее аристократизме есть минусы, которые многое перечеркнули.

— Например…

— Безапелляционность. Она считает, что всё и вся подчинены ей. Неоднократные попытки сделать из меня домашнее животное явились, наверное, самым главным препятствием гармонии наших отношений, а еще и беспричинная ревность.

— Она ведь знала тебя не один год.

— Знала, но продолжала дрессировать. Когда я увидел отношения Алисы с Аугусто, то испытал зависть, что ли… Алиса — взбалмошная баба, все должно быть по ее, но при всем при этом она не пыталась приковать герцога к своей юбке. Там каждый занимался своим делом.

— Но, насколько я знаю, ваша жизнь вроде наладилась, ты уезжал и делал свою работу, Арин не чинила тебе препятствия…

Жан перебил Кевина.

— Но, приезжая, чувствовал повисшее в воздухе напряжение и недосказанность. Мне с каждым разом было все труднее и труднее возвращаться.

— Нет! Ты чувствовал вину, только за что? — иронично констатировал Кевин.

Жан взвился, а потом опять сел.

— Ты чувствовал вину, и это чувство тебя раздражало, а, возможно, и стыдило, — добавил отец.

— Может, ты и прав…

— Хорошо, — похвалил он сына за первый нелегкий шаг к признанию, — что заставляет тебя испытывать вину по отношению к этой девушке?

Жан опять встал и начал мерить шагами комнату, а Кевин спокойно ждал.

— Отец, я иногда тебя боюсь! Твоя способность выдергивать то, что глубоко спрятано, порой просто убивает, — покачал головой Жан и усмехнулся.

— Ты забываешь о нашей профессии, сын, — в тон ему ответил Кевин. — Так что ты не договариваешь?

— Венера! Она стоит теперь между нами! Я не могу ее забыть!

Кевин тоже встал с кресла.

— Ты меня поражаешь, — удивленно сказал он. — Между вами стоит мифическое существо?

— Она для меня была так же реальна, как реальна была для тебя Энигма. Помани она, и ты забыл бы обо всех, о маме… прости.

На этот раз Кевин опустил голову и задумался.

— Ты прав, я был восхищен этой девушкой.

— Но тебе повезло больше, — саркастически продолжил Жан, — она вовремя превратилась в монстра.

Эпилог

Арин смотрела во все глаза на молодого человека, будто увидела его впервые.

— Ты в своем уме? — воскликнула она.

Парень рассмеялся, потом почтительно склонил голову и скрестил руки на груди.

— Я никогда не жаловался на отсутствие ума, да и ты совсем недавно была от меня в восторге.

— Но я думала, что со мной любимый человек, а не самозванец!

Отвратительное чувство ужаса, гадливости и горя охватили Арин.

«Неужели Жан погиб?»

Прочитав ее мысли, молодой человек опять усмехнулся.

— Не переживай, дитя мое, ты скоро его увидишь, — тоном проповедника сказал он.

Шок был такой силы, что Арин пришлось облокотиться о ближайшую к ней пальму. В голове все перемешалось, а перед глазами плыло.

«Как я посмотрю ему в глаза? Что он скажет? Я беременна от… ох! Но раз Жан меня не нашел, значит, он погиб?»

— Тебе вредно нервничать, — спокойно ответил Вервольф, прочитав ее мысли, — и кто тебе сказал, что я убил Жана?

Девушка задохнулась от его цинизма, и ей потребовалось время, чтобы восстановить способность говорить. До нее только сейчас начало доходить это обстоятельство — она совсем беззащитна перед этим человеком. Он получил полную власть над ней.

— Ты воспользовался мной! Но будь уверен, что меня рано или поздно найдут, и тогда тебе несдобровать!

Она бросилась с кулаками на стоящую перед ней гору мышц, правда выглядела эта борьба довольно забавно. Девушка и не поняла, как очутилась в крепких мужских объятьях. Пощечина — это единственное, что смогла с удовольствием сделать Арин.

В глазах молодого человека промелькнуло сострадание, и он сделал шаг к ней.

— Послушай, Арин, не глупи, ты мне дорога, правда, — он взял ее за подбородок и посмотрел прямо в глаза: — Ты помнишь тот день на поляне? Ты была вместе с Симоной.

Арин удивленно уставилась на молодого человека.

— Ведь это был я. Арин молчала.

— Вас могла убить Энигма, но не в этом дело, — сказал он после недолгого молчания охрипшим голосом. — Я тогда уже знал, что ты будешь моей. Только моей, слышишь? Я могу внушить тебе, что угодно, но не хочу. Ты любишь меня!

Перед ней опять стоял Жан, и Арин задохнулась от нахлынувшего чувства. Он подошел к ней вплотную. Аромат цитрусов и моря — это был запах Жана.

«Боже мой, я запуталась!» — кричало ее подсознание.

Молодой человек окинул ее полным искреннего удовольствия взглядом, а Арин же смотрела на него, пытаясь разобраться в себе. Ненависть и безумная страсть боролись друг с другом. Дерзкое смуглое лицо, сверкающие карие глаза, волевые насмешливые складки у рта и темные волнистые волосы, разметавшиеся от морского бриза, может ли существовать на земле человек, столь похожий на этого? И совершенно неожиданно охваченное любовью сердце воскликнуло:

— Жан!

Внезапно силы полностью оставили ее. Она почувствовала себя слабой, растерянной и безвольной. Словно из густого тумана доносились обращенные к ней слова:

— Ты успокоилась наконец? — его улыбка стала более явственной, приподняв в знакомой ей насмешливой манере уголок рта, а взгляд обрел почти прежнюю нежность.

Арин утвердительно качнула головой.

— Вот и хорошо, — он поцеловал ее и, подхватив на руки, отнес в спальню.

Когда Арин осталась одна, ощущение безысходности с новой силой навалилось на ее измученный мозг, в котором плохо укладывалась последовательность событий. Пока он был с ней рядом, Арин не могла думать и рассуждать здраво. То обстоятельство, что она оказалась на острове с таким желанным врагом, казалось и смехотворным, и отвратительным. Да и восторженное чувство к растущему в ней малышу ее, мягко говоря, удивляло.

— Надо что-то делать, — в сотый раз она говорила себе и в сотый раз сомневалась в этой необходимости.

То, что она была ему не безразлична, чувствовалось даже через маску холодности, которая иногда сковывала его лицо.

«Если Жана больше нет в живых, почему он держит меня здесь? Зачем тогда нужно скрываться? А, может, Жан все-таки жив?»

Вопросы, одни вопросы. Томительно шли дни, похожие один на другой. Персонажи ее прошлой жизни стали казаться Арин такими далекими. Рядом был Жан, или не Жан, какая уже разница. Человек, ставший ее половинкой на маленьком острове, был уникален, а это главное. Постепенно в глазах Арин появлялся исчезнувший блеск.

Кевин опять погрузил Жана в транс.

— Вспомни самый замечательный день в вашей с Арин жизни.

Жан улыбнулся.

— Эгейское море, оно такое ласковое, как ни одно море на Земле, — прошептал Жан. — Мы лежали, утопая в белом и мягком песке, а ноги ласкало море. Высокое, без единого облачка небо еще не включило ночные светильники. Природа торжествовала на затерявшемся среди моря уголке рая. Какая-то маленькая нахальная птичка… маленькая нахальная птичка… маленькая… Арин!

— Где она?

— Она на острове в Индийском океане!

— Ты знаешь, где этот остров?

— Знаю, я ее вижу!

Кевин, удовлетворенно хмыкнув, вывел Жана из транса.

Он вскочил с кресла и бросился к выходу.

— Я должен ее вернуть!

— Где она? На каком острове?

Название было брошено на бегу.

— Радует, что в разгаре день, а не ночь, как бывает в таких случаях, — пробормотал себе под нос Жан, набирая высоту.

Довольно сильный порывистый ветер основательно болтал аэромобиль, но проверенная машина еще ни разу не подводила. Он уверенно продвигался по заложенному маршруту. Вдали показался остров. Такой же как и остров его грез, и первое, что бросилось в глаза — фигура на берегу. Его словно ждали.

— Цветы отсутствуют, и туш пока не играет, — прокомментировал Жан открывшееся пляжное зрелище, — ну что ж, пора знакомится.

— Ба, какие люди и без охраны, — радостно развел руками молодой человек при виде выходящего из машины Жана.

— Главное, что без конвоя, — пробурчал он.

Их взгляды встретились. Жан еще раз поразился их сходству, даже капли воды не могут быть похожи, но тут…

Странное дело, Жан, приехав на остров за своей плененной девушкой, должен был захлебнуться ненавистью и желанием уничтожить стоящего напротив человека, по крайней мере, попытаться это сделать даже ценой собственной жизни. Но чувства ненависти не было и ощущение, что он разговаривает со своим братом-близнецом было настолько полным, что Жан незаметно ущипнул себя. Правда, это действие не осталось незамеченным, и парень по-доброму усмехнулся.

— Впечатляет? Виски, коньяк, кофе? — привычно предложил он.

— Арин здесь? — спросил Жан, только чтобы что-то спросить. Ему бы, по закону жанра, побежать к любимой и на руках вынести ее из заточения. Но он уже перестал удивляться своим ощущениям и побуждениям.

— В башне, дожидается спасения, — без иронии улыбнулся ему молодой человек.

Жан оглядел остров и спросил:

— Здесь можно спокойно поговорить?

Вервольф жестом радушного хозяина указал на видневшуюся в глубине острова беседку с соломенной крышей. Они довольно долго сидели, рассматривая друг друга и смакуя принесенный служанками довольно дорогой коньяк и кофе.

— Я должен тебя поблагодарить за Кевина, — наконец произнес Жан.

Вервольф пожал плечами, словно говоря — не за что, а потом вслух сказал:

— У тебя много вопросов. Спрашивай!

Жан усмехнулся и констатировал:

— Тяжело общаться с телепатом, ведь он уже знает еще не сформированную мысль.

Молодой человек опять пожал плечами.

— Мне тяжелее общаться с вами, ведь я предвижу и предчувствую любое побуждение, сформировавшееся в голове собеседника. Хотя для основной массы я такой же, как и ты.

Только сейчас Жан заметил, что одет его двойник был точно так же, как и он сам. Белые джинсы с широким ремнем и светло-синяя легкая футболка.

«Он одевается в том же бутике, что и я», — подумал молодой человек, а вслух произнес:

— Ты знал, что готовится операция по ликвидации Энигмы?

— Да, — просто ответил Вервольф.

— Вы были неразлучны, ты любил ее?

— В твоей голове Венера, — туманно произнес Вервольф, — и сравниваешь ты несравнимое. Энигма — чудовище, а не мифическая харизматичная богиня. Я позволил уничтожить Энигму, потому что она опасна. Ты серьезно думаешь, что события, приведшие тебя на этот остров, случайны?

Жан непонимающе смотрел на свое зеркальное отражение, а он продолжил:

— Или случайно появился в твоей жизни Том?

Жан встал, заложив руки за спину, отошел к перилам беседки и долго молчал. Молчал и Вервольф. Он предпочел не отвечать на всплывающие в голове Жана вопросы.

— Когда-то давно мне снился необыкновенный сон, — очнулся от раздумий Жан. — В этом сне Темная энергия снизошла до разговора со мной. Мироустройство, информационные поля, время и параллельные вселенные… Фраза, которую она бросила тогда, поразила меня и осталась в памяти: «Ваши тела слабы, они легко ломаются. Вашим телам нужна неестественная для большей части Вселенной среда. Посмотри вокруг. Вокруг жизнь, и эти формы жизни более приспособлены для космоса. Для того, чтобы увидеть другие Миры, вам нужно всего лишь перестать быть людьми!»

Жан повернулся и взъерошив волосы, пытался смахнуть негатив и взбодриться.

— Погибший Том, прощаясь со мной, сказал почти то же самое, — а потом, махнув рукой, спросил: — А с зомби-то что вы сделали?

Вервольф тоже подошел к перилам беседки и передав Жану бокал, повернулся к морю.

— Они слуги Энигмы и ушли с ней. Ты ничего не спрашиваешь об Арин, хотя можешь и не спрашивать, я вижу.

— Откуда у тебя этот браслет? — спросил Жан молодого человека, пытаясь отвлечь его от копания в своей голове.

— Алиса, одаривая тебя, даже не представляла, какую услугу оказывает.

Жан непонимающе смотрел на усевшегося на ступеньки молодого человека.

— Этих браслетов в Зазеркалье всего два, и они действительно уникальны. Есть легенда, что изготовлены браслеты богами, и они могут исполнить тайное желание владельца.

— Не понимаю?

— Вот смотри — тут змейка, — Вервольф, подняв руку, демонстрировал возможности браслета, — если переместить ее в направлении этого узора и подумать о самом сокровенном, то желание исполнится.

Жан начал изучать браслет, двойник рассмеялся его мыслям:

— Волшебные артефакты не обманешь, я сказал, что нужно подумать «о сокровенном», — а потом, как бы невзначай, добавил, — Арин ждет ребенка.

Жан опять поразился отсутствию эмоций и чувств.

— Поздравляю. Может, она наконец обретет семью и будет счастлива, — сухо ответил он.

Но только сейчас молодые люди заметили Арин. Слезы текли по ее щекам неудержимым потоком. В руке был излучатель, направленный в их сторону с явным желанием уничтожить, только — кого? Из их разговора она поняла одно — ее несколько минут назад спокойно «подарили».

— Арин! — воскликнули они одновременно.

— Не подходите ко мне, — проговорила она дрожащим голосом.

Арин пыталась понять, кого из двух стоящих напротив ее мужчин она ненавидит сильнее или все-таки сильнее любит? Но сейчас она не смогла бы их банально отличить. Арин нахмурилась, они оба были ей дороги. Ее плечи сотряслись от рыданий.

Молодые люди медленно подходили к ней и говорили какие-то ласковые слова, она же пятилась, чувствуя, что скоро войдет в море.

На помощь к молодым людям бежала одна из служанок. Излучатель в ее руке был направлен в сторону Арин. Ненависть, уже не сдерживаемая, исказила юное личико.

— Он должен был быть моим! Он только мой!

Молодые люди, не сговариваясь, загородили Арин, плечом к плечу. Но все-таки из ствола с шипением вырвался поток излучения. Один из них, оттолкнув двойника и подставив себя под удар синего луча, осел. Служанка согнулась пополам от раздирающего ее горя и истошно кричала.

Арин и молодой человек бросились к лежащему на песке телу.

— Вот и все, — прошептал мужчина. — Говорят, есть и другие, не менее замечательные миры…я скоро перестану быть человеком…

Странная улыбка озарила его лицо. Он судорожно нащупал змейку на браслете и совместил рисунок. Его тело начало исчезать, медленно, словно растворяясь в ставшем плотном воздухе. На фоне безоблачного неба нечеткой голограммой возникла девичья фигура. Она протянула руку в его сторону и улыбнулась, а поднявшийся ветер развеял призрачные тела в пространстве.

Арин подняла глаза на стоящего на коленях молодого человека.

— Жан?

Молодой человек улыбнулся ее мыслям…