Энигма

Глава 17

— Слушай, дружище, — спросил Жана Том, выходя из душевой с полотенцем вокруг шеи, — не хочешь позвонить Арин?

Жан прошелся по комнате и остановился у окна. Какое-то время он молчал, разглядывая ночные светила в небе. Том решил поменять тему разговора, столь очевидно неприятную Жану.

— Через час тебе сменять Фредо.

Чтобы не торчать на поляне всем троим, парни решили дежурить по очереди. Благо заветная цель располагалась недалеко от дома.

— Знаешь, мы с Арин несколько лет вместе, и она знает меня как облупленного, — вяло проговорил Жан, — но до сих пор не может принять меня таким, какой я есть.

— Все девушки собственницы и стараются нас почему-то переделать.

— А когда они нас переделают, — продолжил его мысль Жан, — то мы становимся им неинтересны.

— И тогда они опять пытаются нас переделать, — закончил Том.

Парни весело рассмеялись.

— Самое страшное не это, — сухо продолжил Жан, — она меня ревнует и не доверяет мне.

— Да, с этим тяжело жить. Но она тебя безмерно любит.

— Что верно, то верно. Поэтому я не хочу ей звонить.

— Ты в своем уме?

— Если со мной что-то случиться, то пусть думает, что я ее бросил, а не погиб. Скорбь и боль утраты любимого человека будет убивать ее саму. Она угробит свою молодость.

— А ненависть и обида заставят мобилизоваться и начать жизнь заново?

— Ну что-то вроде того…

— Если что-то с тобой случится, то она все равно узнает об этом от твоих близких, — Том покачал головой. — Может, ты ее не любишь?

— А может, хватит себя хоронить раньше времени, — вступил в разговор вошедший Фредо. — Собирайтесь, кажется, представление скоро начнется.

Парни, путаясь в вещах, наспех надевали камуфляжные костюмы.

— Закон подлости! Почему все мерзкое происходит именно ночью? — возмутился Том.

— Темные силы заключили такой договор, — саркастически проронил Фредо.

— Излучатели не забыли? — спросил Жан выбегающих из дома мужчин.

— Нет, сэр, — хором ответили они. На поляне начала светиться, озаряя все прилегающее пространство, радуга. От нее периодически выбрасывалось неведомое вещество в форме гигантской петли, очень напоминающее коронарные вспышки на солнце. Это зрелище завораживало, и если бы не предстоящая встреча, то можно было бы бесконечно любоваться красочными переливами.

— Том, беги к поглотителю! А ты, Фредо, как только активируется портал — будь наготове, — командный голос Жана звучал четко.

Глаза его заблестели и стали ярче. Казалось, что адреналин начал окрашивать их в янтарный цвет. Товарищи залегли каждый на своем закрепленном за ним месте. Ждать пришлось довольно долго, благо костюмы, которые прислал им Громов, защищали от ночной сырости и прохлады.

«Что служит толчком для активации портала? Почему светопреставление почти всегда разное?»

«Меня в Зазеркалье быстро затянуло да и Алису с друзьями тоже. Почему не затягивает сейчас?»

«А тебе хотелось бы?» — задавал Жан себе тысячный раз вопрос.

Он вспомнил спокойствие и безмятежность, воцарившееся в его душе в замке де Фабре. И еще… он вспомнил Венеру, с какой-то необыкновенной нежностью заставившую сжать его горло мучительной тоской.

Гигантские петли очень походили на лапы, загребавшие пространство. Они все дальше и дальше выбрасывали в пространство свое вещество. Казалось, что еще чуть-чуть и лапы схватят и утащат заговорщиков, притаившихся на поляне, в портал.

«А Том переживал, что будет темно», — продолжил разговор с собой Жан.

Вдруг на фоне воцарившейся тишины послышался какой-то странный шорох. Будто ветер гнал сухую листву. Шум все усиливался и усиливался. На поляну, словно подгоняемое пастухом стадо, вышли странные существа, живые мертвецы. Белые лица, пустые глаза…

«Отец!!!» — заорало сознание.

Жан встряхнул головой, пытаясь отогнать привидение, но оно не исчезло. Одно радовало, что лицо отца было живо, и осмысленные глаза напряженно разглядывали открывшееся на поляне световое представление. Он не был связан, шел на смерть вполне осознанно и спокойно. И еще, может быть, показалось, но он смотрел на парящую над толпой девушку с откровенным восхищением. Живые мертвецы были озарены каким-то светом, словно шедшим изнутри, бескровные губы и стеклянные глаза, в глубине которых светился слабый огонь. Над ними во всей своей неописуемой красоте сияла женщина Загадка — Энигма. Жан боролся с собой как мог, отец спутал все его карты.

«Откуда, черт возьми, здесь взялся Кевин?» — негодуя, спрашивал себя он.

По мере приближения жертвенной толпы к радуге, внутри головы, в самом центре мозга, как и раньше, забили тотемные барабаны, словно отстукивая оставшиеся минуты жизни. Тук-тук, тук-тук… Кевин просто остановился и с любопытством наблюдал за происходящим. Энигма поднялась над водой, заняв положение между вспыхивающей радугой и бездушной толпой в реке. Раскрыв руки и подняв голову к небесам, она запела. Божественный голос сирены разнесся по округе, будоража даже дальние звезды. Жан схватился за голову, то же сделал и его отец. Остатками сознания он понимал, что отец не поддается ее голосу, он не идет на зов, теряя душу. Это радовало.

Энергетические лапы из открывающегося портала потянулись в сторону Энигмы и толпы зомби перед ней. Их тела мелко завибрировали, и пошла цепная реакция. От жертв сквозь тело висящей над толпой девушки к радуге пронесся луч. «Том должен уже активировать поглотитель».

И действительно, на поляне произошло невероятное. По мере того как расширялась зияющая дыра в пространстве-времени, мелкая вибрация от находящихся в воде тел перекинулась к Энигме. Она словно захлебнулась собственной песней. Из открывшегося портала к телу висящей девушки протянулась мощная энергетическая субстанция. Энигма попыталась вырваться от приклеившейся к ее спине лапы. Безуспешно. Удивленный, а потом испуганный взгляд остановился на Кевине. Но к нему с трех сторон уже бежали Жан, Том и Фредо. А Энигма начала приобретать змееподобные формы, формы того чудовища, с которым Жан уже был знаком. В таком виде ей легче было сохранять оставшиеся силы. Тела зомби превратились в атомную пыль и разлетались крошечными светляками во все стороны, словно догорающие бенгальские огни. Жан схватил отца за руку и потащил его в сторону леса. Но чудовище, несмотря на убывающие силы, оказалось расторопней. Оно извернулось и схватило Кевина чешуйчатой лапой, сжав его так, что он взвыл от боли. Том, придя в себя, начал безуспешно палить в гигантское чудовище, к нему присоединился и Фре-до. Могучий хвост монстра дернулся, словно кончик бича, разметав стрелявших как щепки. Они разлетелись в разные стороны, не издав ни звука. Том ударился головой о черную мраморную глыбу и затих. Из-под камня к Фредо выскочил маленький мальчик.

— Папа, — закричал он, вытирая глаза рукавом куртки.

Фредо попытался пошевелиться, но со стоном потерял сознание. Вдруг монстра профессионально протаранил неожиданно появившийся массивный аэромобиль неизвестной модели с заостренным носом, очевидно, бронированным. Гримаса удивления застыла на кошмарном лице стража, а глаза с вертикальными зрачками загорелись злобой. От неожиданности она разжала лапу, и Кевин, изрядно покалеченный, но живой, рухнул в воду. Времени разбираться кто жив, а кто мертв, не было. Одна мысль пульсировала в голове Жана: «Ее надо оттолкнуть к порталу, другой возможности не будет!» Он знал, что убить стража невозможно, но можно попробовать вернуть его в Зазеркалье.

Жан бежал к своему «Викингу», пока чудовище было занято неизвестным спасителем, искусно маневрирующим между когтистыми лапами, клыкастой мордой и могучим хвостом-хлыстом. В затуманенном страхом мозге как озарение прошмыгнула еще одна мысль: «Она не может превращать в камень!» Эта мысль обнадежила и обрадовала. Он почти добежал, но зверская морда преградила ему дорогу. Всепоглощающий мрак ее глаз очутился возле Жана, и в них он увидел свое отражение. Раздался злобный смех, глаза ее покраснели и загорелись демоническим огнем. Боковым зрением Жан увидел, что аэромобиль, развернувшись и набрав высоту, пикирует на монстра. Такой удар будет стоить жизни его спасителю, ведь подушки безопасности изначально деактивированы, иначе в машине включилась бы программа аварийной посадки. «Значит, он заранее готовился?! Как он еще жив?»

Морда монстра приобрела жуткий, похожий на маску облик Медузы Горгоны, и она протянула к Жану лапу.

— Страж, стой! — звонкий голос девушки, возникшей в полностью открывшемся портале, заставил вздрогнуть всех находящихся на поляне, включая Энигму.

Аэромобиль пролетел мимо и завис в отдалении. Вместе с девушкой из портала бесшумной тенью вылетела огромная белая сова, нацелившись когтями в ближайший к ней глаз чудовища.

«Марта, не надо!!!» — опять вопило сознание Жана.

Кошачий прыжок, и вместо Марты возник мифический гамелион^[5], впившийся в горло Эвриалы. Ростом гамелион был значительно меньше стража, но выше лошади. Массивные контуры, перекатывающиеся под черной лоснящейся шкурой мышцы и ровное наполненное дыхание могли быть только у сверхмощного существа. От сверкающих зеленым огнем глаз, залитой кровью морды и низкого гортанного рычания исходила смертельная опасность, от которой неосознанно вставали дыбом волосы, как у животного шерсть на загривке. Все вокруг ходило ходуном, вздымалось и опадало, словно началось землетрясение. Монстр отбросил гамелиона, и сейчас они буравили друг друга глазами, готовясь к смертельной схватке. Чуть припавший брюхом к земле гамелион старался отдышаться. Убийцы, созданные для одной цели, — нападать и уничтожать. Слышалось только прерывистое хриплое дыхание и скрежетание клыков. Откуда-то из глубины леса донесся протяжный и пронзительный вой. Жан судорожно втянул носом воздух. Пахло кровью, а все внутри сжалось в крошечный комок и кричало: «Беги!». Выйдя из ступора, в который он впал при появлении Марты, Жан подбежал к своему «Викингу», запрыгнул и набрал высоту, пристегиваясь одной рукой.

Гамелион снова напал, и два бессмертных существа сошлись в битве. Их тела переплелись, а наблюдатели едва улавливали ход борьбы. Гамелион извернулся и запрыгнул на спину монстру. Загнутые назад огромные когти вцепились в тело врага, как кошки альпинистов. Он одним стремительным движением погрузил когти глубоко в плоть. Истошный рев разорвал воздух, а вода в реке кипела, как в котле, покраснев от крови дерущихся гигантов. Яркая, пульсирующая радуга, как могущественная сила, связывающая миры, простерла свои силовые линии к дерущимся. Сквозь пламенеющее покрывало тела гигантов расплывались и теряли очертания. Они опять кружили друг вокруг друга. Две пары кровавых сверкающих глаз, казалось, испепеляли пространство, а плоть земли дрожала под напором гигантской силы. Оба чудовища схлестнулись вновь. Гамелион вцепился в горло, Эвриала завопила и когтями рвала висящее на ней лоснящееся львиное тело. Кровь дождем брызнула во все стороны. Рваные раны гамелиона шипели, пузырились и пенились, словно на них ведрами лили перекись водорода.

«Монстры состоят из плоти и крови, так почему излучатель не причинил Эвриале вреда? Может, потому что они мифические? Чушь какая-то…» — анализировал Жан, зависнув слева от аэромобиля неведомого, закрытого непроницаемой тонировкой, помощника.

Схватка двух гигантов была яростной и напряженной. Несмотря на то что Эвриала потеряла часть энергии, она оставалась все еще сильным противником. Гамелион старался оттащить монстра к порталу, и это ему удавалось, хоть и с большим трудом. Мощи его мышц хватало, чтобы побеждать, но драконоподобное чудовище было слишком уж огромным. Тяжелой лапой гамелион ударил по демоническому лицу и раскроил череп. Спина монстра дернулась и изогнулась, но обломки черепа, словно в ускоренной съемке, вернулись на место. Как складываемые элементы пазла склеивались воедино глазницы, челюсть и раздробленная затылочная кость. От грохота сошедшихся в схватке тел, казалось, мир распадется на части. Тело стража было покалечено и изуродовано, а пазлы с раздробленными и откусанными частями туловища складываться уже не успевали. Из последних сил страж, пригнувшись и вытянув шею, с силой отбросил от себя гамелиона.

Черный лев растянулся на земле, не успев увернуться от смертельных челюстей. Новый чудовищный вопль потряс землю. Жан и неизвестный помощник одновременно, словно прочитав мысли друг друга, на предельной скорости летели в сторону покалеченного монстра, а четыре луча дальнего света слепили. Метания Эвриалы стали суматошней, она собиралась с силами. На полном ходу, сманеврировав, аэромобиль Жана врезался чудовищу в грудь. Незнакомец ударил следом. Но монстр дернулся, и его лобовой удар пришелся в живую мякоть у подмышки. Маневр получил блистательное продолжение — гамелион очнулся и вновь со страшным ревом набросился на жертву. Он схватил обессиленное чудовище и потащил к порталу.

Чем ближе гамелион подтаскивал Эвриалу к зияющей энергетической дыре, тем сильнее становилось ее притяжение, яростнее вспыхивала радуга, заливая все вокруг фантастическим светом. Истошный вопль разрезал пространство и время, это был последний зов Эвриалы-Энигмы. В этот момент яркие всполохи озарили ночное небо. Отовсюду, как метеоритный дождь к зияющей дыре портала, потянулись яркие огоньки с вытянутыми шлейфами небесно-голубого вещества. Красота открывшегося зрелища вызывала эйфорию и в очередной раз сомнения в реальности происходящего. Портал начал затягиваться, как кровоточащая рана. Еще были видны мистические тела, но с каждой секундой они становились все меньше и меньше, став в конце крошечной точкой. Последней в портал влетела белая сова. Дверь в параллельный мир, наконец, захлопнулась навсегда.