Энола Холмс и загадка розового веера

Глава одиннадцатая

Кажется, я оказалась к Шерлоку слишком близко — и тут же поспешно отшатнулась. К счастью, во мраке ночи не было заметно, как мои щеки покраснели от смущения. Я побежала к ограде и начала по ней карабкаться, не выпуская из рук веревку.

Шерлок, ковыляя за мной, прошептал:

— Брось ты эту несчастную веревку!

Не удостоив его ответом, я взяла веревку в зубы, чтобы подобрать юбку, которая мешала лезть по железной ограде. И с чего бы мне ее бросать? Как иначе Шерлок перелезет на другую сторону с больной ногой? Добравшись до зубцов, я закрепила веревку за один из них и бросила другой конец брату.

Думаете, он меня поблагодарил? Ничего подобного!

— Мне это не потребуется, — гордо заявил он.

— Стоять! — прогремел голос барона со стороны готического особняка. В ту же секунду еще громче его прогремел выстрел. — Стойте, воры! — Он пальнул еще раз, и я услышала, как пуля со звоном врезалась в металлический столб ограды, совсем неподалеку.

Разумеется, меня это не задержало, а, наоборот, подогнало, и я быстро спрыгнула на землю. Шерлок тоже ловко перебрался через ограду, успешно воспользовавшись веревкой, которая ему якобы «не потребуется». Все происходило так быстро, что смешалось у меня в памяти, и к тому времени, как раздался третий — или уже четвертый? — выстрел, мой брат уже спускался с ограды со стороны улицы. Барон и его писклявый сынок с криками бежали к нам, и, когда громыхнули еще два выстрела, Шерлок вдруг упал.

- Нет!

Надеюсь, мне никогда больше не придется испытать такой страх и отчаяние, как в ту минуту, когда я бросилась к нему, опасаясь, что он задет, ранен или даже — страшно подумать — убит!..

К счастью, мои опасения не подтвердились. Шерлок был цел, и не успела я к нему потянуться, как он пошевелился, тщетно пытаясь встать. Я взяла его за руку и помогла ему подняться.

— Обопрись на меня, — сказала я и чуть ли не потащила его на себе подальше от дома Мергансеров. Хорошо, что при таком высоком росте весил он немного. — Скорее. Сюда. — Я повела его по тропинке за соседним участком, которую обнаружила во время ночных похождений. — Ты сильно ранен?

— Пострадала только моя гордость. Я поскользнулся.

Но он так тяжело дышал, что верилось в это с трудом.

— Тебя не подстрелили?

— Из револьвера? С такого расстояния? Это было бы смешно. Им следовало бы сначала подойти поближе.

К нему вернулась его обычная заносчивость. Можно было вздохнуть с облегчением.

— Хорошо, что тебе так повезло.

— Везение тут ни при чем. Ты только послушай этих невежд!

Пока мы пролезали через дыру в чьем-то заборе, огибали пустой коровий сарай и крались в тени заброшенной маслобойни, вслед нам лился поток страшных ругательств. Шерлок опирался на мое плечо и еле передвигал ноги.

— Остановись на минуту, — прошептал он, тяжело дыша. — Слышишь?

Он замер, но я поспешила дальше и в результате оставила его позади. Не успела я пройти и нескольких шагов, как к лаю барона и его сына прибавились восклицания констебля с сильным ирландским акцентом:

— Ну хватит, хватит, что вы будите добрый люд! Воры, конешно, негодяи — да только они уже сделали ноги.

В ответ раздались рыки, ворчание и злая ругань.

— Ежели вам так того хочется — стреляйте на здоровье на своем участке, а вот на улице палить не вздумайте.

Опять рычание и ворчание.

— Ничего ж плохого не стряслось: вон, какую веревку добротную вам оставили! Ну-ну, идите-ка назад в дом. С утра напишете жалобу. Да, конешно, буду их выглядывать.

В полной тишине мы прислушивались к его шагам, пока они не стихли вдали.

— «Сделали ноги»?! — передразнила я констебля. — Если бы!

— Ты беги, Энола, — прошептал Шерлок. — Со мной все будет в порядке.

Что?! Неужели он вот так просто меня отпускал?! Казалось бы, я должна была испытать чувство благодарности и порадоваться его словам. Однако они, напротив, вызвали у меня раздражение:

— А как же омерзительный барон и его похожий на жабу сын?!

— Думаю, можно с уверенностью заявить, что они отступили в дом, — ответил Шерлок, опираясь на каменную плиту, на которой раньше, вероятно, формировали сыр и масло. Я едва могла разглядеть его в темноте. — Они не посмеют перечить констеблю — не рискнут привлечь к себе лишнее внимание.

Я фыркнула (признаюсь, совсем как лошадь):

— Я не об этом. Где они держат пленницу? Очевидно, в ландо на прогулки вывозят переодетого помощника конюха. Для виду. А куда же спрятали настоящую Сесилию?

Последовала долгая пауза, и я пожалела, что не вижу лица брата. Наконец он медленно произнес:

— Похоже, меня обвели вокруг пальца и на самом деле я не видел достопочтенную Сесилию в Лондоне.

— Я видела.

— Что?! Когда?! Где?!

— На прошлой неделе, в... возле Британского музея. Тогда я попыталась последовать за ней, и мне пришлось ударить Майкрофта...

— Что-о?!

— Наш старший брат меня поймал, и я пнула его ботинком в голень, чтобы сбежать. Он тебе не рассказывал?

Видимо, нет — иначе почему Шерлок согнулся пополам от смеха? Он смеялся почти беззвучно, но от души, покачиваясь взад-вперед и держась за каменную плиту, чтобы не упасть. Казалось, он на грани истерики. Я решила, что надо как можно скорее увести его отсюда, и как только он успокоился — надеюсь, достаточно, чтобы рассуждать здраво, — сказала:

— Пойдем, я отведу тебя домой.

Или лучше сразу к доктору Ватсону?

Шерлок выпрямился, все еще посмеиваясь:

— Меня ждет кеб на углу Боарсхед и Оакли-стрит.

Вот как? Отлично.

— Я могу провести тебя к нему коротким путем.

— Обходным?

— Да, там нам вряд ли встретится констебль.

— Прекрасно. — Шерлок сделал шаг вперед, необдуманно перенеся вес на больную ногу, и поморщился: — Пожалуйста, Энола, не могла бы ты снова подставить мне плечо?

Я замерла на месте и всмотрелась в его лицо. В минуту опасности я не колеблясь бросилась ему на помощь — но можно ли довериться ему сейчас? Мой брат был очень умен и вполне мог неожиданно нацепить на меня наручники.

— Конечно, если не хочешь, — продолжил он, правильно истолковав мое молчание, — можешь найти для меня палку или трость, если тебе не сложно.

На этих словах его голос дрогнул, словно в нем потушили невидимый огонек, и оборвался, как жизнь бабочки, попавшей под ботинок. Пропала некая искра, которой я не замечала, пока она не исчезла.

И я не смела дать этому чувству название.

Однако сердце у меня болезненно затрепетало, и, несмотря на все свои разумные сомнения, я подошла к Шерлоку и позволила ему положить руку мне на плечо.