Если бы не ты

Глава 25. Друзья Добрыни

Проходит несколько дней и хоть Артём продолжает приезжать ко мне в больницу, я в его присутствии теперь почти всегда молчу. Идти на перемирие, как он меня постоянно просит, я не хочу. Может, раньше я бы поддалась уговорам и простила измену. Ведь как он говорит «это было всего один раз, и я уже с ней даже не разговариваю», вот только она живёт через дорогу от нас, вот только чувства к мужу угасли. Даже не так, не угасли, а я просто поняла, что их никогда и не было. Был Артём, была я и мы просто вместе жили.

После аварии, выживания в лесу и всех событий, когда я увидела, как мужчина может ко мне относиться. Не смешивая меня с говном, а тащить на спине, отогревать, заботиться и просто любить… возвращаться в прошлые отношения я не хочу. Это словно вновь окунуться в помойную лужу.

— Я вот тебе супчик принёс. Куриный. Сам приготовил. Давай покормлю, — Артём щёлкает крышкой контейнера и по палате разносится аппетитный запах курицы, а меня тошнит от него.

— Нет, не хочу, — качаю головой и отворачиваюсь от мужа.

Хочу поскорее выздороветь и подать на развод, чтобы, наконец, избавиться от этой навязанной заботы.

Из коридора доносятся мужские голоса, смех.

— Рат, какая палата? — громкий мужской голос.

— Ребята, давайте потише, здесь всё-таки больница, — узнаю голос медсестры.

— Всё поняли

— Так, вот она, — отвечает другой уже тише.

— О брат, неважно выгля…

Дверь хлопает, заглушая конец фразы.

Я резко сажусь. Это к Добрыне пришли.

Уверена, что это к нему. Значит, пришёл в себя?

Сердце бешено колотится. Забыв о боли, слабости, я спрыгиваю с кровати, хватаюсь за спинку стула, чтобы не упасть. Ноги ватные, но я должна. Должна увидеть его, убедиться, что он в сознании, что ему лучше.

Должна увидеть его, я не знаю как это объяснить. Мне просто надо увидеть его глаза и понять, что ничего не изменилось и он всё помнит. Помнит свою Лесю. Только это. Потому что, если он забыл, я... мне кажется, я умру на месте от разочарования.

Артём стоит, разинув рот, провожая меня взглядом, полным непонимания и раздражения. Но мне всё равно.

Выхожу в коридор, спотыкаюсь, удерживаю равновесие. Сердце замирает, а потом начинает биться с удвоенной силой. Вот она, дверь его палаты.

Останавливаюсь, набираю полные лёгкие воздуха и открываю дверь.

В палате полумрак, пахнет лекарствами и больницей. На койке, увешанный проводами и трубками, лежит Добрыня. Лицо бледное, осунувшееся, но живое. Вокруг него стоят трое мужчин. Как на подбор высокие, широкоплечие, будто для фотосессии отобранные. Но я Добрыня их выше и больше, это я с точностью могу сказать. Два темноволосых, что оба кареглазые черноволосые, третий светловолосый. Все трое смотрят на меня с удивлением.

Мне всё равно на их взгляды, единственный человек, на которого я сейчас смотрю — это Добрыня. А он медленно поворачивает голову в мою сторону и его глаза расширяются от изумления. На губах появляется слабая улыбка. Он силится что-то сказать, но получается лишь невнятный хрип.

Подхожу к нему, беру его руку в свою. Такая большая, сильная, тёплая рука.

— Я здесь, — шепчу я, — Ты помнишь меня?

— Леся, — хрипло отвечает он, пытается сжать мою ладонь в ответ, но получается слабо. А у меня с груди будто килограмм двадцать веса сняли.

Делаю глубокий вдох. Улыбаюсь.

Стою возле его койки, держу его руку и чувствую, как по щекам катятся слёзы. Слёзы облегчения, счастья, надежды. Он помнит меня. Он — это всё, что имеет значение в этот момент. Артём, развод, все проблемы и тревоги отступают на второй план, словно их и не было никогда. Есть только мы, здесь и сейчас.

Всё можно пережить и измену, и предательство, вот только потерю любимого человека пережить намного сложнее. И я счастлива, что Добрыня жив. Пришёл в себя.

Дверь палаты хлопает и позади себя слышу голос Артёма.

— И как теперь это понимать? Ты что с этим… с этим уродом спала? — возмущённо шипит Артём.

Я оборачиваюсь. Смотрю на него. Пытаюсь собрать воедино мысли и ответить так, чтобы он ушёл навсегда. Но вместо меня вперёд выступает высокий мужчина, похожий на цыгана, у него даже серьга в ухе как у цыгана.

— На*уй пошёл отсюда, — резко отвечает хриплым тихим голосом мужчина.

— Вообще-то, это моя жена, — пытается возразить Артём.

— И что?

Артём теряется с ответом на этот вроде бы простой вопрос.

Смотрю на Артёма, и внутри нет ничего, кроме пустоты. Ни злости, ни обиды, даже жалости нет. Он чужой. Совсем чужой. Как будто и не было всех этих лет, как будто я просто ошиблась дверью и попала не в свою жизнь.

«Жена…» — эхом отдаётся в моей голове. Какая я ему жена? Я — Леся, и стою сейчас у койки мужчины, которого спас меня и жизнь готов был отдать.

Делаю глубокий вдох, чтобы набрать воздуха побольше.

— Артём, между нами всё кончено. Давно кончено. Ты просто не хотел этого видеть. Как только меня выпишут, я первым делом подам на развод. И больше не приходи. Услышь меня наконец.

Голос звучит твёрдо и уверенно, даже для самой себя неожиданно. Впервые за долгое время я говорю то, что думаю, то, что чувствую. И это чертовски приятно. А три мужчины, которые словно великаны закрывают меня от мужа, добавляют ещё больше веса моим словам.

Артём смотрит на меня ошарашенно, пытается что-то сказать, но я отворачиваюсь и снова смотрю на Добрыню. Чувствую, как он тянет меня к себе за руку. Наклоняюсь к нему, обнимаю за шею и слышу его тихий шёпот.

— Умничка. Ты моя, Леся.