Эта песня мне знакома

39

Последние несколько дней Пэт Дженнингс не знала, что и думать о своем работодателе, Ричарде Уокере. В понедельник он явился в галерею со знакомым выражением облегчения на лице, которое обычно свидетельствовало о том, что его мамочка расплатилась с его долгами. Как раз в тот день его сводному брату, Питеру Кэррингтону, было предъявлено официальное обвинение в убийстве. На следующий день, во вторник, Уокер непринужденно упомянул о нем.

— Мы вчера устроили ужин в честь освобождения Питера, — сообщил он Пэт.

Та спросила у него о бывшей горничной, Марии Вальдес.

— Естественно, Питер расстроен, — ответил Уокер. — Сначала эта женщина изменила свои показания, а теперь очерняет память моего отчима. Надеюсь, мне дадут выступить в суде. Уж кто-кто, а я могу из первых рук рассказать, что на старика иной раз находили неожиданные приступы щедрости. Помню, как-то раз мы с ним и мамой ужинали в «Двадцать один». Кто-то подошел к столику и рассказал о каком-то благом деле, и Кэррингтон-старший вытащил чековую книжку и на месте выписал чек на десять тысяч долларов. И тут же пожадничал дать официанту приличные чаевые.

Упомянул Уокер в разговоре с Пэт и жену Питера, Кей.

— Она настоящее чудо, — восторгался он. — Именно такая жена и нужна Питеру. Судя по всему, несмотря на свои деньги, он никогда не был счастлив по-настоящему.

В среду утром Уокер явился в галерею в обществе смазливой молоденькой художницы по имени Джина Блэк. Как и ее предшественниц, он представил ее Пэт блестящим юным дарованием, которое под его, Уокера, чутким руководством ждет громкий успех.

«Ну-ну», — подумала Пэт.

О том, что в среду вечером на территории поместья Кэррингтонов обнаружили еще один человеческий скелет, она услышала по телевизору; они вместе с мужем смотрели вечерние новости. О том, что тело принадлежало отцу Кей Кэррингтон, рассказал ей на следующее утро Уокер.

— Пока что полиция не раскрывает подробностей, — сообщил он ей по секрету, — но на теле нашли цепочку и медальон с фотографией матери Кей. Моя мать просто с ума сходит. Она говорит, когда полицейские обыскивали участок с собаками до того, как зарядил дождь, она еще спросила их: они что, считают, что здесь кладбище?

— В поместье нашли два тела, — заметила Пэт. — Я лично ни за какие коврижки не согласилась бы там жить.

— И я тоже, — поддакнул Уокер и, обойдя ее стол, направился к себе в кабинет. — Мне нужно кое-кому позвонить. Не связывай пока меня больше ни с кем.

Дженнингс проводила Уокера взглядом, пока за тем не захлопнулась дверь.

«Знаем мы, кому ты собрался звонить, — подумала она. — Своему букмекеру. И в два счета снова окажешься по уши в долгах. Интересно, когда твоя мамочка сдастся и предоставит тебе самому разбираться со своими кредиторами?»

Она вытащила из нижнего ящика стола номер «Нью-Йорк пост», который сунула туда сегодня утром. По дороге на работу в автобусе она пропустила шестую страницу, но теперь прочла ее всю до последней строчки. Бедная Кей Кэррингтон. Каково это — быть замужем за серийным убийцей? Небось ложится спать и не знает, проснется утром или нет.

За следующий час телефон зазвонил всего однажды. Звонила женщина, представившаяся Александрой Ллойд. Она уже звонила на прошлой неделе, и Уокер не перезвонил ей. Может, ему не передали, что она хотела с ним поговорить?

— Я все ему передала, — твердо ответила Дженнингс, — но напомню еще раз.

— Пожалуйста, на всякий случай запишите мой номер и скажите, что это очень важно, хорошо?

— Разумеется.

Когда через полчаса Уокер показался на пороге своего кабинета, лицо его разрумянилось от возбуждения.

«Наверное, сделал ставки везде, где только можно», — подумала Пэт.

— Ричард, — произнесла она вслух, — на прошлой неделе я оставляла у вас на столе записку, что вам звонила некая Александра Ллойд. Она только что позвонила еще раз и просила вас связаться с ней. Сказала, что это очень важно.

Она протянула ему листок с номером телефона. Ричард взял его, разорвал на куски и скрылся в своем кабинете. На этот раз дверь за ним захлопнулась с грохотом.