Эта песня мне знакома

73

— Не усердствуй, Ричард, — одернула Элейн Кэррингтон сына, когда тот во второй раз налил себе водки. — У нас в программе еще коктейли в особняке, а потом вино за ужином.

— Кто бы мог подумать, — огрызнулся Ричард. Элейн с беспокойством покосилась на сына. Он был на взводе с тех самых пор, как приехал; наверное, получил какие-то новые сведения от своих людей и сделал еще несколько ставок.

«Хотя, может, и нет, — подумала она, пытаясь ободрить себя. — Он ведь знает, что я не могу больше покрывать его долги».

— Как думаешь, что будет, когда Питера осудят? — неожиданно спросил Ричард. — Кей так и будет жить в особняке в одиночку?

— У нее скоро будет ребенок, — резко ответила Элейн. — Так что ей недолго осталось быть одной.

— Ты мне не говорила.

— Кей мне не рассказывала. Я узнала, потому что дочь Линды Хаузер наткнулась на Кей в приемной у доктора Сильвера.

— Это еще не доказывает, что она беременна.

— Поверь мне. Это так. Вообще-то я собиралась спросить ее об этом сегодня и готова спорить, что она признается.

— Значит, у кэррингтонских миллионов появится наследник, — ухмыльнулся Ричард. — Разве это не замечательно?

— Не волнуйся. Я намерена стать любящей бабушкой. Кей знает, что я спрятала ту сорочку, чтобы спасти Питера, и благодарна мне за это. Зря я не отдала ей сорочку. Тогда она была бы по гроб жизни у меня в долгу. А теперь она считает меня шантажисткой, которая не выполняет свои обещания.

— Ты такая и есть, — усмехнулся Ричард.

Элейн со стуком опустила на стол бокал с вином, которое время от времени пригубливала.

— Не смей разговаривать со мной в таком тоне! Если бы не ты, я жила бы на проценты с десяти миллионов вдобавок к моему ежегодному миллиону. Ты со своими бегами и бестолковыми вложениями ободрал меня как липку, Ричард, и ты это знаешь. Ты причинил мне адские мучения, а теперь еще и оскорбляешь! Катись к черту, Ричард! К черту!

Он в два шага пересек комнату, и ее лицо стало старым и усталым.

— Эй, ты что, — примирительно сказал он. — Мы с тобой одни против целого мира, включая свору этих мерзких Кэррингтонов. Верно, мамуля? — В его голосе послышались озорные нотки. — Ну же, мама миа, хватит дуться.

— Ох, Ричард, — с тяжелым вздохом произнесла Элейн. — Ты вылитый отец. Включил обаяние и давай мириться. Он вел себя точно так же.

— Ты с ума по нему сходила. Я помню.

— Да, сходила, — тихо произнесла Элейн. — Но даже когда сходишь по кому-то с ума, в один прекрасный момент твое терпение все равно может лопнуть. Помни это, Ричард. И оставь в покое водку. Выпьешь в особняке. Пора идти. Нас ждут к семи.