Евреи в войнах тысячелетий. Очерки военной истории еврейского народа

Глава 45 История создания Армии обороны Израиля

Во второй половине XIX века, когда началась массовая эмиграция евреев в Палестину, им пришлось столкнуться почти сразу же с нападениями арабов. Это были бандитские налеты на новые поселения, грабежи, насилия и убийства. Сначала эти нападения не носили характера политической борьбы. Арабы, просто в силу своей ментальности, стремились нажиться за счет колонистов, не делая особых различий между евреями и другими жителями Турецкой Палестины. Это была в то время захолустная провинция, и местные власти не имели сил для защиты поселенцев.

Первоначально евреи, а это были в основном уроженцы России и стран Восточной Европы, не имевшие навыков вооруженной борьбы, нанимали тех же арабов для защиты своих поселений. Однако вскоре выявилась совершенная неэффективность такого метода обороны. Евреи поняли, что без собственного участия в вооруженной борьбе им не выжить на земле своих предков, в Эрец-Исраэль.

Толчком для организации собственной охраны послужило прибытие в Палестину группы репатриантов из России, членов организации, известной под названием «Билу». Это были молодые, сильные и смелые люди, поселившиеся в Ришон ле Ционе и организовавшие там мощную вооруженную охрану. Постепенно эта система распространилась и на другие поселения. Командирами охранников стали мужчины, прошедшие службу в царской армии России, поэтому и приказы отдавались на русском языке. Руководителем охраны был Элиэзер Марголин — первый военачальник рождавшегося еврейского государства, впоследствии — полковник британской армии.

Вторая алия (1904–1914 гг.) еще более усилила стремление к самообороне, ибо в ее составе были участники отрядов самообороны от российских погромов, люди, имевшие уже боевой опыт. Их руководителем стал человек незаурядный — Михаил Гальперин. И наконец, местные отряды объединились, создав в апреле 1909 года в Месхе организацию еврейской самообороны под названием «Хашомер» («Страж»). Возглавил ее Исраэль Шохат, расходы на приобретение оружия шли из общего бюджета. В охране, кроме небольшого числа профессионалов, принимали участие и все мужчины, способные носить оружие.

«Хашомер» стал достаточно мощной организацией, и его деятельность изменила отношение арабов к евреям — их стали бояться, а значит — уважать. «Хашомер» явился первым звеном в истории армии государства Израиль.

В годы Первой мировой войны ситуация в Палестине усложнилась. Население еврейского ишува сократилось с 85 до 56 тысяч. Большинство евреев имели гражданство России, а она воевала с Турцией, и началось массовое уклонение от мобилизации в армию. Но к весне 1916 года многие приняли турецкое гражданство и были мобилизованы, а 80 еврейских гимназистов — посланы в военные училища и впоследствии стали офицерами. Именно они после войны стали первыми кадровыми офицерами еврейских вооруженных формирований.

В годы войны часть евреев, уехавших из Палестины, поступила в британскую армию. (Об этом рассказано в очерке «Еврейский легион».) После окончания войны, с началом британского мандата, арабский бандитизм превратился в широкое антиеврейское политическое движение. Именно с тех пор грабежи, насилия, налеты на колонии приобрели четкую цель — изгнать евреев из Палестины.

А у евреев в то время еще не было такой военной организации, которая могла бы противостоять этому всплеску арабского терроризма. Начало ей положило прибытие в 1919 году Иосифа Трум-пельдора. Обладавший военными знаниями и опытом, волевой и мужественный командир, он сразу же приступил к активным действиям против арабских банд. Однако в бою за поселок Тель-Хай Трумпельдор был смертельно ранен. Его последними словами были: «Я счастлив, что умираю за нашу прекрасную родину!»

События весны 1920 года, когда арабы разгромили и разграбили еврейские кварталы в Иерусалиме, поставили перед ишу-вом задачу создания мощной, относительно профессиональной, вооруженной организации, способной дать отпор воинствующим националистам. Такая организация и была создана 15 июня 1920 года на съезде партии Ахдут Авода в кибуце Кинерет. Она была названа Хаганой («Оборона»), и на нее была возложена ответственность за безопасность еврейского ишува. В первый комитет Хаганы вошло пять человек.

И уже 25 августа был сформирован первый батальон в составе 250 человек, в основном это были евреи из Крыма, в числе командиров были знаменитые впоследствии Ицхак Ландоберг (Садэ), Элияху Голомб, Шаул Авигур.

В мае 1921 года — новый кровавый погром в Яффе. Готовился такой же и в Тель-Авиве, но его предотвратило прибытие в город бывших солдат Иудейского полка во главе с полковником Марголиным. Эти события заставили взяться за создание обороны всерьез. На деньги, собранные в Европе, закупили оружие и нелегально доставили его в Палестину. Организовали курсы по подготовке командиров под руководством Ицхака Сада. События показали, что даже небольшая группа обученных бойцов может остановить погромщиков.

В 20-е годы деятельность Хаганы, однако, не имела должного развития. Руководил ею в то время единственный профессионал, получавший за это деньги, Иосиф Гехт, российский уроженец. В основном его работа свелась к добыванию оружия, часть которого получали при помощи полковника Киша, представителя правления Всемирной сионистской организации. Летом 1930 года на вооружении Хаганы имелось 27 пулеметов, 750 ружей и 1050 пистолетов, то есть вооружить можно было не больше 2000 человек, а противостояло им 800 тысяч арабов.

В те годы сравнительно боеспособные отряды Хагана имела — и в дальнейшем также — только в трех городах: Иерусалиме, Тель-Авиве и Хайфе. Численность их, однако, не превышала 400 человек. Уже в то время в Хагану принимались и женщины.

Настоящим боевым формированием Хагана стала во время арабских погромов в августе 1929 года, когда ее отряды, несмотря на малочисленность, сумели успешно противостоять погромщикам, которых было в сотню раз больше. Был сделан вывод о необходимости увеличения Хаганы, но практическое воплощение он получил только под угрозой новых погромов. Между тем в апреле 1931 года от Хаганы откололась группа во главе с Техо-ли, принявшая название ЭЦЕЛ — аббревиатура от Иргун Цваи Леуми, ставившая своей задачей активную борьбу с арабами. Вдохновителем ЭЦЕЛа был Владимир Жаботинский.

Консолидация арабского националистического движения, которое возглавил шейх Эль-Касам, заставила назначить и нового энергичного командира Хаганы, профессионала. Им стал Шаул Мееров — кличка Авигур, из Даугавпилса. Клички были в то время обычным явлением, ибо Хагана все время находилась на нелегальном положении.

Авигур добился учреждения постоянного бюджета, создал первый оперативный орган — так называемый Технический отдел, организовал разведку и контрразведку во главе с Реувеном Заслани-Шилоахом. При Авигуре началось и самостоятельное изготовление оружия — ручных гранат, а также ремонт имевшегося оружия.

Новое арабское восстание началось в апреле 1936 года, его возглавил совет во главе с муфтием Амином аль-Хусейни, оно приобрело широкий размах, охватив не только населенные пункты, но и коммуникации Палестины. Это вызвало усиление британских войск, но и Хагана, в свою очередь, увеличила силы сопротивления. В Тель-Авиве, к примеру, ночную службу несли 250 человек, в Иерусалиме — 300. Больше всего бойцов Хаганы было в Хайфе — 2400, в основном студенты Технологического института. Три этих города в то время сосредоточивали более 70 процентов еврейского населения.

Но в них же Хагана имела и резервы, охранявшие и дальние поселения, без чего они бы и не выжили. Ицхак Садэ создал первую мобильную роту, действующую из засад по ночам, что явилось для арабов полной неожиданностью и сковало их до этого преимущественно ночные действия.

Хагана все более превращалась в государственные вооруженные силы, и после возвращения в ее ряды части отколовшегося ЭЦЕЛа в 1937 году она насчитывала более 21 тысячи бойцов в 270 селениях, вооруженных 230 пулеметами, 4500 винтовками и имевших около 10 тысяч пистолетов. В Хагане уже тогда служило около 4 тысяч женщин. Однако приближались времена, когда Хагане предстояло выйти из подполья и совместно с британскими войсками вступить в борьбу с наиболее мощным арабским восстанием. Начавшись в 1936 году, арабский террор достиг своей наивысшей точки в 1938-м. Обострение ситуации и принудило Англию к более тесному сотрудничеству с еврейскими общинами.

В военном смысле это выразилось в создании отрядов добровольных полицейских. Их было более 600, они имели форму и оружие, руководил ими Иешуа Гордон. Но усиление арабского террора вынудило англичан увеличить количество еврейских охранников, и в сентябре 1938 года их было уже три тысячи, действовавших в пяти районах Палестины. Были открыты школы, готовившие еврейских сержантов.

Затем были созданы 10 батальонов полиции еврейских поселений, которыми командовали британские офицеры, имевшие еврейских дублеров. Сформировали также 60 групп подвижных патрулей — 400 бойцов на полубронированных автомобилях, так называемых «тендерах», которые стали ударной силой еврейских батальонов.

Хотя бы коротко следует остановиться на британском офицере, сыгравшем выдающуюся роль в становлении подпольной еврейской армии. Он не был евреем, звали его капитан Чарльз Орд Вингейт; прибывший в Палестину осенью 1936 года, он всей душой стал на сторону евреев. Он помогал чем мог Хагане стать мощной боевой организацией, которая перешла от пассивной обороны в наступление на арабских бандитов. Именно Вингейт создал «ночные роты», организовал подготовку еврейских командиров в лагере Эйн-Харод во главе с Яаковом Достровским (Дори), из их числа потом вышли кадры офицеров Хаганы. Однако в мае 1939 года Вингейта, именно из-за его симпатий к евреям, отзывают из Палестины.

В 1938 году в Хагане появились так называемые полевые роты, предназначенные для поиска и уничтожения арабских банд. Руководили ими Ицхак Садэ и Элияху Кохен. Эффективные действия этих рот сковали передвижения арабских бандитов и еще более сплотили еврейскую армию.

К 1939 году в Палестине были подавлены арабские террористические выступления, и достигнуто это было в основном за счет действий еврейских подразделений. После этого англичане приступили к их расформированию. Однако навыки, практика вооруженной борьбы остались и закрепились в тех бойцах, которые ушли в резерв. А их было немало — 2500 человек прошли обучение и участвовали в боях, 850 окончили курсы, и многие потом смогли действовать в качестве командиров подразделений.

Но и помимо этого подразделения Хаганы, ЭЦЕЛа, военизированные отряды молодежного движения Бейтар в то время обеспечивали начавшуюся большую алию из европейских стран, где фашисты развернули массовые преследования евреев. При этом еврейским бойцам нередко приходилось вступать в вооруженные стычки с береговой охраной.

Большое значение и развитие в предвоенные годы приобрели закупка и производство оружия. Хотя во время арабских нападений англичане и давали оружие евреям, но руководители Хаганы понимали, что это временное явление, и направили свои усилия на его закупку. В основном это удавалось делать в Польше.

Кроме того, с 1937 года приобрело размах изготовление оружия в ишуве. Производились ручные и винтовочные гранаты, взрывчатка. В Тель-Авиве делали минометы. В 1941 году наладили изготовление патронов. К началу Второй мировой войны на вооружении Хаганы имелось 6 тысяч винтовок, 400 автоматов, станковые пулеметы, минометы собственного производства и 24 тысячи гранат — это все было нелегальное оружие. В сочетании с легальным, английским, оно составляло уже определенную силу.

События арабского мятежа поставили задачу повышения боевой эффективности Хаганы, координации ее действий с легальными подразделениями и их подчинения единому руководству. Был назначен глава Центрального командования Хаганы. Для этой должности Бен-Гурион выбрал Йохана Ратнера, командира, имевшего военное образование и боевой опыт. В 1938 году в Центральное командование были включены два бывших австрийских офицера — капитан Рафаэль Лев и Зигмунд фон Фридман (Эйтан Ависар), бывший сотрудник австрийского Министерства обороны. Они создали оперативную службу в штабе Хаганы. Яаков Дори возглавил службу подготовки командиров секторов и районов, на которые была разбита страна. Эти люди через десять лет стали командирами армии Израиля.

В результате арабского восстания англичане были вынуждены признать право евреев на свои легальные вооруженные формирования. К зиме 1939 года они насчитывали 14 тысяч человек, разбитых на 10 батальонов и 60 подвижных патрулей, которые официально просуществовали еще 9 лет, при создании армии Израиля влились в нее и были активными участниками Войны за независимость. Благодаря этим подразделениям и бойцам, имевшим опыт борьбы с намного превосходящими по численности арабами, в значительной мере и выстоял Израиль в войне с армиями пяти арабских государств.

Выход в 1939 году так называемой «Белой книги», ограничивавшей приток легальных эмигрантов, вынудил руководство ишува к содействию нелегальной эмиграции, в котором Хагана приняла самое деятельное участие. В основном для этой цели началось формирование специальных подразделений, куда отбирали лучших бойцов и готовили по программе «коммандос» разведчиков-диверсантов. Они были разбиты на группы минеров-подрывников, морских и сухопутных диверсантов и на контрразведывательные подразделения.

Руководил этими спецназовцами Ицхак Садэ. Они совершали карательные акции против арабских террористов, но также и против британских властей, противившихся алие.

Наконец, был в определенной мере решен вопрос единоначалия на всех уровнях Хаганы. В сентябре 1939 года был создан Генеральный штаб во главе с Яаковом Достровским (Дори). В нем были отделы: организационный — начальник Фридман, тренировочный — Лев, технический — Иерушалайми, контрольный — Авнер.

С началом Второй мировой войны Бен-Гурион приказал прекратить борьбу с англичанами, но они по-прежнему стремились уничтожить Хагану и сотрудничать с ней начали только тогда, когда фронт приблизился к Палестине. Однако в 1943 году англичане снова возобновили конфронтацию.

В 1941 году Центральное командование Хаганы возглавил Моше Клейнбойм. Согласно уставу, Хагана состояла из трех основных формирований: полевых частей — для активной обороны и специальных операций, укомплектованных молодыми людьми, разбитыми на батальоны и роты. Затем шли сторожевые части, укомплектованные мужчинами до 40 лет и женщинами до 35. Все остальные входили в народное ополчение.

Впоследствии были созданы особые батальоны Палмах (аббревиатура слов «ударные отряды») — лучшие силы Хаганы. Генштаб отработал план обороны ишува. Был создан отдел контрразведки, а в 1940 году начала работать информационная служба, ставшая разведотделом Хаганы. Ее возглавил Шаул Мееров (Авигур), затем — Исраэль Заблудовский. Были организованы курсы командиров, которые успели до Войны за независимость окончить 800 человек — костяк командного состава израильской армии.

В то время служба в Хагане была добровольной для любого еврея или еврейки. Однако вступивший в нее обязан был выполнять приказы и соблюдать конспирацию. Он принимал присягу, в которой обязывался всю жизнь быть в распоряжении Хаганы, «отдать все силы и даже пожертвовать жизнью в борьбе за мой народ и мою Родину, за свободу Израиля и освобождение Сиона».

В сторожевых частях Хаганы насчитывалось до 30 тыс. человек — 80 % ее общей численности, из них 24 тыс. — в сельской местности, где служил почти каждый, способный носить оружие. Кроме того, Хагана создала ряд молодежных военизированных организаций, в которых насчитывалось более 12 тысяч юношей в возрасте до 18 лет.

Важнейшее значение имели полевые части, предназначенные для мобильных действий. Их личный состав усиленно готовился к войне, но в связи с мобилизацией в британскую армию к концу мировой войны эти части насчитывали всего 4600 человек — почти в два раза меньше штата. Ядром полевых частей была полиция еврейских поселений — 2500 бойцов с хорошим оружием в 12 батальонах.

Ядром самой Хаганы был Палмах — настоящие регулярные войска, находившиеся в постоянной боевой готовности и проходившие повседневное обучение. Ими командовал Ицхак Сада. Первыми двумя ротами Палмаха командовали Моше Даян и Игал Аллон. Эти роты совместно с англичанами участвовали в диверсионной акции в Сирии, где Моше Даян в одном из боев лишился глаза. Затем была сформирована бригада Палмаха в составе 9 рот, которые обещали вооружить англичане, но они впоследствии от этого отказались, что привело к диверсии, когда в марте 1943 года взвод Палмаха ворвался в военную школу и вывез со склада 230 винтовок и 23 пулемета. Это вызвало полный разрыв сотрудничества с британскими властями.

В то же время началось освоение морского и летного дела. В январе 1943 года открылись 3-месячные курсы в Кесарии, где обучались 35 человек. В 1945 году все выпускники курсов были объединены в 10-ю отдельную роту Палмаха, которая и стала ядром будущих ВМС Израиля.

Подготовка летчиков началась летом 1943 года, и уже через год действовали курсы для обучения пилотированию легких самолетов. К концу войны было подготовлено 17 летчиков, и их группа стала впоследствии ядром ВВС Израиля.

Когда осенью 1943 года началось формирование Еврейской бригады, было решено не направлять в ее состав бойцов из Палмаха. К тому времени уже более 25 тысяч палестинских евреев входили в состав британских войск, и в бригаду направили только 45 бойцов, знавших немецкий язык.

В сентябре 1944 года была проведена реорганизация Палмаха. 500 его бойцов стали резервистами, роты свели в батальоны трехротного состава численностью по 750 человек, большинство командиров рот были не старше 22 лет.

В то время начался новый этап — борьба с англичанами, которые любой ценой пытались не допустить создания еврейского государства. Они даже пошли на то, чтобы запереть ворота Израиля, когда сотни тысяч евреев искали спасения от гибели во время гитлеровского террора. Подпольная израильская армия в то время уже была полна решимости изгнать англичан из Палестины.

Важную роль в противостоянии с англичанами сыграл ЭЦЕЛ. Вначале эта организация во главе со своим командиром Давидом Разиелем и отколовшаяся от нее группа Штерна, применяя активные методы, боролись против арабского террора. Однако примерно с начала 1944 года острие ее действий было направлено против англичан. Арабы, когда еврейские формирования начали эти действия, в общем придерживались нейтралитета, и даже многие из них были на стороне евреев, рассчитывая овладеть страной после ухода англичан. Однако, когда это произошло, они не замедлили развернуть войну против государства Израиль.

ЭЦЕЛ, в начале своего существования насчитывавший всего 300 человек, к моменту завершения деятельности включал уже около трех тысяч. Во время развертывания антибритан-ской борьбы во главе ЭЦЕЛа стоял Менахем Бегин. В 1941 году он был политзаключенным в советском концлагере, но, как бывший гражданин Польши, сумел присоединиться к армии Андерса и через Ирак попал в Палестину летом 1942 года. Вот он-то и возглавил ЭЦЕЛ после гибели Разиеля. Менахем Бегин был человеком сильной воли, непреклонной решимости, направленной на освобождение Израиля. Он обладал недюжинными организаторскими способностями и военным талантом, позволявшими ему успешно командовать таким сложным боевым организмом, как подпольная боевая организация.

Исключительно подпольной борьбой занималось не более 40 человек. Остальные вели вполне легальный образ жизни, присоединяясь к своим товарищам только в моменты самих диверсионных акций. В Палестине для евреев не было условий создать партизанские отряды, и бойцы ЭЦЕЛа были обыкновенными жителями этой британской колонии, пока не брались за оружие.

В ЭЦЕЛе была железная дисциплина, но в то же время любой ее боец имел право уйти из организации. Существовали и командные ранги: капрал, сержант, лейтенант и капитан. Капитан был один — Яаков Меридор. Бюджет состоял из добровольных пожертвований и средств, добытых налетами на англичан. Наконец, главнокомандующий — Менахем Бегин — вообще не имел никакого чина.

ЭЦЕЛ делился на 4 части: Армия революции — бойцы резерва, Шоковое подразделение — люди, похожие на арабов и действовавшие среди них, Ударные отряды — разведчики, служба безопасности и Служба пропаганды. Они даже в условиях войны с Германией продолжали нападения на англичан, в основном — с целью добычи оружия и боеприпасов. Но основные операции проводились как диверсии и осуществлялись предельно неожиданно и дерзко. Наиболее значительными были: атака на нефтепровод в районе Хайфы, когда он был подорван в трех местах, освобождение узников, обеспечение высадки нелегальных эмигрантов.

Бойцы ЭЦЕЛа, как правило, были верующими иудеями, поэтому англичане очень любили субботу, когда они отдыхали. И они жили открыто, не носили с собой оружия, поэтому даже при аресте их, как правило, не удавалось ни в чем обвинить. В отличие от них, бойцы ЛЕХИ — группы Штерна — предпочитали всегда иметь оружие и защищались при аресте, предпочитая умереть, но не сдаться. Руководителем этих фанатичных бойцов был Ицхак Шамир, впоследствии выдающийся деятель Израиля.

В 1945–1946 годах вместе с ЭЦЕЛом и ЛЕХИ против англичан действовала и Хагана, и этот период имел огромное значение для консолидации всех еврейских сил Палестины. Наиболее значительными операциями Иргун Цваи Леуми были: вывод из строя железной дороги между Иерусалимом, Хайфой и Тель-Авивом, подорванной в октябре 1945 года в 186 местах, потопление в Хайфском порту трех патрульных судов, взрыв Хайфского нефтеперегонного завода, налет на британский военный лагерь и вывоз его вооружения.

Совместные антибританские действия продолжались всего 10 месяцев и были прекращены Хаганой в августе 1946 года. Однако ЭЦЕЛ и ЛЕХИ продолжали их. Они атаковали аэродромы и подорвали около 30 бомбардировщиков. Напали на штаб-квартиру англичан в отеле «Царь Давид», иерусалимскую тюрьму и другие штабные объекты и центры британской разведки и контрразведки. Большинство этих операций проводилось с широким применением взрывчатых веществ; мастером по составлению зарядов зарекомендовал себя Гидди (настоящее имя — Гидеон Амихай). Он же спланировал большинство диверсионных операций. Во время одной из них англичане захватили двух бойцов и приговорили их к тюремному заключению и 18 ударам розгами.

Командование ЭЦЕЛа предупредило, что в ответ будет пороть английских офицеров, и когда англичане все же исполнили свой приговор, то были захвачены и выпороты три английских лейтенанта и один майор. После этого англичане больше не смели применять телесные наказания. После налета на военный лагерь Сарафанд, где бойцы ЭЦЕЛа взяли много оружия, англичане, захватившие двух евреев, собрались их повесить. Но опять руководство ЭЦЕЛа объявило, что в таком случае повешены будут и 6 британских офицеров, захваченных ими, и этот приговор англичане отменили.

Многочисленные боевые операции еще более усилили обстановку недовольства в Англии присутствием британских войск в Палестине и способствовали принятию решения об их скорейшем выводе оттуда. В этих условиях командование ЭЦЕЛа приняло решение об интенсификации боевых акций. В апреле 1948 года было осуществлено нападение на арсенал, затем — налет на поезд с боеприпасами. За три недели до провозглашения государства Израиль совершена атака порта и города Яффо, в которой участвовали 600 бойцов ЭЦЕЛа под командованием Гидди. Был захвачен весь арабский район города, и население его в основном бежало.

Однако необходимо более подробно проанализировать весь ход борьбы еврейского ишува на последнем этапе перед Войной за независимость. В то время одной из главных задач, стоявших перед руководством ишува, было обеспечение притока еврейских эмигрантов в Палестину. А этому притоку активно противодействовали британские власти колонии. И тогда было принято решение начать с ними вооруженную борьбу.

1 октября 1945 года руководитель ишува Бен-Гурион направил директиву командующему Хаганой Моше Снэ о том, что следует перейти к вооруженным операциям против британских войск, отвечая ударом на удар. Первым таким ударом было, в частности, освобождение 200 нелегальных олим, которых англичане держали в концлагере у Атлита. Начались также и совместные действия с ЭЦЕЛом и ЛЕХИ.

Англичане перехватили судно с эмигрантами «Берл Кацнельсон». В ответ бойцы Палмаха подорвали два полицейских участка, вывели из строя радар на горе Кармел, взорвали здание полиции в Гиват-Ольге. В марте 1946 года англичане снова перехватили судно «Вингейт» с нелегалами. В ответ были взорваны почти все мосты на границах Палестины, и страна оказалась изолированной от других государств.

Одновременно бойцы Хаганы приняли самое деятельное участие в вывозе евреев из послевоенной Европы. Сравнительно много их уцелело в Румынии, Венгрии, Болгарии, Италии. Но самим уходить из этих стран было нелегко, и бойцы Хаганы обеспечивали их нелегальный исход. В это дело включились также и воины расформированной Еврейской бригады. С их помощью только из Польши ушло около 150 тысяч уцелевших евреев, из Венгрии — 18 тысяч.

В этих условиях английское противодействие иммиграции вызывало резкий и решительный отпор Хаганы. Ее бойцы-водолазы подорвали минами сторожевик «Эмпайр Райфл». После трагедии судна «Эксодус», на котором 4500 олим были возвращены в лагеря Европы, бойцы Хаганы сделали все, чтобы они смогли нелегально перебраться в Палестину. В общей сложности после Второй мировой войны на 64 судах к берегам ее отплыли 74 тысячи репатриантов из Европы, и почти все они смогли пробиться в Израиль. Тысячи смелых бойцов из их числа вступили в Войну за независимость, и 500 олим погибли в этой борьбе.

Между тем весной 1946 года англичане составили план ликвидации самой активной части Хаганы — подразделений Пал-маха и руководства военной организации евреев. Этот план стал известен службе информации Хаганы, и когда в июне его стали осуществлять, то хотя англичане и арестовали 2700 человек, но выделить из них бойцов Палмаха им не удалось. Они захватили также центральный склад оружия. Хагана стала готовить ответные действия, но Еврейское агентство и его президент Хаим Вейцман приказали отменить все операции, считая, что они будут равносильны объявлению войны. Было принято решение о прекращении активной борьбы с британским режимом.

После этого с англичанами активно и вооруженным путем боролись только ЭЦЕЛ и ЛЕХИ, а Хагана в ряде случаев даже помогала англичанам, похищая и порой выдавая бойцов террористических организаций. Многие члены Хаганы были возмущены этим, а начальник Верховного командования Моше Снэ в знак протеста ушел с поста члена правления Еврейского агентства.

Бездействие Хаганы продолжалось 14 месяцев. 29 ноября 1947 года Генеральная Ассамблея ООН утвердила план раздела Палестины на два государства — еврейское и арабское. А уже в полночь 30-го командование Хаганы объявило всеобщую мобилизацию, ибо не возникало сомнений, что арабские страны попытаются вооруженным путем не допустить образования еврейского государства.

В то время именно Хагана была единственной достаточно мощной вооруженной силой, на базе которой могла быть создана регулярная армия Израиля. Хотя она и находилась в подполье, но тем не менее была очень многочисленной организацией. В некоторых районах почти все мужчины и женщины, способные держать оружие, являлись ее членами.

К ноябрю 1947 года Хагана основные силы сосредоточила в трех городах. В Тель-Авиве в составе ее было 8 полевых рот общей численностью 1200 человек, отдельные роты полностью укомплектованы демобилизованными солдатами. Резервом были 2000 подростков, членов военизированной организации «Гадна». В окрестностях Тель-Авива находилось 10 охранных частей — 4 тысячи человек.

В Иерусалиме главной опорой Хаганы был батальон еврейской полиции — легальная вооруженная часть. Были сформированы полевые роты — 1080 бойцов, охранные части — 1670 человек, резерв — 530, «Гадна» — 2050.

В Хайфе охранные части еврейских поселений насчитывали до 3000 человек, полевые роты — 8000, три батальона «Гадны» — 3000 юношей.

Главной ударной силой продолжал оставаться Палмах, его командиром был Игал Аллон (Пайкович). В нем был принят двухгодичный срок службы, все бойцы, кроме основной, имели и дополнительную военную специальность. Палмах отвечал также за безопасность Негева, где было мало еврейских поселений, но много бедуинских племен.

В декабре 1947 года, за месяц до начала военных действий, Палмах состоял из 12 регулярных рот, сведенных в 4 батальона. В строю насчитывалось 2100 бойцов, в резерве — 1000, из них треть — женщины. Однако вооружения было мало, одна винтовка на троих, на одного бойца — 5 гранат. 4-й батальон считался штабным и включал в себя летный взвод — 13 пилотов — и морскую роту.

Руководство Хаганы перед войной состояло из Центрального командования и Генерального штаба. Генштаб решал военные вопросы, командование — административно-снабженческие. Руководителем Центрального командования был Исраэль Гал или.

Генштаб состоял из трех отделов, и возглавлял его Яаков Дори (Достровский), главные сотрудники: Иосеф Рохел (Авидар), Цви Лещинер (Эйлон), фон Фридман (Ависар). Ими был разработан план обороны ишува, действовавший до самого начала войны. В Центральном командовании была создана служба информации — первая разведывательная служба вооруженных сил. Имелась также служба связи, давшая армии 3500 обученных связистов. Была создана при генштабе и медицинская служба, в командовании имелся отдел пропаганды.

Одной из важнейших проблем подпольной армии был постоянный недостаток оружия. Этими проблемами занимался отдел военного производства во главе с Хаимом Славиным, личностью вполне легендарной. 12 участков этого отдела производили ручные гранаты, автоматы «стэн», двух- и трехдюймовые минометы и патроны. Много оборудования для развертывания военного производства Славин закупил в Нью-Йорке после войны, когда его продавали по цене металлолома.

Однако по-настоящему развертывать военное производство пришлось уже в ходе войны. Поэтому главным источником получения оружия было его приобретение. Его закупали на военных складах в самой Палестине, в Сирии, в Египте, в Северной Африке. Оружие собирали на полях былых сражений. Многие страны после окончания войны распродавали свои запасы, и это облегчало дело приобретения вооружения в Европе. Оттуда было отправлено 2 тысячи винтовок, 200 пулеметов, 400 автоматов, 1,5 млн. патронов.

В результате из всех источников, легальных и нелегальных, накануне Войны за независимость было собрано: 17 тысяч винтовок, 3600 автоматов, 980 пулеметов и 750 минометов, в основном — 50-миллиметровых, 3800 пистолетов и 54 тысячи ручных гранат. Вроде бы и немало, но для ведения войны против регулярных армий арабских стран — явно недостаточно.

Поэтому Бен-Гурион в июне 1947 года впервые серьезно поставил задачу подготовки к вероятной войне. Для руководства этой подготовкой был создан Совет безопасности; военный бюджет, без учета производства оружия, был увеличен вдвое и достиг 3 млн. палестинских фунтов. Отработка плана создания регулярной армии была поручена Эфраиму бен-Арци, старшему по чину из бывших офицеров британской армии. Однако план этот в жизнь проведен не был из-за противодействия командования Хаганы, в результате чего она вступила в войну в той же организации и группировке, в которой была.

С весны 1947 года возобновились налеты арабских банд, по ним были нанесены ответные удары. Вскоре после этого в Хагане произошли некоторые организационные изменения. Начальником ее генштаба вновь назначен Яаков Дори, Хагану разделили на армию и внутреннюю охрану. Армия предназначалась для отражения внешнего нападения и состояла из четырех бригад — Северной, Центральной, Иерусалимской и Южной. Охрана отвечала за борьбу с арабами в трех городских и 11 сельских районах и подчинялась армейским командирам, действовавшим в этих районах.

Уже в конце ноября 1947 года начались боевые действия, переросшие впоследствии в Войну за независимость. До 31 мая 1948 года ее вела Хагана. В этот день был опубликован приказ о создании Армии обороны Израиля, которая и вела войну еще 10 месяцев.

Нападения арабов начались уже на следующий день после провозглашения ООН раздела Палестины. Арабы напали на еврейские дома и автобусы в Иерусалиме, причем британская полиция даже прикрывала огнем погромщиков. Евреи объявили частичную мобилизацию резервистов, перекрыли баррикадами улицы, ввели проверку машин. Таким образом, постепенно определилась линия фронта. Действовала система возмездия — удар за удар, что привело к бегству арабов из нескольких кварталов.

В феврале 1948 года командиром Иерусалима был назначен Давид Шалтиэль. В городе совершенно не было резервов, что дало возможность арабам провести несколько успешных диверсий. Знаменательно, что уже тогда они применяли тактику автомобильных фугасов — подрывали на улицах еврейских кварталов грузовики с взрывчаткой.

Иерусалим стал активно готовиться к обороне, был создан Иерусалимский комитет обороны во главе с Дов Йосефом, приняты меры для обеспечения водоснабжения, делалась ставка на цистерны с дождевой водой, ибо водоснабжение зависело от арабов. В феврале, в связи с прекращением снабжения, введено жесткое нормирование продовольствия.

В осажденном со всех сторон Еврейском квартале Старого города оборонительные мероприятия были особенно затруднены. В этом квартале проживало 2 тысячи евреев, а окружало их более 20 тысяч арабов. Англичане призвали евреев покинуть квартал одновременно с уходом их войск, но сделали это только 300 человек. Остальные 1700 и еще всего лишь 150 бойцов Хаганы остались бороться против многотысячных банд арабов.

В Тель-Авиве положение было иным, здесь численный перевес имели евреи. Но арабы, подкрепленные жителями соседних деревень, атаковали городские кварталы, иногда под прикрытием британской полиции. Однако эти нападения были успешно отражены 4600 еврейскими бойцами. Перегруппировавшись, подразделения Хаганы перешли к активным ударам, в первую очередь — по арабскому соседу Тель-Авива — Яффо. Атаки велись при поддержке минометного огня, особенный страх и панику вызывал у впечатлительных арабов миномет «давидка», производивший оглушительный грохот, хотя бризантное действие его мин далеко не соответствовало звуку. К весне 1948 года Яффо был полностью окружен еврейскими войсками.

Зимой 1948 года англичане начали эвакуировать свои войска, в основном — через Хайфу. К тому времени арабы приступили к подготовке захвата этого города, откуда в то же время массами бежало население. Развернулась борьба за коммуникации, проходившие в основном по местности, населенной арабами. Они нападали из засад, устанавливали мины, перекрывали дороги заграждениями. Еврейское командование организовало прокладку обходных путей, сопровождение транспортных колонн, ответные нападения на арабский транспорт.

Особый размах война приняла за пути, ведущие к Иерусалиму, который был полностью блокирован арабами. И если даже колонны пробивались в осажденный город, то половину машин приходилось бросать. При этом израильтяне несли немалые потери в людях.

Тяжелая борьба развернулась в Негеве и Западной Галилее, где за неделю погибло около 100 бойцов. Не меньше жертв приносила оборона отдельных поселений. И хотя арабы при этом несли гораздо большие потери, чем евреи, но значение их было несоизмеримо из-за громадного численного превосходства противника.

Евреи все чаще от пассивной обороны переходили к попыткам вырвать инициативу, но это удавалось не всегда. Большой трагедией явилось падение двух селений — Гуш-Эцион и Тель-Хай, где 200 солдат Арабского легиона и тысячные толпы местных жителей, истребив вооруженных защитников, ворвались в поселения и вырезали всех поселенцев.

Пока бойцы Хаганы в кровавых боях сдерживали атаки арабов, в стране началась скрытая мобилизация. До 15 апреля на призывные пункты явилось 82,5 тысячи мужчин, не считая тех, кто уже сражался. В день провозглашения государства число зачисленных в войска достигло 30 тысяч, остальных пришлось оставить в резерве, потому что винтовок имелось менее 13 тысяч.

Дополнительным источником пополнения была еврейская молодежь, прибывающая из Европы. В числе этих добровольцев насчитывалось немало бывших солдат Второй мировой, и они принесли с собой дух отчаянной смелости и безграничного мужества бойцов еврейских гетто и партизанских отрядов.

Более 6 тысяч добровольцев прибыли из США, Канады, Южной Африки и других благополучных стран, среди них было много военных специалистов, в том числе летчиков.

В начале боевых действий Хагана имела только одну полностью отмобилизованную бригаду — Палмах, но за первые полгода войны их число достигло 10. Первой была сформирована бригада «Негев», затем «Одед», «Харель», «Гивати», «Алексан-дрони», «Голани», «Кармели», «Эциони», «Кирьяти», «Шева». Численность этих бригад была неодинаковой, в среднем 3,5–4 тысячи бойцов.

1 мая 1948 года командование отдало приказ о сформировании бронетанковых подразделений, куда были сведены все наличные бронемашины и бронетранспортеры. В эти подразделения направлялись солдаты-танкисты Второй мировой войны, из них многие служили в Красной армии. Позднее такие подразделения были сведены в первую бронетанковую бригаду под командованием Ицхака Садэ.

Началось формирование артиллерийских батарей, которые на первых порах не имели орудий. Наличные 20 швейцарских зенитных орудий и пять старых горных пушек образовали первый артиллерийский дивизион, а людей в него отозвали из частей. Это были солдаты, служившие ранее в артиллерии, и они без всякой подготовки были брошены в бой против сирийцев, вторгшихся в долину Иордана.

Заканчивалась славная многолетняя эпопея существования тайной еврейской армии — Хаганы. Настало время развертывания вооруженных сил государства Израиль.

Глава 46 Война за независимость

Эта война началась нападениями арабов на города и поселения евреев, атаками транспортных колонн, попытками прервать связь между еврейскими центрами. Ее начало пришлось на январь 1948 года, когда арабы собственно Палестины развязали активные боевые действия. Их силы состояли из отрядов партизанского типа, известных как подразделения «Армии спасения», полувоенных организаций «Наджад» и «Футув» и групп фанатиков, входящих в «Мусульманское братство». Именно эти формирования, поддержанные многотысячным населением британской Палестины, и вели бои до вторжения армий пяти арабских стран, которое началось 15 мая 1948 года.

Но еврейские поселенцы еще за полгода до этого вторжения уже осуществили основные приготовления к возможному развертыванию боевых действий. Были созданы военные округа и подготовлена организация региональных фронтов в районах ожидаемого вторжения. Основная сила еврейского ишува — Хагана приступила к созданию новых родов войск и даже видов вооруженных сил.

В то время в Палестине проживало около 650 тысяч евреев; из этого количества одномоментной мобилизацией можно было охватить не более 45 тысяч человек, ²/₃ из них могли участвовать только в местной территориальной самообороне. Для активных боевых действий в начале их развертывания можно было использовать не более 15 тысяч бойцов. Среди них основной массой были чисто стрелковые подразделения и части. Артиллерийские и бронетанковые — только начинали создаваться.

Военно-морские силы были учреждены на базе мобилизации принадлежавших евреям рыболовных и торговых судов, самым большим из них был бывший ледокол «Эйлат». На всех судах этого флота служили 350 военных моряков, в большинстве своем — бывшие матросы британского военного флота.

Еще в октябре 1947 года были конфискованы 8 легких самолетов компании «Авирон», их переоборудовали, установили пулеметы и самодельные бомбосбрасыватели и стали использовать для разведки и ударов по наземным объектам. Это и была первая эскадрилья израильских ВВС. Пилотировали ее машины летчики, участвовавшие во Второй мировой войне, а также израильтяне, прошедшие обучение в местных аэроклубах и частных школах Калифорнии и Италии.

Группа летчиков готовилась к полетам на «мессершмиттах» в Чехословакии. Вскоре были сформированы еще три эскадрильи, они вели пулеметный обстрел противника, сбрасывали ручные гранаты и небольшие авиабомбы. В день провозглашения Независимости авиация Израиля располагала 28 самолетами и 50 летчиками. Однако среди этих самолетов не было ни одного боевого. Они появились позже и с первого дня стали наводить ужас на арабов.

Впрочем, недостаток оружия ощущался во всех видах еврейских войск, и главной задачей руководства страны была добыча вооружения и боеприпасов. Прежде одним из главных каналов поставок были Соединенные Штаты, где оружие времен Второй мировой войны приобреталось за бесценок. Но в первые же дни войны с арабами США наложили эмбарго на поставки вооружения на Ближний Восток, и это ударило в первую очередь по евреям. Закупки оружия были переориентированы на Италию, где его скопилось немало. Оружие доставляли, разбирая и пряча в различных потайных местах среди обычных грузов перевозящих их судов. После разгрузки и сборки это вооружение, в основном стрелковое, немедленно шло в бой.

Собственно военное производство в Израиле также работало в полную мощь — выпускались автоматы и минометы, а также боеприпасы: ручные гранаты, мины, патроны и небольшие авиабомбы. Особое внимание было уделено производству миномета «да-видка», названному по имени изобретателя Давида Лейбовича.

Очень большой вклад в поставки оружия сделала Чехословакия, где от имени Израиля контракт с заводами «Шкода» подписал Шаул Авигур. В Чехословакии было закуплено 25 тысяч винтовок, более 5 тысяч пулеметов, 54 миллиона патронов и 25 самолетов «мессершмитт». 13 самолетов по цене металлолома было закуплено в США и вывезено нелегально, 10 машин — в Южной Африке. Там же летчик 1-й эскадрильи Израиля Борис Сеньер сколотил группу из 40 летчиков-добровольцев и привез их в Палестину.

В день провозглашения Независимости 14 мая 1948 года Хагана располагала 10 тысячами автоматов, 22 тысячами винтовок, 1300 пулеметами, 900 минометами, 25 артиллерийскими орудиями.

Но еще до этого, в середине марта, на всех фронтах ее бригадам удалось добиться успехов в войне с арабами. Именно в эти дни началось осуществление плана «Д», разработанного Генштабом Хаганы. Этот план предусматривал переход от пассивных оборонительных действий к широкомасштабным наступательным операциям.

Следует особо отметить, что британские войска, которые находились в стране вплоть до 15 мая, не всегда поддерживали нейтралитет, а нередко и оружием, и боевыми действиями усиливали арабов. Тем не менее план «Д» успешно выполнялся. Он был направлен на захват и обеспечение безопасности всех районов, которые по резолюции ООН выделялись для еврейского государства, а также и тех, за пределами линии раздела, где находились еврейские поселения. В ходе выполнения этого плана в середине апреля бригада «Голани» захватила город Тверию, все арабские жители его бежали в Трансиорданию.

В начале мая еврейские части под командой Игаля Алона штурмом взяли стратегически важный город Цфат в Северо-Восточной Галилее. На десять тысяч арабов в этом городе приходилось всего 1,5 тысячи евреев и батальон Пал маха. Тем не менее арабские позиции были прорваны, и началось массовое бегство арабов из Цфата.

Такая же паническая эвакуация охватила арабов в Хайфе, когда ее начали покидать англичане. Бригада «Кармели», ворвавшись в Хайфу, разрезала город на три части, и почти 100 тысяч арабов бежали. Они бежали также и из Яффо, когда оттуда ушли англичане. После их бегства стало намного более безопасным положение Тель-Авива, для которого этот город был постоянной угрозой.

Операцию по освобождению Яффо начали подразделения ЭЦЕЛа, который бросил в бой 600 бойцов. Однако арабы, при непосредственной огневой поддержке англичан, 25 апреля отбили все атаки. Руководители Хаганы приняли решение прийти на помощь бойцам ЭЦЕЛа, для чего были захвачены окружающие город высоты, при этом еврейские подразделения понесли серьезные потери — 33 убитых и около 100 раненых. Но после этого даже англичане не смогли предотвратить повального бегства арабского населения, по морю и по суше покидавшего Яффо.

Когда 13 мая войска Хаганы вступили в город, в нем оставалось всего 5 тысяч жителей.

Наиболее сложным было положение в Иерусалиме, где англичане занимали высоты, господствовавшие над этим городом. Бои вели бригады «Гивати» и «Харэль». Но 15 мая, после получения известий о вторжении египетских регулярных войск, основная часть бригады «Гивати» срочно выступила на Южный фронт.

В самом Иерусалиме осталась только бригада «Харэль», противостоявшая силам арабских повстанцев. После эвакуации англичан их лагеря, базы и склады были захвачены без особенного сопротивления еврейскими подразделениями. Упорное сопротивление оказали только группы иракских солдат, засевших в военном лагере и монастыре Нотр-Дам. В результате силы Хаганы в сравнительно короткий срок овладели всем Новым городом. Но вскоре вооруженная борьба разгорелась с новой силой: к Иерусалиму подошли лучшие войска всей арабской коалиции — регулярные части трансиорданского «Арабского легиона».

Наступательные операции Хаганы продолжались полтора месяца — до самого начала вторжения армий пяти арабских государств. Это вторжение, произошедшее на следующий день после провозглашения государства Израиль, немедленно изменило общее стратегическое положение в Палестине. Израиль был провозглашен 14 мая 1948 года, и таким образом Хагана уже не только фактически, но и юридически стала вполне легальной армией еврейского государства, законно контролирующей захваченные ею территории.

В соответствии с соглашением от 27 апреля 1948 года, к Хагане присоединились отряды ЭЦЕЛа и ЛЕХИ, образовав объединенные вооруженные силы еврейского государства.

Вместе с тем фактор британского присутствия накладывал серьезные ограничения на действия этих вооруженных сил. Были затруднены закупка и производство вооружения, закрыты порты, через которые шла его доставка в Израиль.

В новой армии очень остро встал вопрос о руководстве. Последний начальник Центрального командования Хаганы — Израэль Галили был назначен на этот пост Бен-Гурионом в июне 1947 года. Он поддерживал связь с ним и контролировал работу Генерального штаба, его начальника Яакова Достровского (Дори), его заместителя Цви Лещинера (Эйлон) и начальника оперативного отдела Игаэля Сукеника (Ядин).

Однако сам Бен-Гурион считал, что после выхода из подполья функции Центрального командования теряют смысл. Возникли серьезные разногласия в гражданском и военном руководстве, и 12 мая временное правительство, так называемое «Народное Правление», обсудило все насущные вопросы военной обстановки. Докладывали Галили и Ядин. Из их сообщений выяснилось, что оружие имеется не более чем у двух третей бойцов. Вторжение арабских государств неизбежно, и Хагана концентрирует основные силы на ключевых позициях, с которых его возможно отразить. Преимущество в численности и оснащении на стороне арабов, но израильтяне имеют намного более высокую боеспособность, моральный дух и четкое управление, поэтому победа над арабами вполне возможна.

Галили обратил особое внимание на необходимость срочной поставки противотанковых средств: орудий и самолетов. Выступивший Бен-Гурион потребовал отклонить американское предложение о перемирии, ибо оно только усилит арабов. Его предложение было принято. Именно на этом заседании и было принято историческое решение: считать дату прекращения действия британского мандата в Палестине — 14 мая 1948 года — днем провозглашения еврейского государства.

А уже на следующий день армии пяти арабских стран: Египта, Трансиордании, Ирака, Сирии и Ливана — вторглись в пределы только родившегося государства. Верховным главнокомандующим этих армий еще в апреле был избран король Трансиордании Абдалла. Он обладал самой мощной армией коалиции — «Арабским легионом», которым командовал англичанин — сэр Джон Багот Глабб, более известный как Глабб-паша. Отдельными частями легиона также командовали британские офицеры, и в этих частях действовали суровая дисциплина и английские уставы. Легион состоял из 10 тысяч человек, сведенных в три бригады, несколько бронетанковых батальонов и артиллерийских дивизионов.

По общей численности самой большой была египетская армия, но она направила в Палестину только один экспедиционный корпус в составе двух бригад — пехотной и бронетанковой — 5 тысяч солдат и офицеров. На севере страны наступал сирийский экспедиционный корпус: две пехотные бригады, бронетанковый батальон и эскадрилья боевой авиации, всего 8 тысяч человек. Второе по численности место занимал экспедиционный корпус Ирака — 9 тысяч солдат и офицеров в 4 пехотных бригадах, бронетанковом батальоне и авиаэскадрилье. Ливанские войска насчитывали 2 тысячи человек — 4 батальона пехоты, несколько танковых рот и артиллерийских батарей.

Но и кроме того, в Палестине еще до вторжения действовала созданная арабскими странами так называемая «Арабская армия освобождения». Ее командующим был назначен иракский генерал Таха эль-Хашими, но подлинным вождем стал бывший сирийский офицер Фаузи Каукджи. Отличаясь удалью и дерзостью, он тем не менее был весьма посредственным командиром. Впоследствии, кроме этих войск и «Армии спасения» иерусалимского муфтия эль-Хусейни, к египетскому экспедиционному корпусу присоединились подразделения Саудовской Аравии.

Общая численность войск коалиции, без учета палестинских повстанцев, достигала 30 тысяч человек. Они были по стандартам того времени хорошо оснащены автоматическим оружием, артиллерией, танками и боевой авиацией. Все соединения и экспедиционные корпуса в определенной мере координировали свои военные усилия, однако полного единства и взаимодействия достигнуто не было. В этом немалую роль играли политические мотивы. В частности, союзники подозревали короля Абдаллу, своего главнокомандующего, в стремлении подчинить всю Палестину Трансиордании.

В то же время израильская армия не имела в достатке даже стрелкового оружия и боеприпасов к нему; все, что доставлялось в страну, вводилось в бой немедленно после разгрузки с судов. Коммуникации евреев были крайне уязвимы, их окружало враждебное население, симпатизировавшее и содействовавшее арабским армиям. Евреи на две трети были ополченцами, имевшими недостаточную военную выучку. Но арабы являлись агрессорами, шли с лозунгом — сбросить евреев в море. Таким образом, для евреев не было выбора — едва родившись, их государство вело борьбу не на жизнь, а на смерть. Поражение означало бы гибель не только самого государства, но и 650 тысяч евреев, его населявших.

Итак, 15 мая 1945 года вторжение началось. С юга наступали египтяне. Одна их колонна шла по приморскому шоссе, другая — двигалась на Иерусалим. Вначале египтяне пытались захватывать попутные еврейские поселения, но те стояли насмерть, и египетские колонны стали их обходить.

Однако они не смогли обогнуть кибуц Яд-Мордехай, он перегораживал путь на Иерусалим, и в течение 5 дней египетские войска атаковали его защитников. Евреи оборонялись стойко и умело. Они потеряли 23 бойца, остальные ночью пробились к своим. Однако пятидневная задержка позволила бригаде «Ги-вати» занять и оборудовать устойчивую оборону на пути египетского продвижения. И 29 мая передовые части египтян были остановлены у моста, подорванного израильтянами. В это время к фронту подоспели первые собранные 4 «мессершмитта» и батарея 65-миллиметровых противотанковых пушек. При их поддержке три батальона израильтян перешли в наступление и отбросили противника, заставив его перейти к обороне в 45 км от Тель-Авива.

На Иерусалимском фронте наступали бригады «Арабского легиона». 19 мая его танковая колонна попыталась с ходу прорваться в Новый город, но упорное сопротивление израильтян заставило их откатиться. Через 4 дня легионеры повторили свою попытку, но вновь были отбиты. Евреи, вооруженные лишь бутылками с горючей жидкостью, жгли арабские танки и удержали свои позиции. 4 дня продолжались упорные бои в кибуце Рамат-Рахель, что на южной окраине Иерусалима, и 25 мая бригады Глабб-паши были отбиты окончательно. Больше они не пытались прорваться в Новый город и начали обстрел его кварталов, стремясь непрерывным орудийным огнем принудить израильтян к сдаче.

Большего успеха достигли легионеры при атаке Старого города, и 17 мая последние защитники его Еврейского квартала сообщили по радио в Генштаб, что в их руках осталась площадь 100x100 метров, боеприпасы кончаются. Однако еще 10 дней эта горстка бойцов удерживала последний еврейский клочок Иерусалима, повторяя подвиг тысячелетней давности. Их сопротивление было окончательно сломлено 25 мая, и Старый Иерусалим со всеми своими святынями попал в руки арабов на долгих 19 лет.

Евреи трижды пытались прорвать арабскую блокаду Нового города. Бригада «Шева» 25 и 29 мая и 9 июня атаковала позиции легиона, стремясь прорваться в Латрун, но все атаки были отбиты. Только прокладка нового колонного пути, так называемой «Бирманской дороги», проходившей южней Латруна, сняла эту осаду и предотвратила падение Нового города.

На севере страны 16 мая начались артобстрелы и бомбардировки еврейских поселений в долине Иордана. Сирийские войска перешли в наступление. После некоторых частных успехов бронетанковые колонны сирийского корпуса были остановлены защитниками кибуца Дгания-Бет, вооруженными лишь минометами и теми же бутылками с горючей смесью. Сирийские части также предпочли отойти.

К югу от этого района наступавшие бригады Ирака у горного хребта Каукаб эль-Хауа наткнулись на прочную оборону бригады «Голани». Однако отброшенные иракские части повернули на юг и прорвались в Самарию через перевал Дамия.

Ливанские части 19 мая были обойдены бойцами бригады «Ифтах» по ливанской же территории. После чего последовал неожиданный удар с тыла, и ливанцы бежали, бросив все тяжелое оружие. Таким образом, к 1 июня продвижение армий арабских стран почти на всех участках фронта было остановлено. Командир легиона Глабб-паша впоследствии писал, что в этот день стало ясно — наступление арабов угасает.

А 31 мая глава правительства и министр обороны Израиля Давид Бен-Гурион издал приказ о создании регулярной Армии обороны государства Израиль. В этом приказе сказано: «Взявшись за оружие и подавляя злые и коварные силы, стремящиеся уничтожить существование, развитие и свободу нашего государства, армия Израиля будет нести в своем сердце великий идеал наших пророков о тех днях, когда не поднимет народ на народ меч свой и не будет более учиться воевать». Вот какие мечты лелеяли евреи в самый разгар кровавой и бескомпромиссной борьбы за само существование свое, своих родных и близких и едва возродившегося после 1900-летнего небытия государства Израиль.

В приказе также приведен текст военной присяги. Он гласит: «Я клянусь и обязуюсь хранить верность Государству Израиль, его законам и полномочным властям, безусловно и безоговорочно подчиняться дисциплине Армии обороны Израиля, выполнять все приказы и инструкции, отдаваемые полномочными командирами, посвятить все свои силы и даже жертвовать жизнью для защиты Родины и свободы народа Израиля». Созданием, а вернее — провозглашением создания Армии обороны Израиля, можно считать, завершился первый этап Войны за независимость.

Второй ее этап продолжался вплоть до первого перемирия — 11 дней. В это время произошли следующие события: 6 июня снова перешли в наступление ливанцы, захватившие две израильские деревни — Малкия и Кадеш. Но бригада «Ифтах» под командой полковника Мули Коэна ударом бронетранспортеров в тыл разгромила их и заставила бежать, бросая технику, основные силы ливанцев.

В тот же день, 6 июня, началось наступление сирийского корпуса на Галилею. Два пехотных батальона атаковали селение Мишмар-Ярден, защитники которого продержались до 11-го числа и почти все погибли в бою. Выдающимся подвигом была также защита поселения Эйн-Гев, где 100 мужчин и женщин противостояли усиленному сирийскому батальону и нанесли ему тяжелые потери. Этот подвиг, даже на фоне общего и массового героизма евреев, ставшего нормой в то тяжкое время, можно назвать исключительным актом мужества и боевого мастерства.

В это же время шли непрерывные тяжелые бои бригад «Кар-мели» и «Александрони» с намного превосходящими силами иракского экспедиционного корпуса, в которых обе стороны понесли большие потери.

На Центральном фронте израильские бойцы вели упорные бои с бригадами «Арабского легиона», которые стремились ворваться в еврейские кварталы Нового города. Их наступление удалось остановить, однако Иерусалим, блокированный со всех сторон, был на грани падения. Выручила так называемая «Бирманская дорога», позволившая наладить подвоз пополнения и снабжения.

На Южном фронте две бригады — «Негев» и «Гивати» — противостояли египетскому экспедиционному корпусу. Его части были измотаны попытками овладения попутными кибуцами, и их удалось остановить на линии Ашдода. Египтяне оборудовали оборону, и, когда 2 июня бригада «Гивати» перешла в наступление, они смогли отразить его, нанеся израильтянам чувствительные потери. В тот же день усиленный батальон египтян атаковал кибуц Негба. Более тысячи египетских солдат с танками и артиллерией наступали на 140 евреев, однако те выстояли и сумели отбросить противника. Тем не менее египтянам удалось до вступления в силу первого перемирия практически полностью отрезать Негев от центральной части страны.

Это перемирие явилось весьма желанной передышкой для всех воюющих сторон, но в первую очередь — для израильтян, которые, хотя и выдержали яростный натиск арабов, были предельно измотаны. Кроме того, именно в эти дни особенно вырос поток боевой техники из Европы, в основном — из Чехословакии, которая осуществляла эти поставки с прямого указания Москвы, заинтересованной в то время в победе Израиля. Прибывали в страну и новые пополнения.

Перемирие продолжалось 28 дней и закончилось 9 июля. За это время израильтяне сумели пополнить и довооружить свои бригады, перегруппировать их и даже в какой-то степени провести обучение новобранцев. В частности, была сформирована новая 8-я бронетанковая бригада. В дни перемирия у израильского командования созрело решение о переходе в наступление. На первом этапе Войны за независимость евреи только отражали удары войск арабской коалиции. Было совершенно очевидно, что таким образом разгромить их не удастся. И военные руководители еврейского государства решили овладеть инициативой.

План израильского командования предусматривал разгром арабов на Северном фронте. Там находились войска сирийского экспедиционного корпуса, ливанские части и «Армия спасения» Каукджи. Против них были развернуты части пяти израильских бригад: «Александрони», «Голани», «Кармели», «Одед» и 7-й. Наступление силами двух бригад началось ночью 9 июля, однако успех не был достигнут, и на рассвете сирийцы контратаковали. Их наступление продолжалось пять дней, но также было отражено.

Западнее в это же время проводилась вторая наступательная операция, в которой участвовали бригады «Голани», «Кармели» и 7-я под общим командованием генерала Хаима Ласкова. Эти соединения выбили «Армию спасения» из Нижней Галилеи, но развить успех не смогли. Таким образом, когда 18 июля в силу вступило второе перемирие, Северная Галилея, прилегающая к ливанской границе, все еще оставалась в руках у арабов.

На Центральном фронте и у Иерусалима бригады «Харель», «Александрони», «Эциони», «Кирьяти» и 8-я бронетанковая в четырех последовательных операциях за 10 дней боев сумели существенно улучшить общую обстановку, серьезно потеснив наиболее боеспособный в коалиции «Арабский легион» и сняв тем самым непосредственную угрозу Тель-Авиву.

На Южном фронте египтяне предприняли наступление силами четырех бригад. Им противостояли всего две израильские — «Негев» и «Гивати». Египетские атаки начались задень до окончания перемирия. Но израильтяне ночным ударом сумели разгромить превосходящие силы египтян. Они потерпели также поражение у Негбы и под Газой и понесли большие потери в людях и технике. В течение 5 суток египетские атаки неизменно отражались, и израильтянам удалось ответным контрнаступлением пробить коридор, соединяющий Негев с центральной частью страны.

Второе перемирие вступило в силу 18 июля. В ходе его Армия обороны Израиля снова перегруппировалась на всех четырех фронтах. Ими командовали генералы: Моше Кармель — Северным, Ден Эвен — Центральным, Цви Алон — Иерусалимским, Игал Аллон — Южным.

Решающая стадия боев в этой войне наступила после убийства 17 сентября посланника ООН графа Бернадотта, которое совершили предположительно боевики ЭЦЕЛа. На Северном фронте арабская «Армия спасения» внезапной атакой потеснила израильские войска, но в ночь с 28 на 29 сентября эта армия была окружена. На выручку ей выступили сирийцы, но и они были разбиты на подходе. К рассвету 31 октября армия Каук-джи была разгромлена наголову. К этому времени и Ливан поспешил выйти из войны, и боевые действия на Севере практически прекратились.

На Южном фронте Игал Аллон провел операцию «Иоав», в результате которой египетские войска были окружены в районе Фалуджи, а не попавшие в этот мешок — разбиты и капитулировали. Оставшиеся египетские части вытеснены в Синайскую пустыню и прижаты к береговой полосе. Египетский фронт рухнул. На выручку египтянам пришла британская боевая авиация, и израильским молодым пилотам пришлось вступить в бой. Тем не менее уже в этих первых боях сказалось мастерство летчиков 1-й эскадрильи истребителей, которые на стареньких «мессершмиттах» сумели сбить 6 английских самолетов.

Бригада «Негев», преследуя египетские части, совершила рейд по Синаю на юг и достигла Красного моря в районе Ум-Рашраш (впоследствии — порт Эйлат). Таким образом, боевые действия и здесь завершились. 24 февраля 1949 года было подписано перемирие с Египтом, 3 апреля — с Иорданией, 20 июня — с Сирией.

В этой войне Израиль понес немалые потери. В боях погибло 6 тысяч евреев, из них — 4 тысячи военных. По эквиваленту к численности населения США это соответствует 2,5 миллионам американцев. Тем не менее победа была одержана, и еврейское государство выстояло. В первую очередь эту победу следует отнести за счет мужества и непреклонной решимости еврейского народа Израиля отстоять право на существование в рамках своего государства. К основным источникам победы следует отнести также дальновидность и государственную мудрость тогдашнего руководителя Израиля — Давида Бен-Гуриона, который сумел сплотить народ, провидеть развитие событий и принимать решения, приводившие к успеху.

В общем, можно положительно оценить боевую и оперативную деятельность командиров тактического и высшего звена, хотя только два из них — генералы Игал Аллон и Шимон Ави-дар — имели достаточный боевой опыт и военную подготовку. Остальные командиры бригад и фронтов нередко допускали серьезные ошибки и потери за счет своей малой военной компетентности и недостаточного опыта в руководстве военными действиями большого масштаба.

Но их промахи, как правило, исправляли командиры тактического звена за счет умелого руководства, личного примера и смелости, доходившей до самопожертвования. Именно эти командиры впоследствии стали руководителями соединений в последующих войнах Израиля. И после Войны за независимость израильские вооруженные силы остались армией резервистов, людей штатских, готовых к защите своей родины. Поэтому армия Израиля и сегодня является только необходимым боевым механизмом, начисто лишенным внешних украшений и парадных элементов.

Основные трудности, которые испытывала израильская армия, заключались в почти полном отсутствии современного оружия и общей нехватке вооружения вообще, сравнительно меньшей численности войск, необходимости вести действия на нескольких фронтах одновременно, вызванной геостратегическим положением Израиля. Кроме первого элемента — оружия — все остальные сохраняют свое влияние в условиях Израиля и теперь. Поэтому и не устаревают оперативные и стратегические уроки первой войны.

Они и теперь требуют от командиров Армии обороны Израиля гибкости военного мышления, неприятия шаблона, личного мужества. Неизменными оперативными приемами во всех последующих боевых столкновениях с арабами были и остались, прежде всего, всемерное и широкое применение маневра, десантные операции, ночные боевые действия, дерзкие рейды во фланг и тыл, привычка пренебрегать численным превосходством противника, широкое и своевременное использование всех видов разведки. В той войне израильтяне впервые применили свою главную силу в последующих войнах — авиацию — и почувствовали вкус к максимальному использованию ее мощи. И первая большая битва — Война за независимость — явилась великой школой, уроки которой были с немалой пользой учтены в последующих сражениях.

Глава 47 Синайская кампания

Сокрушительное поражение, нанесенное Израилем армиям пяти арабских стран в 1948 году, привело к обострению их внутренних проблем и выдвижению особо агрессивных деятелей на политическую арену. Самым выдающимся событием в таком процессе стал переворот в Египте, когда в июне 1952 года группа офицеров во главе с полковником Насером свергла короля Фарука. Насер стал абсолютным диктатором, поставившим себе целью добиться первенства среди арабских лидеров.

В конце 1955 года Египет получил от Советского Союза через Чехословакию крупную партию оружия и тяжелой военной техники. Насер, оснастивший советским вооружением свою армию, стал обладателем самой мощной военной силы на Ближнем Востоке и решил раздавить Израиль. Начал он с блокады израильского судоходства в Красном море, для чего перекрыл Тиранский залив.

Вторым его актом явилась национализация Канала, что Англия и Франция сочли угрозой своим стратегическим позициям в регионе, приступив к подготовке военной операции против Египта. Активным участником ее должен был стать Израиль.

К тому времени его руководство пришло к выводу, что только превентивным ударом возможно остановить агрессивные намерения Насера, активно готовившегося к войне и поддерживавшего террористические группы и организации палестинцев. Военные действия против Египта планировалось развернуть на Синайском полуострове, где Насер сосредоточил мощную группировку войск, занимавших хорошо укрепленные позиции.

Против египтян израильский генштаб, начальником которого в то время был генерал-лейтенант Моше Даян, выставил восемь бригад, в том числе одну парашютную и три моторизованные, что уравнивало силы сторон в первый период операции, если не учитывать преимущество арабов в качестве бронетанковой техники и крупные их резервы, сосредоточенные за Каналом.

Для сохранения внезапности первого удара израильское командование инсценировало подготовку масштабной операции против Иордании. В целом дезинформация удалась: египтяне долго не могли понять — развязал ли Израиль войну или только преследует иорданских террористов.

Непосредственно боевые действия начались с дерзкой высадки батальона парашютистов на перевале Митла, что отрывало Южный Синай от остальной его части, где и были сосредоточены основные силы египтян, и перерезало пути подкреплениям из-за Канала.

Между тем арабы все еще бездействовали, что дало возможность всей парашютной бригаде пересечь Синай и соединиться со своим передовым батальоном на перевале Митла. Когда же египтяне опомнились и двинули к перевалу две бригады, было уже поздно, и прорваться на юг они не смогли. Впоследствии израильские парашютисты вышли к Каналу и, продвигаясь вдоль него к югу, атаковали Шарм-а-Шейх, ключевой египетский порт на Красном море.

Решающим сражением в Синайской кампании была битва при Абу-Агейле, которую египтяне превратили в мощный опорный пункт, оборудованный долговременными оборонительными сооружениями. Несмотря на укрепления, израильский передовой отряд атаковал Абу-Агейлу в лоб, отвлекая на себя внимание обороняющихся. Воспользовавшись этим, израильские танкисты обошли укрепления с запада и, сочетая фронтальное наступление с ударом с тыла, сломили сопротивление противника.

И вовремя. К Абу-Агейле уже подходила колонна танков, посланная египетским командованием из-за Канала. Во взаимодействии с авиацией израильские танкисты разгромили ее и преследовали до самого Канала. Затем настала очередь египетского гарнизона в Газе, засевшего в бетонированных укреплениях за лабиринтом многорядных минных полей. Против Газы была развернута дивизионная группа генерала Хаима Ласкова, хотя и не обладавшая превосходством в силах, но действовавшая дерзко и неожиданно. Несмотря на упорное сопротивление арабов, переходивших порой в рукопашные схватки, их оборона была прорвана, и передовые части Ласкова устремились к Каналу, разгромив по пути подразделения 1-й египетской моторизованной бригады, спешившей на выручку гарнизону Газы, который к тому времени уже капитулировал.

Заключительным моментом Синайской кампании стало наступление на порт Шарм-а-Шейх, которое велось по сходящимся направлениям. С северо-запада двигались парашютисты, по берегу Акабского залива шли моторизованные подразделения, которым пришлось преодолеть ранее считавшиеся непроходимыми просторы Синайской пустыни. Шарм-а-Шейх был окружен долговременной оборонительной линией, но египтяне, занимавшие укрепления, не выдержали концентрического удара и сложили оружие.

Действия сухопутных войск Израиля, возможно, не были бы столь успешными, если бы не постоянная поддержка авиации. Хотя египтяне по количеству боевых самолетов превосходили ее больше чем в два раза и не уступали по их боевым характеристикам, но они были парализованы потерями в воздушных боях и на земле, благодаря чему израильские пилоты практически беспрепятственно действовали над полем боя.

Тем временем армии Великобритании и Франции, посадив свои передовые части на суда средиземноморского флота, медленно приближались к Египту. Первые британские десантники высадились в Порт-Саиде, когда израильские бригады уже практически полностью овладели зоной Канала. Таким образом, для западных союзников Израиля война закончилась, в сущности, даже не начавшись. Они не понесли никаких потерь в людях и технике, однако не добились и своих политических целей, ибо по решению ООН вынуждены были вскоре покинуть Египет.

Оставил его территорию и Израиль, хотя именно его армия и выполнила все оперативные задачи, заставив капитулировать противника. Однако и политические цели израильского руководства достигнуты не были, потому что египтяне уже вскоре снова заняли исходные позиции на Синае, которые они намеревались использовать для решающего броска на еврейское государство. Мы знаем, что такой бросок смогла предотвратить только великолепно спланированная и осуществленная молниеносная операция ЦАХАЛа в июне 1967 года.

В ней были полностью учтены уроки и полученный опыт Синайской кампании. Прежде всего, такой опыт относится к завоеванию полного господства в воздухе для дальнейшей непрерывной и беспрепятственной поддержки действий наземных войск. Командиры моторизованных подразделений и бригад Израиля изучили маршруты движения по Синаю и успешно преодолели пустыню, громя египтян на тех же позициях, что и в кампании 1956 года. Наконец, руководил ими в июне 1967 года Моше Даян, теперь уже отставной генерал, но занимавший пост министра обороны и успешно выполнивший план молниеносной операции.

И если в Шестидневной войне на Севере и в Центре израильтяне выполняли задачи, отличавшиеся от операций Синайской кампании, то на Южном фронте повторился, по сути, сценарий 1956 года: десант на перевалы и рывок к Каналу. Думается, египтяне, готовясь наступать, просто не представляли себе, что израильские полководцы не побоятся в новой войне повторить стратегический план, уже действовавший в прошлой кампании. Однако израильтяне учли косность стандартного мышления арабских командиров и не просчитались. Рывок к Каналу был повторен и снова принес успех.

Глава 48 Легендарные шесть дней в июне

Вот уже более 35 лет генштабы и военные академии ведущих стран планеты усердно и скрупулезно изучают поистине молниеносную операцию израильских вооруженных сил, сокрушивших армии четырех арабских государств, по численности, по количеству и качеству вооружения, по своему геостратегическому положению находившихся в неизмеримо более выгодном состоянии. Как же это произошло и почему стало возможным?

Боевые действия в период 5-10 июня 1967 года с определенной долей условности можно подразделить на четыре этапа.

Первый — превентивный воздушный удар. Он был нанесен в понедельник 5 июня в 7 часов 15 минут по израильскому времени. По тщательно отработанному плану, авиация Израиля, разделенная на три ударные волны, атаковала все основные авиабазы Египта. Для этого привлечены были 288 истребителей-бомбардировщиков и учебно-боевых самолетов. Для защиты воздушного пространства Израиля оставлены были всего лишь 12 истребителей. Беспрерывные бомбежки и обстрелы египетских аэродромов продолжались 80 минут и после десятиминутной паузы возобновились на такое же время. За эти 160 минут израильские пилоты совершили более 500 боевых вылетов и уничтожили 309 из 340 египетских самолетов. Наступательный потенциал египетской авиации перестал существовать, с ней было покончено как с силой, способной влиять на ход военных действий.

Практически немедленно после этого удар обрушился на авиацию Иордании, которая потеряла все свои 29 самолетов. Следующим был Ирак, у которого были уничтожены 17 машин, затем — Сирия, потерявшая 60 самолетов. К концу второго дня войны военно-воздушные силы арабской коалиции практически перестали существовать. Всего был уничтожен 451 самолет, из них 393 — на летных полях и 58 — в воздухе. Израильская авиация потеряла 26 самолетов, но ни одного — в воздушных боях. Таким образом, под командованием генерала Мордехая Хода она с первых же часов завоевала абсолютное господство в воздухе и могла оказывать мощное и непрерывное воздействие на ход наземных операций.

Второй этап начался в 8 часов 15 минут 5 июня, когда войска Южного фронта, под командованием генерала Йешаягу Гави-ша, перешли в наступление на готовую к броску египетскую армию в Синае. Она состояла из пяти пехотных и двух бронетанковых дивизий — более 100 тысяч солдат и офицеров, свыше тысячи танков, в основном — советских Т-54 и Т-55, лучших в мире по тем временам. Позиции египтян в Северо-Западном Синае с 1956 года оборудовались в виде сплошной полосы долговременных укреплений, опираясь на которые их дивизии в течение первой недели июня находились в состоянии полной боевой готовности к наступлению.

Израильские войска в Синае были сведены в три дивизионные группы, по 3–4 бригады со средствами усиления в каждой группе. Правофланговой группой, насчитывавшей до 300 танков — английских «центурионов» и американских «шерманов» времен Второй мировой войны, на которых израильтяне установили 105-миллиметровые пушки, командовал генерал Исраэль Таль. Его бригады были в основном кадровыми, но и выполняли они наиболее сложную задачу — прорыв вдоль побережья Средиземного моря к Суэцкому каналу в общем направлении на Порт-Саид и Кантару.

Центральной группой командовал генерал Авраам Иоффе. И он сам, и его солдаты были резервистами, но задачу имели сложнейшую: прорваться через считавшуюся непроходимой пустыню к перевалам и отрезать пути отхода египетской армии.

Левофланговая группа под командованием генерала Ариэля Шарона с началом военных действий наступала в общем направлении на Исмаилию, стремясь возможно быстрее выйти к Каналу.

Таким образом, план операции предусматривал нанесение, по сути, лобовых ударов, что не свойственно израильтянам и не ожидалось от них египетскими полководцами. Тем не менее этот план был выполнен: взломаны оборонительные линии в полосе Рафи-ях-Кусейма и обойдены многие укрепленные позиции египтян.

Затем израильские танковые бригады рывком продвинулись в глубь Синая. И наконец, захватом горных проходов, и прежде всего — 28-километровой «трубы» Митле, отрезав и заперев египтян в пустыне, израильские бригады вышли к Суэцкому каналу на всем его протяжении, от Порт-Саида на севере до Суэца на юге. Наступая по сходящимся направлениям, они встретились с захватившими Шарм-а-Шейх частями, отрезав противника от Красного моря.

После этого на четвертый день военных действий операция в Синае была завершена. Египтяне потеряли около 15 тысяч человек; 5 тысяч солдат и более 500 генералов и офицеров попали в плен, при том, что основную массу разгромленной армии в плен брать не стали, наоборот — помогли переправиться через Канал в Египет. Египтяне оставили в Синае около 800 танков, из которых почти 300 — в исправном состоянии, 250 советских полевых и самоходных орудий, более 10 тысяч бронетранспортеров, артиллерийских тягачей и автомобилей. Было захвачено множество складов и армейских баз с боеприпасами и военным снаряжением. Израильские потери на Южном фронте составили 300 убитых и более тысячи раненых.

Третьим этапом был разгром вооруженных сил Иордании. Война с ней была для Израиля крайне нежелательной, и его руководство сделало все возможное для того, чтобы она не состоялась. Однако король Хусейн поверил лживым сообщениям египетского президента Насера, который утром заверил его: «Сбиты десятки израильских самолетов, египетские летчики обрушились на их города, а египетские танки уже несутся по Негеву на соединение с иорданской армией в горах Хеврона!» Король Иордании попался на удочку, отдал приказ, и в 11 часов 5 июня его артиллерия открыла огонь по Тель-Авиву, а сухопутные части двинулись в наступление.

Армия Иордании на Западном берегу состояла из 8 пехотных и 2 бронетанковых бригад, насчитывавших около 50 тысяч человек с 270 танками, 150 орудиями, в основном — английского производства. Этим силам противостояли войска Центрального фронта под командованием генерала Узи Нар-киса, включавшие 16-ю кадровую Иерусалимскую бригаду и две резервные пехотные.

К Центральному фронту примыкал Северный, обеспечивавший этот стык. Фронтом командовал генерал Давид Элазар, имевший в подчинении 4 пехотные и 3 танковые бригады. Он сосредоточил танки в центре фронта, что давало возможность использовать их не только на Севере, но и для помощи Центральному фронту, где танков не было вообще. В резерве израильского Генштаба имелись только две бригады: моторизованная «Харель» и 55-я парашютно-десантная.

Следует учесть при анализе обстановки, сложившейся на Центральном и Северном фронтах, что уже в полдень 5 июня израильские летчики могли сосредоточить свои действия и на подавлении наземных целей. Однако им было запрещено атаковать Иерусалим в связи с наличием в этом городе святынь. И не только иудейского народа, но и христианских и мусульманских. И авиация немедленно обрушилась на иорданские бригады, находившиеся на марше и лишенные воздушного прикрытия и зенитных средств. Иорданцы понесли тяжелые потери и не сумели выполнить своих наступательных планов. Они стали отходить и вынуждены были перенести основной командный пункт на восточный берег Иордана, что привело к почти полной потере управления.

Для усиления Центрального фронта Генштаб выделил свой резерв, и это помогло выполнить поставленную фронту задачу — полностью освободить Иерусалим. Основную роль при штурме города сыграла 55-я парашютно-десантная бригада, действовавшая, впрочем, как обычное пехотное соединение.

Историческая битва за Иерусалим началась за час до полуночи 5 июня, и уже утром 7-го израильские воины освободили священный город наших предков и современных евреев. Впереди шли парашютисты 55-й бригады, вел их за собой ее командир, полковник Мордехай Гур — да не забудется имя его в памяти евреев! И к 10 часам утра воины третьего парашютного батальона в пороховом дыму, под выстрелами арабских снайперов припали к святым камням Стены Плача. Свершилась тысячелетняя мечта миллионов изгоняемых и преследуемых! Уже через 15 минут к этим парашютистам присоединились командующий фронтом генерал Наркис и главный военный раввин Шломо Горен. Раввин, в талесе и кипе, достал рог-шофар, и его звуки огласили недавнее поле боя. Суровые парашютисты плакали, не стесняясь слез. Через два часа у Стены Плача были премьер-министр Израиля Давид Бен-Гурион, министр обороны Моше Даян и начальник генштаба Ицхак Рабин. И сказал тогда Моше Даян: «Мы вернулись к самой великой из наших святынь, чтобы никогда не разлучаться с ней!»

В это время войска Центрального фронта, во взаимодействии с частью сил Северного, завершали разгром иорданских и пришедших к ним на помощь иракских войск. Следует отметить, что иорданские солдаты, в отличие от египетских и сирийских, сражались храбро и упорно, и тем более значима слава израильтян, сумевших нанести им поражение. По иорданским сведениям, королевская армия потеряла более 6000 убитыми и пропавшими без вести. Практически была потеряна вся боевая техника иорданцев, полностью уничтожена иракская пехотная дивизия и бригада танков Т-55. Израиль потерял в боях на Центральном фронте больше всего — 550 человек убитыми и 2500 — ранеными.

Разгром вооруженных сил Сирии был четвертым этапом этой молниеносной кампании. Сосредоточенные в основном вокруг Голанских высот, они в течение 19 лет, используя выгодное и господствующее положение, обстреливали израильские поселения в долинах Ярмух и Хуле. Возвышающиеся до 2700 метров высоты за это время были превращены в мощную оборонительную полосу с долговременными огневыми сооружениями, имевшую глубину более 17 км без промежутков. Установленные там 260 орудий могли выпустить более 10 тонн снарядов в минуту. Здесь же располагалось до трех дивизионов реактивных установок — 48 единиц БМ-16 советского типа и более 200 зенитных орудий. Не только «катюши», но и вся остальная боевая техника была выпущена в Советском Союзе.

Сирийская армия состояла из 14 пехотных и 2 бронетанковых бригад, часть этих войск засела в укреплениях. Против них Северный фронт генерала Элазара мог выставить 5 пехотных и 3 бронетанковых бригады, частью сил прикрывавшие еще иорданскую и ливанскую границы.

Боевые действия против Сирии начались 9 июня. За прошедшие четыре дня войны сирийцы, кроме нескольких, скорее демонстративных, вылазок, ограничились ведением сосредоточенного артиллерийского огня по израильским поселениям. В пятницу 9 июня в 11 час. 30 мин. войска Северного фронта перешли в наступление, нанося удар по сходящимся направлениям на Кунейтру и Рафид-Бутлик. В начале прорыв осуществлялся с трудом, но стоило израильтянам преодолеть многослойную оборону в одном месте и, выйдя на оперативный простор, развить наступление, как сирийские части, опасаясь окружения, стали бросать позиции и отступать.

Однако коммуникационные линии за Голанами были уже перерезаны десантниками, заброшенными в сирийский тыл. После падения Кунейтры дорога на Дамаск была открыта, и, как говорил генерал Элазар, «почти ничто не преграждало нам путь к Дамаску. Думаю, что потребовалось бы не более 36 часов, чтобы войти в этот город». Потери сирийцев составили более тысячи убитых и до 600 пленных. Они потеряли также 100 танков, из которых 40 были захвачены неповрежденными. Из строя была выведена половина орудий на Голанах, остальные захвачены в исправном состоянии. Израильтяне потеряли 115 человек убитыми, и 306 были ранены.

И для довершения картины необходимо осветить необычайные по дерзости действия израильских военных моряков, корабли которых по численности составляли не более Vs части египетских, при том, что египтяне были оснащены новейшими судами советской постройки, а израильские — устаревшими и порой списанными. Но их тактика, два дерзких рейда на Порт-Саид и Александрию, заставила египетских моряков воздержаться от запланированных действий против израильских портов и прибрежных населенных пунктов. Благодаря ложным и демонстративным операциям израильтян до трети судов египетского флота оказались в начале войны в Красном море и действовать не могли — их база в Шарм-а-Шейхе была захвачена десантом, и, ввиду перекрытия Суэцкого канала, вся флотилия вынуждена была укрыться в йеменском порту Ходейда.

Таков краткий обзор событий этих шести легендарных дней. Как же стал возможен такой сокрушительный и молниеносный разгром намного превосходящих сил арабской коалиции?

Успех израильтян был в значительной мере предопределен действиями авиации, в которых четко просматриваются мудрость замысла и мастерство исполнения. Удар приходился на то время, когда на рассвете ослабевала бдительность и готовность дежурных звеньев. Все израильские самолеты летели на высоте не более 9 метров над землей или над уровнем моря, поэтому египетские радары и не смогли их засечь. Но после того как израильтяне оказались в пределах радиовидимости, все 23 радиолокационные станции египтян были выведены из строя средствами радиоэлектронной борьбы. Это было, по сути, первое их массированное применение в истории войн, и оно позволило не только ослепить египетскую ПВО, но и лишить вооруженные силы египтян оперативного управления.

Когда первая волна самолетов поражала свои цели, вторая волна израильтян была в пути, а третья — последняя — поднималась в воздух. Разделены они были 10-минутными интервалами. На полет и возвращение отводилось 40,5 минут, на атаку — 7,5 минут, на техосмотр, дозаправку и перезарядку оружия — еще 7,5. Это значило, что уже через час после своего налета самолеты первой волны снова были над целью. Таким образом, практически непрерывно в течение 2 часов 50 минут израильтяне бомбили и обстреливали египетские авиабазы.

Почти полное уничтожение авиации египтян было достигнуто внезапностью и непрерывностью налетов. Зная количество израильских самолетов, египтяне считали такое невозможным, ибо их самолетам для дозаправки, техосмотра и перезарядки оружия требовалось более двух часов, тогда как израильтяне укладывались в считанные минуты!

В первую очередь уничтожены были взлетно-посадочные полосы с помощью бомб с реактивными ускорителями и часовыми замедлителями, позволявшими глубже проникать в бетонку и основательнее ее рушить. А взрыватели замедленного действия, срабатывавшие в течение суток и более, не позволяли восстанавливать взлетно-посадочные полосы, благодаря чему большинство самолетов было уничтожено на земле. Сделано это было почти исключительно огнем бортовых пушек, причем нетронутыми остались почти все макеты самолетов. Израильские пилоты отлично знали расположение этих макетов.

Долгие годы готовилась израильская авиация к этому дню, тысячи бомб обрушили пилоты по целям на полигонах в пустыне. Среди этих пилотов не было ни одного со званием «летчик-снайпер», как в советских авиаполках, — все израильские пилоты были снайперами. Скрупулезно, по секундам, отработанный план был точно воплощен в жизнь. И, несмотря на то что израильская авиация и по количеству, и по характеристикам почти вдвое уступала противнику — 60 самолетов вообще были учебными машинами «фуга-магистр», — господство в воздухе было завоевано полностью и нераздельно, и это в значительной мере обеспечило победоносные действия на земле. Большая часть операционного пространства представляла собой пустыню, почти лишенную естественных маскировочных емкостей, поэтому ни боевые порядки, ни походные колонны скрыть или замаскировать не представлялось возможным и они нередко бывали уничтожены с воздуха или лишались боеспособности еще до подхода к линии фронта.

Было бы, однако, недальновидно полагать, что успех всех наземных операций ЦАХАЛа объясняется лишь его господством в воздухе. На Синае наступление было задумано и осуществлено в соответствии с самыми высокими канонами военного искусства. Противник с самого начала был введен в заблуждение относительно направления главного удара. Демонстративными действиями и активной дезинформацией израильскому командованию удалось заставить египетское правительство поверить, что удар будет нанесен по правому крылу их фронта, как в 1956 году. Тогда основные силы ЦАХАЛа наступали именно там.

Но теперь таранный удар кадровых бригад генерала Таля пришелся по левому крылу египетского фронта, примыкавшему к Средиземному морю, опиравшемуся на полосу укреплений и прикрытому разветвленной системой минных полей. Зная пристрастие израильских командиров к непрямым действиям, египтяне не считались с возможностью лобовой атаки. Но генерал Таль ударил именно в лоб по замку всей позиции — по Хан-Юнису — и уж затем, в обход минных полей, по побережью его танки устремились к Каналу.

Вот теперь-то наступление израильтян стало прямо-таки демонстрацией набора классических непрямых действий: охватов, обходов, десантов, заставлявших египтян драться в окружении, с перевернутым фронтом. Широко применялись ночные атаки, в том числе — с включенными фарами, сиренами и другими психологическими средствами подавления. Все эти приемы оказались для противника неожиданными, в таких условиях египтяне воевать не были приучены. Зачастую поэтому даже до пределов сжатые сроки наступления танкистами Таля сокращались.

Другой, оперативной, неожиданностью для египтян явился прорыв группировки генерала Иоффе через песчаные дюны Синайской пустыни, считавшиеся непроходимыми. Это позволило его механизированным бригадам выйти на оперативный простор и, громя по пути египетские гарнизоны и опорные пункты, продвинуться к горным проходам. Во взаимодействии с парашютистами Иоффе овладел перевалом Гиди и так называемой «трубой Митле» — единственными выходами из пустыни Синая к Суэцкому каналу.

Основная группировка танковых и моторизованных частей египтян в Центральном Синае была окружена и уничтожена по частям. В это время соединение генерала Шарона, действовавшее на левом крыле израильского Южного фронта, отсекло и разгромило 6-ю механизированную дивизию египтян. Продвигаясь на соединение с частями генералов Иоффе и Таля, генерал Шарон последовательно громил попутные опорные пункты противника и перешел к преследованию, когда египтяне, бросив свои позиции, обратились в бегство. В этой короткой, всего лишь 4-дневной операции, израильские полководцы продемонстрировали целую гамму тактических и оперативных приемов; некоторые из них стали новым словом в практике боевых действий.

Совершенно иные формы приняла война с Иорданией, которая велась в центре Эрец-Исраэль за города и деревни, известные еще с библейских времен. Это в значительной мере стесняло возможности маневра и ведения огня израильскими войсками. Но и в условиях явного преимущества иорданцев в силах и средствах израильские командиры умело использовали великолепное знание местности и каждого укрепленного пункта на ней для проникновения или обхода укрепленных пунктов и боевых порядков противника.

Сложность для еврейских командиров представляла также суровая необходимость сколь возможно более щадить многочисленные исторические, а тем более — святые места. Помогала авиация, громившая иорданские и иракские части еще на подходе к населенным пунктам.

При штурме Голанских высот, нависающих над плодородными израильскими долинами, оперативный замысел действий Северного фронта предусматривал практически молниеносный разгром мощной долговременной оборонительной полосы сирийцев с помощью массированного авиационного и артиллерийского удара в сочетании с прорывом танков и пехоты. Северная часть этой полосы была особенно мощной, и при ее штурме высочайшие образцы отваги и боевого мастерства показали воины бригады «Голани» под командованием полковника Эфрата. Штурм Голанских высот пришелся на 9-10 июня, что позволило привлечь танковые и парашютные бригады, высвободившиеся после освобождения Иерусалима.

Итак, одной из главных причин беспримерного успеха израильской молниеносной войны является высокое оперативное и тактическое мастерство полководцев и командиров частей и подразделений. И в первую очередь, как руководителя всей войны в целом, следует выделить министра обороны генерал-лейтенанта в отставке Моше Даяна. По требованию всех партий и групп израильского народа он 1 июня 1967 года был назначен министром обороны, и, по сути, именно он руководил фронтами, а начальник Генштаба генерал-лейтенант Ицхак Рабин в этой войне возглавлял оперативный штаб при Моше Даяне.

Авиацией в этой войне командовал генерал-майор Мордехай Ход. Начал он рядовым летчиком в первой эскадрилье Пал-маха, ставшей впоследствии основой ВВС Израиля. Уроженец кибуца Дагания, он был направлен на обучение летному делу в Чехословакию, затем учился в 1950 году в Англии. Генерал Ход показал себя решительным и изобретательным военачальником, и это нашло отражение в реализации блестящего плана разгрома вражеской авиации и в последующих действиях израильских пилотов.

Командующий Южным фронтом генерал-майор Йешаягу Гавиш был выпускником Парижской военной академии, имел ранение в Войне за независимость. Он был блестящим знатоком военного дела, мужественным и находчивым генералом. Командир бронетанковой группировки на правом крыле его фронта генерал-майор Исраэль Таль служил во Второй мировой войне в рядах Еврейской бригады британской армии. Выдающийся танкист не только на поле боя, он в дальнейшем стал главным создателем основного танка ЦАХАЛа — «меркава» — одной из самых совершенных по своим защитным свойствам и оригинальности конструкции современных боевых машин.

Генерал-майор Шарон был легендарной личностью в ЦАХАЛе. Воин беззаветной храбрости, он создал первую войсковую часть «коммандос» и командовал ею. И первую же в Израиле бригаду диверсантов-разведчиков создал тоже Шарон: 202-я бригада была его детищем и состояла из таких же отчаянных парней.

Центральным фронтом командовал генерал Элазар. Ребенком привезли его в Израиль из Югославии в годы Второй мировой войны, и он прошел все командные ступени в ЦАХАЛе. Во всех самых критических ситуациях этот генерал не терял присутствия духа, находил порой неожиданный выход из положения и твердо проводил в жизнь свои решения.

Как видим, все военачальники ЦАХАЛа либо родились в Израиле, либо приехали в эту страну еще детьми. Приходится подчеркивать это обстоятельство, потому что в одном из выступлений небезызвестный советский генерал Макашов «раскрыл» секрет успехов израильских вооруженных сил. Он заявил, что Сталин еще в 1949 году направил в Израиль 12 евреев, Героев Советского Союза. И это они перестроили армию по советскому образцу, внедрили там советскую военную науку и практику. И, дескать, только руководствуясь этими принципами, может побеждать и побеждает ЦАХАЛ.

Что тут скажешь! Это заявление — не что иное, как наглая и беспардонная ложь реакционера и антисемита — и насчет сталинского «подарка», и насчет советских принципов военных действий. Я, в прошлом кадровый офицер Советской армии, прослуживший в системе оперативного управления почти 20 лет, свидетельствую: ничего подобного организационной структуре, системе отмобилизования и боевой подготовки ЦАХАЛа не было никогда в Вооруженных силах СССР. А уж такой блестящей плеяды высококомпетентных и оригинальных по своим решениям и приемам ведения боя полководцев и вообще командиров — не имела Советская армия прежде и не имеет Российская армия сейчас.

Необходимо отметить как одну из причин быстрой и сравнительно бескровной победы израильтян успешные действия всех видов разведки, тактической и оперативной и особенно глубокой, заблаговременной, стратегической, позволивших своевременно выявить дислокацию и военные планы противника. Более подробно об этом рассказано в отдельной главе.

Но, кроме полководческого искусства разведки, была и еще одна, пожалуй, основная причина победы. Это — воинское мастерство солдат и матросов, их храбрость, стойкость и готовность к самопожертвованию во имя своей страны, родины всех евреев — Израиля. Собственно, такая характеристика относится не только к воинам. Весь Израиль был рядом с ними в эти грозные и великие дни. И это — не фигуральное выражение, так оно и происходило. Не было нужды в мобилизации, весь народ встал в строй. Невиданное число добровольцев устремилось в армию, в том числе и из-за рубежа. Все штаты войсковых частей, подлежавших развертыванию, были заполнены в тот же день. Еврейство всего мира осознало в это время, что без Израиля оно потеряет самый смысл своего существования, что все мы — звенья одной цепи и эта цепь скреплена на земле предков.

В то же время арабский мир был охвачен разнузданной военной истерией. Массам арабского населения с самых высоких трибун были обещаны быстрая и сокрушительная победа над евреями, возможность убивать их, грабить, насиловать их жен и дочерей. И эти обещания вызвали экстаз и ликование у большинства арабов. 26 мая Насер, выступая по радио Каира, заявил, что пришла пора уничтожить Израиль и сбросить евреев в море. Не только арабы, но и значительная часть мирового сообщества убеждены были, что на сей раз победа арабской коалиции неминуема, настолько превосходящими представлялись ее силы.

В этих условиях у армии и народа Израиля не оставалось выбора — борьба должна была увенчаться победой. И не просто победой, а быстрым разгромом сил арабской коалиции, осуществленным по возможности вне пределов Эрец-Исраэль, территория которого простреливается насквозь пушкой крупного калибра. Потому и был нанесен превентивный удар и с первой минуты ЦАХАЛ, владея инициативой, диктовал противнику ход военных действий.

Его воины, охваченные чувством великой ответственности за свой народ, за Отечество, шли на врага, не останавливаясь перед самопожертвованием. Им, отважным бойцам, сражавшимся за святое, правое дело, и была дарована победа. Кульминацией войны стало возвращение еврейскому народу его вечной, его тысячелетней столицы — Иерусалима. Когда гордость израильской армии — парашютисты достигли Стены Плача и, припав к ней, не смогли сдержать слез, когда раздались и прогремели звуки шофара — это и было осуществлением древних пророчеств о возвращении.

И когда сегодня слышим мы разговоры, читаем газетные строки о том, что все это, политое кровью не только наших предков, но и лучшей части современной еврейской молодежи, пространство Эрец-Исраэль может быть даровано арабам в обмен на призрачные обещания мира — охватывает чувство нереальности происходящего. Меньше всего, меньше всех хотим мы, евреи, кровопролития, войны. Не мы, не евреи, нападаем на беззащитных с ножами, не евреи взрывают мирные дома, пассажирские самолеты и корабли. Евреи — изначально миролюбивый народ. Но я верю — если снова прогремит труба и снова будет битва, вновь и вновь встанут храбрые, вновь и вновь поднимутся герои, и вновь и вновь разгромлены будут враги.

Глава 49 Война Судного дня

В Судный день, 6 октября 1973 года, войска Египта по 14 понтонным мостам форсировали Суэцкий канал и, сломив сопротивление немногочисленных израильских подразделений, преодолели укрепления так называемой «Линии Бар-Лева». Укрепления эти представляли собой систему опорных пунктов, имевших между собою непрочную огневую связь. «Линия» не обладала оперативной глубиной и была, скорее, оборонительной позицией. Поэтому ее преодоление мощной фронтовой группировкой египтян не может вызвать удивления.

Тем более что израильтяне были захвачены врасплох в этот праздничный день. Не приходится, конечно, говорить о стратегической внезапности, потому что угроза войны с арабами существовала тогда — и существует теперь! — повседневно. Но и оперативная внезапность была в этот день арабами обеспечена полностью. Израильская разведка, в общем, достаточно своевременно сообщила о сосредоточении наступательных группировок египетской и сирийской армий. Но поскольку они и всегда находились как бы на исходных позициях для наступления, то военная разведка и политическое руководство страны явно недооценили степень угрозы. В тот же день перешли в наступление и сирийские войска, впоследствии усиленные иракскими, иорданскими и саудовскими экспедиционными корпусами. В общей сложности на Израиль обрушилось свыше 800 тысяч солдат, 3300 танков и 950 самолетов.

В этой войне действовало на равных правах два фронта. Южным командовал генерал-майор Шмуэль Гонен (Городиш), родившийся в Иерусалиме. В Шестидневной войне он командовал бригадой, был командиром требовательным и мужественным, славился своим бесстрашием в бою. Его фронт охватывал Негев и Синай до Суэцкого канала и имел в своем составе три дивизии, эшелонированные в глубину.

Наступление на войска Южного фронта развернули две египетские полевые армии: 2-я на его северном крыле, 3-я — на южном. В состав этих армий входили 5 пехотные, 3 моторизованные, 2 бронетанковые дивизии, усиленные рядом бригад и батальонами «коммандос». Всего обе армейские группировки насчитывали 2200 танков, 2300 орудий, 550 самолетов. Их прикрывали развернутые в зоне Канала 150 зенитно-ракетных установок советского производства, образовавших так называемый «ракетный зонтик».

Первый удар египтян приняла на себя дивизия генерал-майора Авраама Мандлера, а конкретно — на протяжении 110 миль Суэцкого канала передний край обороны в укреплениях держали 436 солдат и офицеров Иерусалимской бригады. Их огневые сооружения находились на удалении 7–8 миль друг от друга. На каждое такое сооружение наступало до двух танковых и мотопехотных рот при интенсивной артиллерийской и авиационной поддержке. И, несмотря на упорное героическое сопротивление израильтян, колоссальный перевес в людях и технике у арабов позволил им в конце концов прорвать израильскую оборону.

Но уже в самые первые часы подразделения второго эшелона дивизии генерала Мандлера неоднократно переходили в контратаки и их усилия нередко увенчивались успехом. Особенно необходимо отметить успешные контратакующие действия бригады Дана Шомрона, которой противостояли 2 пехотные и одна моторизованная дивизии. И тем не менее бригада Шомрона сумела прорваться к Каналу и восстановить огневую, местами — и непосредственную связь с оборонявшимися в бункерах.

Хотя начальник Генерального штаба генерал-лейтенант Элазар уже к исходу первого дня разрешил эвакуацию укреплений там, где это представлялось возможным, израильтяне почти везде сражались до конца. Тем временем в Израиле полным ходом шла мобилизация, и уже к вечеру второго дня войны на Южный фронт стали прибывать новые соединения. Они широко использовали противотанковые переносные ракетные комплексы с лазерным наведением, в том числе — на вертолетах. По всей линии наступление египтян было остановлено. И 9 октября, на 4-й день войны, израильские войска на Южном фронте сумели стабилизировать обстановку, и больше уже египтянам не удавалось продвинуться.

Между тем форсирование Канала продолжалось, и две армии, переправив основные силы, кроме танковых дивизий, принялись расширять плацдарм и закрепляться на нем. К утру 11 октября они завершили перегруппировку и стали готовить решающее наступление своих механизированных и танковых дивизий. Все это время израильтяне силами соединений генералов Адана и Шарона, непрерывными контратаками изматывали переправившиеся части. И одна из бригад под командой Амнона Решефа к утру 10 октября вышла к Каналу у Большого Горького озера, в районе так называемой «Китайской фермы», не встретив организованного сопротивления. Израильское командование пришло к выводу, что именно здесь находится стык между 2-й и 3-й армиями.

Необходимо особо отметить, что египтяне на своем берегу Канала развернули цепь советских зенитно-ракетных комплексов, и в пределах зоны действия этого «ракетного зонтика» израильская авиация не могла эффективно прикрывать свои войска. Стоило, однако, египтянам хоть немного выдвинуться за пределы действия ракет, как они несли громадные потери, и вскоре всякое продвижение прекратилось.

Постепенно инициатива на поле боя перешла к израильтянам, и их командование пришло к выводу о необходимости вторжения в Египет и перехода к широким маневренным действиям на его территории, ибо в операциях такого рода израильские бригады имели видимое превосходство. Было выбрано и место пересечения Канала — в районе стыка египетских армий у Деверсуара. По плану командующего фронтом генерала Гонена здесь, после форсирования Канала десантниками, должны были быть наведены три моста и переправиться две дивизии.

Однако на египетском берегу еще находились 2 бронетанковые, 2 механизированные дивизии и 2 бронебригады — 900 танков, и они, естественно, воспретили бы переправу израильтян. Командование фронтом решило выждать, когда эти бронетанковые соединения перейдут на восточный берег, а такое неизбежно должно было случиться, если египтяне намеревались развить свой оперативный успех и продвинуться в глубь Синая. И вот 12 октября египетские танки начали переправу. Израильтяне не препятствовали этому, выжидая, пока они перегруппируются и пойдут в наступление. Это и произошло 14 октября утром. Египтяне развернули наступление по шести направлениям — по три со стороны каждой армии: 2-й — генерала Мамуна и 3-й — генерала Бесселя. Это дробление ударных группировок было крупной оперативной ошибкой в самом начале наступления.

Так началась одна из крупнейших танковых битв в военной истории, по масштабу она уступает разве что Курской. В бою столкнулись 2 тысячи танков. Атака египтян была отбита, они в первом же бою потеряли 270 машин, при израильских потерях всего лишь 10 танков. Все атаки отражались огнем с коротких дистанций и управляемыми ракетами типа СС-11. Раздробив свои силы, египтяне прямо угодили в ловушку, подготовленную по указанию начальника Генштаба генерала Элазара. И на следующий день он отдал приказ о форсировании Канала.

Первой его преодолела в ночь на 16 октября бригада полковника Дани Мата. Ее солдаты — парашютисты-резервисты — переправились через Канал на надувных лодках и заняли плацдарм, расширив его до 3 миль. Египтяне предприняли многочисленные попытки перерезать коридор, по которому подвозилось мостовое оборудование, но были отбиты и понесли тяжелые потери. Были наведены два понтонных моста и один колейный надвижной; наводкой этих переправ руководил один из старейших военачальников Израиля генерал Хаим Ласков.

Первой, в ночь на 18-е, прошла по мостам дивизия генерала Адана. Танкисты устремились на развернутые по берегам зенитно-ракетные комплексы и стали их уничтожать, что дало возможность израильской авиации эффективно поддержать их действия. Дивизия подошла к Исмаилии, захватила аэродром Фуад и вышла на дорогу, ведущую к Каиру. Ее бригады устремились на юг, к Суэцкому заливу, отрезая расположенные там части 3-й армии.

Впереди всех шла бригада полковника Дана Шомрона. И хотя в ней оставалось всего 17 танков, она на рассвете 17 ноября вступила в порт Адабию, завершив окружение, в которое попали 45 тысяч солдат и офицеров, 250 танков и город Суэц. Поскольку египтян больше не прикрывал советский «ракетный зонтик», уничтоженный израильтянами, наша авиация немедленно разбила все мосты, перекинутые через Канал, лишив египтян возможности объединить свои войска.

Израильтяне готовились уже к полному уничтожению 3-й армии, что, учитывая их господство в воздухе, было бы делом нескольких дней. А поражение этой армии означало бы разгром Египта в целом. Однако такое положение явно противоречило интересам Советского Союза, который обещал арабам вмешаться, если израильтяне перейдут к уничтожению окруженной армии. 24 октября Совет Безопасности ООН принял уже вторую резолюцию, призывающую к прекращению огня. Этот призыв СССР подкрепил заявлением, что его воздушно-десантные войска готовы к выступлению на стороне арабов. И огонь был прекращен. К этому моменту израильтяне захватили на египетском берегу территорию площадью более 1000 кв. миль.

На Северном фронте события войны развернулись в несколько иной оперативной обстановке. Центр этих событий пришелся на Голанские высоты. Сирийская армия сосредоточила там в мощных оборонительных сооружениях 3 пехотные дивизии. Во втором эшелоне находились еще две бронетанковые дивизии и несколько отдельных бронебригад. Всего сирийская группировка насчитывала 1500 танков, 1000 орудий.

Против нее были развернуты всего две израильские бронетанковые бригады: 7-я — на севере и 188-я — на юге, имевшие, вместе взятые, 170 танков, в основном американских М-60 и британских «центурионов».

Северным сектором фронта командовал генерал-майор Рафаэль Эйтан, а всем Северным фронтом — генерал-майор Ицхак Хофи. Это по его просьбе из резерва Генштаба к Голанским высотам была переброшена 7-я бронетанковая бригада, что увеличило количество танков, которых до этого на всем фронте насчитывалось всего 60.

6 октября в 14 часов сирийские войска перешли в наступление, нанося главный удар на юге Голанских высот. Он пришелся по подразделениям 188-й бронебригады, на которую наступали две пехотные дивизии, поддерживаемые 1-й бронетанковой дивизией: 600 танков против 57!

Израильские солдаты, уступавшие по численности сирийцам в соотношении 1 к 10 и в не меньшем соотношении — по количеству танков, с отчаянной решимостью цеплялись за каждый клочок земли. Прославился в этих боях лейтенант Цвика Грингольд, который с 4 танками сумел на целые сутки задержать продвижение сирийской бронетанковой бригады.

К середине 7 октября до 90 процентов офицеров 188-й бронебригады погибли или были ранены, в том числе убиты ее командир полковник Бен-Шохам и его заместитель. Однако бригада поставленную задачу выполнила, задержав сирийцев и дав время для отмобилизования резервистов.

В северном секторе фронта 7-я бронебригада с сотней танков, которой командовал полковник Авигдор Бен-Галь (Януш), удерживала свои позиции в течение четырех дней и подготовилась к отходу в полдень 9-го, когда оставалось всего лишь 7 исправных танков. Но в это время на поле боя появился отряд командира батальона подполковника Йоси. Он проводил свой отпуск в Гималаях, когда началась война, и сумел вернуться в Израиль. Сразу же поспешил на фронт, собрал отряд из 13 поврежденных танков, которые уже были погружены на платформы для отправки в ремонт. Экипажи этих машин составили в основном раненые танкисты, сбежавшие из госпиталей, чтобы драться.

Со своим отрядом он прибыл, когда 7-я бригада уже готовилась к отступлению. Йоси присоединил к отряду 7 уцелевших танков и ринулся на сирийцев. Он атаковал яростно, не считаясь с явным численным преимуществом, но вместе с тем весьма искусно, нападая из засад, маневрируя и подпуская вплотную, чтобы надежнее поразить. Сирийские подразделения вынуждены были остановиться, а потом стали отходить. Йоси смело перешел к преследованию и гнал их до того рубежа, где впоследствии состоялось прекращение огня. А на этом рубеже все еще сражались, стоя насмерть, гарнизоны израильских укреплений. Они дрались уже четвертые сутки, не покидая своих бункеров.

К этому времени подошли сформированные из резервистов дивизии: мотопехотная генерала Ланера и бронетанковая генерала Моше Пеледа. Они остановили сирийские части, наступавшие в южном секторе фронта, и вынудили эти войска к отходу. Часть из них угодила в «мешок» в районе Хушни и была полностью уничтожена.

К полудню 10 октября тысяча сирийских танков, которые были в боевых порядках, наступавших на Голанских высотах, превратилась в металлолом или досталась израильтянам в неповрежденном состоянии. Сирийцы вынуждены были бежать на свою территорию, бросив самое современное по тем временам вооружение, предоставленное им Советами. Израильские воины и на этот раз показали образцы величайшей стойкости и военного мастерства, а их командиры — военную мудрость и выдающиеся способности, сумев разгромить в десять раз превосходившие по численности силы врага. Это имело особенное значение для обороны Израиля, ибо именно с Голанских высот вел самый короткий путь к сердцу страны. Если на юге, между, собственно, Израилем и египтянами, лежали пространства Синайского полуострова, то на севере не было никакого промежутка — прямо от разделительной черты начинался Эрец-Исраэль, и каждый вершок этой святой земли подлежал беззаветной защите. И это знали и выполняли, как заповедь, израильские воины.

Поэтому отражение сирийского наступления было первоочередной задачей, и только после ее выполнения можно было перенацелить все силы для полного разгрома арабов.

Верховное руководство страны — Голда Меир, Моше Даян и генерал Элазар — приняло решение о вторжении в Сирию. Направление главного удара было выбрано по кратчайшему пути на Дамаск с северного сектора Голанских высот. Наступление началось в И часов 10 октября.

В первом эшелоне, имея в центре боевого порядка шоссе Кунейтра-Дамаск, наступала 7-я бронебригада во главе с Бен-Галем. Однако первой вступила в Сирию 188-я бригада, в которой в живых остались только один ротный и два взводных командира. Бригада получила пополнение из резерва и возглавила наступление. Ее части прорвали оборону противника и вынудили отступить солдат марокканского экспедиционного корпуса и сирийской пехотной бригады, усиленной 75 танками.

Но затем передовые части дивизии Эйтана были остановлены у деревни Тель-Шамс, которую удалось взять только в ночь на 13 октября воинам 31-й парашютной бригады. К югу от Эйтана наступала дивизия генерала Ланера, впереди шла бригада полковника Рана Сарига, раненного в предыдущей атаке. Эта дивизия с тяжелыми боями продвигалась в глубь Сирии.

Сирия находилась в сложном положении. Израильская авиация уже господствовала в ее воздушном пространстве и разрушала аэродромы, куда потоком устремилась советская военная помощь. Хафез Асад обратился к советскому руководству, и оно заявило, что советские войска готовы к защите Дамаска. Боевые корабли Военно-морских сил СССР пришвартовались в сирийских портах Латакия и Тартус.

Однако командование и политическое руководство Израиля и без того приняли решение не штурмовать Дамаск, считая это слишком опасным военно-политическим актом и опасаясь, что в уличных боях будут понесены слишком тяжелые потери. Окончательной границей развития наступления был принят рубеж, с которого возможно вести артиллерийский обстрел сирийской столицы.

Но 12 октября в сражение вступила иракская 3-я бронетанковая дивизия — три бригады с 310 танками, нацелившимися на южный фланг израильской группировки, которая наступала на Дамаск. Первая их атака была отбита. Израильтяне, предвидя дальнейшее развитие наступления иракцев, правильно разгадали его направление и в течение ночи подготовили ловушку для их танковых бригад.

Ее организовал командир дивизии генерал Ланер, расположивший свои бригады на флангах открытой 7-километровой горловины между населенными пунктами Маскара и Наседж. И в 3 часа ночи 13 октября иракские танки втянулись в эту западню. Бригады Ланера открыли огонь только тогда, когда вся 3-я бронетанковая дивизия Ирака полностью попалась в ловушку. «Шерманы» били с расстояния менее 200 метров, и иракцы, потеряв более 80 танков, стали отходить, не поразив ни одного израильского.

Затем на помощь сирийцам пришел саудовский экспедиционный корпус и тоже был разбит, причем израильтяне захватили немало французских неповрежденных бронемашин, которыми были вооружены саудовцы. А 13 октября в бой вступила отборная 40-я бронетанковая бригада Иордании, оснащенная английскими танками «центурион». Израильтяне снова выждали, подпустив противника почти вплотную, и только тогда открыли огонь. Потеряв более 60 танков, иорданцы стали отступать.

Следует отметить, что арабские союзники Сирии на поле боя не сумели организовать сколько-нибудь эффективного взаимодействия и не раз даже били по своим частям. 17 октября дивизия генерала Пеледа снова была атакована свежими бронетанковыми бригадами Ирака и Иордании — более 200 танков и 150 бронетранспортеров. Израильская авиация была отвлечена боями на севере, арабы имели огромное преимущество в силах и атаковали последовательно, волнами, трижды в один день, но, потеряв половину танков и множество живой силы, вынуждены были прекратить наступление. И это была последняя крупная танковая битва на Северном фронте.

22 октября бригады «Голани» и парашютная, после ночного упорного боя, овладели самой высокой горой в Палестине — Хермоном, которую один из командиров назвал «глазами Израиля». Вечером того же дня сирийцы приняли предложение Организации Объединенных Наций о прекращении огня. Их потери составили 1150 танков, были уничтожены еще 100 иракских и более 50 иорданских. Погибло 3500 солдат и офицеров, 370 сирийцев были захвачены в плен. Израильтянам досталось 867 сирийских танков, многие из них не были даже повреждены.

Но и израильские потери были весьма ощутимы. 100 танков потеряно, еще 150 удалось отремонтировать. Погибло 772 солдата и офицера, 2453 были ранены и 65 попали в плен. Оценивая результаты сражений на Голанах, бывший президент Израиля и тоже опытный военачальник генерал Хаим Герцог во втором томе своего труда «Арабо-израильские войны» писал: «Всегда спокойный генерал Хофи привел войска Северного фронта к блистательной победе в битве, которая началась в самых неблагоприятных обстоятельствах. Он руководил своими великолепными командирами дивизий решительно и эффективно…»

Могу лишь добавить, что не менее доблестно и умело действовали и остальные еврейские командиры. Необходимо специально подчеркнуть, что Война Судного дня готовилась и велась большинством арабских военачальников не только советским оружием, но и под непосредственным влиянием советской военной науки. И не всегда в этом случае они действовали неверно. В качестве оптимального решения можно назвать создание так называемого «ракетного зонтика» — системы противовоздушной обороны вдоль Суэцкого канала, где было сконцентрировано 50 из 150 советских зенитно-ракетных комплексов, имевшихся в Египте. Именно из-за этого прикрытия невозможно было использовать самую грозную силу Израиля — его авиацию.

Израильтяне имели на вооружении самолеты «скайхок», «фантом», «мираж», арабы — МиГ-17,19,21. Соотношение в количестве: 1 к 3, на 350 израильских — 950 арабских. В начале войны израильтяне потеряли 50 истребителей-бомбардировщиков, в основном от зенитно-ракетного огня. Однако впоследствии потери арабов в значительной мере превысили израильские. Только сирийцы недосчитались 222 самолетов, а всего в воздушных боях арабы потеряли 334 машины, у израильтян было сбито пять. Потери арабов от всех средств поражения на земле и в воздухе составили 514 самолетов, из которых 58 они сбили сами. Израиль потерял 102 самолета, основную массу — от зенитно-ракетного огня.

К началу войны военно-морской флот Египта насчитывал более 70 боевых кораблей, в том числе — 10 подлодок, 3 эсминца, 2 фрегата, 12 ракетных и 26 торпедных катеров. Еще 22 боевых корабля имела Сирия. Почти сотне боевых судов арабов противостояли только 14 израильских ракетных катеров.

В ночь с 6 на 7 октября состоялась первая в истории морская битва с применением ракетного оружия. Это произошло неподалеку от сирийского порта Латакия. Израильскими ракетами были потоплены 4 сирийских катера и эсминец. Второй морской бой произошел у Дамиеты, где шесть израильских ракетных катеров потопили 3 египетских. Всего же за эту войну израильтяне, не потеряв ни одного корабля, отправили на дно 19 арабских, в том числе — 10 советских новейших ракетных, катеров.

Подводя итоги Войны Судного дня, следует отметить, что хотя израильтяне и сумели победить в ней арабскую военную коалицию, тем не менее они допустили по крайней мере две существенные ошибки, влияние которых ощущается и в наше время. Первый из этих просчетов — неправильная оценка данных разведки, что обеспечило неожиданность арабского удара. Второй просчет — недооценка улучшений в боевой подготовке арабских войск, их оснащении и возросшего мастерства командиров, что повело к большим людским потерям израильтян.

Тем не менее, несмотря на первоначальные успехи арабских армий, вооруженные силы Израиля сумели переломить ситуацию и одержать окончательную победу в этой войне. Египетские войска не смогли выполнить своих задач — дойти до перевалов и закрепиться в центре Синая. Разрезанные на две изолированных армии, они не сумели помешать израильтянам перебросить через Канал свои дивизии, окружить и поставить перед угрозой полного уничтожения 3-ю армию, что повлекло за собой настоятельные просьбы о прекращении огня. Сирийцев к этому же принудили решительное вторжение израильтян в саму Сирию и их продвижение к ее столице — Дамаску. Таким образом, и та, и другая страны арабской коалиции, да и вся она в целом, потерпели поражение в этой схватке с Израилем.

На долю именно Израиля досталось участие в первой в военной истории кампании, где широко применялись ракеты всех классов, кроме межконтинентальных баллистических. Несмотря на неожиданность нападения арабских армий, их намного превосходящие численно силы, поддержку Советского Союза, израильский народ и его армия сумели выстоять. Они отбили первые атаки, перешли в наступление, перенесли боевые действия на территорию врагов, а затем — принудили к униженным просьбам о прекращении огня.

Что могу сказать я, профессиональный военный, по поводу этой блистательной победы? Считаю, что она еще более значительна и ошеломляюща, чем даже победа в Шестидневной войне. При современных системах вооружения устоять от неожиданного массированного наступления, отмобилизовать армию и нанести сокрушительный удар, перенеся боевые действия на территорию противника! И все это — при его подавляющем превосходстве в численности сил и средств и при необходимости вести войну на два фронта — нет подобному примеров в мировой истории!

Чтобы такое могло свершиться, необходимо идеальное сочетание военного мастерства полководцев с выучкой, решимостью солдат, их патриотизмом и мужеством. Всеми такими качествами, как показала Война Судного дня, и обладал ЦАХАЛ — Армия обороны Израиля. Будем питать надежду, что великие жертвы и потери Израиля в этой войне не пройдут бесследно для его военного и политического руководства, что будут сделаны выводы и приняты меры, дабы не смогли повториться события первых дней Войны Судного дня.

Глава 50 Антитеррористические операции Израиля

С самого начала государственного существования Израиля эта страна подвергалась беспрерывным атакам арабского террора, менявшего свои формы и масштабы, но неизменно и до сегодняшнего дня уносящего жизни людей, подрывающего экономику и вынуждающего Израиль к ответным мерам, вплоть до крупных военных операций с использованием всех видов вооруженных сил. Здесь будет рассказано о двух наиболее масштабных и выдающихся по замыслу и исполнению антитеррористических операциях.

С середины 60-х годов многочисленные арабские и международные террористические организации совершили большое число угонов пассажирских самолетов израильской и других авиакомпаний, нарушая воздушные сообщения, подвергая опасности жизнь пассажиров и экипажей и принося немалые жертвы и материальные потери. Израиль реагировал на подобные акции созданием специального антитеррористического подразделения, которое сумело во многих случаях успешно освобождать заложников и захваченные самолеты, уничтожая угонщиков. Крупнейшей акцией такого типа явилась операция «Энтеббе». Она была организована и проведена в ответ на угон пассажирского лайнера французской авиакомпании «Эр-Франс», следовавшего рейсом № 139 из Лода в Париж через Афины. В самолете находилось 256 пассажиров, экипаж составлял 12 человек.

В афинском аэропорту, воспользовавшись слабым контролем, 27 июня 1976 года в этот лайнер проникли 4 террориста, вооруженных пистолетами и ручными гранатами. Из них двое были арабами, еще двое — немцами, членами террористической группы «Баадер-Майнхоф». Судя по всему, угонщиков возглавляла женщина-немка, известная террористка Габриель Крош-Тидеманн. Сразу же после вылета из Афин эти люди, угрожая оружием, вынудили экипаж лететь в Ливию, где для заправки горючим самолет приземлился в Бенгази. Оттуда угонщики приказали лететь в Уганду, в центральный аэропорт Энтеббе.

Судя по всему, посадка в этом аэропорту была согласована с угандийским диктатором Иди Амином, ибо он и потом оказывал террористам всяческое содействие. Кроме того, в Энтеббе ко времени их прибытия уже сосредоточилась целая группа арабских террористов, поджидавших этот рейс. Беспрепятственно приземлившись, угонщики, при помощи своих товарищей и угандийских солдат, отделили израильских граждан от остальных пассажиров. 105 израильтян были заперты в старом здании аэровокзала, остальным пассажирам была предоставлена возможность возвратиться на родину.

Через угандийского диктатора угонщики предъявили требование: взамен 105 израильтян выпустить из тюрем 53 своих соратника. 40 из них были осуждены и содержались в израильских тюрьмах, остальные — в Кении, Германии, Швейцарии и Франции. Начались переговоры, длившиеся почти неделю, причем террористы угрожали начать уничтожение заложников, если их требование не будет выполнено.

Премьер-министром Израиля в это время был Ицхак Рабин, министром обороны — Шимон Перес, начальником Генштаба — генерал-лейтенант Мордехай Гур. Хотя Рабин склонялся к тому, чтобы уступить требованиям террористов, военные отстаивали идею вооруженного нападения с целью освобождения заложников силой. Ввиду того что Энтеббе находился на другом континенте, на расстоянии почти в 2,5 тысячи миль от Израиля, ими было разработано несколько планов этой операции. Принятый вариант предусматривал посылку в Энтеббе группы тяжелых транспортных самолетов с антитеррористическим подразделением, боевой техникой и средствами обеспечения. И немедленно, не дожидаясь решения правительства, были начаты тренировки на натурном макете, воспроизводящем расположение объектов в Энтеббе.

Руководством Израиля план был одобрен. К операции привлекались четыре транспортных самолета «Локхид Геркулес С-130» и два «Боинг-707». Им предстояло покрыть расстояние более 5 тысяч миль в обе стороны, поэтому было решено дозаправляться из запасов самого Энтеббе либо на обратном пути в аэропорту дружественной Кении — Найроби. «Геркулесы» привезли 280 отборных бойцов-коммандос, несколько бронетранспортеров и «мерседес», точно такой же, как у президента Уганды Иди Амина, на котором он приезжал в Энтеббе. Автомобиль взяли с собой, чтобы обмануть угандийское оцепление старого здания, где содержались заложники.

Всей операцией командовал бригадный генерал Дан Шомрон, но, кроме этого, был организован и координационный командный пункт во главе с главкомом ВВС Израиля генерал-майором Беньямином Пеледом, который должен был барражировать над Энтеббе на «боинге».

Разведывательные службы Израиля сумели дать сведения о точном расположении объектов Энтеббе, системе охраны заложников, ночном распорядке службы аэропорта и режиме полетов в ночь на воскресенье 3 июля. Сведения были получены путем опроса освобожденных пассажиров рейса № 139, доразведкой на месте и аэрофотосъемкой. Все действия десанта были тщательно спланированы и многократно отработаны на макетах.

В субботу, 3 июля, в 16.00 все самолеты были в воздухе. Полет продолжался 7 часов, и к Энтеббе авиагруппа подошла глубокой ночью. Головная машина шла следом за британским рейсовым грузовым самолетом и вошла в зону воздушного контроля непосредственно за ним, так что на радарах службы слежения была только одна отметка. Посадку первый «геркулес» также совершил, прикрываясь британским самолетом, и был не замечен.

Немедленно из него выкатились бронетранспортеры и «мерседес», на котором к старому аэровокзалу направился командир группы освобождения заложников, опытный и отважный воин подполковник Ионатан Нетаниягу. Он застрелил первого же угандийского часового, который попытался их остановить, и десантники ворвались в аэровокзал. Заложники спали на полу. Их охраняли четыре террориста, которые стояли в разных концах зала с автоматами в руках и были немедленно убиты десантниками. Заложникам на иврите приказали встать и следовать на погрузку. Несмотря на неожиданность событий и охвативший их восторг, они вполне дисциплинированно погрузились в самолет.

Следом за первым приземлились и остальные самолеты авиагруппы. Со второго выгрузилось еще одно подразделение с бронетехникой. Оно вступило в бой с охраной аэропорта и террористами. И если террористов уничтожали бескомпромиссно, то по угандийским солдатам вели огонь, только если они оказывали вооруженное сопротивление. Кроме охраны, десантникам пришлось вести бой с подразделением, которое прибыло из столицы Уганды на подмогу. Однако эти солдаты даже не успели сойти с машин и были также уничтожены.

Всего в ходе операции израильские коммандос уничтожили 13 террористов и еще 45 угандийских солдат. Кроме того, они взорвали 8 угандийских истребителей МиГ, стоявших на взлетной полосе, и, таким образом, исключили возможность перехвата оперативной группы на обратном пути. Были уничтожены также оба контрольных радарных центра.

Однако и израильтяне понесли потери. Трое раненых, двое погибших, и в том числе — прекрасный офицер, мужественный и доблестный командир подполковник Ионатан Нетаниягу. Все раненые были помещены в специальный госпитальный самолет. Первым взлетел, через 57 минут после начала наземной операции, самолет с заложниками, а через 42 минуты после него — и последний, который нес десантников и командира всей операции «Энтеббе» генерала Дана Шомрона.

Таким образом, она продолжалась, если не считать полетного времени, немногим больше полутора часов. Эта операция продемонстрировала всему миру решимость и готовность Израиля бороться против терроризма на любом материке, не считаясь с расстоянием и опасностями, особенно если дело связано с освобождением израильских граждан или является возмездием за террор. Солдаты Израиля, его разведчики, летчики и десантники совершили одну из самых фантастических по замыслу и исполнению боевых операций во всей военной истории.

С 1975 года, когда палестинцы, изгнанные из Иордании, укрепились в Южном Ливане, их боевые организации активно включились в гражданскую междоусобицу в этой стране, намного увеличив силы мусульман-ливанцев. Они в основном вели боевые действия против христиан-маронитов, оттесняя их на север. Четвертой силой в Ливане были сирийские войска, поддерживавшие палестинцев и конфликтовавшие с христианами. Это вынуждало израильтян наносить воздушные удары как по палестинским террористическим формированиям, так и по поддерживавшим их сирийцам.

Тем не менее палестинцы все время наращивали количество террористических актов, одиночных и групповых, переходя через израильские границы и через зону безопасности южнее реки Литани. К этим вылазкам с июля 1981 года добавился систематический артиллерийский обстрел, который части ООП вели по 33 израильским городам и селениям на севере Галилеи. Для этого они использовали 130-миллиметровые пушки и реактивные 40-ствольные установки советских типов. Обстрелы нарушали мирную жизнь населения, загоняли людей в убежища, приносили жертвы, разрушали промышленные предприятия и жилища. Усилиями ООН было заключено соглашение о прекращении огня, однако и в этих условиях палестинцы только в мае 1982 года провели более 240 террористических актов против израильских граждан и объектов.

3 июня 1982 года израильский посол в Великобритании Шломо Аргов был тяжело ранен арабскими террористами в Лондоне. Они принадлежали к группировке Абу-Нидаля, находившейся под прямым покровительством Сирии. Одновременно возобновился и даже усилился артиллерийский обстрел израильских поселений в Северной Галилее. Военно-политическое руководство страны приняло решение провести широкомасштабную военную акцию, чтобы полностью предотвратить подобные налеты в будущем.

ВИ часов 6 июня 1982 года группировка сухопутных войск израильской армии пересекла южную границу Ливана, начав, таким образом, операцию «Мир Галилее». Первоначальной ее целью был разгром палестинцев, уничтожение их военной инфраструктуры и освобождение от присутствия ООП района глубиной 25 миль к северу от израильско-ливанской границы, с тем чтобы самые дальнобойные орудия, которые имели палестинцы, не могли обстреливать территорию Израиля.

Оперативно-тактический замысел боевых действий определялся физико-географическим строением ливанской территории на юг от столицы страны Бейрута. Горными массивами Ливан и Антиливан этот район делится на четыре долины, которые пролегают параллельно побережью Средиземного моря. Прибрежная имеет ширину от 400 метров до 3 километров, затем следуют в меридиональном направлении еще три долины, в том числе — южный участок долины Бекаа. Такое членение местности и обусловило оперативное построение израильских войск, продвигавшихся четырьмя практически параллельными колоннами, рассекая силы противника — воинские части Сирии и отряды ООП.

На юге Ливана было сосредоточено более 15 тысяч вооруженных бойцов-палестинцев, формально подразделявшихся на 8 бригад, численностью 1,5–2 тысячи человек, но практически организованных в менее крупные части и подразделения. Эти бригады контролировали районы Набатия, Айхие-Рихане, Тир, Джуайя, Дамур, Сидон. Вооружение, кроме легкого стрелкового, составляли противотанковые гранатометы СПГ и реактивные управляемые комплексы «шмель» и «стрела». Ствольная артиллерия состояла из пушек калибра 130 мм и гаубиц калибра 152 мм, реактивных установок БМ-21 «Град». Имелось 100 танков Т-34 и бронетранспортеров БТР-152. Все оружие и техника — советских образцов.

Палестинцы в этом районе полностью вытеснили ливанское гражданское руководство и осуществляли свою власть, превратив район в некое подобие «палестинского государства», причем ливанское население подвергалось самому неприкрытому насилию в случае малейшего несогласия, а тем более — сопротивления палестинцам. Жилые дома были превращены в огневые точки, позиции артиллерии располагались в населенных пунктах. Подвалы многоэтажных зданий использовались под склады боеприпасов, а население — как живой щит от ударов израильской авиации.

Сирийская армия в Ливане насчитывала около 30 тысяч солдат и офицеров, из них на юге — не менее половины. Здесь были развернуты три пехотные и три бронетанковые бригады с частями усиления, имевшие около 250 танков и столько же бронетранспортеров и боевых машин пехоты советских образцов. Кроме того, в этом районе, прикрывая сухопутные войска, несли боевое дежурство около 20 советских же зенитно-ракетных комплексов типа САМ-2, САМ-3, САМ-6.

Израильские войска, наступавшие в Ливане, состояли из восьми дивизионных групп, действовавших на четырех основных направлениях, из которых первоначально основным считалось западное — по прибрежной равнине на Дамур и далее — на южные пригороды Бейрута. На центральном направлении основной задачей был выход на шоссе Бейрут-Дамаск, на восточном — оттеснение частей ООП в южную оконечность долины Бекаа. Стратегическая цель наступления предусматривала, после достижения шоссе Бейрут-Дамаск, поворот центральной группировки на восток к сирийской границе, что вынудило бы сирийские части спешно отступить на север под угрозой быть отрезанными. Вторая часть стратегической задачи — уничтожение военной структуры ООП в Южном Ливане и изгнание ее остатков из страны.

Операцией руководил командующий Северным фронтом генерал-майор Амир Дрори, в восточном секторе войсками командовал генерал-майор Авигдор Бен-Галь. Любопытно, что он в свое время учился в университете в США, но не закончил учебу, прибыл в Израиль, командовал соединением в войне Судного дня, затем — Северным фронтом. Снова уехал в Соединенные Штаты заканчивать учебу в университете и снова прибыл в Израиль по случаю войны.

Во главе западной колонны, следовавшей по средиземноморскому побережью, действовала бронетанковая бригада полковника Эли Гева.

Израильские войска продвигались быстро, не вступая по возможности в боевое соприкосновение с бригадами ООП, чтобы отрезать им пути отхода и только потом приступить к их ликвидации. При этом города обходились, населению предлагалось покинуть их, и только потом начинались боевые действия против засевших там палестинцев. Так были взяты Тир и Сидон, сильно укрепленный замок крестоносцев Бофор. На третий день наступления израильтяне штурмом овладели городом Дамур. Фронтальное наступление сочеталось с обходами и охватами, высадкой в тылу палестинцев десантов с моря и вертолетов. Наступление имело наибольший успех на западе. В то же время в центре, в районе г. Джезин, израильская головная колонна встретила ожесточенное сопротивление 91-й бронетанковой бригады сирийцев.

Между тем перед началом операции израильское руководство поставило в известность сирийское, что не намерено вести боевые действия против вооруженных сил Сирии, если они первыми не откроют огонь. И вот это произошло. Теперь израильским частям противостояли и сирийские бригады. Из глубины подтягивались главные силы дивизий. В районе озера Карун вели бой 62-я сирийская бригада и батальон коммандос, в район Джезин подошла 51-я. Эти войска под ударами израильтян отошли, и в центральном районе передовые части приблизились к шоссе Бейрут-Дамаск.

Самым тяжелым было продвижение в восточном секторе, где бои шли в горах Антиливана. Сирийцы заминировали дороги, взорвали перевальные участки и успешно использовали противотанковые гранатометы и реактивные управляемые снаряды против израильских бронетанковых подразделений. Это вызвало необходимость применения авиации, и израильские истребители-бомбардировщики начали наносить штурмовые удары по наземным войскам. В бой вступили прикрывавшие их истребители, однако потеряли 6 МиГов и вернулись восвояси. После этого боя, 9 июня, израильская авиация обрушилась на позиции зенитно-ракетных комплексов в долине Бекаа, уничтожив 14 и сильно повредив 4 батареи. При этом ни один израильский самолет не был сбит.

В последующие дни сирийская авиация пыталась прикрыть свои войска с воздуха. В течение недели в воздушных боях приняли участие три сирийских авиаполка — более 100 самолетов МиГ-21, МиГ-23 и СУ-22. В этих схватках, не потеряв ни одного самолета, израильтяне сбили 86 сирийских — почти 15 процентов авиации противника. Кроме того, практически вся система противовоздушной обороны в Ливане была разрушена.

В то время как войска западной группы блокировали и уничтожали палестинские части в районах Сидон и Дамур, центральная колонна израильтян вела упорные бои с сирийскими танковыми бригадами, занимавшими господствующие высоты у шоссе Бейрут-Дамаск. Особенно тяжелые бои шли у озера Карун, где сирийское командование ввело в сражение 1-ю бронетанковую дивизию. Части Бен-Галя, обойдя озеро с запада, ударили по правому флангу этой дивизии, которая, потеряв 150 танков, начала отход. Направленная ей на усиление бронетанковая бригада была полностью уничтожена на марше израильской авиацией.

После этого сирийское командование ввело в сражение самое мощное свое соединение — 3-ю бронетанковую дивизию, оснащенную новейшими советскими танками Т-72. С подходом этой дивизии в танковых боях с сирийской стороны принимали участие уже около 700 сирийских танков. Примерно столько же сражалось на стороне израильтян.

В пятницу, 11 июня, против частей 3-й бронетанковой дивизии в бой вступила израильская бригада, оснащенная новейшими танками «меркава». В упорных схватках эти танки сумели уничтожить девять Т-72. В тот же день Израиль объявил об одностороннем прекращении огня, которое относилось только к сирийским войскам, но не к отрядам ООП. Несмотря на это, в самом Бейруте не прекращались бои с частями 85-й сирийской бригады. На следующий день, преодолев ее сопротивление, израильские танки вошли в Бейрут с юга, заняв дворец президента и аэропорт.

Но и после этого почти две недели продолжались упорные бои в самом городе. Он в то время был поделен между мусульманами, занимавшими его западную часть, и христианами, владевшими восточной. Причем у мусульман было не больше одной трети общей городской площади. Значительную часть мусульманской территории занимали лагеря палестинцев.

К 14 июня израильские войска полностью окружили Западный Бейрут и соединились на своем правом фланге с формированиями христиан-маронитов. Несмотря на объявленное прекращение огня, бои не утихали. Тяжелые сражения шли вдоль шоссе Бейрут-Дамаск, где только благодаря непрерывной поддержке авиации израильтяне смогли отбросить сирийские бригады на восток.

Затем при посредничестве американского посла Хабиба вновь было заключено соглашение о прекращении огня. К этому времени израильтяне плотно осадили Западный Бейрут, где находились главные силы ООП под командованием Ясира Арафата. Они подвергались непрерывному воздействию авиации, артиллерийскому обстрелу с моря и суши, под прикрытием которого израильские штурмовые группы все глубже проникали в Западный Бейрут.

В этот момент в самом Израиле возникла напряженная общественно-политическая обстановка из-за немалых потерь, понесенных войсками, и неожиданной длительности военной операции. По сути, один только министр обороны Ариэль Шарон поддерживал ее продолжение. Премьер Бегин приказал немедленно прекратить огонь и завершить боевые действия. В такой обстановке американскому послу Хабибу сравнительно быстро удалось достичь соглашения о выводе из Западного Бейрута частей ООП и остатков разгромленной 85-й сирийской бригады.

В общей сложности палестинских и сирийских солдат там скопилось около 14 тысяч, из них 12 тысяч — бойцов Арафата. 8 тысяч палестинцев эвакуировались со стрелковым оружием в восемь арабских стран, которые согласились их принять морем. Остатки 85-й бригады и около тысячи палестинцев ушли по шоссе в долину Бекаа. Ясир Арафат со своим штабом отплыл в Тунис. Но и в Западном Бейруте осталось около двух тысяч палестинцев, а также все тяжелое оружие ООП.

В это же время в Ливане произошло трагическое событие, еще более дестабилизировавшее обстановку и надолго определившее неблагоприятную ситуацию и непрерывную вооруженную борьбу общин и конфессий этой небольшой страны. Незадолго перед этим президентом Ливана был избран христианин Башир Джумайель, весьма авторитетный лидер, человек мужественный и волевой, ярый противник раскола страны и сирийского присутствия. Но он пробыл в звании президента только две недели, не успев даже принять эту должность от своего предшественника. 14 сентября 1982 года Башир и весь его штаб были подорваны мощным зарядом, и почти все погибли под обломками здания, где они находились. Христианская община Ливана этим террористическим актом была обезглавлена. Озлобление ее членов достигло предела, обвинения в устройстве взрыва все чаще раздавались по адресу палестинцев, которым христиане были намерены отомстить.

В этой обстановке, с разрешения премьера Менахема Бегина, министр обороны Ариэль Шарон приказал израильским частям войти в Западный Бейрут и обеспечить там порядок и безопасность. Приказ был выполнен, израильтяне полностью контролировали город, кроме палестинских лагерей Сабра и Шатила, состоящих из нескольких тысяч домов. Эти лагеря, в сущности, были городскими районами, и, по данным разведки, вместе с мирным населением там укрывались и бойцы ООП, которые не ушли с Арафатом.

Не желая иметь с ними дело, что неминуемо сулило боевые столкновения и потери, израильское командование предложило взять контроль над этими лагерями христианскому руководству. И вечером 16 сентября формирования христиан-фалангистов вступили в Сабру и Шатилу. Там немедленно разгорелись бои. Но христиане не просто вылавливали вооруженных палестинцев. Прошло всего два дня после гибели президента Башира и многих других лидеров христианской общины, в чем фалангисты были склонны обвинять в первую очередь палестинцев. Поэтому христиане, и прежде всего — подразделения фалангистов, перешли к поголовному избиению всего населения этих палестинских лагерей, мстя, таким образом, за гибель своего вождя.

Когда израильское командование узнало об этой резне, то уже на следующий день командующий Северным фронтом генерал-майор Амир Дрори потребовал у фалангистского руководства вывести свои отряды из Сабры и Шатилы, и они покинули эти лагеря 18 сентября, оставляя за собой многие тысячи трупов.

Международное сообщество с негодованием отозвалось на резню, учиненную фалангистами. Израильтян обвиняли в попустительстве, а то и в пособничестве убийцам и насильникам. Под напором общественного мнения в самом Израиле Менахем Бегин был вынужден сместить с занимаемых постов министра обороны Ариэля Шарона, начальника военной разведки генерала Иегошуа Саги и командующего израильскими частями, дислоцированными в Бейруте, бригадного генерала Амоса Ярона. Израильские войска были выведены из столицы Ливана.

А по этой стране прокатилась волна ожесточенных столкновений между христианами и мусульманами, между сирийцами и отрядами палестинцев, между другими кланами и конфессиями. В самый разгар гражданской войны начались переговоры о выводе израильских и сирийских войск. Однако если израильтяне абсолютно честно хотели и добивались скорейшего возвращения своих солдат на родину, то сирийские руководители под всякими предлогами оттягивали решение. Израильтяне в конце концов вывели свои войска из Южного Ливана, а сирийская армия не сделала этого. Наоборот, она усилила свое присутствие там и сегодня вполне откровенно оккупирует весь Ливан.

В то же время израильское руководство укрепило на юге Ливана позиции проживавших там 100 тысяч христиан-маронитов, для которых в пределах севернее границы Галилеи была создана 25-мильная зона безопасности. Эту зону контролировали милиционные формирования Саада Хаддада, которые несли службу в буферной полосе, обеспечивая, таким образом, безопасность Северной Галилеи. Милиция Хаддада оснащалась Израилем, и его подразделения взаимодействовали с этими ливанцами в охране и обороне зоны безопасности.

Весьма знаменательной была реакция Советского Союза на события 80-х годов в Ливане. Его военно-политическое руководство крайне болезненно восприняло скандальное поражение сирийской авиации, оснащенной советскими самолетами, а также уничтожение зенитно-ракетных комплексов, которые не смогли противодействовать воздушным ударам и были совершенно безнаказанно уничтожены израильтянами.

В следующем, 1983-м году численность сирийской авиации была восстановлена поставками новых советских самолетов. В Сирию были введены несколько полнокомплектных советских зенитно-ракетных бригад, оснащенных новейшим комплексом САМ-5, радиус действия по дальности у которого превышал 300 км. Этот комплекс контролировал воздушное пространство до Тель-Авива на юге и до острова Кипр — на западе. Бригады ПВО прибыли в Сирию со своим личным составом, они были развернуты вокруг Дамаска и других крупных центров. Советские подразделения оборудовали позиции ракетных установок, обнесли их заграждениями и стали нести боевое дежурство. С этими соединениями количество советских военнослужащих в Сирии в середине 80-х годов превысило 4,5 тысячи человек.

Операция «Мир Галилее» с выводом израильских войск из Ливана летом 1983 года завершилась. Ее военные итоги целесообразно подразделить на две части, ибо израильские войска вели бои не только с сирийскими соединениями, но и с палестинскими отрядами. Отличительной чертой операции «Мир Галилее», по сравнению с предыдущими военными кампаниями, является несомненное превосходство израильтян над противником в количестве войск и боевой техники.

В боевых действиях неоспоримое преимущество над сирийской имела израильская авиация, завоевавшая и прочно удерживавшая господство в воздухе. Впервые за все арабо-израильские войны произошло воздушное сражение, в котором принимало участие несколько сот самолетов с обеих сторон. Израильтяне на вооружении имели американские, сирийцы — советские истребители, израильтяне в этом сражении не потеряли ни одного самолета, уничтожив 86 сирийских. При этом тактико-технические характеристики и боевые возможности самолетов-противников были примерно равны.

Причины такого сокрушительного поражения заключаются, прежде всего, в порочной тактике воздушного боя арабских летчиков, основанной исключительно на групповых действиях. Эти пилоты были слабо обучены практике индивидуального поединка, и если привычное боевое построение рассыпалось, то летчики-сирийцы терялись. И конечно же, не сравним уровень их боевого мастерства с израильскими пилотами. Наконец, управление боем с сирийской стороны было примитивным, в то время как израильтяне применяли руководство действиями своих авиаподразделений с воздушного командного пункта, оснащенного системой «Авакс».

Потери в танках, хоть и не в такой степени, также неравны. Сирийцы потеряли до 375 танков, в основном типов Т-55 и Т-62, израильтяне — 50 машин, в основном американских типов. В то же время, когда сирийцы ввели в бой соединение, оснащенное новейшими советскими Т-72, противостоящие им новые израильские танки «меркава» уничтожили только 9 таких машин, потеряв три своих. Таким образом, соотношение в потерях танков общее — 1 к 7,5, а по новым танкам — 1 к 3 в пользу израильтян. Это опять-таки не позволяет судить только о качественных боевых характеристиках танков неприятелей, а, скорее всего, говорит о недостатках выучки сирийских экипажей, тактики ведения боевых действий и общего управления войсками.

В этой войне потери израильтян, впервые за все кампании против арабов, превысили потери их противника, если не считать и палестинцев. Сирийцы потеряли убитыми 370 человек, ранеными — 1000, в плен попало 250. Израильские потери составили 480 убитыми, 2600 ранеными и 11 пленными. Конечно, если сюда добавить потери палестинцев, то в сумме с сирийскими они превзойдут израильские. Потому что только убитыми ООП потеряла свыше тысячи бойцов, и еще 6000 сдались в плен.

По оценкам израильских военных специалистов, сирийские войска сражались умело и мужественно. Командование на сей раз не утратило управления частями и подразделениями в бою. Солдаты дрались отважно и упорно. В качестве основного недостатка отмечается слабая маневренность крупных частей и соединений.

В Южном Ливане ООП оставила большое количество баз с оружием и боеприпасами. В качестве трофеев было взято 80 танков, 56 реактивных установок М-21, 70 орудий крупных калибров, 28 тысяч автоматов и пулеметов, 200 станковых гранатометов, 158 противотанковых и зенитных переносных ракетных комплексов, 4600 тонн боеприпасов. Этого вооружения хватило бы для формирования и оснащения 5 новых бригад, кроме тех, которые участвовали в боях. Все оружие — советское. Кстати, выяснилось, что и не все оно было поставлено безвозмездно, часть — куплена палестинцами на деньги, которые щедро давали ООП арабские страны, в первую очередь — торговавшие нефтью.

Главным итогом операции «Мир Галилее» был разгром созданного Ясиром Арафатом «палестинского государства» в Ливане, поражение его армии, уничтожение военной инфраструктуры и изгнание ООП из пределов Ливана. Тогда считалось, что Ясир Арафат уже никогда не сможет снова собрать воедино силы палестинцев. Однако руководство Израиля в 1993 году сочло возможным и необходимым заключить с ним соглашение, по которому изгнанная из Ливана военно-террористическая организация получила право обосноваться на земле Израиля. Сегодня уже вполне очевидны все гибельные для Израиля последствия этой акции; несомненно, что она полностью перечеркнула положительные результаты операции «Мир Галилее», потери и жертвы израильской армии оказались напрасными.

Глава 51 Израильский спецназ

До 1974 года задачи непосредственной ликвидации террористов выполнялись сборными группами солдат парашютных бригад, направляемых по наводке Моссада и руководимых его агентами. Но после того, как в ходе такой ликвидации террористов, захвативших школу, погибли не только боевики, но и заложники, в том числе 21 ребенок, было принято решение о формировании особых подразделений Спецназа. Они с самого начала напрямую были подчинены начальнику израильского Генштаба и свои основные операции проводили по его непосредственному указанию.

Первым таким подразделением была боевая группа «Яа-мам». Затем к ней присоединились еще 6 спецгрупп. Все они были сосредоточены в школе антитеррора, дислоцированной на военной базе «Миткан Адам» и прошли интенсивную подготовку к действиям. Уже через год эти группы продемонстрировали достаточный профессионализм в ходе целого ряда спецопераций. Этому способствовала отлично отработанная методика действий при захвате, уничтожении преступников и освобождении заложников.

В настоящее время существует три основных подразделения спецназа: «Яамам», «Сайерет Миткал» и «С-13». Первое из них «Яамам» в основном отвечает за проведение операций на территории собственно Израиля. «Сайерет Миткал» действует за пределами страны, а «С-13» — в морской акватории, как у берегов Израиля, так и за рубежом.

Каждое подразделение состоит из групп: штурмовых, обеспечивающих и вспомогательных. Каждая штурмовая группа насчитывает 28 бойцов и подразделяется на взводы: основной, снайперский и высотный. Последний комплектуется исключительно альпинистами и специализирован для проникновения на объекты сверху — по стене, через дымоходы и другие каналы коммуникаций. Все снайперы разбиты на пары: стрелок и наблюдатель, но имеют абсолютно одинаковую подготовку и взаимозаменяемы.

Обеспечивающих групп в три раза больше, чем штурмовых. Непосредственная борьба с террористами не является их прямой задачей. Они оцепляют и полностью изолируют район операции штурмовиков. Вспомогательные группы действуют как разведчики, связисты, специалисты по радиоэлектронному подавлению, по разминированию объектов и местности. На каждую штурмовую группу приходится две вспомогательные.

Все подразделения Спецназа разбиты по зонам, соответствующим военным округам: Северному, Центральному и Южному. В Северном военном округе имеется два подразделения, в Центральном — три, в Южном — четыре. Отряд «Сайерет шал-даг» (подразделение 5101), приписанное к Южному округу, фактически является универсальным, действующим по всему Израилю, для чего в его составе имеется вертолетная эскадрилья.

Если же операция проводится за пределами страны, выбирается то подразделение Спецназа, которое наилучшим образом соответствует поставленной задаче, независимо от зоны ответственности. В настоящее время, по мнению израильских специалистов, лучшим обеспечивающим подразделением считается «Сайерет голани», входящее в состав бригады «Голани».

Особняком стоит отряд 7149 (батальон «Калбиа»), дислоцированный на авиабазе «Сиркин». Его оружием являются специально обученные собаки, их около 120. Этими собаками укомплектованы 4 роты: поисково-спасательная, служебно-разыскная, минно-разыскная и боевая ударная. Предназначение первых трех рот понятно по названию. Собаки же боевой ударной роты это специально обученные крупные псы особо агрессивных пород: ротвейлеры, бультерьеры, мастифы. Они способны мгновенно выделить террористов среди заложников, даже если все одеты одинаково и определить, кто из них вооружен, чтобы наброситься именно на него. Как правило, неожиданно ворвавшийся в помещение свирепый зверь производит ошеломляющий эффект и заставляет преступников сосредоточить внимание на нем, что существенно облегчает действия штурмовиков. Следует подчеркнуть, что если разведка успешно раскрывает местонахождение террористов, то «собачий» спецназ срабатывает безукоризненно. Как правило, ни один из террористов не имеет шансов избежать задержания. Альтернативой для него может быть только гибель.

Особенностью израильского Спецназа является то, что почти все его отряды входят в состав ЦАХАЛа, поэтому они комплектуются солдатами срочной службы. Исключением является отряд «Яамам», в котором служат профессионалы. Но срок службы в остальных подразделениях общий — три года, это приводит к большой текучести кадров и требует особо тщательной подготовки бойцов.

Начальный курс они проходят в подразделении «707», он длится три недели для будущих бойцов обеспечивающих подразделений и пять — для штурмовых. Затем они проходят углубленную подготовку на базе своих отрядов — четыре и восемь недель, соответственно. С учетом того, что им приходится овладевать и общевоинской специальностью, время подготовки бойцов занимает 1 год и 8 месяцев. До этого их, как правило, не привлекают к выполнению боевых задач.

С целью поддержания постоянной боевой готовности не менее трети личного состава подразделений Спецназа находится в готовности к немедленному выполнению любой задачи. В составе каждого штурмового отряда имеется два вертолета и восемь специально оборудованных бронированных автомашин для доставки бойцов к месту операции. Каждый отряд оснащен тройным комплектом снаряжения: два боевых и один тренировочный.

К Спецназу относится ультрасекретное агентство «Мецуда», которое занимается вербовкой и засылкой агентуры в арабские страны. Кандидаты набираются исключительно из числа евреев, прибывших в Израиль из Африки или арабского Магриба. Представители этой алии великолепно владеют языком тех стран, где они жили до эмиграции. Они также обладают достаточным запасом знаний арабской культуры и менталитетом прежних стран проживания. Поэтому и психологически и поведенчески они не выделяются среди коренных арабов.

Одной из наиболее эффективных структур Спецназа является система «Мистаравим». В переводе это означает «становиться арабом». Подразделение комплектуется не только выходцами из арабских стран, но и европейскими евреями и действует на территории так называемой Палестинской автономии. Задачей его является поиск, арест или уничтожение террористов. Оно было создано в 1987 году. Тогда в его состав входил лишь один отряд «Сайерет дувдеван», через год к нему присоединился еще один отряд «Сайерет шимшон». Районом ответственности первого отряда являлась Иудея, второй действовал в секторе Газа. Но после заключения «Норвежских» соглашений отряд «Сайерет шимшон» был расформирован и сейчас в системе «Мистаравим» действует только «Дувдеван», в переводе с иврита его наименование звучит романтично: «Вишенка».

Учитывая специфику района действий, бойцы отряда «Дувдеван» оперируют, постоянно маскируясь под местных жителей — арабов. Причем маскируется буквально все: оружие, автомашины, средства наблюдения и связи. Не отличаясь практически ничем от жителей данного поселения, бойцы ведут разведку, находят руководителей и боевиков террористических формирований, мастерские, где готовятся боезаряды, склады и арсеналы. Они уничтожают террористов и их лидеров, а также объекты террористической инфраструктуры, снабжают разведданными командование ЦАХАЛа.

«Дувдеван» укомплектовывается также срочниками, как и остальной израильский Спецназ, но тестирование гораздо строже и обеспечивает подбор бойцов, изначально удовлетворяющих специфике действий этого отряда. Прежде чем получить допуск к участию в его операциях, они проходят 15-месячную подготовку, включающую, помимо других дисциплин, изучение арабского языка, истории ислама, культуры и обычаев палестинцев, их менталитет и психологию поведения. Тщательно усваиваются навыки индивидуальной маскировки: ношение одежды, грим, использование париков, накладных бород и усов, даже контактных линз для изменения цвета глаз.

При освоении способов ориентировки в местах плотной застройки особое внимание уделяется свежим аэрофотоснимкам, так как обычные топокарты не обеспечивают необходимой информации. Поскольку служба в «Дувдеван» предполагает постоянное пребывание среди враждебно настроенного населения и всевозможные стычки практически неизбежны, то много времени уделяется освоению приемов рукопашного боя по специальной израильской системе. Она называется «крав-мага», что приближенно переводится с иврита как «контактный бой». Крав-мага впитала в себя не только многовековый опыт Китая и Японии, но и обогатилась техникой современных единоборств, таких как самбо и др.

Коротко крав-магу можно охарактеризовать четырьмя словами: простота, естественность, реалистичность и жестокость. Основная особенность — удары наносятся только в определенные точки, немедленно выводящие противника из строя. Основное ее преимущество — даже нанося удар, боец остается максимально прикрытым. Основной принцип — в бою используются не только руки и ноги бойца, но и любые, самые безобидные предметы. Техника крав-мага в основном несиловая и позволяет уверенно работать против превосходящего по силе противника, а то и нескольких, да еще и вооруженных.

Тренировки проводятся в реалистической манере, но с соблюдением целого ряда мер предосторожности. Поскольку крав-мага является сугубо боевым единоборством, рассчитанным на уничтожение реального противника, то никакие соревнования или чемпионаты с использованием ее приемов не проводятся, ибо участники таких соревнований рискуют быть серьезно покалечены.

Создателем крав-маги был уроженец Будапешта Имрих Лихтенфельд (Ими Сдэ-Ор), весьма разносторонний спортсмен, боксер, борец, чемпион Словакии. Он прибыл в Палестину в 1940 году, воевал с нацистами, был бойцом подразделений «Пальмаха». В 1948 году Ими Сдэ-Ор назначается главным инструктором ЦАХАЛа по рукопашному бою и с этого момента стал внедрять созданную им крав-магу, постоянно совершенствуя ее и вводя новые приемы.

Опыт показывает, что бойцы, хорошо освоившие эту уникальную систему, гарантированно получают огромное преимущество в любой стычке и реже нуждаются в применении боевого оружия.

Последний месяц подготовки спецназовцев посвящен детальному изучению той специальности, по которой данный боец будет служить в отряде: снайпер, подрывник, связист, водитель и т. д. По этим специальностям в отряде формируются группы, откуда и привлекаются специалисты для участия в операции.

Оружие и снаряжение подбирается — независимо от их национального происхождения — так, чтобы они обладали небольшими размерами, при оптимальной боеспособности. Их должно быть удобно прятать под одеждой и в машине. Впрочем, сегодня бойцы «Дувдеван» все чаще оснащаются специальными израильскими разработками оружия и снаряжения, которые зачастую не имеют аналогов по качеству боевого применения. Это относится и к автомобилям, внешне они не отличаются от тех, которыми пользуются арабы. Но они оснащаются мощными форсированными двигателями, бронируются, у них пуленепробиваемые стекла, укрепленные бамперы, тайники, скрытые амбразуры.

Результаты деятельности «Дувдевана» впечатляющи. За последнее десятилетие ему удалось обезвредить свыше 600 активных террористов. Большинство из них были убиты, так как оказывали сопротивление, не желая сдаваться. Еще примерно столько же было уничтожено, после того как бойцы «Дувдевана», выявив их местожительство и маршруты передвижения, наводили на них вертолеты или самолеты. Иногда они же корректировали выпущенные ракеты, наводя их точно на цель. Помимо фактического сокращения бандитов, эта деятельность оказывала немалое психологическое воздействие на существующих и потенциальных террористов, которые теперь не чувствуют себя в безопасности даже среди жителей Автономии.

Еще в начале деятельности «Дувдевана» его командование пришло к выводу, что наиболее эффективны операции, которые проводятся не ночью, а днем, когда разыскиваемые расслабляются, притупляют бдительность и появляются в общественных местах. В таких случаях нередко бойцы надевали форму палестинской полиции, и свидетели могли принять их действия за полицейскую операцию, а иногда и помогали задержанию. Специальный отбор, обдуманное и последовательное обучение, опытные командиры и отработанная до мелочей тактика позволяют элитному разведывательно-диверсионному подразделению и сегодня быть грозою террористов, которых его бойцы уничтожают в их логове.

Опыт действий «Дувдевана» переняла израильская пограничная стража, которая также создала у себя аналогичное подразделение под названием «Яамас». Районом его действий стала зона границ с арабскими государствами. Особенностью этого подразделения является его этнический состав. Значительная часть бойцов «Яамаса» принадлежит к друзскому и бедуинскому нацменьшинствам страны. Естественно, это позволяет им ничем не выделяться из среды палестинских арабов, что в значительной мере помогает проводить сложные и рискованные операции в пограничной зоне.

Наконец, в 1999 году подразделение с аналогичными задачами создано в израильской полиции. Оно получило наименование «Гедеоним».

За 15 лет до «Норвежских» соглашений в терактах погибли 254 израильтянина. А только за последнее трехлетие — более тысячи. Таким образом, эффективность террористических действий выросла почти в 20 раз. Как это можно совместить с образцовой подготовкой израильского Спецназа, с всепроникающей структурой израильской разведки и отлаженной системой борьбы с палестинским террором?

Все дело в том, что в последнем десятилетии израильское общество претерпело радикальные весьма прискорбные изменения. А вместе с ним деформировались практически все структуры еврейского государства. В том числе — армия, службы безопасности и внешняя разведка. Идеалы солидарности, взаимовыручки, самопожертвования подточены и сведены к минимуму. Напор, дерзость, стремление к захвату инициативы и нацеленность на победу потеряли привлекательность в обществе.

Решающий удар по этим идеалам нанес «мирный процесс» и связанное с ним создание Палестинской автономии. Нескончаемая череда передислокаций, потеря и без того крохотных площадей израильской территории, армейские операции против собственных граждан привели, кроме чисто стратегического ущерба, к морально-психологическим потерям. И это может стать определяющим в судьбе еврейского государства, ибо психология победителей постепенно сменяется мировоззрением побежденных.

Эти факторы, совокупно с дефицитом единства, ложно понимаемыми демократией и гласностью, нанесли сильнейший удар также и по системе безопасности, важную роль в которой играют подразделения израильского Спецназа.

Глава 52 Моссад — легенда и действительность

До развала СССР израильские разведслужбы нередко приравнивали даже к таким мощным организациям, как КГБ и ЦРУ. Это сравнение бесконечно далеко от реальности и рождено, скорее всего, легендами об отдельных операциях МОССАДа. Слишком велика разность потенциалов Советского Союза, Соединенных Штатов и такого небольшого государства, как Израиль, чтобы ставить рядом глобальные возможности мировых держав с его потенциалом — людским, промышленным и финансовым. Думается, и теперь, после исчезновения КГБ, реальные возможности спецслужб России все равно несравнимы с израильскими. Однако об операциях разведчиков и контрразведчиков этой страны рассказывают чудеса, примешивая к действительно происходившим событиям вполне фантастические измышления. Между тем руководителям и агентам израильских спецслужб, наряду с громкими успехами, присущи серьезные ошибки и даже провалы.

Израильские спецслужбы зародились задолго до создания первого еврейского государства нашего времени. Первенцем, пожалуй, можно назвать разведывательное подразделение подпольной армии палестинских евреев — Хаганы, действовавшей во времена английского мандата. Это подразделение называлось ШАИ и занималось добычей и обработкой разведывательной информации. Параллельно действовало подразделение ШИН-БЕТ, выполнявшее задачи обеспечения внутренней безопасности, по сути — контрразведка. Кроме этих подразделений, существовала еще одна секретная организация — АЛИЯ-БЕТ, в задачи которой входили обслуживание нелегальной иммиграции евреев в Палестину и обеспечение внешней безопасности.

После создания Израиля возникла четвертая секретная служба в составе Министерства иностранных дел, задачами которой было налаживание связей с разведслужбами дружественных государств. В 1951 году тогдашний премьер-министр Бен-Гурион вместо ШАИ создал две новые разведывательные организации. Одной из них была АМАН — военная разведка, работавшая исключительно в интересах вооруженных сил и подчинявшаяся военному руководству. Второй и главной стал МОССАД (сокращенное название Института разведки и специальных задач). Это, собственно, военно-политическая разведывательно-диверсионная организация, подчиненная непосредственно премьер-министру. За 53 года своей деятельности МОССАД провел немало комплексных операций, уникальных по замыслу и исполнению, последствиями которых стали весьма важные решения и события.

Одним из первых и выдающимся руководителем МОССАДа был Исер Харел, родившийся в 1913 году на территории нынешней Латвии; настоящая его фамилия Гальперин. Он приехал в Палестину в 1930 году, в 1943 поступил в Хагану и уже через несколько месяцев стал служить в ШАИ, возглавлял группу. А по окончании Второй мировой войны Исер становится командиром регионального подразделения разведки в Тель-Авиве.

В то время ШАИ возглавлял Исер Беери, человек рослый. В отличие от него, Харела прозвали «Исер-маленький», из-за небольшого роста. В декабре 1948 года он возглавил контрразведку ШИН-БЕТ, сменив Хаима Герцога, который стал начальником ШАИ. Однако с созданием МОССАДа Исер Харел становится его главой и остается на этом посту более 10 лет, возглавляя в то же время и Комитет по делам спецслужб. Именно он сделал МОССАД той мощной разведывательно-диверсионной структурой, в качестве какой он известен во всем мире. Практически единолично Харел руководил всеми основными операциями, подчиняясь только Бен-Гуриону.

Исер Харел установил в МОССАДе режим строжайшей секретности, твердо придерживался его и сам, даже ближайшие друзья и соседи не знали, какую должность занимает этот невысокий молчаливый мужчина. Будучи поистине образцом величайшей скромности и непритязательности, он в то же время сумел создать среди своих сотрудников атмосферу дружбы и взаимопомощи, добросердечных и неформальных отношений. Кроме общей руководящей деятельности, Харел неизменно лично руководил многими операциями МОССАДа, особенно — наиболее сложными и ответственными.

Одной из таких операций было похищение Адольфа Эйхмана, субъекта, который в годы Второй мировой войны сыграл ключевую роль в осуществлении гитлеровского плана уничтожения европейского еврейства. Истребление шести миллионов евреев — в значительной мере дело рук этого нациста.

После краха гитлеровского режима Адольфу Эйхману удалось скрыться и от союзников, и от еврейских организаций, разыскивавших видных нацистов. Одной из таких организаций был «Ханокмин», ее члены искали в Европе нацистских преступников и, найдя, немедленно убивали. Только в первый послевоенный год «Ханокмин» уничтожил более тысячи таких нацистов. Но Эйхман сумел уйти и от его карающей руки.

Однако осенью 1957 года Исер Харел получил от прокурора земли Гессен Ф.Бауэра информацию, что Эйхман скрывается в Аргентине. Он продумал план операции по его вывозу в Израиль и получил на нее разрешение от Бен-Гуриона. Адрес Эйхмана удалось узнать от слепого судьи-еврея, чья дочь встречалась с сыном Эйхмана Николасом, не зная, конечно, кто его отец. Но это понял отец девушки и передал агентам МОССАДа. В Буэнос-Айрес немедленно была послана группа, имевшая задачу убедиться, что подозреваемый является действительно Эйхманом. Но видимо, они встревожили его своими действиями, он почуял слежку и исчез. И только через полтора года командиру этой группы Элрому удалось вновь напасть на след Эйхмана. Это произошло в декабре 1959 года, Эйхман скрывался под именем Рикардо Клемента и жил в Буэнос-Айресе на улице Гарибальди.

Разведчики тщательно убедились в том, что это именно разыскиваемый ими человек, проверяли и по тембру голоса, и по физическим данным и даже сличили дату «серебряной свадьбы», известную им по досье Эйхмана, с днем, когда в его доме праздновали ее. Когда Харелу сообщили, что в Аргентине под наблюдением находится именно Эйхман, он немедля вылетел туда и взял руководство операцией в свои руки.

Для захвата и вывоза обер-палача Харелом была отобрана оперативная группа из лучших сотрудников МОССАДа. И все они испытали на себе ужасы террора, творившиеся такими, как Эйхман. В частности, командиром группы захвата Исер назначил человека, у которого нацисты убили сестру с тремя детьми. В группе захвата было 12 человек, а всего в операции участвовало более тридцати. Почти никогда еще не задействовал МОССАД столько сотрудников для одной операции. Она была рассчитана до мельчайших деталей (как, впрочем, и любые действия Ха-рела), любые случайности были предусмотрены, как и возможные варианты.

Захватить Эйхмана было решено 11 мая. В этот день на улице Гарибальди в 19 часов 34 минуты остановилось два легковых автомобиля. Из одного вышли два человека, открыли капот и стали осматривать двигатель. Второй стоял неподалеку. Но Эйхман, который обычно приезжал на автобусе в 19.40, на этот раз не прибыл в очередной машине. Не прибыл он и во втором автобусе, и в третьем. Наконец, остановился четвертый, из него вышел Эйхман и направился к дому. Было уже совсем темно, и, когда он приблизился, его осветили фарами. И в то же мгновение он был схвачен, во рту — кляп, на голове — мешок, вброшен в машину, и она рванула с места. Эйхман не успел ни крикнуть, ни оказать сопротивления, настолько быстро его скрутили и увезли.

Через час езды он был доставлен на специально подготовленную конспиративную квартиру, с его головы сняли мешок, но прикрутили за руки и ноги к кровати. Прежде всего агенты решили еще раз убедиться, что взяли именно того человека. Они знали его эсэсовский номер, который вытатуировывался всем членам этой организации под мышкой. Но у него на этом месте был только шрам. Правда, он тут же назвал свой номер и признался, что сделал операцию для его уничтожения.

На конспиративной квартире Эйхмана продержали неделю. Этот маленький, немолодой уже мужчина вел себя угодливо, заискивающе, и с трудом верилось охраняющим его израильтянам, что он — виновник гибели миллионов их соплеменников. Больше всего Эйхман боялся, что его расстреляют на месте или отравят. Но и тем, кто его сторожил, нелегко было с ним рядом. Ведь у каждого из них по вине Эйхмана были уничтожены самые близкие родственники, самые дорогие друзья. И они, эти закаленные бойцы-разведчики, люди со стальными нервами, сейчас с трудом удерживались от страстного желания своими руками разделаться с величайшим палачом.

Вывоз Эйхмана был назначен через 9 дней после его захвата, на самолете израильской компании «Эл-Ал». Для того чтобы вывезти его незамеченным, специально положили в местную больницу сотрудника МОССАДа, и по выписке в его свидетельство о болезни вписали данные Эйхмана и вклеили его фотографию. Самому же Эйхману перед посадкой в самолет сделали укол мощных средств, притупляющих чувства, он почти не воспринимал окружающее, мог лишь идти, поддерживаемый с двух сторон. Под руки его ввели в салон и усадили между двумя агентами. Последовал 22-часовой перелет. После приземления Исер Харел немедленно отправился к премьер-министру. Начальник МОССАДа был совершенно невосприимчив к юмору, но тут, первый раз за время знакомства с Бен-Гурионом, он позволил себе пошутить. Харел улыбнулся и сказал: «Я привез тебе маленький подарок». И Бен-Гурион понял своего отважного разведчика, обнял и поцеловал его.

Другой крупной операцией, спланированной Харелом и проведенной под его руководством, был угон новейшего по тем временам советского истребителя МиГ-21, совершенный в августе 1966 года. Этот самолет был в числе других, однотипных, поставленных в середине 60-х годов военно-воздушным силам Египта, Сирии и Ирака. Поэтому и было так важно знать его тактико-технические характеристики пилотам израильских ВВС, которые могли столкнуться с этой машиной в боях назревающей войны.

Разведчики МОССАДа опробовали множество способов: подкуп, кражу самолета, внедрение своего агента на авиабазу, но успеха не имели. Тогда Исер решил склонить одного из арабских пилотов-христиан к угону самолета. К такому решению он пришел потому, что располагал подробнейшей информацией о всех пилотах Сирии, Египта и Ирака. Исер решил, что больше всего подходит кандидатура одного из пилотов-маронитов иракских ВВС. На выполнение этого задания была нацелена одна из лучших женщин-агентов, действовавшая в Ираке. Она родилась в Нью-Йорке, имела американский паспорт и работала вполне легально в Багдаде. Очаровательная блондинка внешне, она была очень мужественной и умелой в агентурной работе, свободно владела арабским языком и, вращаясь в офицерской среде, познакомилась со многими пилотами.

Поэтому именно ей передало руководство МОССАДа список возможных кандидатов для вербовки, предоставив конечный отбор на ее усмотрение. Изучив список, американка остановила свой выбор на арабе-мароните Мунире Редфе — одном из лучших пилотов ВВС Ирака. На приеме в офицерском клубе она познакомилась с ним. Высокий и красивый араб сразу же заинтересовался красавицей блондинкой, не расставался с ней весь вечер и проводил домой. Они встретились по его приглашению в одном из фешенебельных ресторанов иракской столицы и закончили этот вечер в квартире у американки. Она сумела увлечь не слишком-то опытного в таких делах пилота, еще крепче привязавшегося к ней в ходе интимной связи.

И вскоре Мунир не мыслил себе жизни без своей золотоволосой любовницы. Уже через месяц она предложила ему совместную увеселительную поездку во Францию. И там через два дня призналась, что работает на Израиль, и уговорила его тайком вместе с ней посетить эту страну. Очарованный ею, пилот согласился.

В Израиле Муниру Редфе без дальних околичностей предложили угнать МиГ-21, гарантировав высокое вознаграждение, выгодную работу и абсолютную безопасность после выполнения задания. Редфа не сразу, но согласился в конце концов, оговорив, что прежде всего из Ирака должны быть вывезены его жена и дети. Его заверили, что угон он произведет только после того, как семья окажется в полной безопасности. Затем с Муниром обсудил план полета на МиГе сам командующий ВВС Израиля генерал Мордехай Ход. План состоял в том, чтобы пролететь 900 километров, не попадая в зону действия иракских и иорданских радаров и вне возможности перехвата их истребителями. И такой план израильтяне сумели отработать.

Редфа был поражен, узнав, что израильтяне полностью в курсе дел его аэродрома. Они знали по именам не только всех летчиков, но и механиков, биографии всех иракцев и советских специалистов. Израильские разведчики досконально, по минутам, изучили режим работы авиабазы, особенно в дни, когда проводятся длительные тренировки, потому что в такие дни к машинам крепят дополнительные баки с горючим. После подробнейшего инструктажа Редфа со своей любовницей через Европу возвратился в Ирак.

Затем МОССАД провел операцию по вывозу семьи пилота. Под видом лечения его сына этот мальчик, его мать и брат вылетели в Лондон, но на самом деле прибыли в Тель-Авив. Настал черед самого Мунира Редфы. Через 27 дней после посещения Израиля, в августе 1966 года, он приготовился к длительному полету. Для этого нужны были дополнительные баки, но, чтобы их подвесить к самолету, требовалась санкция советских военных специалистов. Однако персонал авиабазы терпеть не мог русских, которые и не скрывали своего высокомерия, к арабам относились с презрением. И баки иракские техники с удовольствием подвесили по приказу своего, арабского, пилота.

Мунир поднял свой МиГ и после первых минут полета повернул его на север в сторону Турции. По радио последовал приказ вернуться. Его предупреждали, что в случае неповиновения он будет сбит. Но Мунир продолжал следовать по проложенному израильтянами курсу. Он прошел над турецкой территорией, через Ливан вышел к Средиземному морю. Израильские радары задолго до подлета засекли МиГ, и в воздух была поднята эскадрилья «миражей», которая встретила и эскортировала его до благополучного приземления.

Его самолет был тщательно исследован на земле и в воздухе авиационными специалистами Израиля и США. Они смогли полностью выявить сильные и слабые стороны этой машины. Советский Союз угрожал, требуя немедленного возвращения МиГа, но израильтяне игнорировали эти угрозы. Любопытно, что 2 мая 1968 года, в двадцатую годовщину провозглашения государства, парад в Тель-Авиве открывал именно этот, выкрашенный в красный цвет, самолет. Он имел бортовой номер 007, в честь знаменитого Джеймса Бонда.

Мунир Редфа с семьей остался в Израиле, все данные ему обещания и гарантии были выполнены. Но он никогда больше не увидел своей златокудрой любовницы и не узнал, куда она исчезла, где и в какой роли продолжила свою службу. Не узнали этого и спецслужбы Ирака и Советского Союза, искавшие ее по всему свету.

Отдельного рассказа заслуживают два сотрудника МОССАДа, которые, вне сомнений, являются крупнейшими разведчиками нашего времени, чья высокопрофессиональная и мужественная работа принесла неоценимую пользу Израилю, оказав непосредственное влияние на ход боевых действий в войне 1967 года.

Одного из них в Израиле считают национальным героем. Его полное имя Элия Коген. Он родился в еврейском квартале египетского города Александрии в 1924 году. С раннего детства Эли отличался выдающимися способностями, блестящей памятью, был превосходным спортсменом, отличным фотографом. Вместе с тем он трепетно относился к заветам иудаизма, свято соблюдал традиции веры предков, закончил две религиозные школы. Он великолепно владел арабским, английским, французским и ивритом и был горячим патриотом Израиля.

Элия Коген начал работать на свое государство еще до провозглашения его независимости, включившись в каирскую раз-ведсеть АЛИЯ-БЕТ. Это произошло в 1944 году. В его обязанности входила помощь евреям, которые хотели уехать в Палестину, и на этой работе сполна выявились его недюжинные способности разведчика.

После провозглашения независимости Израиля и Первой арабо-израильской войны, изгнанный из Каирского университета Эли в 1951 году включился в работу разведывательной группы видного израильского агента Абрама Дара, который отослал его для обучения в Израиль. После того как Эли приобрел квалификацию радиста, он вернулся в Египет и продолжал подпольную работу в своей группе до ее провала из-за предательства руководителя — Пола Фрэнка, оказавшегося двойным агентом и выдавшего своих товарищей египетской контрразведке.

Этот провал вызвал в Египте волну преследований евреев по гитлеровскому образцу, которыми, кстати, и руководили бывшие видные немецкие нацисты Леопольд Глейм и Бернард Бендер — в прошлом служившие в аппарате ведомства Гиммлера. Эли в то время смог избежать репрессий, хотя его дважды арестовывали, но ему удавалось убедить следователей в своей непричастности к работе израильской разведки. В декабре 1951 года он окончательно выехал из Египта в Израиль.

Там Коген пытался добровольно поступить в разведслужбу, но его не взяли — существовало правило: добровольцев в МОССАД не принимать. Тогда он стал служить в контрразведке и, хотя показал образцовые результаты на этой работе, тяготился ею, ибо Коген был прирожденным разведчиком. Наконец в 1960 году МОССАД принял Эли Когена на службу. В течение весны и лета он прошел полный курс подготовки, включавший методы наблюдения и подрывных работ, борьбу без оружия и снайперскую стрельбу, шифровальное дело и фотомастерство. Надо отметить, что Эли все время изумлял инструкторов своими способностями к любой изучаемой дисциплине.

Потом он продолжил учебу в Наблусе, где под руководством шейха Мохаммеда Салмана в совершенстве усвоил постулаты мусульманской религии. Затем его привезли на Голанские высоты, он наблюдал панораму сирийских укреплений, изучал образцы оружия и техники, которыми была оснащена сирийская армия. Когену объявили наконец, что действовать он будет в Сирии.

Командование МОССАДа понимало, что выпествовало разведчика высочайшего класса, а поскольку он в совершенстве знал язык и обьгчаи арабов, усвоил сирийский диалект, то особенно пригоден был для работы в Сирии. Тем более что и внешне не отличался от сирийца. В то время Сирия интенсивно готовилась к войне против Израиля. Решение использовать Когена для работы в этой стране было весьма целесообразным и по той причине, что он мог действовать в одиночку, а у МОССАДа не было средств для содержания там целой резидентуры.

Готовясь к работе в Дамаске, Эли отлично изучил по картам и описаниям этот город, нравы его обитателей, просмотрел немало кинофильмов, проштудировал десятки книг о Сирии. И об Аргентине. Потому, что именно оттуда он должен был начать свой путь в Сирию. И в марте 1961 года он приехал в Буэнос-Айрес и зарегистрировался в отеле как Камиль Амин Таа-бес, сириец, бизнесмен-экспортер. Он уже вскоре нашел места, где собирались именитые сирийцы местной арабской колонии. Его подвергли скрупулезной проверке, но легенда разведчика учитывала такую возможность и не имела сомнительных мест. А вскоре Коген стал своим человеком среди самых влиятельных лиц арабской колонии.

Он зарекомендовал себя как весьма образованный и умный бизнесмен, богатый и щедрый араб, к тому же — горячий сирийский патриот. Уже в Буэнос-Айресе Коген проявил подлинное политическое чутье, став сторонником политической партии БААС. И когда он собрался в Дамаск, то получил множество рекомендательных писем к влиятельным лицам в этом городе, адреса и телефонные номера друзей и родственников своих аргентинских знакомых. По дороге в Сирию Эли побывал в Израиле, получил последние инструкции, портативную радиоаппаратуру, повидался с семьей и в начале 1962 года через Бейрут прибыл в Дамаск.

В сирийской столице он подыскал себе комфортабельную и удобную, в смысле расположения, квартиру на верхнем этаже высотного дома, расположенного прямо против здания Генерального штаба. Коген основал экспортно-импортную фирму, поставлявшую в Европу сирийскую антикварную мебель. Ее он, кстати, использовал для тайников, куда помещал микрофильмы своих донесений.

Используя рекомендательные письма и коммерческие связи, Эли уже вскоре стал своим человеком во влиятельных кругах Дамаска, среди которых были и видные военные. Он подружился с племянником начальника Генерального штаба Абдулы Эль-Дина, лейтенантом Маази Эль-Дином, с диктором правительственного радио Джорджем Сейфом, с командиром парашютно-десантного полка полковником Салимом Хатумом. Их разговоры между собой и доверительные беседы, которые они, считая его убежденным баасистом, вели с Когеном, давали ему обильный материал о положении в армии и стране. Он анализировал полученные данные и самое важное немедленно передавал по радио в Тель-Авив. Он систематически следил за ритмом работы Генштаба и тотчас замечал сбои и ускорения. Так однажды, заметив, что в Генштабе стали работать круглосуточно, он сопоставил это с имеющимися сведениями о подготовке войск и сумел предупредить своих о готовящейся крупномасштабной операции в районе Тивериадского озера. Израильтяне пресекли ее, нанеся комбинированный превентивный удар по сирийской военной базе в Нухайбе.

Коген снабжал руководство МОССАДа не только военными, но и оперативными данными политического характера, сведениями о состоянии экономики стран региона, на основании которых правительство Израиля принимало важные стратегические решения. Периодически Эли приезжал в родную страну, навещал семью и подробно докладывал руководству результаты своих наблюдений. Эли обладал уникальной фотографической памятью, ему достаточно было взглянуть на карту, схему или чертеж, чтобы запомнить основное содержание и многие детали. Такие поездки, встречи с руководством разведки существенно дополняли данные, переданные им по радио и в микрофильмах, а сам Эли получал дополнительный заряд бодрости и мужества.

Эли, кроме основной работы, сумел также выявить нескольких видных нацистов, осевших в Сирии после крушения гитлеровского рейха, и сообщить о них в Израиль, правительство которого смогло добиться их выдворения. Одно время у Эли возникли трудности иного рода: его некоторым дамасским друзьям претил холостой образ жизни Амина Таабеса, и они задумали его женить, но были обижены, когда Эли категорически отказался. Зато обрадовались остальные приятели, для которых холостая квартира Эли служила местом проведения вечеринок с милыми подругами, а для таких развлечений тогда в Дамаске найти квартиру было нелегко. Еще трудней было отыскать там место для свиданий с любовницами, а Эли без дальних слов предоставлял им ключи от своей квартиры. Этими ключами пользовались и диктор Джордж Сейф, и генштабист полковник Саллах Далли, и многие другие, в том числе весьма видные деятели партии БААС.

И все они с готовностью выкладывали своему приятелю весьма важные данные, хвастаясь осведомленностью, раскрывали государственные тайны, устраивали поездки на интересующие его объекты. При помощи племянника начальника Генштаба Маази Коген сумел не раз побывать на Голанах, осмотрел укрепрайоны сирийских войск, изучил их систему заграждений, запомнил большинство позиций дальнобойной артиллерии. Он бывал в штабах соединений, сирийцы даже разрешали ему фотографироваться на фоне их позиций, показывали планы обороны районов и всей укрепленной линии, одной из мощнейших в военной истории. Обо всех подробностях таких поездок и встреч немедленно узнавали в Тель-Авиве.

В 1963 году в Сирии пришла к власти партия БААС и президентом стал хороший приятель Когена генерал Аль-Хафез. Он во всем доверял Эли, делился с ним важнейшими государственными секретами, и при нем Коген смог еще больше активизировать свою шпионскую деятельность. Теперь для него вообще не стало закрытых объектов, тайных дел и недоступных документов. Больше того. Теперь имя Амина Таабеса приобрело высокую популярность, его знали как ярого баасиста, патриота и делового человека, и он стал одним из лидеров правящей партии. Дело дошло до того, что президент Аль-Хафез предложил ему пост заместителя министра обороны и Эли только с большим трудом сумел отвертеться от этого назначения.

Будучи такой влиятельной фигурой, Коген владел большим объемом важнейшей информации и едва успевал переправлять ее в Израиль. Одним из важнейших его достижений было сообщение об укрепленной линии на Голанах, где имелась даже схема расположения танковых окопов и минных полей. Летом 1964 года Коген сумел передать подробное донесение, в котором излагался сирийский план отвода рек Банияс и Хазбани, питавших Тивериадское озеро. В случае его реализации Израиль лишался единственного в то время источника пресной воды. В переданных Когеном материалах было указано расположение гигантских насосных станций, о которых в Тель-Авиве вообще ничего не знали. В ноябре 1964 года, в самый разгар строительства системы водоотвода, израильтяне нанесли мощный комбинированный удар по району работ. Ориентируясь по схемам Когена, они полностью уничтожили насосные станции, парки землеройных машин и все уже возведенные гидросооружения. Сирийцам пришлось прекратить всякие работы по отводу рек.

Однако это было последним достижением израильского разведчика. В январе 1965 года посольство Индии, находившееся неподалеку от квартиры Когена, обратилось к местным властям с жалобой на постоянные помехи в работе посольской радиостанции. Ее передачам часто мешала другая рация, действующая в том же районе и на сходных волнах. Сирийцам стало ясно, что работает нелегальная радиостанция, и они принялись ее искать при помощи мощных передвижных радиопеленгаторов, полученных из СССР. Так им удалось засечь рацию Когена и точно определить, где она находится. Коген, он же Камиль Амин Таабес, был взят с поличным во время очередного радиосеанса. Последнее, что успел сделать великий израильский разведчик, — он дал знать в Тель-Авив о том, что схвачен.

Сирийцы подвергли его жесточайшим и непрерывным пыткам, пытаясь выявить связи, сообщников. Они не могли поверить, что в течение четырех лет он действовал в одиночку, без сообщников. Но Когену не в чем было сознаваться, он был одинок в своей опасной работе. Больше того, Коген мужественно перенес все пытки и не выдал своим мучителям, какие именно сведения он сумел передать, в частности — ничего не сказал о том, что раскрыл систему обороны на Голанах.

Военным трибуналом Элия Коген был приговорен к смертной казни через повешение. В Израиле были приняты срочные и масштабные меры для спасения своего агента. Использовались политические и дипломатические каналы, вовлечены были влиятельные лица. К сирийским властям с ходатайством о помиловании Когена обратились папа Павел VI, бельгийская королева Элизабет, премьер-министр Канады. Даже из Советского Союза были призывы к сдержанности. Израильтяне предложили в обмен на одного Когена освободить всех арабских террористов и шпионов, уплатить дополнительно миллион долларов — по ценам 60-х годов сумма внушительная.

Но сирийские руководители отказались от обмена и не помиловали израильского разведчика, может быть, еще и потому, что совсем недавно он был их близким приятелем, соратником по партии БААС. И 18 мая 1965 года на площади Эль-Марга, при огромном стечении жителей Дамаска, Элия Коген был повешен. До последней своей минуты гениальный разведчик держался мужественно, не уронил своего достоинства еврея и воина. В Израиле в его память был объявлен трехдневный траур. Элия Коген стал национальным героем страны. Его именем названы улицы, кибуцы, синагоги во всех местностях Израиля.

Вторым после Когена выдающимся израильским разведчиком был Вольфганг Лотц, родившийся в 1921 году в германском городе Мангейме. Его мать с сыном в 1933 году приехала в Палестину, спасаясь от начавшихся в стране преследований евреев. В начале Второй мировой войны Вольфганг вступил в британскую армию, но, как знающий в совершенстве немецкий язык, он почти все военное время провел, охраняя пленных немцев в Египте. В 1945 году он возвратился в Палестину, вступил в боевые части Хаганы, воевал в Войне за независимость. После окончания войны Лотц продолжал служить весьма успешно в Армии обороны Израиля и дослужился до майора, командира батальона.

В 1956 году руководство МОССАДа предложило Лотцу сотрудничать в рядах разведки. Такое предложение последовало в первую очередь ввиду внешних особенностей личности этого офицера, но также и из-за его чисто человеческих качеств. Он был высокого роста, пропорционально сложен, белокурый, голубоглазый — образцово-показательный типаж «настоящего арийца», в понимании нацистов. Кроме того, он в совершенстве, как родным, владел немецким языком, некоторыми другими европейскими языками, а также арабским, в боях доказал свою храбрость, готовность к риску. В общем — идеальный человек для подготовки из него классного разведчика.

И Вольфганг, изначально склонный в определенной мере к делам авантюрным и рискованным, с готовностью принял предложение стать разведчиком. Несмотря на звание старшего офицера, ему пришлось пройти полностью весь курс профессиональной подготовки, примерно такой же, как в свое время Элия Когену. Было решено использовать его для разведывательной работы в государстве, которое тогда считалось основным противником, — в Египте.

Вольфганг Лотц для прикрытия должен был следовать легенде, в которой все соответствовало истине до 1933 года, до его отъезда в Палестину. Но далее, по легенде, он рос в Германии, с началом войны воевал в вермахте, в африканском корпусе Роммеля. После войны — уехал в Австралию, где 11 лет занимался подготовкой скаковых лошадей, нажил состояние и вернулся в Германию. Лотц имел немалый опыт тренировки породистых лошадей, он занимался этим в кибуце. И он действительно вернулся в Германию в 1959 году и целый год жил там, меняя адреса, чтобы запутать следы на случай, если кто-нибудь поинтересуется его подлинной биографией. Наконец в январе 1961 года через Геную он приехал в Египет.

Вернулся он, однако же, не один. В Германии Лотц познакомился с очень красивой женщиной-немкой Вальтрауд Науман, увлекся ею. Любовь его не была безответной, и они вскоре поженились. Странно, однако, ведь Вольфганг к тому времени был женат, в Израиле у него имелась семья — жена и двое детей. Это, а также некоторые другие обстоятельства, заставляет предполагать, что новая женитьба была заранее спланированным актом, ибо Вальтрауд стала верной сотрудницей Лотца на его поприще израильского разведчика. Тем не менее он искренне любил ее и ради Вальтрауд совершил самую, пожалуй, роковую ошибку в своей деятельности.

По приезде в Каир Лотц повел себя как богатый турист и джентльмен. Первым долгом он, как наездник и коннозаводчик, вступил в фешенебельный Кавалерийский клуб, где верховой ездой занимались влиятельные персоны каирского света, в том числе видные офицеры гарнизона и военного министерства. Там он познакомился и подружился с шефом египетской полиции Иозефом Али-Гахурабом. Они уже вскоре стали совершать совместные ежедневные прогулки верхом. Приятелями Вольфганга стали и другие старшие офицеры.

Своим новым друзьям и знакомым Лотц был известен как богатый бизнесмен, наживший состояние на подготовке скаковых лошадей в Австралии, который и здесь, в Каире, изучает возможность открыть школу верховой езды, собирается завести скаковые конюшни. И хотя его оклад как сотрудника МОССАДа составлял всего 850 долларов в месяц, Вольфганг действительно имел в своем распоряжении немалые суммы, снял квартиру в фешенебельном квартале Каира и уже вскоре действительно открыл школу верховой езды, где завсегдатаями заделались представители самого изысканного общества египетской столицы.

Но и кроме того, Вольфганг вместе со своей красавицей женой был принят в великосветских кругах Каира. Там завязал он знакомство с влиятельными людьми, среди которых были бригадный генерал Фуад Осман и полковник Мохсен Сайд — ключевые фигуры египетской разведслужбы. Он стал близким приятелем вице-премьера Хуссейна Эль-Шафея и через него и других знакомых регулярно получал содержательные сведения о египетских вооруженных силах, о планах противостояния Израилю.

Потом он сблизился с членами обширной немецкой колонии в Каире, в основном это были германские нацисты. Через них он завел знакомства в среде немецких специалистов, работавших над ядерной и ракетной программами. Египтяне же всецело доверяли Лотцу, считали его своим единомышленником и врагом Израиля. Его партнер по верховым прогулкам генерал Фуад Осман регулярно раскрывал перед Лотцем полную информацию о проводившейся в то время реорганизации египетской армии на базе советских поставок вооружения, о деятельности советских военных советников и других специалистов.

Вольфганга не раз приглашали полюбоваться зрелищем военных маневров, и он, тщательно скрывая отличное знание арабского языка, сумел получить богатейшую информацию о состоянии боевой готовности войск. Он с женой побывал также и на основных военных базах Египта, в районах расположения частей в зоне Суэцкого канала. Лотц посещал многие военные авиабазы, выяснил и сообщил в Израиль информацию о местах и приметах стоянок боевых самолетов, а также то, чем отличаются от них макеты, которые в большом количестве готовили египтяне. Он набирал такое количество сведений, что вынужден был периодически отправляться в Европу для встреч с офицерами МОССАДа, где и передавал им те данные, которые нельзя было отправить по радио.

Во время одной из таких встреч, в августе 1962 года, Лотцу было поручено спешно выяснить, чем занимаются в Египте немецкие ракетчики, атомщики и другие специалисты. И уже через полтора месяца он возвратился в Париж с полными данными об этих немцах, об их адресах в Египте и в Германии, об их семьях, не говоря уж о деталях служебных обязанностей. На основании этих точных и подробных сведений в Израиле были приняты важные решения, благодаря которым в конце концов опасная деятельность немцев была прекращена.

Между тем коммерческое коннозаводчество Лотца все расширялось. Одна из новых конюшен Вольфганга была им размещена вблизи крупнейшей базы-хранилища египетской бронетанковой техники, и он уже вскоре знал ее точное количество, а также наименования и характеристики боевых машин. Другая конюшня, благодаря протекции его друга полковника Омара Эль-Хадари, разместилась в пустующем помещении на крупнейшей авиабазе в Абассии.

Вольфганг, кроме шпионажа, принялся и за диверсии. Зная адреса немецких специалистов, он посылал им угрожающие письма, требуя убраться из Египта, а когда это не помогло, стал закладывать в письма и посылки взрывчатку с зарядными устройствами, срабатывающими при открывании почтового отправления. Посланиями Лотца были серьезно травмированы некоторые немецкие ракетчики, один даже ослеп. В общем, деятельность этого инициативного талантливого агента приносила Израилю неоценимую пользу. Прервал его работу совершенно непредвиденный случай.

Осенью 1964 года президент Насер приказал арестовать 30 западных немцев, проживавших в Каире. Это была вполне превентивная акция, связанная с обеспечением безопасности приезжавшего руководителя ГДР Вальтера Ульбрихта. По чистой случайности в этот список попали Лотц, его жена Вальтрауд и ее родители, которые приехали их навестить. Но Вольфганг не знал причин, и когда его арестовали, первым движением было — спасти жену от пыток.

Для этого он сразу же сознался в своей работе на Израиль, чтобы вся вина пала на него, но не на жену. С такой целью Вольфганг пустил в ход легенду, разработанную в МОССАДе на подобный случай. По этой легенде, он был шантажом принужден моссадовцами работать на них, но он, честный немец, сейчас осознал свой промах и готов сотрудничать с египтянами. И они поверили: ни Вольфганга, ни Вальтрауд не подвергали пыткам, однако предали суду. Суд был открытым, в пику Сирии, чтобы показать цивилизованность Египта. Впрочем, Лотца наказали жестоко — приговорили к пожизненному заключению. Его жена отделалась тремя годами лишения свободы…

1 июня 1967 года в Соединенные Штаты прибыл Меир Амит, который с 1962 года был начальником МОССАДа. Он встретился с шефом ЦРУ Ричардом Хелмсом. Задачей Амита было выяснить, как отреагирует американское руководство, если израильтяне нанесут превентивный удар по изготовившимся для наступления армиям арабских стран. Амиту удалось убедить своего американского коллегу в том, что такой удар совершенно необходим израильской армии, чтобы победить, не понеся больших потерь.

5 июня 1967 года первая волна израильской авиации обрушилась на аэродромы египтян. Пилоты атакующих самолетов знали точное расположение зенитной артиллерии и радиолокаторов, знали, когда египетские пилоты завтракают, знали, где находятся стоянки боевых машин, а где всего лишь макеты. Большая часть этой информации поступила от Вольфганга Лотца, отбывавшего первые годы своего пожизненного заключения в каирской тюрьме.

9 июня израильская авиация нанесла точный удар по укрепленным районам сирийцев на Голанских высотах, а потом в наступление двинулись танковые бригады. Танкистам было известно точное положение каждого орудия, каждой долговременной огневой точки, каждой противотанковой мины. Именно поэтому и смогли они выбить сирийцев из укреплений, понеся незначительные потери. Победа в этой операции была достигнута во многом благодаря точным сведениям о сирийской оборонительной полосе, добытым Эли Когеном. Великий израильский разведчик и после гибели верно служил своему государству и народу.

Уцелевшие египетские и сирийские МиГи, которые поднялись в воздух, тоже были очень скоро уничтожены в воздушных боях. И произошло это не только потому, что израильские летчики были высококлассными специалистами. Они к тому же отлично знали все наиболее уязвимые места самолетов своих противников, «мертвые зоны», куда не достает их бортовое оружие. Этому способствовало изучение подобных мест на самолете, угнанном Муниром Редфой…

После победы в Шестидневной войне руководство Израиля приняло энергичные меры, чтобы освободить своих граждан, по тем или иным причинам попавших в руки противника. В обмен на пять тысяч египетских солдат освободили несколько десятков израильских летчиков и бойцов-водолазов, плененных египтянами. Но еще большую ценность представляли 9 генералов и 500 офицеров, взятые израильтянами в боях. Было официально предложено немедленно их всех освободить и вернуть на родину в обмен на десять израильских разведчиков, заключенных в египетских тюрьмах. Первыми в этом списке стояли имена супругов Лотцев. И вскоре все десять были освобождены и возвратились в Израиль.

Выдающийся руководитель МОССАДа Исер Харел вышел в отставку в 1963 году, когда премьер-министр Бен-Гурион не одобрил его тактику диверсионных актов против немецких специалистов-ракетчиков, работавших в Египте. Его преемником на посту начальника МОССАДа стал Меир Амит, до этого возглавлявший военную разведку — АМАН. Амит, закончивший Колумбийский университет, высококультурный специалист, владевший почти всеми европейскими языками, был полной противоположностью Исеру Харелу. Он считал, что научные методы организации разведки и анализа полученных ею сведений играют не меньшую роль, чем интуиция и голый риск. При Амите моссадовцы стали действовать более цивилизованными методами, меньше внимания уделяя диверсиям.

Однако в некоторых случаях и Амит организовывал весьма масштабные и дерзкие операции. Примером может служить угон ракетных катеров, построенных на верфях французского города Шербура. Эти катера были в то время наиболее современными малыми кораблями такого класса. Они развивали скорость до 45 узлов, вооружались противокорабельными ракетами и могли противостоять египетскому военно-морскому флоту. Правда, израильтяне заказали всего 10 катеров, а египтяне имели 10 одних только фрегатов, 12 подлодок, 6 эсминцев и более 50 торпедных и ракетных катеров, в основном — советского образца. Но в Израиле уже привыкли, что соотношение в численности вооружения, как правило, не в их пользу, а до получения французских катеров они вообще могли противопоставить египтянам только одну устаревшую подводную лодку.

В Шербуре поселились более 200 израильтян, принимавших участие в постройке катеров, а также входивших в состав корабельных команд. Руководил ими бригадный генерал Мордехай Лимон, опытный мореход, бывший командующий военно-морским флотом Израиля. Он славился и как недюжинный диверсант-подводник и в 1948 году, пробравшись в гавань Порт-Саида, утопил магнитной миной египетский боевой корабль — первый из уничтоженных израильтянами вражеских судов.

Первый катер, «Мивташ», сошел с шербурских стапелей в апреле 1967 года. Вскоре двинулся в Израиль и второй. Однако после Шестидневной войны французский президент де Голль ввел полное эмбарго на поставки Израилю вооружения, в том числе и оплаченного им. Правительство поручило МОССАДу любой ценой вырвать из рук французов оставшиеся восемь ракетных катеров. И всего лишь через неделю после введения эмбарго, 4 января 1969 года, израильтяне подготовили к выходу еще три построенных катера, ночью подняли на мачтах бело-голубые флаги и ушли через Гибралтар в Хайфу.

Французы были ошеломлены этой дерзостью, назначили расследование, наказали виновных. Тем не менее строительство последней пятерки катеров продолжалось — ведь они были полностью оплачены. И израильтяне решили увести и эти ракетоносцы. В сотрудничестве с генералом Лимоном МОССАД отработал до деталей план угона. Операция получила название «Ноев ковчег», и разведчики приняли в ней самое деятельное участие.

Прежде всего ими была проведена фиктивная сделка, по которой катера у израильтян приобрела некая норвежская судостроительная фирма «Старбоут энд вейл», кстати, специально созданная и зарегистрированная МОССАДом. После продажи в Шербур стали прибывать члены команд катеров, все, как на подбор, рослые, голубоглазые и светловолосые блондины. Французы не могли проверить, да и не интересовались особенно, насколько хорошо они владеют норвежским языком, но иврит эти «норвежцы» знали блестяще.

18 декабря были завершены последние формальности сделки по продаже катеров, и «норвежцы» стали их осваивать, пробуя судовые агрегаты, запуская двигатели. В ночь перед рождеством на борту каждого катера находилось по 20 этих израильских мореходов. В море разразился шторм, нелегкий и для крупнотоннажных судов, однако выбора не было, и руководитель операции генерал Мордехай Лимон принял решение — выходить именно в эту рождественскую ночь. А МОССАД, обеспечивая прикрытие, заказал рождественский ужин для своих «норвежцев». Они даже своих французских подружек пригласили на это пиршество.

В 9 часов, в канун Рождества, взревели 20 мощных двигателей — по 4 на каждом катере, и ровно в полночь, вздымая буруны, катера пошли в никогда не используемый фарватер и вышли в Ла-Манш, где бушевал шторм. Капитаны вели свои утлые суденышки в Бискайский залив, направляясь к Гибралтару.

А во Франции между тем поднялся не менее сильный политический шторм, захвативший правительственные и дипломатические сферы, включая президента и премьер-министра. В Израиль посыпались ультимативные требования вернуть катера. Оттуда ответили, что катера — норвежские, и посоветовали обратиться в Осло. Египтяне и ливийцы срочно обсуждали возможность потопить невооруженные катера, и уже была послана на перехват подводная лодка. Но над головным катером описывали круги подоспевшие самолеты израильтян, которые и сопровождали отважных похитителей до берегов Палестины. Так завершилась эта, беспримерная по дерзости, операция, в результате которой израильский флот пополнился эскадрой современных быстроходных катеров-ракетоносцев. Их срочно оснастили пусковыми установками противокорабельных ракет «габриэль», имевших в то время видимое преимущество перед аналогичными типами. «Габриэль» на всем протяжении своего многомильного полета шла на уровне, не превышающем одного метра от поверхности воды, и была малодоступна для поражения противоракетными средствами. С такими катерами и ракетами Израиль уже мог противостоять флоту своих противников.

Операцией, по дерзости и расчету подобной угону катеров, был «Вавилон», в результате чего израильтяне полностью разрушили иракский ядерный реактор «Озирак». Этот реактор беспокоил руководство страны еще с сентября 1975 года, когда Саддам Хусейн договорился с французскими промышленниками и правительством о постройке ядерного комплекса неподалеку от Багдада, возле поселка Эль-Тувейт. Располагая огромными суммами валюты от продажи нефти, Ирак закупал у Советского Союза и других стран большие партии самого современного оружия и явно стремился стать лидером всего арабского мира.

И хотя он подписал Договор о нераспространении ядерного оружия, в Израиле не сомневались, что иракский лидер не замедлит с производством атомной бомбы, если получит такую возможность. Поэтому уже в начале 1976 года в МОССАДе была создана группа, специально следившая за постройкой ядерного комплекса. Группа состояла из шести наиболее опытных асов разведки и специалистов по атомным технологиям. Она не только следила за изготовлением отдельных частей реактора и их доставкой в Ирак, но и всеми средствами пыталась помешать процессу строительства.

Так, в апреле 1979 года, перед отправкой центральной части реактора в Багдад, она была повреждена взрывом крупного заряда прямо на заводе, и работа по сборке застопорилась. Через год, в июне 1980-го, в отеле «Меридиан» был убит Яхиа эль-Мешид, человек, который возглавлял всю ядерную программу Ирака. Оперативные группы МОССАДа действовали целенаправленно, препятствуя доставке в Ирак даже небольших партий обогащенного урана.

Тем не менее иракский реактор строился, и хотя считалось, что он не предназначен для военных целей, однако его проектная мощность в десять раз превосходила любой другой действующий реактор в мире, специально не предназначенный для наработки плутония.

В середине 1980 года руководство МОССАДа представило премьер-министру Менахему Бегину аргументированный доклад, в котором утверждалось, что через полтора-два года Ирак может начать изготовление собственного ядерного оружия. Этот доклад Бегин передал американскому президенту Картеру. Тот согласился, что необходимо принять какие-то меры, чтобы помешать иракцам. Однако эти намерения не пошли дальше слов, а обещание принять меры досталось по наследству президенту Рональду Рейгану, который тоже ограничился намерениями.

И тогда израильское руководство решило действовать самостоятельно. В штабе МОССАДа была просчитана и спланирована до мельчайших деталей операция «Вавилон», были предусмотрены все варианты, так, чтобы срыва не было ни в каком случае. Для атаки были выбраны 14 самолетов: восемь Ф-16 и шесть Ф-15. Причем Ф-16, по боевому американскому предназначению относившийся к истребителям-бомбардировщикам, израильские специалисты сумели переоборудовать так, что он превратился в средний фронтовой бомбардировщик. Этот самолет после «модернизации» брал на борт и подкрыльевую подвеску др 16 тонн бомбовой нагрузки, а все восемь самолетов несли около 150 тонн бомб различного предназначения — управляемых, бетонобойных, осколочно-фугасных и зажигательных.

Истребители сопровождения Ф-15, кроме ракет воздушного боя типа «спарроу» и «сайдуиндер», несли на подвеске дополнительные баки с горючим, позволявшие им сопровождать бомбардировщики на всем протяжении рейда, что, кстати, тоже не предусматривалось первоначальными их характеристиками. Все 16 самолетов вели лучшие в авиации Израиля летчики, подлинные асы, имевшие и большую практику дальних полетов, и немалый опыт воздушных боев. Маршрут рейда на «Озирак» был тщательно рассчитан и проложен так, чтобы никакие радиолокационные станции не смогли засечь израильские эскадрильи и предупредить силы ПВО Ирака. Есть предположение, что в основном он совпадал с маршрутом — Мунира Редфы.

К вечеру 7 июля 1981 года, в воскресенье, эти две израильские эскадрильи были полностью готовы к вылету. День и время были выбраны не случайно — вечером в воскресенье французские рабочие и инженеры отдыхали. Было мало шансов, что они окажутся на реакторе в момент удара.

Ударная авиагруппа появилась над «Озираком» в 6 часов вечера. Пилот ведущего бомбардировщика направил точно в купол реактора одну за другой две телеуправляемые бомбы, они взорвались, образовав огромную дыру. И в этот кратер остальные самолеты, последовательно пикируя из боевого кольца, точно положили всю свою бомбовую нагрузку. «Озирак» был стерт с лица земли. Все самолеты без потерь возвратились через три часа после вылета.

Во всем мире этот дерзкий рейд вызвал многочисленные протесты. Но только немногие из них были искренними, большинство западных стран весьма даже обрадовалось успеху операции «Вавилон». Еще бы! Подумать только, что могло произойти в 1990–1991 годах, когда коалиционные силы проводили операцию «Буря в пустыне», если бы Саддам Хусейн располагал ядерным оружием! Тогдашний начальник военной разведки Израиля так оценил операцию «Вавилон»:

«Мы действовали успешно только потому, что, как всегда, тщательно готовились, не упуская малейшей детали, просчитывая все возможные варианты. Мы руководствуемся правилом: неудача еще хуже, чем полное бездействие. Если по нашим расчетам возможность неудачи оказывается выше 25 процентов, мы эту операцию отменяем».

Ведя борьбу против арабских стран-неприятелей, агенты МОССАДа и АМАН не оставляли без внимания террористические организации палестинцев. Первая из них — «Фатах» — была создана в Египте в середине 50-х годов под руководством Ясира Арафата. Вскоре ее переименовали в Палестинское сообщество, а с 1963 года она получила свое сегодняшнее наименование — Организация освобождения Палестины — ООП. С первых дней она имела явно марксистский уклон, и поэтому именно к ней примыкали наиболее экстремистские элементы арабского мира.

Война террористических организаций против Израиля началась с 1965 года и постепенно приобрела весьма ожесточенный характер. И первыми, кто понял всю опасность арабского терроризма, были руководители израильской разведки Меир Амит и Аарон Ярив. И первое, что сделали эти разведчики, — внедрили свою агентуру в ряды террористов. В этом плане особенно успешной была операция по внедрению в «Фатах» агента под условным наименованием «Саул». Его настоящее имя и местожительство даже в Израиле и сегодня знают 2–3 человека.

Еврей из Ирака, он был лейтенантом израильской армии, когда, после подготовки в МОССАДе, его внедрили в ряды террористов «Фатаха». Свою миссию Саул выполнял успешно, завоевал доверие палестинского командования и в Шестидневной войне сражался в качестве командира палестинской роты против израильтян. Он сумел впоследствии получить доступ к самым секретным сведениям. Для того чтобы Саул мог их передавать, была подключена специальная группа связников МОССАДа. Но и они не ведали, кто кладет сообщения в замаскированные «почтовые ящики».

В начале 1968 года Саул сумел получить важнейшую информацию. Для ее передачи командование разведки устроило ему поездку в Бейрут, якобы к больному отцу. Там, на конспиративной квартире, он и сообщил своему руководителю эту информацию. По его данным, Ясир Арафат и некоторые другие руководители палестинцев побывали в Москве, встречались с кремлевскими лидерами, в том числе с самим Брежневым, и получили заверения в активной помощи и поддержке. После этого в лагерь, где служил Саул, прибыла группа высокопоставленных русских в сопровождении высших руководителей ООП. Было собрано совещание старших офицеров, куда пригласили и Саула.

Русские в резкой форме критиковали арабов за то, что, имея достаточное количество оружия и огромный численный перевес над израильтянами, они не смогли их победить. Русские, однако, заявили, что падать духом не стоит, война должна продолжаться, но уже другими, террористическими, методами, в самом Израиле и за его пределами. И в этой борьбе Советский Союз готов оказать им всяческую помощь. Его разведорганы будут направлять такую деятельность, обучать их людей, снабжать оружием, взрывчаткой и спецтехникой, предоставлять убежище после террористических актов. И уже первые группы направлены в СССР и начали там интенсивную подготовку.

Сообщение своего агента насторожило и разведывательные службы, и руководство Израиля. Они знали, как обострится борьба, если в дело будут пущены глобальные возможности такой организации, как КГБ. И действительно, вскоре последовала целая серия угонов самолетов Израиля и других стран. Захватившие их палестинцы и их сообщники — террористы из Японии и Германии, требовали в обмен на заложников из пассажиров и экипажей освобождения своих соратников, захваченных в разных странах, и огромных денежных сумм в качестве выкупа. В четкой организации и техническом обеспечении угонов явно просматривалась рука КГБ.

МОССАД принял меры противодействия. Его агентура начала давать сведения о планах террористических операций палестинцев. Среди бывших парашютистов были набраны снайперы, сопровождавшие израильские рейсы. Двери в кабины экипажа обшивались стальными листами и запирались на ключ. Однако не существовало приборов, способных обнаружить взрывчатку в багаже пассажиров, если она не была в металлических корпусах. Заблокировать все операции не удавалось, поэтому было решено впредь отвечать ударом на удар.

Вскоре палестинцы атаковали израильский самолет в афинском аэропорту. В ответ на эту акцию в бейрутском аэропорту с двух вертолетов высадились израильские десантники и методично, один за другим, подорвали все арабские самолеты, которые там находились в это время. Оно было выбрано так, что самолеты эти, кроме одного, были без пассажиров и экипажей. Всего за этот дерзкий рейд было уничтожено 13 арабских самолетов. Десантники потерь не понесли.

Впоследствии боевые операции израильских коммандос в ответ на террористические действия палестинских и других организаций типа «Хезболла» или «Амаль» вошли в постоянную практику. Им непременно предшествует тщательная агентурная и радиотехническая разведка объекта операции. Удару подвергаются штабы террористов, их тренировочные лагеря и склады оружия. Применяется также метод похищения или уничтожения руководителей террористов путем рейдов коммандос или налетов авиации, в том числе и таких дальних, как бомбежка штаба ООП в Тунисе. После убийства израильских спортсменов на Олимпиаде в Мюнхене специальная группа МОССАДа разыскала и уничтожила тех, кто участвовал в этой подлой акции, причем поиск велся в разных странах и континентах.

Венцом ответных действий явился, пожалуй, рейд израильского батальона коммандос на другой континент, в Африку, на главный аэропорт Уганды Энтеббе, где немецкие и палестинские террористы удерживали самолет французской авиакомпании.

Большое значение имела также агентурная разработка планируемых действий террористов, позволявшая упредить их многие операции. Так, в 1977 году тогдашний начальник МОССАДа генерал Хака Хофи доложил премьеру Менахему Бегину о подготавливаемой ливийским лидером Каддафи операции для убийства президента Египта Анвара Садата. Покушение должны были совершить палестинские террористы. План операции израильская агентура раздобыла в мельчайших деталях. Бегин приказал передать все эти сведения египтянам, и через два дня сам Хака Хофи вручил в Марокко эту разработку главе египетской разведки генералу Камалю Али.

Египтяне убедились, что данные МОССАДа точны, произвели обыски и аресты по указанным адресам и ликвидировали участников заговора. Кстати, Садат в ответ на эту попытку применил израильский метод, послав в Ливию батальон египетских коммандос, которые произвели там немалые разрушения. А благодарность израильтянам, думается, была одной из причин, побудивших Садата вскоре заявить о своей готовности к миру, который и был заключен в Кэмп-Дэвиде.

Вместе с тем в деятельности разведорганов Израиля имели место и серьезнейшие провалы; один из них вообще поставил еврейское государство на край гибели 6 октября 1973 года, в субботу перед Судным днем.

Когда теперь анализируешь причины успеха нападения Египта и Сирии в 1973 году, невольно возникает аналогия с германской операцией «Барбаросса» в 1941-м. При наличии огромного массива разведданных о готовящемся вторжении — в обоих случаях — поразительная слепота государственного руководства стран, подвергшихся агрессии.

Применительно к Израилю эта губительная слепота возникла по ряду причин, не последней из них была комплексная кампания дезинформации, проведенная арабами. Под руководством советских инструкторов они осуществили целый ряд емких дезинформационных мероприятий. В частности, в мировых органах массовой информации была организована большая серия выступлений военных обозревателей, приводивших доводы в пользу абсолютной небоеспособности египетской армии. Чтобы подтвердить подобные высказывания, египтяне специально провели военные учения с широким привлечением военных атташе и корреспондентов.

Учения были на редкость плохо организованы, войска демонстрировали нарочито слабую полевую выучку, а командиры всех степеней — полную некомпетентность. В сущности, это был спектакль, рассчитанный на легковерие израильтян. И, как ни странно, они поверили дешевой инсценировке. Видимо, не отошли еще от эйфории триумфальных побед Шестидневной войны.

Но куда же, спрашивается, смотрели хваленые израильские разведорганы, МОССАД и АМАН? А эти мощные организации, на фоне прошлых успехов, разъедало нездоровое соперничество. К руководству МОССАДом и военной разведкой пришли новые люди, обладавшие, может быть, и высокими профессиональными достоинствами, но с точки зрения высочайшей ответственности за безопасность такого государства, как Израиль, — абсолютно непригодные для этого.

Военную разведку в то время возглавлял генерал-майор Элия Зейра. Как военачальник, он считался одним из самых одаренных генералов. До этого Зейра был заместителем начальника АМАНа генерала Аарона Ярива и сменил его, когда тот вышел в отставку. Зейра выдвинул собственную концепцию, по которой арабы так напуганы военными успехами Израиля, что никогда не посмеют развязать против него войну. Обладавший большим апломбом, способностью настоять на своем, генерал Зейра сумел убедить в правоте своей концепции таких, казалось бы, умудренных государственных деятелей, как тогдашний премьер-министр Голда Меир и министр обороны Моше Даян.

В противоположность генералу Зейра, начальник МОССА-Да Цви Замир, хотя и был способным и опытным разведчиком, не обладал достаточной решимостью и пробивной способностью, чтобы отстоять перед руководством страны свою точку зрения. Как говорится — пасовал перед начальством. При нем МОССАД утратил свой былой вес и на первый план выдвинулась военная разведка. Ее начальник, имея множество данных о военных приготовлениях Сирии и Египта, утверждал, что это не более чем демонстративные действия, и передавал Моше Даяну и начальнику Генерального штаба генерал-лейтенанту Давиду Элазару только те сведения, которые подтверждали его порочную концепцию.

Больше того, он сумел сделать так, чтобы данные агентов МОССАДа не шли дальше военного секретаря Голды Меир. А таких данных, которые подтверждали лихорадочную подготовку арабов к наступлению, МОССАД собрал более 400. Наконец в дело вмешалось ЦРУ и напрямую сообщило руководству Израиля, что в первых числах октября неизбежно произойдет нападение армий Сирии и Египта. Но и после этого генерал Зейра сумел убедить и премьера, и министра обороны, что американцы ошибаются.

Вот так и получилось, что, хотя разведорганы и представили абсолютно точные и неопровержимые сведения о неминуемом близком нападении, вооруженные силы Израиля не были отмобилизованы вовремя и не нанесли, как предусматривалось оперативным планированием, превентивного удара. Страна была поставлена на грань катастрофы. Ее удалось предотвратить ценой напряжения всех сил и немалых жертв, особенно болезненных для такого небольшого государства. Такова была плата за провал разведслужб и пагубную близорукость военно-политического руководства.

Прискорбные события начала октября 1973 года невольно приходят на ум сегодня, когда премьер Ариэль Шарон делит Израиль с Ясиром Арафатом. Приходится слышать мнения, что, мол, Шарон — блестящий генерал и опытный государственный руководитель. Он, наверное, все просчитал и обеспечил, и потому, дескать, безопасности, а тем более существованию Израиля и в такой ситуации ничего не угрожает.

Думается, рассуждения эти иначе как легкомысленными назвать нельзя. Опыт недавнего прошлого показывает — ошибались, и катастрофически, и не такие израильские политики, и полководцы, как Ариэль Шарон. Но тогда неприятель был за Суэцким каналом, в сотнях километрах от Иерусалима. А сегодня он — рядом. Между тем существует достаточно твердая стратегическая установка: у Израиля нет альтернативы — он может вести успешную войну с арабскими армиями либо на границе, либо за пределами страны. Третьего варианта для Израиля попросту не существует.

Глава 53 Тайны израильской бомбы

В 1955 году, в ходе объявленной президентом США Дуайтом Эйзенхауэром программы «Атом для мира», Израиль получил небольшой атомный реактор мощностью 5 мегаватт, который был смонтирован неподалеку от Тель-Авива в поселении Нагаль Сорек. Этот реактор имел, главным образом, ценность лишь для подготовки специалистов и использовался в качестве учебного пособия для развертывания масштабных исследований в дальнейшем.

А начались они еще в 1949 году, когда Бен-Гурион вызвал из Парижа одного из виднейших французских физиков Мориса (Моше) Сурдина, еврея, родом из Крыма. Он еще ребенком попал в Палестину, послан был Ишувом на учебу во Францию, во время войны работал в атомных программах США и Англии. Затем — в Комиссии по ядерной энергии, руководившей созданием французской атомной бомбы.

От Сурдина лидер еврейского государства получил достаточно полную и вполне достоверную информацию о ядерном оружии и технологии его создания.

И уже вскоре была создана аналогичная французской Комиссия во главе с выдающимся ученым — физиком Эрнстом Давидом Бергманом, переселившимся в Палестину после прихода к власти Гитлера. Когда была провозглашена независимость Израиля, он основал и возглавил научно-исследовательскую службу ЦАХАЛа. Став главой атомной Комиссии, Бергман принял решительные меры для развертывания не только научной, но и конструкторской работы. И уже вскоре технология изготовления ядерных боезарядов теоретически была полностью отработана израильтянами.

Остановка заключалась в отсутствии ядерного горючего, некоторых приборов и агрегатов. Американский реактор был слишком мал, чтобы выдавать оружейный уран, да и для масштабных исследовательских и конструкторских мероприятий требовались колоссальные средства. Поэтому на разведчиков и дипломатов пришлась весомая часть атомной программы, в плане которой они добывали необходимую Комиссии информацию. Собственно, по такому же методу в то время действовали и спецслужбы Советского Союза.

В этой деятельности на авансцену выдвинулась израильская военная разведка АМАН, которой в то время руководил генерал Харкаби. Он сосредоточил усилия своих подчиненных на Франции. Ее правительство к тому времени было кровно заинтересовано привлечь Израиль к борьбе с Египтом. Дело шло к войне, и французы надеялись, что ЦАХАЛ сумеет за короткий срок изгнать египтян из Синая и открыть судоходство по Суэцкому каналу, заблокированное Насером. С апреля 1956 года в Израиль стали прибывать французские суда и транспортные самолеты с вооружением.

Естественно, кроме вооружения требовалась и четкая координация действий в войне с Египтом. Париж наводнили израильские военные и государственные деятели. Был среди них и Ашер Бен-Натан, видный военный разведчик, на которого была возложена задача договориться о ядерных компенсациях Израилю за его участие в войне. Свою задачу Бен-Натан выполнил.

В Суэцкой кампании израильские войска за 4 дня оккупировали Синайский полуостров и вышли к Каналу. Однако Англия и Франция действовали куда как менее эффективно и совместные усилия США и СССР заставили их уйти с тех немногих пунктов, которыми они овладели.

Впрочем, в марте 1957 года Израиль также оставил Синай. Однако не все его усилия пропали втуне. От имени Франции, ее военный министр Бурже-Манори распорядился безвозмездно предоставить Израилю атомный реактор. Собственно, именно в этом реакторе и заключались для еврейского государства материальные дивиденды Синайской кампании в долгосрочном стратегическом плане.

3 октября 1957 года был подписан акт о сотрудничестве с Израилем, по которому французы поставляли атомный реактор мощностью в 24 мегаватта вместе с необходимым персоналом и технической документацией для его монтажа.

В Израиле немедленно была создана новая секретная служба, в задачи которой входило обеспечение полной конфиденциальности ядерной программы и снабжение ее разведданными. Служба была названа «Бюро специальных задач» (аббревиатура ЛАКАМ), во главе ее стал Беньямин Бламберг.

Реактор строился в районе Димона, расположенном в пустыне Негев и был пущен слух о том, что возводится крупный текстильный комбинат. Однако на этом строительстве работало немало французов, его не раз фотографировали с воздуха, и уже вскоре истинная цель работ стала секретом Полишинеля. Реакция мирового сообщества была весьма негативной. Особенно негодовал новый президент Франции Шарль де Голль. В мае 1960 года он запретил поставлять Израилю уран.

А своего урана не было, нависла угроза бесполезности строительства, и в Париж отправился сам Бен-Гурион. Он встретился с де Голлем и заверил его, что реактор будет нести лишь функции энергоснабжения, а наработка в нем оружейных урана или плутония не предусматривается, да и проектируемая мощность его слишком ничтожна для выполнения военных программ.

И хотя де Голль вроде бы и согласился с доводами израильского вождя, но тем не менее распорядился задержать последнюю партию оборудования, без которой реактор не мог быть введен в строй. И тогда израильтяне сделали совершенно экстремальный шаг. Они раскрыли свой важнейший источник информации во Франции. Этим источником был весьма высокопоставленный иезуит Клод Арно, который сообщил израильтянам о подготовке покушения на де Голля. И Бен-Гурион приказал немедленно предупредить президента. Но такая быстрота не позволяла скрыть источник информации. Естественно, покушение было сорвано, но и Клода Арно пришлось вычеркнуть из списка агентов.

Наконец, второй реактор вступил в строй. Замедлителем нейтронов в нем служила тяжелая вода. При мощности 24 МВ он мог нарабатывать не более 3 кг оружейного плутония, достаточного для изготовления одного ядерного боеприпаса, мощностью примерно 18 килотонн по тротиловому эквиваленту. Такой была «хиросимская» бомба. Естественно, обрести ядер-ный статус с таким реактором было мало реально.

Однако конструктивные его особенности позволяли во много раз увеличить мощность, а следовательно, и наработку плутония. Но требовалось оборудование для предварительного обогащения урана. Ценой немалых усилий ЛАКАМ договорился с французской фирмой «Сен-Гобен» о поставке технической документации и оборудования. Однако фирма не располагала полным комплектом аппаратуры, необходимой для монтажа обогатительной установки. Не было у нее и сырья, природного урана. Поиском этих компонентов и занялся глава ЛАКАМа Бламберг.

Его сотрудники, под дипломатическим прикрытием работая за рубежом, закупали легально все необходимые материалы, оборудование и документацию. Но если удавалось — то и похищали все это, что, естественно, вызывало весьма настороженное внимание спецслужб.

Крупного успеха достиг сам Бламберг в Норвегии, договорившись с правительством о секретной поставке 21 тонны тяжелой воды. Сложнее обстояло дело с приобретением урана. Большую помощь в этом оказал соплеменникам известный американский физик доктор Соломон Шапиро. Он был владельцем корпорации NUMEK, расположенной в г. Аполло (штат Пенсильвания), которая снабжала ураном атомные реакторы США. Агенты ФБР заподозрили утечку этого сырья и в результате проверки выявили недостачу на складах корпорации почти 300 кг урана.

ФБР установило слежку за Соломоном, стало прослушивать его телефоны и выявило связь с Абрахамом Хермони, агентом ЛАКАМа, действовавшим под «крышей» израильского посольства. И хотя Шапиро перестал снабжать Димону ураном, но США еще долго оставались источником получения этого элемента и других компонентов ядерного оружия. К примеру, Ричард Смит, владелец корпорации «Милко» (штат Калифорния), в 1985 году был привлечен к ответственности за поставку Израилю 810 криотонов, электронных устройств, которые применяются в детонаторах ядерных боеприпасов.

Но Соединенные Штаты были отнюдь не единственным источником получения ядерного сырья. Самая, пожалуй, крупная акция для его приобретения была проведена агентством ЛАКАМ в ноябре 1965 года. Принадлежащее ему грузовое судно «Шеерсберг», плававшее под нигерийским флагом, взяло на борт в Антверпене 200 тонн урана, закупленного якобы Германией у бельгийской компании, работавшей в Конго. Уран был помещен в 560 металлических бочках и портом назначения значилась Генуя. Однако в Средиземном море ночью «Шеерсберг» встретился с израильским сухогрузом, на борт которого и был перегружен уран.

Однако и кроме того, на протяжении многих лет действовало секретное соглашение с правительством ЮАР по научно-техническому сотрудничеству в военной сфере. В то время это государство интенсивно разрабатывало ядерную бомбу. В отличие от Израиля, природного сырья в нем было предостаточно. Получился вполне взаимовыгодный обмен: уран на технологию, оборудование и специалистов. И ядерная бомба в обеих странах была изготовлена почти одновременно и испытана в южной Атлантике.

Таким образом, в начале 70-х годов Израиль стал нелегальным, так сказать, членом «атомного клуба», шестым по счету после США, СССР, Англии, Франции и Китая. И хотя официально Тель-Авив о наличии ядерного оружия никогда не сообщал, но у других членов «Клуба» сомнений в этом не было.

А в 1986 году это убедительно подтвердил сотрудник израильского ядерного центра Мордехай Вануну, передавший английским газетам «Санди таймс» и «Дейли Миррор» более 60 фотографий и сделавший ряд устных заявлений. Они свидетельствовали о том, что израильтяне довели мощность французского 25-мегаваттного реактора до 150 МВ. Это обеспечило получение оружейного плутония в количестве, достаточном для производства не менее 10 ядерных и термоядерных боеприпасов ежегодно.

Снимки, представленные Мордехаем, были сделаны на шести этажах подземного завода «Махон-2», где и производились ядерные боеприпасы. Изучив их, авторитетные эксперты подтвердили, что снимки подлинные и изображают производство именно такого назначения. Это явилось последней каплей в потоке информации о реальности израильской бомбы. Но и после того Тель-Авив не подтвердил наличия у него ядерного арсенала. Впрочем, и опровергать официально не стал.

Однако такой арсенал по определению должен состоять не из одних боезарядов, но и средств их доставки к целям. По сведениям германского «Зольдат унд техник», первыми носителями в Израиле были истребители-бомбардировщики Ф-4Е «Фантом», которые поставлялись Соединенными Штатами. Уже в начале 70-х годов эскадрилья «Фантомов» была оборудована приспособлениями для подвески ядерных авиабомб.

Следовательно, авиабомбы и были первыми ядерными боеприпасами израильского стратегического арсенала. Имеются сведения, что в самые драматические дни октября 1973 года, когда египетские и сирийские дивизии имели наибольшее продвижение на Синайском полуострове и Голанских высотах, премьер-министр Голда Меир отдала приказ подвесить бомбы к самолетам эскадрильи особого назначения. Однако в то время израильтяне справились с арабскими армиями вполне успешно и без этого апокалипсического оружия.

Но руководители страны совершенно справедливо считали, что иметь в качестве носителей одни лишь самолеты — весьма ненадежно и небезопасно. В начале 80-х все члены «Клуба» обладали ракетной составляющей своих стратегических арсеналов. К тому времени Тель-Авив мог рассчитывать лишь на Францию в качестве поставщика ракет класса «земля-земля». Переговоры о их приобретении завершились успешно, и в Израиль прибыла партия оперативно-тактических ракет МД-660.

Дальность их полета была ограничена несколькими сотнями километров, что не соответствовало стратегическим потребностям Тель-Авива. Поэтому французская ракета была кардинально усовершенствована. В сущности, имея лицензию на производство МД-660, израильские конструкторы использовали ее лишь в качестве базового образца. Они в сравнительно короткое время разработали две новые ракеты: оперативно-тактическую «Луз» и средней дальности «Иерихон». Первый вариант «Иерихон-2» имел дальность полета до 800 км и был поставлен на боевое дежурство. В начале нового столетия его сменил носитель «Иерихон-2Б», который является сегодня одной из наиболее совершенных твердотопливных ракет средней дальности.

По данным справочника «Милитри бэлэнс», эта ракета способна доставить моноблочную боеголовку с термоядерным зарядом мощностью более 100 килотонн на дальность до 1500 км. Это позволяет поразить большинство целей на территориях Египта, Сирии, Ливана, Ирака, Йемена, Ирана, Восточной части Ливии. Одной лишь такой боеголовки вполне достаточно для почти полного уничтожения столицы каждого из этих государств.

Согласно упомянутому справочнику, на 1 января 2004 года в позиционном районе, расположенном в треугольнике мошав Закария, Сдет-Миха и Беэр-Тувим, развернута бригада из 16 ракет типа «Иерихон-2Б». Она и составляет наземную часть израильской ядерной триады.

Воздушным ее компонентом является эскадрилья истребителей-бомбардировщиков Ф-16Д. Эти самолеты обладают радиусом полета 1500 км без дозаправки в воздухе. Они несут по две крылатые ракеты типа «Габриэль» с ядерными боеголовками. В свою очередь, эти ракеты способны с высокой точностью поразить цель на удалении около 800 км от места пуска.

В морской компоненте израильской ядерной триады — три однотипные дизельные электрические подводные лодки, построенные в Германии: «Долфин», «Ткума» и «Левиафан». Каждая из них оснащена 8 торпедными аппаратами, диаметром пусковой трубы 650 мм. Это позволяет использовать их для запуска крылатых ракет типа «Габриэль-3». Они могут быть оснащены ядерными боеголовками, стартуют из-под воды и способны обрушить свой боезаряд на цели, удаленные на 1800 км.

Учитывая радиус автономного плавания подлодок класса «Долфин» — а он достигает 8 000 миль — и дальность полета крылатых ракет, которыми они оснащены, эти субмарины становятся мощнейшим стратегическим оружием Израиля. Кроме того, что с их вводом в строй не осталось на планете враждебных Израилю стран, куда бы ни достали его ядерные средства, новые подлодки гораздо менее уязвимы, чем самолеты и наземные ракеты, базы которых вполне достоверно известны арабам.

Таким образом, в начале XXI века еврейское государство является не простым членом «атомного клуба», а одной из 4 держав, обладающих полноценной стратегической ядерной триадой. И хотя остальные три — США, Россия и Китай — гиганты, но Израиль обогнал тот же Китай по количеству носителей, оперативно развернутых на подводных лодках.

Следует, однако, трезво оценивать колоссальную ракетно-ядерную мощь Израиля. Она практически абсолютно непригодна для борьбы с внутренним врагом — палестинскими террористами и их передовым отрядом — шахидами. Между тем сегодня главной опасностью для Израиля являются не внешние враги, а внутренние.

Ядерный же его потенциал, по определению, служит лишь последним стратегическим средством и применен может быть только тогда, когда возникнет реальная угроза самому существованию еврейского государства, абсолютно все конвенционные средства будут исчерпаны и не останется никаких альтернатив для предотвращения второго Холокоста.

Глава 54 Стратегическая ошибка?

После сенсационно быстрого вывода израильских войск из буферной зоны Южного Ливана в самом Израиле и во многих других странах шли весьма эмоциональные дебаты. Дискутировались два основных вопроса, которые в общем виде можно сформулировать так: надо ли было вообще покидать эту зону и надо ли было делать это так экстренно?

Думается, лучше начать со второго вопроса. Итак, за шесть недель до названного Эхудом Бараком срока в течение трех ночных часов израильские подразделения покинули зону безопасности в Южном Ливане, которую они охраняли более 22 лет. Она протянулась от Средиземного моря до самого северного выступа израильской границы в районе города Метула и представляла собой полосу, шириной до 15 и длиной около 42 миль.

Охрану зоны безопасности несли, как правило, две бригады ЦАХАЛа — около 3,5 тысяч солдат и офицеров. Вместе с ними эту функцию выполняла так называемая Армия Юга Ливана (ЦАДАЛ), сформированная из ливанских христиан-маронитов и насчитывавшая до 4 тысяч бойцов. Ею командовал ливанский генерал-майор Антуан Лахад. Финансирование и оснащение ЦАДАЛа осуществлялось израильтянами.

Личный состав израильских бригад покинул зону без потерь. Никто, впрочем, и не собирался их атаковать. Тем не менее не вся тяжелая техника была выведена, в том числе неисправные танки и тягачи, бронетранспортеры и спецмашины. Но более чувствительна, пожалуй, потеря нескольких десятков компьютеров, содержавших важную оперативную информацию. Перед уходом израильтяне взорвали свой опорный пункт в районе древней крепости Бофор, остальные оборонительные сооружения были оставлены в сохранности.

Что касается ЦАДАЛа, то его командование было предупреждено о выводе войск лишь за 6 часов до начала. Между тем за 22 года существования этого формирования его бойцы обжились в зоне безопасности, многие завели семьи, приобрели или купили дома. Естественно, неожиданный уход союзников застал их врасплох. Около 7 тысяч христиан-маронитов, входивших в семьи бойцов ЦАДАЛа, захватив самое необходимое, устремились в Израиль, благо им не препятствовали в этом. Сам Антуан Лахад вылетел во Францию.

Вместе с тем более тысячи солдат и офицеров остались в зоне. Что их толкнуло на такой шаг? Ведь весь личный состав ЦАДАЛа уже давно приговорен к смерти ливанскими трибуналами за сотрудничество с Израилем.

В настоящее время вся буферная зона оказалась во власти боевиков шиитской террористической организации Хезболла (Партия Аллаха). Они заняли почти все опорные пункты, брошенные израильтянами, подобрали оставленную технику и информационные средства. Попытки дислоцированных в зоне миротворческих сил ООН организовать патрулирование были немедленно пресечены угрозой применения силы. А что могли противопоставить ооновские подразделения, укомплектованные в основном жителями Соломоновых островов и государства Фиджи, мусульманским фанатикам-террористам?

Так что же дал Израилю молниеносный вывод войск? Нет сомнений, что обеспечить его безопасность для личного состава двух армейских бригад можно было бы и через шесть недель, в срок, объявленный Бараком. Думается, главным результатом этой скоротечной операции стало предательство по отношению к своим же союзникам христиан-маронитов. Ничем не оправданное вероломство израильтян, видимо, заставит задуматься и друзов, чьи села находятся на плато Голанских высот и чьи сыновья служат в ЦАХАЛе.

Суждения об этой молниеносной операции в израильском обществе были неоднозначны. Ликовали арабы, в том числе и арабские депутаты Кнессета. Радовались родители солдат, считая, что они избежали опасности погибнуть или стать калеками. Наряду с этим значительная часть евреев и друзов считает уход из Ливана национальным позором, называет его бегством и предательством. К примеру, депутат Кнессета Меир Штрит заявил: «В эти дни мне стыдно, что я израильтянин». По последнему опросу, 47 процентов евреев негативно оценили «блиц-вывод». Среди репатриантов из бывшего Союза и друзов эта цифра составила 77 процентов.

Перейдем, однако, к основному вопросу: надо ли было вообще покидать зону безопасности в Южном Ливане? Ведь сделано это было, чтобы предотвратить потери среди личного состава ЦАХАЛа и налеты установок залпового огня террористов Хезболла. Считалось, что такого не будет больше, если зону возьмут под свой контроль миротворческие подразделения ООН или подразделения армии Ливана.

Все дело, однако, в том, что Хезболла не подчиняется ни ООН, ни ливанскому правительству. Главный лозунг этой террористической организации — уничтожение еврейского государства вообще, а освобождение зоны безопасности — только этап на пути к выполнению этой программы-максимум. Но что же представляет собой организация, стремящаяся к такой масштабной цели?

Она была создана в 1982 году в Ливане из арабов-шиитов. Руководит ею Высший консультативный совет. Но в случае разногласий в нем право окончательного решения передается в Тегеран — духовному лидеру Ирана. Это проясняет главную, пожалуй, особенность Хезболла — кому она подчинена. А подчинена Хезболла Ирану, потому что полностью состоит, так сказать, на балансе этой страны. Она финансирует его деятельность (более 100 миллионов долларов ежегодно), оснащает оружием и боеприпасами, пополняет бойцами и, естественно, диктует линию поведения. Но и кроме того, Хезболла зависит от Сирии, которая использует ее для давления на Израиль, регулируя интенсивность операций.

С 1992 года лидером Хезболлы является шейх Хасан На-срулла. Численность организации — около 3,5 тысяч боевиков в 14 отрядах разного назначения. Необходимо подчеркнуть, что руководство Хезболла объявило Израилю джихад, а это сегодня наиболее фанатичная и бескомпромиссная форма вооруженной борьбы. Мусульманин, ставший на путь джихада, свято верует, что его смерть в этой священной войне гарантирует не только полное искупление собственных грехов, но и всех прегрешений членов его семьи.

За 18 лет террористической деятельности Хезболла провела множество акций, в том числе — международных. Одна из первых — подрыв смертником казармы американских морских пехотинцев в Бейруте — привела к гибели 240 солдат и офицеров. Но больше всего террористических атак и диверсий пришлось на долю подразделений, дислоцированных в зоне безопасности. От нападений Хезболлы за 18 лет погибло около 800 солдат и офицеров ЦАХАЛа.

Эхуд Барак не раз подчеркивал, что именно эти потери являются причиной срочной необходимости вывода войск из Южного Ливана. Таким образом, заявления лидеров Хезболла о победе над Израилем в борьбе за освобождение Южного Ливана вполне обоснованы. Нет сомнений — Хезболла сохранит свое присутствие в нем, получив возможность наносить удары непосредственно по территории еврейского государства. Если до июня 2000 года это были ракетные удары, то теперь к ним прибавились еще и диверсионно-террористические.

О реальности этого свидетельствуют хотя бы заявления шейха Насруллы: «Борьба будет продолжаться до полного уничтожения еврейского государства». Может ли ООН заставить Хезболлу прекратить эту деятельность? Вряд ли. Весь опыт такого рода миротворческих акций свидетельствует о почти полном бессилии военных контингентов ООН, если речь идет о сколько-нибудь масштабной террористической организации.

Израильский премьер официально заявил, что в случае продолжения атак Хезболлы, будут наноситься ответные удары по военным и промышленным объектам не только Ливана, но и Сирии.

Постановка вопроса, в принципе, верная, ибо только Ливан и Сирия могут это сделать. Вернее, приказать Ливану вмешаться может только Сирия. А Хезболлой командует, как известно, главным образом Иран. Но конечно же, эта организация зависит и от Сирии. Все дело, однако, в том, насколько реальны возможности Израиля с помощью авиаракетных ударов принудить своих соседей к давлению на Хезболлу.

Ведь как нельзя приравнивать боевой потенциал Израиля к НАТО, как неверно будет ставить Ливан и Сирию в один ряд с Югославией. Совершенно разные это страны, разный уровень промышленного развития и цивилизации, различный менталитет населения. Вспомним, к чему привели неоднократные авиа-ракетные удары США по Ираку. Ведь не заставили же они Саддама Хусейна согласиться на американские требования. Тель-Авив рассчитывает бомбежками принудить к такому Бейрут и Дамаск. Но тогда следует планировать и удары по Тегерану, ведь именно там находятся настоящие хозяева Хезболлы. Не слишком ли много арабских столиц придется бомбить израильским пилотам?

А главное, не чересчур ли самонадеянно рассчитывать, что лидеры Ливана, Сирии и Ирана уподобятся Милошевичу и будут безропотно сносить израильские бомбежки? Эти государства исповедуют глобальную ненависть к Израилю и считают его ликвидацию своей основной стратегической задачей. Они десятилетиями готовятся к ее выполнению и уже сегодня обладают вполне реальными силами для успешного военного столкновения с Израилем.

Для оценки военных потенциалов его северных соседей используем последний ежегодный доклад Лондонского института стратегических исследований. Согласно этому документу, численность вооруженных сил Сирии на 1 января 2001 года составила 420 тысяч человек, не считая полумиллионного резерва. Если учесть, что население ее насчитывает всего лишь 16 миллионов, то такая армия просто чудовищна для мирного времени. К примеру, на 59 миллионов англичан приходится 212 тысяч военных, на 82 миллиона немцев — 332 тысячи солдат, на 52 миллиона французов — 259 тысяч. Сирийские пропорции возможны разве что для страны, готовящей к войне или уже ведущей боевые действия.

Несопоставимы также экономические потенциалы Сирии и этих стран. Тем не менее количество тяжелого оружия в ее армии превосходит аналогичные показатели стран НАТО. К примеру, у Англии 560 танков, у Франции — 1200, а у Сирии — 4650. Но и кроме того — 4800 боевых бронемашин, 600 боевых самолетов, 120 ракетных комплексов класса «земля — земля», 420 стационарных зенитно-ракетных комплекса типа С-200 (на порядок выше классом, чем югославские ЗРК). Все вооружение — советского и российского производства.

Основную ударную группировку составляют три армейских корпуса, в которых сосредоточено большинство бронетанковых соединений. Два корпуса развернуты перед Голанскими высотами, третий — 42 тысячи солдат и офицеров — дислоцирован в Ливане и является военной основой сирийского влияния на Бейрут.

В значительной мере именно под этим влиянием ливанское руководство также встало на рельсы активной подготовки к войне. За последние 5 лет армия этой страны увеличилась вдвое и сегодня насчитывает 69 тыс. человек. Эта армия вооружена вполне современным оружием западноевропейского типа, но имеет любопытные особенности, которые существенно отличают ее от армий других стран.

В сухопутных войсках пять полков спецназа и еще два — коммандос и десантно-штурмовой. То есть семь полков диверсантов — 11 тысяч солдат и офицеров. Столько не имеют армии Франции и Германии, вместе взятые. Как понимаете, число таких специалистов свидетельствует о нацеленности ливанских вооруженных сил на специальные боевые операции. Против кого? Думается, это не является загадкой даже для непрофессионалов. Военные устремления Сирии и Ливана нацелены на Израиль. Готов ли он к адекватному ответу?

По данным того же Лондонского института, ЦАХАЛ на 1 января 2001 года насчитывал 173 тысячи человек. На вооружении состоит 3800 танков, около 6000 боевых бронемашин, 474 боевых самолета. Стратегические ядерные силы — 30 пусковых комплексов ракет «иерихон», два авиаполка — 38 самолетов-носителей ядерных бомб и три подлодки класса «Дольфин», оснащенные крылатыми ракетами. Все вооружение соответствует современным стандартам.

Основная военно-стратегическая концепция Израиля определяет главную задачу ЦАХАЛа как сдерживание превосходящих сил арабских государств на рубежах страны, чтобы обеспечить отмобилизование и развертывание основных контингентов вооруженных сил. По мобилизационному плану в армию прибывает более 400 тысяч резервистов, которые развертывают 17 соединений дивизионного типа (250 самолетов, 2100 танков, 3200 бронемашин). На мобмероприятия отводится не более 48 часов. После чего ЦАХАЛ должен нанести контрудары по вторгшимся арабским группировкам и перенести боевые действия на территорию противника. Именно так и было в ходе войн 1967 и 1973 годов. В этих конфликтах арабы имели большое численное превосходство, но своевременно развернутые соединения ЦАХАЛа сумели переломить ситуацию и нанести противнику поражение.

Поэтому и превосходящие по численности армии сирийско-ливанской коалиции не явились бы проблемой для командования ЦАХАЛа, если бы не наличие сил, которые могут воспрепятствовать отмобилизованию и развертыванию резервных контингентов и их оперативному маневрированию на внутренних коммуникационных линиях страны.

А такие силы появились в настоящее время. Имя им — Палестинская автономия. Несмотря на официальные заявления, ее лидер Ясир Арафат и его соратники считают своей главной стратегической задачей ликвидацию еврейского государства. Арафат и в прошлом году неоднократно провозглашал основной лозунг ООП: «В крови и огне освободим Палестину, Иерусалим — арабскую невесту, всю нашу землю — родину ислама».

Следует подчеркнуть, что это не только лозунг. Это глобальная и долговременная задача, которую палестинский лидер ставит перед исполнителями. Ему недостаточно 40-тысячной полиции, укомплектованной отборными головорезами и вооруженной стрелковым оружием. Арафат и военное крыло ООП предпринимают всевозможные шаги, чтобы заполучить портативные противотанковые и зенитные средства. Их везут в Газу по морю, доставляют из Египта по специальным тоннелям, перевозят из Иордании.

Это оружие нужно палестинской полиции отнюдь не для разгона уличных демонстраций. Оно необходимо для боя с механизированными бригадами израильтян, поддерживаемыми с воздуха. Для этой цели готовятся и резервные контингенты, численность которых уже перевалила за 100 тысяч. Подготовкой заняты две группировки ООП — «Танзим» и «Шабиба», которые ведут направленную работу среди молодежи, воспитывая фанатическую ненависть к евреям и практически готовя к вооруженной борьбе с ними.

Еще в 1998 году американскому конгрессу был представлен доклад ЦРУ под названием «Новый этап арабо-израильского противостояния». В нем изложен стратегический план военных действий Сирии, Ливана и Палестинской автономии против Израиля. План предусматривает фронтальное наступление арабских армий с севера при активной поддержке диверсионных отрядов палестинцев. Их задачей является срыв мобилизационных мероприятий ЦАХАЛа, противодействие маневру израильских бригад на внутренних коммуникационных линиях и интенсивные диверсионно-террористические атаки городов и поселений, авиационных и армейских баз, командных пунктов, сетей связи и объектов инфраструктуры.

События так называемой «Интифады Аль-Акса» показывают, что эти отряды вполне способны овладеть позициями, с которых возможно намертво заблокировать подходы к военным базам и воспретить движение по шоссе. Борьба против них потребует немалых сил сил ЦАХАЛа, которые должны противостоять основному противнику. Ведь действия этих отрядов невозможно блокировать массированными авиационными и танковыми атаками. Опыт Афганистана, Карабаха, Абхазии, Чечни и повстанческих действий в Азии и Африке свидетельствует, что вооруженные легким ручным оружием и минами отряды, поддерживаемые местным населением, мало доступны для обычных средств поражения.

Именно на успех такого рода действий и рассчитывает Сирия. И если ранее ее руководство не решилось бы на военный конфликт с Израилем без коалиции с другими арабскими странами, то сегодня оно считает, что при наличии «пятой колонны» в виде Палестинской автономии для победы будет достаточно союза с Ливаном и боевыми подразделениями Хезболлы.

В таком контексте скоропостижный уход израильтян из Южного Ливана можно расценить лишь как серьезную стратегическую ошибку. Исторический опыт неопровержимо свидетельствует: умиротворение только разжигает аппетит агрессора. Наиболее яркий тому пример — умиротворение Гитлера, которое привело ко Второй мировой войне. А ведь то, что сегодня деликатно именуется «ближневосточным мирным процессом», на деле является лишь попыткой умиротворения палестинских террористов.