Евреи в войнах тысячелетий. Очерки военной истории еврейского народа

ОТ АВТОРА

Импульс к тому, чтобы написать эту книгу, был получен мною еще в начале пятидесятых годов. В ту пору я был командиром взвода, занимавшегося разминированием. И служил в моем взводе Семен Минкин. Сема был маленький, отнюдь не богатырского сложения солдатик, картавый, носатый — типичный еврей в представлении антисемитов.

После войны прошло несколько лет, и земля была буквально нашпигована минами, фугасами, неразорвавшимися снарядами и авиабомбами. Чем больше времени пролежала эта ржавая смерть в грунте, тем опаснее становилась. Мы несли потери, саперы погибали, становились калеками.

Было у нас такое неписаное правило: если попадался особо опасный фугас, мина замедленного действия или ловушка-«сюрприз», я вызывал добровольца, который решался первым подойти к этой страшной находке.

И первым выходил, нет — выскакивал из строя Семен Минкин. Он знал, что я не откажу ему в сомнительной льготе — первому подвергнуться смертельному риску. А то ведь могут подумать, еврей-командир прячет от опасности еврея-солдата.

Но как-то раз я спросил Минкина:

— Скажи, Сема, что ты лезешь на смерть? Тебе жизнь надоела, что ли? Кого хочешь удивить? Разорвет ведь на куски, или калекой останешься.

И он ответил:

— Я не хочу, товарищ лейтенант, чтобы кто-то посмел сказать: смотрите — этот Минкин, этот еврей — трус. Нет, я не трус. И вообще, мы, евреи, не трусы, мы смелые, хорошие солдаты. Это про нас так думают многие, что мы слабаки трусливые. А я знаю — евреи всегда честно и храбро сражались, не хуже других. Пусть меня лучше разорвет на куски, чем кто-нибудь посмеет сказать или подумать, что я, еврей, трус.

И я запомнил на всю жизнь слова этого маленького солдата, у которого было такое мужественное сердце. И я вспомнил о своем отце, тоже офицере, который сражался доблестно и погиб на войне. И про других известных мне евреев-воинов я вспомнил. И стал присматриваться к тем евреям, которые служили рядом, чтобы понять, хорошие ли они воины, храбрые ли солдаты.

А времена были глухие, страшные для евреев. Нас травили — космополиты безродные, врачи-убийцы, как только ни обзывали, устно и печатно. Но командиром нашей дивизии был Герой Советского Союза гвардии генерал-майор Семен Давидович Кремер. Но батальоном нашим гвардейским командовал Аркадий Маркович Гольдин, бывший цирковой борец, на богатырской груди его с трудом помещались заработанные на войне боевые награды. И много было вокруг фронтовиков-евреев, и все мои родственники погибли в боях, и сам я занимался делом не для робких…

Вот с тех пор стал я собирать всё, что удавалось найти о героизме, о мужестве, о боевом мастерстве, о доблести сынов и дочерей моего народа. Трудное это было занятие. Нигде и никогда не встречались мне в книгах, в газетах упоминания о том, что воин, совершивший подвиг, — еврей, что доблестный генерал — еврей. А между тем такие и еще более высокие слова свободно говорили об узбеках, о грузинах или чувашах.

Но и кроме того — как узнать, что речь идет о еврее, если и имя, отчество и фамилия — нетипичные?

Это были нелегкие изыскания. Уже потом, когда я стал офицером более высокого ранга, получил доступ к архивным документам, моя картотека стала пополняться интенсивней. Но всё равно — в ней были почти исключительно советские, разве что российские, воины-евреи.

В 1991 году я стал постоянным жителем США. И в библиотеках Нью-Йорка отыскал множество свидетельств о боевой доблести евреев других стран, других времен. Хотя и здесь, в свободной стране, об этом написано скупо, собрано из других источников мало. Неизмеримо больше — о евреях-ученых, музыкантах, врачах, художниках, писателях, религиозных деятелях.

Но уж совсем не встретилось мне такой книги, где бы сведения о боевой деятельности евреев всех времен были собраны воедино. Может, и есть где-то такая книга, но мне она не попадалась и слышать о такой не довелось.

И тогда я решил написать такую книгу сам. Вот она перед вами. Было бы крайне самонадеянно с моей стороны думать, что я сумею собрать все или большинство таких сведений за всю бездну веков, пройденных моим народом. Вот, понимая, что мои знания отнюдь не полны и весьма фрагментарны, я и назвал эту книгу «Очерки военной истории еврейского народа».

В ходе работы над ней я столкнулся с проблемой, занимавшей немало людей и до меня. Кого считать евреем? К этому вопросу есть несколько подходов. Наиболее древний и четкий: еврей — тот, кто рожден еврейкой. Но как быть, если и в этом случае он сам себя евреем не считает? А таких особенно много было в Советском Союзе, где национальность являлась для человека одной из определяющих характеристик. Она фиксировалась в основных документах, и многие евреи, имевшие возможность уклониться от этого дискриминирующего ярлыка, так и поступали. К примеру, дважды Герой Советского Союза летчик-космонавт Борис Волынов, сын еврейки, который по всем документам проходит как русский.

И я принял для этой книги такое правило: люди, в СССР и в нынешней России по документам и исследованиям числящиеся в евреях, пусть ими и остаются, безотносительно к тому, кем они являются этнически.

Но для других стран, для других времен, правило: «еврей — это тот, кто рожден еврейкой», сохранено нерушимо.

Нацисты ведь не считались с тем, принял ли еврей христианство или стал буддистом. Их интересовали только этнические корни. И только от этих корней зависела жизнь или смерть данного человека.

Поэтому в книге всех выкрестов я отнес к евреям, всех, обращенных в неиудейскую веру, считаю евреями же. «Рожденный еврейкой — еврей» — я придерживался именно этого правила.

Наконец, хочу особо подчеркнуть, что не обольщаюсь насчет полного и абсолютно точного выполнения задачи, которую поставил перед собой. Чтобы рассказать о тысячелетней боевой деятельности евреев, одной книжки явно недостаточно. Каждая глава в ней достойна нескольких книг. Льщу себя надеждой, что эта книга явится первой ласточкой в таком благородном деле как утверждение великой вековой военной доблести нашего народа. Это необходимо для воспитания наших детей и внуков перед лицом грядущих испытаний.

Я глубоко благодарен за советы и поддержку, оказанную мне, выдающемуся русскому писателю, ныне покойному Анатолию Рыбакову.

Я благодарю за присланные в письмах документы и воспоминания, фотографии и сведения, которые я смог использовать в этих очерках, бывших фронтовиков, партизан и тружеников военного тыла, ныне живущих в Соединенных Штатах Америки.

Хочу также поблагодарить жену Ларису, которая была безотказной и добросовестной переводчицей всех использованных для книги документов и материалов не на русском языке.

Марк Штейнберг