Часть V Проблемы современных евреев Основные темы
65. Антисемитизм
В самом теплом сердце найдется холодное место для евреев.
(Для евреев) мир делится на места, где им нельзя жить и куда им нельзя въехать.
Вейцман, «отец» Бальфурской декларации, позднее – первый президент Израиля, сделал это заявление через три года после прихода к власти Гитлера. Действительно, отказ других стран принять евреев-беженцев из Германии заставил Гитлера решить, что его антиеврейские мероприятия получили международную поддержку.
Через тридцать пять лет британский еврейский писатель Исраэль Зангвил высказал столь же горькое наблюдение: «У убийц в древней Палестине было больше городов-убежищ, чем у румынских евреев во всем мире». Зангвил имел в виду необычный закон в Бемидбар 35:16, согласно которому в Израиле было шесть городов, куда могли бежать нечаянные убийцы, спасаясь от гнева семей их жертв.
Если моя теория относительности будет подтверждена, немцы скажут, что я – немец, а французы – что я гражданин мира. Но если она будет опровергнута, то французы скажут, что я – немец, а немцы – что я еврей.
В 1817 году немецкий еврей, политолог и лидер еврейской эмансипации, высказал похожее мнение, содержащее смесь горького сарказма и беспощадного реализма:
По воскресеньям евреям запрещалось покидать гетто, чтобы их не побили пьяницы… По праздникам они должны были возвращаться в гетто не позже семи, чтобы солнце не сожгло их белую кожу… Кроме того, они не могли ходить по многим улицам, чтобы не сбить ноги на ухабах…
Принимая во внимание, что мой маленький сын еврей только наполовину, не могли бы вы позволить ему заходить в бассейн по пояс?
Антисемит – это человек, который ненавидит евреев больше, чем это необходимо.
Первые в мире антисемиты: Фараон и Аман
И восстал новый царь над Египтом… и сказал народу своему: «Вот, народ сынов Израилевых многочисленнее и сильнее нас. Давай перехитрим его, чтобы он не размножался. Иначе, когда случится война, присоединится и он к неприятелям нашим». (Фараон обращает евреев в рабство, но число их все равно растет.) И повелел Фараон всему народу своему, говоря: «Всякого новорожденного сына (евреев) бросайте в реку, а всякую дочь оставляйте в живых».
Есть один народ, рассеянный среди всех народов и обособленный (от них), и законы у него иные, чем у всех народов, и законов царя они не выполняют. И царю не стоит оставлять их (жить в стране). Не угодно ли будет царю дать предписание уничтожить их?
Со времен первых антисемитов «список претензий» оставался неизменным: евреи слишком многочисленны, они – предатели, «пятая колонна», их религия противоречит интересам государства, и, в конце концов, «еврейский вопрос» решается уничтожением этого народа.
Почему евреи?
Существует два самых распространенных мнения о причинах антисемитизма. Первое гласит, что нет никаких «потому», что евреев ненавидят без всяких на то оснований, а антисемиты просто выдумывают причины, чтобы оправдать свое отношение к евреям.
Французский философ Жан-Поль Сартр (1905–1980), автор самой известной книги об антисемитизме «Антисемит и еврей» полностью разделяет такое мнение:
Еврей – всего лишь предлог. В других местах его двойником является негр или человек с желтой кожей.
Согласно Сартру, иудаизм и евреи существуют только благодаря антисемитизму:
Еврей – это тот, кого другие люди считают евреем. Антисемит создает еврея… Детей Израиля не объединяет ни прошлое, ни религия, ни земля… Их держит вместе лишь ненависть и презрение других народов.
Нечаянно оскорбляя достоинство нашего народа, Сартр пишет: «Мы (неевреи) создали эту категорию людей, которая не имеет иного смысла (кроме как козла отпущения)».
То есть, согласно Сартру, антисемитизм никак не связан с евреями и еврейством. Недавно Константин Зеленский, польский поэт и литературный критик, размышляя об извечной ненависти поляков к евреям, отметил уникальную наивность такой точки зрения:
Поляки никогда не выступали против евреев «потому, что они – евреи», но только потому, что евреи были грязными, жадными, лживыми, потому что они носили пейсы, говорили на жаргоне, не хотели ассимилироваться, – а также потому, что они ассимилировались, прекращали говорить на жаргоне, красиво одевались и хотели казаться поляками. Потому что они были некультурными или потому, что они были слишком образованными. Потому что они были религиозными, отсталыми и полными предрассудков. Или потому, что они были очень уж способными, прогрессивными и амбициозными. Потому, что у них были длинные, кривые носы и потому, что их иногда трудно отличить от «истинных поляков». Потому что они распяли Христа, совершали ритуальные убийства и бдели над своим Талмудом, и потому, что презирали собственную религию и были безбожниками… Потому, что они были банкирами и капиталистами и потому, что они были коммунистами и агитаторами. Но никогда – потому что они были евреями.
Более умеренное и менее оскорбительное, чем у Сартра объяснение антисемитизма было предложено Максом Нордау, ближайшим соратником Герцля и одним из основателей сионизма:
«Если вы решили утопить собаку, – гласит пословица, – сначала объявите ее бешеной». Люди приписывают евреям всевозможные пороки, чтобы оправдать свою ненависть к ним. Но главным чувством здесь все же является ненависть.
* * *Зигмунд Фрейд, еврейские писатели Морис Самуэль и Денис Прагер, католический теолог Жак Маритэн разделяют другую точку зрения на природу антисемитизма. Они считают, что объектом ненависти на самом деле являются идеи, которые евреи несут в мир.
Мы не должны забывать, что народы, которые сейчас отличаются таким сильным антисемитизмом, стали христианами относительно недавно, иногда вследствие кровавого принуждения. Можно сказать, что их «плохо крестили». Под тонким налетом христианства они остались теми же, кем были их предки, – варварами-язычниками. Они еще не преодолели недовольство новой религией, которую им навязали: ненависть к иудаизму, если копнуть глубже, обнаружит ненависть к христианству.
Можно сказать, что от голода люди видят галлюцинации. Но глупо считать, что от голода они галлюцинируют только о евреях.
Никто не любит свой будильник.
Евреи – шахтерская канарейка этого мира. Канареек обычно спускают в шахту, так как они быстро умирают, если там есть отравленные испарения. Когда шахтер видит, что канарейка умерла, он знает, что в шахте есть эти вредные испарения. Так же и с евреями. Злые силы обычно сначала заняты евреями. Но их настоящая мишень – это моральные ценности, носителями которых мы являемся. Неевреи, разделяющие с евреями представление о ценностях… совершают фатальную ошибку, считая антисемитизм чисто еврейской проблемой.
Неевреи, не выступающие против антисемитов, часто потом страдают из-за них. Например, в 1930-х американские изоляционисты считали антисемитизм одной отрицательной чертой вполне цивилизованной во всех остальных отношениях Германии. В 30-х и 40-х годах они отказывались считать Гитлера и нацистов опасным злом, и убеждали американцев не вступать в войну. Ведущий изоляционист Чарльз Линдберг просил евреев не насаждать антинацистские тенденции в Америке. Но если бы борьба с Гитлером началась раньше, когда его основным недостатком являлся только антисемитизм, были бы спасены не только шесть миллионов евреев, но и пятьдесят миллионов других людей.
В 1970-х годах диктатор Уганды Инди Амин объявил в ООН о своем восхищении «окончательным решением» Гитлера. Протест выразили только евреи и посол США в ООН. К счастью, у Амина не было возможности привести свои антиеврейские планы в действие. Но зато несколько сотен христиан Уганды были уничтожены Амином. Его преступные действия можно было предугадать заранее, на основании его ненависти к евреям.
Когда Аятолла Рухола Хомейни получил власть в Иране, его первым шагом был захват израильского посольства в Тегеране. Мир решил, что это касается только евреев, но меньше чем через год иранцы захватили американское посольство и взяли в заложники более сотни людей.
Ненависть арабов к евреям также считается исключительно еврейской проблемой, имеющей весьма малое отношение к самим арабам или мусульманским государствам. На самом деле ясно, что ненависть арабов к евреям и Израилю не является малозначительным штрихом в портрете. Скорее, это серьезный моральный индикатор, как показал печальный опыт ливанских христиан, которые пострадали гораздо сильней, чем израильтяне. Как писали Денис Прагер и я: «Существует прямая корреляция между силой ненависти мусульманского лидера к еврейскому государству и его ненавистью к демократии и другим западным ценностям. Хомейни в Иране, Каддафи в Ливии и Хуссейн в Ираке – три хороших примера. Верно и обратное: исламские государства, не отличающиеся деспотизмом и необоснованной жестокостью своих правителей, как Турция и Тунис, более толерантны также и к евреям» («Почему евреи», стр. 197–198).
Так что неевреи, которые не хотят обращать внимания на антисемитизм, должны понимать, что сами, вместе со своими ценностями, могут стать его жертвами.
Израиль… находится в самом центре мировой системы; (он учит, что) мир не найдет удовлетворения и покоя, пока повсюду в нем не восторжествует Бог… Эта навязчивая идея Израиля вызывает ненависть всего мира.
Антисемитизм: непримиримая вражда
Еврей прошел мимо Адриана (римского императора II в.) и поприветствовал его. Кесарь спросил:
– Кто ты?
– Я – еврей.
– Как смеет еврей приветствовать императора? Отрубите ему голову! Другой еврей проходил мимо и, видя, что случилось с первым, не поприветствовал Адриана. Император спросил:
– Кто ты?
– Я – еврей.
– Как смеет еврей молча проходить перед Адрианом? Отрубите ему голову!
Сенаторы спросили: «Мы не можем тебя понять. Тот, кто поприветствовал тебя, был казнен, и тот, кто промолчал – тоже».
Адриан ответил: «Не учите меня, как поступать с теми, кого я ненавижу».
Адриан признал то, что отрицает большинство антисемитов: их ненависть нельзя уменьшить никаким «примерным поведением».
Например, те, кто ненавидят евреев за то, что те «лезут во все дырки», должны вроде бы успокоиться, если евреи уйдут в добровольное гетто и будут заниматься только делами своей общины. Но исследования показали, что те же самые антисемиты, которые ненавидят евреев за «вторжение» в культуру большинства, обвиняют их также и в умении «держаться друг за друга».
Антисемиты часто прибегают к самым расхожим в данный момент времени аргументам. Так, ненависть к евреям в СССР опиралась на образ «евреев-капиталистов», пытающихся победить коммунизм, а в США антисемиты обвиняли евреев в симпатии к коммунистам и попытках покончить с капитализмом.
Бесполезно спорить с этими учениками Адриана. Как заметил немецкий философ девятнадцатого века Теодор Моммзен: «Вы ошибаетесь, если считаете, что здесь может помочь разум. Раньше я тоже так считал, и продолжал спорить с этим ужасным бесчестьем – антисемитами. Но это бесполезно, совершенно бесполезно» (Цит. по Деборе Липштадт, «Отрицание Холокоста»).
Антисемитизм: двойной стандарт
Не верьте тем, кто говорит: «Я жду от евреев большего». Они ждут меньшего. На самом деле они говорят: «О-кей, мы знаем, что вы – шайка хищных ублюдков, и если вам дать хотя бы малейшую возможность, вы захватите полмира, не говоря уже о бедной Палестине. Мы знаем это, и поэтому мы устроили для вас ловушку.
Какую? Сделайте шаг, и мы скажем: «Но мы ждем большего от евреев. Евреи должны поступать гораздо лучше». Евреи должны поступать лучше? После всего, что случилось с нами?
Я думаю, что это неевреям стоит начать вести себя немного лучше. Почему только мы являемся членом этого прекрасного закрытого клуба народов, которые ведут себя плохо?
Христианский антисемитизм
И, отвечая, весь народ сказал: «Кровь Его на нас и на детях наших».
Согласно Матфею, каждый год на Песах римский прокуратор позволял евреям Иерусалима спасти жизнь одного из узников, осужденных на смерть. В этот раз евреи могли выбирать между одним из лидеров антиримского движения Вараввой и Иисусом. Матфей утверждает, что евреи единогласно выбрали Варавву, а потом стали кричать слова, приведенные выше. (Конечно, Матфею было важно подчеркнуть, что так кричали все евреи. Тогда на всех их потомков ложится вина за смерть Иисуса.)
Однако эта история полна исторических несоответствий и противоречий.
Во-первых, Матфей утверждает, что хотя Пилат и предоставил евреям выбор, он сам хотел помиловать Иисуса. Тогда возникает вопрос, который задал в своей работе «Осуждение и смерть Иисуса» судья Верховного суда Израиля Хаим Кон: «Почему он сам не помиловал его?» Пилат был диктатором Иудеи, его власть ограничивалась только приказами римского императора. Даже если у евреев и была возможность спасти осужденного, они, вот уж точно, не могли бы заставить прокуратора распять того, кого он захотел бы помиловать.
Во-вторых, упоминание о том, что прокуратор предоставил порабощенному народу возможность спасти жизнь приговоренного к смерти, противоречит всему, что мы знаем о Римской империи с ее развитой юриспруденцией. Ни в одном из римских или еврейских источников такая практика не упоминается. Если бы она существовала, разве бы мы не узнали о других, более ранних или поздних, случаях ее применения? Но таких сведений нет. Не следует забывать и о революционных, предгрозовых настроениях в тогдашней Иудее; об освобождении из-под стражи обвиняемых в мятеже не слышали даже в более спокойных регионах империи.
Кроме того, пишет Кон, даже если такая привилегия существовала, то почему «народные массы, которые случайно оказались на площади в Иерусалиме в этот момент, стали ее носителем»?
Судья Кон задает третий вопрос: «Если был предложен выбор, то почему именно между Иисусом и Вараввой»?
Сведение выбора к двум людям – это сильный литературный прием, направленный на усиление драматического эффекта и создание впечатления о черном злодеянии, свершенном евреями (см. Хаим Маккоби, «Революция в Иудее», где обсуждается этот вопрос). Так как Варавва изображен в Новом Завете разбойником, бунтовщиком и убийцей (Лука 23:19), то факт, что евреи предпочли его Иисусу, отражает злодейскую природу этого народа.
Тщательно изучив историю Вараввы, профессор С. Г. Ф. Брэндон, христианин, исследователь генезиса христианства, пришел к выводу, что эта история в действительности не имела места. Я приведу лишь одно из противоречий, которое убедило его в этом:
«Результатом поразительного поведения Пилата стала казнь того, кого он считал невинным, и освобождение популярного борца сопротивления, возможно – зелота, который уже доказал, сколь взрывчатый материал он из себя представляет» («Иисус и зелоты»).
Учитывая, что история Вараввы противоречит историческим реалиям, зачем она вообще включена в Новый Завет?
Тому есть две причины. Во-первых, чтобы показать римскому правительству, что, хотя оно и распяло Иисуса, он не был врагом Рима. Сам прокуратор хотел помиловать его. То есть Иисус был распят потому, что евреи «заставили» Пилата сделать это. Следовательно, у Рима не было причин считать Иисуса своим врагом и запрещать религию, основанную на его учении (этот запрет существовал в Риме во время написания Нового Завета).
Во-вторых, показав, что евреи предали Иисуса, ранняя церковь могла доказать, что они отказались быть «избранным народом» и что христианство «сменило» иудаизм. Поэтому в истории и показано, как все евреи жаждут крови Иисуса. Чтобы вывести из игры весь еврейский народ, было недостаточно обвинить в смерти Христа только первосвященников и старейшин. Гораздо полезней здесь изобразить толпу евреев, требующих смерти Иисуса. Тогда это «биологически» перенесет на их потомков вину за убийство Бога.
Так что авторы Евангелия несут значительную, хотя и косвенную, ответственность за смерть сотен тысяч евреев от рук людей, прочитавших эту историю и возненавидевших наш народ. Конечно, основная ответственность лежит на самих убийцах.
История дочерних религий иудаизма – непрерывная цепь попыток матереубийства.
Как ужасно, что они еще несчастней под владычеством христианских князей, чем их предки под властью фараона.
Это благородное заявление Папы было, возможно, вызвано желанием оправдаться за поведение его предшественника, Папы Иннокентия III, который писал в 1208 году: «Евреи, против которых взывает кровь Иисуса… должны быть изгоями на земле, пока лица их не будут покрыты стыдом, и не начнут они искать имени Господа нашего, Иисуса Христа».
Это их кровавая вина – они должны были оставить Бога в покое.
Уверенность, что Иисус Христос – Бог и евреи убили Его, разжигала огонь антисемитизма. В основе этой ненависти лежит страх, ибо если евреям удалось убить Бога, то они обладают поистине сверхчеловеческими, демоническими способностями.
Хотя это и является одним из психологических оснований антисемитизма, все же утверждение, что евреи убили Иисуса, не имеет исторических подтверждений. Распятие – римский способ казни, было всегда запрещено еврейским законодательством. Иисус – один из пятидесяти или ста еврейских бунтовщиков, распятых римским правительством в первом веке.
Историк Хаим Маккоби писал: «Крест был таким же символом римского правления, как сейчас газовая камера – власти нацистов… Связывать крест и евреев – все равно, что приписывать жертвам газовых камер вину за их использование» («Революция в Иудее: Иисус и еврейское сопротивление»).
На одной публичной лекции меня спросили: «Разве история скитаний и страданий евреев не доказывает, что они были прокляты за то, что отвергли Иисуса?»
Я ответил: «Нет, потому что евреев преследовали те же люди, которые предсказали их страдания. Это все равно, как если бы я предсказал, что это стекло разобьется, а потом кинул бы в него камень. Это больше скажет о моей склонности к агрессии, чем о пророческом даре».
Утверждения христиан, что еврейские страдания были наказанием за отвержение Иисуса, особенно популярные в средние века, кажутся странными в свете ужасной судьбы, постигшей самого Иисуса.
* * *Я недавно с еврейским раввином читал V главу Матфея. Почти при всяком изречении раввин говорил: это есть в Библии, это есть в Талмуде, и указывал мне в Библии и Талмуде весьма близкие изречения к изречениям Нагорной проповеди. Но когда мы дошли до стиха о непротивлении злу, он не сказал: «И это есть в Талмуде», а только спросил с усмешкой: «И христиане исполняют это? Подставляют другую щеку?» Мне нечего было отвечать, тем более, что я знал, что в это самое время христиане не только не подставляли щеки, но били евреев по подставленной щеке.
Похожие соображения можно найти в сочинениях другого русского религиозного мыслителя Николая Бердяева: «Самым грустным мне кажется, что те, кто отвергли Крест, должны нести его, а те, кто приняли его, часто участвуют в распятии» («Христианство и антисемитизм»).
* * *Они должны были сделать одно простое заявление: мы виновны в двухтысячелетнем антисемитизме. Простите нас.
Китинг, католический писатель, имел в виду декларацию, изданную Ватиканом в 1965 году: «В Страстях Христовых нельзя обвинить ни всех без исключения евреев, живших тогда, ни евреев, живущих сейчас». Хотя декларация и вызвала некоторое раздражение (из-за отсутствия извинений) в еврейской общине, в основном все были довольны. Папа Иоанн XXIII, «отец» этой декларации, несомненно хотел принести извинения. Незадолго до смерти, он составил такую молитву:
Мы теперь понимаем, что много, много веков наши глаза были слепы и мы не видели, насколько прекрасен Избранный народ и уже не узнавали в нем своего старшего брата. Мы понимаем, что на наших челах лежит Каинова печать. Веками лежал Авель в крови и слезах, потому что мы забыли Твою любовь. Прости нам, что мы прокляли евреев. Прости, что этим проклятием мы распяли Тебя во второй раз.
Удивительно, но самые яркие антисемитские и филосемитские высказывания принадлежат одному человеку. В начале своей карьеры Мартин Лютер (1483–1546) надеялся, что евреи присоединятся к нему в борьбе против католической церкви и обратятся в христианство его толка. В этот период Лютер писал в брошюре «Иисус Христос был рожден евреем»:
Наши дураки и тупицы, наши священники, епископы, софисты и монахи обращались с Христом так, что если кто-либо хотел стать настоящим христианином, ему лучше было стать евреем.
Спустя меньше чем двадцать лет после того как попытки обратить евреев провалились, Мартин Лютер разгневался на евреев и призвал к разрушению этой общины:
Я дам вам совет (о том, что делать с евреями):
– подожгите их синагоги и школы;
– сломайте и разрушьте их дома, и пусть они живут в сараях;
– заберите у них все их молитвенники и талмуды, которые учат всему этому язычеству, лжи, проклятиям и богохульству;
– запретите их раввинам учить под предлогом потери жизни или конечности;
– сделайте так, чтобы они не чувствовали себя в безопасности на большой дороге;
– запретите им заниматься ростовщичеством и отберите у них деньги и золотую и серебряную казну.
Но если вы боитесь их… то прогоните их навсегда из страны.
Я пригрожу отрезать им языки, если они откажутся признать, что Бог – это Троица, а не просто Единый Бог.
Через четыреста лет Адольф Гитлер напишет: «Он (Лютер) видел евреев такими, какими мы только начинаем видеть их сегодня» (Фридрих Хир, «Первая любовь Бога»).
Когда крестишь еврея, держи его голову под водой пять минут.
Современные высказывания, порочащие евреев
Еврейские священники совершают человеческие жертвоприношения своими святыми руками.
Великий французский мыслитель эпохи Просвещения, воинствующий атеист, вдохнул новую жизнь в средневековый и языческий миф о кровавых человеческих жертвоприношениях, совершаемых евреями. Непримиримая ненависть Вольтера к евреям вдохновила многих современных антисемитов. Например, он называл евреев «самым отвратительным народом мира», но, обладая просвещенческой «толерантностью» добавлял: «Все же их не надо жечь заживо».
К сожалению, Вольтер был одержим ненавистью к евреям.
«Когда Гитлер оккупировал Европу, – пишет французский историк, еврей Леон Поляков, – учителю истории Генри Лебру не составило никакого труда создать компиляцию из антисемитских высказываний Вольтера объемом в 250 страниц» («История антисемитизма: от Вольтера до Вагнера», стр. 87).
Современный американский историк Артур Герцберг, тоже еврей, рассказывает в книге «Французское просвещение и евреи», что Вольтер оказался основным связующим звеном между древним и современным антисемитизмом, Он заразил умы самых просвещенных евреев Европы (тех, кто, казалось, должен был активно выступать за эмансипацию евреев) идеей, что евреи, желающие войти в западное общество, должны отказаться от своей религии.
Известный писатель-сионист Агад Ха’ам утверждал, что «кровавый навет»* дал евреям неожиданное
психологическое преимущество: благодаря ему они не могли поверить в жуткий образ своего народа, созданный антисемитами.
«Кровавый навет» – это единственный случай, когда мы не сомневаемся в том, что весь мир видит нас неверно, а мы себя – верно, ведь «кровавый навет» – абсолютная ложь.
Каждый еврей, который вырос среди евреев, знает неоспоримый факт, что во всем народе не найдется ни одного человека, который пил бы кровь по религиозным соображениям… «Но, – спросите вы, – разве возможно, чтобы все были не правы, а евреи – правы?» Да, это возможно, и «кровавый навет» тому подтверждение.
Дать им гражданские права? Я не вижу другого способа это сделать, кроме как отрезать им головы и приставить на их место другие – без единой еврейской мысли в них.
* * *Деньги – это ревнивый Бог Израиля, который не допускает никаких других Богов.
Маркс родился в еврейской семье – он был внуком двух раввинов, – но отец крестил его в возрасте шести лет. Еще из ранних работ видна его яростная ненависть к евреям. Такой антисемит как Адольф Гитлер называл Маркса своим учителем: «Достаточно того, что научное знание об опасностях иудаизма стало значительно глубже, и на его основе каждый человек начинает убивать в себе еврея, но я очень боюсь того, что эта прекрасная мысль также пришла в голову еврею» (цит. по Юлиусу Карлебаху, «Карл Маркс и радикальная критика иудаизма»).
Гитлер ссылается на то, что Маркс был евреем. Вообще, это – большая проблема: большинство неевреев считают Маркса евреем, так как он был рожден в еврейской семье. Немногие знают, что он был крещен в детстве и стал антисемитом, когда вырос. В своей работе «О еврейском вопросе» Маркс определяет иудаизм как одержимость «торгашеством» и деньгами и делает вывод, что человечество станет до конца свободным, только избавившись от «духа иудаизма».
Позже Маркс называет обедневших евреев – беженцев из Польши – «самой отвратительной из всех рас». Он утверждал, что с их богатыми немецкими собратьями их объединяла только «жадная страсть к накопительству». Смешно слышать это от человека, который всю свою жизнь в материальном отношении зависел от других людей (см. Пол Джонсон, «Интеллектуалы»).
В 1850 году Маркс насмехался над попытками барона Ротшильда и английских либералов добиться получения Ротшильдом кресла в Палате Общин, на которое он был избран. Он не мог его занять, так как его вынуждали произнести христианскую клятву. «Сомнительно, чтобы англичане захотели распространить избирательные права на еврейского ростовщика», – прокомментировал ситуацию Маркс.
Примерно в то же время Пьер-Жозеф Прудон (1809–1865) распространял во Франции революционные политические и экономические идеи. Вместе с социалистической и анархической риторикой (философ верил, что, достигнув политической зрелости, люди не будут более нуждаться в правительстве и законах) в них была большая доля антисемитизма:
Еврей – враг человеческой расы. Этот народ лучше всего отправить обратно в Азию или уничтожить… Огнем, слиянием с другими народами, изгнанием – но евреи должны исчезнуть… Можно оставить стариков, так как они не могут больше произвести на свет отпрысков.
* * *Если ради спасения невинного Дрейфуса должно пострадать французское государство, нужно сделать все, чтобы Дрейфус был объявлен виновным, а государство осталось незапятнанным.
У Жида, который позднее прославился как великий писатель, был в это время период ультранационализма. Возможно, поэтому он не понял, что именно преследование невинного человека грозит запятнать честь Франции, а не возможность оправдания Дрейфуса. Тот факт, что Жид был готов смириться с продолжительным заключением Дрейфуса в ужасных условиях на Дьявольском острове, показывает, до какого морального падения может довести национальный шовинизм.
* * *Даже в самых образованных кругах… мы слышим сегодня крик, словно исходящий из одной глотки: «Евреи – наше несчастье».
Так как фон Трейчке, ведущий немецкий историк конца девятнадцатого века, имел множество последователей, этот «афоризм» сразу стал широко известным. Через пятьдесят лет слова «евреи – наше несчастье» стали нацистским лозунгом.
Сегодня защитники фон Трейчке утверждают, что он был противником физического насилия над евреями и никогда бы не стал поддерживать сторонников их уничтожения. Такая апологетика напоминает мне притчу, направленную против политической философии Гегеля:
Человек однажды увидел объявление «Здесь гладят брюки». Он принес брюки, но ему сказали: «Мы не гладим брюки. Мы только вешаем объявления». (Эта притча показывает, как можно оправдать зло, используя философию Гегеля.)
Мы сражаемся против самого древнего проклятия, которым наказало себя человечество. Против так называемых «Десяти Заповедей», против них мы сражаемся.
Хотя пятнадцатилетняя Анна Франк не могла знать эту фразу Гитлера, она интуитивно поняла основу нацистского антисемитизма. 11 апреля 1944 года она пишет в своем дневнике: «Кто знает, может быть наша религия учит мир и все народы хорошему, и из-за этого и только из-за этого мы сейчас страдаем».
* * *Антисемитизм в литературе двадцатого века
Кто-то коричневый у подоконника
Уселся – не в силах отвести взгляд;
Официант вносит бананы.
Сочные финики, тепличный виноград;
Тихая коричневая тварь напротив
Хмурится, смотрит, напрягается;
Рахель Рабинович спокойно
Клешнями убийцы в виноград впивается.
Хотя позже Элиот сменил гнев на милость, это стихотворение 20-х годов прошлого столетия рисует страшную картину: богатые евреи открыто пируют на глазах у нищих. Учитывая, что склонность евреев к благотворительности общеизвестна, можно предположить, что автор был убежденным антисемитом. Действительно, как и средневековые антисемиты, Элиот не считает евреев нормальными человеческими существами. Вместо рук у них – «клешни убийц».
Руки евреев всегда особенно занимали поэта. В 1919 году, в явно антисемитском стихотворении «Бурбанк с Бедекером, Бляйштайн с сигарой», Бляйштайн описан так: «…Провисли колени, противно вывернуты кисти, чикагский семит из Вены» (там же, стр. 47). В другом стихотворении есть строка, которая после Холокоста звучит, как мне кажется, более недоброжелательно, чем того бы хотел сам Элиот: «У крыс есть шерсть. А у еврея – жребий. И деньги все в мехах».
Все труднее становится говорить об американских проблемах, не упоминая проблем расовых… Когда-нибудь англо-саксы поймут, что еврейский кагал… втягивает арийские или нееврейские страны в войны не ради победы этих стран. Эти страны втягиваются в войны, чтобы быть разрушенными, лишенными структуры, лишенными населения.
Паунд родился в Америке и является автором «Кантоса» (серии стихотворений, публиковавшихся в течение нескольких десятилетий). Он считается одним из величайших поэтов двадцатого века. Увлечение фашизмом заставило его переехать в муссолиниевскую Италию в 1925 году. В 1939 году он опубликовал в итальянской газете статью под милым названием «Еврей – воплощенная болезнь».
Паунд провел военные годы в Италии, ведя пропаганду в пользу Германии и Италии по итальянскому радио. Он принимал и даже расширял тезисы нацистов. Он был уверен, что евреев волнуют только деньги, что они ненавидят другие народы, втягивают страны в войны, чтобы уничтожить их население.
Так как союзники выиграли войну, у Паунда не было дальнейшей возможности влиять на историю антисемитизма. Если бы победили нацисты, они бы не преминули использовать великого поэта, чтобы придать антисемитизму респектабельный имидж.
В 1945 году американцы арестовали Паунда и переправили в США, где его судили за государственную измену. Однако суд признал его невменяемым, и он был отправлен в психиатрическую лечебницу в Вашингтоне (округ Колумбия), где и оставался двенадцать лет. Все это время признанные поэты и другие литературные деятели боролись за его освобождение, утверждая, что несправедливо держать такого талантливого человека в лечебнице (в 1958 году Паунд вышел на свободу). Джордж Оруэлл так прокомментировал их протест: «Каждый имеет право ожидать элементарной порядочности даже от поэта».
* * *Евреев можно ненавидеть хотя бы потому, что они – самая неприятная нация из когда-либо существовавших. Можно удостовериться, что им не хватает многих качеств цивилизованного человека: мужества, достоинства, честности, спокойствия, уверенности. У них есть суетливость, но нет гордости, есть чувственность, но нет вкуса, есть ученость, но нет мудрости. Вся сила их духа тратится на пустые эмоции, а их благотворительность – показуха.
В 1926 году Вальтер Липпман писал, что Менкен, журналист и лингвист, «был личностью» оказавшей самое сильное влияние на всех образованных людей нашего поколения». Поэтому его антисемитские речи могли нанести серьезный ущерб имиджу евреев. К счастью, Менкен в основном доверял свои антисемитские мысли дневнику. Посмертные публикации его записных книжек читатели были поражены количеством антисемитских высказываний. Публичные же заявления Менкена были гораздо более толерантными и иногда даже выглядели филосемитскими. В своей колонке в «Балтимор Сан» в канун нового 1939 года он выступил за предоставление США убежища евреям из Европы:
Или мы хотим предоставить убежище немецким евреям, или нет. Если да, то мы должны привести их сюда первыми же кораблями и помочь им встать на ноги. Только так мы можем им действительно помочь и не оказаться в глазах истории такими же ханжами, как англичане.
Инициативу должны взять на себя так называемые христиане, которые так щедры сейчас на слова утешения и лести и так скупятся на практическую помощь. В особенности ответственность лежит на политических шарлатанах, которые сотрясают воздух пустыми проклятиями в адрес Гитлера, но не готовы протянуть руку и помочь хотя бы одному еврею.
Приходите за арендной платой, еврейчики, или попросите у меня книгу, или сидите в судах, вершите свое правосудие, все равно я кое-что для вас припас: однажды мы все, даже моя мама в парике, зададим вам жару.
Ирвин Хоув, литературовед и критик, комментирует это и другие произведения Барака-Джонса: «Когда я читаю, как Лерой Джонс агитирует «воткнуть стихи в скользкие животы – еврейские животы»… я знаю, что имею дело с расистским хулиганством, подстрекательством к кровопролитию. И меня не разубедят никакие разговоры о рифме, метафоре и дикции» («Критическая точка: О литературе и искусстве»).
Барака сейчас говорит, что больше не является антисемитом, но все еще считает, что Израиль не имеет права на существование. Вот как комментирует это профессор литературы Гай Штерн: «Если даже можно провести грань между двумя фобиями (антисемитизмом и антисионизмом), признание мистера Джонса не может свести на нет разрушительный эффект, произведенный его убийственными текстами» («Риторика антисемитизма в послевоенной американской литературе»).
Последняя мысль
Антисемитизм – это чувства, которые не только периодически обуревают неевреев, но, что самое ужасное, это – чувства, которых они не стесняются.
В самом теплом сердце найдется холодное место для евреев.
(Для евреев) мир делится на места, где им нельзя жить и куда им нельзя въехать.
Вейцман, «отец» Бальфурской декларации, позднее – первый президент Израиля, сделал это заявление через три года после прихода к власти Гитлера. Действительно, отказ других стран принять евреев-беженцев из Германии заставил Гитлера решить, что его антиеврейские мероприятия получили международную поддержку.
Через тридцать пять лет британский еврейский писатель Исраэль Зангвил высказал столь же горькое наблюдение: «У убийц в древней Палестине было больше городов-убежищ, чем у румынских евреев во всем мире». Зангвил имел в виду необычный закон в Бемидбар 35:16, согласно которому в Израиле было шесть городов, куда могли бежать нечаянные убийцы, спасаясь от гнева семей их жертв.
Если моя теория относительности будет подтверждена, немцы скажут, что я – немец, а французы – что я гражданин мира. Но если она будет опровергнута, то французы скажут, что я – немец, а немцы – что я еврей.
В 1817 году немецкий еврей, политолог и лидер еврейской эмансипации, высказал похожее мнение, содержащее смесь горького сарказма и беспощадного реализма:
По воскресеньям евреям запрещалось покидать гетто, чтобы их не побили пьяницы… По праздникам они должны были возвращаться в гетто не позже семи, чтобы солнце не сожгло их белую кожу… Кроме того, они не могли ходить по многим улицам, чтобы не сбить ноги на ухабах…
Принимая во внимание, что мой маленький сын еврей только наполовину, не могли бы вы позволить ему заходить в бассейн по пояс?
Антисемит – это человек, который ненавидит евреев больше, чем это необходимо.
Первые в мире антисемиты: Фараон и Аман
И восстал новый царь над Египтом… и сказал народу своему: «Вот, народ сынов Израилевых многочисленнее и сильнее нас. Давай перехитрим его, чтобы он не размножался. Иначе, когда случится война, присоединится и он к неприятелям нашим». (Фараон обращает евреев в рабство, но число их все равно растет.) И повелел Фараон всему народу своему, говоря: «Всякого новорожденного сына (евреев) бросайте в реку, а всякую дочь оставляйте в живых».
Есть один народ, рассеянный среди всех народов и обособленный (от них), и законы у него иные, чем у всех народов, и законов царя они не выполняют. И царю не стоит оставлять их (жить в стране). Не угодно ли будет царю дать предписание уничтожить их?
Со времен первых антисемитов «список претензий» оставался неизменным: евреи слишком многочисленны, они – предатели, «пятая колонна», их религия противоречит интересам государства, и, в конце концов, «еврейский вопрос» решается уничтожением этого народа.
Почему евреи?
Существует два самых распространенных мнения о причинах антисемитизма. Первое гласит, что нет никаких «потому», что евреев ненавидят без всяких на то оснований, а антисемиты просто выдумывают причины, чтобы оправдать свое отношение к евреям.
Французский философ Жан-Поль Сартр (1905–1980), автор самой известной книги об антисемитизме «Антисемит и еврей» полностью разделяет такое мнение:
Еврей – всего лишь предлог. В других местах его двойником является негр или человек с желтой кожей.
Согласно Сартру, иудаизм и евреи существуют только благодаря антисемитизму:
Еврей – это тот, кого другие люди считают евреем. Антисемит создает еврея… Детей Израиля не объединяет ни прошлое, ни религия, ни земля… Их держит вместе лишь ненависть и презрение других народов.
Нечаянно оскорбляя достоинство нашего народа, Сартр пишет: «Мы (неевреи) создали эту категорию людей, которая не имеет иного смысла (кроме как козла отпущения)».
То есть, согласно Сартру, антисемитизм никак не связан с евреями и еврейством. Недавно Константин Зеленский, польский поэт и литературный критик, размышляя об извечной ненависти поляков к евреям, отметил уникальную наивность такой точки зрения:
Поляки никогда не выступали против евреев «потому, что они – евреи», но только потому, что евреи были грязными, жадными, лживыми, потому что они носили пейсы, говорили на жаргоне, не хотели ассимилироваться, – а также потому, что они ассимилировались, прекращали говорить на жаргоне, красиво одевались и хотели казаться поляками. Потому что они были некультурными или потому, что они были слишком образованными. Потому что они были религиозными, отсталыми и полными предрассудков. Или потому, что они были очень уж способными, прогрессивными и амбициозными. Потому, что у них были длинные, кривые носы и потому, что их иногда трудно отличить от «истинных поляков». Потому что они распяли Христа, совершали ритуальные убийства и бдели над своим Талмудом, и потому, что презирали собственную религию и были безбожниками… Потому, что они были банкирами и капиталистами и потому, что они были коммунистами и агитаторами. Но никогда – потому что они были евреями.
Более умеренное и менее оскорбительное, чем у Сартра объяснение антисемитизма было предложено Максом Нордау, ближайшим соратником Герцля и одним из основателей сионизма:
«Если вы решили утопить собаку, – гласит пословица, – сначала объявите ее бешеной». Люди приписывают евреям всевозможные пороки, чтобы оправдать свою ненависть к ним. Но главным чувством здесь все же является ненависть.
Зигмунд Фрейд, еврейские писатели Морис Самуэль и Денис Прагер, католический теолог Жак Маритэн разделяют другую точку зрения на природу антисемитизма. Они считают, что объектом ненависти на самом деле являются идеи, которые евреи несут в мир.
Мы не должны забывать, что народы, которые сейчас отличаются таким сильным антисемитизмом, стали христианами относительно недавно, иногда вследствие кровавого принуждения. Можно сказать, что их «плохо крестили». Под тонким налетом христианства они остались теми же, кем были их предки, – варварами-язычниками. Они еще не преодолели недовольство новой религией, которую им навязали: ненависть к иудаизму, если копнуть глубже, обнаружит ненависть к христианству.
Можно сказать, что от голода люди видят галлюцинации. Но глупо считать, что от голода они галлюцинируют только о евреях.
Никто не любит свой будильник.
Евреи – шахтерская канарейка этого мира. Канареек обычно спускают в шахту, так как они быстро умирают, если там есть отравленные испарения. Когда шахтер видит, что канарейка умерла, он знает, что в шахте есть эти вредные испарения. Так же и с евреями. Злые силы обычно сначала заняты евреями. Но их настоящая мишень – это моральные ценности, носителями которых мы являемся. Неевреи, разделяющие с евреями представление о ценностях… совершают фатальную ошибку, считая антисемитизм чисто еврейской проблемой.
Неевреи, не выступающие против антисемитов, часто потом страдают из-за них. Например, в 1930-х американские изоляционисты считали антисемитизм одной отрицательной чертой вполне цивилизованной во всех остальных отношениях Германии. В 30-х и 40-х годах они отказывались считать Гитлера и нацистов опасным злом, и убеждали американцев не вступать в войну. Ведущий изоляционист Чарльз Линдберг просил евреев не насаждать антинацистские тенденции в Америке. Но если бы борьба с Гитлером началась раньше, когда его основным недостатком являлся только антисемитизм, были бы спасены не только шесть миллионов евреев, но и пятьдесят миллионов других людей.
В 1970-х годах диктатор Уганды Инди Амин объявил в ООН о своем восхищении «окончательным решением» Гитлера. Протест выразили только евреи и посол США в ООН. К счастью, у Амина не было возможности привести свои антиеврейские планы в действие. Но зато несколько сотен христиан Уганды были уничтожены Амином. Его преступные действия можно было предугадать заранее, на основании его ненависти к евреям.
Когда Аятолла Рухола Хомейни получил власть в Иране, его первым шагом был захват израильского посольства в Тегеране. Мир решил, что это касается только евреев, но меньше чем через год иранцы захватили американское посольство и взяли в заложники более сотни людей.
Ненависть арабов к евреям также считается исключительно еврейской проблемой, имеющей весьма малое отношение к самим арабам или мусульманским государствам. На самом деле ясно, что ненависть арабов к евреям и Израилю не является малозначительным штрихом в портрете. Скорее, это серьезный моральный индикатор, как показал печальный опыт ливанских христиан, которые пострадали гораздо сильней, чем израильтяне. Как писали Денис Прагер и я: «Существует прямая корреляция между силой ненависти мусульманского лидера к еврейскому государству и его ненавистью к демократии и другим западным ценностям. Хомейни в Иране, Каддафи в Ливии и Хуссейн в Ираке – три хороших примера. Верно и обратное: исламские государства, не отличающиеся деспотизмом и необоснованной жестокостью своих правителей, как Турция и Тунис, более толерантны также и к евреям» («Почему евреи», стр. 197–198).
Так что неевреи, которые не хотят обращать внимания на антисемитизм, должны понимать, что сами, вместе со своими ценностями, могут стать его жертвами.
Израиль… находится в самом центре мировой системы; (он учит, что) мир не найдет удовлетворения и покоя, пока повсюду в нем не восторжествует Бог… Эта навязчивая идея Израиля вызывает ненависть всего мира.
Антисемитизм: непримиримая вражда
Еврей прошел мимо Адриана (римского императора II в.) и поприветствовал его. Кесарь спросил:
– Кто ты?
– Я – еврей.
– Как смеет еврей приветствовать императора? Отрубите ему голову! Другой еврей проходил мимо и, видя, что случилось с первым, не поприветствовал Адриана. Император спросил:
– Кто ты?
– Я – еврей.
– Как смеет еврей молча проходить перед Адрианом? Отрубите ему голову!
Сенаторы спросили: «Мы не можем тебя понять. Тот, кто поприветствовал тебя, был казнен, и тот, кто промолчал – тоже».
Адриан ответил: «Не учите меня, как поступать с теми, кого я ненавижу».
Адриан признал то, что отрицает большинство антисемитов: их ненависть нельзя уменьшить никаким «примерным поведением».
Например, те, кто ненавидят евреев за то, что те «лезут во все дырки», должны вроде бы успокоиться, если евреи уйдут в добровольное гетто и будут заниматься только делами своей общины. Но исследования показали, что те же самые антисемиты, которые ненавидят евреев за «вторжение» в культуру большинства, обвиняют их также и в умении «держаться друг за друга».
Антисемиты часто прибегают к самым расхожим в данный момент времени аргументам. Так, ненависть к евреям в СССР опиралась на образ «евреев-капиталистов», пытающихся победить коммунизм, а в США антисемиты обвиняли евреев в симпатии к коммунистам и попытках покончить с капитализмом.
Бесполезно спорить с этими учениками Адриана. Как заметил немецкий философ девятнадцатого века Теодор Моммзен: «Вы ошибаетесь, если считаете, что здесь может помочь разум. Раньше я тоже так считал, и продолжал спорить с этим ужасным бесчестьем – антисемитами. Но это бесполезно, совершенно бесполезно» (Цит. по Деборе Липштадт, «Отрицание Холокоста»).
Антисемитизм: двойной стандарт
Не верьте тем, кто говорит: «Я жду от евреев большего». Они ждут меньшего. На самом деле они говорят: «О-кей, мы знаем, что вы – шайка хищных ублюдков, и если вам дать хотя бы малейшую возможность, вы захватите полмира, не говоря уже о бедной Палестине. Мы знаем это, и поэтому мы устроили для вас ловушку.
Какую? Сделайте шаг, и мы скажем: «Но мы ждем большего от евреев. Евреи должны поступать гораздо лучше». Евреи должны поступать лучше? После всего, что случилось с нами?
Я думаю, что это неевреям стоит начать вести себя немного лучше. Почему только мы являемся членом этого прекрасного закрытого клуба народов, которые ведут себя плохо?
Христианский антисемитизм
И, отвечая, весь народ сказал: «Кровь Его на нас и на детях наших».
Согласно Матфею, каждый год на Песах римский прокуратор позволял евреям Иерусалима спасти жизнь одного из узников, осужденных на смерть. В этот раз евреи могли выбирать между одним из лидеров антиримского движения Вараввой и Иисусом. Матфей утверждает, что евреи единогласно выбрали Варавву, а потом стали кричать слова, приведенные выше. (Конечно, Матфею было важно подчеркнуть, что так кричали все евреи. Тогда на всех их потомков ложится вина за смерть Иисуса.)
Однако эта история полна исторических несоответствий и противоречий.
Во-первых, Матфей утверждает, что хотя Пилат и предоставил евреям выбор, он сам хотел помиловать Иисуса. Тогда возникает вопрос, который задал в своей работе «Осуждение и смерть Иисуса» судья Верховного суда Израиля Хаим Кон: «Почему он сам не помиловал его?» Пилат был диктатором Иудеи, его власть ограничивалась только приказами римского императора. Даже если у евреев и была возможность спасти осужденного, они, вот уж точно, не могли бы заставить прокуратора распять того, кого он захотел бы помиловать.
Во-вторых, упоминание о том, что прокуратор предоставил порабощенному народу возможность спасти жизнь приговоренного к смерти, противоречит всему, что мы знаем о Римской империи с ее развитой юриспруденцией. Ни в одном из римских или еврейских источников такая практика не упоминается. Если бы она существовала, разве бы мы не узнали о других, более ранних или поздних, случаях ее применения? Но таких сведений нет. Не следует забывать и о революционных, предгрозовых настроениях в тогдашней Иудее; об освобождении из-под стражи обвиняемых в мятеже не слышали даже в более спокойных регионах империи.
Кроме того, пишет Кон, даже если такая привилегия существовала, то почему «народные массы, которые случайно оказались на площади в Иерусалиме в этот момент, стали ее носителем»?
Судья Кон задает третий вопрос: «Если был предложен выбор, то почему именно между Иисусом и Вараввой»?
Сведение выбора к двум людям – это сильный литературный прием, направленный на усиление драматического эффекта и создание впечатления о черном злодеянии, свершенном евреями (см. Хаим Маккоби, «Революция в Иудее», где обсуждается этот вопрос). Так как Варавва изображен в Новом Завете разбойником, бунтовщиком и убийцей (Лука 23:19), то факт, что евреи предпочли его Иисусу, отражает злодейскую природу этого народа.
Тщательно изучив историю Вараввы, профессор С. Г. Ф. Брэндон, христианин, исследователь генезиса христианства, пришел к выводу, что эта история в действительности не имела места. Я приведу лишь одно из противоречий, которое убедило его в этом:
«Результатом поразительного поведения Пилата стала казнь того, кого он считал невинным, и освобождение популярного борца сопротивления, возможно – зелота, который уже доказал, сколь взрывчатый материал он из себя представляет» («Иисус и зелоты»).
Учитывая, что история Вараввы противоречит историческим реалиям, зачем она вообще включена в Новый Завет?
Тому есть две причины. Во-первых, чтобы показать римскому правительству, что, хотя оно и распяло Иисуса, он не был врагом Рима. Сам прокуратор хотел помиловать его. То есть Иисус был распят потому, что евреи «заставили» Пилата сделать это. Следовательно, у Рима не было причин считать Иисуса своим врагом и запрещать религию, основанную на его учении (этот запрет существовал в Риме во время написания Нового Завета).
Во-вторых, показав, что евреи предали Иисуса, ранняя церковь могла доказать, что они отказались быть «избранным народом» и что христианство «сменило» иудаизм. Поэтому в истории и показано, как все евреи жаждут крови Иисуса. Чтобы вывести из игры весь еврейский народ, было недостаточно обвинить в смерти Христа только первосвященников и старейшин. Гораздо полезней здесь изобразить толпу евреев, требующих смерти Иисуса. Тогда это «биологически» перенесет на их потомков вину за убийство Бога.
Так что авторы Евангелия несут значительную, хотя и косвенную, ответственность за смерть сотен тысяч евреев от рук людей, прочитавших эту историю и возненавидевших наш народ. Конечно, основная ответственность лежит на самих убийцах.
История дочерних религий иудаизма – непрерывная цепь попыток матереубийства.
Как ужасно, что они еще несчастней под владычеством христианских князей, чем их предки под властью фараона.
Это благородное заявление Папы было, возможно, вызвано желанием оправдаться за поведение его предшественника, Папы Иннокентия III, который писал в 1208 году: «Евреи, против которых взывает кровь Иисуса… должны быть изгоями на земле, пока лица их не будут покрыты стыдом, и не начнут они искать имени Господа нашего, Иисуса Христа».
Это их кровавая вина – они должны были оставить Бога в покое.
Уверенность, что Иисус Христос – Бог и евреи убили Его, разжигала огонь антисемитизма. В основе этой ненависти лежит страх, ибо если евреям удалось убить Бога, то они обладают поистине сверхчеловеческими, демоническими способностями.
Хотя это и является одним из психологических оснований антисемитизма, все же утверждение, что евреи убили Иисуса, не имеет исторических подтверждений. Распятие – римский способ казни, было всегда запрещено еврейским законодательством. Иисус – один из пятидесяти или ста еврейских бунтовщиков, распятых римским правительством в первом веке.
Историк Хаим Маккоби писал: «Крест был таким же символом римского правления, как сейчас газовая камера – власти нацистов… Связывать крест и евреев – все равно, что приписывать жертвам газовых камер вину за их использование» («Революция в Иудее: Иисус и еврейское сопротивление»).
На одной публичной лекции меня спросили: «Разве история скитаний и страданий евреев не доказывает, что они были прокляты за то, что отвергли Иисуса?»
Я ответил: «Нет, потому что евреев преследовали те же люди, которые предсказали их страдания. Это все равно, как если бы я предсказал, что это стекло разобьется, а потом кинул бы в него камень. Это больше скажет о моей склонности к агрессии, чем о пророческом даре».
Утверждения христиан, что еврейские страдания были наказанием за отвержение Иисуса, особенно популярные в средние века, кажутся странными в свете ужасной судьбы, постигшей самого Иисуса.
Я недавно с еврейским раввином читал V главу Матфея. Почти при всяком изречении раввин говорил: это есть в Библии, это есть в Талмуде, и указывал мне в Библии и Талмуде весьма близкие изречения к изречениям Нагорной проповеди. Но когда мы дошли до стиха о непротивлении злу, он не сказал: «И это есть в Талмуде», а только спросил с усмешкой: «И христиане исполняют это? Подставляют другую щеку?» Мне нечего было отвечать, тем более, что я знал, что в это самое время христиане не только не подставляли щеки, но били евреев по подставленной щеке.
Похожие соображения можно найти в сочинениях другого русского религиозного мыслителя Николая Бердяева: «Самым грустным мне кажется, что те, кто отвергли Крест, должны нести его, а те, кто приняли его, часто участвуют в распятии» («Христианство и антисемитизм»).
Они должны были сделать одно простое заявление: мы виновны в двухтысячелетнем антисемитизме. Простите нас.
Китинг, католический писатель, имел в виду декларацию, изданную Ватиканом в 1965 году: «В Страстях Христовых нельзя обвинить ни всех без исключения евреев, живших тогда, ни евреев, живущих сейчас». Хотя декларация и вызвала некоторое раздражение (из-за отсутствия извинений) в еврейской общине, в основном все были довольны. Папа Иоанн XXIII, «отец» этой декларации, несомненно хотел принести извинения. Незадолго до смерти, он составил такую молитву:
Мы теперь понимаем, что много, много веков наши глаза были слепы и мы не видели, насколько прекрасен Избранный народ и уже не узнавали в нем своего старшего брата. Мы понимаем, что на наших челах лежит Каинова печать. Веками лежал Авель в крови и слезах, потому что мы забыли Твою любовь. Прости нам, что мы прокляли евреев. Прости, что этим проклятием мы распяли Тебя во второй раз.
Удивительно, но самые яркие антисемитские и филосемитские высказывания принадлежат одному человеку. В начале своей карьеры Мартин Лютер (1483–1546) надеялся, что евреи присоединятся к нему в борьбе против католической церкви и обратятся в христианство его толка. В этот период Лютер писал в брошюре «Иисус Христос был рожден евреем»:
Наши дураки и тупицы, наши священники, епископы, софисты и монахи обращались с Христом так, что если кто-либо хотел стать настоящим христианином, ему лучше было стать евреем.
Спустя меньше чем двадцать лет после того как попытки обратить евреев провалились, Мартин Лютер разгневался на евреев и призвал к разрушению этой общины:
Я дам вам совет (о том, что делать с евреями):
– подожгите их синагоги и школы;
– сломайте и разрушьте их дома, и пусть они живут в сараях;
– заберите у них все их молитвенники и талмуды, которые учат всему этому язычеству, лжи, проклятиям и богохульству;
– запретите их раввинам учить под предлогом потери жизни или конечности;
– сделайте так, чтобы они не чувствовали себя в безопасности на большой дороге;
– запретите им заниматься ростовщичеством и отберите у них деньги и золотую и серебряную казну.
Но если вы боитесь их… то прогоните их навсегда из страны.
Я пригрожу отрезать им языки, если они откажутся признать, что Бог – это Троица, а не просто Единый Бог.
Через четыреста лет Адольф Гитлер напишет: «Он (Лютер) видел евреев такими, какими мы только начинаем видеть их сегодня» (Фридрих Хир, «Первая любовь Бога»).
Когда крестишь еврея, держи его голову под водой пять минут.
Современные высказывания, порочащие евреев
Еврейские священники совершают человеческие жертвоприношения своими святыми руками.
Великий французский мыслитель эпохи Просвещения, воинствующий атеист, вдохнул новую жизнь в средневековый и языческий миф о кровавых человеческих жертвоприношениях, совершаемых евреями. Непримиримая ненависть Вольтера к евреям вдохновила многих современных антисемитов. Например, он называл евреев «самым отвратительным народом мира», но, обладая просвещенческой «толерантностью» добавлял: «Все же их не надо жечь заживо».
К сожалению, Вольтер был одержим ненавистью к евреям.
«Когда Гитлер оккупировал Европу, – пишет французский историк, еврей Леон Поляков, – учителю истории Генри Лебру не составило никакого труда создать компиляцию из антисемитских высказываний Вольтера объемом в 250 страниц» («История антисемитизма: от Вольтера до Вагнера», стр. 87).
Современный американский историк Артур Герцберг, тоже еврей, рассказывает в книге «Французское просвещение и евреи», что Вольтер оказался основным связующим звеном между древним и современным антисемитизмом, Он заразил умы самых просвещенных евреев Европы (тех, кто, казалось, должен был активно выступать за эмансипацию евреев) идеей, что евреи, желающие войти в западное общество, должны отказаться от своей религии.
Известный писатель-сионист Агад Ха’ам утверждал, что «кровавый навет»* дал евреям неожиданное
психологическое преимущество: благодаря ему они не могли поверить в жуткий образ своего народа, созданный антисемитами.
«Кровавый навет» – это единственный случай, когда мы не сомневаемся в том, что весь мир видит нас неверно, а мы себя – верно, ведь «кровавый навет» – абсолютная ложь.
Каждый еврей, который вырос среди евреев, знает неоспоримый факт, что во всем народе не найдется ни одного человека, который пил бы кровь по религиозным соображениям… «Но, – спросите вы, – разве возможно, чтобы все были не правы, а евреи – правы?» Да, это возможно, и «кровавый навет» тому подтверждение.
Дать им гражданские права? Я не вижу другого способа это сделать, кроме как отрезать им головы и приставить на их место другие – без единой еврейской мысли в них.
Деньги – это ревнивый Бог Израиля, который не допускает никаких других Богов.
Маркс родился в еврейской семье – он был внуком двух раввинов, – но отец крестил его в возрасте шести лет. Еще из ранних работ видна его яростная ненависть к евреям. Такой антисемит как Адольф Гитлер называл Маркса своим учителем: «Достаточно того, что научное знание об опасностях иудаизма стало значительно глубже, и на его основе каждый человек начинает убивать в себе еврея, но я очень боюсь того, что эта прекрасная мысль также пришла в голову еврею» (цит. по Юлиусу Карлебаху, «Карл Маркс и радикальная критика иудаизма»).
Гитлер ссылается на то, что Маркс был евреем. Вообще, это – большая проблема: большинство неевреев считают Маркса евреем, так как он был рожден в еврейской семье. Немногие знают, что он был крещен в детстве и стал антисемитом, когда вырос. В своей работе «О еврейском вопросе» Маркс определяет иудаизм как одержимость «торгашеством» и деньгами и делает вывод, что человечество станет до конца свободным, только избавившись от «духа иудаизма».
Позже Маркс называет обедневших евреев – беженцев из Польши – «самой отвратительной из всех рас». Он утверждал, что с их богатыми немецкими собратьями их объединяла только «жадная страсть к накопительству». Смешно слышать это от человека, который всю свою жизнь в материальном отношении зависел от других людей (см. Пол Джонсон, «Интеллектуалы»).
В 1850 году Маркс насмехался над попытками барона Ротшильда и английских либералов добиться получения Ротшильдом кресла в Палате Общин, на которое он был избран. Он не мог его занять, так как его вынуждали произнести христианскую клятву. «Сомнительно, чтобы англичане захотели распространить избирательные права на еврейского ростовщика», – прокомментировал ситуацию Маркс.
Примерно в то же время Пьер-Жозеф Прудон (1809–1865) распространял во Франции революционные политические и экономические идеи. Вместе с социалистической и анархической риторикой (философ верил, что, достигнув политической зрелости, люди не будут более нуждаться в правительстве и законах) в них была большая доля антисемитизма:
Еврей – враг человеческой расы. Этот народ лучше всего отправить обратно в Азию или уничтожить… Огнем, слиянием с другими народами, изгнанием – но евреи должны исчезнуть… Можно оставить стариков, так как они не могут больше произвести на свет отпрысков.
Если ради спасения невинного Дрейфуса должно пострадать французское государство, нужно сделать все, чтобы Дрейфус был объявлен виновным, а государство осталось незапятнанным.
У Жида, который позднее прославился как великий писатель, был в это время период ультранационализма. Возможно, поэтому он не понял, что именно преследование невинного человека грозит запятнать честь Франции, а не возможность оправдания Дрейфуса. Тот факт, что Жид был готов смириться с продолжительным заключением Дрейфуса в ужасных условиях на Дьявольском острове, показывает, до какого морального падения может довести национальный шовинизм.
Даже в самых образованных кругах… мы слышим сегодня крик, словно исходящий из одной глотки: «Евреи – наше несчастье».
Так как фон Трейчке, ведущий немецкий историк конца девятнадцатого века, имел множество последователей, этот «афоризм» сразу стал широко известным. Через пятьдесят лет слова «евреи – наше несчастье» стали нацистским лозунгом.
Сегодня защитники фон Трейчке утверждают, что он был противником физического насилия над евреями и никогда бы не стал поддерживать сторонников их уничтожения. Такая апологетика напоминает мне притчу, направленную против политической философии Гегеля:
Человек однажды увидел объявление «Здесь гладят брюки». Он принес брюки, но ему сказали: «Мы не гладим брюки. Мы только вешаем объявления». (Эта притча показывает, как можно оправдать зло, используя философию Гегеля.)
Мы сражаемся против самого древнего проклятия, которым наказало себя человечество. Против так называемых «Десяти Заповедей», против них мы сражаемся.
Хотя пятнадцатилетняя Анна Франк не могла знать эту фразу Гитлера, она интуитивно поняла основу нацистского антисемитизма. 11 апреля 1944 года она пишет в своем дневнике: «Кто знает, может быть наша религия учит мир и все народы хорошему, и из-за этого и только из-за этого мы сейчас страдаем».
Антисемитизм в литературе двадцатого века
Кто-то коричневый у подоконника
Уселся – не в силах отвести взгляд;
Официант вносит бананы.
Сочные финики, тепличный виноград;
Тихая коричневая тварь напротив
Хмурится, смотрит, напрягается;
Рахель Рабинович спокойно
Клешнями убийцы в виноград впивается.
Хотя позже Элиот сменил гнев на милость, это стихотворение 20-х годов прошлого столетия рисует страшную картину: богатые евреи открыто пируют на глазах у нищих. Учитывая, что склонность евреев к благотворительности общеизвестна, можно предположить, что автор был убежденным антисемитом. Действительно, как и средневековые антисемиты, Элиот не считает евреев нормальными человеческими существами. Вместо рук у них – «клешни убийц».
Руки евреев всегда особенно занимали поэта. В 1919 году, в явно антисемитском стихотворении «Бурбанк с Бедекером, Бляйштайн с сигарой», Бляйштайн описан так: «…Провисли колени, противно вывернуты кисти, чикагский семит из Вены» (там же, стр. 47). В другом стихотворении есть строка, которая после Холокоста звучит, как мне кажется, более недоброжелательно, чем того бы хотел сам Элиот: «У крыс есть шерсть. А у еврея – жребий. И деньги все в мехах».
Все труднее становится говорить об американских проблемах, не упоминая проблем расовых… Когда-нибудь англо-саксы поймут, что еврейский кагал… втягивает арийские или нееврейские страны в войны не ради победы этих стран. Эти страны втягиваются в войны, чтобы быть разрушенными, лишенными структуры, лишенными населения.
Паунд родился в Америке и является автором «Кантоса» (серии стихотворений, публиковавшихся в течение нескольких десятилетий). Он считается одним из величайших поэтов двадцатого века. Увлечение фашизмом заставило его переехать в муссолиниевскую Италию в 1925 году. В 1939 году он опубликовал в итальянской газете статью под милым названием «Еврей – воплощенная болезнь».
Паунд провел военные годы в Италии, ведя пропаганду в пользу Германии и Италии по итальянскому радио. Он принимал и даже расширял тезисы нацистов. Он был уверен, что евреев волнуют только деньги, что они ненавидят другие народы, втягивают страны в войны, чтобы уничтожить их население.
Так как союзники выиграли войну, у Паунда не было дальнейшей возможности влиять на историю антисемитизма. Если бы победили нацисты, они бы не преминули использовать великого поэта, чтобы придать антисемитизму респектабельный имидж.
В 1945 году американцы арестовали Паунда и переправили в США, где его судили за государственную измену. Однако суд признал его невменяемым, и он был отправлен в психиатрическую лечебницу в Вашингтоне (округ Колумбия), где и оставался двенадцать лет. Все это время признанные поэты и другие литературные деятели боролись за его освобождение, утверждая, что несправедливо держать такого талантливого человека в лечебнице (в 1958 году Паунд вышел на свободу). Джордж Оруэлл так прокомментировал их протест: «Каждый имеет право ожидать элементарной порядочности даже от поэта».
Евреев можно ненавидеть хотя бы потому, что они – самая неприятная нация из когда-либо существовавших. Можно удостовериться, что им не хватает многих качеств цивилизованного человека: мужества, достоинства, честности, спокойствия, уверенности. У них есть суетливость, но нет гордости, есть чувственность, но нет вкуса, есть ученость, но нет мудрости. Вся сила их духа тратится на пустые эмоции, а их благотворительность – показуха.
В 1926 году Вальтер Липпман писал, что Менкен, журналист и лингвист, «был личностью» оказавшей самое сильное влияние на всех образованных людей нашего поколения». Поэтому его антисемитские речи могли нанести серьезный ущерб имиджу евреев. К счастью, Менкен в основном доверял свои антисемитские мысли дневнику. Посмертные публикации его записных книжек читатели были поражены количеством антисемитских высказываний. Публичные же заявления Менкена были гораздо более толерантными и иногда даже выглядели филосемитскими. В своей колонке в «Балтимор Сан» в канун нового 1939 года он выступил за предоставление США убежища евреям из Европы:
Или мы хотим предоставить убежище немецким евреям, или нет. Если да, то мы должны привести их сюда первыми же кораблями и помочь им встать на ноги. Только так мы можем им действительно помочь и не оказаться в глазах истории такими же ханжами, как англичане.
Инициативу должны взять на себя так называемые христиане, которые так щедры сейчас на слова утешения и лести и так скупятся на практическую помощь. В особенности ответственность лежит на политических шарлатанах, которые сотрясают воздух пустыми проклятиями в адрес Гитлера, но не готовы протянуть руку и помочь хотя бы одному еврею.
Приходите за арендной платой, еврейчики, или попросите у меня книгу, или сидите в судах, вершите свое правосудие, все равно я кое-что для вас припас: однажды мы все, даже моя мама в парике, зададим вам жару.
Ирвин Хоув, литературовед и критик, комментирует это и другие произведения Барака-Джонса: «Когда я читаю, как Лерой Джонс агитирует «воткнуть стихи в скользкие животы – еврейские животы»… я знаю, что имею дело с расистским хулиганством, подстрекательством к кровопролитию. И меня не разубедят никакие разговоры о рифме, метафоре и дикции» («Критическая точка: О литературе и искусстве»).
Барака сейчас говорит, что больше не является антисемитом, но все еще считает, что Израиль не имеет права на существование. Вот как комментирует это профессор литературы Гай Штерн: «Если даже можно провести грань между двумя фобиями (антисемитизмом и антисионизмом), признание мистера Джонса не может свести на нет разрушительный эффект, произведенный его убийственными текстами» («Риторика антисемитизма в послевоенной американской литературе»).
Последняя мысль
Антисемитизм – это чувства, которые не только периодически обуревают неевреев, но, что самое ужасное, это – чувства, которых они не стесняются.
66. Антисемитизм в США
Улисс Грант и приказ № 11
Евреи как класс, нарушивший все правила торговли, определенные отделом казначейства, и также приказами военного отдела, данным приказом изгоняются из штата (Теннеси) и должны покинуть его пределы в двадцать четыре часа.
Это – единственный случай изгнания евреев в американской истории. Генерал получил сообщение о том, что несколько еврейских лавочников занимались нелегальной торговлей. Но, однако, он изгнал не только этих торговцев, но всех евреев, включая женщин, детей и мужчин, занятых вполне легальной деятельностью – всего около 2 500 человек.
Через несколько дней Цезарь Каскел, глава еврейской общины г. Падуя (штат Кентукки), вместе с конгрессменом Керли из Огайо встретились в Белом Доме с президентом Линкольном. Впервые услышав о приказе Гранта, президент тут же аннулировал его, о чем Гранту сообщалось телеграммой.
Грант не принес извинений за свое поведение: когда через несколько лет он стал президентом, евреи испугались за свое благополучие. Но оказалось, что приказ № 11 был единственным антисемитским поступком Гранта. Он предложил Иосифу Зелигману, известному банкиру, пост секретаря казначейства (впервые еврею был предложен пост в кабинете, но Зелигман отказался); он был посаженным отцом на обрезании сына своего друга, Шимона Вулфа, и после серии правительственных нападок на евреев Румынии отправил еврея Пексиотто послом в Бухарест, снабдив его президентским посланием, осудившим дискриминацию по религиозному принципу. Все это привело румынское правительство в такое замешательство, что количество нападок на евреев резко уменьшилось.
* * *Иосиф Зелигман и отель «Гранд Юнион»
Мистер Зелигман, я вынужден сообщить вам, что Судья Хилтон (управляющий «Гранд Юнион») дал инструкции, не позволяющие в будущем евреям останавливаться в этом отеле.
Генри Хилтон, протеже коррумпированного мэра Нью-Йорка Босса Твида и ярый антисемит, утверждал, что роскошный отель «Гранд Юнион» в Саратоге в штате Нью-Йорк приходит в упадок, так как среди его гостей слишком много евреев, и прочие клиенты недовольны этим.
Зелигман раздул огромный скандал; эта история заняла первые полосы всех газет. Хилтон (он не был родственником Конрада Хилтона, основателя Корпорации отелей Хилтон) не обратил на это внимания: «Закон позволяет человеку использовать свою собственность так, как он этого пожелает. И никто не может лишить меня моего права, даже если Моисею и всем его потомкам это и не по вкусу».
Историк Х. М. Шварц отмечает, что хотя первоначально симпатии были на стороне Зелигмана, в конце концов в результате «Дела Гранд Юнион» «образовался порочный круг усиления ограничений со стороны неевреев и развития отдельных служб сервиса для евреев» («История евреев в Америке»). Раз начавшись, дискриминация быстро распространилась на другие отрасли сферы обслуживания, и в газетах стали появляться объявления типа: «Евреев просьба не беспокоиться» или «Прием евреев исключен, даже если они обладают исключительными способностями».
Дело Лео Франка
Две тысячи лет назад другой губернатор умыл руки и отдал еврея толпе. Этого губернатора проклинали две тысячи лет. Если сегодня еще один еврей окажется в могиле из-за того, что я не выполнил свои обязанности, я буду всю жизнь винить себя в его смерти, винить себя в трусости и не смогу смыть его кровь со своих рук.
В 1913 году Лео Франк, известный в Атланте еврей, был задержан по обвинению в убийстве четырнадцатилетней Мэри Фэйген, работницы его карандашного завода. Против него было очень мало улик, но обвинение тщательно скрывало все, что свидетельствовало в его пользу.
Арест Франка вызвал всплеск антисемитизма в Атланте. Во время судебного разбирательства толпа за окнами кричала: «Повесьте еврея! Повесьте еврея!» После вынесения приговора «(член жюри присяжных признался) журналисту с севера, что он понимал: если присяжные не вынесут обвинительного вердикта, то не попадут живыми домой» (Леонард Диннерштайн «Дело Дрейфуса в Джорджии», стр. 101).
Несмотря на явное нарушение правосудия (кроме всего прочего, главный свидетель обвинения признался своему адвокату в том, что совершил это убийство, и адвокат сообщил об этом судье). Верховный суд США отказался вмешаться, так что решение о приведении смертного приговора в исполнение оказалось в руках губернатора Слэйтона. Хотя могущественные противники Франка обещали Слэйтону место в Сенате в случае, если тот повесит еврея, губернатор провел тщательное расследование и убедился в его невиновности. Надеясь, что политический климат впоследствии изменится и Франк будет оправдан, Слэйтон заменил смертный приговор пожизненным заключением. Это на время остановило его политическую карьеру.
Через несколько месяцев толпа, в которую входило несколько бывших судей, бывший шериф и священник, вытащила Франка из тюремной камеры и линчевала его. Несколько десятилетий открытка, изображавшая его висящее тело, успешно продавалась на Юге.
В 1982 году, через шестьдесят девять лет после судебного разбирательства, восьмидесятитрехлетний Алонзо Манн, работавший посыльным на заводе Франка, признался, что видел, как Джим Конли, чернокожий служащий завода и главный свидетель обвинения, тащил тело девочки в подвал в день убийства. Мать Манна убедила его не ввязываться в судебное разбирательство. В 1986 году штат Джорджия объявил о посмертном помиловании Лео Франка.
«Дело Франка привело к появлению двух диаметрально противоположных организаций: Антидиффамационной* лиги Б’ней Б’рит (Сыны Завета; Франк был президентом отделения Б’ней Б’рит в Атланте), и возрожденного Ку-Клукс-Клана» (Jewish Literacy).
В Гарварде слишком много евреев?
Мысль о том, что любой мошенник, который, списывая, сдает экзамен, должен быть автоматически принят в университет, – является антиамериканской.
Конечно, «мошенник» – это кодовое для антисемитов слово, которое значит – «еврей». Фаунс отрицал, что имел в виду евреев, он лишь хотел исключить жадных и властных, невнимательных и нелояльных (цит. по исследованию Мортона Розенштока «В Гарварде слишком много евреев?», стр. 103–104. Несколько цитат данного раздела взяты из этой работы).
К началу 1920-х годов количество евреев в ведущих учебных заведениях значительно возросло. Например, в 1922 году евреи составляли два процента первого курса Гарварда, в три раза больше чем в 1909 году. Президент Гарварда А. Лоуренс Лоуэл боялся, что процент евреев будет расти и далее. Поэтому он предложил ввести квоты на поступление евреев в университет.
Лоуэл утверждал, что действует в интересах не только университета, но и самих евреев. Так как увеличение числа евреев неизбежно вызовет всплеск антисемитизма, то эти ограничения якобы смогут успокоить антисемитов. «Если каждый колледж в США будет принимать ограниченное число евреев, то мы значительно ослабим расовые чувства студентов» (Цит. по Говарду Морли Сахару, «История евреев Америки»).
В анкете поступающего в Гарвард появился новый вопрос: «Менялось ли когда-нибудь ваше имя или имя вашего отца?» – достаточно прямой вопрос, позволявший выявить не только евреев, но и любых не англосаксов, иммигрантов и их потомков.
Не стоит говорить, что американские евреи не согласились с утверждением Лоуэла о пользе квот для них самих. Они-то отлично понимали, что квоты ставят под угрозу их процветание в Америке.
Если еврей проигрывает сражение за прием в университет, он проигрывает одну из самых важных битв, лишаясь права на вход в высокие профессиональные и коммерческие сферы.
Евреи хотели, чтобы прием в университет основывался на способностях, а не на географии или происхождении. Как сказал Луис Маршалл, президент Американской еврейской общины: «Мы признаем только проверку характера и знаний».
К сожалению, евреи все же проиграли битву, и квоты были установлены во всех университетах Лиги Плюща (в некоторых – только формально, а в некоторых – очень строго). Около семисот других колледжей последовали их примеру.
Спасением американских евреев было то, что во многих колледжах и университетах, финансировавшихся муниципалитетами (как, например, городской колледж Нью-Йорка, который стали называть «Еврейским Гарвардом») не ввели квот, так что способные евреи все же получили возможность учиться. Но все труднее становилось поступить в элитные учебные заведения. В 1923 году, до введения квот, на медицинском факультете Колумбийского университета евреи составляли более 50 % студентов. В 1928 году – меньше 20, в 1940 году – 6,4 %. Доктор Уильям Рэпплей, декан медицинского отделения, объяснял: «В медицине количество представителей всех рас и религий должно быть пропорционально общему количеству их представителей». В это же время Медицинская школа Корнуолла ввела жесткую квоту, снизившую число еврейских студентов с 40 процентов в 1920 году до 5 % в 1940-м году (Марсия Грэхэм Синнот, «Антисемитизм и американские университеты»).
Университеты также без всякой охоты принимали на работу еврейских преподавателей. Историк Г. М. Сахар пишет: «В 1920 году в американских университетах работало менее сотни преподавателей-евреев. Годы учения ушли впустую, великие умы оставались без дела, карьеры зашли в тупик» («История евреев Америки»).
После войны, особенно в 1960-х годах, квоты стали исчезать и количество евреев среди студентов и преподавателей ведущих учебных заведений значительно возросло. Интересно отметить, что в 1920-х годах на квотах настаивали правые политические силы, а сейчас такие требования – удел левых движений.
Генри Форд
Международные финансисты стоят за кулисами всех войн. Это – международное еврейство: немецкие евреи, английские евреи, французские евреи, американские евреи. Я знаю, что во всех этих странах, кроме нашей, всем заправляют еврейские финансисты: вот чем нам угрожают евреи…
Форд (1863–1947), основатель концерна «Форд» и изобретатель конвейера, был одним из самых популярных американцев своего времени. Опрос, проведенный перед президентскими выборами в 1923 году журналом «Collier», выявил, что автомагната, который даже не был кандидатом, поддерживала большая часть опрошенных. Это усиливало тревоги евреев.
Форд владел «Дирборн индепендент» – газетой, широко распространявшейся через сеть автомобильных салонов. Начиная с 1920 года Форд развернул на страницах этой газеты самую крупную антисемитскую кампанию в американской истории. Разбитое на 99 выпусков, в ней печаталось любопытное произведение: «Международное еврейство: мировая проблема». Неделю за неделей читатели находили в газете отрывки из «Протоколов Сионских Мудрецов» – этой одиозной антисемитской брошюрки, причем в дополненном виде. Вот основные идеи этих статей:
• Евреи по всему миру вступили в заговор для контроля над финансами и политикой.
• Евреи виновны как в негативных проявлениях капитализма, так и в зверствах коммунистов.
• Евреи хотят разрушить все религии мира, кроме иудаизма.
• Евреи не думают о благе общества, в котором живут, а пекутся лишь о благе своего народа.
Когда Форд купил «Дирборн индепендент», тираж этой газеты не превышал семидесяти тысяч экземпляров. К двадцать пятому году он вырос в десять раз. Чтобы обеспечить распространение своих идей, Форд издал четырехтомник «Международное еврейство», в который включил все статьи, опубликованные в газете.
Хотя многие выдающиеся американцы, включая президента Вильсона и бывшего президента Тафта, осуждали антисемитскую кампанию Форда, другие, в особенности сельские жители, разделяли его взгляды. Ненависть к евреям распространилась даже на организации, которые никогда доэтого не были врагами евреев. Историк
Г. М. Сахар отмечает, что «Монитор Христианской науки», позже ставший одним из главных критиков Израиля (это был единственный журнал, осудивший евреев за освобождение заложников в Энтеббе в 1976 году), озаглавил июньский выпуск 1920 года «Еврейская опасность» («История евреев в Америке», стр. 315).
Несколько лет евреи не знали, что делать с этой проблемой. Американские законы защищают от клеветы только отдельную личность, но не группы людей. Если в каком-нибудь журнале выходил рассказ о том, что евреи пьют кровь христианских младенцев на пасхальном Седере, община не могла подать на журнал в суд. Только в случаях, когда упоминаются отдельные личности, якобы выполняющие этот ритуал, они могли потребовать разбирательства. Поэтому когда «Дирборн индепендент» поместила материал, обвинявший Аарона Шапиро, известного адвоката, в попытках захватить все сельскохозяйственные ресурсы и производство Америки, Шапиро подал в суд. В процессе продолжительной тяжбы Форд стал объектом настолько негативного внимания, что даже его собственный сын, Эдсель, попросил его прекратить антисемитскую кампанию и добиться мирного соглашения. Форд пошел на это и даже опубликовал открытое письмо, в котором приносил евреям свои извинения. Текст был составлен Луисом Маршаллом, ведущей фигурой в американской еврейской жизни того времени:
«Я, как честный человек, обязан исправить то зло, которое я причинил евреям, своим соотечественникам и братьям, и для этого я прошу их простить меня за все, что я нечаянно совершил против них; и уверяю их, что с этого момента они будут видеть во мне пример дружбы и доброй воли…»
Однако вред, принесенный антисемитской кампанией Форда, исправить было нельзя. Гитлер считал «Генриха Форда» своим выдающимся американским союзником и издал в Германии перевод «Международного еврейства». Много лет спустя Форд признался в беседе с другим американским антисемитом, Джеральдом Л. К. Смитом, что и сам надеялся когда-нибудь выпустить второе издание этой книги.
Кроме того, деятельность Форда облегчила введение иммиграционных квот в 1924 году. (После «откровений» «Дирборн индепендент» кому захочется впускать сынов этого враждебного и хитрого народа?)
Парадоксально, но антисемитская пропаганда в Америке между двумя мировыми войнами принесла больше вреда европейским, чем американским евреям. Иммиграционная квота на основе страны происхождения не позволила сотням тысяч евреев въехать в США в момент, когда это было для них вопросом жизни и смерти.
Чарльз Линдберг
Три группы людей, которые отчаянно старались втянуть эту страну в войну – это британцы, евреи и администрация Рузвельта… Вместо призывов к войне, евреям следовало бы любыми способами ей противиться, ибо они первыми почувствуют на самих себе все ее печальные последствия.
Линдберг (1902–1974) был первым летчиком, который в одиночку пересек Атлантику (май 1927 г.) и одним из самых популярных американцев своего времени. С начала Второй мировой войны он стал видной фигурой в Первом американском комитете, организации, настаивавшей на нейтралитете США в войне между Англией и Германией. Защитники Линдберга утверждают, что им двигал страх перед Германией, а не его пронацистские убеждения. Однако есть причины полагать, что Линдберг восхищался нацистами. Например, он не отказался от медали, врученной ему нацистом Германом Герингом. Линдберг обычно называл английские лагеря военнопленных «концентрационными лагерями», а Аушвиц и другие лагеря смерти – «немецкими тюремными лагерями»
(Л. Мосли, «Линдберг: биография» стр. 273). «Если бы только американцы были на нужной стороне в этой войне!», – кричал он в ответ на попытки Рузвельта помочь англичанам в битве против гитлеровской армии (там же, стр. 282–283).
Историк Уильям О’Нил приходит к такому выводу: «Насаждая пораженческие настроения и выступая против подготовки к войне, Линдберг нанес больше ущерба стране, чем любое другое частное лицо нашего времени» («Демократия и война», стр. 49).
Особый «зуб» Линдберг имел на евреев, которые хотели, чтобы США присоединились к союзникам или, по крайней мере, оказали им поддержку. Его утверждение, что евреи, если они втянут Америку в войну, «первыми пострадают от этого», казались многим неприкрытой угрозой. Это помешало евреям настоять на бомбежках железных дорог, ведущих в лагеря смерти, так как они боялись, что война может быть воспринята многими как «еврейское дело». Интересно, что жена Линдберга, известная поэтесса Анна Морроу Линдберг, разделявшая в целом взгляды мужа, пыталась отговорить его от произнесения речи в Де-Мойне. Согласно ее дневнику (14 сентября 1941 г.), она сказала: «Я предпочитаю видеть эту страну втянутой в войну, чем охваченной волной жестокого антисемитизма» (там же, стр. 49). Линдберг, который обычно считался с мнением своей жены, на этот раз проигнорировал его.
В этой речи Линдберг набрасывается на евреев как на главную угрозу благополучию Америки:
«Величайшую опасность для нашего общества представляют огромные владения (евреев) и их влияние на нашу киноиндустрию, радио и правительство».
Возможно, ненамеренно, но слова Линдберга перекликаются с печально известными «Протоколами Сионских Мудрецов». Кстати, их издатель, Генри Форд, был другом и, позднее, начальником Линдберга.
Когда спустя три месяца Япония напала на Перл-Харбор, Америка вступила в войну и «закрыла лавочку» Первого американского комитета. Вскоре стало ясно, что в его состав входили немецкие агенты и другие профашистски настроенные деятели (см. Г. М. Сахар, «История евреев в Америке», стр. 521, 657 и 876). Популярность Линдберга резко упала, но его взял под свое крылышко Форд, приняв на должность «технического консультанта» (там же, стр. 315). Но к этому моменту идеи Линдберга успели отравить миллионы умов.
* * *Буханен и Фаррахан: антисемитизм крайне левых и крайне правых
Только две группы людей бьют в барабаны… по поводу войны на Ближнем Востоке – Министерство обороны Израиля и его приспешники в США.
Буханен, который занимал высокие посты при Никсоне и Рейгане и был кандидатом в президенты от республиканцев в 1992 году, брал пример (возможно, нечаянно) с Линдберга. Как и Линдберг, он любил говорить, что ставит интересы Америки превыше всего. И, подобно высоко залетевшему авиатору, он обвинял евреев в попытках втянуть Америку в войну – на этот раз против Ирака, который в августе 1990 года оккупировал Кувейт.
Буханен не считал себя антисемитом. Однако он написал статью, в которой указал четырех людей, втягивающих США в «ненужную войну»: A. M. Розенталя, журналиста и бывшего выпускающего редактора «Нью-Йорк Таймс», Ричарда Перла, бывшего помощника секретаря Министерства обороны, ведущего другой газетной колонки – Чарльза Краутхаммера, и бывшего госсекретаря Генри Киссинджера. В другой статье, явно дополняющей первую, он пишет, что в этой войне будут умирать «мальчишки с именами Макалистер, Мерфи, Гонзалес и Лерой Браун».
Политический комментатор Уильям Бакли счел два последних заявления доказательством антисемитских убеждений Буханена. Почему он возлагает ответственность за войну с Ираком, которая получила весьма широкую поддержку в США, – на четырех людей, при том, что все эти четверо – евреи? «A. M. Розенталь писал о проблеме Хуссейна не больше, чем Джеймс Джексон Хилпатрик, другой журналист. Ричард Перл был занят этой проблемой не больше, чем его предшественник – Фрэнк Гафни; Чарльз Краутхаммер – не больше, чем Джордж Уилл. А Генри Киссинджер был озабочен этим не больше, чем сменивший его Александр Хэйг. Вот вам четверо христиан (так же понимавших вопрос)» («В поисках антисемитизма»).
Опуская имена неевреев, выступавших в поддержку войны с Ираком, Буханен также утверждал, что единственной страной, заинтересованной в ней, был Израиль. Но Саудовская Аравия и Египет гораздо более явно, чем Израиль, высказали свое недовольство оккупацией Кувейта. Почему же Буханен выделил именно «Министерство обороны Израиля и его приспешников в США»?
Конечно, не потому, что только эти структуры склоняли Америку вступить в войну.
Буханен получил поддержку как от крайне левых, так и от крайне правых. Эти два политических крыла обычно сильно конфликтуют между собой, но всегда объединяются против Израиля и евреев. Так, издание «Нация», принадлежащее левым силам, которое в обычной ситуации не нашло бы и пары добрых слов для Буханена, утверждало, что из шума, поднятого по поводу его заявления, становится ясно, что «журналистам стоит проявить столько же осторожности, бросая обвинения в антисемитизме, сколько они проявляют бдительности, выискивая зараженных этой болезнью» (цит. по Иешуа Моравику, «Патрик Дж. Буханен и евреи», «Комментарий», январь 1991 г).
Пытаясь очистить Буханена от обвинений в антисемитизме, «Нация» преследовала собственные цели. За пять лет до описываемых событий в юбилейном номере, посвященном 120-летию этого издания, вышла антисемитская статья популярного историка Гора Видала – «Любители империи наносят ответный удар». Статья в основном состояла из нападок на американских неоконсерваторов Миджа Декстера и Нормана Подгореца: «Конечно, я люблю свою страну, – иронизирует Гор Видал по поводу критических замечаний Декстера. – В конце концов я ее современный биограф. Но, раз уж мы заговорили об этом, скажу вам, что я не очень-то люблю вашу страну – Израиль». Несмотря на волну протестов, главный редактор «Нации» Виктор Навасский, еврей, отказался признать антисемитским заявление о том, что американских евреев, выступающих в поддержку Израиля, нужно считать израильтянами.
В течение всех девяностых годов ненависть к Израилю и американским евреям, защищающим его, объединяла ультралевых и ультраправых. Поэтому, когда ультраправый журналист Джозеф Собрен (чья нелюбовь к Израилю была так сильна, что Уильям Бакли запретил ему высказаться на эту тему на страницах «Национального обозрения») нашел американского еврея, достойного восхищения, им оказался Ноам Хомский, профессор Массачусетского технологического колледжа, левый радикал, который как-то назвал Министерство обороны США «самым вероломным учреждением на земле»
(«О сопротивлении», «Книжное обозрение Нью-Йорка», декабрь 1967 г.) и который выступал за публикацию книги неонациста Роберта Фориссона, объявлявшей Холокост выдумкой сионистов. Так как Хомский разделял ненависть Собрена к Израилю и осуждал войну с Ираком, Собрен писал о нем: «Он проявляет более глубокие и прекрасные черты еврейского характера, чем евреи-шовинисты. Он – настоящий израильтянин, лишенный коварства» (Собран в письме к Вильяму Бакли, цит. По Уильяму Бакли, «В поисках антисемитизма»).
Сейчас самую большую опасность для американского еврейства представляют ультраправое крыло Республиканской партии и ультралевое крыло – Демократической.
* * *Иудаизм – религия сточных канав.
Вы сосете кровь черных и считаете при этом, что у нас нет права об этом говорить.
В апреле 1988 года, во время визита в университет штата Пенсильвания, Фаррахан обвинил евреев в том, что они основали институт рабовладения в США.
В настоящее время преподобный Фаррахан – не только любимец черных студентов, но также и один из самых известных лидеров афро-американской общины. Фаррахан и его последователи активнее, чем кто-либо еще из современных антисемитов, пытаются возродить самые мрачные предрассудки против евреев:
Мы знаем, что евреи – самый организованный, богатый и влиятельный народ не только в Америке, но и во всем мире… Даже сейчас, когда я говорю эти слова, они строят против нас свои черные планы.
Эпидемия СПИДа началась из-за врачей, в особенности – еврейских, которые заразили этой болезнью черных.
Все постоянно говорят о том, что Гитлер уничтожил шесть миллионов евреев. Это верно. Но никто не говорит о том, что евреи сделали с Гитлером… Они пришли туда, в Германию, как они это умеют, они захватили ее и заняли все места, и немец в своей собственной стране должен был идти к еврею за деньгами. Они проникли в самую ткань общества.
В той же речи Мухаммед утверждает, что Федеральным резервом завладели евреи. В другой речи перед чернокожими студентами Колумбийского университета Мухаммед говорит: «Мой учитель, мой лидер, мой проводник – это досточтимый Луис Фаррахан. Я думаю, что нужно сказать об этом в Колумбийском юдеверситете (Jewniversity)». После того как Антидиффамационная лига обратила внимание на эту фразу, Фаррахан согласился, что форма выражения выбрана не вполне корректная, но продолжал настаивать на правдивости содержания речи. Закрытый «Черный конгресс» объявил о своем намерении восстановить «завет» с Фарраханом.
В книге «Смертельные объятия» профессор Бенджамин Гинзберг пишет, что увеличение доли антисемитской риторики в речах радикальных черных лидеров «позволяет и другим следовать их примеру» (стр. 182). Так, заявляя, что произраильски настроенные евреи хотят смерти невинных американских мальчишек на войне, Пэт Буханен фактически совершил политическое самоубийство. Однако после утверждений, что иудаизм – религия сточных канав, что евреи – главные рабовладельцы, что еврейские врачи заражают черных СПИДом или что жертвы Холокоста сами виноваты в своих несчастьях, взгляды Буханена кажутся вполне умеренными и легитимными. Хотя вряд ли Фаррахану и его движению удастся захватить власть и проводить антисемитскую политику в жизнь, его риторика может спустить с поводка силы, которые однажды принесут много бед нашему народу (см. мнение Гинзберга по этому вопросу).
Существует ли сейчас реальная угроза для жизни евреев в Америке? Принято считать, что нет. В настоящий момент антисемитские взгляды – это волчий билет в мир политики. Поэтому различные политические деятели стараются отмежеваться от таких взглядов. Но если когда-нибудь обвинение в антисемитизме перестанет представлять угрозу для политической карьеры, это заставит евреев сомневаться в своей безопасности.
В следующей главе приводятся высказывания некоторых известных филосемитов.
Улисс Грант и приказ № 11
Евреи как класс, нарушивший все правила торговли, определенные отделом казначейства, и также приказами военного отдела, данным приказом изгоняются из штата (Теннеси) и должны покинуть его пределы в двадцать четыре часа.
Это – единственный случай изгнания евреев в американской истории. Генерал получил сообщение о том, что несколько еврейских лавочников занимались нелегальной торговлей. Но, однако, он изгнал не только этих торговцев, но всех евреев, включая женщин, детей и мужчин, занятых вполне легальной деятельностью – всего около 2 500 человек.
Через несколько дней Цезарь Каскел, глава еврейской общины г. Падуя (штат Кентукки), вместе с конгрессменом Керли из Огайо встретились в Белом Доме с президентом Линкольном. Впервые услышав о приказе Гранта, президент тут же аннулировал его, о чем Гранту сообщалось телеграммой.
Грант не принес извинений за свое поведение: когда через несколько лет он стал президентом, евреи испугались за свое благополучие. Но оказалось, что приказ № 11 был единственным антисемитским поступком Гранта. Он предложил Иосифу Зелигману, известному банкиру, пост секретаря казначейства (впервые еврею был предложен пост в кабинете, но Зелигман отказался); он был посаженным отцом на обрезании сына своего друга, Шимона Вулфа, и после серии правительственных нападок на евреев Румынии отправил еврея Пексиотто послом в Бухарест, снабдив его президентским посланием, осудившим дискриминацию по религиозному принципу. Все это привело румынское правительство в такое замешательство, что количество нападок на евреев резко уменьшилось.
Иосиф Зелигман и отель «Гранд Юнион»
Мистер Зелигман, я вынужден сообщить вам, что Судья Хилтон (управляющий «Гранд Юнион») дал инструкции, не позволяющие в будущем евреям останавливаться в этом отеле.
Генри Хилтон, протеже коррумпированного мэра Нью-Йорка Босса Твида и ярый антисемит, утверждал, что роскошный отель «Гранд Юнион» в Саратоге в штате Нью-Йорк приходит в упадок, так как среди его гостей слишком много евреев, и прочие клиенты недовольны этим.
Зелигман раздул огромный скандал; эта история заняла первые полосы всех газет. Хилтон (он не был родственником Конрада Хилтона, основателя Корпорации отелей Хилтон) не обратил на это внимания: «Закон позволяет человеку использовать свою собственность так, как он этого пожелает. И никто не может лишить меня моего права, даже если Моисею и всем его потомкам это и не по вкусу».
Историк Х. М. Шварц отмечает, что хотя первоначально симпатии были на стороне Зелигмана, в конце концов в результате «Дела Гранд Юнион» «образовался порочный круг усиления ограничений со стороны неевреев и развития отдельных служб сервиса для евреев» («История евреев в Америке»). Раз начавшись, дискриминация быстро распространилась на другие отрасли сферы обслуживания, и в газетах стали появляться объявления типа: «Евреев просьба не беспокоиться» или «Прием евреев исключен, даже если они обладают исключительными способностями».
Дело Лео Франка
Две тысячи лет назад другой губернатор умыл руки и отдал еврея толпе. Этого губернатора проклинали две тысячи лет. Если сегодня еще один еврей окажется в могиле из-за того, что я не выполнил свои обязанности, я буду всю жизнь винить себя в его смерти, винить себя в трусости и не смогу смыть его кровь со своих рук.
В 1913 году Лео Франк, известный в Атланте еврей, был задержан по обвинению в убийстве четырнадцатилетней Мэри Фэйген, работницы его карандашного завода. Против него было очень мало улик, но обвинение тщательно скрывало все, что свидетельствовало в его пользу.
Арест Франка вызвал всплеск антисемитизма в Атланте. Во время судебного разбирательства толпа за окнами кричала: «Повесьте еврея! Повесьте еврея!» После вынесения приговора «(член жюри присяжных признался) журналисту с севера, что он понимал: если присяжные не вынесут обвинительного вердикта, то не попадут живыми домой» (Леонард Диннерштайн «Дело Дрейфуса в Джорджии», стр. 101).
Несмотря на явное нарушение правосудия (кроме всего прочего, главный свидетель обвинения признался своему адвокату в том, что совершил это убийство, и адвокат сообщил об этом судье). Верховный суд США отказался вмешаться, так что решение о приведении смертного приговора в исполнение оказалось в руках губернатора Слэйтона. Хотя могущественные противники Франка обещали Слэйтону место в Сенате в случае, если тот повесит еврея, губернатор провел тщательное расследование и убедился в его невиновности. Надеясь, что политический климат впоследствии изменится и Франк будет оправдан, Слэйтон заменил смертный приговор пожизненным заключением. Это на время остановило его политическую карьеру.
Через несколько месяцев толпа, в которую входило несколько бывших судей, бывший шериф и священник, вытащила Франка из тюремной камеры и линчевала его. Несколько десятилетий открытка, изображавшая его висящее тело, успешно продавалась на Юге.
В 1982 году, через шестьдесят девять лет после судебного разбирательства, восьмидесятитрехлетний Алонзо Манн, работавший посыльным на заводе Франка, признался, что видел, как Джим Конли, чернокожий служащий завода и главный свидетель обвинения, тащил тело девочки в подвал в день убийства. Мать Манна убедила его не ввязываться в судебное разбирательство. В 1986 году штат Джорджия объявил о посмертном помиловании Лео Франка.
«Дело Франка привело к появлению двух диаметрально противоположных организаций: Антидиффамационной* лиги Б’ней Б’рит (Сыны Завета; Франк был президентом отделения Б’ней Б’рит в Атланте), и возрожденного Ку-Клукс-Клана» (Jewish Literacy).
В Гарварде слишком много евреев?
Мысль о том, что любой мошенник, который, списывая, сдает экзамен, должен быть автоматически принят в университет, – является антиамериканской.
Конечно, «мошенник» – это кодовое для антисемитов слово, которое значит – «еврей». Фаунс отрицал, что имел в виду евреев, он лишь хотел исключить жадных и властных, невнимательных и нелояльных (цит. по исследованию Мортона Розенштока «В Гарварде слишком много евреев?», стр. 103–104. Несколько цитат данного раздела взяты из этой работы).
К началу 1920-х годов количество евреев в ведущих учебных заведениях значительно возросло. Например, в 1922 году евреи составляли два процента первого курса Гарварда, в три раза больше чем в 1909 году. Президент Гарварда А. Лоуренс Лоуэл боялся, что процент евреев будет расти и далее. Поэтому он предложил ввести квоты на поступление евреев в университет.
Лоуэл утверждал, что действует в интересах не только университета, но и самих евреев. Так как увеличение числа евреев неизбежно вызовет всплеск антисемитизма, то эти ограничения якобы смогут успокоить антисемитов. «Если каждый колледж в США будет принимать ограниченное число евреев, то мы значительно ослабим расовые чувства студентов» (Цит. по Говарду Морли Сахару, «История евреев Америки»).
В анкете поступающего в Гарвард появился новый вопрос: «Менялось ли когда-нибудь ваше имя или имя вашего отца?» – достаточно прямой вопрос, позволявший выявить не только евреев, но и любых не англосаксов, иммигрантов и их потомков.
Не стоит говорить, что американские евреи не согласились с утверждением Лоуэла о пользе квот для них самих. Они-то отлично понимали, что квоты ставят под угрозу их процветание в Америке.
Если еврей проигрывает сражение за прием в университет, он проигрывает одну из самых важных битв, лишаясь права на вход в высокие профессиональные и коммерческие сферы.
Евреи хотели, чтобы прием в университет основывался на способностях, а не на географии или происхождении. Как сказал Луис Маршалл, президент Американской еврейской общины: «Мы признаем только проверку характера и знаний».
К сожалению, евреи все же проиграли битву, и квоты были установлены во всех университетах Лиги Плюща (в некоторых – только формально, а в некоторых – очень строго). Около семисот других колледжей последовали их примеру.
Спасением американских евреев было то, что во многих колледжах и университетах, финансировавшихся муниципалитетами (как, например, городской колледж Нью-Йорка, который стали называть «Еврейским Гарвардом») не ввели квот, так что способные евреи все же получили возможность учиться. Но все труднее становилось поступить в элитные учебные заведения. В 1923 году, до введения квот, на медицинском факультете Колумбийского университета евреи составляли более 50 % студентов. В 1928 году – меньше 20, в 1940 году – 6,4 %. Доктор Уильям Рэпплей, декан медицинского отделения, объяснял: «В медицине количество представителей всех рас и религий должно быть пропорционально общему количеству их представителей». В это же время Медицинская школа Корнуолла ввела жесткую квоту, снизившую число еврейских студентов с 40 процентов в 1920 году до 5 % в 1940-м году (Марсия Грэхэм Синнот, «Антисемитизм и американские университеты»).
Университеты также без всякой охоты принимали на работу еврейских преподавателей. Историк Г. М. Сахар пишет: «В 1920 году в американских университетах работало менее сотни преподавателей-евреев. Годы учения ушли впустую, великие умы оставались без дела, карьеры зашли в тупик» («История евреев Америки»).
После войны, особенно в 1960-х годах, квоты стали исчезать и количество евреев среди студентов и преподавателей ведущих учебных заведений значительно возросло. Интересно отметить, что в 1920-х годах на квотах настаивали правые политические силы, а сейчас такие требования – удел левых движений.
Генри Форд
Международные финансисты стоят за кулисами всех войн. Это – международное еврейство: немецкие евреи, английские евреи, французские евреи, американские евреи. Я знаю, что во всех этих странах, кроме нашей, всем заправляют еврейские финансисты: вот чем нам угрожают евреи…
Форд (1863–1947), основатель концерна «Форд» и изобретатель конвейера, был одним из самых популярных американцев своего времени. Опрос, проведенный перед президентскими выборами в 1923 году журналом «Collier», выявил, что автомагната, который даже не был кандидатом, поддерживала большая часть опрошенных. Это усиливало тревоги евреев.
Форд владел «Дирборн индепендент» – газетой, широко распространявшейся через сеть автомобильных салонов. Начиная с 1920 года Форд развернул на страницах этой газеты самую крупную антисемитскую кампанию в американской истории. Разбитое на 99 выпусков, в ней печаталось любопытное произведение: «Международное еврейство: мировая проблема». Неделю за неделей читатели находили в газете отрывки из «Протоколов Сионских Мудрецов» – этой одиозной антисемитской брошюрки, причем в дополненном виде. Вот основные идеи этих статей:
• Евреи по всему миру вступили в заговор для контроля над финансами и политикой.
• Евреи виновны как в негативных проявлениях капитализма, так и в зверствах коммунистов.
• Евреи хотят разрушить все религии мира, кроме иудаизма.
• Евреи не думают о благе общества, в котором живут, а пекутся лишь о благе своего народа.
Когда Форд купил «Дирборн индепендент», тираж этой газеты не превышал семидесяти тысяч экземпляров. К двадцать пятому году он вырос в десять раз. Чтобы обеспечить распространение своих идей, Форд издал четырехтомник «Международное еврейство», в который включил все статьи, опубликованные в газете.
Хотя многие выдающиеся американцы, включая президента Вильсона и бывшего президента Тафта, осуждали антисемитскую кампанию Форда, другие, в особенности сельские жители, разделяли его взгляды. Ненависть к евреям распространилась даже на организации, которые никогда доэтого не были врагами евреев. Историк
Г. М. Сахар отмечает, что «Монитор Христианской науки», позже ставший одним из главных критиков Израиля (это был единственный журнал, осудивший евреев за освобождение заложников в Энтеббе в 1976 году), озаглавил июньский выпуск 1920 года «Еврейская опасность» («История евреев в Америке», стр. 315).
Несколько лет евреи не знали, что делать с этой проблемой. Американские законы защищают от клеветы только отдельную личность, но не группы людей. Если в каком-нибудь журнале выходил рассказ о том, что евреи пьют кровь христианских младенцев на пасхальном Седере, община не могла подать на журнал в суд. Только в случаях, когда упоминаются отдельные личности, якобы выполняющие этот ритуал, они могли потребовать разбирательства. Поэтому когда «Дирборн индепендент» поместила материал, обвинявший Аарона Шапиро, известного адвоката, в попытках захватить все сельскохозяйственные ресурсы и производство Америки, Шапиро подал в суд. В процессе продолжительной тяжбы Форд стал объектом настолько негативного внимания, что даже его собственный сын, Эдсель, попросил его прекратить антисемитскую кампанию и добиться мирного соглашения. Форд пошел на это и даже опубликовал открытое письмо, в котором приносил евреям свои извинения. Текст был составлен Луисом Маршаллом, ведущей фигурой в американской еврейской жизни того времени:
«Я, как честный человек, обязан исправить то зло, которое я причинил евреям, своим соотечественникам и братьям, и для этого я прошу их простить меня за все, что я нечаянно совершил против них; и уверяю их, что с этого момента они будут видеть во мне пример дружбы и доброй воли…»
Однако вред, принесенный антисемитской кампанией Форда, исправить было нельзя. Гитлер считал «Генриха Форда» своим выдающимся американским союзником и издал в Германии перевод «Международного еврейства». Много лет спустя Форд признался в беседе с другим американским антисемитом, Джеральдом Л. К. Смитом, что и сам надеялся когда-нибудь выпустить второе издание этой книги.
Кроме того, деятельность Форда облегчила введение иммиграционных квот в 1924 году. (После «откровений» «Дирборн индепендент» кому захочется впускать сынов этого враждебного и хитрого народа?)
Парадоксально, но антисемитская пропаганда в Америке между двумя мировыми войнами принесла больше вреда европейским, чем американским евреям. Иммиграционная квота на основе страны происхождения не позволила сотням тысяч евреев въехать в США в момент, когда это было для них вопросом жизни и смерти.
Чарльз Линдберг
Три группы людей, которые отчаянно старались втянуть эту страну в войну – это британцы, евреи и администрация Рузвельта… Вместо призывов к войне, евреям следовало бы любыми способами ей противиться, ибо они первыми почувствуют на самих себе все ее печальные последствия.
Линдберг (1902–1974) был первым летчиком, который в одиночку пересек Атлантику (май 1927 г.) и одним из самых популярных американцев своего времени. С начала Второй мировой войны он стал видной фигурой в Первом американском комитете, организации, настаивавшей на нейтралитете США в войне между Англией и Германией. Защитники Линдберга утверждают, что им двигал страх перед Германией, а не его пронацистские убеждения. Однако есть причины полагать, что Линдберг восхищался нацистами. Например, он не отказался от медали, врученной ему нацистом Германом Герингом. Линдберг обычно называл английские лагеря военнопленных «концентрационными лагерями», а Аушвиц и другие лагеря смерти – «немецкими тюремными лагерями»
(Л. Мосли, «Линдберг: биография» стр. 273). «Если бы только американцы были на нужной стороне в этой войне!», – кричал он в ответ на попытки Рузвельта помочь англичанам в битве против гитлеровской армии (там же, стр. 282–283).
Историк Уильям О’Нил приходит к такому выводу: «Насаждая пораженческие настроения и выступая против подготовки к войне, Линдберг нанес больше ущерба стране, чем любое другое частное лицо нашего времени» («Демократия и война», стр. 49).
Особый «зуб» Линдберг имел на евреев, которые хотели, чтобы США присоединились к союзникам или, по крайней мере, оказали им поддержку. Его утверждение, что евреи, если они втянут Америку в войну, «первыми пострадают от этого», казались многим неприкрытой угрозой. Это помешало евреям настоять на бомбежках железных дорог, ведущих в лагеря смерти, так как они боялись, что война может быть воспринята многими как «еврейское дело». Интересно, что жена Линдберга, известная поэтесса Анна Морроу Линдберг, разделявшая в целом взгляды мужа, пыталась отговорить его от произнесения речи в Де-Мойне. Согласно ее дневнику (14 сентября 1941 г.), она сказала: «Я предпочитаю видеть эту страну втянутой в войну, чем охваченной волной жестокого антисемитизма» (там же, стр. 49). Линдберг, который обычно считался с мнением своей жены, на этот раз проигнорировал его.
В этой речи Линдберг набрасывается на евреев как на главную угрозу благополучию Америки:
«Величайшую опасность для нашего общества представляют огромные владения (евреев) и их влияние на нашу киноиндустрию, радио и правительство».
Возможно, ненамеренно, но слова Линдберга перекликаются с печально известными «Протоколами Сионских Мудрецов». Кстати, их издатель, Генри Форд, был другом и, позднее, начальником Линдберга.
Когда спустя три месяца Япония напала на Перл-Харбор, Америка вступила в войну и «закрыла лавочку» Первого американского комитета. Вскоре стало ясно, что в его состав входили немецкие агенты и другие профашистски настроенные деятели (см. Г. М. Сахар, «История евреев в Америке», стр. 521, 657 и 876). Популярность Линдберга резко упала, но его взял под свое крылышко Форд, приняв на должность «технического консультанта» (там же, стр. 315). Но к этому моменту идеи Линдберга успели отравить миллионы умов.
Буханен и Фаррахан: антисемитизм крайне левых и крайне правых
Только две группы людей бьют в барабаны… по поводу войны на Ближнем Востоке – Министерство обороны Израиля и его приспешники в США.
Буханен, который занимал высокие посты при Никсоне и Рейгане и был кандидатом в президенты от республиканцев в 1992 году, брал пример (возможно, нечаянно) с Линдберга. Как и Линдберг, он любил говорить, что ставит интересы Америки превыше всего. И, подобно высоко залетевшему авиатору, он обвинял евреев в попытках втянуть Америку в войну – на этот раз против Ирака, который в августе 1990 года оккупировал Кувейт.
Буханен не считал себя антисемитом. Однако он написал статью, в которой указал четырех людей, втягивающих США в «ненужную войну»: A. M. Розенталя, журналиста и бывшего выпускающего редактора «Нью-Йорк Таймс», Ричарда Перла, бывшего помощника секретаря Министерства обороны, ведущего другой газетной колонки – Чарльза Краутхаммера, и бывшего госсекретаря Генри Киссинджера. В другой статье, явно дополняющей первую, он пишет, что в этой войне будут умирать «мальчишки с именами Макалистер, Мерфи, Гонзалес и Лерой Браун».
Политический комментатор Уильям Бакли счел два последних заявления доказательством антисемитских убеждений Буханена. Почему он возлагает ответственность за войну с Ираком, которая получила весьма широкую поддержку в США, – на четырех людей, при том, что все эти четверо – евреи? «A. M. Розенталь писал о проблеме Хуссейна не больше, чем Джеймс Джексон Хилпатрик, другой журналист. Ричард Перл был занят этой проблемой не больше, чем его предшественник – Фрэнк Гафни; Чарльз Краутхаммер – не больше, чем Джордж Уилл. А Генри Киссинджер был озабочен этим не больше, чем сменивший его Александр Хэйг. Вот вам четверо христиан (так же понимавших вопрос)» («В поисках антисемитизма»).
Опуская имена неевреев, выступавших в поддержку войны с Ираком, Буханен также утверждал, что единственной страной, заинтересованной в ней, был Израиль. Но Саудовская Аравия и Египет гораздо более явно, чем Израиль, высказали свое недовольство оккупацией Кувейта. Почему же Буханен выделил именно «Министерство обороны Израиля и его приспешников в США»?
Конечно, не потому, что только эти структуры склоняли Америку вступить в войну.
Буханен получил поддержку как от крайне левых, так и от крайне правых. Эти два политических крыла обычно сильно конфликтуют между собой, но всегда объединяются против Израиля и евреев. Так, издание «Нация», принадлежащее левым силам, которое в обычной ситуации не нашло бы и пары добрых слов для Буханена, утверждало, что из шума, поднятого по поводу его заявления, становится ясно, что «журналистам стоит проявить столько же осторожности, бросая обвинения в антисемитизме, сколько они проявляют бдительности, выискивая зараженных этой болезнью» (цит. по Иешуа Моравику, «Патрик Дж. Буханен и евреи», «Комментарий», январь 1991 г).
Пытаясь очистить Буханена от обвинений в антисемитизме, «Нация» преследовала собственные цели. За пять лет до описываемых событий в юбилейном номере, посвященном 120-летию этого издания, вышла антисемитская статья популярного историка Гора Видала – «Любители империи наносят ответный удар». Статья в основном состояла из нападок на американских неоконсерваторов Миджа Декстера и Нормана Подгореца: «Конечно, я люблю свою страну, – иронизирует Гор Видал по поводу критических замечаний Декстера. – В конце концов я ее современный биограф. Но, раз уж мы заговорили об этом, скажу вам, что я не очень-то люблю вашу страну – Израиль». Несмотря на волну протестов, главный редактор «Нации» Виктор Навасский, еврей, отказался признать антисемитским заявление о том, что американских евреев, выступающих в поддержку Израиля, нужно считать израильтянами.
В течение всех девяностых годов ненависть к Израилю и американским евреям, защищающим его, объединяла ультралевых и ультраправых. Поэтому, когда ультраправый журналист Джозеф Собрен (чья нелюбовь к Израилю была так сильна, что Уильям Бакли запретил ему высказаться на эту тему на страницах «Национального обозрения») нашел американского еврея, достойного восхищения, им оказался Ноам Хомский, профессор Массачусетского технологического колледжа, левый радикал, который как-то назвал Министерство обороны США «самым вероломным учреждением на земле»
(«О сопротивлении», «Книжное обозрение Нью-Йорка», декабрь 1967 г.) и который выступал за публикацию книги неонациста Роберта Фориссона, объявлявшей Холокост выдумкой сионистов. Так как Хомский разделял ненависть Собрена к Израилю и осуждал войну с Ираком, Собрен писал о нем: «Он проявляет более глубокие и прекрасные черты еврейского характера, чем евреи-шовинисты. Он – настоящий израильтянин, лишенный коварства» (Собран в письме к Вильяму Бакли, цит. По Уильяму Бакли, «В поисках антисемитизма»).
Сейчас самую большую опасность для американского еврейства представляют ультраправое крыло Республиканской партии и ультралевое крыло – Демократической.
Иудаизм – религия сточных канав.
Вы сосете кровь черных и считаете при этом, что у нас нет права об этом говорить.
В апреле 1988 года, во время визита в университет штата Пенсильвания, Фаррахан обвинил евреев в том, что они основали институт рабовладения в США.
В настоящее время преподобный Фаррахан – не только любимец черных студентов, но также и один из самых известных лидеров афро-американской общины. Фаррахан и его последователи активнее, чем кто-либо еще из современных антисемитов, пытаются возродить самые мрачные предрассудки против евреев:
Мы знаем, что евреи – самый организованный, богатый и влиятельный народ не только в Америке, но и во всем мире… Даже сейчас, когда я говорю эти слова, они строят против нас свои черные планы.
Эпидемия СПИДа началась из-за врачей, в особенности – еврейских, которые заразили этой болезнью черных.
Все постоянно говорят о том, что Гитлер уничтожил шесть миллионов евреев. Это верно. Но никто не говорит о том, что евреи сделали с Гитлером… Они пришли туда, в Германию, как они это умеют, они захватили ее и заняли все места, и немец в своей собственной стране должен был идти к еврею за деньгами. Они проникли в самую ткань общества.
В той же речи Мухаммед утверждает, что Федеральным резервом завладели евреи. В другой речи перед чернокожими студентами Колумбийского университета Мухаммед говорит: «Мой учитель, мой лидер, мой проводник – это досточтимый Луис Фаррахан. Я думаю, что нужно сказать об этом в Колумбийском юдеверситете (Jewniversity)». После того как Антидиффамационная лига обратила внимание на эту фразу, Фаррахан согласился, что форма выражения выбрана не вполне корректная, но продолжал настаивать на правдивости содержания речи. Закрытый «Черный конгресс» объявил о своем намерении восстановить «завет» с Фарраханом.
В книге «Смертельные объятия» профессор Бенджамин Гинзберг пишет, что увеличение доли антисемитской риторики в речах радикальных черных лидеров «позволяет и другим следовать их примеру» (стр. 182). Так, заявляя, что произраильски настроенные евреи хотят смерти невинных американских мальчишек на войне, Пэт Буханен фактически совершил политическое самоубийство. Однако после утверждений, что иудаизм – религия сточных канав, что евреи – главные рабовладельцы, что еврейские врачи заражают черных СПИДом или что жертвы Холокоста сами виноваты в своих несчастьях, взгляды Буханена кажутся вполне умеренными и легитимными. Хотя вряд ли Фаррахану и его движению удастся захватить власть и проводить антисемитскую политику в жизнь, его риторика может спустить с поводка силы, которые однажды принесут много бед нашему народу (см. мнение Гинзберга по этому вопросу).
Существует ли сейчас реальная угроза для жизни евреев в Америке? Принято считать, что нет. В настоящий момент антисемитские взгляды – это волчий билет в мир политики. Поэтому различные политические деятели стараются отмежеваться от таких взглядов. Но если когда-нибудь обвинение в антисемитизме перестанет представлять угрозу для политической карьеры, это заставит евреев сомневаться в своей безопасности.
В следующей главе приводятся высказывания некоторых известных филосемитов.
67. Филосемитизм
Об антисемитизме написаны тысячи книг. Мало кто интересуется филосемитизмом. Многие евреи даже не знают, что такое понятие («филосемитизм» значит – «любовь к евреям») существует.
Однако, хотя у евреев есть много врагов, наш народ также вызывает множество симпатий, подчас – из неожиданных источников. Кто бы мог, например, предсказать в 1930-х годах, что датчане объединятся в 1943 году, чтобы спасти еврейское население от нацистов?
Яникогда не поверю, что услышал точку зрения евреев, пока у них не будет свободного государства, школ, университетов, где они смогут выступать свободно. Только тогда мы узнаем, что они могут сказать миру.
Руссо считал, что при отсутствии государства, под гнетом антисемитизма, евреи слишком напуганы, чтобы открыто высказывать свое мнение. «Этот несчастный народ понимает, что находится в нашей власти. Их вечно тиранят, и это делает их застенчивыми».
Если ненависть к евреям – черта истинного христианина, тогда мы все – просто выдающиеся христиане.
В пятидесятых годах XIX столетия каждый словацкий ребенок в окрестностях Годинга рос в атмосфере антисемитизма – в школе, в церкви и в обществе вообще. Мать запрещала нам проходить мимо Лехнеров, потому что евреи, по ее словам, пили кровь христианских детей. Я шел далеко в обход, чтобы не идти мимо их дома. Так же поступали все мои одноклассники… Предрассудок, гласящий, что евреи замешивают кровь в пасхальные пироги, был такой неотъемлемой частью моего существования, что всякий раз, когда мне приходилось пройти мимо еврея, – я бы никогда не сделал этого специально – я смотрел на его руки, чтобы увидеть на них следы крови. Я поступал так очень долго…
Если бы у меня только была возможность исправить все то, что антисемитизм заставил меня совершить в детстве…
Томаш Масарек (1850–1937), первый президент Чехословакии, 1918–1935 гг. Записано Карелом Чапеком в кн. «Президент Масарек рассказывает свою историю»
* * *Пусть все мои слова обратятся в прах, если Дрейфус виновен… Я не хотел, чтобы моя страна погрязла во лжи и несправедливости. Однажды Франция скажет мне спасибо за то, что я помог ей сохранить честь.
В 1884 году французская контрразведка получила информацию, что некий французский солдат выдал Германии военные секреты. Капитан Альфред Дрейфус, еврей, был немедленно обвинен в шпионаже, и военный трибунал приговорил его к тюремному заключению на острове Дьявола. Дрейфус был осужден только потому, что был евреем, несмотря на то, что все улики свидетельствовали против полковника Эстергази.
Многие французские интеллектуалы и активисты, самым известным из которых был писатель Эмиль Золя, не согласились предать это дело забвению. Публикацией статьи, названной «Обвинение», цитату из которой я привел выше, началась национальная кампания в защиту Дрейфуса. Несмотря на неустанное противодействие армии, правительства и католической церкви, дело Дрейфуса было вновь открыто. После двенадцати лет заключения он был оправдан и восстановлен в звании. Вскоре после его реабилитации Марсель Пруст написал своему другу: «Хоть один раз, вопреки обыкновению, жизнь стала напоминать роман».
Три американских филосемита
Решительно не соглашаясь с… Вольтером (неистовый антисемит), я настаиваю, что евреи сделали больше для воспитания человечества, чем любой другой народ. Если бы я был атеистом и верил в слепую судьбу, то я все равно бы считал, что судьба евреев – быть основным инструментом развития цивилизации… Я верю, что евреям выпал жребий хранить и проповедовать всему человечеству доктрину о великом, разумном, мудром и всемогущем властителе Вселенной. Эту доктрину я считаю основным исходным принципом всей морали, и, следовательно, всей цивилизации.
Евреи не составляют и одного процента среди населения земли…Кажется, мы вообще не должны ничего слышать о еврее. Но мы слышим его, и всегда слышали. Он так же выделяется на земле, как и представители других народов… Он всегда, во все времена прекрасно сражался в этом мире, и делал это со связанными руками… Египтяне, вавилоняне и персы поднимались, наполняли планету звуками и великолепием, а потом превращались в сон и исчезали… Потом пришли греки и римляне, устроили огромный шум – но и их нет. Другие народы приходили на их место и какое-то время высоко несли факел, но он погас, и они сидят в темноте или вообще пропали. Еврей видел их всех, победил их всех и остался тем, кем был всегда… Всё смертно, кроме еврея. Всё проходит, но он остается. В чем секрет его бессмертия?
Когда я работал в полицейской комиссии (Нью-Йорка в 1895 году), проповедник-антисемит из Германии Ректор Альвардт приехал, чтобы призвать к крестовому походу против евреев. Многие из евреев города испугались и просили меня не позволять ему выступать и не оказывать ему помощи. Это, сказал я им – невозможно. И даже если бы это было возможно, это все равно нежелательно, так как превратило бы его в жертву. Самым правильным было выставить его в смешном свете.
Поэтому я выделил для его охраны сержанта-еврея и еврейских полицейских. Он проклинал евреев под чуткой защитой сорока полицейских, каждый из которых был евреем.
Премьер-министры Великобритании: еще три филосемита
Стиль отношений к (еврейской) расе – позор христианству, позор, сводящий на нет его иные блестящие достоинства даже сегодня, а в средние века приводивший к таким ужасам, что даже самое поверхностное знакомство с ними приводит в дрожь и заставляет страшиться, что хотя бы часть кровавой вины тех, кто совершал их, лежит на нас, их потомках.
Стыд Бальфура за ужасное обращение с евреями был одним из факторов, заставивших его добиться (в 1917 г.) принятия Бальфурской Декларации, которая гарантировала поддержку Британии «при организации в Палестине национального очага еврейского народа».
Из всех видов фанатизма, поражающих человечество, антисемитизм – самый глупый. С точки зрения этих фанатиков, евреи… не могут сделать ничего хорошего.
Если они богаты – они хищные птицы. Если они бедны, они – паразиты.
Если они выступают за войну, то это потому, что хотят использовать наши кровавые жертвы в собственных целях. Если они хотят мира, то они – инстинктивные трусы или предатели.
Если они щедро подают, – а нет более щедрых меценатов, чем евреи, – они делают это ради собственных эгоистических интересов. Если они не подают, то чего еще можно ожидать от евреев?
Еврейская пословица предупреждает: «Кабдай-hу ве-hашдай-hу» – «Доверяй, но проверяй». Это характеризует отношения Черчилля к евреям в первой половине его жизни. Он восхищался одними качествами евреев, очень боялся других и осуждал третьи. Однако в последние годы все же превалировало именно восхищение.
И вполне возможно, что эта поразительная раса в настоящий момент производит на свет новую систему ценностей и философию, настолько же злую, насколько добрым является христианство. И если эту систему не задавить, она может разрушить до основания все, что создавалось христианством. Возможно, Христу и Антихристу суждено родиться в лоне одного и того же народа, и эта таинственная раса была избрана для проявления как божественной, так и дьявольской сущности.
Черчилль называет евреев расой, как бы странно это ни звучало сегодня, не потому, что он – расист. Черчилль всю жизнь был сторонником сионизма и противником антисемитизма. До Холокоста евреев все считали расой, даже они сами.
Черчилля смущала непропорционально широкая вовлеченность евреев в деятельность коммунистической партии; особенно много их было в руководстве. Трое из пяти руководителей нового Советского правительства, которое пришло к власти в 1917 году, были евреями: Троцкий, Зиновьев и Каменев (двумя неевреями были Ленин и Сталин).
Хотя Черчилль, как и многие другие, считал этих коммунистов евреями, они в основном являлись таковыми лишь по рождению. Коммунисты отрицали, или, по крайней мере, были очень далеки от трех столпов иудаизма – Бога, Торы и народа. Они были атеистами, то есть отрицали Бога и законы Торы. Интернационализм и идентификация с рабочим классом отдаляли их от своего народа. Кроме того, они были непримиримыми врагами сионизма.
Коммунисты-евреи были проклятием для еврейской общины: они провоцировали антисемитизм, из-за них неевреи стали ассоциировать коммунизм с нашим народом, кроме того, они делали все возможное, чтобы разрушить преданность евреев иудаизму и своему народу.
Мысль, похожую на идеи Черчилля, хотя в более недоброжелательном варианте, можно найти у Эрнеста Ренана (1823–1892), французского историка.
Удивительный народ, по правде говоря, и словно сотканный из противоречий! Они дали миру Бога, а сами почти в него не верят.
Они создали религию, и при этом являются самым неверующим народом. Они дали человечеству надежду на Царство Небесное, а их мудрецы бесконечно повторяют, что мы должны заниматься только земными делами.
Список противоречий, составленный Ренаном (а он явно в основном был знаком со светскими евреями), заставляет вспомнить шутку, рассказанную лауреатом нобелевской премии Башевисом Зингером:
1920-е годы. Еврей едет из своего маленького польского местечка в Варшаву. Возвращается и рассказывает другу об увиденных чудесах:
«Я видел еврея, который вырос в йешиве и знал наизусть огромные куски Талмуда. Я встретил еврея-атеиста, я встретил еврея – хозяина огромного магазина с сотнями работников, и еврея, который был ярым коммунистом».
«Что же тут странного? В Варшаве, наверное, миллион евреев!» «Ты не понимаешь. Это был один и тот же человек».
Последняя мысль: ограниченные возможности
Я знаю, что все, что я написал, все должности, которые я занимал в тридцатых, не помогли мне спасти ни одного еврея из Освенцима.
Об антисемитизме написаны тысячи книг. Мало кто интересуется филосемитизмом. Многие евреи даже не знают, что такое понятие («филосемитизм» значит – «любовь к евреям») существует.
Однако, хотя у евреев есть много врагов, наш народ также вызывает множество симпатий, подчас – из неожиданных источников. Кто бы мог, например, предсказать в 1930-х годах, что датчане объединятся в 1943 году, чтобы спасти еврейское население от нацистов?
Яникогда не поверю, что услышал точку зрения евреев, пока у них не будет свободного государства, школ, университетов, где они смогут выступать свободно. Только тогда мы узнаем, что они могут сказать миру.
Руссо считал, что при отсутствии государства, под гнетом антисемитизма, евреи слишком напуганы, чтобы открыто высказывать свое мнение. «Этот несчастный народ понимает, что находится в нашей власти. Их вечно тиранят, и это делает их застенчивыми».
Если ненависть к евреям – черта истинного христианина, тогда мы все – просто выдающиеся христиане.
В пятидесятых годах XIX столетия каждый словацкий ребенок в окрестностях Годинга рос в атмосфере антисемитизма – в школе, в церкви и в обществе вообще. Мать запрещала нам проходить мимо Лехнеров, потому что евреи, по ее словам, пили кровь христианских детей. Я шел далеко в обход, чтобы не идти мимо их дома. Так же поступали все мои одноклассники… Предрассудок, гласящий, что евреи замешивают кровь в пасхальные пироги, был такой неотъемлемой частью моего существования, что всякий раз, когда мне приходилось пройти мимо еврея, – я бы никогда не сделал этого специально – я смотрел на его руки, чтобы увидеть на них следы крови. Я поступал так очень долго…
Если бы у меня только была возможность исправить все то, что антисемитизм заставил меня совершить в детстве…
Томаш Масарек (1850–1937), первый президент Чехословакии, 1918–1935 гг. Записано Карелом Чапеком в кн. «Президент Масарек рассказывает свою историю»
Пусть все мои слова обратятся в прах, если Дрейфус виновен… Я не хотел, чтобы моя страна погрязла во лжи и несправедливости. Однажды Франция скажет мне спасибо за то, что я помог ей сохранить честь.
В 1884 году французская контрразведка получила информацию, что некий французский солдат выдал Германии военные секреты. Капитан Альфред Дрейфус, еврей, был немедленно обвинен в шпионаже, и военный трибунал приговорил его к тюремному заключению на острове Дьявола. Дрейфус был осужден только потому, что был евреем, несмотря на то, что все улики свидетельствовали против полковника Эстергази.
Многие французские интеллектуалы и активисты, самым известным из которых был писатель Эмиль Золя, не согласились предать это дело забвению. Публикацией статьи, названной «Обвинение», цитату из которой я привел выше, началась национальная кампания в защиту Дрейфуса. Несмотря на неустанное противодействие армии, правительства и католической церкви, дело Дрейфуса было вновь открыто. После двенадцати лет заключения он был оправдан и восстановлен в звании. Вскоре после его реабилитации Марсель Пруст написал своему другу: «Хоть один раз, вопреки обыкновению, жизнь стала напоминать роман».
Три американских филосемита
Решительно не соглашаясь с… Вольтером (неистовый антисемит), я настаиваю, что евреи сделали больше для воспитания человечества, чем любой другой народ. Если бы я был атеистом и верил в слепую судьбу, то я все равно бы считал, что судьба евреев – быть основным инструментом развития цивилизации… Я верю, что евреям выпал жребий хранить и проповедовать всему человечеству доктрину о великом, разумном, мудром и всемогущем властителе Вселенной. Эту доктрину я считаю основным исходным принципом всей морали, и, следовательно, всей цивилизации.
Евреи не составляют и одного процента среди населения земли…Кажется, мы вообще не должны ничего слышать о еврее. Но мы слышим его, и всегда слышали. Он так же выделяется на земле, как и представители других народов… Он всегда, во все времена прекрасно сражался в этом мире, и делал это со связанными руками… Египтяне, вавилоняне и персы поднимались, наполняли планету звуками и великолепием, а потом превращались в сон и исчезали… Потом пришли греки и римляне, устроили огромный шум – но и их нет. Другие народы приходили на их место и какое-то время высоко несли факел, но он погас, и они сидят в темноте или вообще пропали. Еврей видел их всех, победил их всех и остался тем, кем был всегда… Всё смертно, кроме еврея. Всё проходит, но он остается. В чем секрет его бессмертия?
Когда я работал в полицейской комиссии (Нью-Йорка в 1895 году), проповедник-антисемит из Германии Ректор Альвардт приехал, чтобы призвать к крестовому походу против евреев. Многие из евреев города испугались и просили меня не позволять ему выступать и не оказывать ему помощи. Это, сказал я им – невозможно. И даже если бы это было возможно, это все равно нежелательно, так как превратило бы его в жертву. Самым правильным было выставить его в смешном свете.
Поэтому я выделил для его охраны сержанта-еврея и еврейских полицейских. Он проклинал евреев под чуткой защитой сорока полицейских, каждый из которых был евреем.
Премьер-министры Великобритании: еще три филосемита
Стиль отношений к (еврейской) расе – позор христианству, позор, сводящий на нет его иные блестящие достоинства даже сегодня, а в средние века приводивший к таким ужасам, что даже самое поверхностное знакомство с ними приводит в дрожь и заставляет страшиться, что хотя бы часть кровавой вины тех, кто совершал их, лежит на нас, их потомках.
Стыд Бальфура за ужасное обращение с евреями был одним из факторов, заставивших его добиться (в 1917 г.) принятия Бальфурской Декларации, которая гарантировала поддержку Британии «при организации в Палестине национального очага еврейского народа».
Из всех видов фанатизма, поражающих человечество, антисемитизм – самый глупый. С точки зрения этих фанатиков, евреи… не могут сделать ничего хорошего.
Если они богаты – они хищные птицы. Если они бедны, они – паразиты.
Если они выступают за войну, то это потому, что хотят использовать наши кровавые жертвы в собственных целях. Если они хотят мира, то они – инстинктивные трусы или предатели.
Если они щедро подают, – а нет более щедрых меценатов, чем евреи, – они делают это ради собственных эгоистических интересов. Если они не подают, то чего еще можно ожидать от евреев?
Еврейская пословица предупреждает: «Кабдай-hу ве-hашдай-hу» – «Доверяй, но проверяй». Это характеризует отношения Черчилля к евреям в первой половине его жизни. Он восхищался одними качествами евреев, очень боялся других и осуждал третьи. Однако в последние годы все же превалировало именно восхищение.
И вполне возможно, что эта поразительная раса в настоящий момент производит на свет новую систему ценностей и философию, настолько же злую, насколько добрым является христианство. И если эту систему не задавить, она может разрушить до основания все, что создавалось христианством. Возможно, Христу и Антихристу суждено родиться в лоне одного и того же народа, и эта таинственная раса была избрана для проявления как божественной, так и дьявольской сущности.
Черчилль называет евреев расой, как бы странно это ни звучало сегодня, не потому, что он – расист. Черчилль всю жизнь был сторонником сионизма и противником антисемитизма. До Холокоста евреев все считали расой, даже они сами.
Черчилля смущала непропорционально широкая вовлеченность евреев в деятельность коммунистической партии; особенно много их было в руководстве. Трое из пяти руководителей нового Советского правительства, которое пришло к власти в 1917 году, были евреями: Троцкий, Зиновьев и Каменев (двумя неевреями были Ленин и Сталин).
Хотя Черчилль, как и многие другие, считал этих коммунистов евреями, они в основном являлись таковыми лишь по рождению. Коммунисты отрицали, или, по крайней мере, были очень далеки от трех столпов иудаизма – Бога, Торы и народа. Они были атеистами, то есть отрицали Бога и законы Торы. Интернационализм и идентификация с рабочим классом отдаляли их от своего народа. Кроме того, они были непримиримыми врагами сионизма.
Коммунисты-евреи были проклятием для еврейской общины: они провоцировали антисемитизм, из-за них неевреи стали ассоциировать коммунизм с нашим народом, кроме того, они делали все возможное, чтобы разрушить преданность евреев иудаизму и своему народу.
Мысль, похожую на идеи Черчилля, хотя в более недоброжелательном варианте, можно найти у Эрнеста Ренана (1823–1892), французского историка.
Удивительный народ, по правде говоря, и словно сотканный из противоречий! Они дали миру Бога, а сами почти в него не верят.
Они создали религию, и при этом являются самым неверующим народом. Они дали человечеству надежду на Царство Небесное, а их мудрецы бесконечно повторяют, что мы должны заниматься только земными делами.
Список противоречий, составленный Ренаном (а он явно в основном был знаком со светскими евреями), заставляет вспомнить шутку, рассказанную лауреатом нобелевской премии Башевисом Зингером:
1920-е годы. Еврей едет из своего маленького польского местечка в Варшаву. Возвращается и рассказывает другу об увиденных чудесах:
«Я видел еврея, который вырос в йешиве и знал наизусть огромные куски Талмуда. Я встретил еврея-атеиста, я встретил еврея – хозяина огромного магазина с сотнями работников, и еврея, который был ярым коммунистом».
«Что же тут странного? В Варшаве, наверное, миллион евреев!» «Ты не понимаешь. Это был один и тот же человек».
Последняя мысль: ограниченные возможности
Я знаю, что все, что я написал, все должности, которые я занимал в тридцатых, не помогли мне спасти ни одного еврея из Освенцима.
68. Ассимиляция и смешанные браки
Как иудаизм относится к ассимилированным евреям?
(Еврей), даже грешник, остается евреем.
Согласно Талмуду, еврей не может перестать быть евреем. Поэтому еврей, обратившийся в другую религию, и желающий вернуться в лоно иудаизма, не должен проводить гиюр. Однако все время, пока этот человек исповедует другую религию, он считается грешником, даже если не нарушает еврейских законов.
Несмотря на этот принцип, многие евреи в нашей истории покинули общину и полностью ассимилировались.
Сторонники ассимиляции
Многие евреи считают себя таковыми исключительно благодаря антисемитизму. Хотя они и не верят в Бога евреев, они считают нечестным покидать свой народ, пока он подвергается нападкам. Конечно, это чисто эмоциональный подход. На основе логики можно легко прийти к обратному: если человек не исповедует иудаизм, то зачем ему подвергать себя и своих потомков гонениям и дискриминации? Так считает Миша Гордон, герой романа нобелевского лауреата Бориса Пастернака «Доктор Живаго»:
Кому выгодно это добровольное мученичество? Кому нужно, чтобы веками подвергалось осмеянию и истекало кровью столько ни в чем не повинных стариков, женщин и детей, таких тонких и способных к добру и сердечному общению?… Почему властители дум этого народа… не распустили этого, неизвестно за что борющегося и за что избиваемого отряда? Отчего не сказали: «Опомнитесь. Довольно. Больше не надо. Не называйтесь, как раньше. Не сбивайтесь в кучу. Разойдитесь. Будьте со всеми».
Даже те, кто обладает сильной еврейской идентификацией, периодически высказывают такие взгляды, как редактор самого престижного еврейского журнала Америки – «Комментарий»:
Когда я думаю о евреях, я часто сомневаюсь, стоило ли наше выживание как группы единого волоска на голове одного ребенка. Неужели евреи должны были выжить, чтобы шесть миллионов невинных людей однажды сгорели в печах Освенцима?
(Кстати, из последнего замечания Подгореца видно, что Освенцим стал символом всего Холокоста. Шесть миллионов евреев погибли во всех лагерях Польши и в массовых расстрелах в России. Освенцим был самым большим лагерем, в котором погибло около полутора миллионов евреев.)
Почему в демократических странах так сильна ассимиляция?
Поразительно, но евреи меньше ассимилировались в обществах, где страдали от жестокой дискриминации, чем во Франции, Германии и США, гдеони пользуются равными правами. Вот что пишет об этом активист сионистского движения и философ Хаим Гринберг:
Послы и консулы, представляющие свою страну в других государствах не являются меньшинствами и не ассимилируются. Классический еврей галута (диаспоры) чувствовал себя послом или консулом королевства свой религии.
Смешанные браки
И не роднись с ними: дочери твоей не отдавай за сына его, и дочери его не бери за сына твоего. Ибо отвратят сына твоего от Меня, и они будут служить иным божествам.
Строго говоря, Тора запрещала евреям вступать в брак только с представителями семи ханаанских народов, населявших тогда Израиль (Дварим 7:1). Многие из выдающихся героев Танаха женились на неевреях: жена Шимшона была филистимлянкой (Шофтим 14:2–3), а царь Шломо имел целый гарем нееврейских жен. К сожалению предупреждение «и они будут служить иным божествам» сбылось не только для потомков Шломо, но и для него самого. О царе, построившем Бейт-hа-Микдаш (Великий Храм в Иерусалиме), в Танахе написано, что «в пору старости Шломо, жены его склонили сердце его к другим богам. И не было сердце его предано полностью Господу, Богу своему, как сердце Давида, отца его. И последовал Шломо за Ашторет, божеством Цидонским, и за Милкомом, мерзостью Аммонитян». Это отдаление от монотеизма началось, когда Шломо построил святилища для своих жен-язычниц (I Млахим 11:3-10).
В самом начале еврейской истории закон запретил евреям вступать в брак с неевреями любых национальностей. Этот запрет остается в силе до сих пор. Естественно, в случае, когда партнер-нееврей был готов обратиться в иудаизм (см. гл. 54), брак не считался смешанным.
Во все времена евреи, вступавшие в смешанные браки, были потеряны для общины. Даже когда еврейский партнер оставался верен иудаизму, дети обычно идентифицировались с религией, доминировавшей в обществе, например, с христианством. Поэтому в США, где процент смешанных браков достигает 50, еврейские общины обречены на вымирание, если нееврейские партнеры не будут обращаться в иудаизм или, в случае, если еврей женится на нееврейке, позволять детям пройти гиюр. (По Галахе, сын (или дочь) еврейки автоматически считается евреем, а нееврейки – должен проходить гиюр. Реформистский иудаизм признает евреями также детей еврея и нееврейки, если они сами считают себя частью нашего народа.) Однако статистика заставляет признать, что при смешанном браке гораздо труднее создать в доме еврейскую атмосферу, чем при браке, где оба партнера – евреи.
Вот загадка, придуманная современным еврейским политологом и социологом:
Как называются внуки еврея, вступившего в смешанный брак? Христиане.
Как иудаизм относится к ассимилированным евреям?
(Еврей), даже грешник, остается евреем.
Согласно Талмуду, еврей не может перестать быть евреем. Поэтому еврей, обратившийся в другую религию, и желающий вернуться в лоно иудаизма, не должен проводить гиюр. Однако все время, пока этот человек исповедует другую религию, он считается грешником, даже если не нарушает еврейских законов.
Несмотря на этот принцип, многие евреи в нашей истории покинули общину и полностью ассимилировались.
Сторонники ассимиляции
Многие евреи считают себя таковыми исключительно благодаря антисемитизму. Хотя они и не верят в Бога евреев, они считают нечестным покидать свой народ, пока он подвергается нападкам. Конечно, это чисто эмоциональный подход. На основе логики можно легко прийти к обратному: если человек не исповедует иудаизм, то зачем ему подвергать себя и своих потомков гонениям и дискриминации? Так считает Миша Гордон, герой романа нобелевского лауреата Бориса Пастернака «Доктор Живаго»:
Кому выгодно это добровольное мученичество? Кому нужно, чтобы веками подвергалось осмеянию и истекало кровью столько ни в чем не повинных стариков, женщин и детей, таких тонких и способных к добру и сердечному общению?… Почему властители дум этого народа… не распустили этого, неизвестно за что борющегося и за что избиваемого отряда? Отчего не сказали: «Опомнитесь. Довольно. Больше не надо. Не называйтесь, как раньше. Не сбивайтесь в кучу. Разойдитесь. Будьте со всеми».
Даже те, кто обладает сильной еврейской идентификацией, периодически высказывают такие взгляды, как редактор самого престижного еврейского журнала Америки – «Комментарий»:
Когда я думаю о евреях, я часто сомневаюсь, стоило ли наше выживание как группы единого волоска на голове одного ребенка. Неужели евреи должны были выжить, чтобы шесть миллионов невинных людей однажды сгорели в печах Освенцима?
(Кстати, из последнего замечания Подгореца видно, что Освенцим стал символом всего Холокоста. Шесть миллионов евреев погибли во всех лагерях Польши и в массовых расстрелах в России. Освенцим был самым большим лагерем, в котором погибло около полутора миллионов евреев.)
Почему в демократических странах так сильна ассимиляция?
Поразительно, но евреи меньше ассимилировались в обществах, где страдали от жестокой дискриминации, чем во Франции, Германии и США, гдеони пользуются равными правами. Вот что пишет об этом активист сионистского движения и философ Хаим Гринберг:
Послы и консулы, представляющие свою страну в других государствах не являются меньшинствами и не ассимилируются. Классический еврей галута (диаспоры) чувствовал себя послом или консулом королевства свой религии.
Смешанные браки
И не роднись с ними: дочери твоей не отдавай за сына его, и дочери его не бери за сына твоего. Ибо отвратят сына твоего от Меня, и они будут служить иным божествам.
Строго говоря, Тора запрещала евреям вступать в брак только с представителями семи ханаанских народов, населявших тогда Израиль (Дварим 7:1). Многие из выдающихся героев Танаха женились на неевреях: жена Шимшона была филистимлянкой (Шофтим 14:2–3), а царь Шломо имел целый гарем нееврейских жен. К сожалению предупреждение «и они будут служить иным божествам» сбылось не только для потомков Шломо, но и для него самого. О царе, построившем Бейт-hа-Микдаш (Великий Храм в Иерусалиме), в Танахе написано, что «в пору старости Шломо, жены его склонили сердце его к другим богам. И не было сердце его предано полностью Господу, Богу своему, как сердце Давида, отца его. И последовал Шломо за Ашторет, божеством Цидонским, и за Милкомом, мерзостью Аммонитян». Это отдаление от монотеизма началось, когда Шломо построил святилища для своих жен-язычниц (I Млахим 11:3-10).
В самом начале еврейской истории закон запретил евреям вступать в брак с неевреями любых национальностей. Этот запрет остается в силе до сих пор. Естественно, в случае, когда партнер-нееврей был готов обратиться в иудаизм (см. гл. 54), брак не считался смешанным.
Во все времена евреи, вступавшие в смешанные браки, были потеряны для общины. Даже когда еврейский партнер оставался верен иудаизму, дети обычно идентифицировались с религией, доминировавшей в обществе, например, с христианством. Поэтому в США, где процент смешанных браков достигает 50, еврейские общины обречены на вымирание, если нееврейские партнеры не будут обращаться в иудаизм или, в случае, если еврей женится на нееврейке, позволять детям пройти гиюр. (По Галахе, сын (или дочь) еврейки автоматически считается евреем, а нееврейки – должен проходить гиюр. Реформистский иудаизм признает евреями также детей еврея и нееврейки, если они сами считают себя частью нашего народа.) Однако статистика заставляет признать, что при смешанном браке гораздо труднее создать в доме еврейскую атмосферу, чем при браке, где оба партнера – евреи.
Вот загадка, придуманная современным еврейским политологом и социологом:
Как называются внуки еврея, вступившего в смешанный брак? Христиане.
69. В конце раздела…
Спорт, направления иудаизма и коммунизм
Спорт
Ирландцы не поверили в Гринберга успех.
Они считали, что ирландцы – в бейсболе лучше всех.
И Мерфи и Малруни не мечтали, что еврей
Из Бронксвилла станет грозою бейсбольных полей:
Но когда мы победили со счетом один-два
Все закричали: «Гринберг – он парень хоть куда!»
И когда на Рош-hа-Шана Гринберг биту поднял,
Роде добежал два раза до базы, – а народ на трибунах орал.
Но вот пришел Йом-Кипур – день святой для евреев всех,
И Гринберг – спортсмен еврейский, презрел бейсбольный успех.
Он провел весь день в синагоге, и не пришел на матч.
«Сегодня точно продуем. Голяк – хоть смейся, хоть плачь, —
Сказал Малруни. – Конечно, он немножко подставил нас.
Но я мужика уважаю – он со своим народом сейчас».
Конечно, это не самая важная цитата на еврейскую тему. Но она рассказывает об очень важном, с еврейской точки зрения, решении, принятом двумя еврейскими бейсболистами. Хэнк Гринберг и Сэнди Коуфэкс – евреи, игравшие в бейсбол в команде высшей лиги, решили пропустить важные матчи, выпавшие на Йом-Кипур. Гринберг пропустил матч в октябре 1934 года. За девять дней до этого, на Рош-hа-Шана, «Детройт Тайгерс» одержал с его помощью победу над «Бостон Ред Сокс» со счетом два-один. Но в самый священный для евреев день Гринберг отправился в синагогу.
Через тридцать один год Сэнди Коуфэкс также провел первый день «Уорлд сериес» (важнейшего бейсбольного чемпионата. – Прим. пер.) 1965 года в синагоге. Его команда – «Лос-Анджелес Доджерс» – проиграла «Миннеаполис Твинс» со счетом 8:2.Когда Дона Дрисдэйла сняли с третьей попытки добраться до базы, он сказал своему менеджеру, Уолту Алстону: «Я думаю, ты сейчас жалеешь, что я – нееерей».
«Замечание, что быть евреем – это некий плюс, даже сказанное в шутку, отражало весьма заметную подвижку в отношениях к евреям в Америке», – пишет Питер Левин (там же).
Направления иудаизма
Не важно, к какому направлению иудаизма вы принадлежите. Важно, чтобы вы этого стыдились.
Это – очень глубокое замечание и кажется просто остротой только на первый взгляд. Конфликты между направлениями иудаизма во многом связаны с тем, что евреи склонны преувеличивать сильные стороны своей позиции и слабые стороны позиции оппонента. Поэтому реформисты обычно обвиняют ортодоксов в фанатизме и считают себя единственным толерантным и либеральным движением. Ортодоксы, в свою очередь, считают, что представители других направлений – скрытые атеисты, которые искажают Тору ради собственного удобства.
Но так как ни одному из движений не удалось «сделать мир совершенным под властью Бога», приверженцам всех направлений стоит стать благосклонными к своим противникам и начать скромнее отзываться о собственных заслугах.
Денис Прагер сказал, что кроме ортодоксов, реформистов, консерваторов и реконструктивистов есть еще два направления иудаизма: «серьзные» и «несерьезные» евреи. Он также считает, что:
Нет аутентичных направлений. Есть аутентичные евреи.
Об увлечении ассимилированных евреев левыми политическими идеями
Евреи должны поставить Ленину памятник за то, что он – не еврей.
Зэнгуил имел в виду общеизвестный факт: активная поддержка евреями компартии усилила антисемитизм. Слава Богу, самый известный коммунист двадцатого столетия не был евреем. Зато евреями были многие его ближайшие соратники.
«Хаим, почему ты хочешь уехать из СССР? – спросил писатель-идишист Давид Бергельзон Хаима Граде. – Потому что боишься, что не сможешь писать так, как мы хотим?»
«Нет. Гораздо хуже. Я боюсь, что слишком легко научусь писать так, как вы хотите».
Граде, один из лучших писателей-идишистов двадцатого века, бежал из Вильно во время нацистской оккупации. Он попал в СССР, где жил во время войны. Там он познакомился с ведущими российскими писателями-идишистами, в частности, с Бергельзоном. Хотя они умоляли Граде остаться в СССР, он уехал при первой возможности и позже эмигрировал в США.
12 августа 1952 года, спустя семнадцать лет после вышеприведенного разговора, Бергельзон и двадцать три других еврейских интеллектуала были расстреляны в Лубянской тюрьме по приказу Сталина.
В книге «Пепел надежд» – антологии советской идишской литературы, Ирвин Хоув и Элиезер Гринберг пишут об иронии судьбы, постигшей этих советских писателей: «В других местах Европы идишские писатели погибли от рук всеми проклятых врагов (во время Холокоста). Здесь, в Советском Союзе, целое поколение талантливых идишских писателей и поэтов сгинуло в камерах и лагерях государства, которому они поклялись в верности, некоторые – с энтузиазмом, некоторые – с плохими предчувствиями».
После смерти Бергельзона Граде писал: «Я плачу по тебе всеми буквами алфавита».
Спорт
Ирландцы не поверили в Гринберга успех.
Они считали, что ирландцы – в бейсболе лучше всех.
И Мерфи и Малруни не мечтали, что еврей
Из Бронксвилла станет грозою бейсбольных полей:
Но когда мы победили со счетом один-два
Все закричали: «Гринберг – он парень хоть куда!»
И когда на Рош-hа-Шана Гринберг биту поднял,
Роде добежал два раза до базы, – а народ на трибунах орал.
Но вот пришел Йом-Кипур – день святой для евреев всех,
И Гринберг – спортсмен еврейский, презрел бейсбольный успех.
Он провел весь день в синагоге, и не пришел на матч.
«Сегодня точно продуем. Голяк – хоть смейся, хоть плачь, —
Сказал Малруни. – Конечно, он немножко подставил нас.
Но я мужика уважаю – он со своим народом сейчас».
Конечно, это не самая важная цитата на еврейскую тему. Но она рассказывает об очень важном, с еврейской точки зрения, решении, принятом двумя еврейскими бейсболистами. Хэнк Гринберг и Сэнди Коуфэкс – евреи, игравшие в бейсбол в команде высшей лиги, решили пропустить важные матчи, выпавшие на Йом-Кипур. Гринберг пропустил матч в октябре 1934 года. За девять дней до этого, на Рош-hа-Шана, «Детройт Тайгерс» одержал с его помощью победу над «Бостон Ред Сокс» со счетом два-один. Но в самый священный для евреев день Гринберг отправился в синагогу.
Через тридцать один год Сэнди Коуфэкс также провел первый день «Уорлд сериес» (важнейшего бейсбольного чемпионата. – Прим. пер.) 1965 года в синагоге. Его команда – «Лос-Анджелес Доджерс» – проиграла «Миннеаполис Твинс» со счетом 8:2.Когда Дона Дрисдэйла сняли с третьей попытки добраться до базы, он сказал своему менеджеру, Уолту Алстону: «Я думаю, ты сейчас жалеешь, что я – нееерей».
«Замечание, что быть евреем – это некий плюс, даже сказанное в шутку, отражало весьма заметную подвижку в отношениях к евреям в Америке», – пишет Питер Левин (там же).
Направления иудаизма
Не важно, к какому направлению иудаизма вы принадлежите. Важно, чтобы вы этого стыдились.
Это – очень глубокое замечание и кажется просто остротой только на первый взгляд. Конфликты между направлениями иудаизма во многом связаны с тем, что евреи склонны преувеличивать сильные стороны своей позиции и слабые стороны позиции оппонента. Поэтому реформисты обычно обвиняют ортодоксов в фанатизме и считают себя единственным толерантным и либеральным движением. Ортодоксы, в свою очередь, считают, что представители других направлений – скрытые атеисты, которые искажают Тору ради собственного удобства.
Но так как ни одному из движений не удалось «сделать мир совершенным под властью Бога», приверженцам всех направлений стоит стать благосклонными к своим противникам и начать скромнее отзываться о собственных заслугах.
Денис Прагер сказал, что кроме ортодоксов, реформистов, консерваторов и реконструктивистов есть еще два направления иудаизма: «серьзные» и «несерьезные» евреи. Он также считает, что:
Нет аутентичных направлений. Есть аутентичные евреи.
Об увлечении ассимилированных евреев левыми политическими идеями
Евреи должны поставить Ленину памятник за то, что он – не еврей.
Зэнгуил имел в виду общеизвестный факт: активная поддержка евреями компартии усилила антисемитизм. Слава Богу, самый известный коммунист двадцатого столетия не был евреем. Зато евреями были многие его ближайшие соратники.
«Хаим, почему ты хочешь уехать из СССР? – спросил писатель-идишист Давид Бергельзон Хаима Граде. – Потому что боишься, что не сможешь писать так, как мы хотим?»
«Нет. Гораздо хуже. Я боюсь, что слишком легко научусь писать так, как вы хотите».
Граде, один из лучших писателей-идишистов двадцатого века, бежал из Вильно во время нацистской оккупации. Он попал в СССР, где жил во время войны. Там он познакомился с ведущими российскими писателями-идишистами, в частности, с Бергельзоном. Хотя они умоляли Граде остаться в СССР, он уехал при первой возможности и позже эмигрировал в США.
12 августа 1952 года, спустя семнадцать лет после вышеприведенного разговора, Бергельзон и двадцать три других еврейских интеллектуала были расстреляны в Лубянской тюрьме по приказу Сталина.
В книге «Пепел надежд» – антологии советской идишской литературы, Ирвин Хоув и Элиезер Гринберг пишут об иронии судьбы, постигшей этих советских писателей: «В других местах Европы идишские писатели погибли от рук всеми проклятых врагов (во время Холокоста). Здесь, в Советском Союзе, целое поколение талантливых идишских писателей и поэтов сгинуло в камерах и лагерях государства, которому они поклялись в верности, некоторые – с энтузиазмом, некоторые – с плохими предчувствиями».
После смерти Бергельзона Граде писал: «Я плачу по тебе всеми буквами алфавита».
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги