Еврейские народные сказки. Том I. Сефардские сказки

ПРЕДИСЛОВИЕ РЕДАКТОРА ОРИГИНАЛЬНОЙ СЕРИИ

Впервые я встретила Дова Ноя в книге — точнее, в примечании.

Я составляла сборник еврейских народных сказок, просматривая сотни историй в различных антологиях и в первоисточниках. Тогда-то я и наткнулась на ссылку с непонятной аббревиатурой IFA, за которой следовал номер. Потом эта же аббревиатура попалась в следующем примечании, а потом в еще одном и еще одном. Честно говоря, без нее не обходилось большинство современных антологий еврейских сказок, которыми я пользовалась. Исследовав вопрос, я выяснила, что IFA — это сокращение от Israel Folktale Archive (Израильский фольклорный архив — ИФА) и что это самое большое в мире собрание еврейских сказок, записанных от носителей устной традиции. А еще я узнала, что это сокровище возникло благодаря одному-единственному человеку — Дову Ною.

Некоторое время спустя я встретила сказителей, которые проводили дни и недели в ИФА, ища материалы для своих книг. Я слышала, как они пересказывают истории, найденные в ИФА, добавляя к ним что-нибудь от себя. Рассказывали они и о том, как встречались с Довом Ноем. И мне стало совершенно ясно, что этот израильский профессор — никому неизвестный еврейский герой и что его усилия внесли неоценимый вклад в сохранение еврейского устного наследия, не менее ценного, чем святые книги, которые на протяжении столетий почитал еврейский народ. Единственное отличие состояло в том, что такие устные истории редко появлялись в печатном виде и поэтому ученые почти не обращали на них внимания. До недавних пор эти истории странствовали по миру в тюках, вьюках и фартуках амхо¹ простых евреев, когда те бродили по пяти континентам, переживая тяготы изгнания двухтысячелетней давности. Поскольку эти истории передавались из уст в уста среди народа, а не среди прославленных раввинов или глав общин, они не попали в поле зрения «традиции». Их не изучали в иешивах и религиозных школах, не рассказывали у стола в субботу или с синагогальной кафедры, не печатали в сфорим, молитвенниках и даже в бихлех². Если сравнивать нормативный иудаизм с «универсальной валютой», то эти истории — аналог «местных денег», которыми с энтузиазмом пользовались еврейские торговцы, рабочие, лавочники и нищие, молодые и старые, образованные и безграмотные, на рынке, на семейных торжествах, дома или в кофейнях. Удивительным образом Дов Ной понял это, будучи всего лишь магистрантом, специализирующимся на фольклоре, в университете Индианы, и решил посвятить жизнь спасению этих историй, пока они не исчезли окончательно. Первым шагом, который он предпринял, чтобы достичь своей цели, было основание в 1955 г. Израильского фольклорного архива в университете Хайфы. Сегодня архив носит его имя.

Мне наконец представилась возможность лично встретиться с Довом Ноем, когда я впервые оказалась в Иерусалиме на Международной книжной ярмарке в 1991 г. в качестве главного редактора Еврейского издательского общества (ЕИО) — тогда я только-только заняла эту должность. Мои друзья, любители сказок, рассказали мне о «понедельничных вечерах» у Дова Ноя — собраниях, проводимых каждую неделю в его квартире на четвертом этаже в доме без лифта. История «понедельничных вечеров» насчитывала уже несколько десятков лет. Там всегда рады гостям, убеждали меня друзья, если гости приходят с интересной историей, которой хотят поделиться. В тот вечер, когда я была у Дова, в его скромной гостиной собралась разношерстая компания: было несколько израильтян, но большую часть гостей составляли люди, прибывшие в Иерусалим по делам или находившиеся тут проездом. Мы сидели вокруг низенького кофейного столика на складных стульях и видавших виды креслах, щелкали фисташки, а Дов руководил происходящим, которое нельзя было назвать иначе, чем «фольклорная импровизация»: мы по очереди представлялись, коротко сообщая, откуда приехали, а затем рассказывали сказку, песню, случай из жизни или небольшую автобиографическую историю. Дов часто нас прерывал и объяснял происхождение фамилий, названий местечек или деревень, откуда были родом чьи-нибудь родители, определял, где оригинал народной песни, а где ее региональный вариант, комментировал народные сказки, рассказывая, например, о том, как сюжеты сказок мигрировали из общины в общину и в процессе изменялись. Беседа шла сразу на нескольких языках: иврите, идише, английском, русском, румынском. Дов одинаково хорошо говорил на них всех, параллельно переводя реплики других участников, чтобы мы могли понимать друг друга.

Я уже точно не помню, что рассказывала в компании в тот вечер, даже не помню, кто там тогда был, — к настоящему моменту я посетила около десяти таких собраний, и они перемешались у меня в голове, — но я четко помню, что тогда ощущала. Мне казалось, что я присутствую при чем-то очень древнем и аутентичном, нахожусь в машине времени еврейской культуры и памяти, внутри живой традиции. А волшебником, который оживлял все это, был Дов, с его энциклопедическим знанием еврейского фольклора и умением видеть аналогии. Но он был очень скромным волшебником! Являясь отцом-основателем еврейской фольклористики, учителем еврейских фольклористов по всему миру, Дов был совсем непретенциозным, остроумным, застенчивым и всегда искренне восхищался доморощенными дарами, которые мы ему приносили.

Все эти пятнадцать лет, каждый раз преодолевая четыре лестничных пролета, чтобы побыть на «понедельничном вечере» у Дова, торопясь добежать до следующей лестничной площадки, пока на предыдущей не погас свет, я ощущала одно и то же — детское нетерпение. Кого я увижу этим вечером? Откуда они будут родом? И какие тайны, о которых мы не подозревали, откроет нам Дов? За эти годы я повстречала у Дова израильтянку, которой было девяносто лет и которая открыла израильтянам глаза на то, что в мире существует папайя, еврейского профессора из Биробиджана, страстного исполнителя народных песен на ладино, рассказчиков из США, людей, переживших Холокост, русского драматурга, основателя Менсы (Всемирный клуб интеллектуалов) в Израиле. Некоторые из гостей Дова были обычными туристами, которых к Дову направили друзья или которых пригласил сам Дов на одной из многочисленных лекций, читаемых по всему миру.

Все это я рассказываю, подбираясь к главному — к тому, как в Еврейском издательском обществе возникла идея этой серии, поскольку сам проект возник только благодаря Дову. Впервые услышав об ИФА, я поняла, какое это сокровище — но одновременно осознала, что о нем не знает никто, кроме десятка людей, интересующихся фольклором, и собственно фольклористов. Даже потомки тех, чьи истории записаны и хранятся в ИФА, часто понятия не имеют о существовании ИФА и лишены части своего положенного по рождению культурного наследства. Для них теперь родной язык — иврит, они влились в современное израильское общество и ничего не знают о странах и общинах, откуда были родом их предки. А в университете Хайфы, в маленькой, заставленной всякой всячиной комнатушке, в бумажных папках лежат тысячи обездоленных сказок — непрочитанные, нерассказанные, никому неизвестные.

Теперь расскажу еще об одном герое этой саги — Дане Бен-Амосе. С самого начала было понятно, что Дов, которому к моменту запуска проекта было за семьдесят лет, один не справится. И он посоветовал в качестве соредактора издания Дана Бен-Амоса, который когда-то был его студентом, а к тому времени уже стал полноценным коллегой. Редакционный совет ЕИО согласился с кандидатурой, и закипела работа. В следующие десять лет Дан, Дов и я примерно раз в год встречались в кафе White Dog рядом с университетом Пенсильвании, чтобы обсудить, как продвигается проект. За вкусными обедами, длившимися часа по два, мы решали редакторские вопросы, обсуждали сложности перевода и спорили по поводу методологии, но еще больше мы рассказывали друг другу сказки — часто вкратце, приведя один только фрагмент, после которого мы кивали друг другу, как бы говоря: «Да, эту я знаю». Ни мне, ни Дану было не угнаться за Довом — казалось, он знал все когда-либо рассказанные еврейские сказки и даже больше.

Сложно поверить, что уже вышел первый том этого издания. Прошло пятнадцать лет с того момента, как я предложила Дову проект по его созданию. За это время два переводчика в Израиле перевели сказки, рассказанные на иврите, на понятный английский язык. Дан проделал огромную научную работу, составив комментарии ко всем сказкам, в чем ему помогал Дов со своими энциклопедическими знаниями. Сотрудники ЕИО под неустанным руководством его главы Кэрола Хаппинга не жалели времени, помогая Дану на стадии разработки проекта, готовя рукопись и контролируя сам процесс издания.

Нам также была оказана щедрая финансовая поддержка. С самого начала Ллойд Котсен, сам активный собиратель фольклора и любитель детской литературы, предложил профинансировать издание тома, посвященного сказкам на идише, и впоследствии сделал крупное пожертвование, оказав поддержку всему проекту. Ллойду проект очень нравился, он всегда интересовался, как идут дела, и был безмерно терпелив, пока шел длительный период разработки. Мы также благодарны за оказанную щедрую поддержку Национальному фонду еврейской культуры (National Foundation of Jewish Culture), Национальному фонду гуманитарных наук (National Endowment for the Humanities), Фонду Мориса Амадо для поддержки сефардской культуры (Maurice Amado Foundation for Sephardic Culture) и Совету директоров Еврейского издательского общества.

Мы надеемся, что эти «Еврейские сказки» займут достойное место рядом с другим изданием сказок ЕИО — «Еврейскими легендами» Луиса Гинзберга, изданными в 1909–1930 гг. В этой книге Гинзберг свел воедино и прокомментировал тысячи историй из мидрашей — работа, равной которой нет до сих пор. Дов Ной и Дан Бен-Амос совершили подобный подвиг, но уже в другой сфере, заполняя другой важный пробел в еврейской литературной традиции.

Еврейские сказки, несмотря на скромное происхождение и тяжелую жизнь, сыграли крайне важную роль в передаче традиции, которую называют Устной Торой, Тора ше-бе-аль-пе. Эти истории хранят в себе мораль, ролевые модели, страхи и коллективную память. В отличие от галахических или раввинистических текстов, имеющих характер предписаний и связанных необходимостью постоянно обращаться за доказательствами к священным книгам, авторитет сказок основан на личности рассказчика и магии нарратива, захватывающей наше воображение и подстрекающей совесть. Теперь, когда это издание увидело свет, сокрытый тайный источник наконец открылся миру. Мы приглашаем вас испить из него и подкрепить пошатнувшиеся силы.

Эллен ФранкельТаммуз 5766,

июль 2006 г.