Эйкоры (иллюстрированный роман )

Глава 10

Солнце уже садилось, и последние лучи, пробиваясь сквозь облака, ложились длинными тенями на грязный снег. Конец марта — самое поганое время года. Уже не холодно, как зимой, но ещё не тепло. Слякоть, грязь, и везде пахнет тающим дерьмом.

Марта тихо ворчала, пытаясь зашить дырку в носке. Нитки заканчивались, а новых не предвиделось. Такими темпами скоро придётся ходить босиком.

— Семёныч, а что думаешь, зачем Ян с этой… эйкоршей ушёл? — спросила она, не отрывая глаз от работы.

Старик, неохотно отложив нож, посмотрел на неё.

— Откуда мне знать?

— Мы для них что дикари в пещерах, — фыркнула Марта.

— Не знаю, не знаю, — покачал головой Семёныч. — Странные они, эти… как их там. То не появляются годами, то вдруг прилетают. Китаец говорит, она молодая была, красивая.

Виктор сидел у костра и читал «Войну и мир», найденную в библиотеке. Время от времени он поднимал голову и хрипловатым голосом декламировал строки романа.

— «Ну что, князь, Генуя и Лукка стали не больше как поместья, поместья фамилии Буонапарте. Нет, я вам вперед говорю, если вы мне не скажете, что у нас война, если вы позволите себе защищать все гадости…»

— Опять про дворян, — проворчал кто-то из слушателей. — Давай что-нибудь попроще.

— Это культура, — обиделся Виктор. — Нельзя же совсем дичать.

Марта усмехнулась. Культура… А сами живут как в средневековье и дерутся за каждую консервную банку. Услышав непонятный звук, она подняла голову. Звук становился громче и отчетливее — что-то приближалось по воздуху.

— Там… летит! — прошептал Семёныч, вытягивая шею.

Из-за облаков показался серебристый объект, направляющийся прямо к центру общины. Марта вскочила на ноги и невольно попятилась.

— Что это за хрень? — громко поинтересовался кто-то у костра.

Дрон завис над площадкой около домов и, аккуратно опустившись, поставил на землю большущий белый контейнер. Потом так же плавно поднялся и улетел в сторону леса.

Марта и Семёныч застыли, не решаясь пошевелиться.

— Мать честная! — выдохнула Марта. — Это же от них… от эйкоров!

— Люди! — заорал Семёныч во весь голос. — Все сюда! Срочно!

Из ближайших домов начал выбегать народ. Виктор бросил книгу, китаец выскочил из-за печки, вытирая руки от сажи. Кто-то кричал дальше по улицам, созывая остальных. Через минуту вокруг контейнера собралось человек двадцать.

— Что это? — интересовались люди, с любопытством разглядывая белый ящик. — Откуда это взялось?

— Дрон принёс, — объяснила Марта, показывая в небо. — Их дрон. Сам прилетел и поставил.

Толпа возбужденно загомонила:

— Что им от нас надо?

— Может, это ловушка!

— А что там внутри?

— Бомба, наверное!

— Да какая бомба, дураки! Зачем им нас взрывать?

— А зачем им вообще нам что-то присылать?

— Может, еда?

— Или отрава!

Китаец осторожно приблизился к контейнеру и замер.

— Боишься? — спросила Марта.

— Конечно, боюсь, — честно признался он. — А ты не боишься?

— Боюсь. Но интересно.

— Надо открыть, — предложил Виктор. — Всё равно не узнаем, что там, пока не посмотрим.

— А вдруг там что-то… плохое?

— Если они хотели нас убить, давно бы убили, — заметил Семёныч.

— Смотрите! — вдруг воскликнул китаец, указывая в конец улицы. — Там кто-то идёт!

Все повернулись. Действительно, по дороге к ним приближалась фигура в тёмном обтягивающем костюме, очень похожем на одежду эйкоров.

— Эйкор! — ахнул кто-то.

— Их костюм! — прошептала Марта.

Половина собравшихся тут же кинулась врассыпную. Остались только самые смелые и любопытные.

— Что ему тут надо? — испуганно прошептал Виктор.

— Может, за контейнером пришёл?

Фигура приближалась. Эйкор шел уверенно и неторопливо.

— Подождите, — нахмурился Семёныч. — А что-то он сильно похож на…

Вдруг Марта ахнула:

— Да это же Ян!

— Что?! — Семёныч прищурился. — Не может быть!

— Ян! — закричала Марта. — Это точно он!

Это действительно был Ян. Но в костюме эйкора. И выглядел он… моложе и как-то по-другому.

— Что с ним сделали? — прошептал кто-то.

— Он в их одежде…

— Значит, точно к ним перешёл!

Как только Ян подошёл достаточно близко, толпа взорвалась:

— Ян! Где ты был?!

— Что это на тебе надето?!

— Их одежда! Ты в их одежде!

Ян лишь широко улыбнулся.

— И зубы! — ахнула Марта. — Господи, посмотрите на его зубы!

— Белые как мел! — подтвердил Семёныч. — А вчера гнилые были!

— Что они с тобой делали? — наседал Виктор. — Отвечай!

— И этот ящик от них? — кто-то ткнул пальцем в контейнер.

— Продал нас, да? — раздался злой голос. — За лечение продал!

— Я же говорил! — крикнул кто-то из толпы. — Предатель он!

— Федь, помолчи лучше! — огрызнулась Марта. — Сам бы первый и побежал, если бы предложили!

— Ты теперь с ними? — вопросы сыпались со всех сторон.

— Шпион?

— Янь… такой здоровый стал, — залопотал китаец. — Совсем другой человек.

— Да скажи уже что-нибудь! — Семёныч тряс его за плечо. — Язык они тебе отрезали, что ли?

Ян стоял посреди разгорячённой толпы, не зная, что сказать. Он устал. Не физически, а морально. Вопросы сыпались со всех сторон, обвинения перемешивались с вопросами.

— Тише! — наконец крикнул он. — По одному спрашивайте, а то ничего не понятно!

— Так что в ящике? — выкрикнул Виктор.

— Еда, — ответил Ян. — На три месяца для всей общины. Ещё теплая одежда и лекарства.

Толпа зашумела громче:

— Еда?!

— На три месяца?!

— А за что нам такие подарки? — съехидничала Марта. — Просто так дали?

— Я должен отработать за это месяц. Мне придётся жить на силторе с эйкором, — признался Ян. — Рассказывать о старых временах. Это… работа.

— Работа?! — взвился Федя. — На них работать?! Предатель!

— Правильно! — поддержал его кто-то. — Продался!

— Плевать я хотел на твою еду! — Федя демонстративно сплюнул в сторону. — Лучше сдохну, чем жрать их подачки!

— Предатель проклятый! — несколько человек согласно закивали головами и начали расходиться, громко обсуждая произошедшее.

— Стойте! — крикнула им вслед Марта. — Вы что, дураки?! Еда же!

— Не нужна нам их еда! — бросил через плечо Федя.

— А я думаю, Янь правильна сделаль! — насупился китаец. — Зима тяжкая была, еда канчилась!

— Да! — подхватил Семёныч. — Умно придумал! И сам полечился, и нам помог!

— Вот именно! — согласился Виктор. — Надо открыть контейнер!

Дети, которые всё это время молча слушали взрослых, осмелели и окружили Яна:

— Дядя Ян, а костюм мягкий?

— Можно потрогать?

— А зубы болят?

— Ты теперь как они?

Маленькая девочка дёрнула его за рукав лессита:

— Ой, какой скользкий! И тёплый!

— А лекарства какие? — поинтересовалась одна из женщин.

— Разные, — ответил Ян. — Антибиотики, от температуры, от боли…

— Антибиотики?! — ахнули сразу несколько голосов. — Настоящие?

— Да блин, открывайте уже ящик! — не выдержала Марта. — Языками чешем, а посмотреть боимся!

— Да, давайтя! — поддержал китаец. — Очень интересна!

Толпа разрывалась между любопытством и страхом. Перед ними стоял странный ящик, а рядом человек в костюме ненавистных эйкоров.

Ян отошёл к привычному месту у стены и сел, облокотившись спиной о холодный кирпич. Китаец пристроился рядом.

Остальные тут же бросились к контейнеру, но никто не знал как его открыть. Внимательно всё осмотрев, Виктор наконец обнаружил кнопку и нажал на неё. Толпа ахнула.

— Мясо! — закричал кто-то. — Консервы! Настоящие!

— А здесь крупы! Рис! Гречка!

— Боже мой, сколько всего!

Дети тут же нырнули в самую гущу и через минуту выскочили с воплями и коробкой разноцветных леденцов:

— Конфеты! Смотрите, конфеты!

— Не лезьте! — заорал подошедший Николай Петрович, завхоз общины. — Руками не трогать! Всё должно быть учтено!

Он начал отгонять любопытных, а потом и вовсе уселся с бумагой и огрызком самодельного карандаша, методично переписывая содержимое.

— Николай Петрович! — подбежала к нему женщина с заплаканными глазами. — Там антибиотики есть? У Серёжки температура третий день не спадает!

— Есть, Вера, есть! — кивнул завхоз. — Только всё по порядку, без паники!

Ян смотрел на эту суету молча. Ему нравилось видеть на лицах людей радость и облегчение. Пусть Федя и ему подобные называют его предателем. Но Вера с больным сыном, дети с леденцами, старики, которые наконец-то поедят мяса — они не считают его таким.

— Янь, — тихо сказал китаец, — ты правильна сделаль. Вишь, как люди рада?

— Рады, — машинально поправил Ян.

— Да, рада, — улыбнулся китаец. — Ты добрая человек. А Федя… Федя дура. Он завтра припальзёт, когда голодная будет.

— Приползёт, — снова мягко поправил Ян.

— Да-да, припальзёт. — А ты долга с ними будеть?

— Месяц.

— Ого. Долга. А чо там делать будеть?

Ян пожал плечами.

— Рассказывать истории. О том, как мы жили раньше.

— Интересна им, — кивнул китаец. — Они же не знаят, как мы до них жила. Можат, хотять панять.

— Всё они знают, — вздохнул Ян. — Даже больше, чем мы. Но им нужен живой человек с его эмоциями. Изучают они нас.

— Изучають? — нахмурился китаец. — Как живатных?

— Примерно. Хотят понять, как мы чувствуем, почему поступаем нелогично. Для них это загадка.

— А-а, — протянул китаец. — Они умнае, но холодная. Как машини.

— Точно как машины. Только красивые.

— И ты им будяшь рассказывать прявду?

— Правду, — поправил Ян. — Да, буду. А что мне скрывать?

Китаец замолчал, наблюдая, как люди разбирают припасы, но потом спросил:

— Страшна тебе с ними?

— Сначала было. А теперь… привык. Они не злые, просто другие. Как мы для муравьёв — не злые, но равнодушные.

— А эта девачка? Красивая, что приходила?

— Лулет. Она… не знаю. Вроде добрая. Но всё равно изучает меня как экспонат.

— Может, ей интересна? Не как учёной, а как… как женщина?

Ян усмехнулся.

— Китаец, ты романтик. Она эйкор, а я — человек. Мы для них что дикари для цивилизованных людей.

— Но ты красивая стал! И здоровая! — возразил китаец. — Может, теперь…

— Теперь я просто ухоженный дикарь, — прервал его Ян. — Не больше.

Дверь скрипнула, и показался Федя. Окинув злым взглядом суету у контейнера, он с кислой мордой уставился на них.

— А, Федь! — усмехнулся Ян. — Там, кстати, сигареты есть. Настоящие.

Федя вздрогнул, потому что курил как паровоз, но в последние месяцы обходился чем придется. Его глаза вспыхнули, и он даже сделал шаг вперед, но вовремя остановился.

— Да пошли вы! — рявкнул и сплюнул. — Подачки ваши! Предатель! — буркнул Федя себе под нос и захлопнул дверь.

— Припалзёт, — философски заметил китаец. — К вечеру обязательна припалзёт.

— Сто процентов, — согласился Ян.

Китаец хмыкнул.

— Интересна, сколька таких гордых найдёться? Голод — он гордость быстра съедает.

— Да уже к ужину большинство передумает, — Ян смотрел, как Николай Петрович методично раскладывает припасы. — Принципы принципами, а жрать хочется.

Лулет удобно устроилась в кресле у окна гостиной. Изображение приблизилось, и лица людей из общины стали видны так четко, словно они стояли рядом.

— Ну и цирк, — пробормотала она, наблюдая за толпой у контейнера.

«Дэвис, ты видишь это?» — мысленно обратилась она к коллеге.

«Вижу. Мы все смотрим. Реакция точно по модели — раскол пятьдесят на пятьдесят».

«А этот Федя — просто классика, — вмешалась Элара. — Гордость против инстинктов. Любопытно, что победит».

Лулет усмехнулась, наблюдая, как Федя сражается сам с собой. Глаза горят при виде сигарет, но принципы не пускают.

«Ян хорошо его знает, — заметила она. — Предсказал реакцию с точностью до секунды».

Ян в это время сидел у стены и спокойно беседовал с китайцем. Усталый, но довольный, что помог людям.

«Обратите внимание на мимику Феди, — заметила Лулет. — Когда услышал про сигареты… Чистая наркомания».

«У них полно зависимостей, — откликнулся ещё один голос. — Никотин, алкоголь, даже от сахара бывает ломка».

«И эмоциональные, — добавила Лулет, глядя на женщину с антибиотиками».

«Завтра продолжишь?» — поинтересовался Дэвис.

«Конечно. Мне в самом деле интересно, как он рассказывает».

«А он не заподозрит наше присутствие?»

Лулет покачала головой, продолжая наблюдать за Яном. Тот что-то оживленно рассказывал китайцу. Было видно, что он расслабился и рад, что оказался дома.

«Откуда ему знать? Люди не представляют наших возможностей». Она помолчала, потом добавила: «Он считает, что мы просто беседуем. Обычный обмен — его воспоминания на наши блага».

«Судя по поведению, он вполне доволен сделкой», — заметила Элара.

«Конечно доволен. Месяц в тепле и сытости вместо полуголодного существования», — Лулет проследила взглядом за детьми, радостно разбирающими леденцы. — «Он прагматик. Понимает, что такой шанс больше не выпадет».

«И тебя не смущает, что он не догадывается о том, что мы слушаем?» — спросил Дэвис.

Лулет задумалась. Смущает ли? Ян рассказывал о Кире, и боль в его глазах была настоящей. А она записывала каждую эмоцию для анализа.

«Немного смущает», — призналась она. — «Он интересный собеседник. Умный, несмотря на примитивное образование. И честный в своих рассказах».

«Но работа есть работа», — напомнил Дэвис.

«Да. И завтра он продолжит, не подозревая, что его слушает целая группа исследователей», — Лулет вздохнула. — «Надеюсь, данные того стоят».

«А если он узнает?»

Лулет пожала плечами, слушая, как Ян поправляет китайца в произношении.

«Разозлится. Но ничего не сможет сделать. Контракт есть контракт».

Ян поднялся и начал прощаться с людьми. Китаец тоже встал, что-то сказал ему и с улыбкой похлопал по плечу.

— Возвращается, — сообщила Лулет коллегам.

Обойдя толпу у контейнера, Ян помахал рукой Николаю Петровичу и что-то крикнул детям. Те засмеялись, замахали в ответ. Марта оторвалась от разбора припасов и подошла к нему.

Лулет прибавила звук.

— Спасибо, Ян, — благодарила Марта. — Правильно сделал. Не обращай внимания на дураков.

— Ничего, — ответил Ян. — Через месяц вернусь.

— А если не отпустят?

— Отпустят. Я им за месяц ещё надоем.

Он попрощался с остальными и зашагал в сторону леса, туда, где над дорогой завис силтор.

«Скоро он будет здесь». — Лулет задумалась.

«Интересно, он расскажет о реакции людей на твою щедрость?» — полюбопытствовал Дэвис.

«Наверняка. Он довольно открытый», — ответила Лулет.

Она выключила увеличение и встала. Нужно встретить Яна так, будто просто ждала его возвращения и не знает, что происходило в общине. Хотя, если честно, она действительно ждала. И почему-то была рада его возвращению.

«Ты начинаешь к нему привязываться», — заметила Элара.

«Возможно», — не стала отрицать Лулет. — «Он интересный собеседник».