Эйкоры (иллюстрированный роман )

Глава 20

Подведя Яна к центральной панели управления, Лулет взмахнула рукой. Гостиная силтора мгновенно преобразилась — стены исчезли, и они оказались в центре огромного пространства, окружённого голографическими проекциями.

— Добро пожаловать в наш мир, — в её голосе звучала гордость.

Ян медленно повернулся, разглядывая открывшуюся панораму. Перед ним простирался город, совсем не похожий на Неос. Он был построен на воде — изящные башни поднимались прямо из океана, соединённые прозрачными мостами и туннелями.

— Это Аквалис, — пояснила Лулет. — Наш первый подводный город, расположенный на глубине двухсот метров в Тихом океане.

— Подводный? — Ян присмотрелся внимательнее. Сквозь прозрачные стены зданий виднелись проплывающие мимо рыбы и колышущиеся морские растения.

— Мы построили его спустя пять лет после того, как покинули ваши города. Хотели попробовать жить в совершенно новой среде.

Изображение сменилось. Теперь они стояли на улице Аквалиса. Ян с интересом рассматривал эйкоров, неспешно прогуливающихся по прозрачным коридорам.

— А это кто? — спросил он, заметив группу людей в синих комбинезонах.

— Инженеры-гидротехники, — ответила Лулет. — Они обслуживают системы водоочистки и следят за состоянием конструкций. Многие из них — бывшие подводники и океанологи.

Изображение снова изменилось, и они перенеслись в какое-то производственное помещение. Огромные прозрачные резервуары, заполненные непонятной массой, тянулись до самого потолка.

— Биофабрика, — пояснила Лулет. — Здесь мы выращиваем органические материалы для наших технологий.

Между резервуарами с планшетами в руках ходили люди в светлой одежде, что-то записывая и проверяя показания приборов.

— А что они делают? Подметают за вами? — не удержался Ян.

— Биологи и химики, — не обратив внимания на его тон, ответила Лулет. — Они контролируют процессы роста, следят за качеством материалов. Работа требует тонкого понимания органической химии.

— Ага, — усмехнулся Ян. — То есть вы даже в своём раю не можете обойтись без людей?

Сцена сменилась на горную местность. Среди скал и ледников возвышался город, словно вытесанный из векового камня.

— Кристаллис. Наш исследовательский центр в Гималаях.

— Красиво, — вздохнул Ян. — Но держу пари, что и там вам прислуживают люди.

Перед ними возникли лаборатории, где люди и эйкоры работали за одним столом.

— Вот! — ткнул он пальцем в их сторону. — Это же люди?

— Они там работают с кристаллическими структурами, — объяснила Лулет, слегка поджав губы. — Это требует не только точных расчётов, но и интуиции.

— Конечно, — протянул Ян. — Интуиция. Удобное объяснение, когда нужно оправдать использование дешёвой рабочей силы.

Лулет нахмурилась, но промолчала. Изображение сменилось на пустынный пейзаж, где среди песчаных дюн виднелись странные конструкции, напоминающие гигантские цветы.

— Солярис, — сказала она. — Энергетический комплекс в Сахаре. Мы собираем солнечную энергию и передаём её в наши города.

Ян увидел под палящим солнцем людей в защитной одежде, которые обслуживали непонятное оборудование.

— А… понятно, — кивнул он. — Эйкоры сидят в прохладных помещениях и управляют процессом, а люди жарятся на солнце и ищут поломки. Справедливое разделение труда.

— Это не так! — не выдержав, возмутилась Лулет. — Люди работают там по собственному желанию, и условия труда…

— Послушай, — перебил её Ян, — ты можешь сколько угодно рассказывать про равенство и справедливость. Но я думаю так: эйкоры занимаются интересной работой, а люди — обслуживанием. Только вы называете это громким словом «сотрудничество».

Лулет уязвленно замолчала, не зная, что ответить.

— Хочешь увидеть что-то ещё? — спросила она после неловкой паузы.

— А есть города, где люди командуют эйкорами? — съехидничал Ян. — Или хотя бы работают на равных?

— Есть исследовательские станции, где… — начала Лулет, но осеклась.

— Где люди руководят? — он покачал головой. — Не надо меня убеждать. Я не осуждаю вас за то, что вы используете людей. Просто называй вещи своими именами.

Изображение сменилось на арктический пейзаж — белоснежные просторы, среди которых возвышались купола и шпили ледяного города.

— Гляциум, — подавлено произнесла Лулет. — Исследовательская база в Антарктиде.

— Там тоже люди таскают тяжести в мороз, пока эйкоры изучают что-то важное? — предположил Ян.

Лулет не ответила, но её молчание было красноречивее слов.

— Знаешь что забавно? — продолжил Ян, разглядывая ледяной город. — Вы построили идеальную цивилизацию. Красивую, эффективную, технологически совершенную. Но без людей она не работает. Вам всё равно нужны мы — грязные, иррациональные, непредсказуемые.

— Мы ценим ваш вклад… — тихо возразила Лулет.

— Цените, — усмехнулся Ян. — Как хозяин ценит хорошую лошадь.

Лулет опустила взгляд. Она понимала, что Ян пытается её разозлить, но в чём-то он был прав. Ей было сложно взглянуть на ситуацию с его стороны. Она взмахнула рукой, и картинка тут же изменилась.

Теперь перед ними виднелось голубое озеро в окружении гор. Вода переливалась всеми оттенками бирюзы, а над ней парили светящиеся частицы, создавая волшебную атмосферу. Небо, окрашенное в нежные розовые и золотые оттенки, переливалось всеми цветами радуги.

— Это… очень красиво, — признал Ян, на мгновение забыв о своём цинизме.

— Озеро Серенити, — прошептала Лулет. — Мы создали его специально… для красоты.

Она осторожно приблизилась, и Ян заметил, как изменилось её лицо. В голубых глазах мелькнуло что-то непонятное, решимость, смешанная с любопытством.

— Ян, — позвала она и, резко приподнявшись на цыпочках, коснулась губами его губ — неумело, по-детски, нелепо.

Ян замер от неожиданности, а потом мягко, но решительно отстранился, придерживая её за плечи.

— Что это было?! — спросил он, глядя в растерянные голубые глаза. — Зачем ты это сделала?

Лулет облизала губы, а на её щеках проступил багровый румянец.

— Я… хотела понять, — едва слышно начала она. — В ваших фильмах, в книгах… люди всегда целуются, когда им хорошо вместе. Но я не понимаю, что в этом особенного. Почему это так важно для вас?

Ян покачал головой, всё ещё не веря в происходящее.

— Лулет, это не научный эксперимент. Так нельзя просто… пробовать.

Она смотрела на него с искренним недоумением.

— Но почему? Я же хочу понять…

Ян вздохнул и, отступив на шаг, попытался собраться с мыслями. Как объяснить ей это? Он смотрел на неё — с её детскими пучками и растерянным выражением лица — и понимал, что не может быть таким же циничным, как всегда.

— Потому что поцелуй — это не просто… — он запнулся, подбирая слова. — Это выражение чувств. Когда люди целуются, они показывают свою привязанность.

— Привязанность? — переспросила Лулет.

Ян поморщился. Как же трудно объяснять то, во что сам уже не особо верил.

— Ну… любовь, — неохотно произнёс он. — Хотя это громко сказано.

— Но я знаю, что такое любовь, — возразила Лулет. — Просто у людей она… другая. Более эмоциональная. Я хотела понять, как это — чувствовать так сильно.

Ян нахмурился. Что она имела в виду?

— У вас тоже есть любовь?

— Есть, но… — Лулет замялась, явно подбирая слова. — По-другому. У меня даже есть жених — Николай. Мы… мы чувствуем глубокую связь друг с другом.

Ян удивлённо поднял бровь.

— Жених? А я и не знал.

— У нас отношения развиваются иначе, — объяснила Лулет, и в её голосе появились тёплые нотки. — Когда мы впервые встретились, я почувствовала… резонанс. Наши энергетические поля словно узнали друг друга. Это было похоже на то, как два инструмента начинают звучать в унисон.

Она замолчала, подбирая слова.

— Мы можем часами обмениваться мыслями через систему, и это даёт ощущение полного понимания. Когда Коля грустит, я чувствую эту грусть как свою собственную. Когда он радуется открытию в своих исследованиях, его восторг наполняет и меня.

— Обмениваетесь энергией? — переспросил Ян.

— Это наш способ близости, — Лулет покраснела. — Мы соединяем наши энергетические поля, и наше сознание сливается воедино. В эти моменты мы становимся одним существом — чувствуем одинаково, думаем синхронно. Это… это прекрасно.

Ян попытался это представить.

— Но когда я вижу, как люди в ваших фильмах целуются, — продолжила Лулет, — там столько страсти, столько огня. Такая… дикая эмоция. Мне хотелось понять, что это такое.

Ян вздохнул, потирая переносицу. Как эйкору объяснить разницу между любовью и страстью?

— Понимаешь, Лулет, — начал он осторожно, — у людей есть два разных чувства. То, что ты описываешь с Николаем — это ближе к настоящей любви. А то, что ты видишь в фильмах… это чаще всего просто страсть.

Лулет нахмурилась.

— В чём разница?

— Страсть — это… — Ян запнулся, подбирая слова. — Это когда теряешь голову. Когда хочешь кого-то так сильно, что готов на всё. Но это животное чувство, понимаешь? Гормоны, инстинкты. К настоящим чувствам это имеет мало отношения.

Он неловко пожал плечами.

— Люди часто путают одно с другим. Думают, что если сердце колотится — значит, это любовь. А на самом деле это просто… химия. Биология.

— А настоящая любовь?

— Настоящая любовь… — Ян задумался. — Она спокойнее. Глубже. Когда ты хочешь быть рядом с человеком не потому, что он тебя возбуждает, а потому что с ним… хорошо. Понимаешь?

Лулет кивнула, но в её глазах всё ещё читалось непонимание.

— Так что-то, что ты попробовала сейчас, — продолжил Ян, — это попытка понять страсть, а не любовь. А страсть… Она опасная штука.

— Опасная? — переспросила Лулет.

— Ага, — кивнул Ян. — Страсть делает людей глупыми. Они бросают семьи, разрушают карьеры, идут на преступления — всё ради того, чтобы быть с объектом страсти. А потом, когда гормоны успокаиваются, оглядываются и не понимают, что с ними было.

Он грустно усмехнулся.

— Я видел, как люди из-за страсти теряли всё. Друзей, работу, самоуважение. А потом говорили: «Это была любовь». Нет, это была зависимость.

Лулет внимательно слушала.

— А ты… ты испытывал и то, и другое?

Ян запнулся, не зная, стоит ли откровенничать.

— Думал, что испытывал, — наконец ответил он. — С Кирой было… бурно. Я готов был ради неё на всё. Но когда она ушла, понял — это была именно страсть. Настоящая любовь не причиняет столько боли.

— А настоящую любовь ты встречал?

Ян покачал головой.

— Не знаю. Может быть, и не узнаю уже. После Киры я словно выгорел. Предпочитаю простые отношения без обязательств. Так безопаснее.

Лулет задумчиво кивнула.

— Значит, то, что у меня с Колей, ближе к настоящей любви?

— Похоже на то, — согласился Ян. — Во всяком случае, звучит более здраво, чем человеческие страдания. И перестань смотреть эти фильмы. От них больше вреда, чем пользы. Жизнь совсем другая. Совершенно не похожая на кино или книги.

Лулет изумлённо уставилась на него.

— Но ведь это же ваше искусство. Ваш способ рассказывать истории.

— Наш способ врать самим себе, — поправил Ян. — В фильмах всё красиво и романтично. Герои встречаются, влюбляются с первого взгляда, преодолевают препятствия и живут долго и счастливо. А в реальности…

— В реальности люди ссорятся из-за денег, изменяют, разочаровываются друг в друге. Романтика быстро заканчивается, когда нужно платить за квартиру и менять подгузники детям.

— Но не все же отношения такие?

— Не все, — согласился Ян. — Но большинство. Кино показывает исключения и выдаёт их за правило. Поэтому люди и разочаровываются — ждут сказки, а получают обычную жизнь.

Лулет задумчиво кивнула.

— Значит, мне не стоит пытаться понять человеческую любовь через фильмы?

— Нет, конечно. Особенно таким способом. Поцелуи — это интимная вещь. Их нельзя пробовать из любопытства.

Лулет задумчиво кивнула, обдумывая его слова.

— Понятно… Значит, я неправильно понимала…

Ян неловко потёр затылок. Разговор зашёл слишком далеко, и он чувствовал себя неловко.

— Слушай, — в его тоне снова зазвучал прежний цинизм, — я не гожусь для объяснения таких вещей. Сам в отношениях полный неудачник, так что моим советам грош цена.

Он направился к выходу из гостиной.

— Лучше я пойду спать. День был долгий, голова гудит от впечатлений.

Яну хотелось побыстрее закончить этот странный разговор. Обсуждение любви и чувств никогда не было его сильной стороной, особенно с эйкором, который пытался понять человеческие эмоции через поцелуи.

— Спокойной ночи, — буркнул он, не оборачиваясь.

Как только Ян ушёл, Лулет медленно опустилась на диван и задумалась.

Голографические проекции вокруг неё всё ещё показывали озеро Серенити с его чарующей атмосферой, но она ничего не замечала. В голове крутились слова Яна о любви и страсти, о разнице между эйкорами и людьми.

Она снова и снова прокручивала в голове момент поцелуя. Никаких особых ощущений, никакого «огня», о котором говорили в человеческих фильмах. Просто прикосновение кожи к коже. А Ян отстранился так резко, словно она сделала что-то плохое.

Может быть, и сделала.

Лулет попыталась представить своего жениха в такой ситуации. Он бы удивился, проанализировал её поведение, возможно, даже провёл исследование человеческих ритуалов ухаживания. Но никогда не отреагировал бы так эмоционально, как Ян.

Странно. Без системы мир был другим. Каждое действие могло иметь неожиданные последствия, каждое слово — ранить или обрадовать. Люди жили в этом хаосе постоянно и как-то справлялись. А она даже простой поцелуй не смогла понять правильно.

Вздохнув, Лулет махнула рукой, отключая голограммы. Комната погрузилась в мягкий полумрак, освещённая только звёздами за окном.