Фашизм в Украине: Угроза или реальность?

451 градус по Ющенко

«Праздник оранжевого костра» — от книг до людей

На берлинской Бебельплац (бывшая Операплац) находится «Мемориал сожженным книгам» работы талантливого скульптора Михи Ульмана. Под стеклом уходят вниз пустые белые стеллажи для книг и написаны пророческие слова Генриха Гейне: «Это лишь начало. Там, где жгут книги, там и людей побросают в огонь».

Мемориал расположен здесь не случайно: именно на Операплац 10 мая 1933 года прошел первый «Праздник костра» — под руководством рейхсминистра народного просвещения и пропаганды Йозефа Геббельса сожгли 20 тысяч книг, «выражающих неарийский дух». В огне погибли произведения лучших немецких писателей и поэтов — Гейне, Ремарка, Фейхтвангера, Брехта, русская классическая литература, советские авторы, коммунистические издания. Потом костры из книг запылали по всей Германии. Немецкая интеллигенция отнеслась к происшедшему достаточно спокойно, посчитав не стоящим особого внимания обычным нацистским спектаклем. Но прошло совсем немного времени, и в концлагерных печах оказались люди.

Дорогой Цинь Ши Хуана

Национал-социалисты были совсем неоригинальны в желании покончить с любыми проявлениями свободной мысли. Психологию общественного строя, считающего крайне опасным существование книг как носителей независимого сознания, прекрасно изобразил Рэй Брэдбери в романе «451 градус по Фаренгейту». Название глубоко символично: 451 градус по Фаренгейту — температура самовоспламенения бумаги. В описываемом американским фантастом мире оглупляющей массовой культуры книги запрещены и подлежат аутодафе.

Антиутопию Брэдбери вполне можно использовать в качестве учебника психологии тоталитаризма. Всегда и везде тоталитарные правители не довольствовались внешним подчинением, им хотелось установить контроль над умами и душами, без чего невозможна абсолютная власть. Главным условием для этого было недопущение неподконтрольного слова, нарушающего монополию власти на истину.

Первое известное в истории сожжение книг прошло в 221 г. до н. э. Китайский император Цинь Ши Хуан устроил публичную церемонию бросания в огонь «вредных» книг, после чего их авторов живьем закопали в землю. А с любовью срежиссированный рейхсминистром «Праздник костра» — неприкрытый плагиат организованного Джироламо Савонаролой в 1497 г. во Флоренции «Костра тщеславия», хотя фанатичный монах не мог и мечтать о геббельсовских масштабах.

Психологическая преемственность книгоборцев прошла через тысячелетия и не ограничивалась разовыми театральными акциями. Священная инквизиция не только сжигала «еретические» книги и их авторов. С 1529-го по 1966 г. силу закона в католической церкви имел «Индекс запрещенных книг», в последнее издание которого вошло 4 тысячи наименований. Подобных примеров можно привести немало. Достаточно вспомнить, что в полпо-товской Кампучии за нахождение запрещенной книги (были запрещены все книги, кроме трудов Пол Пота) «красные кхмеры» немедленно забивали мотыгами. Но в наиболее завершенном виде система работала в фашистской Германии, где список «неарийских книг» на немецком языке насчитывал 5500 наименований. Костры зажигались для экзальтации толпы и киносъемок, основная работа проводилась специально созданной Имперской палатой культуры в библиотеках. После тщательнейших чисток основу их книжных фондов составила издававшаяся огромными тиражами пропагандистская литература. Уничтожение несовместимых с нацизмом книг и навязывание человеконенавистнической макулатуры стало чрезвычайно весомым фактором всеохватывающей нацификации немецкого народа и его подготовки к войне.

Украина тоже прошла через позор сожжения книг. Начало было положено в двадцатые годы, когда «национал-коммунистическая» гвардия Скрипника, Любченко и Хвыли уничтожала русскую культуру Украины. Ведущая роль в этом принадлежала наркому просвещения (привет пану Вакарчуку из прошлого) Николаю Скрипнику. В гражданскую войну, возглавляя в ВЧК Отдел по борьбе с контрреволюцией, проводивший красный террор, он увлеченно, с наслаждением садиста, занимался массовыми расстрелами и казнями заложников. Потом, не менее увлеченно, насильственной украинизацией и гонениями на русскокультурную интеллигенцию. По распоряжению Скрипника прошла чистка библиотечных фондов, из которых изымались и уничтожались книги неугодных авторов на русском языке. Причем русский язык для наркома уже сам по себе был отягчающим обстоятельством. «Идеологически чуждыми» и «контрреволюционными» считались даже самые невинные произведения, например, чрезвычайно популярные в дореволюционной России Алексей Константинович Толстой и безобидная детская писательница Лидия Чарская. Особо ревностно в кампании гонений на все русское участвовали галичанские ландскнехты из бывшей Червоной УГА, умело прикрывавшие патологическую русофобию коммунистической фразеологией.

Превзошли чекиста-просветителя только назначенные немецкими оккупантами в городские районные управы националистиче-ские коллаборационисты (также в основном из галичанских «культуртрегеров»). Они уничтожали библиотеки и распространяли русофобские и антисемитские писания.

Казалось бы, костры из книг, списки «антигосударственных» произведений для цивилизованного мира давно остались в прошлом. Но урожай посеянных ядовитых зубов дракона взошел в современной Украине, президент которой не упускает случая поведать о своем стремлении «стать частью единой Европы» и о «приверженности демократии».

Президентские книгоборцы

То, что из библиотек по всей стране по указанию Минкульта изымаются неугодные властям книги, — секрет Полишинеля. Минобразования сделало это еще раньше, превратив подавляющее большинство школьных библиотек в пепелища и хранилища нечитаемой националистической графомании. Не много нашлось директоров школ, которые, несмотря на угрозу увольнения, сохранили книжный фонд. Пан Вакарчук может смело отчитаться на Банковой — все возможное для разрушения системы образования он сделал.

Минкульт, занятый больше добиванием музеев и театров, а также гигантоманией бессмысленного «Мистецького Арсенала», отстал в библиотечном варварстве. Нет, само собой, процесс шел, но все-таки с некоторым налетом стыдливости. Русская литература списывалась, но под предлогом «невостребованности» и «ветхости». Однако, в конце концов, пан Бовкун решил, что стесняться нечего. Наоборот, лучше поактивней проявить верность президентскому курсу. Тем более прямое указание «принять меры» по отношению к «антиукраинским книгам» дал контролируемый «Нашей Украиной» парламентский комитет по вопросам духовности и культуры. Чтобы судить об уровне борцов за духовность, достаточно почитать высказывания председателя комитета пана Яворивского, которому не дает покоя, что дети читают книги о Зое Космодемьянской, или его заместителя пана Кен-дзьора, возмущенного наличием в библиотеках изданий, негативно оценивающих Мазепу и считающих Полтавскую битву славной победой.

Министр немедленно выполнил указание, и 17 июня его заместитель пани Бенч разослала по всем регионам Украины директиву Министерства культуры (!), обязывающую «выявить» в библиотеках литературу, «пропагандирующую коммуно-шовинистическую идеологию», и «установить ее количество». Не хочется комментировать эту вершину бюрократическо-тоталитарного творчества. Вспоминается только выражение героя романа Ярослава Гашека относительно «идиотов в квадрате». Но все же несколько слов сказать необходимо. Личное дело Бовкуна и Бенч, как они относятся к ком-мунистической идеологии, но знать Конституцию им положено по должности. Статья 15 Основного закона гласит, что ни одна идеология не может определяться государством в качестве обязательной (в полной мере это касается и идеологии антикоммунизма), а общественная жизнь основывается на началах идеологического многообразия.

Кроме того, неплохо бы пану министру узнать, что благодаря деятельности «шовинистических» российских самодержцев и коммунистов Украина получила существующие границы. Его неотъемлемое право считать, что совершили преступления: Екатерина И, завоевав и освоив земли Новороссии, Сталин, присоединив к Украинской ССР Восточную Польшу, Закарпатье и Буковину, или Хрущев — Крым. Только за лишение миллионов сограждан их, не менее неотъемлемого, права прочитать любую книгу, пусть даже трижды идеологически не нравящуюся Секретариату президента и Минкульту, в будущем придется ответить согласно положениям Уголовного кодекса.

Что касается шовинизма, т. е. пропаганды национальной исключительности и ксенофобии, то именно этим занимается СП и контролируемый им «нашеукраинский» гуманитарный блок Кабмина. Всех давно тошнит от завываний по поводу «моєї нації», «національної помісної церкви» и о том, что думать надо исключительно по-украински. Если Минкульт хочет начать борьбу с шовинистической литературой, то пусть перестанет комплектовать библиотеки закупаемой за бюджетные средства профашистской литературой о «подвигах» проводившей «этнические чистки» и казни мирного населения УПА, «многовековых преступлениях России» против Украины, голоде 1932— 33 гг. как организованном русскими и евреями против украинского этноса. До какого маразма доходят ющенковские кадры, свидетельствует хотя бы скандал с подарком представителя президента в Крыму с характерной фамилией Про-бейголова одной из местных библиотек книги о «неполноценности» русских.

Также любопытно узнать, каким образом библиотекари будут определять «шовинистичность» книг. Вероятно, по методу СБУ — подобно «тройкам» железного наркома Ежова, без суда назвавшей «организаторов голодомора», среди которых оказался начальник учетно-статистического отдела (хорошо хоть не дворник) ГПУ.

Потерявшее в холуйском рвении остатки разума руководство Минкульта не скрывает, что намеревается провести тотальную идеологическую чистку библиотек. Не скрывает, в том числе, что одной из целей ставится зачеркивание подвига нашего народа в Великой Отечественной войне. На сайте Минкульта 22 августа появилось «пояснение», по наглости и цинизму не уступающее «указаниям» Госкомнацре-лигий Русской православной церкви, как ей оценивать религиозную ситуацию в Украине. Приведу отрывок из данного документа, который несомненно пригодится обвинению на будущем суде: «література з педагогіки містить «ідеологічно шкідливі» праці апологетів радянської системи освіти; література з воєнної науки прославляє радянські військові доктрини; у виданнях з мистецтвознавства доводиться теза про переваги соціалістичного реалізму тощо. Мають бути вилучені, можливо, до 80 відсотків художньої літератури, — адже твори Сосюри, Малишка, Тичини, Рильського являють собою інколи зразки української радянської поезії з переспівами на тему комуністичної партії. Не говорячи про такі книги, як «Підпільний обком діє» та «Як гартувалася сталь» й інші, що використовувалися радянською владою для формування ідеології. Ідеологія, до речі, означає формування вектора розвитку суспільної свідомості, визначення цілей і програм соціальної діяльності та передбачення системи інформаційних і пропагандистських заходів, спрямованих на її реалізацію».

Как видим — дело не только в том, что нас хотят лишить классиков украинской литературы, гуманистической традиции отечественной педагогики, гордости за Великую Победу, сделать национальными героями вместо героев-партизан гитлеровских прислужников. Речь идет о прямом намерении растоптать конституционные нормы и навязать с помощью госаппарата одну «единственно верную» идеологию.

И еще… Через тридцать лет только энциклопедисты будут знать, кто такой Василий Вовкун, но навсегда в сокровищнице мировой литературы останутся произведения Максима Рыльского, Павла Тычины, Владимира Сосюры и Андрея Малышко. Возможно, правда, историки не забудут «гениальной» идеи Вовкуна собрать все «памятники тоталитаризма» в Чернобыльской зоне и поставят его имя в один ряд с большевистскими «разрушителями старого мира». Посоветую пану министру — чтобы окончательно застолбить себе место в исторических исследованиях — не ограничиваться полумерами, а предложить уничтожить и все памятники деятелям советского периода на Байковом кладбище. Кстати, тогда надгробные памятники членов правительства Советской Украины — Мыколы Бажана, Павла Тычины, Александра Корнейчука — тоже придется выкорчевать из могил и тащить в Чернобыльскую зону. После этого пан Вовкун наверняка сравняется со своим предшественником по делам — товарищем Скрипником, считавшим, что национальной пролетарской культуре не нужны могилы «эксплуататоров».

«Сожгите меня!»

Режим понимает, что без уничтожения противостоящих фашизации страны книг, перекрытия доступа (в первую очередь, молодежи) к ним ему не. удастся чувствовать себя в безо-пасности. Отсюда и психопатическая озабоченность содержанием библиотечных фондов, постоянный прессинг Минкульта и обладминистраций на библиотеки. Так же когда-то СБ, УПА своими главными врагами, подлежащими обязательной ликвидации, наряду с местным активом считала присланных из Великой Украины по распределению молоденьких библиотекарш. Многие из них приняли мученическую смерть от рук эсбистов. Вечная им память…

Дело, конечно, не в личной неадекватности министерских чиновников — они реализуют определенную Ющенко государственную политику. Политику, призванную растоптать наше прошлое, наши святыни, память о предках, сделать полиэтничную, поликонфессиональ-ную, толерантную Украину заповедником национал-тоталитаризма. На нынешних директивах СП, Минкульта и Минобразования как будто лежит отблеск костров в Германии тридцатых годов. Тогда доктор Геббельс пафосно заявил: «Дух германского народа выразит себя с новой силой. Эти костры не только освещают конец старой эпохи, они озаряют и новую эпоху». Насколько знакомы подобные речи Украине, постоянно слышащей об «унікальній нації», вступившей после «солнечного чуда майдана» в «новую эпоху»…

Не следует обманываться карикатурностью происходящего… Конечно, Ющенко никак до уровня рейхсканцлера Гитлера не дотягивает, а все его коррумпированные, не единожды изменившие присяге силовики и отдаленно не напоминают профессиональных палачей СС и РСХА. Однако и нахтигалевцы Шухевича, и усташи Павелича мало походили на «истинных арийцев», что не мешало им удивлять зверствами ко всему привычных эсэсовцев. Иногда пародия может стать страшнее оригинала. И не будет преувеличением считать, что книги, как и считал Гейне, только пролог. Недаром параллельно с «выявлением» «неблагонадежных» книг Минкультом СБУ (которую скоро можно будет по праву назвать СС б/у) «выявляет» и «устанавливает количество» «неблагонадежных» сограждан. Вероятно, не для проведения социологических исследований…

Изымите мои книги из библиотек

В заключение хочу, специально для министров Вовкуна, Вакарчука и их хозяина, сказать следующее. Выдающийся немецкий писатель Оскар Мария Граф, потрясенный костром на Операплац, написал открытое письмо новому государственному руководству Германии под названием «Сожгите меня!». Его смысл сводился к тому, что теперь стыдно быть «разрешенным» фашистским режимом автором, и он потребовал сжечь свои книги.

Бертольд Брехт посвятил поступку Графа стихотворение «Сожжение книг»:

Я являюсь автором ряда книг, в которых никогда не скрывал своих убеждений и основополагающих жизненных ценностей. Тех самых жизненных ценностей, которые разделяет большая часть граждан Украины, считающаяся из-за этого майданными временщиками «пятой колонной» и гражданами второго сорта. В моих монографиях четко расставлены акценты относительно событий Гражданской войны (сам термин ныне свидетельствует о «несвідомості» историка), службы УПА немцам, преследования националистами канонического православия и русского языка, великого и трагического советского периода, неразрывного украинско-русского единства. Последняя книга — «“Утиный суп” по-украински», презентация которой недавно прошла на XXI Московской международной книжной выставке-ярмарке, еще одно тому подтверждение. В новой работе, среди других, критических по отношению к «оранжевой» власти сюжетов, говорится правда о президенте Украины, ставшем, к несчастью для страны, специалистом по проведению государственных переворотов и последовательному нарушению прав человека и Конституции. Не забудьте записать и мои книги в список «коммуно-шовинистической» литературы и изъять их из библиотек, господа Вовкун и Бенч. Повторю вслед за Брехтом: «Я писал в своих книгах только правду». Поэтому достоин такой чести…

Надеюсь только, что раздуваемый Ющенко с присными огонь книгоуничтожения не станет погребальным костром для Украины, у которой достанет воли и сил затушить убийственное пламя и дать по рукам поджигателям…

Газета «Киевский телеграф» № 38 (436)

от 19–25.09.2008 г.