Фастфуд – Это Чудо

Глава 27. Звонки близким и не очень

Кира взяла новую иглу в форме полумесяца с ещё несколькими сантиметрами хирургической нити и занялась рассечениями на лбу и брови.

Я тем временем вытащил раскладной телефон из кармана. Ужас, через что он со мной сегодня прошёл. В этом вся дохлая участь простых телефонов, которые используются для темных дел. Они видят и слышат многое, участвуют в жести, и стремительно заканчивают свою жизнь. Взрываются сверхновой, чтобы потом всё, что должно остаться тайным, исчезло вместе с ними в новообразовавшейся чёрной дыре. Мне кажется, что все эти заводы по производству одноразовых телефонов, знают, для чего они их изготавливают миллионами, а не тысячами. Корпорации и дешевые производители успокаивают себя и общественность рекламами в духе: «Идёшь в поход? Жаль терять свой Яблофон? Купи дешевый аппарат!» или «Ваш ребёнок похерил уже четыре сотовых? Жаль брать новый дорогой, но нужна связь? Наш одноразовый аппарат решит вашу проблему!».

Везде между строк скользят фразы: «Слышь, братан? На дело идёшь, и надо, чтобы мусора не отследили? Ну дык бери нашу простушку. В ней нихуя нет. Потом избавишься от неё сразу после дела и всё! Пальчики протереть только не забудь!».

Я включил аппарат, и он три раза пискнул, сообщая о количестве присланных мне сообщений.

С номеров, подписанных в телефонной книге соответствующими цифрами, пришли одинаковые смс-ки. Все отправили звёздочку. Это значит, что Губер, Домысел и Доцык благополучно добрались до безопасного места, и избавились каждый от своего телефона, перед этим отправив на все номера весточку о том, что они сбрасывают свою мобилу.

Я сжал в кулаке раскладной телефон, сломав его пополам в месте скрепления двух его частей. Раздался приятный хруст сломанной вещи. Обожаю ломать ненужные предметы, которые кто-то до меня собрал или построил. С разбега зарядить вертухой в голову снеговика, разбить стекло у выброшенной на помойку оконной рамы или нажать на кнопку, запускающую компактор, чтобы превратить старую тачку в аккуратный кусок металла.

Я бросил куски на столик мимо Киры. Она сопела надо мной и, высунув кончик языка, накладывала шов.

— Дай мобилу Ольке набрать, — попросил я её.

— Она на тумбочке. Подожди, закончу и принесу.

— Нет, щас принеси.

Она издала недовольный вздох и натянула иглу вместе с нитью.

— На! Держи. Вот так прямо держи не отпускай.

Я послушно держал на весу иглу с нитью в натянутом состоянии, пока Кира ходила за телефоном. Она сама начала звонок и сразу прекратила.

— Олька попросила, — пояснила Кира. — Сказала сбросить, а она сама перезвонит.

— Видать вечерок в змеином окружении проводит наша Олька, — заметил я. — Эх, разворошили мы гадюшник своей стрельбой.

— Почему так грязно вышло? — поинтересовалась Кира.

Я поморщился. Частично из-за того, что она в этот момент протыкала кожу, чтобы наложить последний шов, а частично из-за того, что своим вопросом она напомнила мне, насколько я недоволен тем, как мы провернули дело.

— Они попытались сопротивляться, — слегка слукавил я. — Нам пришлось их хлопнуть, иначе бы они хлопнули нас.

Кира закончила накладывать шов и села напротив меня.

— Как ты думае…

Её вопрос прервал звонок.

— Да, Оля! Да, у меня. Сейчас.

Она протянула мне телефон.

— Как оно, Грунь? — спросил я жизнерадостно.

— Вашу мать, Бостон! — зашипела Олька.

Я устало закрыл глаза. Ну, я примерно догадываюсь о том, что она мне сейчас расскажет. Мне для этого уже даже Дурь не нужна. Система показала мне всё для этого ещё там, у грузовиков. Она определила, что ВХ был какой-то важной ментовской персоной, а мы его приговорили. Если бы мы связали всех четверых и уехали, как и планировалось, тогда им было бы сложнее воздать нам за обиды, потому что они сами нарушали закон в первую очередь. Но мы повысили ставки и не вытянули по картам. Мы покрыли их преступление новым, и теперь именно мы были в роли отыгрывающихся.

— Так всё плохо, а?

— Вруби телек и послушай сам!

— Я телек принципиально не смотрю. Там одни пропагандоны и говорящие головы, а всё то немногое годное, что там есть, я могу и в инете глянуть.

— Заткнись! Всё тебе как с гуся вода! Все местные каналы весь вечер трезвонят о том, как сегодня банда дерзких грабителей напала на кортеж, развозящий гуманитарную помощь по аптекам города.

— Ну вот, говорю же, пиздаболы они! Ни слова про то, что кто-то мусорской её сначала себе присвоил.

— А это уже не важно, Бос! Ваще не важно! У нас теперь проблемы куда серьёзнее лживых новостников. Знаешь, кого вы завалили? — она снизила голос ещё сильнее и перешла почти на шёпот.

— Ну, догадываюсь, что кого-то непростого.

— Зангара Валова, младшего брата Вагита Валова! — выпалила она горячим шёпотом.

Ёбана в рот! Теперь понятно, почему Олька на таких жёстких двойных нервяках. Твою мать, мы реально в жопе. Вагит Валов — это, грубо говоря, царь и бог нашего города. Некоторые, по крайней мере, возводят его в такой статус. Валов — бандит, вышедший в легальщину относительно недавно, лет десять назад, и собирающийся в политику. Поэтому весь честной и нечестной народ боялся его, как огня. Валов имел вес на всех уровнях и убирал конкурентов всеми доступными ему способами. Как относительно законными, так и не очень.

Ваш покорный слуга на хую вертел его авторитет, но, чтобы избежать лишнего головняка, даже он предпочёл бы не иметь с ним проблем. Но он их уже заимел.

— Бля, я даже не знал, что у него брат есть. С какого хера он в ментах?

— С того же! Валов засунул его в ментовку, чтобы иметь своего надёжного человека в верхах нашей структуры. Лет через десять Зангар бы, как и его брат, выпивал на равных за одним столом с моим отцом.

— Бля.

— Вот-вот! На Гека уже вышли. Было нетрудно определить, что информация слилась именно через него. Он, как услышал о случившемся, сразу лыжи навострил. Весь город его сейчас ищет — и наши, и валовские. Меня уже трясли сегодня люди Валова, но я включила дурочку, мол, знать ничего не знаю, что там Гектор устроил. Потом отец встретился с Вагитом, переговорил с ним, отмазал. Но когда Гека найдут, он нас всех сдаст, Бос!

— Значит, нам нужно найти его раньше.

— Как? Во-первых, их сотни, а нас всего несколько. Во-вторых, он, тварь, умеет следы заметать. Его ищейки найти не могут, а ты как собрался это сделать?

— Есть у меня свои методы и каналы, — сказал я, скосив глаза на курочку.

— Каналы у него! Где сейчас груз?

Я не стал говорить ей, куда велел пацанам отвезти его. Меньше знает — меньше на допросах страдает.

— Груз везли Губер и Доцык. Я ещё не созванивался с ними.

В принципе, ни капли лжи в моём ответе.

— Так созвонись! Созвонись, и скажи, чтобы они засухарили его хорошо и надолго! В ближайшее время ни загнать его в местные предприятия, ни вывести в другой город не представляется возможным. А ещё лучше — сожгите грузовики вместе с содержимым и бросьте где-нибудь.

— Не. Пацаны после всего случившегося так легко от прибыли не откажутся.

— Жадность не только фраера губит, Бос! У гроба нет карманов! Надави на них.

— Посмотрим, — сказал я. — Скинь мне место, где Гека видели в последний раз.

— Зачем? Его там давно нет, и всех, кого можно, уже опросили. Никто не знает, куда он двинулся.

— Скинь всё равно. Ладно, держи оборону Олька. Позже свяжемся.

Она не ответила на моё прощание и бросила трубку.

— Чё, глубокая там жопа? — спросила Кира.

— И из более глубоких выбирались. Есть симка левая ненужная с балансом? — спросил я.

— Есть.

— Дай-ка её сюда.

Я не хотел светить Кирин номер, набирая Домыслу.

Уже использованной по своему основному назначению медицинской иглой я отжал раздел для симок в Кирином яблоке и заменил её основную карту на левую.

Память услужливо подсунула мне нужные цифры. Самые нужные цифры. Первому я позвонил не Домыслу.

— Да? — ответил Малой.

— Здорово, родной! Как оно?

— Бостон! Ты как? Это что за номер?

— Я у друзей, и номер их же. Слышь, Серый…

— Что-то стряслось, — с уверенностью сказал Малой. — «Слышь, Серый». Ты всегда с этого начинаешь, когда что-то не так.

— Да, стряслось кой-чего. Малой, тебе нужно будет прямо сейчас собраться и уехать куда-то ближе к Сане. Отпустят тебя с работы на неопределенный срок? Если нет, возьми срочный отпуск.

Малой засопел в трубку.

— Во что ты вляпался на этот раз, Бостон? — сказал он очень спокойно.

Наверное, услышал в моем голосе, что ситуация не из обычных напряженных, что у меня иной раз случаются. У меня бывали тёрки с людьми, которые могут причинить вред моим близким, и я предупреждал Малого, чтобы он ходил по городу осторожнее. Но я ещё никогда не просил его уехать.

— Перешёл дорогу не тем людям, братишка.

— По новостям, — сказал Малой. — По новостям передавали про людей, напавших на полицейских, перевозивших присланную в город гуманитарную помощь. Ты участвовал в этом?

Я пощёлкал, постучал зубами, поцокал, в общем потянул время, как мог, но в итоге мне всё равно пришлось ответить.

— По новостям говорят неправду, Серый.

Малой разразился тирадой. Он выговаривал мне за случившееся сегодня и припоминал все жесткие разы, что были до этого. Он напоминал мне, сколько раз просил завязывать и сколько раз предупреждал о том, что или меня убьют, или кого-то из нашей семьи покалечат.

— Хорош языком чесать, Малой, — строго остановил я его. — Ничего нового от меня ты по этому поводу не услышишь. Что, извиниться перед тобой за то, что я тебя в неудобное положение ставлю? Вот сначала сделай то, о чём прошу, ради своего же блага, а там посмотрим.

— Да пошёл ты, Бостон!

— Давай-давай. Приглядывай за Саньком и его семьей. Ты доедешь уже под утро, поэтому можешь сразу пойти и снять хатку рядом с ними. Отзвони мне на этот номер, когда устроишься, если мой будет отключен. И вообще звони. По любым мелочам. Если учуешь жареное, значит, тебе не показалось, и что-то действительно горит. Но и сильно не очкуй. Мы всё решим. Всё нормально будет.

Малой завершил звонок. Кира увидела, что я допил воду, сходила на кухню и принесла мне компот в длинном стакане с эмблемой одной из бургерных сетей города. Была у неё такая отдушина — она участвовала во всех этих дебильных акция, конкурсах и прочей лабуде. Покупала там сто бургеров, собирала наклейки и в итоге забирала свой заслуженный стакан.

Кира, слышавшая мой разговор с Малым, достала из своего шкафа-самобранки упаковку с ещё одной одноразовой мобилой и положила возле меня.

— Ща, отзвоню Домыслу и перекину симки, — сказал я ей.

— Я должна сегодня встретиться с Альбертом. Он меня уже давно ждёт, нужно позвонить ему.

Лады, чо. Поменяв симки, я вернул ей её яблоко и она вышла поговорить в подъезд.

Я тем временем, попивая компот, звонил Домыслу на его основной номер.

— Кто? — рявкнул на том конце мой горе-подельник.

— Рад слышать тебя в добром здравии, Артур.

— А, выбрался-таки, сволочь! — заорал он. — Губер сказал, тебя хорошо так прижали. Мы думали, что на свободе тебя уже не увидим, а потом по ящику сообщили про количество убитых среди мусоров. Во даёшь, мать твою! Киллер просто!

— Не слишком ли ты весёлый, Домысел? Знаешь, кого ты застрелил?

— Во-первых не я, а мы. Вместе дело делали.

— К словам не цепляйся. Знаешь или нет?

— Знаю, — сказал он. — Зангара Валова. Гох рассказал. Херово, конечно, но следов мы там никаких не оставили. Не найдут они нас.

Я вспомнил про выпавшую из кармана склянку с Р12. Сказать, нет? Может, тогда он согласится избавиться от груза. Нет, рано. Если всё обойдётся — хорошо, не обойдётся — нам грозит крышка вне зависимости от того, предупрежу я его или нет. У нас сейчас шесть звёздочек из долбанной ГТА, поэтому пацаны и так будут ходить тише воды, ниже травы (прям охота какую-то игру слов забабахать со словом «трава», но чёто лень. Извини).

— Что Нюнчес говорит? Убедили вы его не дёргаться?

— А мы не у Нюнчеса грузовики схоронили.

Да ёп вашу душу. Не срачка, так болячка.

— А где, блять?

— Ты мне тут не нервничай, Бостон! Как бы мы проехали на них через весь город, когда такая облава случилась? Мы их у Гоха оставили.

— У Гоха? Он работает на Олькиного отца, а тот сотрудничает с Валовым! Ты чё, Домысел, ситуацию в упор не видишь?

— Слышь, — со злостью сказал он. — Я в Гохе уверен, он свой пацан. Его работа — это его дела, а кенты для него на первом месте. И вообще, Бостон, ты бы со своей осведомленностью про мусорские посты во время оцепления на других людей сильно не гнал бы. Если бы ты тех ментов не завалил, я бы щас даже трубку не поднял.

— Чё тебе там этот параноик Губер напел? И вообще, ты чё нахуй, Домысел? Попутал, что ли? Ты под кого меня тут подписать пытаешься?

— За базаром следи, Бос! Это не у меня подруга в погонах гоняет.

— А хуле ты по её темам со мной катаешься и отмазываешься за её счёт?

— Ладно, бля, — остыл Домысел. — Хорош. Потом всё обсудим, когда всё утихнет. Мы тебя послушали, когда ты решил, что лучше везти груз к Нюнчесу, так теперь ты послушай нас.

— Да вы так-то не отвезли его к Нюнчесу, так что нихера вы меня не послушали.

— Заебал, Бостон! Ну не довезли бы мы его! А если довезли, то сомневаюсь, что твой Гриша не подставил нас быстрее, чем Гох. Не согласен что ли?

С одной стороны, я был рад, что Нюнчес не оказался ввязан в это дерьмо. С другой, я не доверял этому хитрому коммерсу Гоху. Но что-то менять было уже поздно, в ближайшее время перевезти куда-то грузовики было невозможно.

— Лады, Артур. По-хорошему было бы сжечь их нахер вместе с грузом.

— И весь сегодняшний кипиш впустую? Не, Бос, не вариант. Пусть стоят, есть не просят. Потом груз перекинем в другие грузовики и в другой конец России отгоним, и там толкнём. Вот тогда можно и сжигать всё, что хочешь.

— Хуй с вами. В ближайшее время тогда побудем на дне. Как всё устаканится — мы встретимся. На связи, если что.

— Стой, Бос. Чё там с этим петушком твоей подружки и с ней самой?

— Петушок никому ничего не скажет, об этом я позабочусь. А что с Олькой?

— Ну так и у неё язык имеется!

Я закипел и напрягся. Плечо недовольно заныло, показывая, что его ещё рано утруждать.

— Ты, Домысел, в своём Гохе уверен, и я тебе доверюсь с этим. Так вот ты также доверься мне с Олькой. Она своя девчонка.

— Прокурорская дочурка не может быть своей.

Я услышал, как заиграли замки квартиры. Кира возвращалась обратно.

Понизив голос почти до шёпота, я выдал Домыслу обещание с предупреждением через дефис.

— Ты совсем ёбнулся, да? Артур? Давай попробуй тронуть ещё одного мента, да ещё дочку одного из самых влиятельных мусоров в городе. Смелей, давай, оседлай волну всего происходящего. Я посмотрю на тебя, как ты потом выбираться из всего этого будешь. К тому же, ты к ней сейчас даже не приблизишься — вокруг неё и структурщики, и люди Валова. А если всё-таки задумаешь навредить ей, когда ситуация утихнет, то обещаю тебе — я доберусь до тебя, Артур.

Домысел заржал на том конце.

— Во включился, дурачок! За подружку распереживался! В рот я ебал твои угрозы, Бостон. Я тебя услышал, но, если я посчитаю нужным, я сделал всё по-своему.

Кира зашла в комнату. Продолжать этот разговор при ней мне не хотелось.

— Созвонимся ещё, Домысел, — процедил я и завершил звонок.

Кира села за туалетный столик, включила лампы, расположенные по периметру зеркала и начала наводить марафет.

— Я выезжаю скоро, — сказала она, убирая заколку.

Её блондинистые волосы красиво опали на плечи, соскучившись по свободе.

— Что, даже ребрами не потрёмся? — сказал я шутливо и встал с кресла, шевеля бедрами в танцевальных движениях.

Учитывая, что всё тело устало и болело, танец получился настолько ущербным, что неудивительно, что она сказала:

— В другой раз. Ты давай отдыхай. Пойдём постелю.

Она отложила карандаш для подводки в сторону и отправилась расстилать для меня кровать. Я пытался стоять ровно, и смотрел, как она управляется с одеялами. Взбив подушки, она подошла ко мне болезному и стала помогать раздеться. Она аккуратно стянула с меня футболку и провела пальцами по татуировке, уходящей с пресса за спину. Уроборос — змей, свернувшийся кольцом и поедающий сам себя, опоясывал мой живот и спину.

А вот и первая раскрытая татуировка. Угадал местоположение? Если да, то плюс тебе в графу «Интуиция». А если даже не гадал, то плюс в графу «Похуизм». Весьма важная графа в наше время. Помогает идти по жизни с гордо поднятой головой, не замечая всяких бурь вокруг и воплей ненавистников.

Кира заинтересованно взяла в руку кристалл, подаренный учеником лекаря Шуриком в Подземке и висящий на моей шее на верёвке.

— Это что за камешек?

— Чувак один подогнал по случаю знакомства.

— Угу. Ладно, ложись.

Я упал в кровать лицом вперёд и издал стон облегчения. Бля, ёбана в рот, наконец-то, мать его. Свежая простынь, мягкая подушка и нежное одеяло. Что ещё нужно для счастья? Даже то, что Кира не будет ночевать со мной, меня не огорчило. Сейчас я желал лишь выспаться.

— Слыфь, — промычал я в подушку с закрытыми глазами. — Остафь бабки на сижки.

— Сколько тебе?

— Сто дфадцать тфи фубля.

— Нахера именно двадцать три?

— Ты у «Копеечки» поинтересуйся, почему именно двадцать три, — сказал я, оторвав морду от наволочки. — Сам иногда не вдупляю их ценообразование. А, и ещё на метро. Давай с запасом двести рубасов, короче.

— Хорошо. На тумбочке в коридоре оставлю. Сладких снов, Бостон.

— Не, ну их нахер. Пусть лучше вообще ничего не снится. Темнота, спокойствие, мрак и тишина. Вот, что мне нужно. А тебе хорошего вечера с этим мажорчиком.

— Пока, Бостон.

Не буду врать, что я уснул сразу. Хоть я и был дико уставший, и мой организм сегодня перевыполнил свою трёхдневную норму на нагрузки, я некоторое время просто лежал и слушал. Слушал себя, слушал каждую ноющую клетку в теле, слушал гудение ног и вяло ворочающиеся в голове мысли. Я слушал своё становившееся легким дыхание.

Я слушал, как Кира копошится в коридоре, бренчит ключами, как за ней закрывается дверь и щелкают замки. Я слушал её удаляющиеся по лестнице шаги. Мне показалось, что я даже услышал, как она хлопнула дверцей такси.

Я слушал, как на кухне капает из крана вода. Я слушал шумы улицы за окном. Я слушал ветер, качающий ветки. Я слушал, как за стеной материт друг друга супружеская пара.

В каком-то моменте, то ли из-за травы в организме или за усталости, но мне показалось, что я слышу, как засыпаю. Что за бред? Согласен, звучит как бред. Но я запомнил момент, когда моё сознание перешло наконец-то черту и упало во тьму.

Я слышал, как уснул.