Ферзевый гамбит. 1942-1943

Глава 14

Северная Африка, Средиземноморье, февраль-март 1943 года.

Одновременно с боями, происходящими в Египте, где германо-итальянские войска планомерно теснили англичан в сторону Суэцкого канала, боевые действия велись и на просторах Средиземного моря.

С одной стороны, флот союзников, можно сказать, что доминировал на большей его акватории, не рискуя соваться только в те места, куда могла достать авиация наземного базирования с Сицилии, Мальты и прочих мест контролировавшихся странами Оси. С другой стороны, и итальянцы не торопились выводить свои линкоры из-под воздушного зонтика, резонно опасаясь гораздо более многочисленного и лучше подготовленного флота западных стран.

В таком бы неустойчивом положении ситуации могла бы застыть на долго, если бы пущенный Роммелем камень не сдвинул с горы целый поток связанных с ним событий. Понимая, что проигрывают на суше и скоро такими темпами упрутся в спиной в Суэц, Британцы решили нанести удар по самому узкому месту африканского корпуса — по линиям снабжения. По сути, провернуть тот же трюк, который уже один раз — сто с лишним лет назад — получился с Наполеоном во время Египетской кампании корсиканца. В конце концов совершенно не важно, что ты успеешь завоевать, если удар по растянутым коммуникациям вынудит тебя бежать, сверкая пятками.

Опасаясь соваться в Таранто, где по донесениям разведки итальянцы сумели наладить более-менее приличную ПВО, англичане попробовали сначала выманить итальянские линкоры в открытое море, подбросив немецкой разведке сведения о большом караване снабжения следующем через Гибралтар, вдоль побережья в Тунис. Караван такой действительно планировался, вот только охраняться он должен был куда лучше, чем предполагалось в утекших к немцам сведениях. В охоте на итальянские линкоры должен был поучаствовать "Арк Роял", недавно вернувшийся в строй, а также "Рейнджер" — единственный оставшийся в Атлантике авианосец США.

Вот только макароннки на приманку не клюнули, то ли почувствовали опасность, то ли просто не желали подвергать свои корабли риску, однако в результате конвой был атакован только подводными лодками и то без особого огонька.

В качестве плана "Б" британцам все же пришлось атаковать непосредственно Таранто, как главную военно-морскую базу итальянского флота, Причем, из-за того, что переводить корабли из западной части Средиземного моря в восточную мимо Сицилии и Мальты было весьма опасно, пришлось срочно выдергивать с Индийского океана застрявшие там "Рипалс" с "Ринауном", усиливать их — или вернее наоборот усиливать ими — линкорами Александрийской эскадры — "Принц оф Уэйлс" и только полгода назад вступившим в строй новейшим "Хау". Так же к ударному соединению прикрепили два тяжелых авианосца — "Иластриес" и "Формидебл", которые в случае, если все прошло бы гладко и стали бы основной ударной силой.

В ночь с 18 на 19 февраля соединение «Н» вышло из Александрии и направилось на северо-запад. Спустя двое суток и полторы тысячи километров, адмирал Канингем отдал приказ ударным самолетам на взлет, а сам возглавил колонну линкоров для порта силами тяжелых артиллерийских кораблей. Маневр был со всех сторон спорный, события развернувшейся по всей планете войны наглядно показывали, что тяжелые корабли не слишком хорошо переносят атаки с воздуха, однако и выбора у англичан при этом тоже особо на было. Ситуация складывалась так, что им кровь износу было необходимо нанести ущерб именно порту, чтобы не только сбросить с шахматной доски не такой уж опасный итальянский флот, но и затруднить снабжение африканской армии через эти морские ворота. Последнее сделать силами одной только палубной авиации было решительно невозможно, поэтому приходилось рисковать.

Налет древних бипланов "Свордфиш" — только-только принятые на вооружение "Баракуды" до Александрии еще не добрались — особых успехов не принес. Неожиданно оказалось, что даже такие раздолбаи как итальянцы умеют учиться на чужих ошибках, и сверхудачный налет японцев на Перл-Харбор сильно повлиял на внедрение противоторпедной защиты на якорных стоянках.

Нет, началось все удачно — приближение англичан итальянцы прогнозируемо проспали: радаров у них не было, а как-то заметить в рассветном небе тихо подкрадывающиеся английские бипланы — это из разряда фантастики. А вот дальше события развивались не столь успешно: мощный заградительный зенитный огонь, обилие привязных аэростатов и неожиданно находящаяся в боевой готовности эскадрилья истребителей не позволяют добиться торпедоносцам какого-то приемлемого результата. Англичане смогли-таки пустить четыре торпеды, однако три из них напоролись на специально для такого случая выставленные сети, и лишь последняя выцелила борт старого, еще Первой Мировой войны постройки линкор "Дуилио". Дыра в борту привела к затоплению двух отсеков, однако слаженная работа опытного экипажа, позволила достаточно оперативно справиться с затоплениями, откачать воду и спасти корабль.

Гораздо более успешным получилось минирование гавани магнитными минами, которое под шумок совершили бомбардировщики с "Формидебла". Сброс магнитных мин итальянцы совершенно раздолбайским образом проворонили, и спустя несколько дней, когда штатно отработавшие замедлители поставили мины на боевой взвод, прямо на выходе из порта подорвалась пара военных транспортов с подкреплениями и техникой. Только божьим попустительством транспорт "Сицилия", доверху нагруженный снарядами для 105мм и 150мм гаубиц, проскочил мимо и не выловил килем такой подарок. Взрыв нагруженного боеприпасами судно мог нанести порту непоправимые потери и существенно ударить по темпам перевозки грузов из Италии в Ливию.

В целом налет получился откровенно неудачным: медленные бипланы не могли уйти от более скоростных итальянских С202 и понесли основные потери именно на пути обратно. За один торпедированный старый линкор англичане заплатили семнадцатью торпедоносцами, тоже, впрочем, не слишком новыми.

Нападение линкоров, воспоследовавшее после удара с воздуха, тоже особых дивидендов британцам не принесло и не обернулось большим провалом только по одной причине — итальянцы банально не смогли найти в ближайшей округе достаточного количества ударных самолетов для налета на слабо защищенные с воздуха линкоры, иначе бы пришлось бы островитянам попрощаться с еще частью своей военно-морской мощи. А так стороны поперекидывались снарядами в стиле Первой Мировой, англичане на переделе дальности постреляли по городу — 27 убитых гражданских и несколько разрушенных ангаров в порту — и с чувством выполненного долга удалились восвояси.

23 февраля после небольшой паузы, связанной с атакой и последующей сдачей окруженной в Тобруке группировки, немецкие войска продолжили наступление на восток. Англичане все также пятились, огрызаясь арьергардными боями, но не втягиваясь в полномасштабное сражение. 28 февраля немцы вошли в Мерса-Матрух а к 12 марта приблизились, а Александрии на расстояние в каких-то пятьдесят километров.

Не сказать, что эти четыреста километров дались немцам легко: в условиях господства на море английского флота, приходилось снабжать всю стапятидеститысячную армию чуть ли не вьючным способом. Особенно страдала техника, потери по техническим причинам зашкаливали, кратно превышая потери от действий неприятеля. Конечно ремонтная служба в немецкой армии была налажена выше всяких похвал, однако в условиях, когда любую запчасть нужно тянуть в лучшем случае из Бенгази — расстояние между Бенгази и Александрией на секундочку 1000 километров по прямой — порой приходилось буквально канибализировалть запчасти, собирая из двух-трех поломанных машин одну относительно целую. Хуже всего приходилось тяжелым "Тиграм", не изжившим зимой 1943 года еще целый ворох детских болезней. А поскольку, ломались они все время по одним и тем же причинам — сказывалась слабая для такой массы ходовая — к середине марта из 150 первоначальных машин, под рукой у Роммеля осталось не полных три десятка стальных кошек. Остальные застыли недвижимыми памятниками немецкому танкостроению вдоль морского побережья, брошенные ушедшими вперед войсками. Нет, их конечно еще можно было починить, ремонтники этим даже активно занимались, но опять же нехватка запчастей и громадные по европейским меркам расстояния делали этот процесс весьма неспешным. Доходило порой до того, что запчасти к танкам сбрасывали ремонтным бригадам на парашютах с транспортных самолетов. Понятное дело, с хрупкими запчастями типа двигателя или оптики, так поступать было противопоказанно, однако что-то более крепкое: части трансмиссии, запасные катки, воздушные фильтры, которые в пустыне то и дело забивались мелким песком из Сахары — вполне.

Вообще, авиация люфтваффе — это, по сути, то, на чем держалось наступление немцев в эти дни. Орлы Геринга в который раз показали, что сражаться с ними на равных сейчас не может никто. Да "Спитфайеры" англичан были в общем-то не хуже сто девятых "мессершмитов" или тех же "фоккеров", однако качество подготовки пилотов и средний уровень боевого опыта у немцев были куда выше.

При этом у англичан со снабжением, как уже говорилось тоже была масса проблем. Если пехоту из расположенной недалеко Индии можно было перекинуть без особых проблем, то технику приходилось тянуть вокруг Африки, по кишащему германскими подлодками Атлантическому океану. Никак по-другому перебросить даже ту же авиацию в Египет не приставлялось возможным. Британцы было обратились к СССР с просьбой пропускать их самолеты через советское воздушное пространство, однако красные, от такого варианта совершенно не пришли в восторг. Ссориться с Гитлером за чужие интересы? — Нет, спасибо! Аналогично, кстати, ответил и Франко, когда с той же просьбой обратились к нему.

В общем, 14 марта началось трехмесячное сражение за Александрию. В некотором смысле из-за описанных выше сложностей, к которым в конце марта добавились бомбардировки южноитальянских городов стратегической авиацией союзников, война эта напоминала драку двух калек, которые бы может и хотели стукнуть друг друга посильнее, вот только сил на это нет ни у одного ни у второго.

Вообще то, что такие крупные порты как Мессина, Катания, то же Таранто, находятся в зоне действия стратегической авиации союзников, стало для итальянцев крайне неприятным открытием. Никакой налаженной системы ПВО на юге Италии, по факту, не было, а основные итальянские самолеты были бороться с тяжелыми бомбардировщиками органически не способны. Обладая средней скороподъёмностью, не самой худшей максимальной скоростью и в целом достаточным практическим потолком, все итальянские машины сильно страдали от слабого вооружения. В то время, как большинство авиастроителей уже перешли на 20-мм пушки, как основу вооружения истребителя, даже самый лучший на начало 1943 года итальянский серийный истребитель Маччи С202 имел на борту всего четыре пулемета из которых два — тяжелых.

Особенно большие проблемы итальянцем доставляли американские В17. В отличии от английских "коллег", стратеги янки имели практический потолок под 11 километров, и на этой высоте вялые уже итальянские истребители не имели возможности особо маневрировать, а слабое вооружение не позволяло наносить достаточный урон за один заход.

С американскими стратегами могли более-менее адекватно бороться только новейшие высотные истребители Фиат G.55, которые только-только осваивались производством и пока стояли на вооружении в единичных экземплярах. Эта машина имела на борту лицензионный немецкий двигатель мощностью 1475 л.с. и мощнейшее вооружение из трёх немецких же 20 мм пушек и двух 12.7 мм пулеметов. Обладая при этом отличной скороподъемностью, скоростью на высоте, сохраняя в отличии от, например, Bf109-х управляемость и практический потолок в 12750 метров, это был отличный самолет. А учитывая, что G.55 имел приличный запас прочности, машина сохраняла солидный модернизационный потенциал, который на тех же Bf109-х был уже почти исчерпан.

Самолет получился настолько хорошим, что комиссия из Рейха, созданная для унификации вооружений стран Оси, вынесла вердикт о перспективности принятия самолета на вооружения немецкими частями и, возможно, в будущем превращения его в основной высотный истребитель-перехватчик для войск ПВО. Впрочем, это было дело будущего, а пока приходилось отбиваться тем, что было в наличии на момент описываемых событий.

Первые пробные налеты на Палермо и Катанию американцы совершили еще в январе и, не увидев достойного сопротивления, начали с каждым днем наращивать тоннаж сброшенных на итальянские военные, а порой и гражданские, объекты бомб.

17 февраля американцы совершили большой налет на Катанию, от которого сильно пострадала портовая инфраструктура. Несколько кораблей из которых два транспортника с припасами для африканской армии был потоплены прямо у причалов, а большой пожар, начавшийся от сброшенных зажигательных бомб, уничтожил треть портовых построек. Только самоотверженность сицилийских пожарных не позволила ему сжечь старый город дотла.

1 марта союзники совершили большой налет на Мессину, который, впрочем, оказался не столь удачным. Командующий всеми немецкими войсками в Италии и Африке фельдмаршал Кессельринг, логично предположил, что одним успешным налетом дело не ограничится и перебросил на Сицилию несколько эскадрилий ПВО. Надо сказать, что далеко не все были в восторге от этого решения, ведь таким образом он оголял северные рубежи Рейха, однако Гитлер это решение одобрил, и опытные пилоты на специально подготовленных машинах были буквально за три дня передислоцированы из Голландии на юг.

Встреча с немецкими асами дорого далась американским летчикам. Из ста двадцати машин не вернулось на аэродром вылета под Тунисом двадцать семь, еще четыре бомбардировщика после тщательного осмотра аэродромными специалистами были признаны невосстанавливаемыми. На этом в общем-то дневные налеты и закончились, американское командование и лично генерал Бредли после консультации с летчиками, приняло решение перейти на ночные налеты. Ночные бомбардировки давали существенно меньший выхлоп, однако и потерь таких как при "Мессинской катастрофе" американские ВВС больше не терпели.

9 марта союзники совершили ночной налет на Таранто, который не смотря на военное время светился ночными огнями как рождественская елка. Очень сильно пострадал город и порт, а линкор Литторио, переживший атаку англичан без потерь для себя, невероятным стечением обстоятельств поймал две тясячефунтовки — одну в крышу первой башни и вторую в корму — и отправился в ремонт до конца войны. Только чудом пожар, охвативший башню, не добрался до погребов и не уничтожил корабль с концами. Впрочем, и после Второй Мировой для разрушенного войной государства восстановить основательно выгоревший линкор было задачей откровенно непосильной, поэтому в январе 1950 года "Литторио" по-тихому списали, отправив на металлолом.

В дальнейшем, по мере насыщения войск ПВО высотными истребителями результаты налетов становились все более скромными и таких серьезных успехов у союзников больше не случалось. Итальянцы постепенно приспособились к ночной светомаскировке, немцы установили на Сицилии и Мальте несколько радарных постов и старое как мир противостоянии меча и щита вновь перешло в фазу, когда защита крепче чем нападение. Нет, понятное дело, что союзники тоже старались привнести с каждым разом что-то новое — удивил — победил, как говорится — пытались облететь Сицилию по дуге и зайти с севера, сопровождать бомбардировщики дальними истребителями и так далее. В любом случае бомбардировки южноитальянских портов в феврале-апреле 1943 года позволили союзникам по антигитлеровской коалиции выиграть немного времени и подготовиться к обороне Александрии и Туниса. В противном случае, все могло бы закончится гораздо раньше и с гораздо более разгромным счетом.

За два месяца — февраль и март — англичане успели хорошо подготовиться к обороне этого важнейшего для себя порта. Были вырыты километры траншей, подготовлены долговременные огневые точки, создан приличный запас боеприпасов, позволявший не слишком думать об их расходе.

Со снабжением техникой неожиданно вызвался помочь Советский Союз. Ну как помочь — красные вызвались продать англичанам часть своих устаревших танков типа БТ, которые с одной стороны в 1943 году имели боевую ценность весьма условную, с другой стороны именно для войны в египетской каменистой пустыне подходили как нельзя лучше. Так рейд полусотни этих машин, обрушившихся на немецкие растянутые немецкие коммуникации в начале апреля, вынудил немцев отложить второй штурм Александрии и позволил англичанам привести изрядно потрёпанную оборону крепости в порядок. Более того, после как 16 апреля провалился второй штурм города — огромные потери атакующим наносили орудия выбросившихся на мель в бухте линкоров, — Роммель принял решение блокировать Александрию, а сам бросил все что у него оставалось на тот момент в рейд на Каир.

Вообще удивительно, насколько по-разному ощущалось, да и фактически преодолевалось расстояние в той же Европе и в Африке. Чтобы преодолеть полторы сотни километров во Франции немцам потребовалось два года, а это же расстояние в Африке немецкие подвижные части преодолели за двое суток. Понятное дело, что просто это не было: страдали люди и особенно техника. Не выдерживали проверенные годами эксплуатации "четверки", ломались хваленые грузовики "Опеля" и "Мерседеса", а из буксируемой артиллерии по пути пришлось бросить чуть ли не треть — просто не чем было ее тянуть.

Если бы маневр с броском на Каир не удался, быть бы Роммелю снятым с должности и отправленным командовать заштатным гарнизоном где-то в Баварии. Слишком уж это пахло авантюрой, а последствия провала могли быть такие, что немецкая армия откатилась бы куда-то в район Бенгази. Но нет, не ожидавшие появления под стенами Каира английские солдаты — индусы в основном, немного разбавленные южноафриканцами — сдались практически без сопротивления. В плен попали не только пятнадцать тысяч солдат, но и громадные запасы продовольствия, снаряжения и главное — топлива, которые были сконцентрированы тут для снабжения всей двухсоттысячной египетской группировки.

Теперь уже перед англичанами натурально замаячил призрак разгрома.