Ферзевый гамбит. 1942-1943

Глава 19

Европа, Северная Африка, октябрь-декабрь 1943 года.

К концу сентября всем стало понятно, что удержаться союзникам в Северной Африке не удастся. Продолжение сопротивления вело только к возрастанию потерь из-за того, что немецкие войска снабжались гораздо лучше и могли себе позволить тратить больше снарядов и совершать более широкие обходные маневры. В этой ситуации штаб генерала Бредли принял не простое решение отступать к атлантическому побережью, как можно меньше вступая в контакт с вражеской армией и эвакуироваться. Собственно, понемногу вывозить свои производства и гражданское население в Дакар французы начали еще раньше, когда немцы провернули свой финт с Гибралтаром, и стало очевидно, что ничем хорошим вся эта история не закончится.

Почему в Дакар? С одной стороны у Франции осталось не так много мест, которые можно было бы считать надежным тылом. Были колонии в Южной Америке, был Мадагаскар, но все же они были достаточно далеко, а кораблей у загибающейся на глазах Третьей Республики все же было не так много, поэтому выбор был при всей широте практически безальтернативен. Ну а вероятность того, что немцы без возможности снабжать свои войска по морю — а высунуться за Геркулесовы столпы сейчас для их надводного флота означало мгновенно отправиться на дно — отмаршируют 2000 километров, чтобы оккупировать, мягко говоря, не слишком нужный им Сенегал, была невелика.

3 октября немецкие части вошли в Алжир и, не встретив сопротивления, сходу устремились дальше. 300 километров до Орана вермахт одолел за 21 день, что с одной стороны совсем не рекорд, однако и медленным этот темп назвать не поворачивается язык. Модель, имеющий перед глазами пример Роммеля, получившего за победы в Африке фельдмаршала, гнал вперед изо всех сил. При этом нужно понимать, что французы, не надеясь вернуться сюда в скором времени и желая замедлить бронированный кулак панцерваффе, в лучших традициях исповедовали тактику выжженной земли, уничтожая за собой всю инфраструктуру, взрывая мосты, засыпая и травя колодцы. Так, тот же Алжир немцем достался в состоянии не дающем использовать его в качестве порта снабжения для армии. Ну, то есть сначала нужно было потратить изрядное количество времени и ресурсов, чтобы восстановить взорванные причалы, выудить из акватории все мины и завезти новое оборудование. Более того французы, не будь дураками, оставляли для немцев "приветы" снабженные замедлителями и контактами взрывателями, поэтому разбирать оставленные завалы было делом весьма небезопасным.

При этом единственное, что действительно досаждало немцам, была тяжелая авиация союзников, которая буквально каждый день наносила удары с находящихся в глубоком тылу аэродромов. Все это в условиях Северной Африки, где из-за громадных просторов построить хоть сколько-нибудь работающую систему ПВО не было никакой возможности, позволяло раз за разом наносить немецким войскам достаточно чувствительные удары. Страдали порты, тыловые подразделения, регулярно подвергались налетам немецкие аэродромы. Эфективность этой тактики характеризует хотя бы то, что немцы в эти дни теряли самолетов на земле столько же, сколько в воздухе.

Вообще, наверное, только стратегическая авиация была в конце 1943 года единственным родом войск, которая действительно доставляла немцам кучу проблем. Ну, может еще флот союзников, с остервенением бросившийся бороться с немецкими подлодками, но там совсем не те объемы.

Одновременно с разворачивающимися основными событиями в Северной Африке и на ближнем востоке, в Европе продолжалась своя война. Весь 1943 год постепенно стали усиливаться воздушные налеты на Германию с Британских островов. Пальму первенства тут держал 8-ая американская воздушная армия, базировавшаяся на непотопляемом авианосце под названием Великобритания.

Если в начале года налеты были достаточно редкими, и, по правде говоря, не слишком результативными, то уже к концу 1943 года была отработана тактика, накоплен опыт, произведено достаточное количество тяжелых четырехмоторных гигантов, и, что называется, понеслось.

Первым немецким городом, который очень сильно пострадал от стратегических бомбардировок, стал Гамбург. В течение десяти дней с 09 по 19 октября союзники нанесли несколько ударов по этому важному военному и промышленному центру, в результате которого город был практически уничтожен. Было разрушено больше 60 % всех строений, погибло около 40 тысяч жителей, а почти миллион стало беженцами.

Конечно, бомбардировки с обеих сторон предпринималась в течение всей войны и ни чего принципиально нового в этом не было. Союзники пытались бомбить немецкие города еще в 1940 году, однако тогда большая часть экономики работала на производство наземных вооружений: танки, пушки, винтовки — все это было гораздо важнее стратегической авиации. После же того как в конце 1942 года фронт во Франции накрылся медным тазом, было принято решение переориентировать промышленность именно в сторону летающих крепостей. Это позволило накопить достаточное количество самолетов, чтобы сформировать всесокрушающий кулак, и общая эффективность налетов вышла на качественно новый уровень.

Опять же нельзя сказать, что налеты эти обходились союзникам бесплатно. Год без большой войны — неторопливый тяни-толкай в Африке, где было задействовано в общей сложности около полумиллиона немецких солдат не в счет — позволил вермахту привести в порядок изрядно пострадавшие за три года дивизии, сформировать новые соединения, принять на вооружение новую технику. Были сформированы пять новых танковых дивизий — номера с 15 по 20, - налажено серийное производство новейших "Пантер", модернизирован парк самолетов, огромные ресурсы брошены на разработку новейших, еще никем не виданных вооружений.

В результате — особенно до появления в конце лета у американцев "тандерболтов" способных сопровождать свои бомбардировщики на всем продолжении пути — потери сторон выросли до неприличных. Сентябрь стал последним месяцем, когда союзники совершали дневные налеты, за этот первый осенний месяц они потеряли над Германией 173 четырехмоторных самолета и 209 истребителей прикрытия, потери же люфтваффе составили 311 машин.

При этом немцы, понятное дело, не забывали наведаться англичанам в гости, пусть и не с такими впечатляющими результатами как уничтожение Гамбурга.

Конец 1943 года ознаменовался отчетливым проявлением еще одной тенденции, которая весьма серьезно отразится на всем будущем течении войны. А именно в войска СС начали массово призывать граждан оккупированных стран. Конечно, немцы и раньше не брезговали пополнением пушечного мяса в завоёванных до этого странах, однако все это имело скорее разовый характер, чем систематический. В основном набирали добровольцев, идейно близких нацистскому режиму, противников капитализма и большевизма. В том, что столкновение с СССР рано или поздно произойдет, никто не сомневался, а учитывая все более смелые телодвижения Союза на внешнеполитической арене, это должно было произойти скорее рано, чем поздно. Про завоевание проливов, которые Гитлер считал своей зоной интересов, про поддержку Балканской Антанты, которой СССР гарантировал неприкосновенность, про приснопамятные демонстративные учения, стоившие Третьему Рейху лишнего года войны с Францией, про Сирию и Ирак, про поставки оружия Франции и Британии, про все это Гитлер помнил и забывать не собирался.

Так вот с лета 1943 года стали массово формироваться сначала охранные и вспомогательные, а потом и вполне боевые части из норвежцев, датчан, бельгийцев, голландцев и французов. Связано это было в первую очередь с усиливающимся партизанским движением во Франции, которое нужно было как-то усмирять, а использовать для этого боевые части немцы посчитали слишком расточительным. Да и древний, еще Римский, принцип, согласно которому солдат нужно набирать там, где теряешь, и к середине 20 века отнюдь не утратил актуальность.

Вообще ситуация с французским сопротивлением к середине 1943 года постепенно начала выходить из-под контроля и потому потребовала самых решительных и кардинальных мер, которых Гитлер по началу пытался избежать. После оккупации Франции в конце 1942 года в руках вермахта оказалось около 1.5 миллиона военнослужащих, большую часть из которых после короткой фильтрации просто отпустили по домам. Уничтожать население Франции у Гитлера планов не было — за исключением евреев и прочих неполноценных, конечно — а что делать с таких количеством людей было совершенно не понятно. Система привлечения к производству иностранной бесплатной рабочей силы была еще не отработана, да и вообще пока была не слишком актуальна. Решение это, как оказалось впоследствии, было ошибочным.

Уже весной 1943 года по всей Франции стали происходить сначала единичные случаи саботажа, диверсий, нападений на оккупационные войска, и прочих непотребств. Уже к лету они стали носить массовый характер, на что немецкая оккупационная администрация не долго думая ответила террором. Был принят принцип, по которому за каждого убитого немца казнили сто заложников. Заполыхали французские фермы, то тут, то там стали появляться виселицы. Не пустующие, конечно.

В качестве глобального способа решения проблемы оккупированных территорий было решено провести массовые изъятия продуктов питания для создания искусственного дефицита. Ну как искусственного? Три года войны, год оккупации, эвакуация производств и гибель миллионов взрослых мужчин и так не слишком хорошо отразилась на результатах аграрного сезона 1943 года, а тут еще немцы постарались.

План, собственно, был прост как мычание: забрать всю еду, а потом вернуть ее тем, кто хорошо себя ведет, а кто ведет себя плохо — тот пусть дохнет. Ну и конечно не могли не появиться те, которым было без разницы кому служить за хорошую пайку жратвы и выпивки.

К концу 1943 года во Французскую Национальную Армию под руководством генерала Эжена Бриду — одного из немногих, которых удалось склонить к сотрудничеству — записалось больше 200 тысяч человек. Во многом понять такое количество "желающих" можно. Многие из них были ветеранами, отслужившими в армии больше пяти лет — Франция находилась в состоянии войны с 1939 года + срок службы 3 года — и, вернувшись на гражданку, обнаружили полную разруху, запустение, отсутствие работы и назревающий голод. В такой ситуации вступить на службу, пусть даже оккупанту, уже не казалось таким ужасным выбором.

В первую очередь части ФНА привлекались для поддержания порядка на оккупированных территориях и, конечно же, для карательных акций против набирающего обороты Сопротивления. При этом тем, кому такая служба казалась "грязной" и кому воевать с мирным населением было зазорно, предлагалось вступать в боевые подразделения СС. Так первоначально дивизия Шарлемань была в ноябре 1943 года развернута в корпус, который насчитывал почти 50 тысяч человек.

Так же участилась практика инкорпорирования итальянских, венгерских и словацких полков в состав немецких дивизий СС. Оказалось, что получив немецкое снаряжение, довольствие и командование, эти не слишком боеспособные части вполне могли соответствовать стандартам вермахта. Пусть и не по верхней планке, но все же. Таким нехитрым способом удалось буквально за полгода — с осени 1943 по весну 1944 года — изрядно нарастить мобилизационный потенциал, пострадавший за последние четыре года.

Впоследствии хорошо показавшая себя практика была распространена на остальные покоренные народы Европы — бельгийцев, голландцев и прочих чехов. Очень часто при этом такие охранные части тасовались вкруговую для достижения лучшего эффекта. Французы кошмарили бельгийцев и голландцев, а те, отправившись в страну багетов и вина, отвечали тем же местному населению.

Раскручивающийся маховик репрессий привел к необходимости расширения сети концентрационных лагерей на территории Франции и Бенилюкса. Самым крупным из них стал печально в будущем известный лагерь Лош, расположенный возле одноименного города в центре Франции. Именно здесь было уничтожена большая часть из 400 тысяч французских евреев. Кроме евреев сюда отправляли французских подпольщиков, членов их семей, и вообще всех, кто хоть как-то пытался противостоять оккупационному режиму. До момента освобождения лагеря в 1946 году немцы успели уничтожить тут около миллиона человек.

В сентябре ночным налетам подверглись города Рура. Пострадали Дортмунд, Дюсельдорф, Дуйсбург. Вообще Рурский промышленный район оказался достаточно удобной целью для ночных бомбардировок. Плотная застройка, большое количество промышленных предприятий, один населенный пункт без зримой границы переходит в другой — практически невозможно промахнуться.

Впрочем, и немцы не сидели сложа руки. За прошедший год была развернута многоэшелонированная система ПВО, включавшая в себя радиолокационные посты, станции ВНОС, отдельные полки высотных и тяжелых истребителей, в большом количестве строились зенитные башни в центральных городах Рейха.

Четко понимая пределы дальности вражеской авиации, немцы сосредоточили усилия на прикрытии в первую очередь северных и западных районов страны, по возможности вынося новые производства на юг в Остмарк и на восток в генерал-губернаторство.

Эти меры приводили к росту потерь бомбардировочной авиации и вынуждали в свою очередь англичан и американцев выдумывать обходные пути. Часто они заходили на цель либо со стороны Северного моря — как это было с Гамбургом — либо закладывали крюк через гораздо менее насыщенную зенитными средствами оккупированную Францию. Так наиболее удачным налетом английской авиации стала бомбардировка Штутгарта 17 ноября 1943 года, когда целая армада из семи сотен самолетов сумела прокрасться ночью вокруг Парижа и зайти на цель с запада.

Таких разрушений как в Гамбурге в этот раз не получилось — тогда бомбардировку проводили несколько ночей подряд — однако и 9 тысяч погибших гражданских тоже было тяжелым ударом для Германии. Союзники при этом потеряли всего 12 машин и то на обратном пути.

Сбросить американцев в атлантический океан оказалось для вермахта не такой простой задачей. К концу ноября фронт на севере Африки стабилизировался, а линия соприкосновения пролегла чуть восточнее города Фес и на юг от него. Примерно по 4 градусу западной долготы.

Особого военного смысла цепляться за этот не имеющий никакого стратегического значения кусок суши у американцев не было, однако тут в дело вступила политическая целесообразность. Еще одну "победную эвакуацию" Рузвельт позволить себе не мог. 1944 год — год президентских выборов и перед трехкратным президентом совершенно отчетливо маячила перспектива на четвертый срок не переизбраться. Поэтому в Марокко были переброшены свежие дивизии, авиация, танки и немецкое наступление удалось остановить.

В Берлине остановку наступления восприняли сугубо негативно. В недрах ОКХ уже зрел план новой кампании, и лишние, оттягивающие силы фронты были Гитлеру нужны как собаке пятая нога. В Марокко были переправлены две свежесформированные танковые дивизии на новеньких "Пантерах" и была поставлена задача решить вопрос с Марокканским плацдармом до конца зимы. Сказать это, впрочем, оказалось куда проще, чем сделать.

А 25 декабря с Рождественскую ночь немцы "поздравили" своих заклятых островных друзей первым большим налетом с использованием крылатых ракет ФАУ-1. Так они еще не назвались, имя ФАУ — сначала 1, а потом и 2 — ракеты получат чуть позже, весной следующего года, а пока же три сотни "подарков" отправились через Канал, чтобы поздравить Лондонцев с главным христианским праздником.

Не сказать, что удар с помощью нового оружия вышел слишком эффективным: около трети всех ракет вообще не долетели то цели, еще некоторая часть просто не попала в такую цель как город, однако и половины ракет хватило, чтобы вызвать в английском руководстве приличный переполох. До этого особых успехов у немцев в плане бомбардировки острова не было — слишком плотная там была система ПВО и слишком мало бомбардировщиков было у Третьего Рейха.

Именно невозможность качественно дотянуться до острова вынудила вермахт и Гитлера лично форсировать работы по самолетам-снарядам, в которых видели возможную альтернативу дорогим четырёхмоторным бомбардировщикам. В последующие годы такие налеты станут постоянными, англичане найдут против них эффективную тактику борьбы, а немцы будут до последнего совершенствовать свое "чудо-оружие".

Ну а для борьбы с налетами вражеской авиации в недрах германских лабораторий во всю работали над первой в мире зенитной ракетой "Вассерфаль". Первые модели полетели у немцев еще в начале года, но именно после Гамбурга и особенно после Штутгарта темпы работ были ускорены максимально. Немецкие инженеры обещали развернуть поточное производство этих, способных, по мнению немецкого генералитета, перевернуть ход воздушной войны, снарядов уже осенью 1944 года. Пока же приходилось отбиваться тем, что есть.

Конец 1943 года был ознаменован еще одним важным для течения войны событием. После полугода мучений немцам и итальянцам — по большей части все же вторым — удалось разблокировать Суэцкий канал, в котором англичане, отступая, утопили несколько кораблей.

Возможность свободного прохода из Средиземного в Красное море сразу положительно сказалась на объемах снабжения итальянской армии в Судане. Плюс, видя всю органическую неспособность союзника к хоть каким-то осмысленным наступательным действиям, Гитлер с барского плеча подкинул Грациани танковый корпус с хорошим командующим и штабом. Этим генералом стал Зигфрид Хенрици, который прибыв на место, мгновенно включился в работу и, по сути, отодвинул итальянца от командования, оставив тому исключительно представительские функции. Все это, а еще переброска трех авиационных эскадр — истребительной и двух пикирующих бомбардировщиков — мгновенно изменила расстановку сил на этом направлении.

Тут нужно, наверное, немного уделить внимание политическому контексту, имеющему непосредственное отношение к появлению немцев в Судане, где до этого вермахт представлен не был. С 23 по 25 ноября 1943 года прошла большая встреча между Гитлером и Муссолини, на которой обсуждалась, в том числе и дележка, как захваченных территорий, так и тех, которые еще только предстоит присоединить. При этом Гитлер совершенно спокойно "отдал" мечтающему о новом Pax Romana коллеге всю Северную Африку от Туниса на западе и Суэцкого канала на востоке, и на юг все, что получится захватить. Более того, Муссолини были обещаны приобретения на Балканах и кое-какие острова в Средиземном море, в будущем, конечно, когда время подходящее настает. Взамен же итальянцы согласились, что под командованием немецких генералов воевать у них получается гораздо лучше, а потому не нужно выделываться. Так большая часть итальянской армии за пределами непосредственно Аппенинского полуострова перешла в оперативное подчинение Берлина, что дало вермахту еще примерно миллион штыков, которые можно использовать на второстепенных направлениях.

В общем, все єто привело к тому, что середина декабря ознаменовалась большим наступлением стран Оси в Судане, которое в отличие от предыдущих попыток имело серьезный успех. 17 декабря англичане ушли из полуокруженного Хартума, а 28 декабря внезапным десантом итальянцы сумели захватить Асеб, окончательно установив, таким образом, контроль над Красным морем.

Начало освобождения Итальянских колоний, которые были заняты англичанами в конце 1942 года, было встречено в Риме с ликованием. Война шла в максимально удачном для этой страны ключе: при минимуме потерь, были приобретены огромные территории, чтобы освоить которые, нужны будут годы.