Фиктивная жена авторитета

Глава 27

Он делает шаг ко мне. Один, короткий, а затем останавливается. Смотрит внимательно, словно видит впервые, хотя так оно, возможно, и есть. Ему обещали покорную и послушную жену, а я отказываю ему в близости. Не имею права, но отказываю. И знаю, что он может взять силой и после этого ему ничего не будет.

Я на мгновение даже зажмуриваюсь, будто действительно верю, что так и случится, но затем выдыхаю, когда слышу стук двери. Рустам ушел, хлопнув дверью. Выдохнув, съезжаю вниз и сажусь в чем есть на пол. Я отказала мужчине, которого люблю. Отказала, потому что не готова делить его с другой.

Но боль в сердце не дает забыть о том, что я и так его делю. Я его жена, законная и единственная, но он не ложится со мной в постель, не шепчет комплименты и не носит на руках, как это должно было быть в моих мечтах. Вместо этого он переживает о другой женщине.

Кое как поднявшись с пола, снимаю с себя все вещи и встаю под горячие струи воды. Они немного приводят в чувство. Я знала, как все будет в первую брачную ночь. Знала, что он не заинтересован во мне, как в своей женщине. И все равно испытываю разочарование? Да что со мной!

Даже по щекам себя слегка шлепаю, а затем намыливаюсь и растираю по телу гель. Так хочется не думать о нем! Не думать о своих глупых чувствах, которые я взращивала в себе все это время, но я не могу. Обнимаю себя руками и, осев на дно душевой кабинки, стираю со щек слезы. Он ушел. Ушел, потому что я для него ничего не значу. Возможно, ему было со мной приятно в первую ночь и теперь он решил повторить, но не более.

Я не интересую его так же сильно, как Катя. Он не готов оставить ее, чтобы быть со мной.

Я не знаю, сколько времени проходит, прежде чем я поднимаюсь. Ноги предательски онемели, а тело дрожит от холодной воды, массивными струями летящей вниз. Я и не заметила, когда пошла холодная.

Стуча зубами, нащупываю кран и с трудом его закрываю. Руки не слушаются от холода, ноги подкашиваются, когда открываю дверцу кабинки и ступаю наружу. Я поскальзываюсь случайно и неожиданно. Скорее, потому что не рассчитала силы. Громко вскрикиваю и падаю на пол, больно ударяясь локтем и скулой о пол.

Слезы брызжут из глаз непроизвольно. В голову ударяет осознание, что я могла бы здесь умереть. Сколько таких случаев было, неудачно поскользнулся в ванной и смерть. Зачем-то думаю о том, когда бы меня нашли и кто. Вряд ли муж. Не удивлюсь, если после моего отказа он уже куда-то уехал, чтобы снять напряжение.

— Блядь, — слышится сквозь шум в ушах.

Я пытаюсь подняться, но скольжу ладонью по мокрой плитке и заваливаюсь на пол, а затем чувствую, как меня поднимают сильные руки. В поле зрения попадает нахмуренное лицо Рустама. Это он держит меня на руках и выносит из ванной в спальню. Мне надо бы стыдливо прикрыть веки, потому что я абсолютно голая, но вместо этого я рассматриваю его глаза.

Оказывается, он никуда не уехал. Укладывает меня на кровать, укутывает в одеяло и ложится рядом, плотно прижимая меня к себе. Я дрожу. Стучу зубами, дрожу всем телом, не в силах согреться. А когда Рустам встает, мне становится еще холоднее, но попросить его остаться не решаюсь. Отпускаю. Сжимаю зубы и прикрываю веки. Неожиданно хочется спать. И я, кажется, даже засыпаю, но чувствую, как меня снова поднимают, усаживают на кровати.

— Дария! — крепкие руки сжимаются на плечах и слегка меня встряхивают.

Я распахиваю веки, расфокусировано смотрю на Рустама, который прикладывает к моим губам стакан.

— Пей залпом.

Ни капли не сомневаюсь и одним глотком выпиваю все содержимое стакана. В горле тут же печет, я начинаю кашлять, но уже через несколько минут по телу разливается приятное тепло, а в голове становится туманно. Я смотрю на Рустама, а затем ошарашено спрашиваю:

— Ты дал мне алкоголь?!

— Ты норовила окоченеть от холода, что было делать, — он пожимает плечами, а затем наливает в стакан еще и протягивает мне.

— Не буду!

— Пей, Дария, это поможет.

— Лучше чай. Горячий.

Рустам хмурится, но кивает. Зовет прислугу и уже через несколько минут мне приносят чай. Я потягиваю горячий напиток из чашки и пытаюсь сконцентрироваться, но удается очень плохо. Мысли то и дело уплывают куда-то не туда, а отогревшееся тело становится невесомым.

— Легче?

— Д-да… — язык тоже заплетается. — Это… алкоголь… так де-действует.

— Как? — с улыбкой на губах спрашивает Рустам.

— Стра-а-а-нно-о-о-о…

— Зато тебе легче. Голова не болит, не кружится?

Рустам присаживается рядом, протягивает руку, прикасаясь к подбородку и губе. Я шиплю, как кошка, потому что больно. Наверное, когда ударилась, я прикусила губу и теперь она болит.

— Ты дурочка совсем? — хмыкает. — А если бы я не услышал.

— Умерла бы там, — пожимаю плечами. — От… холода.

— Ну это вряд ли, не мороз же там, но могла сотрясение получить. Чем думала?

— Ничем.

Почему-то я удивительно правдиво отвечаю, легко так, как на исповеди. И вообще когда смотрю на Рустама, такие чувства внутри обуревают. Благодарность, радость, что не оставил, что заботится сейчас сам, а не перепоручил это прислуге. Мог ведь? Мог! И какой-то такой щенячий восторг ощущаю, эйфорию. Тело расслаблено, мысли мечутся в голове. Хочется обнять Рустама и рассыпаться в благодарностях, что я через минуту и делаю. А затем, совершенно неожиданно для себя выдаю:

— Я так люблю тебя, знаешь? Давно-давно люблю.