— Ты все сделала правильно, — говорит Амина, кажется, уже в пятый раз за сегодняшний вечер. — Он бы не оставил тебя в покое, Дария, отомстил.
— Я не понимаю, — снова говорю ей. — Ты сказала, ему ничего не грозит. Говорила, вы просто спасете девочку и все. Все!
К концу я повышаю голос, переходя на истерическую тональность. Новости, которые я успела прочитать, прежде чем Амина забрала у меня телефон, не радуют. Все, как один, твердят о том, что карьера в политике и бизнесе для Рустама закончена.
— Его деятельность вскрылась, — спокойно отвечает Амина. — Он — криминальный авторитет, Дария торговал оружием и наркотиками. Возможно, и людьми тоже.
— Или его подставили.
Подруга смотрит на меня так, словно я сошла с ума, но ничего не говорит. Вместо этого берет сумку, собранную мной впопыхах и достает оттуда одежду.
— Оставь! — забираю у нее сумку. — Я не останусь здесь надолго.
Амина поджимает губы, но снова ничего не говорит и отдает мне сумку. Тяжело вздохнув, садится на диван и смотрит на меня, собрав руки в замок на коленях.
Демонстративно отворачиваюсь, потому что не хочу с ней разговаривать. Слышать не хочу то, что она скажет, но она все равно говорит, с каждым словом вбивая кол мне в сердце.
— Он — криминальный авторитет. Опасный, жестокий и беспощадный. Как ты думаешь, что он сделает, когда узнает, что именно ты его подставила? Что ты передала карту движения груза? Дария… тебе нужно спрятаться. Сменить имя, уехать в другой город, а еще лучше — страну. И я не шучу. Предателей такие люди не прощают.
Я отворачиваюсь. Хочется закрыть уши, чтобы не слышать, но Амина больше ничего не говорит. Но все так же тяжело вздыхает и, поднявшись, уходит на кухню. Я же отворачиваюсь к спинке дивана лицом и утыкаюсь в обивку. Плачу, не зная, как поступить. Я не должна была сбегать, но об этом я думаю только сейчас, оказавшись в каком-то загородном непонятном доме, куда меня привезла Амина, уговорив собрать кое-какие вещи и поехать с ней.
Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем мне начинает казаться, что все еще можно исправить. Что я все еще могу вернуться и отмотать все случившееся, поговорить с Рустамом, сказать, что не хотела ничего плохого и пообещать его ждать, ведь его оправдают! Обязательно оправдают и отпустят, как уже сделали однажды.
Решительно поднявшись с дивана, утираю слезы, забираю сумку и тихо иду к выходу. Не то, чтобы я чувствовала, что Амина будет меня удерживать, но и не хотелось бы слышать ее уговоры. Правда, стоит мне выйти на улицу, как мне преграждают путь. Тот самый амбал, который сидел за рулем и вез нас сюда.
— Я бы хотела обратно, — говорю ему. — Вы можете отвезти?
— Нет.
— Вызовите такси?
— Нет.
— В каком смысле? Что значит нет? — начинаю возмущаться, а потом думаю, что и сама справлюсь, но стоит мне сделать шаг к ступенькам, как мужчина вырастает впереди несокрушимой скалой.
Чтобы посмотреть ему в лицо, надо задрать голову вверх и откинуть ее слегка назад. Мужчина смотрит на меня равнодушно, будто ему наплевать, но и не пропускает.
— Дария? В чем дело? — спрашивает Амина, вышедшая из дома.
— Я должна вернуться, — говорю ей и тут же поспешно добавляю: — Я знаю, что ты скажешь, и я все это слышала, но… я должна попробовать.
Она смотрит на меня слишком долго, после чего кивает и просит зайти с ней в дом и дождаться такси там.
— Машина будет ехать около получаса, если повезет сразу найти.
Я как-то не додумываюсь спросить, почему меня не может отвезти тот, кто сюда привез, но в конце концов решаю, что не хочу с ним ехать. Он наводит на меня ужас, так что будет лучше, если я поеду на такси.
Амина действительно достает телефон и вызывает такси. В приложении пишет, что машина приедет через сорок пять минут.
— Ты уверена, что хочешь?
— Разве у меня есть выбор? Я должна объясниться.
— Тебя, вероятно, даже не пустят к нему.
— Я объяснюсь позже. Он ведь ненадолго там.
Амина молчит, а я все больше себя в этом убеждаю. Уверена, что так и будет, но потом подруга протягивает мне телефон и говорит:
— Почитай несколько открытых вкладок. Если после этого ты захочешь обратно — я не стану тебя отговаривать.
Я с сомнением смотрю на телефон, но все же забираю мобильный из рук Амины. Практически сразу это вызывает во мне неприятные чувства, словно сам телефон способен мне навредить.
Открываю первую вкладку и, не особо вчитываясь, просматриваю. Ничего нового. Там о том, какой Рустам ужасный. О степени его наказания. Вторая вкладка интереснее и словно тяжелее, потому что там уже несколько раз упоминают мое имя. В нейтральном ключе, но сам факт, что добрались, корежит.
Дальше — больше. Сначала я думаю, что статья — заказная желтая пресса, но слова, которые я там читаю, неприятно задевают, потому что кажется, им кто-то все рассказал. Они едва ли не пошагово расписали, что же я сделала и почему теперь сбежала.
У меня внутри все леденеет, потому что это означает только одно — все всё знают. И Рустам тоже наверняка уже знает, а я, вместо того, чтобы объясняться с ним, сижу здесь. Прячусь, как самая настоящая крыса.
Хочется вскочить на ноги и тут же заявить Амине, что я уезжаю, но остается последняя статья. Открыв ее, не могу поверить своим глазам. Там — интервью адвоката Рустама. И этот не очень приятный с виду взрослый мужчина дословно рассказывает о том, что все данные получены от законной жены Рустама, то есть, от меня. И, что вполне вероятно, я участвовала в каком-то заговоре с целью оклеветать Довлатова.
Я перечитываю несколько раз, но ничего не понимаю. Поднимаю голову, глядя на Амину. Она смотрит на меня с сожалением.
— Он уже знает, Дари… все знает о том, что это ты. И он тебя не оставит. Если вернешься — скинет все на тебя.
— Это невозможно! Я ни в чем не виновата! Это ведь его груз был, его автомобили, я только маршрут передала.
— Ты правда думаешь, что невозможно? Если захочет — очернит тебя.
— Но ведь он может сделать это и сейчас.
— Может, — Амина кивает. — Но не станет, потому что поймет, что не сможет тебя найти.
— Здесь-то? — с сомнением осматриваюсь.
Мне кажется, если Рустам захочет, то он из-под земли меня достанет, не говоря уже об этом загородном доме.
— Нет, не здесь. Рома все подготовил. Если ты согласишься, мы отвезем тебя туда и передадим документы на новое имя. Рустам никогда не узнает, где ты и как живешь. При условии, конечно, что ты не станешь блоггером или кем-то известным.
— Мне нужно подумать.
— Конечно, мы не торопим, но все же… Рустам может начать поиски, а мы не так, чтобы скрывались.
Я это понимаю, но все равно не могу вот так просто согласится. Кажется, что я предаю его и себя. Нашу семью, которая только-только начала зарождаться.