Фрилансер. Сверх

Глава 1 Герои и злодеи

ЗОЛОТАЯ ПЛАНЕТА

«Сверххищники (сверхи) — представители вершины пищевой цепи, численность которых не регулируется другими хищниками». Большая королевская энциклопедия, издание 5-е доработанное; Венера, Альфа, 2432год

Ты стал сверхом; никто на планете не смеет сказать слова против, мятежники молят о мире, а террористы с фанатизмом взирают на будущее, не пытаясь более диктовать условия. Твою страну боятся и уважают на мировой арене, а народ гордится, что у него «наверху» есть «свой человек», причём оба сектора считают тебя своим представителем. Ты стал настолько крутым, что круче не бывает… Но даже сверхи — всего лишь зубастые мешки из костей и мяса.

Хуан продолжает борьбу за Венеру, но при всех достижениях, он всего лишь человек со своими слабостями, страстями и пробелами в защите.

ФРИЛАНСЕР-5. СВЕРХ

Глава 1. Герои и злодеи

«Если хочешь написать моветон и сразу обрушить впечатление о своей писанине, оттолкнуть читателя, начни книгу с того, что твой главный герой просыпается». Так сказала редактор, мотивировав, что профессиональной беллетристике с выбитыми на скрижалях законами жанра то ли пятьсот, то ли семьсот лет, и за это время ни разу никто не смог доказать, что эти законы не работают. «У тебя штат мемуаристов, пусть придумают какой-нибудь красочный ход с резким погружением в сюжет, со всеми этими пиу-пиу и тыщ-тыщ. Императорское дело только задания и тычки раздавать». Но нет, не хочу по скрижальным законам — это моя история, моя жизнь. И следующая её глава, после памятного начала неожиданной для всех, даже меня, войны с Канадой, после того, как я, качаясь от переутомления, двинулся куда-нибудь, хоть куда — пофиг, лишь бы где приткнуться подремать… Следующая глава началась вот таким вот банальным противожанровым образом. Я проснулся.

Потянулся, разлепил глаза, пытаясь понять, в чьей нахожусь спальне. Они похожи, и у Фрейи, и у Бэль расцветка стен кают одинаковая. И даже мебель одна и та же — типовая дворцовая. Их, как и Лею в своё время, как спартанок растили, без излишнего сибаритства (и в Бэль это воспитание чувствуется). Отличие в мелочах — одна и та же мебель стоит чуть по-разному, ну, и в каютах лежат или валяются разные вещи — не может быть чтоб у двух девчонок, даже сестёр, всё было одинаковое. Пока выходило, что это спальня Изабеллы. Но вот девушка, сидевшая на местном диване спиной ко мне, смотря на настенном визоре выпуск новостей без звука (звук шёл ей прямо в слуховые мембраны в уши, чтоб меня не разбудить) не походила ни на одну из сестёр Веласкес. И тем более не могла быть хранительницей — не положено ангелам находиться в комнате нулевого объекта во время отдыха последнего.

Пригляделся на картинку в визоре. Хмм… Земля. Вид с дрона с высоты птичьего полёта. Мост… Ба, да это же Мост Независимости! Один из трёх мощнейших современнейших многофункциональных мостов через реку Святого Лаврентия! С гиперлупом и иными транспортными приблудами. Приближение вида — на мосту стоят люди. Не много, несколько сот человек (может пара тысяч, сложно сказать — мост-то длинный). Сцепились за руки, смотрят вверх, и что-то организованно совместное поют. И в глазах фанатизм бессмертных — неверие, что с ними в принципе может что-то случиться. А на груди горят таблички с голографическими надписями: «Мы не уйдём!» и «Это наша земля!». Снова отдаление вида, смена ракурса… И вид росчерка ракеты из-за горизонта. Да нет, не горизонта — поближе. Ракету видно хорошо, силуэт хоть и смазан из-за скорости (там гиперзвук, но сколько махов не помню), но недостаточно, чтоб не разглядеть стабилизаторы. Снижение, сближение с конструкциями моста… И яркая вспышка. Мосту хана — ядерный удар от обычного отличить пока ещё могу. Значит, «Кленовый сироп» работает, и успешно — там вся вторая страница была усыпана перечнем первоочередных целей, где отдельно были прописаны мосты через Гудзон, реку Святого Лаврентия, транспортные артерии через Велики Озёра, а ещё перечень портов для внутрегосударственной связи регионов друг с другом. После вспышки изображение засветилось и погасло, но это и понятно — волна ЭМИ от несколькомегатонной бомбы такая, что до границы с Эстадос Юнидос достанет. Шучу, не достанет, но далеко вокруг всё выжжет, причём даже не работающие, не включенные механизмы — что ей какой-то близко висящий дрон?

Появилась картинка дикторши — не наша, не латинос. Профиль англосаксонский, с обильной примесью индийской крови. Видимо, канадский медиаканал — их типаж.

Так что по новостям всё понятно, в отличие от их смотрящей. Судя по цвету волос и форме головы, сеньориту не знаю от слова «совсем». Но она сидит в каюте среднего высочества без охраны, вот в чём дело! А значит, пора прояснить ситуацию.

Угрозы нет — могла сто раз меня спящего убить, так что выпендриваться не стоит. Я, тяжко вздохнув, откинул простынь, которой укрывался, подлез к краю кровати, бесшумно встал. Обошёл диван, спокойно сел. Девушка подняла на меня вначале испуганный взгляд, затем немного покраснела, убрала с дивана коленки, сев ровно. Одета была в лёгкий невесомый топ из гардероба Бельчонка, и в её же серебристую юбчонку, пол-ладони не достающую до колена, то есть для высочества довольно длинную. Угу, вот у вас дома некая прекрасная особь. В каких случаях вы её оденете в свою одежду? Ситуация прояснялась. А сеньорита меж тем засмущалась, причём именно так, чтобы поддержать мою версию — не особо сильно. Как та, которую местные хозяева недавно трахали, а тут и я на огонёк подтянулся.

— Прости, я… — вспыхнула она, и грудь её высоко от волнения поднялась. Грудка так себе, до Бельчонка далеко, но я такой фасон ношу — мне нравится.

— Каролина? — нахмурил я брови. Суматоха последних дней была просто пипец, расстались мы совсем недавно, но как будто это произошло сто лет назад в прошлой жизни.

— Да. Будешь спрашивать, что я здесь делаю? — задала она правильный вопрос, отнюдь не с позиции бедной родственницы и гостьи.

Пожал плечами. Дескать, мне не интересно. Она поняла намёк правильно и отчиталась:

— Изабелла попросила остаться. Её высочество… Ну, в общем они обе высочества, но её наследное высочество её куда-то позвала. И Изабелла попросила посидеть с тобой, пока её нет. И если тебе нужно — чтобы я… Ну… — Непроизвольно погладила колено, и от колена выше, почти дойдя рукой до места, откуда нога начинается. Красноречивый взгляд на мой причиндал — я не говорил, что спал абсолютно голый? Я всегда сплю голый, особенно в каюте у любимой женщины. ЛЮБОЙ любимой женщины!

— Короче, подложила тебя под меня, чтоб я не скучал, если проснусь, — понимающе озвучил недосказанность я.

— Да, но я же и сама не против! Наоборот!.. — почти обижено, чтоб не посчитали за дешевую шлюху, воскликнула она. После чего взгляд сеньориты стал ещё заинтересованнее и более предвкушающ, а краска на лице ещё ярче. — Я сама хочу…Не одобряешь?

— Если честно, — совершенно искренне произнёс я, — я ждал от тебя, что ты, воспользовавшись моментом, прикончишь меня. А ты о сексе.

Недоумённое пожатие плеч.

— Прикончить? Зачем? Откуда такие мысли? Да и как я это сделаю — я не умею! Да и чисто психологически не смогу. С чего ты вообще взял, что я должна хотеть убить тебя?

— Я грохнул твоего отца. — Задумчиво покачал головой. — Не знаю, жив он или нет, но я сделал так, что его коллеги очень сильно будут хотеть умертвить его тушку.

Снова пожатие плеч, теперь с фатализмом.

— Хуан, он — взрослый мужчина. Со своими тараканами в голове, со своими заморочками насчёт крови и происхождения. Но мы не разделяли и не разделяем его сдвиги. Может в нём и благородная кровь, седьмая вода на киселе, но нет никакого богатства, нет клановой собственности. Только имя и история, что его предки когда-то там в Империи, и здесь, до Независимости, были кем-то. Мама от этих заскоков устала и развелась — мы хотели просто жить, нормальной жизнью, без понтов. И пусть этот её трах… Мой отчим, — не стала она использовать жёсткое слово, — тот ещё козёл, я лучше останусь с ними, чем с папочкой и его новой женой, из ЭТИХ… — При слове «этих» Каролина невообразимо скривилась. — Если он пошёл с ними, участвовал в мятеже — это его право. Это его идеалы, его жизнь. Я не собираюсь никому мстить за его смерть, если он погиб как воин, в бою, на чьей бы стороне ни выступал и какие бы интересы ни защищал. — Каролина не выдержала и натужно задышала, жадно разглядывая моё тело. — Путь воина — борьба. Война. Это путь чести. Вот если ты его убьёшь подло, в подворотне, возвращающегося домой…

Кажется, её мысли поплыли. А ещё кажется, сеньорита не просто течёт — она текла задолго до моего пробуждения. Ибо когда я садился, не просто так убрала ноги, но и одёрнула назад руку, которую потихоньку засунула под коленку, что-то там под юбкой этой рукой делая.

— Изабелла тебя не трахнула? — прямо спросил я очевидное.

— Трахнула. — Кивок, но не уверенный, а… Скомканный какой-то, с ноткой стыда. — Я вообще-то не по девочкам, у меня первый раз было. Но я не ломалась. Она не заставляла ничего делать, всё было как с мальчиками — когда закрыла глаза, я вообще разницы не ощутила. Но всё равно… — Дыхание сеньориты сбилось. — Хуан, к чёрту, ты меня будешь или нет?

— Ещё скажи, ребёнка от меня хочешь! — усмехнулся я, но неожиданно попал в десяточку:

— Хочу! — уверенно кивнула она. — Но ЭКО не получится сделать — не дадут вынести образцы из дворца. Ничего не дадут вынести. Поэтому только если смогу залететь сейчас, естественным путём. А это только сегодня-завтра, всего ничего «окно». Так что… — Тяжкий вздох.

М-да. Я впервые за долгое время общения с женщинами сидел в ступоре, не зная, что сказать.

— Зачем тебе мой ребёнок? — Ситуация отдавала бредом и женским мыльным сериалом, но я после недавно пережитого вообще ничему не удивлялся. И сейчас «не мог ничего сказать», но удивлён отчего-то не был. А может я просто проснулся в женском сериале? Я этот… Попаданец! Ага, в женский сериал. Для разнообразия — а то живу сильно скучно.

— Ну так… — Загадочная улыбка. — Хорошие гены. Какая ж мать не захочет себе ребенка с хорошими модифицированными генами, да ещё бесплатно?

Понравилось слово «бесплатно».

— Я не смогу признать его, — покачал головой, снова не зная, что ответить. — Даже если захочу, а я не захочу, мне не дадут.

— Ну… — Сеньорита нахмурилась — эта мысль её вообще не трогала, а я взял да и спросил, не знала, как отмахнуться. — Хуан, мы не бедствуем. Выращу на свои, и без твоей поддержки. А если выйду замуж — да и плевать! Не захочет принимать меня муж с ребенком — ему же хуже. Зато мой сын… Или дочь… Будет братом или сестрой следующей королевы. Или послеследующей, — добавила, нахмурившись — ибо Лея Филипповна как бы ещё жива, и Фрейя на трон ещё не села. — Это прикольно!

Ну да, прикольно. Они не бедствуют, вырастит ребенка, а я, даже не признав, не смогу не помогать своему чаду в принципе, когда совсем припрёт. Например, помогу поступить в крутое учебное заведение, куда так просто не попадёшь. Карьерой обеспечу. И никаких поползновений на власть и конкуренции с братьями и сёстрами от Фрейи — не признан ведь! А значит и никаких санкций от величества, какое оно тогда будет. Удобно!

— Ладно, жди. Искупаюсь — подумаю над твоим предложением. — В туалет мне хотелось сильнее, чем трахаться, а от разговоров с Каролиной боец встал на изготовку — пришлось закругляться.

— Мне раздеться? — донеслось в спину. — Могу составить компанию в душевой.

— Не надо. Сиди здесь. Приду — решим все вопросы.

Да, давно я так не отрывался. Снова вру — ещё как отрывался. Вот недавно с Фрейей корридой занимались. И родео. И ещё многими-многими тематическими словами. Но и сегодня было классно — совершенно незнакомая девочка, дочь убитого мною мятежника, такое вытворяла, что зашедшая на огонёк Изабелла, постояв у входа, молча ретировалась — ничего не успел ей сказать. Да и не хотел. Ибо за подставу надо отвечать — вот это и будет её плата. Каролина так и не залетела — бывает, не случилось у меня внепланового ребёнка, но об этом я узнаю не скоро, а пока трахал эту дрянь, в разных позах, вымещая в процессе всю накопленную за последние дни агрессию. Какие-то моменты она даже кричала искренне, непритворно — делал слишком больно, но в итоге всё списала на то, что это у меня такие жёсткие постельные игры. Принцессы терпят — и она вытерпит. Под конец расслабился, лёг на спину и позволил делать с собой всё, что хочет, и она не подвела. Скачка получилась не особо длительной, но эмоциональной.

Наконец, упали на кровать, и долго лежали, приходя в себя.

— Изабелла знает толк в «закладках», — не понимаю кого, но похвалил я. — Ты классная. Но у меня штат сеньорит, с которыми мучу, набран, и новых лиц там не нужно. Ты пролетаешь.

— Так я и не набиваюсь, — фыркнула она, и я почувствовал искренность. — Как только всё закончится — улечу домой, в Аврору.

М-да, и правда не лукавит. Первая девушка на моей памяти, которой ничего от меня не надо, просто секс, и всё. И не потому, что она — охотница, а я — дичь, как в корпусе, а просто я нравился ей, как медийный кумир. Она слушала наши песни и следила за творческими похождениями. И не только творческими. И тут случай выпал познакомиться лично. Но знакомство-знакомством, однако у неё своя жизнь, и меня в ней, в её планах на будущее, точно нет. Знаете, даже приятно осознавать, что и так бывает.

— Пошли, попросим чего-нибудь пожрать, и заодно расскажешь, что там в новостях показывали. — Я поднялся на кровати и заозирался в поисках одежды. Ага, вон, на стуле, костюм-форма департамента безопасности с номером «13−6» на значке. Аж заулыбался от ностальгии и понимания, откуда её принесли. — И где шляются сестрёнки Веласкес, причём я не только Фрейю имею в виду?..

Слуги уже работали в обычном режиме. Как понял, этот этаж, в отличие от модуля дворца, в котором королевский кабинет и аппарат канцелярии её величества, от ракет не пострадал — разгерметизации не произошло. После латания дыр в конструкции здания, снятия красной тревоги и подъёма высочеств снизу из бункеров, какое-то время тут была кутерьма, но я её благополучно пропустил — наводил порядки в вопросах мобилизации в городе. Сейчас работало всё, включая кухню №1, которая готовит персонально для главы государства и членов семьи. Кухни номер два и более — в душе не знаю сколько их — работать и не прекращали, кормили личный состав и персонал дворца даже в подземельях во время атаки. Просто мы находились в особом бункере, отдельном, более защищённом, где не было слуг (чтобы не увеличивать нагрузку на жизнеобеспечение и продлить срок службы помещения в случае чего), а потому там хранился лишь запас субпродуктов. Да и не о жрачке мы там думали — правильное решение проектировщиков. В общем, сейчас девочки Снежки повели нас в столовую королевской семьи, уже в дороге доложившись о моём пробуждении сразу нескольким людям.

Да, еда даже на королевской кухне пока ещё так себе — тушёное мясо (консерва) и жареная картошка. Королевскую кухню, со всеми её допусками и протоколами безопасности, запустить не просто, и пока кормят продуктами длительного хранения. Мы не привередливые, но спросить стоит.

— Сеньор, пока довоенные мощности кухни не восстановлены, но мы работаем над этим, — отчитался дворецкий. Это же дворецкий, да? Блин, я не знаю, как звучит его должность!

— Её высочество в курсе?

— Конечно.

— Тогда у меня вопросов нет. И вообще, мы с сеньоритой всеядные, — кивнул на трескающую завтрак как ни в чём не бывало Каролину. — Лучше скажи, где искать их высочеств?

— Вопрос не по адресу, сеньор, — с ноткой высокомерия задрал нос дворецкий. — Я всего лишь занимаюсь обслугой. Ваша форма вас устраивает, или найти что-то другое?

У Каролины, уписывающей нехитрую еду вместе со мной, он про одежду не спросил, хотя смотрелась она в ней… По-домашнему. СЛИШКОМ домашнему для выхода в люди. То есть я хоть и червь, но достойный их высокого внимания, а она — что-то типа амёбы, ноль. Постельная игрушка хозяев. На самом деле в одежде Бэль сеньорита смотрелась хорошо — у них совпадал типаж, та же конституция тела. Правда, топ спереди не тот эффект создаёт, и вырез груди отсутствует… Ну да бог с ним.

Куда деть Каролину — не знал. Отправлять назад в каюту Изабеллы не хотел — нехорошо как-то. Пусть будет под приглядом — она, конечно, показалась мне искренней, но вдруг через час что-то перемкнёт, и сеньорита неожиданно ударит в спину? Что-то сломает, поранит кого? А так если при деле будет, да под контролем окружающих, авось и пронесёт. Так что возьму её в свой штаб, который МОЙ, возле королевского кабинета.

— … Получается, что ничего не знаю, хоть и смотрела все новости, — закончила меж тем «завтрачный» доклад она. — На Венере всё ровно и ничего не понятно — разные отчёты, то такой-то купол захвачен прокоролевскими войсками, то такой-то силами Сената. Но это для тех, кто там не живёт, и не для штабистов противоборствующих сил, ни о чём информация.

— Так и говорят, «прокоролевские войска»? — усмехнулся я, орудуя вилкой.

— Да. Что удивило, никаких нападок и обидных слов вроде «диктаторши», «узурпаторши», «тиранши» и прочих ещё более грубых эпитетов.

Рассказал ей в ответ про заголовки газет, которые выходили в седые годы в Париже, когда в него возвращался из изгнания Наполеон Бонапартэ (1). Она истории не знала, кто такой Наполеон была не в курсе, но контекст поняла и посмеялась.

Если есть такие, кто не слышал, привожу список:

«Корсиканское чудовище высадилось в бухте Жуан».

«Людоед идет в Трассу».

«Узурпатор вошел в Гренобль».

«Бонапарт занял Лион».

«Наполеон приближается к Фонтенбло».

«Его императорское величество вступает в верный ему Париж»

На самом деле это исторический анекдот, но не говорите об этом Хуану. Он с высоты своих веков считает сие реальным фактом, классическим примером конъюнктурной политической журналистики.

— Да, примерно так же. Через несколько дней все будут приветствовать законную правительницу и инфанту и клеймить мятежников и инсургентов. Хуан, а оно всегда так?

— Всегда, — тяжко вздохнув, признался я. — Это журнашлюхи. Они лишь отражают настроения в текущем моменте, показывают тренды. Однако задают тренды «наполеоны». Я, вот, старательно переписал все новостные и медиаагентства, которые полоскали нас с Фрейей в преддверии штурма дворца. Думал, как отобьёмся, вернём власть в свои руки, — нужно наказать их всех. Чтобы впредь думали, как возводить напраслину и беспочвенную хулу на власть. Ладно, когда ругают заслуженно — обидно, но сам дурак. Но чтобы вот так, потому, что тренд…

— Но теперь сомневаешься, что это нужно, да, — улыбнулась она. — Наказывать.

— Да.- Тяжело вздохнул и кивнул. Каролина пытается пролезть ко мне в духовники, вытащить на свет все скребущие душу мысли, и я не вижу в этом дурного, и это озадачивало. — Ну, накажут некоторых конкретных редакторов. Даже кого-то могут посадить. Кто-то из страны сбежит — потеряется с нашего поля, что тоже оцениваю как наказание. Но только те, кто останется, завтра поступит точно таким же образом. А уничтожить ВСЕХ журналистов — это из области сюра. Не знаю, что делать.

— Накажи только тех, кто реально лжесвидетельствовал, — зло сверкнули глаза сеньориты. — Кто не просто говорил гадости, натягивая факты на спущенные сверху аргументы, а кто именно лгал. Ты думаешь, мы, у себя в Омеге, и в Афродите, ничего не видели? И не понимали, что они лгут? Со стороны всё видно, Хуан. И нам это не нравилось, никому, даже тем, кто был настроен против Фрейи и за «Союз Спасения». Потому, что это наша страна, и нам, даже сочувствующим мятежу, не хочется жить по колено в дерьме, что льют медийщики. Ведь можно же поносить вас за имеющееся, лгать-то зачем! У вас ведь, если поискать, тоже рыльце в пушку!

Обратная связь с народом — то, о чём мечтает любой правитель. Пожалуй, принял правильное решение — не надо отдалять Каролину. Пока я во дворце, буду использовать её как личного консультанта. Авось ещё на что сможет раскрыть мне глаза.

М-да, диссонанс домашнего вида сеньориты с деловым или военным видом остальных, находящихся в штабе, не просто бросался в глаза, а делал Каролину центром внимания. Однако никто ничего не сказал — ибо привёл сеньориту Я. Шимановский, Великий и Ужасный. Повелитель этого ареала, у которого по струнке ходит глава государства. Да и прошлая глава, которая на больничном, если подумать, тоже под мою дудку плясала, просто не подпускала к машине управления государством. Я же, отозвав «золотого» и «синюю», коротко попросил:

— Девчонка из лагеря наших врагов, но на нашей стороне. Пригляд осуществлять, пара ангелов чтобы за её спиной стояла и наблюдала, чтоб чего не выкинула. Но со своими плохо не поступают, и вопрос вам, как припахать такого человека, чтобы он приносил пользу?

— Может её посадить на входящие сообщения по линии этих… Самоубийц?

— Самоубийц? — не понял я.

— Ну да, — распахнула глаза «синяя». — Мы запустили ваш с её высочеством проект. «Застрелись перед камерой, и твоя семья не будет подвержена гонениям» — как-то так. Вы ж сами на всю страну это сказали, сеньор. После купола Сальвадоров, как прорвало — там сообщений — недели разгребать.

— Но большинство или СПАМ, или угрозы, или требования переговорить, чтобы убедиться, что это правда, добавил «золотой». — Мы посадили туда пару ребят, но они не знают, что делать со всем этим дерьмом. Не могут принимать решения — а чем им руководствоваться?

К мозговому штурму по проблемам принятия решений, обсуждению её будущих обязанностей, подключили саму Каролину.

— В принципе поняла, — кивнула она в итоге. — Отделять овнов от козлищ. Реальных, желающих сдаться, от остальных, кто торгуется. Какие у меня полномочия?

— Вести переговоры с теми, кто заслуживает доверия. — Да чтоб я сам знал, какие ей отмерить полномочия! — Если это какой-то реальный чел, желающий спасти родных — докладываешь мне. Нытики и переговорщики -пусть летят на Макемаке. Наговорились уже.

— Поняла, — повторилась она. — Куда идти?

— Вот этот терминал, сеньорита… — повёл её за собой «золотой».

— Так, а ты давай коротко раскладку по ситуации за последние восемь часов. — А это я повёл к главному монитору «синюю».

Ничего особого за время моего сна на Венере не произошло. Как уже писал, количество добровольцев у нас под ружьём перевалило за четверть миллиона. Войска Сената, как их почему-то стали называть, хотя это ни разу не войска Сената, попробовали идти в новую контратаку, и на сей раз им дали бой. Конечно, наши, выстрелив по разу из стрелковки, выпустив ракеты и высадив пакет РСЗО, быстро-быстро отступили, не в силах мы пока ещё тягаться с профессионалами, но сам факт того, что огрызаемся, что у нас начинает появляться тяжёлая техника — показатель. А ещё четыре часа назад в город вошёл триста тридцать первый полк. Долго шёл, три дня — своим ходом из Флоры. Вышел из тоннеля и дуром попёр на помощь к Сенату. Его командир, стопроцентный аристо из первой двадцатки, не понял, что за последние сутки произошло слишком много перемен, и армия Веласкесов теперь это не две марсианские дивизии во дворце. Или из-за гордыни не брал сеньор в расклады ополчение, или свои плохо доложились — бог им судья. Ну, Моралес с Каррерасом ему и устроили «тёмную», заманив на нужные позиции, окружив и атаковав на марше. Тридцать шесть мехов и шестнадцать танков врага в минус, по личному составу пока данных нет. Но не разгром — отступил, гадёныш! Назад в междугородние тоннели ушёл. И створки атмосферные опустил, открыв за ними кингстоны в атмосферу. Ничего, залатают, и воздух выпустят, но одна из магистралей в направлении Авроры на данный момент не функционирует. Что поразило — ополченцы, а это были ополченцы, почти не брали пленных. А всё же выжившие пленные рассказывали интересные вещи — им говорили, они идут спасать власть от злобной мегеры, отравившей мать и пытающейся захватить власть, став владычицей вселенской. И я, демон во плоти, её верная «шестёрка» — маньяк-психопат, под стать самой Фрейе. Мы тут на пару чуть ли не младенцами закусываем. Они такие шли государство спасать ускоренным маршем, а их простые ополченцы, мобики — из деструкторов. Недооценил я грязь гражданской войны, ой недооценил!

Каррерас на связь не вышел. Моралес тоже сослался на занятость, лишь коротко отчитался:

— Пара дней, и будем в состоянии дать бой. Но надо сделать так, чтобы боя не было, чтобы они сдались, просто увидев, что мы МОЖЕМ это сделать. Знаю, ты хотел зачистить всех, кто стрелял в своих, но, Хуан, поляжет слишком много хороших парней. Не надо так.

Я слишком кровожадный — второй раз за утро мне это говорят открытым текстом.

По северо-восточному фронту связался с марсианами. Ильхам Шамилевич отчитался, что теснят группировку противника к космопорту. Там сборная-солянка из разномастных подразделений, верных мятежникам, и множество не связанных друг стругом боевых отрядов Союза. Некоторые отряды Востока имеют координацию друг с другом, некоторые, в основном мясо диаспор, нет. С ними также отходит множество уже их «мирняка», в уничтожении которого при штурме их диаспорских мини-кварталов отличились наши «мобики». Поняли, собаки, что пощады не будет — вот и драпают. Связи с «Берлогой-два» нет, но точно известно — они живы, всё ещё в лёжке, и ввиду готовящегося действа, что войска противника концентрируются как раз с их стороны, пробудут там какое-то время. Но их пока не обнаружили — это обнадёживает.

По международной обстановке отчиталась «красная», держащая связь с личным штабом Фрейи (штаб Сирены, то бишь УДС, который высочество закономерно переориентировала под свои нужды). Пока ситуация в нашу пользу — неожиданным ударом космофлот выбил все корабли Республики, и одновременно отутюжил все комплексы ПВО и ПКО, о каких знали на поверхности. И сейчас выполняет вторую очередь плана — обнуляет инфраструктуру. Субъективное мнение — канадцы огребли не просто потому, что не ждали удара — они в принципе не были готовы к настоящей войне. Судя по их переговорам (слова «красной») на поверхности был такой бардачина, что у нас за намёк подобное расстреляют даже командиров далёких тыловых частей. Ну, не боевитые эти англосаксы, не умеют воевать не то, что с превосходящим, но даже с равным противником! К сожалению, на Земле начались чистки — толпы разгневанных местных убивают всех латинос, в ком подозревают принадлежность к Венере, не только граждан Королевства. Наши пытаются что-то сделать, помочь, кого-то вытаскивают, эвакуируют… Но получается так себе. А в Канаде много наших сограждан — как бы не более, чем в было в Конфедерации. Там куча наших заводов и производств, там наши работяги и инженеры, менеджеры и торговые представители. Ах да, туристы! Кучи туристов! Земля горит под ногами у всех, Квебекский корпус в мыле, и Фрейя постоянно мониторит происходящее. Как для себя понял, лучше туда не лезть и не мешать. Я эту войну начал — но вести и заканчивать такие мероприятия должны профессионалы.

— В целом, что по политической ситуации на международной арене? — подвёл итог я её докладу. «Красная» пожала плечами.

— Тишина. Общий фон — недоумение. Все посольства на Венере после начала операции «Кленовый сироп» ведут активную шифрованную переписку с Землёй. Где-то вызвали наших послов для дачи объяснений. Но у нас в Альфе по сути нет легитимного за всё отвечающего правительства, им некому вручить ноту, не у кого затребовать разъяснений. МИД как бы есть, но нет самого министра, нет и главы государства в общепризнанном понимании, который бы реально за всё отвечал, а не боролся с конкурентами.

— Это-то как раз понятно. Но неформальное общение? Попытки контакта не могли не быть.

— К сожалению… А может к счастью, — замялась девушка, — её высочество мне такие вещи не докладывает.

В общем, верно — не у того человека спрашиваю.

Нарисовалась Сюзанна. Как взяла на себя функции главы моей опергруппы, так чётко линии следовала. И Снежка её старшинство признала без пререканий. Она стояла тут уже минут десять как, но теперь у меня появилась возможность к ней подойти.

— Будут распоряжения? Готовить девочек к выходу в город? — сразу взяла она быка за рога.

— ПОКА не планирую, — выделил я это «пока». — Но что будет дальше — только богу известно.

— Хуан, подойди! Твоя девочка тебя ищет, — раздалось в ухе. Обернулся — одна из ангелов, приставленных к Каролине.

Подошёл. Та подняла на меня изумлённую, измученную и любопытную мордашку — и всё это одновременно.

— Хуан, это дядя Карлос. — Сняла навигатор с кронштейном микрофона, присоединённый к терминалу. Протянула мне. — Он — друг нашей семьи. Знакомый отца.

— Звук на паузе? — кивнул я на прибор и хмыкнул. Она посмотрела на ободок в руке, сощурилась и кивнула.

— Конечно.

— Тогда коротко вводную. Я не знаком с твоей семьёй и её друзьями. — Подошёл и уставился на монитор. — Парни, девочки, кто свободен — подключитесь. — Это по местной общей линии.

— Командор, я — Орёл-девять. Готов к работе, — отозвался мужской голос.

— Давай… Линия девять, — перевёл я парня на выбранную линию — девять — и тут пусть будет девять. Добавил в неё и Каролину. — Надень, — кивнул на прибор. Послушалась. Тяжело вздохнула и начала говорить, тщательно подбирая слова:

— Карлос Дювалье, остальные его имена не знаю. Командир двести тридцатого полка. Учился с отцом в академии. Часто бывал у нас в гостях — я была маленькой, но помню его. Человек неплохой, не злой. Узнав, что я нахожусь во дворце и работаю на тебя, Хуан, не ругался, сказал, это мой выбор. У нас у всех есть выбор.

— Командор, есть информация. — На главный вихрь терминала слоями начали сыпаться изображения — фото, личное дело, биография. Где служил, где участвовал. Командир полка — неплохо. Жгучий мулат, подтянутый, с грозно сдвинутыми бровями. Характеристика от командования — которую нет времени читать. А вот и интерактивная карта — его подразделение зажато в тиски между марсианами и мобилизованным ополчением северо-запада. Там не люди Моралеса, некий местный командир по кличке «Слон», возможно, из местечкового криминала. Не знаю кто это, но на его территории прямо сейчас проводят мобилизацию посланные туда люди — я процесс запустил, а далее включился работающий без меня конвейер. В целом у парней Дювалье есть тяжёлое оружие, наши, даже марсиане, в лоб в атаку на них не пойдут, но перспективы у сеньоров не радужные — скоро их окружат с четырёх сторон, и уйти не получится. Да и сейчас куда идти? Основные силы мятежников идут на северо-восток, к космодрому, наши догоняют, никуда не прорваться. Осталось идти к выходу из города… Через территорию ещё одного полевого командира, который, если данные последнего часа не врут, скоро будет под контролем наших спецов, как раз сейчас их активно вооружают, сам чел даёт присягу её высочеству.

— Хорошо его помнишь? — усмехнулся я. — Дядю Карлоса?

— Нет. Говорю же, маленькая была. — Сеньорита нахмурилась. — А потом родители развелись. Но я его помню! –вскинулась она. — Был бы серым и скучным — не запомнила бы.

— Так, а чего хочет-то? На что согласен? — перевёл я стрелки на главное.

— Готов покончить с собой в режиме реального времени, если «примете» его бойцов без санкций. И не тронете семью. Хуан! — прорезалась в её голосе паника, — не надо вот так! Самоубийство… Грех это! Пусть его выгонят с планеты, подданства лишат — не знаю. Пусть в тюрьме посидит. Но не поступай, как последний скот. Там есть плохие люди, реально плохие! Они ввели в город отморозков, ввезли и раздали оружие. Обманули таких, как отец и дядя Карлос. Они это устроили ради собственной власти, им плевать на всех! А простые бойцы и командиры — честные служаки. Да, мозги чуть набекрень, но они не плохие, нет! Идеалисты, но быть идеалистом не преступление. Не надо так СО ВСЕМИ, — выделила она это слово, и глаза сеньориты грозно засверкали.

«М-да, вот оно как получается, Ваня. Ты в душе считал себя героем, спасителем планеты? А тебя представитель демоса, которой пофигу высокие материи, просто и незамысловато, открыто, и главное, беспредельно честно характеризует как злодейского злодея».

— Перекинь линию! — зло фыркнул я, душа в себе приступ. Она мгновенно послушалась, почувствовала мой настрой, и что чуть не перегнула палку. — Сеньор Дювалье? — Это я уже активировав связь с очередным полковником ВКС, сражающимся на той стороне.

— Я, — ответил голос. Пауза. Уточнение. — С кем имею честь?

— Хуан Шимановский. Специальный представитель её высочества принцессы Фрейи.

Пауза на том конце, и вопрос:

— Это правда, что вы не тронете семью в случае моего смертоубийства, если я сделаю это на камеру, чтобы все видели? С открыто произнесённым покаянием?

— Вы уверены, что я не совру, сказав «да»? — решил я поиграться с ним. Сибилла видела во мне героя. Хотела, чтобы я был им на самом деле. А вот Каролина даже не пытается льстить или подхалимничать, называет вещи своими именами — я злодей, а я уже сказал сегодня, что глас народа — глас божий. Таким меня видит далеко не только она, вот что главное!

— Нет. Но отдаю отчёт, что сама её высочество со мной на связь не выйдет, — признался полковник. — И других контактных лиц никто не предоставит. Но Каролина верит тебе, что не обманешь. А дочери своего друга я доверяю — ей незачем врать.

— Сеньор, у меня другое предложение, — решил рискнуть я и поменять нафиг всю систему, весь выстроенный чёткий план. К чёрту, мир не стоит на месте, а планы для того и создаются, чтобы потом их в последний момент менять и импровизировать. — Вы сейчас приказываете своим людям сложить оружие. Просто сложить оружие. У буйных его забираете, неадекватов фиксируете или как-то изолируете. После чего подходят наши, пеленают всех вас и увозят в фильтрационный центр. Даю слово от имени главы государства: никто из добровольно сложивших оружие не пострадает. Кто-то, возможно, уйдёт из армии, кто был замазан, но без санкций для себя и семьи. Волчий билет в вооружённые силы это не конец жизни, отнюдь.

— А я? — усмехнулся на том конце он. Я его не удивил, подобного предложения он и ждал.

— А вы, как и предположили, действительно делаете покаянное интервью у самого себя, где призываете бойцов наших противников сдаваться, складывать оружие. Призываете искренне, вкладывая душу. Каролина говорит, вы не злой человек, вы просто идеалист, которого убедили злые люди пойти на преступление во имя высших материй. Я сам работаю в отделе PR и знаю, как эффективна пропаганда и социальная инженерия. Через время после выключения информационного тумблера мозги встанут на место. Я верю Каролине, и готов дать второй шанс. Вы сами уйдёте из ВКС, но уже сказал, это не конец жизни.

— И семья. Ей ничего не будет?

— А смысл её трогать, а вас отпускать?

Пауза. Полминуты. Минута. Я не торопил.

— Хорошо, Шимановский. Я согласен. — Ух ты, мою фамилию уже наизусть выучили, наверняка не только он. — Но есть одно «но» — «брать» нас должны не те придурки, что прыгают на наши позиции с северо-запада и запада, а кто-то другой. Или твои клановые, или профессиональные военные — без вариантов.

— Что так? — усмехнулся я, понимая, почему всплыла данная проблема.

— Они на нас несколько раз наскакивали. Мы их… Немного проучили, — признался сеньор. — Немного, трупов двадцать. Но боюсь, они не станут чтить ни конвенции, ни приказы, и грохнут многих из моих безоружных парней.

Проблема та ещё на самом деле. Особенно с учётом того, что там от военных только мобилизационщики, ведущие базу данных добровольцев, составляющие списки и вооружающие местных. А кто такие эти местные, откуда, каков послужной список и что у них в бошках? Я б тоже заменжевал.

— Согласен. Вылечу сам, с клановыми и профессиональными военными. Но не ловушка ли? Собьете наши конвертопланы на подлёте — хитрый обманный военный ход.

— Мы — не собьём, — усмехнулся он. — У нас нечем, мы пехота. Но за других не скажу. Тут решай сам.

— Хорошо. Жди, — принял я решение. — Попробую приземлиться на вашу крышу, но если не получится — свяжусь, откуда буду идти, скажи своим, чтобы дуром не палили.

— Понял, Хуан. С тобой приятно иметь дело. Каролина нас слышит?

— Да.

Он помялся, но произнёс:

— Девочка, отец очень-очень любит тебя. Всегда любил. Ты свет в его окошке. Была и будешь, если он выживет.

— Я знаю, дядя Карлос. И тоже люблю его. А у вас точно нет информации, жив ли он?

— Точно. И если твой… Сеньор, что стоит рядом, не соврёт, думаю, должен дожить до момента, когда узнаю это точно.

— Хорошо, дядя Карлос. Пожалуйста, хватит стрелять! Хватит войны! И вы, и они — всем хватит! Пожалуйста-пожалуйста!.. — по её щекам потекли слёзы.

— Хорошо, дитя. — Собеседник по голосу всё понял. — Хуан, мы готовы, приказ всем передал, но для разоружения и приёма жду тебя. Если тебя не будет — никакого ополчения, стреляем на поражение. Только кадровый военный в чине не меньше полковника.

— Принято, — ответил я и рассоединился.

— Снова решил погеройствовать, сам лететь? — раздался голос сзади. Я обернулся, подошёл и сгробастал высочество в объятия. Как же я по ней соскучился! — Ты же обещал, что больше не будешь рисковать собой по пустякам! — В голосе злость, но какая-то усталая — понимала, что не остановит, а пилить просто так не стоит. Не на войне.

— Это не пустяки, Мышонок, — смахнул ей пядь со лба. — Мы ломаем концепцию. Ломаем изначальный план. Но там проблемный район, проблемные кадры. И я должен проконтролировать, что там, «внизу», всё пройдёт как надо… А потом снова запустим конвейер.

— Мы? — ухмыльнулась она.

— Верь мне. — Провёл ей пальцем по щеке. — До этого же ты верила?

— Иди ко мне, дурачок! — притянула Фрейя меня к себе, вжалась в широкую командирскую грудь.