Фрилансер. Сверх

Глава 2 Герои и злодеи (продолжение)

Глава 2. Герои и злодеи (продолжение)

Изабеллу перед вылетом увидел. Да Фрейя бы и не отпустила меня без встречи с нею. Бельонок сейчас тоже занималась важными вещами, и её прекрасная попа горела и была в мыле. Она занималась… Снабжением. Среднему высочеству организовали собственный небольшой штаб, где она распределяла по городу, между различными прокрашенными в разные цвета зонами, товарные потоки, без которых наша армия разбежится. Да, я поставил четверть миллиона резервистов под ружьё, снабдил их всех оружием, назначил ответственных. Те в свою очередь начали назначать командиров и формировать войска. Создал штаб из профессионалов, которым Союз Спасения государства как кость в горле (либо долг перед кланами, которые держу за яйки благодаря налёту на дом Ортега), отчего дела на фронтах сразу пошли в гору. Но фишка в том, что вся эта махина завтра разбежится, побросав оружие — потому, что будет хотеть ЕСТЬ. Да-да, снабжение — воина мало вооружить и обмундировать; мешкам с костями, коими мы являемся, нужны ещё и продукты — на короткой дистанции хотя бы сухпаи и возможность из них что-то себе развезти.

— Ты не представляешь, сколько всего нужно! — пожаловалась бельчонок сразу после того, как расплакалась от радости, повиснув на шее. Каролине, когда вошли, только кивнула, потеряв к ней интерес, что подтвердило мои выводы — девочка-аристо воспринимает её как служанку, временно заменяющую хозяйку на личном фронте, а к служанкам нетяжёлого поведения не ревнуют — их и за людей не считают. После же разговаривала только со мной, нажаловалась, после чего вернулась к обязанностям. Дочь полковника ВКС на такое не обиделась — она венерианка и понимает, как устроена жизнь, и в отличие от выпендрёжного ученика школы генерала Хуареса, её это нисколечко не задевает.

— Смотри, у нас есть склады во дворце, — продолжала делиться среднее высочество у интерактивной карты города. — Ещё мы захватили городские базы снабжения вот тут, тут и тут, — от её пальцев в управляющем вихре запестрели разноцветные точки. — А ещё есть склады вон там, и туда скоро доберутся люди сеньора Мухабаева — они атакуют в том направлении.

— Склады у космодрома, — кивнул я.

— Да. То есть у нас есть и еда, и вода, и даже боеприпасов хватает. Но вот почти все магазины в городе или закрыты, задраены золочёнными плитами, или разграблены. И мне приходится искать транспорт, просить для него охрану из близлежащих частей, перебрасывать продукты ближе к линии фронта, чтобы там парни могли просто позавтракать. А линий фронта как таковых нет — войска постоянно в движении, их всех туда-сюда гоняют — генералы маневрируют. И конвои не поспевают. А дважды чуть не попали в руки противнику — я их туда послала, а генералы людей оттуда увели, хорошо оба раза удалось удрать без потерь. А в отдалённых районах приходится искать контакты и созваниваться с владельцами местных магазинов, чтобы они открыли их и отгрузили нам провиант. Я уговариваю их продать товары, и уже важна не цена, лишь бы отгрузили, хоть за какую стоимость! Хуан, у меня нет сил! Я больше не могу так!.. — в голосе нотки паники и истерики.

Я чмокнул её в носик:

— Бэль, ты сильная. И у тебя получится. Кто, если не ты? — Щёчки заалели, но высочество поняла, я не подпишусь под её проблемы. — Фрейя занимается политикой, — ткнул палец вверх. — У неё на Земле неожиданная война нарисовалась, это кроме нашего дерьма. И наши кланы постоянно дёргают — там очень сложные со всеми переговоры. И я снова на войну еду. Нет-нет, ничего эдакого, в пекло не полезу, — поспешил успокоить её, пока не накинулась с кулаками. — Надо разрулить некую проблему и залить её решение в наш информационный посыл для остальных мятежников, ты же знаешь, я не военный, я пиарщик. Сирена всё ещё под аппаратами, и не скоро очнётся — и слава богу, что вообще выжила. Так что больше некому, бельчонок. Только ты.

— И Эдуардо нельзя возвращать! — вздохнула она. — Но знаешь, Хуан, ему там тоже не сладко. У нас весь дворец в Омеге забит семьями сотрудников и клановых воинов. Там тоже всех надо было разместить, накормить и организовать оборону. Но там хотя бы всё в одном месте, и запасов хватает. А тут… — Тяжёлый вздох. — Вот где взять транспорт, чтобы перекинуть десять тонн продовольствия из Гойяса в Сан-Николас?..

— Не буду отвлекать. — Если она думала, что волшебная палочка-выручалочка Хуан одним взмахом решит её проблемы — сильно ошиблась. Я не волшебник, и на оного даже не учусь. А ещё и в её дерьмо лезть желанием не горел — и так на себя взял больше, чем может потянуть двадцатилетний юноша без подготовки. Смачно поцеловал сеньориту, но на этом моя помощь и закончилась.

— Проводишь до палубы?

— Я бы с радостью, но не представляешь, сколько работы! — Бэль прижалась к груди покрепче. — Ты только вернись! Молю всех богов, только возвращайся! — зашептала она на ухо. — Всё прощу, на всё глаза закрою! Можешь любых юбок в дом таскать, нужна Фрейя — в стороне постою! Но я не смогу жить без тебя!..

— Куда я от тебя денусь. — Нежно провёл ей по волосам. — Я тебе ещё так надоем, так достану…

— Достань! — не стала отнекиваться она. — Только вернись. Живым и здоровым. А потом доставай, сколько влезет. Я богородице обещала на всё глаза закрыть, если она тебя защитит. Я что — всего лишь человек, мне можешь ничего не говорить, но не подведи богородицу, Хуан!..

Затем мы какое-то время целовались, после чего я, а также стоявшая чуть в стороне при виде этой сцены Фрейя и ждущая указаний Каролина, пошли в сторону палубы — там как раз должны были подготовить и скафы, и сопровождение.

— Всё, с любовью разобрались, теперь короткий отчёт, — с ходу загрузила маленькая богиня. — Канадцы оказались не просто не готовы к «Кленовому сиропу», они даже после его начала не верили, что это на самом деле, и минут пятнадцать мои орлы утюжили поверхность безо всякого сопротивления. Потом опомнились, но было поздно — адмирал Ли организовывал в точке сопротивления подавляющее огневое превосходство, и ровнял с орбиты там всё с землёй. И так от точки к точке, пока не подавили всю ПКО. Попутно сбили все их спутники, и под шумок — часть Союзных. В смысле принадлежащих Союзу. — Она усмехнулась, можно сказать хрюкнула — считала это озорством, но с глубоким смыслом.

— И от Союза ничего за это не было? — не поверил я.

— Ну, во-первых, спутники и платформы, стопроцентно принадлежащие членам Союза, не трогали. А что «этот объект» хоть и работает на территорию Союза, но имеет канадские корни — а ты докажи поди, что он к англосаксам не имеет отношения? Там, где было скользко, мы и резвились. А нефиг в следующий раз быть самыми умными! Хотели перестраховаться, чтобы в случае конфликта с нами у них осталась резервная сеть управления ПКО под флагом Канады — а вместо этого лишились всей оной сети. Поделом хитрецам.

Нельзя было не согласиться.

— В целом что там как? Перспективы?

— Да пока ничего не понятно, — пожала она плечами и покачала головой. — Местные элиты в растерянности, на связь пока не выходили. Запросы идут по линии МИДа, но наш МИД имени сеньора Борхеса безмолвствует — его почитай для всех и нет, мятеж в столице, нет управления. Посольство и консульства в Торонто, Нью-Йорке, Монреале и Сиэтле местные разгромили силами людей с улиц, хорошо, что мы в последний момент оттуда весь-весь дипкорпус эвакуировали — здания разграблены, частично разрушены, вынесены все ценности — мебель, ковры и картины… Но на этом и все потери. Ах да, левое крыло посольства кто-то подорвал изнутри — пока не знаю, кто и зачем, наверное что-то искали. Мы в долгу не остались, если можно так сказать. — Хитрющая улыбка. — На сей момент уничтожены все мосты через Гудзон, реку святого Лаврентия и магистрали через Великие Североамериканские озёра. Сейчас обрабатываем Британскую Колумбию, Орегон и Новую Англию — выводим из строя морские порты, как коммерческие, так и военные. Из Орегона мне сообщили, что пропала связь с одной из наших групп особого назначения — что-то охраняли там особо ценное, в группу входило несколько особо доверенных ветеранов Корпуса, но я пока не разобралась, что за группа и о чём речь. В любом случае, наземную операцию ТАМ пока не планируем, и помочь не сможем. В общем, наблюдаю за ситуацией.

— Хорошо. — Лифт тем временем встал на верхней отметке, и мы в сопровождении ехавшей с нами охраны вышли на площадку. Где царила непривычная суета — и в гости к Ортегам, и к другим сеньорам мы летали менее внушительным составом. В основном тогда собой брали клановую пехоту в средней броне, плюс роботы и спецтехника. С мехами не лады были — марсиан приглашали. Сейчас же одних только мехов к погрузке готовилось два десятка. Пехоты — не менее батальона. Нет-нет, все наши, из дворцовых запасов, но теперь не было причин экономить, распыляли силы спокойно. И, как иначе, тогда у нас под началом было всего семнадцать десантно-грузовых конвертопланов, а сейчас, видимо, кратно больше.

— Папа Кондор прибарахлился? — усмехнулся я, оглядывая готовящиеся к переброске войска. — Столько техники… Где летунов для переброски надыбал?

— Ах да, не сказала — говорила же, пошли в штаб, будет полный отчёт. Некоторые военные части в провинции связываются, сами, и говорят, что не имеют к мятежникам никакого отношения, просто подчинялись приказам. Верны присяге, всё такое. Вот их и разорили — у нас уже две сотни беспилотников и почти пять десятков конвертопланов. «Птицы» не такие, конечно, как наши дворцовые, и поменьше, и функционал не тот, но Папа сказал, не надо с жиру беситься. Дворец на планете один такой, лучше всё равно не найдём. Можно ещё пару военных частей в Дельте и Авроре разорить, но Папа отговорил — пока техники хватает, не надо, но на будущее имеем в виду.

— Эти части сюда не перебрасываешь? — снова усмехнулся я. Ишь ты, почувствовали, кто побеждает, и легли под сильного. Где вы были, сеньоры, когда штурм сдерживали какие-то две грёбанные дивизии, причём марсианские?

— Неа! — возмущённо скривилась Фрейя и замотала головой. — Сейчас они в верности поклялись, а вдруг через час в спину ударят? Мама очнётся, придёт в себя — пусть сама с ними разбирается. Но вооружение я из провинций таскаю конвоями по тридцать-сорок летунов. Склады ГО хорошо, но некоторым частям, особенно марсианам, нужно нормальное оружие, современное. У них под космодромом настоящие бои, там куча пригнанных с Земли организованных фанатиков. Да и Каррерас с братвой без РСЗО и прочего может войска у Сената только в тонусе держать, бегать туда-сюда, без перелома.

Вздох, и тяжкое:

— Хуан, я не знаю, что с этим дерьмом делать! С теми, кто вообще не замазан был в мятеже, понятно, но с теми, кто выдвигался сюда по их приказу, вообще не понимаю как быть! Арестовать бы, но они же добровольно на нашу сторону переходят — плохой пример другим подам, кто пока не перешёл, но собирается. Но они всё равно внутри скоты и предатели!

Ещё одна ищет палочку выручалочку. Но эта просто ноет, чтоб поныть; Фрейя, в отличие от сестры, на самом деле не планирует скидывать с себя что-то.

— По переходящим на нашу сторону военным сама решай. — Повернулся к ней и обнял — вот такой реакции на свои причитания она и ждала. — У твоей мамы должна была быть куча верных людей в армии. Но даже если перебегают к будущему победителю — хрен с ними, забьём. Сейчас надо тех утырков вокруг Сената додавить, чтобы сами лапки к верху вскинули. А ещё размазать по бетоноплатику отступающих к космодрому. На остальное пока плевать, потом, в мирное время разрулим.

— За что я люблю тебя, так за то, что ты всегда АБСОЛЮТНО уверен в своих словах и в победе! — произнесла она и чмокнула меня в губы. — Сделаю, рыцарь. Всё, как говоришь.

Напоследок обнял и Каролину, но сексуальности в объятиях не было — мы просто сотрудничаем, союзники.

— С собой не беру — сама понимаешь, там опасно. Мониторь пространство, может ещё кого удастся спасти?

— Конечно, Хуан. Для того я и здесь. — Сеньорита отчего-то смутилась.

— Давай так и поработаем в связке: я — злодей, плохой полицейский, а ты — герой, хороший. Мне не жалко быть гадом и сволочью, если спасём этим хренову тучу жизней простых венерианских парней. Да даже и не простых — весы судьбы пересилят, глаза закрою.

— Хуан, я уже жалею, что не хотела раньше за тебя выйти замуж, — неожиданно выдала она и заулыбалась.

— Поаккуратнее с такими желаниями! — грозно нахмурил брови и глазами показал ей за спину, на всё слышащую Фрейю, которая в этот момент картинно прокашлялась. — И вообще возле меня красивым девушкам в принципе небезопасно находиться, причём не только для них. — А это добавил специально для Фрейи, которая при этих словах довольно улыбнулась.

Каролина постояла, посмотрела на Фрейю. Встретилась с нею глазами, но агрессии от высочества не почувствовал. Снова повернулась ко мне, и по-деловому сформулировала:

— Я просто присоединюсь к твоим женщинам: вернись! — Затем тоже подалась ко мне и впилась взасос. Не на долго, на пару мгновений, но я не стал дёргаться, а Фрейя просто не успела отреагировать. — До скорого!

Это что сейчас было? Нет-нет, чувствами и не пахло, не мой вариант, а я не её… Нравится дёргать тигра за усы, пользуется, пока можно? Ладно, потом разберёмся. Каролина тем временем почти добежала до переборки, за которой лифты, две девочки её охраны еле поспевали, пока, наконец, Фрейя не подошла и не взяла за руку:

— Мелкая пакость от мелкой паршивки. — Слава богу, только её неприязни в адрес сеньориты Суарес не хватало. — Повторяться не буду, — а это мне, — погибнешь — домой не приходи!

— Я тоже тебя люблю, Мышонок.

Сгробастал и ещё раз обнял. — Там будет жарко — сидалищный мозоль чувствует. Есть в той зоне какая-то нелогичность, какие-то «не наши» там «зелёные», хоть и дали присягу.

— Интуиция вопиит.

— Ага.

— А тут ещё Дювалье со своим полком… — Она тяжело вздохнула.

— Ага. Мы что-то не так делаем. Отоспавшись, понимаю, что-то не то, но догнать мысль не могу. Как бы мы не накосячили по незнанию с непривычки. Каррераса и братву на всю Альфу не хватит. И разобраться можно только «снизу». И послать некого.

— Что ж, тогда давай работать. Прикрою тебя, пока разбираешься. Кстати, адмирал Мендес прислал сообщение — они на подлёте, будут через неделю.

— Шустро они. Как раз всё закончится.

Я был несправедлив. Сигма контролирует сферу ПКО очень относительно. На лапутах полно лазеров, которые можно банально отключить от сети — и летающий остров перестанет мочь на них как-то влиять. А ещё из этих лазеров можно пальнуть по приближающемуся кораблю. ЛЮБОМУ кораблю. В том числе из четвёртой, меркурианской эскадры, условно лояльной правящему дому. Потому в самом начале, когда Сирена ещё не задумала ту глупость с переговорами, они, спалив кучу топлива, дали движками нужный импульс и включили невидимость — разглядеть отражающий в различных диапазонах боевой корабль, идущий со стороны солнца, очень сложно. Да, идут медленно, но в их случае главное, чтоб дошли без потерь. Я на эту эскадру никаких ставок не делал, в планах их не учитывал, и это правильно.

— Как смогут — так и долетят. — Вздох. — Ладно, успехов. Я тоже работать.

Чмок, и Фрейя тоже развернулась и пошла вслед за дочерью полковника. Мне же пора было облачаться, как и сопровождающим ангелам — снова веду с собой небольшое войско, но теперь не уверен, что его будет достаточно. Там война, полки и дивизии, что в сравнении с ними наши две-три сотни латников? Как же просто было с Ортегами!..

Долетели нормально. Не было даже попыток по нам выстрелить, ракету, там, пустить, или закладку активировать. Вообще, бегло посмотрев на текущую «движуху», пришёл к выводу, что все военные части, по той или иной причине не запятнавшие себя атакой на дворец, всячески выражают верноподданнические чувства и стараются если не помочь материально, то хотя бы объявить о себе морально. Даже те, кто двигался сюда, чтобы влиться в ряды бойцов комитета спасения, всячески морозятся, дескать: «Ничего не знаю, был приказ, а сейчас другой приказ? Значит, другой приказ исполним. Вы там сами разберитесь в своей Альфе, какой нам приказ исполнять…» В общем, я в эту клоаку не лез — лояльностью командиров надо пятому управлению заниматься, не моего уровня вопрос. Я работаю только с теми, кто запятнал себя как преступник, и это не подлежит сомнению, и мне самому так больше нравится. Так что по совокупности факторов, часть нечисти наши бойцы гонят в сторону Сената, часть — космодрома, ещё какое-то количество в южные и западные окраины, где располагаются несколько до зубов вооружённых укреплённых куполов с аристократией… Которая начала эвакуацию в регионы. После взрыва под куполом Сальвадоров, что организовали ангелы, как прорвало, и процесс только набирает обороты. По воздуху лететь боятся — мы всё же за пределами куполов можем достать над всей территорией столичного округа, так что в тоннели за пределы города один за другим уходят вереницы кланового транспорта. Наверное, оно и к лучшему: дальше от столицы — меньше будет огласки при выковыривании. Берлогу-один мы уже деблокировали (слава богу, я в кайфе), парни и Беатрис пытаются через оставшиеся доступными системы определить, кто куда двинулся и в каком количестве, но этими вопросами будем заниматься позже. Есть более важные задачи, в частности, зачистка тылов — летим над условно своей территорией, а менжуем, как будто внизу вражеский укрепрайон. И, собственно, уничтожение боевых групп и подразделений противника в пределах города — эту цель никто и не снимал.

Линии фронта в этих краях не было. Часть куполов находилась под нашим контролем, по некоторым путешествовал двести тридцатый полк, меняя купола и позиции, но бОльшую часть территорий составляла серая зона… Где также было сильно по-разному. Вон в той части рулит гвардия — удержали район. Ближе к северу территория банд — отметились грабежами. К востоку — просто территории с опущенными золотыми стенами, мир безлюдных улиц. Таких в общей массе большинство, и, наверное, это хорошо. И только в месте, куда мы спускались, власть в руки взял некий Слон, не путать с моим взломщиком, мелкого пошиба бизнесмен, хозяин четырёх небольших ЧОПов по охране мелкого бизнеса и одного районного значения рынка. От слова «рынок» мне с самого начала стало не по себе — что хорошего ждать от парней, охраняющих такой объект? Насколько могу судить по тому, что видел глазами, любой рынок — обитель разного пошиба криминала, и тамошний ЧОП это не то же, что ЧВК, охраняющая чей-то бизнес, а крышующая банда. И эта банда по сути стоит во главе присягнувших нам «зелёных». М-да, под ложечкой сосало так, что я бросил Фрейю, бросил Изабеллу, бросил войну в Канаде. Которую, если быть честными, сам же начал — во дворце осталась куча важных дел! И попёрся «вниз», в основание пирамиды власти, решать вопрос, не стоящий выеденного яйца в масштабах планеты. Вопрос не дивизий и армий, а полков! Причём ДВУХ полков — нашего и вражеского. Но я летел и не чувствовал диссонанса — буду на месте Фрейи рассуждать как Фрейя, а пока я — я, надо быть в собственном тренде, а именно знать ситуацию изнутри процесса, а не по докладам предвзятых чинуш и не всё понимающих командиров.

— Чисто, газоанализаторы зелёные, температура сорок восемь, — донёсся голос пилота. — Открываю аппарель.

Я пропустил приземление в стакан. Как уже говорил, в причальном стакане мы беззащитны, несмотря на всю несомую с собой мощь. Но сейчас подлянки не ждал, а в клаустрофобию рождённые на Венере не умеют, иммунитет. Аппарель поехала вниз, вперёд пошли клановые, со мной в одной машине летел Сто двадцать первый — сработавший Сантоса после покушения на Сирену, чел опытный, я ему всецело доверял. Потом пошли вперёд кобылицы Сюзанны. И, наконец, я с гномиками и дочерьми единорога, причём Кассандру поставили со мной бок о бок, надеясь, что это хоть на немного увеличит мои шансы «если что».

Спуск. Палуба. Всё нормально, всё под контролем. Шлюз в подкупольную зону. Лифт — форсить не стали, хотя шараги у всех за спинами. А вот внизу мне не понравилось. Нет-нет, купол жил — золочёные створки почти все подняты, девять из десяти. Людей — куча. Правда, почти все пешком — машины как и в других зелёных зонах выстроены рядами вдоль обочины и на тротуарах, но по проезжей части никто не ездит, все ходят там без опаски. И все, кого мы видели, смотрели на нас как-то… Непонятно, в общем. Радовало глаз, что заведения работают — вон, магаз из разряда ночных «алкашек» — мини-супермаркет у дома. Вон кафешка из известной на всю Альфу сети, франтшиза. А вон пельменная — русскими буквами продублировано. И люди есть… Но что-то не так, и все оборачиваются. Ладно, решим.

Транспорт нам никто не предоставил, но мы люди к пешим прогулкам привычные, средние скафы и сами могут развивать скорость небыстро едущей колымаги, так что добрались быстро. Спуск на минус первый уровень, где потолок и стены давят сверху, в отличие от подкупольного пространства, затем минус второй. Тут уже встречали бойцы ЧОПа командующего, двинувшиеся провожать по уровню. До этого все встречающие лишь указывали направление, куда топать.

У помещения, играющего роль временного штаба (постоянный штаб, как понял, у них находится в обычном рабочем фургоне охранной фирмы) стояло человек двести, с оружием, частично в форме, частично в лёгких доспехах, и выглядели эти люди усталыми, злыми и… Неприветливыми. Вышли вперёд, начали что-то спрашивать. Сюзанна и парни организовали барьер, цепь, ко мне не подпускали, но я понял основной смысл адресованного вопроса: «Народ, чё за фигня?»

— Кто главный? — вышел я вперёд сам. — Главный кто?

Все притихли. Указали в сторону. В сопровождении первого кольца и Сюзанны двинулся туда.

Четыре командных фургона. Охрана — бойцы ЧОПа в армейских доспехах с «Кайманами».

— Главный где?

Провели. К одному из фургонов, с открытой задней дверью-аппарелью. В фургоне сквернословил, на кого-то безбожно оря, некий брутальный тип европейской внешности с лёгкой примесью латинской крови. Видимо доложили, что мы пришли — почти сразу прекратил занятие и, взяв меня под локоть, вышел из фургона. Что навевало на размышления.

— Сеньор Веласкес? — недовольно зырнкнул на меня.

— Веласкес это не фамилия. Это позывной, — на всякий случай оговорил я. — Стажёр Веласкес. Знак того, что представляю правящий дом.

Да и чёрт с ним — у всех гражданских могут быть секреты. А они — гражданские. Если накосячил — и так найду, без картинки на визорах в фургоне.

Кивок — этого сеньору достаточно, нюансы его не интересовали. Что обрадовало — с гражданскими всё же существенно меньше заморочек.

— Сеньор стажёр Веласкес, объясните, что за хрень тут происходит? — наехал он.

— Если вы скажете, о чём вы, возможно, я попытаюсь помочь, — еле заметно улыбнулся ему в ответ. Сеньора передёрнуло.

— Ваш человек… Присланный вами ответственный за мобилизацию… Задраил шлюз оружейной, откуда шла раздача оружия! — Голос у сеньора такой, что с дерьмом бы смешал. Но я не вёлся. Лишь скупо уточнил:

— Хранилище гражданской обороны?

Видимо совсем недавно произошло. Пока я летел. Как говорится, «вот это я удачно зашёл».

— Именно. — Чел запыхтел. — Что ещё за фокусы? У меня куча людей — пришло несколько сотен добровольцев, или даже тысяч. А тут… И да, внутри в хранилище осталось несколько моих бойцов — створки захлопнули прямо с ними в помещении. Надеюсь, они там не задохнутся?

— Не должны, — покачал я головой. — Ведите.

Хранилища ГО сделаны так, что в мирной жизни их должно быть невозможно взломать и открыть. Да и в военное — пилить и плавить стенку в метр металла толщиной… Небыстрое занятие. Открыть же с панели их непросто — нужны особые коды доступа, подтверждаемые с двух точек — один человек этого не сделает, только двое, и, как правило, оба кода идут по разным ведомствам во избежание утечки. В мирное время разные ведомства редко пересекаются. Просто сейчас особые обстоятельства, и королева активировала личный чит-код, поменяв оба пароля на новые, которые неизвестны ни генштабу, ни ВКС.

Знаете, это хорошо, что королева хорошая, а против нас — плохие парни. А если будет с точностью до наоборот, как сложилось в «трёх девятках»? Если «наверху» будет реально кровавый диктатор, не считающий жертвы среди мирняка ради достижения местечковых целей, а’внизу' противостоящие здоровые силы? Как сильно в этом случае умоются кровью «хорошие парни»? Но я старался об этом не думать.

«Закрыли створки ГО». «С моими людьми внутри». Чувствуете, как пукан подгорает от этих фраз? Причём и у меня подгорал, и у Фрейи, если узнает. Вот-вот, так что, почувствовав пушного зверька, выкинул руку за спину с пальцовкой «внимание, опасность», и было плевать, увидят это жест местные, или нет. Скорее всего увидели и всё поняли, но парни из личной гвардии Слона в присутствии мехов бузить не стали, даже если и собирались. Слон спокойно отвел нас к шахте лифта вниз, к хранилищу — лифт работал, он в обычной жизни замаскирован, но включается отдельно от створок хранилища. Правда во всех окружающих местных чувствовалось напряжение, и я догадывался почему, но всё же, раз на земле — надо разобраться и вникнуть на все сто процентов.

— Почему не сразу? — логичный вопрос обывателя, а Слон и братва (на язык так и просилось слово «братва», а не «подразделение») не поняли, зачем их отёрли девочки Сюзанны и поехали вниз, к хранилищу, сами, без нас. Ну, люди не обученные ремеслу телохранов, им такие вопросы задавать можно.

— Вдруг ловушка или засада? — честно ответил я. Слон скривился — такое развитие событий даже мысленно не рассматривал, очко в его копилку.

— Откуда? Там мои ребята!

«Вот потому и первыми девочки» — так и подмывало ответить ему, но выдал лаконичное:

— Протокол такой. Это корпус телохранителей, свои заморочки. К исполнению обязательно — меня вниз просто не пустят первого.

Всё он понял и без моих недосказанностей. Но правда ещё и в том, что да, действительно протокол, я ни грамма не соврал.

— Кедр, всё чисто, — отчиталась первая группа. — Девять вооружённых бойцов, агрессии нет. Можете спускаться.

Я на всякий отправил вниз второй по счёту группу из бойцов Сто двадцать первого с одним мехом в качестве усиления, и только третьим рейсом спустился сам, в сопровождении Слона и его окружения.

— Сеньор Веласкес! — наперерез бросился чел в форме с лейтенантскими погонами сухопутных сил. — Сеньор Веласкес! — закономерно повис на броне девочек. — Вас послал Дворец чтобы навести порядок?

— Именно. — Знак «отпустить». Чел посмотрел на них, проникся, затем с ненавистью глянул на Слона и его людей, тщетно прячущих ухмыляющиеся рожи. Но буду справедлив, менжевали они ОЧЕНЬ сильно. И от необдуманных действий их остерегали пушки Гаусса невзначай вставшего за их спиной меха. Лейтёха ещё раз посмотрел на них, на меха, на людей Сто двадцать первого, взявших под контроль помещение, в котором люди местного авторитета были в подавляющем меньшинстве, почувствовал, что мы нажмём гашетку без сомнений, и что это ввиду боёв наверху контрпродуктивно. И решил не форсировать события открытым киданием обвинений в лицо.

— Сеньор Веласкес, отойдём, надо обсудить кое-какие вопросы с глазу на глаз.

— Эй, что происходит вашу мать? — не выдержал и пошёл на обострение «зелёный». — Вообще-то там война! — палец вверх. — И моим людям нужно оружие. Моим это и моим, и тем, кто пришёл по вашей грёбанной мобилизации, между прочим! На которую я подписался, но не подписывался на всякое дерьмо!

— Отойдём. — Я выслушал авторитета, но решил пропустить его спитч. Взял лейтенанта за локоть и отвёл в самый дальний угол, из которого подальше ушли все, кто там был.

— Тырили оружие? — усмехнулся я, когда парень только открыл рот чтоб начать жаловаться. Закрыл. Сбился с мысли. Затем лаконично кивнул.

— Да. Не то слово тырили.

— То есть не людям, не добровольцам, а всё в собственную норку? — А вот тут нужно уточнить масштабы, и если что — Слона в распыл, какие бы подвиги за ним ни водились.

— Да нет, ни в коем случае! — глаза лейтенанта зашлись в непритворном ужасе. — Нет, всех добровольцев, мои коллеги ставят их на учёт, вооружают. Всех-всех, у нас с отчётностью строго. Но они, — презрительная усмешка в сторону шлюза, — грузили куда больше, чем требовалось для вооружения. И куда-то увозили. Я насчитал три грузовика, которые никогда не доедут до мобилизованных.

— А всего сколько было грузовиков? — Не так всё и плохо, блин, как навоображал. Злость не ушла, но её пришлось притушить.

Парень сверился с планшетом.

— Восемь. Нет, девять — последний тоже считаем, но там вещи и вспомогалка — одежда, сухпаи, рации, системы координации.

— На поверхности мы только что были, — признался я. — Там по виду всё в порядке — людей вооружают. Недовольные все только задержкой поставки оружия. Учётчика спросил, есть ли проблемы — у него проблем не было.

— Значит, они только тут хозяйничают. — Лейтенант тяжело вздохнул и противно скривился. — Но сеньор Веласкес, это же… ОРУЖИЕ! Я не удержался и… — Вздох и кивок на створку.

— Сколько лет в армии? — улыбнулся я. Молодой, не намного старше меня, а уже лейтенант. Хотя из училищ они выходят прапорщиками, у него два звания позади.

— Меньше года, сеньор. Но… — Вздох.

— Лейтёху за что дали? — перевёл я на испанский. — Даже не младшего.

— Спортшкола. За армейский клуб выступал. Бокс. Засчитали обучение, дали сразу лейненанта.

Правдоподобно — так могло быть. Там на самом деле разница символическая — младшего дают почти сразу, а обычного спустя совсем небольшой промежуток акклиматизации. А вот между лейтёхой и старлеем уже пропасть, которую боксом за минобороны не преодолеть. Всё ясно, спорт — залог здоровья, а мне страдать — ибо по отчётам сюда послали ЛЕЙТЕНАНТА, а не молодь безусую. Однако скажу словами Каррераса: «Других КАДРОВЫХ мать его военных, Хуан, у меня для тебя нет. Хочешь — бери мобиков посылай, там есть опытные». Спасибо, мобики, наверное, понадёжнее будут, особенно те, кто с опытом. Но они С ГРАЖДАНКИ. Бог весть что у сеньоров в голове. А створки ГО открывать и оружие на учёт ставить, и людей по подразделениям формировать должны те, кто несёт хоть минимальную, но ответственность. Пусть даже командиры из мобов, но организаторы мне кровь из носу нужны кадровые!

— Всё правильно сделал, — похвалил я и похлопал парню по плечу. — Так им, сволочам. Но война не окончена, пошли открывать.

— Пароль… Он при закрытии обнулился, — пожаловался местный представитель генштаба.

— У меня свой есть. Универсальный. Пошли, поможешь, там вдвоём надо.

Внутри действительно были люди, аж девять человек. В средней броне. Идиоты не могли открыть створки изнутри и от дурости пытались стрелять в неё — хорошо, что никого не убило, когда отрикошетило. Местами с внутренней стороны остались вмятинки от рельсовых снарядов, но пробить толщину им не удалось даже на десять сантиметров.

— Какого хрена!..

— Какого чёрта!.. — начали качать права освобождённые, но по знаку моей руки Сто двадцать первый коротко рявкнул:

— Оружие на пол! Лечь и руки на затылок! Открываем огонь на счёт «три»! Раз!..

Когда на тебя смотрят пушки меха, четыре брутальные огроменные дурынды, способные дать очередь и прошить тебя и десяток таких как ты за твоей спиной, какая бы на вас ни была броня, как-то не слишком хочется выпендриваться.

Когда с парней стащили скафы, бросил Сюзанне:

— Под стражу. — Обернулся к Слону. — Я их забираю. За неспортивное поведение. Если всё в дальнейшем будет нормально, как всё закончится — отпущу. Они — заложники твоего здравомыслия.

— Да как ты… Да как же… — зазыркал авторитет вокруг, на моих людей и смотрящие на него скорострелы.

— Тебе, дорогой, предупреждение, — продолжал наезжать я. — Это тебе не рынок охранять, другие масштабы. Пока тебя спасают меры, что принял — людей вооружил, хозяйство в порядке, врага держишь на расстоянии и бандитам ата-тай даёшь. Будешь стравляться и дальше — сделаю вид, что не заметил твоих проделок.

— Но я… Но как же… — В голове бывшего «хозяина мира» и «хозяина жизни» не укладывались новые реалии, особенно озвучиваемые сосунком, но морально, я видел, он почти смирился. Кстати коллеги сеньора от него отошли, типа «мы не с ним». Телохраны хреновы! Но и я, и он их понимали и не осуждали.

— Как поеду на встречу с Дювалье, принимать капитуляцию, — закончил я, — грузовики с оружием должны подъехать к штабу, откуда начнёшь его штатно раздавать кому положено. Все логи, что они уехали в неизвестном направлении, подотрём, скажем, заблудились — во время войны и не такое бывает. Ты меня понял?

Злость в глазах сеньора отступила, сменившись на смирение неизбежному — как смиряются люди перед лицом стихии. Она просто есть, и её не побороть. Я удовлетворился, только когда увидел понимание, что здесь и сейчас он никто, его размажут. Что да, игра не его уровня, а он с дуру в неё влез, не подумав. Но вот капитуляцией там и не пахло. Плохо, но за неимением обычной, будем подтираться гербовой.

— Есть, сеньор Веласкес, — выдавил таки он, озвучивая капитуляцию. — Найдутся грузовики, и правда, где-то заблудились.

— Всё пишется. Всё фиксируется, — продолжил стращать я. — И после всё будет пересчитано. И молись, чтобы ничего не пропало. Это не планета, а сплошная зона контроля. И забудь о времени до войны — как раньше не будет.

— Да понял я, понял… — С такими только так и надо.

Просто так покинуть это место и двигаться дальше, не обезопасив тылы, было глупо, и я продолжил расследование, бегая под куполом, допрашивая всех сотрудников, посланных сюда. Это были не непосредственно люди Каррераса — его люди «вскрыли» хранилище ГО чуть юго-западнее. Но, мобилизованные там, были перекинуты сюда. Так что я как бы тут вообще никого не знал, и не к кому было апеллировать, дескать, «кого ты подсунул, чувак». Мобилизация «снизу» зажила своей жизнью, и я правильно сделал, что смотался из спокойного и безопасного дворца. Но конкретно в этом случае Слон оказался хоть и прохиндеем, но умеренным — самые чёрные ожидания не оправдались. Однако через время, когда я таки пришёл к выводу, что всё нормально, грянуло откуда не ждали.

— Кедр, это… Разговор есть. — Сто двадцать первый. Щиток забрала поднят, и голос взволнованный.

Отошли.

— Кедр, это командир моей разведгруппы, — представил он парня, к которому подвёл. — Рассказывай.

Пока я ковырялся в шахте и хранилище, пока доводил следствие здесь до логического конца, вынюхивая, что тут, в штабе, творится, Сто двадцать первый разослал по округе людей, прикрывающими друг друга пятёрками. То, что непосредственно в куполе приземления было тихо и спокойно не должно обманывать, настоящий военный должен быть параноиком, если хочешь выжить. И разведка дала результаты.

— … В общем они кидались камнями и кричали, чтоб мы убирались. Также, как камни кидали в мятежников в том видео из Центра. С ненавистью. И мы ретировались — не стрелять же в гражданских! — закончил боец рассказ.

— Выдвигаемся туда! — принял решение я. — Проверим по месту, с хрена ли у аборигенов такая реакция?

— А как же сдача полка мятежников? — не понял Сто двадцать первый. — Может, вначале примем капитуляцию, а потом…

— Подождут ещё, не сдатыми походят, — оборвал я. — Что им будет? Договорённость есть, и пока наши давят на космодром, вряд ли они её нарушат. Давай, мехи к бою, всем — двигаемся. Здесь что-то не так, и надо понять, что.

М-да. Куча людей, в основном женщин разных возрастов, но есть и мужчины, загородили дорогу и начали кидаться в моих бойцов подручными предметами. «Сотен шесть» — оценка разведки. Хреново. Однозначно надо прогуляться — эта рыночная скотина что-то мутит и не договаривает.

— Сюзанна, как лучше поступить? — подошёл я к единственному доступному достаточно авторитетному советчику. — Этот Слон накосячил, но у меня мало людей. Оставлять здесь — а вдруг ТАМ окажутся нужнее? Оставить здесь мало, несколько человек — вы им будете на один зуб без нас. Чешу репу, не пойму, как сделать лучше.

— «Вам»? — понимающе улыбнулась она.

— Хочу оставить тут тебя за главную. Здесь у штаба нужны не просто глаза и уши, а кто-то с мозгами, и безусловно преданный. Но чтобы вас оставлять не на убой.

— Чико, у тебя тут несколько тысяч мобилизованных, — искромётно улыбнулась она. — И главком, вообще-то, ты, как представитель Фрейи.

— Они МЕСТНЫЕ, — парировал я. — Имеют полугодичку и контракт, но, Сюзанн, менжую им реально что-то эдакое доверять.

— Но попробовать же стоит? — стояла на своём она. Может и правильно, и я слишком сильно развил паранойю?

Лейтенант, шухеривший внизу, закрывший створки, был как раз здесь — лично доставил очередные два грузовика с оружием. Отозвал его в сторону, дал боевую задачу.

— … Вот именно, эта каплей — доверенный человек королевы, из её личных бойцов, указал вдаль на ждущую результата переговоров Сюзанну. — Поступаешь к ней в распоряжение, и если скажет стрелять — будешь стрелять. В того — кого скажет.

— Я правильно понимаю, что этот «кто-то» может быть… — Парнишка, кажется, легонько задрожал от перспектив.

— Правильно, — не стал тешить я его глупыми иллюзиями. — Мне здесь до хрена чего не нравится, и надо иметь надёжных людей, служащих Венере и королеве, а не мурлу-торгашне, «крышующему» рынок.

— Есть, сеньор… Какое у вас звание? — довольно заулыбался он. Кажется, парнишке страшна была не смерть, а позор, бесчестье. Идеалисты, далеко такие не продвинутся, но на них дофига что в стране держится.

— Стажёр… Рядовой! — поправился я. Звания у меня как раз пока ещё не было. Так как не было официального Полигона и присяги. Но военным об этом лучше вообще не говорить, пусть будет «рядовой».

— Есть, сеньор рядовой! — козырнул мальчик, не чувствуя диссонанса. Рядовой, школьник, и он, лейтенант-контрактник, отучившийся в военке, прошедший до этого полугодичку, и после почти год в сухопутных войсках.

— Будьте начеку. Мы выдвигаемся. — В отличие от него, мне было не по себе. Спасал лишь только статус специального представителя её величества и её высочества — в монархическом государстве это круто.

Я сразу, как увидел парня, понял, что мне он нравится — импонируют такие. Но без пригляда они легко могут наломать дров. И кандидатуру Сюзанны про себя обдумал ещё когда поднимался наверх на лифте из хранилища. Про таких говорят «энергии много, но в голове пусто», однако с королевской стервой в тандеме получится круто. До моего появления именно этот молодой считался представителем Дворца, и чёрт знает, какая хрень происходит на других мобилизационных пунктах!

Полчаса медленного движения — вровень со скоростью меха т ирусящих бойцов в броне — машины достались не только лишь всем. Искомый купол. Батальон с мехами не то же, что пятёрка разведчиков, и нас тут никто не встречал с подручными метательными средствами — наоборот, полнейший рассос по щелям и норам. Парни по знаку Сто двадцать первого начали рассеиваться в поисках информации, мы медленно двигались вперёд, ощетинившись винтовками во все стороны, когда девочки Сюзанны доложили, что Слон сорвался и едет следом, взяв с собой девять тачек с «братвой». Что ж, подождём — всегда рад быстрому развитию событий. Но вышло немного не так, как думал.

— Всё раскопал? — бросил мне, криво улыбаясь, этот «зелёный», вылезая из головной машины. Агрессии не проявлял, винтовка за спиной, как и у его людей, в отличие от всех таких собранных и боеготовых нас. Во всяком случае, пока. Пока у нас силовые приоритеты не в его пользу. За спиной мобилизация, под его номинальным командованием уже тысячи три-четыре человек, но доверяет сеньор только сотрудникам своих ЧОПов с бандитскими рожами, с коими он и приехал сюда следом за нами.

— Почти, — кивнул я, принимая игру. — Не понял только, где товар держишь.

— Это трофей! Военный трофей! — снова взяло его зло, и я чувствовал, что на сей раз сеньор чувствует свою правоту и готов за неё идти на Голгофу. — Они — враги рода человеческого. Их мужчины убивали наших. Так что это — трофеи! Хочешь забрать — попробуй. Но это НЕ ВАШЕ!!!

Под конец чуть не зарычал. Серьёзная заявочка. Но надо раскрутить дело до конца, и я много ещё чего не понимаю.

— Веди, — коротко бросил я и указал дальше под купол. — Сам веди.

— Тут далеко. — Он меня понял правильно и не стал буровить. — Лучше поехали. Эй, все! Покинуть машину! Тут поедут сеньоры королевские представители и военные клана Веласкес. — Это он своим, с кем приехал. По его знаку все лишние, действительно, освободили машину, которую проверила Патрисия с моими, а также ещё одну — следующую. Затем мы с ним погрузились в головную, к нам подсели мои и гномики. Охрана сеньора догонит на другом транспорте.

— Куда ехать? — задала вопрос сидящая за штурвалом Мия.

— Прямо, потом налево и ещё налево. Пока езжай, — махнул «зелёный» рукой.

Ехали медленно. Для бойцов клана «зелёные» освободили не одну, а ещё две машины, но бойцы ЧОПа ехали в шести. Однако удара в спину от них не боялся, несмотря на их численное превосходство. Мы — воины, а они, пусть и с игломётами — любители. Да и ссыкуны по виду, если честно. Выгрузились перед воротами огромного логистического комплекса на минус втором. Сеньор распечатал своим электронным ключом створку, после чего трое его людей отвалили её в сторону. Используя силу сервов доспехов — тяжеленная, зараза. Кажется, здание обесточено, сейчас тут голая механика. Но перед нами был зев «пещеры дракона». И, несмотря на то, что наши мехи и наша пехота ещё подтягивались, я вошёл внутрь.

— Ткани, — констатировал я, изучив стеллажи. Жаль, ждал чего-то более… Эдакого. Оружие, наркотики, палёная электроника… А тут — дешевый ширпотреб! Ну, по сравнению с действительно ценными вещами — той же электроникой.

— Ткани, — согласился сеньор, и произнёс это слово с придыхом — не разделял моего к данному товару пренебрежительного отношения. — Лучшие на Венере! Зуб даю лучшие, проверяли.

— Контрафакт? — усмехнулся я.

— Контрафакт, — не стал спорить он. — Но какой! Это ж Индия. Индийская диаспора. Эти мрази хоть и конченые ублюдки, и страшные, как моя жизнь, и вечно грязные, но ткани делают лучше всех на свете — этого не отнять.

— Вы бомбанули под шумок индийскую диаспору, — встало всё, наконец, на свои места. — Пока маза и вам сойдёт с рук. Индосов один фиг зачистят, но добро с их складов перекочевало на ваш. А чего это в этом куполе женщины наших встретили камнями? Вы не только индосов пощипали?

А теперь глазки сеньора забегали. Но к его чести (умный) решил не врать.

— Мы предложили местному бизнесу скинуться на оборону… На поддержание боеспособности нашей зоны куполов. И не только бизнесу.

— То есть предложили «крышу» за защиту, я правильно употребляю терминологию? — перевёл на испанский я. Молчание — согласие. — И когда они отказались, вы и их… Того.

— Это мой рынок! — осмелел и выплюнул эти слова тип. Наверное, потому, что мехов вблизи не наблюдалось, а его бойцов конкретно в данный момент было больше моих. — И эти шлюхи работают на меня! И должны слушаться, если им что-то говорят. Мои парни к тому моменту выдвинулись на позиции. И если б их атаковали — они бы гибли. А с них всего лишь жалкие центаво, всего лишь деньги.

Угу, значит, нас окружили… Сотрудники рынка. Или бизнесов, которые к рынку привязаны. Ибо тут местные индусов ощипали, и остальным выкатили претензии — под шумок. Как же, у них статус «зелёных», защищающих этот район, они ж герои, а не бандиты в форме ЧОПа. А неприкосновенны эти «зелёные» благодаря тому, что мы, Дворец, объявили их своей креатурой. Вот и наваляли нашей разведке камнями, слава богу, среднему скафу любые камни — ни о чём.

— Много тут? — Я, демонстрируя полное пренебрежение опасностью, кивнул на один из стеллажей, повернулся с Слону спиной и двинулся далее по складу. Сеньор крышеватель рынка вздохнул, видя мой полный игнор — его это сбивало с толку — и двинулся следом, пытаясь придумать модель поведения. Догнал. Решил не менять стиль общения.

— Много. — И назвал примерную сумму в миллионах империалов. Какую — не запомнил, ибо было всё равно, сколько там. Не о деньгах и стоимости сейчас речь.

— Добро диаспоры — тут не мой уровень. Пусть Фрейя решает, — ПОКА решил откреститься я — нужно взять паузу. — Но всё, что взяли у местных — отдать. ОТДАТЬ! — развернулся и рявкнул я, а, судя по трясущимся рукам, в гневе я грозный и убедительный.

Ох, как его передёрнуло! Но слова, брошенные таким приказным тоном, давили на психику посильнее любых отданных ором с молниями из глаз. Этот Слон чувствовал не просто разницу между нами, чувствовал свой уровень копошащегося муравья, понимал, что он викунья рядом со мной-пумой. Да, его людей сейчас больше, и он может нас всех тут положить, грохнув. Но планета настолько маленькая, что проживёт сеньор после этого не долго. И умирать будет мучительно. И к мятежникам не переметнёшься — теснимые марсианскими генералами, под командой которых были уже не только собранные в марсианском квартале дивизии, те отступали. Смысл делать ставку на проигравших?

— Хорошо, сеньор Веласкес. Каюсь, нас занесло, — снова понял всё правильно он. — Мир сошёл с ума, всё перевернулось с ног на голову, и… — Вздох. — Но сейчас всё приходит в норму, всё вернётся как было, и… Да, некоторые поступки, сделанные в помутнении рассудка, нас не красят.

— Рад, что ты понимаешь, — похвалил я. — Как всё закончится — проверю.

— А добро индусов, значит…

Я не стал отвечать, это было ниже моего достоинства. Да и допускал, что могу ещё передумать.

— Это всё, что забрали у диаспоры? — спросил я вместо этого.

— Нет, тут только товар. Но товар да — всё здесь. А вот станки на другом складе. Думаю, закрытие нелегального цеха с арестом и вывозом оборудования — веские аргументы для закрытия дела. Как считаешь?

Торг. «Я сливаю вам оборудование, чтоб вы закрыли это дело официально, а себе беру только ткани». А станки, по моему скромному разумению, стоят прилично, цена как бы ни сопоставима с экспроприированным ими товаром. Но главное, иногда официально хороший станок просто не купить. Тебя отследят и спросят, для чего покупал? Где продукция? Где налоги, контракты, договора? А тут «левые» мощности для производства товаров высокого качества. Сеньор пошёл на большие жертвы, между прочим! О, как хочет откупиться и быть и дальше богатым и здоровым!

— Я подумаю. Покажи лучше место боёв, что вы там нагеройствовали? Они ж не могли всё сдать без боя? Где и как всё было?

— Между прочим, я больше десяти человек там потерял! — пожаловался он, поняв, что мы начерно договорились. — Это не здесь, но тут недалеко.

— Больше десяти это сколько? — усмехнулся я вывертам математики.

— Тринадцать. У них было оружие. С таким, — прикоснулся он к «Жалу» за спиной, — мы бы их быстро… Того. — Провёл рукой по горлу. — Но у нас были только огнестрельные пукалки.

Я попробовал рукой качество ткани, распаковав ближайшую упаковку. Наверное несправедлив, и не надо считать, что ткань может быть низкомаржинальной. Тут был не наношёлк, но вещь и правда хорошая. Такая и тепло держит, и кожа в ней дышит — резкий поток пара или случайную струю холодного азота выдержит, но при нашей подкуполной печке не запреешь. Забыл, как этот вид ткани называется.

— А их много было?

— Много. И у них и женщины, и дети вооружены были. Не все, но многие.

Место боя ничего не дало. Это был мини-квартал из десятка домов на территории обычного квартала. В соседним с рынком куполом. Домами их назвать было сложно, так как в основном гетто находилось на подземных уровнях — они тут жили, спали, работали. Как понял, численность индусов была гораздо больше официально зарегистрированной, и многие отсюда вообще наверх на свет никогда не выходили. Гвардия это место также не стремилась навещать пока вокруг тихо и диаспора не совершает преступлений.

Под шумок того, что в городе формируются «зелёные зоны», начальник охраны местного рынка собрал в кучу личный состав всех четырёх своих охранных фирм, вооружил, и смело вступил в бой с бойцами диаспоры, которой подвезли оружия. Оружие не ахти, стрелковка, ибо это были не обычные диверсанты, а местные лохи для массовки, но лохи вдруг воспылали к венерианам ненавистью и купились на посулы своей внешней разведки, пойдя громить… Рынок. Ага, в первую очередь рынок — а как иначе? Гвардия, также состоящая в симбиозе с «братвой», крышующей оный рынок, обладала куда более эффективным оружием, а тут ещё нерегулярное ополчение в виде новообразованной спонтанной ЧВК Слона, усиленной откровенными криминальными элементами. После чего Слон и компания пошли в контрнаступ и зачистили индусов, и взяли под контроль все купола вокруг своего района, объявив его «зелёной зоной» — как было на тот момент модно.

Зачем полезли в соседний купол, контролируемый двести тридцатым полком? Так там инфраструктура, логистический центр, склады с добром, а полк взял и занял эту территорию. Возможно даже по той же причине — там склады, непонятно чем набиты, вот мятежники поставили их под контроль ради собственного снабжения. Так что не за Веласкесов гибли люди Слона, атакуя купол с полком мятежников; за добро лично себе они бились, посчитав себя самыми крутыми, способными раскатать регуляров. К тому моменту мы уже начали мобилизацию, появились первые успехи, а у них под боком не механизированная бригада, а жалкий пехотный полк — чего б не рискнуть? Не вышло. Но теперь у Слона ореол того, кто реально сражался с мятежниками и нёс потери. Как такой будет командовать призванным ополчением — догадайтесь, и я ломал голову, кого, блин, вызвать и поставить вместо него? А главное, как это сделать бескровно? Ибо его орлы, ЧВК из четырёх ЧОПов и местная гвардия, меня не поймут и будут против, а добровольцы, вооружённые под этим куполом — в основном из окрестных районов, и знают, кто тут хозяин, и могут не послушаться приказа стрелять в этих… Этих.

— Хорошо, проникся, — хмыкнул я, закончив осмотр местности. Следы взрывов гранат, осколки, пули, гильзы — чел прав, тут было жарко. — Только не вижу местных. Ну, задавили. Товар вывезли. Но вряд ли пустили под нож ВСЕХ. Выжившие где?

— Так знамо где. К продаже приготовили.

Судя по тому, как он посмотрел на мой недоумённый взгляд, сеньор считал, что говорит понятные вещи. А я, оказывается, не в курсе? Именно это его удивило.

— Это мясо. Мужчин там почти нет, в основном ###дюшатина. Знаешь, сколько такая стоит на чёрном рынке?

— То есть вы их в бордель решили продать? — как я не упал при осознании, не знаю.

— А что такого? — хмыкнул он. — Заслужили.

— Я считал, венерианские бордели того… Под контролем. И контракты не глупые люди придумали.

— Мажорчик! — беззаботно махнул он рукой. — Для венериан — да. И туристов. Ну, бОльшей части туристов. Но есть места, где надо много мяса. Особого. Где нет и не будет контрактов. Не думал, что кому-то оттуда, — палец вверх, — придётся объяснять очевидные вещи. Вот там почти сто процентов — нелегалы. Туда и продадим.

Я сдержался. Видит бог, как хотел его размазать! Но понял, не выйдет. Не выйдет так, как НАДО. Просто следом за ним пойду на тот свет я, и со мной дофигища народу. Класть себя, девчонок и людей Сто двадцать первого бессмысленно? Нет, так дела не делаются. Есть реактивный способ воздействия на противника, а есть активный. Я выиграл эту грёбанную войну с мятежниками, имея под рукой меньше ресурсов и более слабую армию, только потому, что действовал активно — навязывал свою стратегию. И как только начну реактивно носиться, затыкая дыры на ходы противника, можно писать рапорт и сразу в утиль, самому — безболезненнее будет. Так что нет, я не мог сорваться. И не мог скатиться на приступ, хотя очень хотелось забиться в конвульсиях, почувствовав безумие. Вдох-выдох! Вдох-выдох! Надо, Ваня! Надо!

Получилось. Под конец глубоко вздохнув, выдал:

— Этих людей заберёт «двоечка», второе управление. Попробуешь бузить — пойдёшь в распыл. Мой совет — не дёргай ягуара за усы.

— Даже…

— Даже! — отрезал я. — Они могут ЗНАТЬ. Не все, но даже если кто-то один из сотни выведет на агента Востока, или хотя бы на связного, это окупится. В вопросах государственной безопасности я не торгуюсь — ты уже понял.

— Да понял, понял!.. — тяжёлый разочарованный вздох сеньора капитана «зелёных», упустившего сразу несколько кушей. Но осознающего своё место в жизни, а потому спокойно принявшего удар в несколько миллионов только что отобранных у него империалов. — Сделаем. Присылай людей.

— Сколько там человек? — Сколько нужно конвертопланов для вывоза?

— Да хрен знает, пошли покажу их, тут недалеко.

Описывать загнанные забитые лица представителей диаспоры не буду. В основном были женщины. И бабушки. Их тоже в бордели? Всё возможно. И дети — куча детей! Согнанные в огромный ангар, в котором не было даже туалета — они все гадили в одном из углов.

— Хоть бы одноразовые кабинки поставил, — сморщил я нос, вспоминая наших заложников у школы Кандиды де Хезус. — Триста человек, и без сортира, мля!

— Потерпят, — отмахнулся Слон. — Они и так грязнули. Все чумазые, и по жизни куда попало гадят. Им не привыкать.

На нас индусы смотрели затравленно. Ничего не спрашивали, но при появлении вооружённых людей женщины испуганно заголосили, похватали на руки детей и отошли в противоположный угол ангара. Видимо сотрудники этого Слона их обижают, а возможно насилуют (какой возможно — точно! Вопрос лишь как это оформляется, прямо здесь или уводят). Если у них встаёт в такой вони, конечно, и с такой туалетной эстетикой. Да чёрт знает этих тварей под названием «люди»: кому-то местные представители грязные, а кому-то самый кайф. Это к тому, что индианки сами по себе, от природы смуглые — сильно смуглее латиносов. Я был не любитель такой экзотики, решение, как поступить со Слоном, принял, а потому, закрывая тему, попросил дорогу на выход.

— Сейчас во дворце транспортный коллапс, но в течение двух часов за ними прилетят, — «обнадёжил» его, выходя их охраняемого ангара. — Хоть со шланга их помойте перед этим, что ли!..

Наверное, камаррадо поверил. Я ж хороший актёр. Совсем недавно людей убивал, включая детей и женщин, играя психопата. Получилось же. И сейчас, наверное, не хуже вышло.

— ЧТО??? — Полковник Дювалье оказался на голову ниже меня ростом. Не пухлик, нет, накаченный и жилистый, но с учётом роста получилось, что выглядел круглым. Маленький чёрный Колобок — жаль, что латиносы не знают, кто такой Колобок.

— Сеньор, вы всё слышали и поняли, — улыбался я победной улыбкой.

— Мы — враги! Вчера я убивал твоих бойцов. Убивал БЫ, просто нас не послали на штурм ваших куполов. Но это всего лишь вопрос удачи. И… Я???

— Сеньор, у меня для вас всего два вопроса. Первый. Вы давали присягу? Второй. Вы патриот? Если оба ответа «да», то по лояльности — вы просто исполняли чужой приказ, думая, что он правомочен. Но при первом же понимании, что к чему, скорректировали поведение и поступили под командование законной власти. Ваши офицеры, лояльные мятежникам, сейчас будут ВАМИ отстранены, а после, как всё закончится, просто уйдут из войск без права возвращения. Обещаю, преследований не будет, кроме как за дела, не связанные с деятельностью вашего полка. Все же, кто верен присяге, королеве и народу — сделают то, что я сказал.

— Ну ты… Сказочник!

Это тоже был фургон, трейлер, бронированная командная машина, способная к выходу в атмосферу. Правда не надолго, собственная система охлаждения даст максимум пару часов. Для «надолго» требуется специализированный транспорт с инфракрасниками высокой мощности, но, по словам сеньора, им такие в поход не дали. Машина крепкая, и главное, толстые стенки — наш разговор абсолютно защищён. И мои решения никто не оспорит, а могут, особенно если узнают во дворце. Я рисковал, но брал ответственность на себя, ибо понимал, что других вариантов нет. Ну, не могу я просить людей у братвы Каррераса-Моралеса! Им и так несладко — все бои в центре города на акционерах «Экскалибура». Мужикам ценные кадры на вес золота, а здесь по сути тыл, вспомогательное направление. А где-то их взять надо, ибо тут у нас логистика, снабжение и источник пополнения — огромный мобрезерв. Изабелла с утра плакалась, как хреново не то, что с боекомплектами, а просто с едой, жрачкой для личного состава! Нельзя потерять Северо-Запад, сюда нужен боевой офицер, знающий, и за какой конец игломёт держать, но главное, умеющий организовать людей так, чтобы они были похоже на армию, а не вооружённых камаррадос с улиц. Подобная хрень не только в этой группе куполов творится, но начинать надо с малого, и даже для этого малого людей взять негде. А ещё…

А ещё сейчас мы, Веласкесы, под прицелом планеты. И если позволим мародёрам выступать под нашим флагом, под ним же грабить, в принципе грабить, не только у своих, но и у чужих… Можно смело закрывать контракт со мной — как пиарщик ваш покорный слуга не отработал, сделал только хуже. Мы наводим порядок! Вот наш лозунг и наша главная задача. А порядок — это когда мародёры наказываются, кем бы ни были и под какие бы знамёна ни встали. Ишь, «в бордели продали»… Да даже просто изъять ценности у проштрафившихся членов диаспоры имеет право только ГОСУДАРСТВО! Единственный источник насилия, который должен быть легитимен в глазах людей. Всё остальное, включая разграбление врага сотрудниками силовой службы (любой силовой службы) от лукавого и ведёт к гибели государства, и никак иначе.

— Сказочник, — согласился я. — Я в корпусе девочкам сказки рассказывал. Что это меняет?

— Ничего. — «Колобок» покачал головой. — Наоборот. Слышал я те сказки. Про этого, рыцаря… Который в алмазных доспехах. В народе разговоры ходят, и я кое-что прочитал на волне. Интересный подход к проблеме сказочного средневековья и современной морали! — Уважение во взгляде. Не согласие, отнюдь, но уважение.

Сеньор удивил. Не думал, что инфа с базы перельётся через край и выплеснется в город, но наши девочки тоже люди, так что это был вопрос времени. Просто я об этом не задумывался.

— А ещё мне понравилось про дракончика — я его дочке зачитал, младшей, — заулыбался сеньор. — Она сказала хорошая сказка. Ей восемь, а в таком возрасте дети искренни, не умеют врать. И их сложно обмануть. Так что считай, у тебя уже есть непредвзятые фанаты. Достойно написал.

Улыбка. А теперь искренне поддерживающая — он мог не любить меня за расходящиеся с его политическими принципы, но как автора, и, наверное, философа, оценил высоко. Что подкупало.

Но я уцепился за другую мысль. Дежурно кивнул и пошёл в атаку:

— Карлос, ты ж хочешь вернуться к дочке, да?

Сеньор вздохнул, дошёл до стула, сел. Опустил голову.

— Сделал ты меня, Хуан. Давай я просто сдамся, и пулю в рот? Как ты изначально и предупредил в том интервью. Не хочу в это дерьмо лезть. И потом…

— Те, кто выживет после переворота, сами будут в таком же положении, — покачал я головой. — Никто тебя не осудит.

— Я ж ради них всё… Дочки, сын… Жена… И вот эти парни. — Кивок в сторону, имеется в виду полк. — Там две тысячи простых парней! Незачем им умирать, Хуан. Лучше я один. За них всех.

— Как Иисус на Голгофу? — с иронией поддел я.

— Типа того. Я ж готов. А ты предлагаешь снова… Перейти. Снова предательство. И парней не на дембель и по домам, а снова в бой. Против тех, кто не понял, не осознал — таких же, как они.

— Жизнь сложная штука, Карлос. — Я был беспощаден, но жизнь и правда стерва ещё та. Мне повезло, я по крови Веласкес, по генам — вообще монстр и мутант. Ему повезло меньше. Но и он, и я — каждый по-своему накосячили, и он, и я теперь должны после себя разгребать. И пуля в рот красивое, но не лучшее решение, как ни крути.

— А эти утырки что? — Он противно скривился.

— Мародёры с местного рынка, — пояснил я. — Просто мародёры, ни разу не бойцы, и присяг не давали. Тут война, а они своих грабят. А чужих вообще в рабство продают — средневековье, блин! Пока военное положение, мы, представители власти, в своём праве — смертная казнь за мародёрство прямо на месте. Это дерьмо на себя не вешай, это именно что защита «мирняка» от упырей. Твоя задача больше не про них, а про то, что будет после. А именно, удержание куполов, и главное, организация мобилизации и переправка пополнений на действующую ЛБС.

— Моих в бой не потащишь? — фыркнул он — эта мысль задевала.

— Не планирую, — честно признался я. — Доверия к вам, как к боевому юниту, нет, уж извини. Но если сюда пожалует кто-то из сеньоров мятежников — не обессудь, но сдачу без боя вверенных куполов не прощу. И я сейчас не от своего имени говорю, я — уста королевы… И в меньшей степени принцессы Фрейи.

— Согласен, чёрт тебя побери! — вскочил и заходил по трейлеру он. — Пошли к ребятам, мне надо перед ними выступить. И это… — Скривился, как от зубной боли. — Я укажу на кого, но их не бить, просто изолировать. Ты обещал отпустить — попробуй только не сдержать обещание!

— Слово! — поднял я руку вверх.

Они подготовились. Сложили оружие. Несколько десятков немаленьких таких пирамид вдоль линии припаркованного один за другим полкового транспорта. Там же и скафы — броня. Полку было придано два десятка мехов усиления — пилоты мехов стояли тут же в пилотской форме, а она идёт как трико в обтяжку, издалека такие пилоты заметны. Встали на одной из площадей в центре купола, в смысле на площади в центре одного из куполов. Повзводно, поротно, побатальонно. Некое количество всё же несло боевое охранение, но, запросив нас и узнав, что мы — это мы, попросили не стрелять, отдали оружие и дошли вместе с нами сюда, где также разделись и разоблачились. Тысяча восемьсот человек — огромное количество! Купол большой, площадь в центре немаленькая, за счёт этого кажется не сильно много, но если эти парни упрутся на каком-либо рубеже, то даже без арты и летающих модулей поддержки мы умоемся кровью. И эти парни готовы сдаться в обмен на жизнь и непреследование семей. Ибо чуть восточнее нас марсиане, они злые своими потерями у дворца, крошат их коллег в капусту. Там далеко не только марсиане, и к текущему моменту венерианских мобов под их началом уже больше собственно марсианских мобилизованных, но командиры — офицеры Суздальской и Томской дивизий — только-только из под дворца с его рубиловом. Парням есть что терять и за что мстить. Это не считая того, что все сторонники заговора поверили, что каюк их семьям будет. А у старших офицеров полка — будет гарантированно. Они в глазах Венеры не герои, свалившие одиозную правящую династию, а конченные мятежники, привлёкшие в город озоровать и грабить недостойных людей с Востока. Информационная накрутка наше всё, и они свой бой проиграли, по сути выигрывая в соотношении собственно боевой силы. Я смотрел на эту красоты с построенными людьми и думал, как мало имею жизненного опыта! Позавчера бы не рассуждая отдал приказ на уничтожение их всех только за то, что участвовали. Сегодня — не просто не могу отдать такой приказ, но понимаю, как это плохо, неправильно… Я бы сказал преступно! Там — люди. Кто-то обманут, кто-то обманывал, а кто-то пошёл, потому, что все пошли. Убить просто, но как бы повёл себя я, если бы меня, военнослужащего, ночью сдёрнули и приказали в кого-то стрелять? Это потом я пойму, что меня обманули, но потом уже буду повязан кровью тех, кого убивал, и тех, кто умирал рядом. Я буду отстреливаться и огрызаться только потому, что сам убил недавно друзей, близких и коллег «вон тех» людей. Они не простят меня, и им фиолетово, что мы сделали это обманом. Один мой знакомый юный сеньор чуть не уподобился кровавому мяснику… Психопату! Которому важен юридический аспект проблемы, и плевать на людей.

— Орлы! — закричал я на всю площадь — точнее мой голос воспроизводили громкоговорители под куполом. — Некие деструктивные силы в руководстве армии, по сути предатели на службе у аристократии-олигархни, отдали вам преступный приказ — стрелять в своих. Вы выполнили его потому, что вы — военные, на вас присяга. И это не ваше дело, разбираться в правомочности. Вас по сути обманули, и на вас нет никакой вины в том, что участвуете в мятеже на стороне толстосумов, натравивших террористов и бандитов на город. А потому я, как полномочный представитель королевы Леи, а также исполняющей её обязанности принцессы Фрейи…

— Парни! — А это встрял стоящий рядом Дювалье. — Этот юный сеньор — на самом деле представляет её величество. О чём она издала приказ за несколько дней до своей… Как ей стало плохо. Этот сеньор, а не её высочество, руководит сейчас вооружёнными силами Венеры и Альянса на Венере, как бы дико это ни звучало — так сложились обстоятельства. И мой опыт, а также всё, что я о нём слышал, говорят, что он на самом деле имеет право говорить, что говорит, и обещать, что обещает. И знаю также, что он держит слово, даже если ему это не выгодно.

Шумовой фон — нас немного так пообсуждали. Но в целом бойцы принимали информацию спокойно — всё уже обсуждено до моего прибытия.

— Спасибо, — усмехнулся я, не зная, злиться на камрада за такую импровизацию и помощь, или благодарить. Наверное лучше благодарить — он своих людей и их образ мыслей знает лучше. — Парни! Вам отдали приказ, который неправомочно отдавать! Отдали люди, участвующие в государственном перевороте! Не ваше дело, простого бойца, обсуждать приказы, даже если это — стрелять в своих, участвуя в боевых операциях на собственной планете. А потому все вы будете препровождены в место постоянной дислокации, куда позже подтянутся сотрудники пятого управления, выясняя, нет ли среди вас предателей, сочувствующих мятежникам. И все, кто лоялен и был лоялен её величеству, после разбирательства службу продолжат.

Однако те, кто связан с мятежом и получал от мятежников инструкции, будут казнены, как предатели, из-за которых пролилась венерианская кровь. К тем, кого выявят сотрудники ИГ, не будет никакого снисхождения и пощады!!! — выделил я эти слова. — Однако по условию договора с вашим полковником, сеньором Дювалье, те из лояльных мятежникам, кто сейчас добровольно выйдет вперёд и заявит о нежелании служить под началом «этой кровавой стервы», будет освобождён от любых преследований со стороны власти, кроме, разумеется, запрета службы в вооружённых силах и госслужбы. Повторяю, наша договорённость с сеньором Дювалье следующая. Двести тридцатый полк выходит из конфликта, сдаёт оружие и возвращается в место дислокации, а все, кто не согласен с политикой королевы или её дочери, волен уйти без преследования, и я даю слово, так и будет. Ситуация такова что мы согласны на подобный ход, дабы сохранить жизни венерианских парней, которые в противном случае будут вас зачищать. Но если гадина, преданная мятежникам, решит обмануть и остаться в войсках, чтобы потом, как всё успокоится, делать внутренние диверсии — в этом случае пощады не ждите. Пятое управление ещё долго будет занято, проверит вас не скоро, не прямо завтра, но все, кто собирается и дальше пакостить, работая на предателей, будет показательно уничтожен. И сейчас прошу выйти и встать вот сюда всех, кто не желает служить под началом её величества. Вас изолируют, но я гарантировал человеческое обращение, и слово моё твердо.

Шепотки, обсуждения. Фоновые шумы. Наконец, один из офицеров с лейтенантскими погонами вышел. Попытался что-то сказать своим, громко прокричать на весь строй, но мои люди по знаку не дали, взяв под руки и поведя в нужном направлении.

— Не надо пропаганды, сеньор! — отреагировал я. — Хватит лжи, накручивания и крови. Вы идёте домой, и вас не преследуют. Это много — даже больше, чем следовало. Кто ещё смел в своих принципах и готов идти за них на костёр? Кто ещё не боится сказать вслух то, о чём думает и какой идее служит?

За двадцать минут, что я дал на раскачку, вышло тридцать шесть человек. Почти все — офицеры, но были и рядовые.

— Теперь что, грохнешь нас, сучий выродок? — А это оскалился самый первый из вышедших. «Предатели» стояли кучкой в окружении моих бойцов и не пытались дёргаться.

— Зачем? — Я пожал плечами. — Всё честно. Я держу слово. Увести их.

— Заприте в четвёртом трейлере, — отдал приказ Дювалье. После чего вопросительно уставился на меня, и я, поняв, что всё, действо окончено, больше никто не выйдет, утвердительно кивнул.

Мои бойцы, ведомые адьютантом сеньора полковника, увели проникших в полк аристо и сочувствующих, и полковник, тяжело глядя им вслед, вздохнул и вышел вперёд:

— Бойцы! Мы все — армия Венеры! Мы давали присягу! И должны защищать свой народ. Вы выбрали службу, выбрали верность законной королеве, а потому… Прошу всех разобрать оружие и надеть защиту. Мы — армия Венеры и не можем бросить страну в заднице, в которой оказались из-за действий всяких упырей и уродов. Да-да, кто не понял, а я вижу ваши удивлённые лица — мы мобилизованы, и будем и далее исполнять свой долг. Разойдись!

Полк — это круто. Полк военного времени — ещё круче. Венера готовилась к войне на Земле и укомплектовала стрелковые полки под завязку. Не стала плодить кучу подразделений с неполным составом, в котором в военное время вакансии заполняются мобиками, а полноценно оснастила по-полной кадровыми военными все имеющиеся «дыры». Точно знаю, ибо полк мирного времени это три батальона по три роты. Сейчас под моим командованием было четыре батальона по четыре роты, причём роты в них были не стандартными, по девяносто человек, а усиленными, по сто двадцать. Плюс, вспомогательные части и обслуга. Разумеется, не все единицы закрыты — ни в одном полку ни одной армии любого времени любой эпохи все единицы юнита никогда не заполняются, даже перед войной. Но тысяча восемьсот с чем-то человек — это мощь, скажу вам! И я ехал в головной машине вместе с полковником, наблюдая по интерактивной карте, какой за нами хвост. С боков и впереди двигался передовой отряд из моих — я никому не доверял, а зона, контролируемая Слоном и компанией, маркировалась в собственном понимании, как условно вражеская. Но сзади двигались и мехи, и тяжёлая пехота полка, занимая почти всё свободное пространство улицы. Жесть!

— Хуан, всё нормально? — ожила связь с дворцом. Нет, это была не Фрейя, а Каролина.

— Да, девочка. Твой дядя Карлос оказался разумным человеком и сделал всё, как надо.

— Я не сомневалась в нём! Как и в тебе, мой рыцарь. — Сказано с пафосом, но без сексуального намёка. Просто игра. М-да. — Хуан, чего звоню. Тут некто выходит на связь… Твои его не пропускают через фильтр, но я на свой страх и риск с ним связалась. В общем, это командир отряда бойцов, охраняющий вышку центральной диспетчерской станции космопорта Альфы.

— О-оу! — Я аж присвистнул.

— Я не совсем всё поняла, что он говорил, тебе лучше связаться напрямую. Взяла координаты.

— Хорошо. Скидывай.

Рассоединился.

— Каролина? — усмехнулся полковник.

— Да. Вам привет.

— Ей также, — грустно улыбнулся он. — Ты бы и правда её убил, если бы Сильвио тебя не послушался?

Так просто меня расколоть? При том, что я даже вслух при Каролине не произнёс ни одной угрозы? Но вопрос задан, и вопрос интересный. Мне самому было бы неплохо на него ответить, для самого себя. И, прислушавшись к ощущениям, уверено качнул головой.

— Да. Сделал бы. Я бы после застрелился, так что было бы уже всё равно.

— Застрелился… — покачал головой полковник. — Ты очень интересный юноша. И совсем не тянешь на свой возраст.

— Никто на этой планете не стремится отвечать за собственные поступки. Я же хочу, чтобы люди начали это делать. Бог с ним с чужими, вы за своё ответьте! Но нет, в рай почему-то все хотят исключительно на чужом горбу. Считаю это неправильным. А чтобы кому-то что-то доказать, я должен показать пример. Учитель должен вести, быть эталоном, а не нудить как надо с далёкой трибуны.

— Может ты и прав, — вздохнул и снова покачал головой этот чёрный Колобок. — Венере давно нужен такой, как ты. Встряхнуть это дерьмо. Мы вроде как сияем, сверхдержава, все в блеске, вокруг фанфары… Но если приглядеться — за сиянием дерьмо и ржавчина. Если бы сейчас не прорвало на минималках, завтра было бы поздно. Был бы такой бадабум, что мало никому б не показалось. И в наших адовых девяноста атмосферах это означало бы конец. Конец империи, планете, цивилизации. Мы слишком хрупкие, чтобы пережить гражданскую войну.

— Наверное. — Сложно с таким не согласиться.

— Если б я знал тебя раньше, видел бы тебя ТАМ, — палец вверх, — я может и не подписался бы на это дерьмо, — окинул подбородком вокруг. — Так что ты не подкачай. За меня. За ребят. За Сильвио — а ему не жить, или я совсем ничего не понимаю.

— Постараюсь, сеньор полковник. — Я козырнул. — Не возражаете, если я прямо отсюда, без секретки? Вы и так уже в такое дерьмо посвящены, что…

— Да без проблем, — махнул рукой он. — Меня так и так либо расстреляют, либо героя дадут. Секретом больше, секретом меньше…

Я набрал указанный Каролиной контакт.

— Кто это? — неприветливый голос на том конце. Без подтверждения картинки, и без запроса оной.

— А вы кто?

— Я первый спросил.

Детский сад, блин!

— Шимановский. Каролина сказала, вы хотите пообщаться.

Пауза, вздох облегчения.

— Сеньор Шимановский, приветствую. — Сеньор представился. Звание небольшое, всего лишь каплей. — Моя задача — охрана вышки ЦПУ полётной зоны округа.

— А, это с одним из ваших я лаялся, когда мне сесть в городе не дали?

— Да, с одним из операторов. Но чтобы вы понимали, тогда здесь было высокое начальство, мы были под контролем.

— А сейчас?

— А сейчас здесь восемь моих ребят и двадцать шесть клановых бойцов. И больше никого — там «наверху» не до нас.

— Сальвадоры?

— Да. Они нас пасут, но, слава богу, ни хрена не понимают в нашей работе. Потому у меня есть возможность говорить, и, для вашего понимания, мы можем «ослепить» на время любой из радаров, сделать невидимым пролёт над городом любого транспортного средства.

— Такой толстый намёк, — усмехнулся я.

— Не без этого. Хуан или как там тебя, мы не против королевы. Мы не хотим участвовать в этом дерьме. Но здесь клановая пехота Сальвадоров, и…

— У тебя жена и дети, и ты хочешь, чтобы они выжили, — перевёл я его посыл на понятный испанский. — И у тебя, и у старшего смены, или как там вашего главного оператора.

Тяжкий вздох в ответ, и признание:

— Не без этого. Но и я, и он не причастны к захвату, и потому не считаем, что обязаны пустить пулю в лоб. Вместо этого предлагаю вам прилететь сюда и захватить вышку — мы её добровольно сдадим в обмен на гарантии непреследования для ВСЕХ кто здесь с нами. Вам ведь пригодится такой актив, как вышка и вся система слежения за атмосферой столичного округа?

В голосе наигранная ирония. Что ж, предложение шикарное. Если это не ловушка, а тут сказать навскидку сложно.

— Что мешает вам сбить нашу группу на подлёте? — нахмурился я.

— Смысл? У вас будет на одну группу меньше. А у вас этих групп над городом… Вот прямо сейчас фиксируем сто сорок четыре конвертоплана. Тогда как вы жахните по нам в ответ из «Нарциссов», или что у вас там? Оно того стоит?

— Логика есть, сеньор. Но как же охрана Сальвадоров?

— Они именно что охрана. Их человек сидит в кресле старшего оператора, но ничего не соображает. Мы уберём с экранов подлетающий конвертоплан, и откроем палубу. А дальше всё будет зависеть от профессионализма ваших бойцов, на стадии штурма мы помочь не сможем.

— Понял, сеньор. Я подумаю и свяжусь с вами.

Разъединился.

— Полезешь в пасть? — усмехнулся сеньор. — Поверишь ему?

— Я никому не верю. — Тяжело вздохнул. — Давайте вначале рассчитаемся с текучкой?

Странно, но заключительный этап драмы под названием «герои и злодеи» вышел скомканным и очень быстрым.

На границе контролируемого Слоном купола нас встречали его войска. Приказал их не трогать, но оставил с ними взвод своих и два меха — чтоб арестовали после, по команде. По пути следовали мимо укреплённой баррикады на перекрёстке, где засели его люди — там также оставил часть мехов и два взвода своих. После же, решив играть ва-банк, разослал по ключевым объектам всех людей Сто двадцать первого, оставив у себя только ангелов. В окружении практически полного стрелкового полка с мехами, и все — условные враги, ибо часа два назад мы были в состоянии войны. И все эти люди шли и ехали за нами С ОРУЖИЕМ.

Слон и братва почувствовали, что что-то не так, вышли, встали перед штабом. Два десятка человек, все такие грозные, с «Жалами» в руках. Когда я вышел из машины вместе с полковником, командир «зелёных» начал мне что-то говорить, но я поднял руку, и мехи наставили гауссовки на его парней.

— Всем лежать! Лежать, сучье ородье! — заорала ждавшая нас со своими сбоку Сюзанна, а она когда надо валькирия грозная. — Сеньор лейтенант, приказываю обезоружить и арестовать всех людей, являющихся сотрудниками ЧОПов нашего уважаемого полевого командира. — Это по связи с нашим типа-ставленником, который, видимо, находился у хранилища. — При попытке невыполнения приказа или сопротивления — огонь на поражение. Как поняли?

— Вас понял. Действую! — Довольный голос лейтёхи. — Давно бы так, — добавил он от себя. Весёлый парень… Но да, в армии далеко не пойдёт.

Бойцы двести тридцатого полка выпрыгивали из машин и занимали пространство у штаба. Тут было много людей — мобилизованные оснащались оружием, а гвардия сеньора Слона контролировала подходы. Все смотрели с непониманием, но сопротивляться никто не пытался. Даже мобилизованные складывали оружие и поднимали руки вверх, пытаясь понять, что же за хрень происходит.

— Ты что творишь, сучёныш! — Логично не став геройствовать, Слон положил «Жало» и завёл руки за затылок. — Мы же обо всём договорились.

— Власть договаривается с преступниками и террористами только об одном — об условиях сдачи. — Я расплылся в коварной улыбке. — Ты слишком круто взял, жЫвотное! Сидел бы на своём рынке тихо — и пересидел бы бучу. Сам виноват.

— Ты!.. Ты!..

Что «я» — сказать он не смог, ибо в живот ему смотрело сразу несколько стволов, а он не из рисковых. А после я сам не стал с ним поддерживать разговор — имелись дела поважнее. Бойцы Карлоса уже ворвались внутрь и взяли под контроль штаб. Нашим было сказано в уши — не сопротивляться и не стрелять, а местные и люди Слона, видя такое превосходство сил, растерялись и также предпочли не геройствовать.

Спустя час все купола окружающего района были под контролем. Людей Слона, кто отметился, доставили сюда, к штабу.Где я поступил как читер, призвав на помощь интуицию. В боевой обстановке законы не действуют, а у меня полномочия — почему бы и нет? Прошёл вдоль всех пленных, задавая одни и те же вопросы — об участии в нападении на индийцев, о том, понимают ли они, что занимаются грабежом? Тех, кто охранял ангар с пленными, даже не спрашивал. Отдельно выделил упырей, кто запугивал местных, в смысле венериан, и сами горожане, видя, как сменилась власть, мне на них указывали, в этом помогая. Что сказать, отделил овнов от козлищ — с овнами пусть позже силовики разбираются, в чьей это компетенции, себе же забрал безусловных негодяев, кто шкодил, отдавая отчёт, что делает и ради чего.

— Нет, Хуан. Мы воины, а не палачи, — покачал головой сеньор полковник. — Даже если будешь угрожать расстрелом, мы не будем делать этого. Тебе надо — ищи добровольцев.

В общем, Карлос прав. Расстрел, даже мародёров, даже во время войны — не задача армии. Но вот вопрос, а чья? Искать волонтёров среди местных? Ага, щас таких тараканов на свет выпущу! Ни дай бог!

— Хуан, мы справимся, — тяжело вздохнув, сказала Сюзанна, взяв меня за локоток, отведя в сторонку. — Нас готовили в том числе для такого. Чтобы мы МОГЛИ.

— Как скажешь. Спасибо! — вырвалось у меня… И даже стало немного жаль ангелов. Приютских девочек, из которых на самом деле, при всех благообразных целях, лепят монстров. Да-да, я сам — монстр. Но всё равно жаль.

Связь со дворцом. Отсчёт Жан-Поля на том конце. Три… Два… Один…

— Ты в эфире!

— Добрый день, всем! Всей Венере! — улыбнулся в камеру я — в данный момент был не в шлеме и себя не видел. Но вроде хорошо встал, проба показала — что надо ракурс. Просто мордаха невыспатая, небритая и круги под глазами. — С вами в эфире я, Хуан Шимановский, временный пресс-секретарь клана Веласкес, имеющий также временно чрезвычайные полномочия. — Обернулся, показывая, чтобы девчонки, управляющие камерой, снимали выстроенных в ряд упырей Слона и Ко. Две сотни человек, поставленных в ряд — дофига на самом деле. С другой стороны, тут не только его ЧОПы, тут и «сотрудники» местной банды, работающей на этого же человека, только неофициально. Да, после ареста все-все пытались договориться, но ни ангелы, ни прощённые бойцы Дювалье договариваться не собирались, и именно этот факт так поразил и вывел из себя сеньоров, а не то, что их собираются расстрелять. В последнее они просто не верили, считая мои манипуляции цирком или театром.

— Мы находимся в куполе… — продолжал я. — Здесь сейчас происходит процесс мобилизации пополнения для народного ополчения для отражения угрозы захвата города. И эти люди стояли у руля процесса как мобилизации, так и удержания зоны от захвата сторонними силами. Эдакие командиры «зелёной» зоны…

Я говорил. А изнутри колотило от злости, и тряслись руки. Ибо именно из-за таких уродов народ смотрит на власть, пытающуюся сделать, чтоб было лучше, и видит сплошное разочарование. Да, сейчас война, нарыв прорвало так, что приходится решать вопрос кровью, но разве в мирной жизни как-то по-другому? Хорошая королева спускает сверху правильный указ, нужное людям распоряжение, а упырь на месте, мэр там, губернатор, иной чиновник, делает по-своему, обогащая себя, и хорошо, если простому народу не станет хуже. А кто виноват? Да королева же! Это ж она, сучка драная, спустила указ, из-за которого народу поплохело. А вот чиновник хороший. Он же свой парень, местный, его все знают. Он за нас, на страже наших интересов. А как красиво говорит о том, что королева плохая!.. Давайте ещё раз за него проголосуем?

Я — дон Кихот, вышедший воевать с ветряными мельницами. Одну конкретную мельницу сегодня победю… Побеждю… Расхреначу, короче! Но это не решение проблемы. И даже близко к решению не подберусь. Но я не могу сидеть сложа руки, и главное, нахожусь здесь как представитель связи с общественностью, а ТАКАЯ картинка для народа сейчас кровь из носа нужна.

Так что я, отдавая приказ к расстрелу мародёров, не чувствовал себя героем, отнюдь. Злодеем? Да, именно им. У меня железное оправдание — так надо, ибо война. Но в душе понимал, что это — отговорки. Ибо я не решал проблему, и даже не приближал решение ни на шаг. Просто конъюнктурно пользовался тем, что оно вот так, а не иначе, для создания картинки, а пиарщики по моему мнению будут гореть в аду на отдельной усиленно горячей сковородке. Но с другой стороны, а может этой планете не нужен герой? Тут была уйма героев, и что? Может Венера как раз соскучилась по толковому беспредельщику-злодею, способному на то, что героям делать не пристало?

Так или иначе, я, как специальный представитель её величества, что подчеркнул, и высочества, продемонстрировав ужасы ангара со взятыми в рабство людьми (посланные туда для штурма и ареста местных сделали несколько кадров) и складами с захваченным добром, приказал расстрелять уродов. И девочки Сюзанны тут же привели приказ в исполнение. На глазах у офигевшего окружающего нас местного ополчения. На глазах офигевшей Фрейи, наблюдающей из дворцовой студии. На глазах у всей планеты — а я попросил на время эфира усилить мощность шпиля и забить все-все каналы, и нас сейчас видела каждая собака на этой половине планеты, и через обычные медиаканалы — на всей остальной.

— А сейчас я обращаюсь ко всем мародёрам Альфы и Венеры, — закончил действо я, подведя к логическому концу. — Лишать человека имущества и жизни имеет право только одна структура — государство. По приговору суда. И если вы действуете не в рамках самозащиты, и отнимаете у кого-то жизнь и имущество — вы мародёры, воры и бандиты, под какими бы флагами ни выступали. И отдельно обращаюсь к мародёрам, поднявшим флаг Веласкесов — вы будете безжалостно зачищены, ибо не просто роняете авторитет королевы, а делаете это во время войны и нападения противника. Трижды подумайте, надо ли вам это — брать что-либо у ближнего своего? Мы приветствуем тех, кто готов защищать Родину, но только не за счёт сограждан! Пока у меня всё, и если что — ждите в гости. — Кнопка отключения эфира.