Фрилансер. Сверх

Глава 9 Внимание, работает Антитеррор!

Глава 9. Внимание, работает Антитеррор!

Пока доехал до места, в голове всё сложилось, план действий начерно в голове предстал. Осталось малое, посмотреть на этого перца лично. Ибо с такими мутными типами дистанционно не получится. Я бы и с Мухарибом встретился, но там нет смысла потому, что он работает не на себя. Фархад Мухаммед Бакир сотрудник специальной службы, разведки Конфедерации, себе не принадлежит, и что бы сам себе ни думал, какие бы чувства его ни обуревали — поступки кадрового диверсанта останутся поступками диверсанта. Аджай Кумар же условно местный, родился здесь, здесь его дом и бизнес, ТАМ, на Земле, его ничего не держит и не манит, ему некуда и не к кому возвращаться. А значит и договороспособность сеньора резко повышается, и пробить его интуицией стоит — чем дышит, чем живёт, на что в разговоре надо давить?

— Я сказала, нет! Я не пущу тебя одного! — висела над душой Сюзанна. Хочешь — расстреляй меня. Но я тебя не оставлю.

— Сюзан, чтобы между нами не было недопониманий, — пытался достучаться я. — Ты — подчинённая. Обслуживающий персонал. Я — лидер, принимающий решения. Если мне надо поговорить с каким-нибудь мудаком с глазу на глаз — я буду говорить с глазу на глаз, даже если он мудак. Если для этого придётся пристрелить тебя — пристрелю.

— Стреляй! — фыркнула она.

Я вытащил своего «Орла», с которым так и сросся, и выстрелил ей в тыльную сторону ладони — просто остальные части тела были закрыты, а в лицо стрелять не хотел, да и реакцию её не надо недооценивать. На нечто, летящее в лицо, иначе реагируешь. Да-да, просто достал и нажал на спуск, доли секунды. Она хотела отреагировать, но просто не успела. Думала, попугаю пушкой и всё. А я, понимаешь, такой загадочный и удивительный. В смысле люблю удивлять. Игла, которыми был заранее заряжен табельник, впилась в руку, выпуская под кожу напичканный внутрь яд.

— Вот же ты сволочь! — успела произнести эта королевская цербер прежде чем отключиться. Снотворное лучше действует, если попасть в шею, ладонь — так себе вариант, долго срабатывает, активное вещество не волшебное. Пока кровь разнесёт по телу, пока частички попадут в мозг…

…Но они туда попали, и сеньорита обмякла — стоящие рядом её товарки еле успели подхватить — тоже не ожидали, что «семейная» разборка окончится таким финтом. Недоумённо уставились, не зная, как быть. Обезвреживать меня, скручивать и везти во дворец? Или вначале Фрейю вызывать? Или как вообще?

— Девочки, выполняйте свою работу, и не указывайте, как быть на стратегическом направлении, — помог я им с решением. — Уложите её в машине, пусть проспится, сами будете на подхвате. Если что пойдёт не так до включения подавителей, нажму тревожную кнопку, вы будете должны перекатом попасть внутрь и помочь мне выбраться. Если всё будет нормально — включу подавление, ждите — я не лось, понимаю риски и знаю, на что иду, и когда не надо рисковать.

— Хорошо, Хуан, — согласно кивнула одна из оставшихся «старых дев», видимо, взяв на себя ответственность как старшая. — Она и правда уж чересчур тебя опекала. Девочки считают, что ты мальчик умный и на рожон не лезешь. Но иногда у тебя не получается, вот о чём печаль.

— Мы контролируем ангар визуально, — попробовал успокоить я. Если при открытии кто-то резко сорвётся в эту сторону, срывайте задвижки кингстонов. У меня будет маска, а им в кислом воздухе будет не до того, чтоб кого-то скручивать. Дождусь вашей помощи.

— Хорошо, — согласились «старые девы», переглянувшись.

После чего снова зашёл в штаб, где до этого провёл инспекцию, что тут и как. Двадцать три ангара. С десятью тысячами, плюс/минус в каждом. И активно заполняется двадцать четвёртый, но уже не настолько быстро, как первые два дня. Сейчас сюда свозят либо насильно сгоняемых из мест компактного проживания диаспор, или кого также силовым методом дислоцирует контрразведка (но под «особых» выделены отдельные ангары), и что реже, просят об убежище сами диаспоры, особенно оставшиеся без мужчин, кого наши гражданские (или условно гражданские) прессуют. Двести тридцать тысяч перемещённых за три дня… Немало, да. Но и не запредельное количество, в городе осталось куда больше. Это я к тому, что в теории там тоже может рвануть в помощь местным, не надо обольщаться, что мы там всех выбили и всё-всё контролируем. Проверил, как действуют системы. Посадил за пульт одну из «старых дев», попросил их самих определиться, кто где будет. И выдвинулся к шестьдесят шестому ангару. Тут от ЦПУ космодрома не близко, а мы на конвертоплане прилетели, так что ограбил местные драндулеты для перевозки пассажиров, которые, о чудо, во всех перипетиях последних недель уцелели и даже почти не пострадали.

Итак, первая створка поднята. Это ж ангар космодрома, когда строили, планировали, что корабли из него должны взлетать самостоятельно, через атмосферу, через разъезжающуюся крышу, а потому перед входом полноценная шлюзовая камера. Прямоугольная, не цилиндрическая с кремальерой — чтобы внутрь могли заезжать транспорты для ремонта и снабжения больших габаритов. Маска, в режиме готовности, но пока не активная — на левом плече. Пульт с двумя кнопками — тревожная и РЭБ.С собой из ЦПУ захватил два офисных стула — не стоя же трындеть. Поставил один напротив другого на расстоянии десяти метров по центру камеры, а сам отошёл к внутренней створке, пока ещё поднятой.

— Перезаряди пистолет! — напомнила одна из ангелов. — Никаких игл со снотворным — лучше сразу поставь разрывные — на всякий. Есть?

— Обижаешь!

Послушался, и прямо при ней перезарядил своего «Орла». Обманул, разрывных не было, были обычные. Но и так сойдёт. Ждать, когда ещё и боеприпас принесут — не хочу.

— Всё, мы пошли. Будь умничкой! — воздушный поцелуй.

— И вам не болеть.

Створка за спиной поехала на место.

— Командор — ЦПУ, ситуация в шестьдесят шестом? — итоговая перекличка.

Ответил мужской голос ответственного оператора:

— Всё согласно плана, Командор. Все, кто внутри, отошли на расстояние не менее ста метров от внешней створки.

— Понял. Связь с Принцем.

— Есть. Командор, ты на линии.

Отдельно себе подключать линию не стал. Если надо из ЦПУ космодрома поговорю.

— Аджай, я Командор. Твои условия выполнены. Я жду. Створка на месте. Я один, без охраны, но предупреждаю, при попытке кого-то кроме тебя подойти с той стороны последует аварийное открытие кингстонов, и вам будет вброшено несколько сот тысяч кубов сернокислых паров. Это не смертельно, но ворвутся мои девочки, и порешат всех, кто хоть что-то пытался.

— Спасибо за предупреждение… Хм… Командор, но мы и правда будем соблюдать все договорённости, это излишне.

— Осторожность лишней не бывает.

— Конечно. Потому и говорю, спасибо за предупреждение. Я иду. Один.

Я отключился. Снова ЦПУ:

— Визуальный контроль. Доклад.

— Всё по прежнему! — ответил оператор. — Он один, приближается медленно.

— Заложники?

— Во всех трёх куполах — без изменений. Но рядом с ними прибавилось вооружённой охраны. Вооружение то же, подручные средства — доски, трубы, осколки туалетных кабин.

— Туалетных кабин… Грязные животные! — Я противно скривился. В Индии… Да и Пакистан не далеко ушёл, я имею в виду на Земле, нет туалетов. Они есть, но НЕ ДОМА. Потому, что это грязное место. Которое убирать западло, даже если он твой личный. Это делают у них только специальные отверженные — особая каста. Всем иным связываться с мусором и говном нельзя, потому они бегают срать в общественные сортиры, которые в дичайшем по санитарии состоянии. А то, особенно в частном секторе и в трущобах, просто делают своё дело на улице, или под ближайшим кустом. Конечно, я сейчас озвучил общепринятую страшилку, Индия большая, и везде сильно по-разному, но они всё равно по природе все грязнули — менталитет у людей такой. При этом мыться любят, ходят чистенькие… Но всё равно грязнули. Наверное, это была ошибка, селить их всем скопом по национальному или этническому признаку. Надо было всех в разные ангары запихивать, чтобы максимум вместе была одна семья. А разные семьи — в разные места, ангаров хватает. И связь отключать надо было сразу, врубать подавители на полную, чтоб не могли сговориться. А теперь, получается, индо-пакистанская мафия организовала три дивизии военного времени, а то и все пять, и даже без оружия захватывает людей и ставит условия. Ну, нет ни у кого из нас такого опыта — кто б мог заранее предполагать! Но теперь буду знать, и я, и руководство, кто принимает решения. И принцип «разделяй и властвуй» не так и плох, как кажется спустя века!

Медленный подъём внешней атмосферной створки. Чтобы не снесло атмосферным порывом плита идёт по специальным направляющим. Да так, чтобы могла под своим весом рухнуть в случае чего — а значит, вверх механизм будет тащить медленно, тяжёлая. Но через минуту створка поднялась на высоту человеческого роста, после чего в ЦПУ её остановили. Разумеется, это мы поднимаем створки, у тех, кто в ангаре, нет контура управления, даже аварийное опускание и поднятие (на случай прорыва) отключили. Чел вошёл, после чего створка поползла вниз, но уже веселее. Я поднял руку ладонью к нему — жди. И только когда загорелся сигнал закрытия и герметизации, активировал подавители и показал, можно.

Вошедший подошёл ко мне. Встал метрах в десяти.

— Привет. Ты — Хуан с непроизносимой фамилией?

Что могу сказать? Типичный… Индус. Или индиец? Для нас это одно и то же. А что корни из Пакистана — так на Венере не каждый на карте покажет, где это. Все они там одинаковые. Это я знаю такие слова, как «белуджи», «пуштуны», «бенгальцы» и прочие ругательные, а для Венеры в целом они все индусы, и всё! Кстати сами диаспоры это понимают и не обижаются. Рост… На полголовы ниже меня. Телосложение суховатое, но по виду жилистый — спортом занимался. Впрочем, как и все венериане, у нас это обязательно, вопрос лишь каким спортом. Да-да, из-за девяти десятых «жэ». Это не треть, как на Марсе, где все, кто не носит с детства специально разработанных утяжелителей для укрепления опорной системы, становятся длиннобудыдыми тощими уродами, которые не могут покинуть планету — хана им будет и у нас, и тем более на Земле. Но всё же и на Венере физические нагрузки обязательны, а родился и вырос Договаривающийся Принц здесь. Одет стильно, брюки и рубашка, деловой такой чел, но видно, что одежда давно не менялась — помялась и испачкалась. Тут как бы… Складское помещение, незнамо сколько пустовавшее, из резерва, и перед тем, как запихнуть сюда людей, никто его от пыли и грязи не чистил. Так что от сеньора не воняло (только по́том, но то дело привычное), но видок так себе. А вот глаза…

Да, глаза выдавали в стоящем передо мной хищника, и хищника опытного. Совсем не намного старше, нет и тридцати, но было видно, что он из той породы, что порвёт всех, кто стоит на пути. Мой типаж, только с такими и работаю. Указал ему ладонью на стулья:

— Я Хуан с непроизносимой фамилией. Прошу. Или будешь документы проверять?

Он окинул меня взглядом… Скажем так, просвечивал, как до этого я его. Пришёл к выводу, что это так, я не вру, согласился.

— Да, конечно. Давай присядем.

Сели. Какое-то время помолчали. Он продолжал оценивать меня, я — его. Наконец, мне надоело, решил поторопить:

— Я тебя слушаю. Только коротко.

— В нашей культуре не принято говорить сразу о деле. Принято поговорить о погоде, урожае… Как поживают родственники.

Улыбки на лице нет, но этот сучок меня просто проверял. Ага, предварительно выбешивая, как я отреагирую.

— Ты можешь поговорить о погоде и видах на урожай, — доброжелательно кивнул я. — Но только я тебя пристрелю и дам команду к общему штурму.

Смутился, ибо я вновь ни капли не врал, и он это своим шестым чувством почувствовал. Видите, как здорово быть искренним и говорить людям правду?

— И погибнут заложники? — попробовал пробросить в ответ.

— Да и дьявол с ними! — пожал плечами я. — У меня несколько иная задача. Я — пиарщик, по связи с общественностью. И моя задача запугать врагов Венеры тотальным беспределом. Обменяем два десятка жизней наших на три десятка тысяч ваших, чтобы впредь остальные боялись? Неплохой размен, мне нравится такая математика.

Я ведь вновь совершенно не врал. И этот скот всё чувствовал. Настрой дурачиться сразу пропал.

— Это я, лично, расстреливал родственников Мухариба и его братвы, — на всякий случай подлил я масла на факел. — Ты видел ту трансляцию?

— Есть кто-то, кто её не видел? — Он поёжился.

— Это для понимания, что я, конечно, человек, который на этой планете принимает решения, меня слушаются. Но вот цели и задачи мне поставлены совсем не те, что, например, антитеррору. Чтобы ты понимал, что есть моменты, когда я торгуюсь, а есть, когда торг не уместен — даже не слышу некоторых предложений, не то, что их обсуждать.

— Насколько мы знаем, ты склонен держать слово. — Новый проброс. — Мы пока ещё не нашли подтверждений того, что ты что-то кому-то прямо пообещал, и не выполнил.

— Я много не договариваю. — Я улыбнулся самой кошмарной своей улыбкой.

— Не страшно. Мы заставим тебя произнести чёткую формулировку. Чтобы не осталось выбора.

— Мой выбор может отменить Фрейя. Или королева, когда очнётся.

— Не страшно, — покачал он головой. — Если отменит — это будет выглядеть некрасиво, урон репутации. Зачем ронять собственную репутацию там, где можно не ронять?

— Истинно! — поднял я вверх палец. — Так что же ты хочешь? Чтобы тебя не депортировали? Остаться здесь?

— Это так сильно просчитывается? — Он всё же смутился.

— А есть варианты? — пожал я плечами. — Местный, родился здесь. Никого не знаешь на Земле. А тут бизнес, связи. Ты и те люди, кого представляешь — ты добился там успеха. Извини, но ты не тянешь на человека, который может возглавить такую структуру, как та, что организовала четыре десятка тысяч запертых здесь людей в единый монолит для захвата заложников. А вот то, что ты их лицо и представитель, как я — лицо клана Веласкес, соглашусь. Причём лидер вашей организации находится здесь — мои спецы проверили информацию, переданную с ваших устройств. Раскатали всю сеть с переговорами друг с другом с организацией нападения в пяти куполах одновременно. У нас, к сожалению, нет здесь, в ангарах, средств тонкого контроля, только общие камеры под потолком, но ваши переговоры фиксируются. Ты отдал приказ им, но сам получил приказ устно, не через сети. Лидер вашей организации тоже в шестьдесят шестом ангаре. Или лидерЫ, если их несколько.

— Мы поняли, что вы в курсе, когда оборвалась связь, — согласно кивнул он. — Вы сделали правильно и ожидаемо, включив подавление, но есть минус — я могу отвечать только за тех заложников, кто в нашем куполе. Если наши ребята или кто-то посторонний что-то сделал им в других… Я даже не знаю об этом.

— Мы вернём вам связь, если мы с тобой договоримся, — пообещал я. — Твои условия?

— Её высочество выступает с обращением перед планетой, где говорит, что приняла решение не депортировать тех представителей Востока и Конфедерации, кто не замешан в столкновениях, кто не работал на вражескую разведку. Включая членов семей участвовавших.

Хитрая индийская сволочь. Они там все от природы торгаши.

— Аджай, торг не уместен. Члены семей летят на землю, и можешь распинаться в красноречии и словоблудии до китайского Рождества.

Собеседник запыхтел — не ждал отлуп. У них в крови торговля, он просто не может не завысить планку, чтобы потом «так и быть по-братски» что-то скинуть.

— И всё же, чем вам не угодили семьи? Ладно ещё семьи кадровых диверсантов. Но если люди обычные просто смутились и прельстились сиюминутным, и пошли…

— Нет.

— Ваш бог учит прощать. Там что-то про щёки, которые надо подставлять.

— Мне уйти?

— Ладно-ладно! Что, уже и попросить нельзя? Там же обычные люди, и обычные семьи. И они покупают мои товары. Они, а не вы! — Наигранная обида в голосе. — Я не могу не просить за них. Новых-то начнёте завозить не скоро.

— Если вообще будем, — усмехнулся я.

— Вот видишь. Но ладно, с виноватыми и семьями понятно. Они потенциальные мстители. Но зачем обижать остальных? Я родился на этой планете, я люблю Венеру! Я получил подданство! И я не выступал с оружием против ваших людей, никого не бил и не грабил. Что мне делать ТАМ? — абстрактно махнул он рукой. — Я не поддерживал мятежников и чужие разведки, и мои люди тоже. Неужели нас надо вместе с остальными?

— Ты просто участвуешь в преступной организации, делаешь деньги на чём-то незаконном, — а теперь пробил мяч я, также, пробный.

— Но это же не повод для депортации? — подался вперёд он, в агрессивную позицию. — У вас сотни тысяч местных, латинос, кто делает то же самое. У вас даже Сообщество есть! Из трёх хефе и полутора десятков команданте. Недавно было четыре, но если наши источники не врут, как раз ты посодействовал уменьшению их количества. А значит не хуже меня знаешь, как это работает. И наш бизнес по сравнению с местными — на грани следового количества.

— Следового количества… — произнёс я и улыбнулся. — Химический термин. Лабораторный. Всё-таки дурь делаете?

— Может быть я просто химик. Инженер-химик. — вскинулся он, отваливаясь назад в позу защитную.

— Ты — строитель, — покачал я головой. — Коммунальщик. Я видел твой диплом. Не ври.

— Врать не буду, но тогда можно я просто не буду ничего отвечать? — сощурился собеседник, а губы его расплылись в улыбке.

Я пожал плечами. Пусть делает что хочет.

— На самом деле дурь только одно из направлений, — признался он. — И оно не самое важное. И это вторая часть моего предложения. Я понимаю, что после объявления об отмене массовой депортации и выдачи вам всех заложников, персонально меня и моих помощников, кто охраняет ваших людей там, — кивок за спину, — вы прижмёте к ногтю и казните. А потому предлагаю информацию об ОЧЕНЬ интересных сделках. Регулярных. Которые проводят через нас ваши аристократы. Мы сдаём серые схемы, королева в ответ нас помилует. Сделаем это тихо, не привлекая внимания… Как раз через полгодика после того, как всё уляжется и о нас забудут — так и быть, полгода посидим, подождём. Никто не погибнет в итоге, на нас не будет крови, вы прижмёте очень уважаемых людей, а наш бизнес… Он всё равно не будет прежним, может быть мы даже начнём свой путь заново, не связываясь с незаконным. Ваш бог давал шанс прощением.

— Предложение интересное, — кивнул я. — Вы хорошо подготовились. Да, никто ПОКА не погиб, и вроде не собирается. Но только зачем вы насиловали женщин?

По его лбу пробежала рябь.

— Это не мы. Это массовка. Злые мужчины, добывшие что-то в бою. Это на уровне инстинкта. Мои парни оттеснили от заложников всех, как только смогли. Но смогли они не сразу — у нас не такая и великая численность личного состава. Мы авторитетная структура среди своих, но всё же не лидеры, не хозяева, они не наши рабы или подчинённые.

— М-да, — только и оставалось констатировать мне. — Хорошо, я согласен. Фрейя выступит с заявлением. А с тобой будем разговаривать. И с вашим фактическим главой, ты ж не думаешь, не раскопаем, кто он?

— Он готов к сотрудничеству, как и я, — заулыбался Простой В Общении Принц. Соответствует имени, чертяка! Они там специально что ли детей называют, зная их будущее? — Просто я — лицо организации, беру всё на себя. Серьёзным людям вы не предъявите ничего фатального, просто потреплете нервы. Но уже сказал, наша информация вам понравится. И я иду на риск и заранее согласен, что, если посчитаете эти сведения не особо ценными — не выпустите меня, и даже казните. Так тому и быть.

— Твоё самопожертвование должно убедить нас, что эти сведения настолько важны?

— Именно! — заулыбался он. И был совершенно спокоен, в отличие от меня, кого обуревали эмоции.

— Хорошо. Моё решение. Обжалованию и оспариванию не подлежит. Первое — вы освобождаете заложников. Сразу, сами, без условий…

— Нет! Где гарантия…

— Я тебя перебивал? — вложил я в голос ярость, приспустив с поводка дракона, и особо много сил для этого не требовалось — был на грани.

— Нет, извини, Хуан! — сразу пошёл на попятную переговорщик, поняв, что я на пределе.

— Тогда, если ты разрешишь, я продолжу. Мы согласны с вашими требованиями. Фрейя выступит с обращением в течение суток — вначале ей его должны написать, мы проанализируем множество факторов. Но моё слово у тебя есть, и она это сделает. Но Венера не ведёт переговоры с террористами, и потому вы прямо сейчас отпускаете всех заложников, без условий.

— Нет! — гордо воскликнул Аджай. — Где гарантия, что она это сделает?

— Моё слово.

— Мы на это не пойдём. Вначале выступление, потом заложники. Даже если она не сдержит своего слова вопреки заявлению, она всё равно его даст, опозорившись на всю страну.

— Так себе подстраховка, — скривился я.

— Мы в слишком отчаянном положении, — признался таки он, — и других вариантов вообще не видим. Да и уверены, она не станет рушить репутацию там, где ничего не стоит слово сдержать.

— Ты говорил это.

— И ещё готов повторить. Мы в ужасном положении. У нас нет никаких точек давления, нет ничего для переговоров, чтобы наша позиция считалась сильной. Потому заложники будут отпущены сразу после заявления, причём ни один волос не упадёт ни с чьей головы. Мы даже готовы их кормить и водить в туалет, если поставите туалеты и еду. Для всех, разумеется. Можете оставить в шлюзе — мы сами заберём, распределим и проконтролируем.

— По еде и туалетам решим, озадачу штаб, — уверенно кивнул я. — По заложникам — нет. Венера не ведёт переговоры с террористами. А если делает это — то лишь тянет время для оценки вариантов развития событий и штурма. Если ты хочешь остаться на планете — помоги нам, покажи, что вы не террористы, а пусть и «бедные родственники», но «родственники» честные. Которым не зазорно уступить. Террористам мы уступить не можем.

— Хуан, тут от меня мало что зависит! — развёл руками он. — Вы верно определили, что я не самый главный в нашем бизнесе. И наше коллективное решение такое, как только что сказал. Я переговорю со старшими, объясню ситуацию, но не могу гарантировать, что они прислушаются и уступят.

— У вас ровно сутки, начиная с этого часа, — произнёс я и картинно поднялся. — Если заложники не будут отпущены до девятнадцати ноль-ноль завтрашнего дня — штурм.

Собеседник поёжился, покачал головой, отмахиваясь от какой-то мысли, затем встал вслед за мной и кивнул.

— Я тебя услышал. Сделаю, что смогу.

— Связь вам включат, чтобы могли коллегиально всё обсудить. — Я деактивировал системы подавления сигналов и вызвал ЦПУ:

— Это Командор. Аудиенция закончена, поднять внешнюю створку — сеньор Кумар уходит.

— Есть поднять внешнюю створку! — ответили на том конце, и зажужжали механизмы, поднимающие многотонную дурынду, закрывающую вход в ангар. — Командор, оценка состояния — аборигены держат расстояние в сто метров. По заложникам — ситуация без изменений.

— Тебе уже сказали, что мы никого не тронули и ничего не задумали? — понимающе улыбнулся Аджай.

— Да. Это делает вам честь. Но я уже сказал про условия. Помоги мне — я помогу тебе. Сутки пошли.

На самом деле не пошли. Было ещё четырнадцать минут до семи. Ну да бог с ним, будут ему бонусом.

Берлога-два. Давно тут не был, вечность целую. С момента атаки на Сирену парни залегли в режим радиомолчания, и… Всё. Остальное время пробыли в скрыте. Их не то, что не нашли наши враги, скажем так, их не особо искали. Ибо помешать они никому не могли, а у мятежников были задачи и поважнее — собственно «Берлога», отключённая от сетей, ничем толковым не вооружённая, им не мешала. Наоборот, тут студенты и сотрудники «трёшки», которая в случае успеха переворота будет обслуживать интересы тех, кто придёт к власти — смысл суетиться? Но это в теории, а на практике сколько парни тут страху натерпелись — не буду уточнять, ибо повторюсь, тут были в основном гражданские специалисты, студенты.

Но теперь всё позади. Марсиане освободили космодром, навели в окрестностях порядок, затем мы ввели в этот район большое количество подконтрольных войск (вначале ополчения, теперь и кадровыми усилили), и сами парни, без меня, приняли решение обе «Берлоги» запускать. Соединений с суперкомпами ВГУ и центра позиционирования планет уже нет, и пока нет нужды их восстанавливать, но у нас и без этого хватает вычислительных мощностей. Ибо сейчас не надо искать нужных людей по моторике среди ста миллионов, а для менее глобальных задач и суперкомпов первой «Берлоги» выше крыши купола. Главное суметь соеденить оба объекта через линии ГО, и этим как раз вчера и позавчера нужные люди занимались. В данный момент ресурсы обеих «Берлог» брошены на помощь Алексу, возглавляющему межведомственную рабочую группу по поиску заказчиков теракта в школе Кандиды де Хезус, то бишь парни копают под имперскую и союзную разведки и их наймитов, и без работы не сидят. Но там пока затишье, так что отвлечь их на сутки для своих нужд — самое то. Это МОЙ ресурс, я не подотчётен в нём, а ту же трёшку использовать… Сколько случится «утечек»?

— Смотрю, пожидели ряды, — окинул я подбородком стену с терминалами операторов, которых в прошлое посещение было гораздо больше.

— Ага, — кивнул Майк. — Не все выдержали, есть кто сбежал, натерпевшись страху. Не всем дано.

Я понимающе пожал плечами. Быть хорошим хакером и быть смелым — разные вещи.

— Но есть те, кто наоборот, сказал, хочет после обучения к нам, — продолжил он. — А есть те, у кого в городе родные пострадали, пока мы тут хоронились. Решат свои дела и вернутся — уже есть договорённость. А есть те, кто уже с побывки вернулся, сами в бой рвутся. Как сумасшедшие вкалывают! Пришли что ли какого психолога, кто по этим вопросам. Боюсь, сгорят парни. А с меня… Самоучка я, сам пока ни икса не знаю! — фыркнул он. — Я ж только-только восстановился на факультете, только с будущего года продолжу учиться.

— Подумаем, — кивнул я. — Спрошу, кто в этом шарит.

— Свозили всех-всех домой, но по очереди. Примерно треть ребят осталась, дескать, работу сделали, с них хватит. Все подписки, что там по секретке, подписали — чики-пуки — у наших кураторов всё отработано. Треть вернулась, сказали, раз взялись вести дело детей — надо добивать; уйдут, только когда школу освободим. И копают сейчас по линии межведомственной комиссии — там неплохие результаты нарисовываются, но ту лучше к Гуэрра, я лишь технарь, он лучше меня расскажет.

Кивнул. Верно, лучше обращаться к первоисточнику. Но с Алексом поговорю, как разделаюсь с текущими двумя проблемами. Ибо и правда, с детей всё началось — и надо довести их до логичного финала, невзирая ни на какие мятежи и штурмы дворца.

— И треть парней просятся и дальше работать, а учиться — параллельно, — расплылся в хитрой улыбке Майк. — И тут я ничего сделать не могу — не мой уровень.

— И не мой, — усмехнулся я. — Но с Рамосом поговорю, что можно сделать. Этот вопрос у них тоже должен быть отработан, не только ж из тюрем они вашего брата вытаскивают? Пристроит и их. Вас — нет, вы и так особое подразделение, но тут ты сам всё понимаешь.

— Понимаю. — Михаэль тяжело вздохнул. Я б тоже вздохнул, если б числился действующим заключённым. — Ладно, пошли что ли? Все уже ждут.

Ввзломщики присутствовали все шестеро. И это хорошо, так как при удалённом доступе теряется чёткость понимания поставленных боевых задач. Это уже вдобавок к возможности утечки и перехвата сигнала.

— «Берлога» на Беатрис, она там «рулит», — предварительно отчитался Солёный. — Накажешь?

— Под вашу ответственность, — отмахнулся я. — Если считаете, что потянет — так и быть. Что касается секретки — куда уж больше секретки, чем то, что она и так знает?

Ну да, тот, кто пережил атаку на оную «Берлогу», кто готовился там умирать, кто знает все-все тонкости системы обороны (при ней ставили), и кто в оном месте провёл всё время штурма дворца… Нет, не буду ругать, хотя она и гражданская. И да, кажется, будущее Тигрёнка уже совершенно точно определено, хоть ей ещё три года в старшей школе учиться.

Также из лично знакомых присутствовали Макс, Этьен и командор Гарсия. С последним предварительно поручкались — заехал к захваченной школе, проверить, что там и как. Там всё нормально, дедуля бдит, у него все по струнке ходят, быт и бойцов, и контрзаложников налажен, Даже городское подразделение специальной полиции не быковало во время боёв в городе, все у него под контролем и при деле. С Мухарибом чуть ли не заказычные друзья — каждый день общаются, командор ему новости пересказывает. Озвучил сеньору кое-какие мысли — заручился его поддержкой. Он как обычно не во всём был со мной согласен, но выдал закономерное:

— Я на другом воспитан, меня другому обучали. Но перед тобой другие вызовы и другие задачи — так что я не помощник. Но со своей стороны прикрою.

Заодно и подбросил старикана к месту.

Этьен и «Братство» так и обитаются в оцепленном куполе, никого из гражданских туда не пуская. Пустили во время осады дворца, эвакуировали людей из всех окрестных зон, но вышло не так и много, и после создания штаба ГО, все постепенно разошлись. Мухариб всё время штурма вёл себя прилично, одни рабочие моменты, так что бойцы их специализации пока особо не нужны, но я не хотел разбрасываться наёмниками. Пригодятся. Тысяча человек в современных реалиях ни о чём, но вот их специфика… Так что пусть будут в кулаке, под рукой, на всякий случай.

В составе «Братства» тоже произошли изменения. Кто-то из ребят уехал после деблокирования купола, а кто-то, наоборот, пришёл — ибо нечем заняться, а мы делаем благородное дело. Сейчас там девятьсот девяносто четыре человека в строю, получается, после мятежа почти половина по той или иной причине их ряды покинула. Ну, свой контракт они выполнили, их право. По потерям же за всё время получилось четырнадцать «двухсотых» и тридцать шесть «трёхсотых», что, учитывая масштабы выполненных задач, не много. Обидно, любая потеря всегда обидна, но парни реально были на острие, так что легко отделались. Они вывезли и штурм Флёр, и бой с диверсантами после битвы за дворец, когда отчалил к Сенату сдерживавший их полк мятежников (я не описал этот эпизод, но он был), и захват тёмных личностей в не самых спокойных районах города — родственников Мухариба и его братвы. А ещё всякие перестрелки с охраной некоторых сенаторов… У парней много чего интересного было. Так что Этьену уважуха, о чём в приватном разговоре также сказал.

Макс пока в резерве главы государства, то есть в моём личном. Тоже на всякий. Числится как часть «Братства», финансируется из той же кубышки, что Этьен, но дополнительно получает ещё и лично от Фрейи, из её ЛИЧНЫХ средств: оказывается, мы — «армия принцессы», над необходимостью которой смеялся когда-то муж Капитошки. Мы уже давно её армия, с февраля, просто не знали этого. У нас тоже есть потери, но, к счастью, связанные с тем, что несколько бойцов рванули к своим — помогать. Несмотря на эвакуацию, которую сказал Максу произвести, не весь личный состав перевёл родных в охраняемый купол, и есть пострадавшие среди близких. Но тридцать два человека под ружьём, и это полностью, стопроцентно МОИ бойцы, не подотчётные более никому. Вообще никому. И это грело душу.

Также присутствовало несколько специалистов из ведомства тётушки Алисы — выпросил. И пара армейских спецов по РЭБ, и связанные с ним сотрудники «трёшки».

Зала заседаний в этой «Берлоге», несмотря на достаточно большой размер помещений в целом, не было. В общей же зале устраивать совещание не стали — там операторы сидят, Алексу помогают. А тут, где собрались, как бы не меньше места, чем в гостиной нашей первой «Берлоги». Сидим- один на одном! Но в тесноте, как говорится, не в обиде, зато поработаем продуктивно.

— Итак, сеньоры, — начал я заседание, — для начала мысли после личной встречи с нашим Принцем. Первое, но самое главное — заложников они не отпустят. Второе, и тоже главное — они не отпустят их даже после выступления её высочества, удовлетворяющую их требования. Будут тянуть, пока всех не выпустим из ангара. Это мои домыслы, но я руководствуюсь интуицией, которая пока не подводила.

— То есть, исходим из постулата, что не отпустят, — закивал своим мыслям куратор от «трёшки».

— Да. И потому штурм неизбежен. Мы должны жахнуть всей мощью государственной машины — чтобы другим было неповадно. Вы можете меня осудить, дескать, зачем проливать кровь, дескать, заложников сеньоры более не тронут пальцем — а они их не тронут пальцем, на это слишком много завязано… Но сеньор Гарсия подтвердит, у нас сейчас иная задача. Государство сменило концепцию. Отныне и навсегда мы больше не ведём переговоров с террористами.

— Мы на острие? — Это Этьен.

— Да. Как обычно, — кивнул ему. — Но не просто так, а потому, что у вас специфика. Вы много раз делали подобное ТАМ.

— Хуан, у нас есть Антитеррор. Это спецназ, заточенный именно на это, — возразил дон Гарсия. — И Венера, как государственная машина, должна опираться на прописанный в своей прошивке механизм, а не на контракт с солдатами удачи. Может не будешь городить, и сделаем по уму, как НАДО, а не как хочется?

О, и тут есть адвокат дьявола. И это хорошая новость — всегда должен быть оппонент твоему мнению.

— Согласен, дон Гарсия. Так — правильнее. Но не хочу. Антитеррор — это госструктура. Отчётность. Согласование планов. Потенциальная утечка. Хотя не обязательно, но риск есть, а я не хочу рисковать. Но главное, сами бойцы Антитеррора не годятся. Ибо нам нужна не операция по освобождению, а операция по наказанию, сеньоры! — обвёл глазами всех присутствующих. — Мы должны отбить охоту захватывать наших людей на будущее, чтобы везде, в любом уголке солсистемы потенциальные террористы трижды подумали, надо ли им это?

— Зондер-команда, — невесело произнёс Макс. — Как ТАМ.

— Именно. Потому и вы. Вы занимались этим на Территориях, а сейчас Территории переместились на Венеру. В частности, они в пяти отдельных ангарах у космодрома, где затаились тысячи людей, напавших на наших бойцов, отбивших у них охраняемых гражданских. Если б у этих уродов было оружие — они б убивали. Всех, кого смогли бы. Просто повезло, что всё, способное убить, у них предварительно забрали. Вот за это они и должны быть уничтожены — что подняли на нас руку.

— Сурово! — закономерно, это Даниель, наш пацифист.

— Дэн, им чётко сказали: «Вы в безопасности, вас всего лишь депортируют на Землю». Откуда они все родом — не в чистое поле выселяем. А они решили бузить, и были готовы убивать.

— Наши бойцы не будут сомневаться, нажимая на гашетку, — хмыкнул Макс, осаждая Дэна. — Резон есть, я б тоже так поступил. А как поведут себя бойцы безопасности, выращенные в тепличных холёных условиях…

— Там много наших, кто прошёл хотя бы Африку, — поиграл желваками Этьен. — Но согласен. В целом как поведёт себя спецназ департамента, когда на него будут прыгать, жаждая крови, женщины и дети… У меня вопрос, который уже задавал. Парням за это ничего не будет?

— А что изменилось? — улыбнулся в ответ я.

— Там были плохие парни. Вооружённые плохие парни. Тут — гражданские и безоружные. Они никого не убили.

— Пока не убили! — поправил я.

— НЕ УБИЛИ! — настоял он.

— Нет. — Я покачал головой. — Не убили потому, что не могли. От этого они не стали НЕ террористами. В остальном, Этьен, без обид, но вы — инструмент. Наёмники. Выполняете работу за плату. У вас контракт, где всё прописано. С королевой Леей, если ты потрудился его читать.

Этьен натужно задышал — я его оскорбил. Но решил не психовать.

— Я там указан, как посредник, лицо, передающее волю монарха. Более там никого нет, даже Фрейя не указана. Деньги вам капают — что означает, что контракт действителен, меня от работы никто не отстранил. Так что… — Лаконично пожал плечами.

— Они набросились на наших, — потянул Этьен после долгой паузы, видимо, подыскивая для себя приемлемую формулировку, чтобы не превратить «Братство» в сообщество отмороженных мясников. — Соответственно, Хуан, несмотря на контракт и твои приказы, мы будем стрелять только в тех, кто там был. В смысле, кто участвовал в нападении. Прыгал на наших бойцов, избивал и насиловал пленных. Тех же, кто стоял в сторонке и не участвовал — мы не тронем, уж извини. — Развёл руками и выдавил победную улыбку. — А значит, для нас нужно подсветить виновных в интерфейсе. А значит нет интерфейса — нет работы.

— А ты думаешь, почему мы здесь, в «Берлоге»? — расплылся я в ответной улыбке. Солёный при этом тяжело вздохнул:

— Опять!..

— Снова. Парни! — воскликнул я. — Партия и народ Венеры в вас верят! Говорите, что нужно для его создания — ресурсы у нас безграничны, но всего ночь на реализацию. Нужно поторопиться. Успеем?

— Сколько-сколько, говоришь, там народа? — Это Майки.

— Три ангара примерно по десять тысяч. И два без заложников, там не к спеху.

— Наших мощностей хватит, — подсчитав что-то в уме, произнёс Слон. — Но на всякий нужна линия к старой «Берлоге», пересчитаем параллельно там. И линия от космодрома — перегнать данные и следить в режиме реального времени.

— Поедешь на место, сам определишь, что нужно, — кивнул я ему.

Взломщик кивнул.

— Инициатива наказуема.

— Слон, у тебя именно в этом, в работе «в поле», лучшая квалификация. Мять жопу на базе спокойнее, но отдача от тебя там больше. И в ангарах люди.

— Да понял я, понял!.. — грустно отмахнулся взломщик.

— Также, кроме интерфейса, нужно вычислить глав их преступного сообщества, кто это, — продолжил отдавать ценные указания я. — Это кто-то внутри шестьдесят шестого ангара, отдаёт Принцу команды устно. С этим проблемы — там есть общие камеры с низким разрешением, но нет микрофонов. Это всё же просто большой склад, и до реквизирования они там не были нужны.

— Сделаем, — махнул рукой Солёный. — Лично займусь. Даниель?

— У нас есть «болтушки» нужных алгоритмов, — кивнул мрачный Дэн. — Попробуем. — Подумал, покачал двуцветной, пусть и чуть выгоревшей шевелюрой, и добавил:

— Хуан, может не надо так кроваво? Всё же они никого не убили, мало ли что хотели?

— Дэн, я очень уважаю твои взгляды, — покачал я головой, стараясь в зародыше задавить приступ своего дракоши, — но речь сейчас не об этих тридцати тысячах. А о том, что мы вторгаемся в Европу. Огромный континент, на котором нас ждут два миллиарда нелояльного населения. Что это население из себя представляет — пообщайся с парнями, — кивок на Макса с Этьеном. — Они расскажут. Такое, что твои волосы уже не в прикол, а по необходимости красить придётся — поседеют. Мы должны заранее дать там всем понять, кто мы такие, и в какие игры с нами играть совершенно не следует. Там будет бойня с тысячами похоронок, но я не хочу, чтобы при этом добавились десятки тысяч похоронок гражданских рабочих и их детей. Теперь это будет НАША территория, и надо себя обозначить. Иначе съедят. Понял масштаб лежащих на нас задач?

Даниель опустил голову и замотал ею, но я знал, примет. Хреновый из него пацифист, если честно. Ну, да он просто понимает, какой мир вокруг нас. Реалист. Честь и хвала ему за это.

— Итак, первое, — подытожил я. — Создать интерфейс. Второе. Найти лидеров их грёбанной организации для допроса. Третье. Определить цели для парней Этьена. Макс, нет, ты нужен для другого. Теперь четвёртое. Я специально разблокировал им сеть и отключил подавители — чтобы они «слили» всю информацию в город сами. Сделали работу за наших журналистов — меньше возни. Эти ребятки в ангарах должны до последнего думать, что мы не решились на штурм. Подавители включим за минуту до начала. А потому нужно определить, есть ли точки съёма информации в районе космодрома и ангаров, получают ли они данные объективного контроля за нашими приготовлениями и перемещениями. Если да — не нужно блокировать, надо сделать некую запись, или даже несколько, и перед операцией крутить её, чтобы они, будучи в сети, ни о чём не подозревали до последнего момента.

Солёный присвистнул. Догадался, на кого это взвалят.

— Парни, больше некому! Все ресурсы «Берлог», обеих, ваши. Что нужно — вам предоставят. — Подтверждающий кивок куратора «трёшки». — Так что не подведите. Это не так много и не так сложно.

— Сделаем, — выдал вердикт Солёный. — Справлюсь. Но тоже придётся поехать на место. Говоришь, у нас одна ночь?

— Да. Штурм завтра в семь вечера. В восемнадцать тридцать выступит Фрейя — чтоб они посчитали себя победителями и расслабились. После этого надо перехватить объективный контроль и выдвигаться. Этьен, я не знаю вашу кухню, — повернул голову к наёмнику, — сформируй сам три ударных отряда из самых отмороженных и безбашенных, но понимающих, что такое приказ, и кого нельзя на ноль множить. Это для трёх основных ангаров. А для двух оставшихся кого-то, кто справится — там нет заложников, надо будет просто зайти, виновных к стенке, и на гашетку.

— У нас все смогут, — пожал он плечами.

— Вот и славно.

— Теперь самое сложное. Заложники. Они в противоположном конце ангара, и уродам хватит полминуты, чтобы всех прикончить. С момента первого выстрела останется не так много времени. Крыши купола нет, на «шарагах» там далеко не улетишь — мало места, и я подумал о беспилотниках. Какие — не могу сказать, не спец, мы работали с МПД Х-2. Машины хорошие. Но если есть что-то специализированное… — Посмотрел на представителя департамента безопасности.

— Есть, но это всего лишь модификация типовой МПД, — нахмурил лоб он.

— Этьен, по пилотам хотел снова обратиться к «Братству». Департаменту доверяю, там спецы. Но вы реально воевали, ваши машины реально прикрывали ребят, знаете, что такое ответственность и гибель своих, что такое цена ошибки. Потому вопрос. Сможешь найти тех, кто не просто хорошо управляет машинами, а… Филигранно? Есть на Венере такие?

— Конечно есть. Но они… Не взяли ваш контракт? — сузились его глаза. — У них же другая специализация, а тебе были нужны головорезы.

— Скажешь, сколько надо заплатить — заплачу. Любые разумные деньги. Единственное условие — они должны реально справиться и с техникой, и с её управлением. Не подвести.

— Не все из них в Альфе, — хмурился наш Француз.

— Не проблема. Близко — вышлю конвертопланы. Далеко — гиперкатеры.

Кивок — задачу понял.

— Обзвоню ребят, сообщу, сколько смогут приехать. Нужно часа три времени.

— Не вопрос. И следующее, сколько нужно машин на ангар с учётом количества заложников и расположения их внутри. Это, как понимаю, уже после того, как определишься с персоналиями.

Снова согласный кивок наёмника.

— У нас есть старые имперские «Кракены», — взял вдруг слово безопасник. — У них восемь стоек с движками, очень устойчивые машины. И вооружение несут тяжёлое. Может быть использовать их? Есть ли у «Братства» опыт работы с такой техникой?

— Этьен?

— Обсужу с парнями, — кивнул наёмник.

— Тогда начерно утвердили. Давайте проработаем озвученное. У кого какие вопросы и кто какие видит сложности?