Фриволите и макраме - мужской взгляд. Резной полисад и...не только он...("Сделай сам" №2∙2002)

«Знай наших! или Особенности национального образа жизни»

Жукова Ольга Германовна

Нельзя не заметить, насколько за последнее десятилетие изменилась не только наша страна, но и весь мир. Мы стали более открытым обществом, и на первых порах радостно согласились, что не нужна нам государственная идеология и ее пропаганда. Само понятие «патриотизм» в иных устах чуть ли не ругательством стало. В результате дети наши не знают, кто такие А. Матросов и 3. Космодемьянская, а маршала Победы Г. К. Жукова, изображенного на картине К. Васильева при наградах, называют то Брежневым — потому что орденов много, то… Гитлером, потому что попирает маршал ногами знамена со свастикой. Как говорится: приехали!

По результатам одного из газетных опросов, половина московских школьников не считает себя патриотами, а каждый четвертый опрошенный с пренебрежением относится к родному государству. «Плоды патриотического воспитания пока что неутешительные», — замечает газета.

Но все же некий сдвиг наметился. В Москве рассмотрена программа патриотического воспитания молодежи на 2002–2004 гг., а еще в 2001 г. вышла Государственная программа: «Патриотическое воспитание граждан РФ на 2001–2005 гг.». На это воспитание правительством выделено более 177 млн. рублей. Вроде бы деньги не малые, но если учесть, что и жителей в нашей стране примерно такое же количество, то выходит, что каждому придется стать патриотом за… 1 рубль с копейками. Так что, дорогие граждане РФ, видимо, придется нам заняться «самовоспитанием» патриотизма.

Правда, относительно патриотичности читателей журнала «Сделай сам» у нас вообще никогда сомнений не было. Мы получаем ваши письма и знаем, что все вы — наши друзья и единомышленники, продолжающие творить, выдумывать, созидать даже тогда, когда многие сограждане опустили руки. Вашими умениями и мастерством пополняется кладовая российской смекалки.

Конечно, нам как издателям очень приятно отметить ваше постоянство в подписке на журнал «Сделай сам», а постоянство — это тоже неизбывная черта настоящих патриотов. Нам очень хочется, чтобы брошюра, которую вы держите в руках, тоже стала небольшим кирпичиком в возрождаемом здании российского патриотизма, и мы уверены, что вы, наши читатели-созидатели, можете внести свою лепту в это благороднейшее строительство.

Ведь тема, поднятая нами сегодня, поистине беспредельна и не вмещается в рамки одного небольшого издания Поэтому мы как всегда будем рады получить ваши письма, в которых вы расскажете о своем отношении к российскому своеобычаю, а возможно, и приведете его красноречивые примеры.

Со своей стороны обещаем еще не раз вернуться к этой теме и рассказать о русских дорогах, строительстве, архитектуре, уборке улиц и о многом другом, что составляет понятие русской, славянской, российской цивилизации.

Матрешка — олицетворение России, всегда полной загадок и неожиданностей для иностранцев

«А не слишком ли много вы на себя берете, дорогие издатели и читатели «Сделай сам»? — возможно, спросит иной злопыхатель.

«Думается, что не слишком!», — Ответим мы и сошлемся на аналитический центр «Намакон», который выдал следующее заключение о нашем недавнем прошлом: «Выйдя из войны окрепшими и богатыми, США долгое время были непререкаемым лидером западного мира и, разумеется, эта роль пришлась янки по вкусу. Но Советский Союз стремительно сокращал отставание от Америки по всем направлениям развития. Это касалось не только атомных проектов Настоящий шок наступил в 1957 г., когда СССР вывел на орбиту первый искусственный спутник Земли. А в 1961 г. в космос полетел первый человек — советский офицер Юрий Гагарин. Пытаясь понять, как подобное стало возможным, американцы перерыли все газеты и технические журналы на русском языке. И нашли много нового для себя даже в таком издании, как «Сделай сам».

В самом деле «Сделай сам» — журнал уникальный, ведь его создают не только издатели, но и сами читатели, среди которых — специалисты наших лучших заводов и НИИ, талантливые изобретатели, да и вообще — люди, мыслящие не ординарно и оригинально.

Один наш ныне уже рассекреченный разведчик рассказывал, как он однажды должен был встретиться со связным на пляже какого-то зарубежного городка. Прибыв к месту встречи, разведчик стал прогуливаться вдоль берега и с ужасом услышал возглас одного из отдыхающих: «Смотрите, вот плывет русский. Я был в России, я видел, так плавают только они! Их стиль называется «саженки». Пловец, как вы уже догадались, и оказался связным. В тот день разведчик не рискнул выйти на связь.

Немало можно привести и других русских примет, подмеченных зорким взглядом иностранцев. Например, врач-психолог Самюэлл Данкелл, автор нашумевшей книги «Позы спящего», утверждает, что мы и спим по-особенному: «В царской России дворяне обычно брали в постель маленькую подушечку-думку, которая «нашептывает мысли»… Правда, есть такой обычай, да вот разве только дворянский? Но ведь мы-то с вами сами не раз видели в русских крестьянских семьях, придерживающихся патриархального уклада, эти думочки или любимки, что пирамидкой — от большей к меньшей — горделиво возвышаются на кровати с кружевными подзорами, занавешенные узорной накидушкой.

Иные иностранцы корили средневековую Московию за отсутствие кроватей, но лишь век XX доказал миру всю вредность мягких перин, которая приводит к неисправимым бедам с позвоночником. А наши мудрые предки уже в глубокой древности осознали, что спать надо на жестком. И в этом смысле широченная деревянная лавка и деревянный же подголовник (в нем, кстати, можно было припрятать самые драгоценные веши, важные бумаги) — прекрасная профилактика остеохондроза. Тем более, что и овчина, покрывающая это спартанское ложе, как доказали современные исследователи, для позвоночника весьма целебна.

Можно припомнить разнообразные примеры пристального внимания к нам иностранцев. Многие из их суждений весьма объективны, иные — смешны в силу неверного толкования, некоторые — откровенно пышут завистью и злобой ко все еще самому многочисленному народу Европы, проживающему на 1/6 части суши. Есть среди иностранных рассказов о России и полностью фантастичные сюжеты. Вроде тех страшилок, которыми пугали американцев еще лет 10–20 назад, о том, что по московским улицам ходят дикие медведи и не менее дикие мужики с бородами и в тулупах.

Подголовник — сейф «по-старорусски»

Народный лубок «Охота на медведя»

На протяжении веков заезжие гости описывали в путевых заметках неведомые им особенности русского быта-обихода: мытье в бане, радушный прием гостей, пиршества с неизменными песнями и плясками, русскую одежду, русскую зиму, русские праздники, русское хлебосольство и многое другое. Подчас любопытство и удивление сменялись восхищением, подчас — непониманием, а от того и пренебрежением, усмешкой, страхом. Что ж, иноземцы пытаются разгадать пресловутую «загадку русской души». И можно простить им, людям со стороны, весьма необычный подход, ведь загадку эту может познать лишь человек, с «младых ногтей» принявший «особенную стать» своей страны, человек, который и не пытается мерить ее «аршином общим», человек, принимающий уклад русской жизни душой, не пытающийся огульно охаивать, а старающийся найти объяснение этому своеобразию в родной культуре, в родной истории, которое встарь называли наши предки, не знающие слова «традиция», емким понятием «своеобычай».

Правда, находится немало и доморощенных «исследователей», которые бывают даже более суровы и строги к отечеству своему. С их легкой руки становятся штампами высказывания типа: «Россия лапотная», «Россия немытая», «Россия безграмотная», «Россия нецивилизованная», «русская природа — скромная и неброская» и т. д. Смешки на эти темы стали у нас тоже своеобразной особенностью, традицией, возможно, присущей только нашей нации. Таким образом суровые критики русской жизни пытаются свысока поглядывать на отчизну, и, вот уже говоря о ней, срывается с их уст убийственное: «В ЭТОЙ стране»…

Но не сегодня и не вчера возникло в российском обществе пренебрежительное отношение к исконно русским традициям. В конце XIX в. публицист, социолог и историк, автор книги «Россия и Европа», идеолог панславизма Николай Яковлевич Данилевский отметил, что «прививку европейской цивилизации к русскому дичку хотел сделать Петр Великий, принимая прививку, конечно, в том таинственном (самую природу дичка изменяющем) значении… Народ продолжал сохранять свою самобытность; много и часто надо было обрезывать ростки, которые пускал дичок ниже привитого места, дабы прививка не была заглушена… Но результаты известны: ни самобытной культуры не возросло на русской почве при таких операциях, ни чужеземное ею не усвоилось и не проникло далее поверхности общества»…

На советской выставке. Такими виделись мы американцам в начале перестройки

И все же Н.Я. Данилевский с глубоким прискорбием констатировал, что «вследствие изменения форм быта русский народ раскололся на два слоя, которые отличаются между собою с первого взгляда по самой своей наружности. Низший слой остался русским, высший сделался европейским — европейским до неотличимости. Но высшее, более богатое и образованное сословие всегда имеет притягательное влияние на низшее, — которое невольно стремится с ним сообразовываться, уподобиться ему, сколько возможно. Поэтому в понятии народа невольно слагается представление, что свое русское есть (по самому существу своему) нечто худшее, низшее Всякому случалось, я думаю, слышать выражения, в которых с эпитетом русский соединялось понятие низшего, худшего: русская лошаденка, русская овца, русская курица, русское кушанье, русская песня, русская сказка, русская одежда и т. д. Все, чему придается это название русского, считается годным лишь для простого народа, не стоящим внимания людей более богатых или образованных. Неужели такое понятие не должно вести к унижению народного духа, к подавлению чувства народного достоинства?»

Естественно, что этот «высший и европейский до неотличимости» слой, стремясь подражать Западу, охаивал все свое исконное и, держа нос по ветру, улавливал любое европейское веяние нелюбви к России. По словам Н.Я. Данилевского, Европе «все самобытное русское и славянское кажется достойным презрения, и искоренение его составляет священнейшую обязанность и истинную задачу цивилизации. Gemeiner Russe, Bartrusse (Полный русский, бородатый русский) суть термины величайшего презрения на языке европейца, и в особенности немца. Русский в глазах их может претендовать на достоинство человека только тогда, когда потерял уже свой национальный облик…»

Выполняя эту «священнейшую обязанность и истинную задачу цивилизации», шли на Русь псы-рыцари и орды Наполеона, «объединенные силы» империалистов и фашистов, но их «благородная миссия окультуривания диких народов России», мягко говоря, не была поддержана нашими героическими предками. К счастью, далеко не все представители и высшего общества России согласились потерять «свой национальный облик». Среди «стойких русаков» выделяются имена величайших столпов отечественной культуры - А.С. Пушкина и В.И. Даля, М.В. Ломоносова и Н.М. Карамзина, А.С. Грибоедова и братьев И.С. и К.С. Аксаковых, М.Е. Салтыкова-Щедрина и Ф.М. Достоевского, Л.Н. Толстого и Н.В. Гоголя, И.С. Тургенева и Ф И. Тютчева, многих других литераторов. Столь же внушительный список можно было бы составить, обратившись к истории отечественной музыки, живописи, ваяния, зодчества, науки, техники и других сфер человеческой деятельности.

Рассказывают, что когда кто-то заметил при А.В. Суворове про одного русского вельможу, что он не умеет писать по-русски, Александр Васильевич сказал: «Сдыдно, но пусть он пишет по-французки, лишь бы думал по-русски»

Родословная современника и друга А.С. Пушкина В.И. Даля имела датские корни. Но именно Владимир Иванович Даль собрал и сохранил для нас бесценнейший фольклор загадки, пословицы, поговорки, суеверия, приметы, поверия, предания, прибаутки, обычаи и обряды наших предков. А делом всей жизни Даля стало создание знаменитого «Толкового словаря живого великорусского языка». Мудрый Владимир Иванович считал, что человек волен причислять себя к тому народу, на языке которого он думает, а сам Даль не только думал на русском, но и «думал по-русски».

Эта «русскость мысли» сделала Владимира Ивановича словоделом, словоизобретателем, словосочинителем (все эти слова есть в его знаменитом словаре), то есть тем, «кто придумывает свои, небывалые слова». Даль стремился заменять иноязычные слова (чужесловы) «родными» синонимами (тождесловами). Словохранитель Даль никогда не претендовал на «авторские права» в отношении придуманных им слов. Так, например, есть в его словаре слово, отражающее общее настроение огромной части по истине прогрессивного российского общества Это глагол «нарусить». По Далю «нарусить» — значит намеренно высказать речью, поступками русские обычаи, русскую народность свою. Наруситься, нарусачиться, нарусить — набраться русских обычаев, обрусеть. «Нарусеть — выражает более глубокое, нравственное сближение», — отмечал Владимир Иванович.

Горячо разделял взгляды Даля на необходимость эдакого «нарусения» и его великий друг А. С. Пушкин. Рассказывают, что как-то зашел у них разговор о том, как «перевести на русский» слово «фрак». В результате сей предмет был назван «выползихой» — ибо в нем и «в свет выползают». Интересно, не эта ли шутка натолкнула А.С. Пушкина на всем памятный отказ от описания одежды «молодого повесы» Евгения Онегина:

Был согласен с А. С. Пушкиным и его тезка А. С. Грибоедов, вложивший в уста своего героя Чацкого гневные слова:

В стремлении хранить язык, не засорять его «пришлыми» словами придумал историк и писатель И.М. Карамзин слова: человечность вместо гуманизм и промышленность вместо индустрии, а созданное им слово «первоклассный» и сегодня способно заменить повсеместно употребляемое, чаще всего совсем не к месту, слово «элитный».

Слово «стушеваться» придумано Ф.М. Достоевским, «пенкосниматель», «головотяп», «мягкотелый» — введены М.Е. Салтыковым-Щедриным, а поэту Велемиру Хлебникову принадлежит первооткрытие гордого слова «летчик», заменившего в русском языке иностранные «пилот» и «авиатор».

Кстати, в современной Франции за чистоту родной речи взялись всерьез. Здесь писателей, журналистов, телеведущих, политиков попросту штрафуют, если их речь «пестрит иноплеменными словами».

А у нас за этими «иноземцами» подчас просто скрывают неблаговидные и непопулярные меры. Не говорят: непомерное вздорожание, а говорят: либерализация (т. е. отпуск на свободу) цен. Не говорят крах экономики, а говорят дефолт. Не говорят: подкуп должностных лиц, а говорят: лоббирование и так далее в том же роде…

И все же введение в наш язык никчемных иностранных слов лишь малая видимая часть айсберга, имя которому новый мировой порядок. Когда-то пыталась навязать его всему миру фашистская Германия, сегодня — США. Но недовольство этим процессом растет почти во всех странах мира. Взять хотя бы один из примеров последнего времени — зимние Олимпийские игры, проходившие в американском городке Солт-Лейк-Сити. На нечестное судейство были обижены многие олимпийцы, представители разных стран, но несправедливей всех обошлись с российскими спортсменами. И анализы крови брали за несколько минут до старта, и с соревнований снимали, и законных медалей лишали. Возмутилась таким отношением к нашим олимпийцам даже американская пресса.

Нам, россиянам, было больно и обидно наблюдать за этим олимпийским беспределом, но история не раз уже показывала миру, что именно обиды и невзгоды способны встряхнуть извечную дрему с нашего общества, а на призыв: «Наших бьют!» у нас реагируют моментально. И вот уже в тревожном ожидании усаживается перед ночным экраном телевизора все население страны, включая детей и домохозяек, обычно к спорту равнодушных, а грузины, азербайджанцы, украинцы, белорусы и все-все жители СНГ в едином порыве болеют «ЗА НАШИХ»!

«Знай наших!» — так гордо говорили наши предки, когда удавалось вновь и вновь доказать миру не только и не столько военную мощь, сколько силу духа и характера. Но в последнее время как-то подзабыли мы сами об этом «знании наших», и на бесчисленные упреки в «родной нецивилизованное™» — молчим, а то и с горечью соглашаемся. А что, если попробовать сменить тактику и на обидные провокации (да, пожалуй, именно это «импортное» слово здесь уместно) отвечать… утвердительно? Говорят вам, например, что Россия — лапотная. А вы отвечайте: Да, и лапти в нашем климате лучше, чем европейские деревянные сабо, а на морозы в нашем арсенале еще и валенки имеются! А если упрекнут в нечистоплотности, расскажите о русском культе воды, о русской бане и обилии мыла…

Скажут, русская природа-де — неброская, а вы просто напомните им о русской степи с необозримым горизонтом и дебрях русского леса, об Уральских горах и заливных лугах средней России, о пальмах Сочи и скалах Севера, о теплой прибрежной черноморской волне и о льдистом береге Северного Ледовитого океана — ведь все это Россия, и она очень разная.

Конечно, говоря об отечественных особенностях бытия, нельзя не коснуться и замечательных традиций многих российских народов, каждый из которых, как говаривали встарь, живя «через полосицу», обогащал соседей своим бесценным опытом.

Пожалуй, именно благодаря многонациональному составу удается России не впадать в крайности национализма и космополитизма и отвергать частые упреки в так называемом великорусском шовинизме. Шовинизм чужд самой многонациональной природе российского общества. Кстати, и само это понятие в русском языке пришлое. Был среди наполеоновских орд офицерик по фамилии Шовинье, вот он-то и пришел к «светлой мысли», будто французы на земле «самые-самые», а все прочие — ниже их культурно, интеллектуально да и по всем прочим статьям тоже. Ну а уж раз французы всех других наций выше, то должны все народы подчиниться «великому» французскому императору Наполеону.

Профиль культурного слоя на Неревском раскопе в г. Новгороде. Именно в этом культурном многометровом слое таятся осколки древнерусской цивилизации

Чем вся эта история «покорения мира» кончилась, нашим народам известно лучше, чем многим другим, да и немецкие фашисты, той же идеей «озаботившись», зубы себе обломали, опять же — об Россию.

Канцлер Германии Отто фон Бисмарк, прозванный в народе «железным», предостерегал желающих напасть на Россию такими словами:

Дай Бог, чтобы слова канцлера вновь оказались пророческими.

Гражданам страны, для которых она всегда остается «нашей», посвящается эта брошюра. То, что наша Родина — страна высокой духовной культуры, вынуждены признать даже ее недруги, но чаще всего суть разнообразных обвинений забугорных и местных хулителей, сводится к одному: «Россия — не цивилизованная страна». Что ж, «Культура» и «Цивилизация» — действительно не одно и то же. В сущности, под цивилизацией обычно подразумевают в первую очередь культуру быта, комфорта, тогда как культура вмещает в себя еще и духовность. Приглашаем вас к разговору о проявлениях нашей культуры, материальных и нравственных, но более прочего — о русском обиходе, о родном своеобычае.

После многочасового пребывания в бане, после неоднократного выбегания «в чем мать родила» на белый, похрустывающий, как новое льняное полотно, снег, выходит наш далекий, раскрасневшийся от жары предок из бани. По многовековой традиции облачается в чистое исподнее, полной грудью вдыхает отрезвляющий морозный воздух и… вновь удивляет иностранцев. Чем? На этот раз бельем!

Ведь для европейцев было оно диковинкой вплоть до XIV в. В те поры даже знатные дамы подчас не имели смены своей единственной «драгоценной» сорочке.

Рассказывают, что во время путешествия Н.В.Гоголя по Испании с ним в одной из гостиниц Мадрида произошел курьезный случай. В этой грязной гостинице белье было совсем засаленное. Гоголь пожаловался хозяину, а тот отвечал: «Сеньор, нашу незабвенную королеву Изабеллу причисляют к лику святых, а она во время осады несколько недель не снимала с себя рубашки, и эта рубашка, как святыня, хранится в церкви, а вы жалуетесь, что ваша простыня нечиста, когда на ней спали только два француза, один англичанин и одна дама очень хорошей фамилии». Вот вам и цивилизованная «крахмально-белоснежная» Европа XIX в.!

А на Руси уже во времена легендарной княгини Ольги (X в.) женская одежда подразделялась на нижнюю (нательную, исподнюю) и верхнюю

Упоминание о нательной одежде «срачице» (сорочице, сорочке) находим во многих древних летописях. Уже тогда делалась она из тонкой беленой льняной ткани, что называлась «платно» или «бель». Отсюда и современное название «белье». «Белые порты» (нижняя полотняная одежда) упомянуты уже в Уставе Ярослава Мудрого, а это XII в. Остается такое белье в русском обиходе и в XIV, и в XV в.

Женская нижняя одежда кроилась тогда длинной, а рукава были в несколько раз длиннее руки. На запястьях они схватывались «наручами» — браслетами Потому и говаривали про нерадивую хозяйку: работает «спустя рукава».

Наручи и пояс нижней рубахи — древнейшие элементы костюма — служили не только украшением, но и были своеобразными «оберегами», преграждающими дорогу «нечистой силе».

Женская рубаха. Архангельская губ.

Видимые части нижних рубах обязательно украшались. У богатых женщин — жемчугом и дробницами (мелкими металлическими блестками в виде лапок или листочков), у тех, кто победнее, — льняным кружевом (ажуром).

В XIV–XV вв. сорочки знатных боярынь часто делались из шелка самых ярких, праздничных цветов.

Английский купец и дипломат Антоний Дженкинсон оставил нам такое описание нижней и верхней одежды москвича XVI в.:

Нижняя сорочица дополнялась набедренной одеждой — поневой. И.И.Срезневский, русский этнограф и филолог, объяснял это слово как полотнище, кусок ткани. В.И.Даль считал, что это слово происходит от глаголов «понять, обнять», ведь понева именно обертывалась вокруг тела.

«Развитие» турнюра из… гусыни. Журнал «Ульк» (Берлин, 1883). Турнюр — особая подушечка, крепящаяся к корсету со спины, благодаря которой фигура приобретает S-образный силуэт

Так вот, во времена, когда наши много раз «пра» бабушки обертывались в мягкие поневы да сорочки, их западные современницы «заковывались» в корсет.

Словарь сообщает, что корсет — это принадлежность одежды для придания фигуре определенной формы. А ведет он свою этимологическую родословную от французского слова «corps» — тело.

Прообраз корсета был известен уже античным народам: под хитоном или туникой они носили кожаные полосы, которые поддерживали грудь и стягивали живот. Были времена, когда корсеты носили и женщины, и мужчины, а в XIV в. их носили даже гвардейские офицеры.

За века своего существования корсет, повинуясь прихотям моды, то подчеркивал, поднимал грудь, то делал ее более плоской, то доводил женскую талию до «осиной», то «убирал» живот, то выгибал тело в форме буквы «S».

Самостоятельной деталью одежды корсет становится у бургундцев в XIV–XV вв. А испанские законодатели мод в XVI–XVII вв. превратили корсет в настоящую пытку. Ведь тогда женщины были словно в доспехи закованы с помощью всевозможных деревянных планок, металла и китового уса.

Век XVIII с его витиеватым стилем рококо вернул дамам пышную юбку на обручах, и корсет вновь оказался на гребне популярности. Лишь англичанкам жилось вольготнее — их корсеты шнуровались сзади и затягивались меньше, чем французские.

Тяжелые времена пережил корсет во Франции времен революции. Тогда против него выступали врачи, реформаторы, философы, а один из идейных вдохновителей революции — Жан Жак Руссо — даже написал книгу, озаглавленную «Вырождение человеческого рода под влиянием корсетов». И корсет был свергнут с пьедестала моды демократичным трико.

Но уже с 1810-х годов корсет вновь в почете — реставрация монархии, со свойственной ей пышностью и вычурностью, возвращает ко двору и уже изрядно пропылившийся корсет. А с 1820 г. начинается промышленное производство корсетов.

Между прочим, корсет в ту пору уже прочно вошел в быт русской знати, а местные мастера научились делать его вполне на уровне мировых стандартов. Изысканные дамы высшего европейского общества, сами того не подозревая, стали обогащать уральских промышленников, состояние которых возрастало год от года не только благодаря пушкам и ружьям, но и благодаря таким неприметным, но необходимым во множестве… корсетным крючкам. Именно ими — крепкими и надежными — буквально завалила Россия Европу.

Некий маркиз и шпион «по совместительству» Астольф де Кюстин, побывавший в России в 1839 г., оставил о нашей стране самое нелицеприятное и во многом необъективное мнение. Его «творение», именуемое «Россия в 1839 г.», принято именовать памфлетом. Так вот, удивительно, но факт: Кюстин назвал ношение корсетов «русской привычкой». Рассказывая о внешности императора Николая I, иностранец отметил: «Император на полголовы выше обыкновенного человеческого роста. Его фигура благородна, хотя и несколько тяжеловата. Он усвоил себе с молодости русскую привычку стягиваться выше поясницы корсетом, чтобы оттянуть желудок к груди. Вследствие этого расширяются бока, и неестественная выпуклость их вредит здоровью и красоте всего организма. Это добровольное извращение фигуры, стесняя свободу движении, уменьшает изящество внешнего облика и придает ему какую-то деревянную тяжеловесность.

Говорят, что, когда император снимает свой корсет и его фигура приобретает сразу прирожденные формы, он испытывает чрезвычайную усталость. Можно временно передвинуть свой желудок, но нельзя его уничтожить».

Старинный плакат изображает, как меняет ношение корсета природные классические формы тела. Спору нет — красиво! Но ведь и внутренние органы смешаются

О, как горячо и убедительно говорил о подобных «русских привычках», навязанных извне, историк Н. Я. Данилевский:

Вот, оказывается, как далеко может завести неприятие своего в угоду чужестранному! Справедливости ради отметим, что среди россиян всегда находились люди, понимающие это, и именно эта часть общества достойна эпитета «прогрессивная».

По счастью, в русский быт корсет был введен, как и вся одежда западного образца, великим реформатором Петром I, став «привилегией» и мукой знати. А в народе по-прежнему были верны старым, испытанным временем традициям.

Не приспособлен был корсет для многотрудной крестьянской жизни, для вынашивания, рождения и воспитания здоровых детей. А статной осанки добивались поселянки лишь хитроумным покроем одежды, любую женщину делающим королевой. И именно благодаря ему русская женщина могла выступать, «будто пава» — свободно, уверенно и с достоинством.

Тем более, что полезен для организма был не только крой традиционной русской одежды. Она еще и делалась в основном из материала поистине чудодейственного и лечебного — из льна.

Древнеримский писатель Апулей, сравнивая свойства шерсти и льна, высказался в пользу последнего:

С точки зрения современных знаний о текстильных материалах, можно сказать, что льняная ткань быстро впитывает влагу и так же быстро испаряет ее. Получается, что льняная одежда создает постоянное приятное ощущение прохлады. Интересно, что летом льняное полотно еще и помогает избежать излишней солнечной радиации. А зимой тот, кто носит льняное белье, меньше простужается.

Говорят, лен возделывается на нашей земле со скифских времен. А бывает он двух видов: из льна-кудряша в основном делают льняное масло, а из льна-долгунца ткут полотно.

Не один век пребывает в почете у иностранцев русский лен. Ведь именно в России замечательные условия для его возделывания — в меру света и влаги. Да и умеренное тепло летом и даже зимние холода льну по нраву. Чернозем льну совсем не нужен, а значит, его посевы не отнимают места у злаков, овощных культур, плодовых деревьев.

В XV в. английский путешественник Ричард Ченслер, посетивший Россию, отметил: «К западу от Холмогор находится город Новгород, возле которого растет прекрасный лен… И в окрестностях Пскова великое изобилие льна…»

Еще недавно 2/3 мировой продукции льна приходилось на СССР. Ведь он возделывался не только в России, но и в Белоруссии, Прибалтике, на Украине. А ценят это дивное растение и ткань из нее и в Америке, и в Австралии, и в Европе.

Недавно французы стали закупать наш лен для своеобразного не «евро», а «русского ремонта» в больничных операционных — будут льном обтягивать стены. Ведь этот природный материал бактерицидное воздействие оказывает.

Льняная ткань, если ее вырабатывать с умом да со старанием, даже с шелком поспорить может. Так, например, от степени расчесывания льняных волокон зависит их шелковистый блеск. Не зря называли когда-то лен «северным шелком». А тончайший батист по легкости и прозрачности мог напомнить поэтической натуре, ну, скажем… утренний туман или прохладу сумерек. Квадратный метр такой батистовой ткани весил менее 100 г! Понятно, на такой шедевр ткачества лен шел особый — отборное, раннее волокно из едва созревших стеблей иногда собиралось в течение нескольких лет.

Из льна жесткого и ткань получают грубую, но тоже незаменимую — брезент. А из конопляных волокон делали наши предки ткань, что шла на прочные посконные рубахи. О конопле писал еще древнегреческий «отец истории» Геродот: «В скифской земле произрастает конопля… Ее там разводят, но встречается и дикорастущая…» Из конопли и сегодня изготовляют канаты и мешки. Кстати, и лен-то используют не только для пошива одежды. Он «роднит» художников и мореплавателей. Ведь именно на льняном холсте создают свои картины мастера кисти, а паруса судов, бороздивших моря и океаны, традиционно изготавливались тоже из льна.

Между прочим, лен и пенька (конопляные волокна) долгие годы были важнейшим экспортным товаром России. Велика их заслуга и перед всем российским флотом, ведь изобилие этого на тот момент стратегического сырья помогло нашей стране стать великой морской державой.

Когда-то на вопрос: «Как дела в России?» наш классик ответил: «Воруют!» Обидно, конечно, да вот только воруют не только у нас. В славные для Великобритании времена, когда слыла она «владычицей морей», стали вороватые чиновники значительную часть льняного полотна, предназначенного для парусов, пускать «налево» — на сорочки да штаны. Тогда какому-то остроумцу пришло в голову метить казенное добро красной нитью — пропускать ее изредка в качестве утки по всей ткани. С тех пор бытует во многих языках выражение: «Проходить красной нитью», но это уже совсем другая история.

«Лапотная Россия» — с каким пренебрежением подчас произносятся эти слова. Что ж, действительно, с древнейших времен (о лаптях упоминает Лаврентьевская летопись, а это 985 г.) до начала XX в. лапти были самой распространенной в народной среде обувью, ведь материал для них всегда под рукой: береста, лыко липы, ракиты, вяза, вереска, кора ивы, дуба и даже мочало.

Лыко или бересту предварительно долго вымачивали и распрямляли под прессом, а потом уж употребляли в работу.

Самые простые лапти делались из грубого широкого лыка, более нарядные — из лыка вязового, они становились розовыми после опускания их в горячую воду.

Если не оказывалось под рукой липового лыка, можно было сделать дубачи — из дуба, ивняки — из ивовой коры, берестяники — из березы, шелюжники — из тала…

В зависимости от числа полос, применяемых для плетения, и проплетенных рядов (по-старому — «циновок») подразделялись лапотки на пятерики, шестерики, семерики.

Лапти лаптям рознь: не боялись мороза и не промокали лапти с «подковыренной» конопляной веревкой подошвой, легко было во время покоса и жатвы в лаптях редкого плетения — рачках, воду не удерживали, и по стерне ходить в них не колко. Если нужно не надолго выскочить на двор в слякотную погоду, то выручали ступни — они всегда у дверей. Роль домашних тапочек отводилась веревочным чуням, а сделанные из конского волоса такие легкие лапоточки назывались волосяниками. Северные закрытые бахилы правильнее было бы назвать низкими сапогами. Еще бытовали в крестьянском обиходе коверзни и ходоки, босовики и топтыги — на все случаи жизни.

В русских городах можно было встретить лапти из покромок ткани, кусочков сукна и даже из шелковых лент. Они назывались плетешками.

Древняя онежская былина рассказывает нам о лаптях, прямо-таки сказочно изукрашенных. «Молодой боярский Дюк Степанович да по Киеву он не снаряден шел: обуты у его лапотцы-то семи шелков, и в эти лапотцы были вплетены каменья все яхонто…» Вот бы взглянуть на это диво-дивное, да сравнить с хрустальными башмачками Золушки…

Кстати, даже обычные лапти — не дешевое удовольствие, как может показаться на первый взгляд. Классик советской литературы Л. М. Леонов в романе «Русский лес» отмечал, что «в 1835 г. на Нижегородской ярмарке продано восемьсот пятьдесят тысяч пудов мочального товара, кроме лаптей — исконной обувки дореволюционного крестьянства. На каждую пару их уходило по три деревца, или двенадцать трехаршинных лык, а срок службы их редко превышал две недели. В 1877-м одна Вятская губерния произвела тридцать с половиной миллионов пар лаптей, и вот повывелась липка в этой области почти начисто!» Увы, недолговечна эта замечательная обувь. Неспроста бытовало встарь понятие «лапотная миля» — это столько, сколько можно пройти по дороге в одной паре лаптей.

«Лапотных дел» умелец с помощью простейших инструментов — швайки и кочедыга в день мог сплести 5-10 пар лаптей.

А беспечное дите «лапотных дел» мастера могло радостно пропеть на вечерке: «Лапцы, вы, лапцы, вы, лапцы мои, лапцы липовые, вы не бойтесь — ходите, тятька новые сплетет!..»

Уже нашим далеким предкам была известна целительная сила липовых лаптей. Ношение их имело закаливающий эффект. Для этого в лаптях делали своеобразные стельки из свежих листьев одуванчика, мать-и-мачехи, ольхи, фиалки, подорожника Такие лапти называли мокроступами. В них можно было одолеть любое болото, не страшась насморка и простуды. Ведь при ходьбе в мокроступах происходит общеукрепляющий и закаливающий самомассаж. Принцип здесь тот же, что и при современном ношении специальных шлепанцев или стелек с частыми пупырышками на внутренней стороне. А в лаптях вместо этих массирующих шариков были поочередные выпуклости и вогнутости лыкового переплетения, да плюс к этому — целебная сила лекарственных трав.

Современному россиянину трудно отгадать загадку: «В лес еду — клетки кладу, из леса еду — перекладываю». Это о том, что лапти оставляли на земле отпечатки-клеточки — от переплетений на подошве.

Славянская обувь:

_{1а,б — белорусские лапти; 2а,б — русские лапти из липового лыка; 3 — ступки из центральных русских губерний, 4а,б — украинские постолы и ходоки: 5 — коты; 6а — русский мужской сапог «гармошкой»; 6б — женский украинский чобот}

В разных уголках страны бытовали свои приемы и традиции лаптеплетения. Где-то предпочитали лапти прямого, а где-то — косого плетения. Украинские лычаки, например, обычно плели с носка, а в России плетение чаще начинали с пятки.

Лапти, согласно местным традициям, могли быть косого или прямого плетения. Руссие лапти вначале были на левую и правую ноги разные.

Мордовские, татарские и чувашские «родичи» — по ноге не различались, что было даже удобней: потерялся один лапоть — можно заменить. Эту экономичную уловку переняли русские у поволжских народов Опять же в целях экономии и увеличения износостойкости плели лапти из лыка и кожи пополам. А чисто кожаные лапти вообще износа не знали.

Воистину лапти — всероссийское изобретение. А что же Европа? «Законодательница мод» щеголяла в деревянных башмаках — сабо, которые даже летом приходилось носить на толстые шерстяные носки, чтобы не натереть ног. И все же такие башмаки до сих пор в почете среди европейцев, а когда в Голландии решено было запретить рубку тополей, идущих на изготовление традиционной обуви, народ возмутился: «Не гоже забывать традиции». До сих пор голландцы выпускают до 3 миллионов пар таких башмаков в год. Но если бы довелось заносчивым европейцам испробовать на себе легкость и удобство лаптей, с каким стоном и слезами влезали бы они после этого в свои деревянные колодки…

Несчастные японцы должны были передвигаться мелкими семенящими шажками, ведь их движения сковывало узкое одеяние — кимоно, а на ногах они умудрялись удерживать деревянную обувь — гета, напоминающую скамеечки.

В Китае плели сандалии из соломы. Они назывались цаосе.

А в Испании еще в начале XX в. многие ходили обутыми в альпарчатос. Несмотря на звучное название, скрываются за ним своеобразные лапти, сплетенные из местного ковыля.

Вот сколько «дальних родственников» у нашего лаптя. Только почему-то никто не называет Голландию — «сабошной», Японию — «геташной», Китай — «цаосешным», Испанию — «альпарчатошной», а вот коль заходит разговор о России, то тут уж нет ярлыка ядовитее, чем «лапотная».

Кстати, знаменитый критик и публицист XIX в. В. В. Стасов так объяснил востребованность лаптей в народном быте: «Наш земледелец всегда работает и работает на поле — в лаптях, или какой ни на есть легкой обуви, меха и башлыка не наденет, потому что у него и так пот градом катит по лицу и груди».

Такие обыденные для наших предков лапти сегодня воспринимаются нами как давно забытая диковинка, а ведь еще в годы гражданской войны среди множества необходимых комиссий существовала в Советской России и Чрезвычайная комиссия по снабжению армии валяной обувью и лаптями. Под стать стремительному времени была и мода на аббревиатуры: вышеозначенная комиссия коротко называлась Чекволап.

В русском обиходе лапоть и валенок, можно сказать, «два сапога пара». Только вот один «сапог» летний, а другой — зимний.

Валяная обувь, а проще, валенки — еще один «символ» России в сознании тех, кто знаком с ней лишь по припевкам типа «лапти, да лапти мои», да «валенки, валенки — не подшиты, стареньки»…

В годы Великой Отечественной войны валенки стали, можно сказать, продуктом стратегического значения. Миллионам наших солдат и жизнь, и здоровье сохранили в суровые зимы валенки. В то же время немецким завоевателям, «несущим дикой России благо цивилизации и культуры», представилась возможность «щегольнуть» в лаптях-ступнях да в бабьи платки ноги кутать — увы, не учли горе-вояки природные условия! Москва — не Париж, и слава Богу!

А появились валенки в русском обиходе в том виде, в каком мы их привыкли видеть, то есть с высокими голенищами, в начале XIX в. Их придумали народные умельцы из Семеновского уезда Нижегородской губернии. Так что валенки, катанки, пимы — земляки знаменитой на весь мир «огненной» Хохломы.

К тому времени вся Россия носила грубошерстные, натертые пемзой, твердые и гладкие валенки, а еще — чесанки, т. е. мягкие валенки из тонкой поярковой шерсти с начесом.

Задолго до валяных сапог знали наши предки валяные коты, кеньги, чуни, которые делались с суконными или вязаными голенищами, а то и вообще без них.

Говорят, что сам Петр I поутру после буйных своих «ассамблей» любил окунуться в прорубь, а выйдя из нее, согревался, надевая на ноги пимы и съедая миску горячих щей. Затем и дочь его Елизавета, и даже Екатерина II в валенках прямо на балы являлись. Ноги-то у этих дам к старости болели, а под роскошными парчовыми да бархатными кринолинами все равно не видно, в чем обута самодержица. Да даже если и заметят царедворцы — кто посмеет выразить недоумение? Так что гоголевский Вакула вполне мог привезти своей Оксане от царицы не черевички парчовые, а валенки войлочные!

А такого добра в Диканьке, да и в других селах Российской империи и без того было с избытком. Ведь типы валенок очень разнообразны — твердые, грубошерстные и мягкие, с начесом. По цвету — черные, серые и белые, а в Поволжье, где быт обогащался за счет опыта всех многочисленных волжских народов, в праздники форсили в валенках писаных, вышитых или с «мушками» (на белых валенках красный рисунок). А модницы из числа нижегородских татар вообще «сражали на повал» кавалеров нарядными розовыми валенками.

1 — русский праздничный валенок нач. XX в.; 2а, б — вязаная обувь

Современные специалисты, инженеры валяльщики (так ныне называют продолжателей дела старых мастеров) утверждают, что аналога валенку в мире не сыскать. Это цельноваляльное изделие уникально. Ведь его нельзя распороть, распустить, разобрать по волокнам. Зимой в валенках тепло, летом — не жарко. А еще оказалось, что валенки… лечат! Они помогают людям с нарушением кровообращения, больным радикулитом и артритом Говорят, что в скором будущем за валенками мы будем ходить не на базар, а… в аптеку: лечебные валенки-чулки вполне могут появиться в продаже. Но уже сегодня один московский предприниматель реализует валенки через столичные сувенирные магазины по полторы тысячи рублей за пару.

Отметим, что у валенок на мировом рынке весьма заманчивые перспективы. Практичные иностранцы, оказывается, не всегда тупы, как сибирские валенки. Австрия уже приобрела партию нашего «национального достояния» для обогрева ног местных охотников. Хорошо, наверное, они будут смотреться в валенках да тирольских шляпах. Для своих пенсионеров валенки уже прикупили Соединенные Штаты Америки.

Теперь иностранцы мечтают несколько преобразить вид валенок. По забугорным представлениям «товарный вид» им придадут модные искусственные материалы, покрывающие валенки сверху. Наши инженеры-валяльщики возражают — ведь столь любимая Западом синтетика, естественно, снизит лечебный эффект валяной обуви, а вот использование натурального меха и прочих экологически чистых материалов вполне возможно. Над этим уже мудруют российские модельеры. Так что, похоже, пришла пора запастись валенками впрок, пока их все за границу не вывезли.

Выставка «Валенки-2000», пожалуй, была бы обыденностью в Саратове или Красноярске, а вот во Франции — событие. Там были представлены модели на модной высокой резиновой «платформе».

Кстати, в Москве недавно открыли музей русских валенок, а до этого появились валенки на музейной витрине в городке Мышкине, что в Ярославской области.

…На Северном Кавказе валенок не носили, но зато местные народы свое «валяное» изобретение сделали, по гениальной простоте и значимости в народном быту оно валенкам не уступит. Войлок — слово тюркское, а означает «покров», «покрывало». Именно из войлока изготавливают знаменитую кавказскую бурку. По словам дагестанского поэта Расула Гамзатова, «и в бурю, и в метель она и крыша и постель». В самом деле, если снять бурку с плеч и поставить на землю, она превращается в своеобразный шатер, и не страшен уже горцу ни снег, ни град, ни дождь. Вода будет стекать по длинным шерстяным косицам и бурка не намокнет, да и в бою, уверяют горцы, пуля может лишь скользнуть по войлоку или застрять в пятимиллиметровом шерстяном «панцире», не причинив вреда воину

Но не только удобнейшими изделиями из валяной шерсти могли похвастаться наши народы перед заезжими иностранцами. Практически все национальности, испокон веку проживающие в России, выработали свои приемы обработки кожи и меха.

Лапти да валенки всегда были в чести у многочисленных народов России, но, как говорится: лаптем щи наши предки никогда не хлебали, ведь и кожевенное производство — одно из древнейших ремесел Руси.

Помните, жил в стародавние времена в стольном граде Киеве богатырь Никита — кожи мял да дубил, потому и прозвище ему дали — Кожемяка. Ни один человек с ним силой сравниться не мог, да что — человек, одолел Никита во честном бою даже трехглавого змея, что повадился губить прекрасных киевлянок. И за подвиг этот не захотел богатырь никаких наград. Сказал лишь: «Не ради награды я со змеем бился, а людей пожалел. Мне моя работа всех ваших даров милее. Пустите меня обратно в слободу кожевенную». И вернулся Никита к себе в слободу. Опять стал кожи мять, в светлом Днепре вымачивать.

Неслучайно именно кожевенных дел мастером изобразил народ славного богатыря. Ведь уже в те времена былинные кожевники были в особом почете, а из кожи, выделан — ной их руками, каких только изделий не делали. Но прежде всего, конечно обувь.

Исследователи полагают, что у русских, так же как и у всех прочих славянских народов, древнейшая обувь представляет собой кожаную подошву, края которой были загнуты вверх и стянуты лыком, ремнем или шнурком. Называлась такая обувь курпы, опанки или поршни.

Кожаная обувь из археологических раскопок в г. Новгороде:

_{1–3 — поршни; 4–6 — мягкие туфли}

Мягкие женские поршни делали из тонких «нежных» частей шкуры животного — из его чрева брюха, потому и получила это обувь иное название — «черевья» (черевички). Повседневные поршни-черевички украшались необычными швами — «плетешками» из льняных вощеных ниток. «Выходные» ажурные поршни делались с матерчатой подкладкой, а ажур состоял из параллельных прорезов, полосок. Такую обувь удобно ремонтировать, ведь заплатки на ней искусный мастер мог сделать еще одним декоративным элементом. С X–XI вв. поршни стали еще и вышивать шелковыми и шерстяными нитями, а кожу — тиснить.

В X в. самая ходовая крестьянская обувь называлась постолы. Это слово с тюркскими корнями вошло и в болгарский, и в сербский, и в чешский, и в польский языки.

В это же время в обиходе наших предков появились кожаные полусапожки, доходящие до середины голени, с разрезом спереди, который зашнуровывали или застегивали. В задниках полусапожек не было твердой прокладки из бересты или дуба, которая была обязательна в сапогах. Полусапожки, как и черевички, богато украшались вышивкой, которую знающий человек мог… читать! Например, на обуви псковитянок XII–XIII вв. часто можно было видеть красные кружки — солярные (солнечные) знаки, прошвы из темных ниток означали дорогу, зеленые завитки были символами жизни…

С XII в. древнерусские горожанки стали отдавать предпочтение сапогам — с приподнятым тупым или острым носком. Цветные кожаные сапожки с выпушкой материи и вышивкой могли быть дополнены еще и узором из жемчужинок.

Мода в разных областях Руси великой была своя. В Пскове ее «последний крик» выразился в сапогах с небольшим наборным каблучком, а «мода по-рязански» предполагала наличие в сапожках треугольной вставки-клинышка на носке.

Само слово «сапог» происходит от славянского «сапогос», а сопа — на языке наших предков — кожаная труба. Сапоги упоминаются еще неизвестным автором «Слова о полку Игореве».

В археологических раскопках, проведенных в Москве, Пскове, Новгороде, Старой Ладоге и других древних городах, археологи находят не только образцы древней обуви, но и инструменты кожевенного производства: струги, ножи для резки кожи, иглы, шилья прямые и кривые, гвоздики, деревянные обувные колодки…

Удивительно, что в арсенале древних сапожников XI–XVI вв. оказались практически те же инструменты, что применяли в своей работе мастера-кустари XIX–XX вв.

Кстати, уже древние деревянные колодки (в одном только Новгороде их было найдено около 200) различались по форме, размеру, материалу (береза, липа). Простые колодки были сделаны из одного куска дерева, составные — из двух частей (со съемным верхом — подъемом). Видно, высокий подъем уже в те давние поры был проблемой для наших предков. Детали составных колодок соединялись с помощью деревянных шпеньков, вставляемых в специальные отверстия.

Ценили наши предки не только кожаную обувь, но и одежду, и оружие (например, праща, а позднее — части камнеметательных орудий тоже были из кожи), воинские доспехи (щиты и панцири), барабаны, легкие лодки-оморочки, конскую упряжь, маски для представлений скоморохов, а самое главное — пергамент, на котором писались книги. Кожаными были кошели, сумки, рукавицы и перчатки, которые в старину именовались «рукавицы перстатые».

Знала отечественная история и кожаные деньги. В славном городе Торжке они еще и золотой нитью вышивались, а во времена, когда Аляску именовали «русской Америкой», имели там хождение деньги из шкуры нерпы.

Но задолго до этого авторитетнейший историк древности Плиний Старший отмечал, что у болгар, русичей. венгров, турок обработка кожи достигла высокого уровня.

На Руси кожевничество процветало уже в VI–VII в. При археологических раскопках в Москве и Новгороде были найдены остатки кожевенных мастерских, а это XI–XII вв. Самые древние кожаные изделия были найдены в Старой Ладоге и датируются VII–IX вв. Почетным и доходным было это ремесло, раз в Новгородской летописи некто Нездылов отмечен как «сын кожевника».

В XV–XVI вв. сапоги становятся самой распространенной обувью. Восхищенное описание этакой обувки даже в преданиях встретить можно:

Именно такой образец «легендарных» русских сафьяновых зеленых сапог хранится в фондах Новгородского историко-архитектурного музея-заповедника. Голенище сапога двухшовное, с поднарядом. Объединяющие швы отделаны кантом из светлой и темной кожи и медной проволокой. Ею же и полосками красной и желтой кожи расшит задник. Подошва пришита желтыми и малиновыми нитками. А сама подошва — сплошь в железных гвоздиках с выпуклыми шляпками, образующими узор — елочку.

Орнаментика кожаных изделий из древнего Новгорода:

_{1 — сумка; 2 — задник сапога; 3 — кошелек; 4 — футляр для ложки: 5–7 — туфли}

Каблук, в основе металлический, вбит в деревянный подкаблучник, обтянутый кожей, и обвит рядами медных спиралей. Между высоким каблуком, чуть оттянутым назад, и подошвой на самом деле образуется пространство, где вполне мог пролететь воробей.

Так фасонили русские мужчины, а женщины-щеголихи выступали в сапожках из сафьяна или юфти с острыми и длинными носками. Туфли носили на каблуках, подбитых снизу гвоздиками. Высота каблука могла быть с четверть локтя, а это считай по-нашему добрых 6–7 сантиметров.

Конструкция и декорирование обуви в Новгороде, Рязани, Москве, Пскове, Смоленске, Старой Ладоге сходны, а это, как считают специалисты, является признаком массового производства.

В городе Торжке в XIII в. выделывали из бараньей кожи сафьян по восточным рецептам — с помощью кислых хлебов, да потом еще и расшивали его золотом и серебром. Пояса, кошельки, подушки, обувь охотно раскупались заморскими купцами и развозились во все концы света.

Кроме наших предков, никто в мире не умел делать цветную шагреневую кожу из конских шкур, хлебную сыромять и красную юфть. Последняя была лучше других видов мягких кож, производимых в Германии, Франции, Англии, и раскупалась за границей вплоть до начала XX в

По свидетельству заморского путешественника А. Контарини, кожевенное дело в Московии было поставлено так хорошо, что русские кожи в древности вывозились в разные страны. В XV в. московитяне отпускали за границу воловью кожу. А путешественник Д. Флетчер отмечал, что в современном ему XVI в. русские кожи вывозились в Литву и Турцию. В Татарию вывозили седла, уздечки, кожу. Русская кожаная обувь, кожаная сбруя, военное снаряжение, дорожная утварь были прекрасны.

А еще заметил иностранец, что у русских важную отрасль промышленности составляет выделка «лосиновых и коровьих кож». Подивился дотошный путешественник и тому, как «большие дворяне или старшие всадники привязывали к своим седлам по обтянутому кожей барабану, в который они били, отдавая приказание или устремляясь на неприятеля. Кроме того, у русской конницы были барабаны большего размера, которые возили на доске, помещенной на 4 лошадях. Этих лошадей связывают цепями, и к каждому барабану приставляют по восемь барабанщиков». Вот, оказывается, с каких времен знали русские воины о могучей силе «психологической атаки».

Все тот же Д. Флетчер отметил в своих путевых записках и красоту русской обуви. По его свидетельству, бояре ходили в сафьяновых сапожках, вышитых жемчугом. Женщины носили сапожки из белой, желтой, голубой или другой цветной кожи, также вышитые жемчугом. А «простолюдины, одевавшиеся бедно, все же были в сапогах как зимой, так и летом». Вот так! А мы-то себе представляем русского крестьянина исключительно в лаптях!

Итак, уже в XVI–XVIII вв. русские кожевники были в числе лучших мастеров Европы, а первый завод, вырабатывающий сафьян, был построен в Москве еще в 1666 г. — это на 83 года раньше, чем во Франции.

Ряд указов о налаживании кожевенного производства принял Петр Великий. А к 1872 г. в России насчитывалось 12 939 кожевенных предприятий, на которых выделывалась превосходная сафьяновая кожа, «как по нежности отделки (руками), так еще более по самой аккуратной окраске в нежные цвета: палевые, бланжевые, сиреневые, светло-голубые», не знающая себе равных.

В дореволюционной справочной литературе можно отыскать следующие сведения: «Сапожный промысел распространен во многих местах империи. Главное средоточие его — Тверская губерния… Центр производства в Тверской губернии село Кимры с его районами, в которых насчитывается более десятка тысяч сапожников-кустарей». До полутора миллиона пар добротной обуви в год изготовляли кимрские умельцы.

И все же в глубинке всяк крестьянин был сам себе кожевник, шорник, скорняк… От поколения к поколению передавались в семьях секреты и навыки работы с кожей. А от старших к младшим — тулупы (что теперь принято называть дубленками), сапожки да башмаки

Кожаные вещи в семьях берегли, зная, какой немалый труд в них вложен, а саму кожу наделяли даже волшебными свойствами. А.Н.Афанасьев писал в своем исследовании «Поэтические воззрения славян на природу»: «На Руси существует любопытное поверье: если в лунную ночь на Святках пойти к проруби, разостлать на льду воловью или конскую кожу и, сидя на ней, смотреть в воду, то нечистая сила поднимет ее по воздуху и покажет все, что должно случиться в будущем».

Наверное, только «нечистая сила» могла показать нашим пращурам времена, когда потомки будут стыдливо называть свою страну «лапотной», не задумываясь над тем, что, если встарь каждая семья держала скотину, то и кожи использовались по назначению — на пошив обуви и одежды.

Кстати, Михаил Литвин еще в середине XVI в. отметил, размышляя о нравах и обычаях русских, что в Московии «…зверей такое множество, в лесах и степях, что дикие волы (зубры), дикие ослы и олени убиваются только для кожи, а мясо бросается, кроме филейных частей: коз и кабанов оставляют без внимания. Газелей такое множество перебегает зимою из степей в леса, а летом (обратно) в степи, что каждый крестьянин убивает тысячи. На берегах (реки) живет множество бобров. Птиц удивительно много, так что мальчики весною наполняют лодки яйцами уток, диких гусей, журавлей, лебедей, и потом их выводками наполняются птичьи дворы. Орлят запирают в клетки для (добычи) перьев к стрелам».

В то же время английский мореплаватель Климент Адамс писал, что «северная часть Руси доставляет редкие и драгоценные меха, в том числе и соболей, которых наши дамы так любят носить на шее, также белых, черных и бурых лис, меха заячьи, бобровые и других животных, известных под разными скифскими именами. В море водится редкий зверь, называемый моржом… Его ловят, потому что зубы его у русских в таком же употреблении, как у нас слоновые.»

А в конце XVI в. немецкий естествоиспытатель и географ Эльзевир из Лейдена, никогда не бывший на Руси, но слушавший многочисленные купеческие рассказы о ней, счел наипервейшим товаром русской торговли «меха разных животных, коими жители укрываются от зимней стужи и коих продают чрезвычайное множество приезжим купцам. Торговля сия столь значительна, что в некоторые годы, как замечено, вывозимо было из Руссии количество мехов на 40–50 тысяч рублей и более. Между сими мехами первое место занимают соболи, коих цену возвышает чрезвычайная роскошь европейских женщин. Прочие суть: лисицы, черные и красные, также и белые, доставляемые в великом количестве из Сибири, куницы, бобры, красивые шкурки горностаев, волки, рыси и прочие…»

«Мягкой рухлядью» называли на Руси все роскошное разнообразие мехов, но не было в этом определении ничего уничижительного, ведь слово «рухлядь» в те поры означало — рушимое добро, пожитки, скарб. В. И. Даль отмечал в своем знаменитом словаре, что уже в его времена место этого слова в лексиконе соотечественников заняло понятие движимость, движимое имущество. «Лучше ли это?» — вопрошает читателя великий словарист.

Кстати, рухлядная палатка — это не скромный сарай, где в нагромождении хранится хлам, а каменная постройка со сводом, железными дверьми и ставнями, предназначенная для сбережения пожитков от воров и пожаров.

Пожалуй, мягкая или пушистая рухлядь могла тоже храниться в такой палатке, ведь были времена, когда мехами платили цари жалованье своим слугам, да и в дар иностранным повелителям отправляли звериные шкурки.

А тем, кто перед царем-батюшкой сильно отличился, мог он жаловать шубу со своего плеча. До Петра I такой меховой подарок да ковш для питья из чистого серебра были едва ли не самыми высшими наградами.

Кстати, фонд дарственных одеяний был немалый. Ведь для хранения царских одежд был сооружен целый ряд кладовых, раскинувшихся едва ли не на целую улицу, — вот такой «гардеробчик»! Но цари не были слишком уж расточительными в наградах. Иной раз богатые одежды из царских закромов словно на прокат выдавались царедворцам специально в преддверии значительных событий — приемов, пиров, а по прошествии «церемониальных мероприятий» одежда вновь возвращалась на место.

Меха, или «скора» (это еще одно их название) упоминаются уже в «Повести временных лет». В старинных русских грамотах «кун» и «белы», то есть шкурки куниц и белок, выступают как эквиваленты денег, являются единицами стоимости товаров. В древнем Смоленске, например, одна лисья шкурка оценивалась в 12 кун. Попробуйте прикинуть: сколь кун будет в лисьей шубе?

Хотя, конечно, шубы-то тоже разные. По хозяйской надобности можно было «санной» шубой обойтись, а уж в гости, да на царский пир одеться побогаче — в шубу соболью или горностаевую, а на голову надеть шапку чернобурую.

Горностаи, куницы, соболя, лисы, белки, бобры, а иногда и волки, и медведи издавна шли на пошив теплых шуб и шапок. А для блезиру, красоты ради, мех мог украсить и летнюю одежду тоже.

В XIII в. состоятельные русские женщины украшали горностаевыми шкурками подолы платьев или делали из этого меха накладки по подолу, доходившие до колен. В цене среди русских модниц был и мех рыси. В ту пору такой расточительной моде поражались иностранные путешественники.

«…Омочу бебрян (т. е. бобровый. — О.Ж.) рукав в Каяле реце…» — причитала-плакала княгиня Ярославна в «Слове о полку Игореве».

Любопытно, что старинные русские шубы очень отличаются от известных нам современных образцов. Так как в наших краях мех был прежде всего не украшением, а утеплением, шубы шились мехом вовнутрь, а сверху ничем не покрывались. Отсюда пошло слово «кожух». Со временем такая «нагольная» шуба стала считаться грубой, «старомодной», и ей на смену пришла в русский обиход шуба, крытая тканью. Ее наружный чехол делался из самых дорогих материй.

А шуба, сшитая мехом наружу, именовалась яга. Ныне, правда, это слово вызывает несколько иные ассоциации…

В гардеробе знатной древнерусской модницы могло быть до десятка шуб, среди которых и «багряная» и «цини» (сизая), и «червчатая», и «бело-голубая», и зеленая. У княгини Ульяны Михайловны Холмской, кроме всего этого разноцветья, имелись еще «кожух на беличьих чревах», две шубы собольи, а сизая шубка была из «дикого» (серо-голубого) бархата с «золотым» шитьем и «венедицкой камки» (венецианского шелка). Частенько шубы украшались еще «аламами» (серебряными и золотыми чеканными бляшками), жемчугом, «вошвами» (полосками желтого, черного, красного, зеленого, синего цветов).

Дорогие шубы, декорированные тканями, оставались в русской моде до XIX в. Вот какое красноречивое свидетельство оставил в своих воспоминаниях французский офицер Франсуа, позаимствовавший дамскую шубу в каком-то русском доме и бежавший в ней из России в рядах армии Наполеона холодной осенью 1812 г.: «Многочисленные лишения деморализуют солдат, которые идут, не смотря перед собою, и с полным безразличием толкают как генералов, так и своих товарищей. У всех блуждающий вид. Все одеты в более или менее дорогие меха, благодаря чему оказывается большое разнообразие костюмов, из которых один кажется причудливее другого. Как узнать в них людей, полгода тому назад заставляющих дрожать Европу? Что касается меня, я вооружен… костылем, в розовой шубе на горностаевом меху, с капюшоном на голове… Прибавьте к этому еще длинную бороду, каждая волосинка которой заканчивается тоненькой льдинкой, лицо в копоти, жирные волосы, скрытые под капюшоном моей розовой шубы, шитой золотом, — и вы получите мой портрет…»

Что ж, следует заметить, что иностранцы, еще не напуганные воинственным «Гринписом», уже тогда осознали, что в нашем климате меха — не роскошь, а необходимость.

…Многочисленным народностям Сибири приходилось вести настоящую борьбу за жизнь в еще более суровых природных условиях.

Русский барин в шубе. Гравюра по рисунку Г.Скородумова

Меха были для сибиряков просто незаменимы. Из поколения в поколение совершенствовались меховые изделия северных народов. Например, верхняя часть ненецкой шубы — паницы кроились из бобрового, беличьего меха, а нижняя часть состояла из нескольких полос собачьего и оленьего, сшитых между собой. Воротник неспроста выкраивался из цельной шкуры оленя — длинный ворс не пропускает холод сквозь разрез.

А в 1777 г. этнограф И.И. Георги в книге «Описание всех в Российском государстве обитающих народов» оставил такой рассказ об одежде камчадалов: «…У нижних шуб, кои называются у них парками, есть в верху такой же, какой бывает в рубахе, ворот, сквозь который едва проходит голова (это тоже для сохранения тепла. — О. Ж.) Рукава и полы до колена. Шубы сии делаются из оленьих или тюленьих кож, выкрашенных с нутренной или закожной стороны ольховою корою в темный цвет; в подоле распещрены по тунгузскому обычаю красным шитьем и обложены не только бахромою, но и другими волосяными пучками. Верхняя шуба — куклянка — подобна также рубахе, только распашная в верху и в низу, делается же из оленьих, а больше из собачьих кож. Она полнее нижней шубы, парки, и достигает до самых лодыжек».

Телогрейки из нежнейшего атласа предлагали носить модницам модельеры Рижского дома моды И. Дразниецс и А. Дразниекс в годы перестройки

Другим, так сказать, «общесибирским» изобретением стали бахилы. Тяжко пришлось бы без них охотникам-промысловикам. А задумка-то простая до гениальности: надевается на ногу, поверх зимней обуви прямоугольный мешок из плотного полотна и крепится ремешками так, чтобы между тканью и обувью зазор остался. В нем, естественно, воздух. Эта воздушная прослойка сохраняет поверхность обуви теплой. Получается, что обувь сама собой постоянно подсушивается.

Больших успехов в обработке и использовании кож крупных рыб достигли народы Дальнего Востока — нанайцы, ульчи, гиляки. В их обиходе были сапоги склеенные (!) из кожи лососевых рыб. Такая обувка была очень легкой, совсем не пропускала воду, держала тепло, а на морозе не твердела и не покрывалась льдом.

Необычны и праздничные, ярко разрисованные женские халаты из кожи нельмы. Кожа этой рыбы почти белоснежная, и на нее хорошо ложатся и уже не смываются краски.

Русские поморы использовали кожу зубатки, пикши, трески в некоторых элементах одежды.

А на Кавказе, где зажигательные танцы не обходятся без ритмического боя барабанов, применяли для их изготовления кожу сомов.

Вот сколько изумительных изобретений положили в международную копилку опыта многочисленные народы России.

* * *

На протяжении нескольких веков российская знать, желая выказать свой патриотизм, частенько облачалась в народную одежду. Конечно, шилась она из тканей очень дорогих, да и крой не совсем соответствовал традиционным образцам.

Пожалуй, Елизавета I и Екатерина II, жены практически всех последующих русских императоров были зачинательницами стиля «а-ля рюс» — одежды, сшитой по мотивам народной.

Сегодня самые модные модельеры мира находят в «российском сундуке» множество творческих идей. Вначале они извлекли из него сапоги на каблучке с голенищем-гармошкой — казачок. Ими очаровался мир после того, как выступили за рубежом казачьи ансамбли песни и пляски. Затем была знаменитая коллекция Ив Сен Лорана, навеянная северным русским костюмом.

Такое русское «изобретение», как телогрейка, тоже способно произвести фурор. Один английский журналист из командировки в Москву вывез на родину наш ватничек, а потом рассказал на страницах одного из российских изданий, что обычно сдержанные лондонцы проходу ему не давали, приставая с расспросами:

«Сэр, где вы взяли такую прелесть? Стопроцентный коттон — сверху и изнутри!»

«Русский стандарт», «русский стиль», «а-ля рюс» — такими заголовками ныне пестрят журналы высокой моды. Российские спортсмены, отправляясь на XIX Олимпийские зимние игры, были экипированы в костюмы «а-ля рюс». Для мужчин — двубортные пальто «а-ля Шаляпин» из шерсти «бебби-лама» бежевого цвета с богатым воротником из нестриженого бобра. Для женщин — пальто «трапеция» цвета топленого молока, меховые шапки и очаровательные муфты. На ногах у олимпийцев были войлочные сапоги на молнии «прощай, молодость» с галошами. Теперь они — тоже модный элемент.

Екатерина II в костюме «а-ля рюс»

А известные кутюрье предлагают искушенным западным модникам шапки-ушанки, сумочки, отороченные мехом, парчовые душегреи, вышитые золотом и стразами, пышные клешевые юбки из блестящей тафты, павлово-посадские шали да платки, высокие шапки из длинноворсного меха — традиционные боярки и кубанки.

Словом, на Западе самые богатые и роскошные вещи именуют сегодня «русским стандартом». Правда, случаются порой и курье

зы. Так, например, в комплекте к офомному кокошнику, драгоценная обнизь которого полностью прикрывает лицо манекенщицы, предлагаются… длинный зеленый сюртук и расшитый стразами купальник мини-бикини да еще унты из меха, выкрашенного в розовый цвет!

В моде и элементы русской военной формы, и броши, напоминающие старинные русские ордена, и медальоны, обрамленные бриллиантами.

* * *

_{Крестьянский сын и великий поэт Сергей Есенин писал, что «в нашем языке есть много слов: которые запирают в себе целый ряд других слов, выражая собой иногда весьма длинное и сложное определение мысли. Например: слово «умение» запрягло в себе «ум», «имеет»…» Выходит, что «СДЕЛАЙ САМ» — журнал для умных! С чем и поздравляем наших читателей-умельцев.}

_{Тем, кто имеет ум и хочет узнать все секреты промыслов, ремесел, строительства, ремонта, рукоделия, шитья, кулинарии, садоводства, огородничества и других умений, поможет семейный журнал «СДЕЛАЙ САМ» издательства «Знание».}

_{Все ваши домочадцы найдут в нем полезные для себя рубрики.}

_{Для главы семейства: «Строителями не рождаются»; «Все четыре колеса»; «Спрашивай бывалого»; «Умельцы — умельцам»; «Дела крестьянские», «Инструменталка»…}

_{Для хозяюшек: «Искус»; «Игла да булавочка»; «Стоит попробовать»; «Обихаживаем дом»…}

_{Есть своя рубрика и у малышей — «Детский уголок».}

_{А самые необыкновенные рубрики для разносторонне увлеченных: «Пятое измерение»; «Природа и творчество»; «Есть идея»; «Что старенького?»; «Если хочешь быть здоров»; «Сделайсамовская смесь»; «Не спешите выбрасывать»…}

_{И еще: не спешите утверждать, что, мол, не трудно сделать, да трудно задумать — вам нужно лишь задать вопрос в рубрике «Ждем ответа», а найти решение помогут наши читатели-умельцы, ведь модная нынче отговорка: «Это ваши проблемы» у них не в чести…}

_{* * *}

_{Жукова Ольга Германовна}

_{Знай наших! или Особенности национального образа жизни}

_{Приложение к серии «Сделай сам»}

_{Редактор О.Г.Жукова}

_{Младший редактор М.А.Долинская}

_{Художественный редактор М.А.Бабичева}

_{Обложка: Н.В.Беляева, О.В.Столярова}

_{Технический редактор Т.В.Луговская}

_{Корректоры Н.М.Кедрова, С.П.Ткаченко}

_{Издание зарегистрировано в Комитете РФ по печати Регистрационный № 1828}

_{Подписано к печати 25.04.2002. Формат 60х88 1/16. Усл. печ. л. 2,0. Уч.-изд. л. 2.20. Бумага газетная. Тираж 11790 экз. Заказ № 2.5 48.}

_{Издательство «Знание». 101990, ГСП, Москва, Центр. Лубянский проезд, 4.}

_{Отпечатано с готовых диапозитивов издательства «Знание» на ордена Трудового Красного Знамени ГУП Чеховском полиграфическом комбинате Министерства Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и средств массовой коммуникации.}

_{142300, г. Чехов Московской области. Тел. (272) 71-336, факс (272) 62-536}