Футбол по центру. Круифф, Пушкаш и прочие, изменившие игру

Увидеть Круиффа...

Честно говоря, мы не ожидали такого подарка — наше телевидение собралось показывать почти все матчи чемпионата мира 1974 года, чемпионата, в финальной части которого не было сборной СССР. И показало, за исключением трех игр наших обидчиков чилийцев. Вспомнить, показывали ли поединки с участием сборных Гаити и Заира, ей-богу, не смогу. Да это и не важно. Важно было то, что мы наконец, пусть и по ТВ, увидели своими глазами Круиффа. Это была единственная звезда тогдашнего мирового футбола, о которой мы только читали. Мы знали о его «Золотых мячах», о победах его «Аякса» в КЕЧ, и как же было приятно убедиться, что все хвалебные строки об этом голландце — правда.

Правда — да не вся. Это был тот редчайший случай, когда увиденное оказалось гораздо выше опИсанного, лучше и интереснее домысливаемого. Мы просто увидели другой футбол. Вершину прошлого качества олицетворяла сборная Бразилии и Пеле. Казалось, играть лучше, чем чемпионы мира 1970-го, невозможно. Выяснилось, что это не так.

Потом выступление сборной Голландии на ЧМ-74 назовут «футбольной революцией», а ее игру — «тотальным футболом». Тренер сборной Голландии Ринус Михелс возглавит список лучших тренеров всех времен и народов, а лидер той сборной Йохан Круифф станет лучшим футболистом Европы ХХ века. При всей условности подобных рейтингов и списков эти две фамилии не вызывают никакого протеста, может быть, потому, что с тех пор везде с большим или меньшим успехом пытаются играть в «тотальный футбол» и больше никаких революций в игре не происходит. Образец был предъявлен тогда на весь мир, и множество специалистов и журналистов сразу попытались закрепить на бумаге свои впечатления и выводы, газеты пестрели схемами с пояснениями, примечаниями и комментариями. Тотальный футбол выдвигал перспективы игры на многие годы вперед. Очень точно и емко сформулировал тогда Лев Иванович Филатов: «Пеле показал, каким может быть игрок, Круифф — какой может быть игра».

Но ведь такой футбол не мог появиться вдруг, на пустом месте (для нас тогда это выглядело именно так — мог). Во времени и пространстве должны были совпасть люди, способные носящуюся в воздухе идею сформулировать и воплотить. Предложу начать отсчет с 22 января 1965 года, когда президент футбольного клуба «Аякс» из голландского города Амстердама Яап ван Прааг пригласил на должность тренера команды Мари-нуса (Ринуса) Михелса. Двумя месяцами ранее в основе дебютировал 17-летний нападающий Йохан Круифф, паренек дерзкий, упрямый и своевольный, зато беззаветно влюбленный в футбол и считающий его своим жизненным предназначением, а также единственной возможностью и средством покончить с беспросветной бетондорпской нищетой...

В 1973 году в Голландии вышел документальный фильм под названием «Номер 14. Йохан Круифф». Добрая четверть ленты посвящена не футбольным подвигам самого известного тогда в мире голландца, а разговорам с соседями и родственниками. Йохан показывает тележурналистам места, где он родился и вырос. Вся экскурсия вертится вокруг центральной точки — дома № 92 на Твинбоувстраат, куда семья Круиффов, состоящая из отца Мануса (Германуса Корнелиса), матери Нел (Петронеллы Бернарды) и сына Хен-ни переехала сразу после окончания войны. Младший сын — Йохан (Йопи) Круифф — родился уже в Бетондорпе. Полное имя Хендрикус Йоханнес он получил в честь деда — отца матери.

Новое жилище семьи располагалось неподалеку от стадиона «Де Меер», вотчины «Аякса». Чтобы попасть на стадион, нужно было пройти примерно 300 метров.

Футбол для бетондорпских пацанов был главной забавой и главной радостью.

Площадка, на которой гонял мяч Йохан, к моменту съемок фильма сохранилась, только она была уже ограждена сеткой, и мяч после неточных ударов не летел в окна близлежащих домов. Покрытие у нее оставалось всё то же — то есть никакого, твердая, с мелкими камушками, земля.

Круифф (из интервью 1994 г.): «В том, что нынешние дети начинают в футбольных школах играть сразу на хороших травяных полях, есть и свои минусы. Мы играли на любых, так сказать, «плоскостях». В основном земля с гравием или просто на булыжных мостовых. Падать было больно, очень больно. И вольно или невольно ты начинаешь шлифовать технику. Ты должен прорываться, протискиваться — игроков много, а места мало — перепрыгивать через подставленные ноги. Дворовая закалка — величайшая вещь. Ну а бойцом вообще можно стать только на улице...».

Он знал, что говорил, поскольку был тощ и хил, но уделывал на площадке более рослых, крепких и старших ребят, за что неоднократно от них же и получал. Хенни, старший брат, тоже был не особо крепок.

Хенни Круифф: «... И вот тогда начиналось состязание на скорость. Нет, не на поле. Надо было просто убежать, дав, правда, сначала сдачи...»

...Интересно, что когда журналисты свели вместе для беседы старших братьев Круиффа и Беккенбауэра — Хенни и Вальтера, их воспоминания не очень-то различались по сути.

Основная разница была лишь в месте действия, а вот остальное и основное — отношение их младших, ставших звездами, к футболу и отношение их сверстников к Йохану и Францу почти одинаково...

Папа Манус подарил ему первую футболку «Аякса», когда Йопи было всего три года. дистанцию в триста метров до стадиона Йохан «преодолевал» еще семь лет.

В аудиорассказе о Круиффе, предназначенном для юных любителей футбола, появление малолетнего Йохана в клубе описывается как в былине. Якобы стоял у окна клубного офиса тренер Вик Бекингэм и наблюдал за пришедшими на просмотр двумястами (!) мальчишками.

199 были отправлены домой, и только одному, самому младшему и чахлому, предложили остаться и прийти на следующую тренировку детской команды. Это и был Йопи Круифф. Во всяком случае, по достижении 10-летнего возраста, в апреле 1957-го, Йохан получил официальное уведомление из «Аякса» о том, что принят в члены клуба и «зачислен в младшую детскую команду». Конечно же, в ней он оказался самым младшим по возрасту — в основном, в этой команде были 11-летние ребята, а то и 12-летние — и самым хилым. Прозвища вроде «хиляк» или «дохляк» сопровождали его все детские и юношеские годы.

Но если поддразнивание еще можно было стерпеть или двинуть в нос обидчику, когда особенно доставали, то к постоянным предупреждениям от врачей клуба, что у мальчика проблемы с сердцем и «возможно, ему не удастся из-за слабого здоровья играть в футбол на национальном соревновательном уровне», Йопи прислушиваться не хотел. Такой вердикт вынесли врачи, когда 14-летнего Йохана переводили в команду 16-летних. Впоследствии армейская медкомиссия признала его негодным к военной службе. Такие же точно неурядицы с сердечной деятельностью были и у старшего брата Хенни, пытавшегося, как и младший, закрепиться в клубных командах «Аякса». Но Хенни был обделен талантом Йохана, и как человек практичный (собственно непрактичный голландец — большая редкость), решил с футбольной деятельностью закончить.

Предрасположенность к сердечным болезням у братьев Круиффов наследственная. Их папа Манус умер в 45 лет, летом 1958-го, от сердечной недостаточности. Пока отец, неудачливый торговец овощами, был жив, семья еще кое-как перебивалась — жили голодно, но терпимо. После смерти Мануса матери пришлось из-за долгов отказаться от аренды магазинчика, да и справляться в одиночку со всеми торговыми делами ей было просто не под силу. Не в состоянии она была оплачивать и квартирку в бетондорпском доме. Осиротевшее семейство Круиффов переселилось... на стадион.

Еще при жизни мужа Нел Круифф-Драйер стала подрабатывать либо в столовой «Аякса», либо прачкой. Теперь к этой нелегкой работе добавилась уборка раздевалок и прочих стадионных помещений.

Комнату при стадионе Круиффы получили благодаря содействию игрока основного состава «Аякса» и опекуна маленького Йохана Сьяка Сварта, а также работника стадиона Хенка Ангела.

Хенк Ангел пришел в «Аякс» еще в 1945 году, был в клубе ответственным за всю хозяйственную работу, и Йохан помогал ему в бесконечных текущих делах. «Мы вместе убирали снег, обновляли разметку поля, расставляли флажки и вешали сетки на ворота. По воскресеньям я водружал флаги над трибунами. Я впервые появился на стадионе в шестилетнем возрасте. Хенк стал моим другом и вторым отцом». В 60-е Хенк Ангел стал для Йопи вторым отцом и формально — мать Нел вышла за Хенка замуж. Йохан всегда называл его «дядя Хенк», но когда, уже в конце 70-х, тот умер, Круифф в одном из интервью произнес: «Я терял отца дважды.»

Английский спортивный писатель Дэвид Виннер назвал Круиффа «нервным гением голландского футбола», отмечая его обостренную и мгновенную реакцию на происходящее на футбольном поле. Но у этой «чуткости» была и оборотная сторона — иногда поведение Йохана было непредсказуемо, и зачастую обычный на футбольном поле спор мог закончиться рукоприкладством. Пока Круифф играл в детских командах, такие его действия вызывали либо сочувствие со стороны друзей, либо недоумение со стороны соперников. Однако та же самая непредсказуемость поведения могла в серьезных играх пойти во вред команде, и все тренеры пытались отучить Йохана от привычки моментально отвечать на провокационные и обидные реплики или толчки и тычки, применяемые с единственной целью вывести из себя лучшего игрока, который с легкостью накручивает по пять-шесть футболистов. Поэтому кличка «псих» (и такая была у Круиффа!) постепенно отходила в воспоминания о детских и школьных[49] годах Йохана. Следующие прозвища были гораздо благозвучнее, подчеркивая игровые достоинства и даже футбольное мессианство — в Испании, например, его позже величали и «Спасителем», и «Всемогущим».

В нынешние времена, когда судьи спровоцированного наказывают так же, как и провокатора, а иногда и жестче, предупреждений и даже удалений у Круиффа было бы немало. Всё это шло из детства, из необходимости отстаивать себя в дворовых баталиях с ребятами покрупнее и посильнее, но не обладающими и десятой долей футбольных достоинств Йохана.

Он сам тоже пай-мальчиком не был и приемами, по крайней мере, словесного воздействия на соперников овладел безукоризненно. Благо способности к языкам у него были отличные, и доставать противника еще на трех языках, кроме голландского, он научился виртуозно. Иногда срабатывало, иногда — нет.

О самой крупной подобной «неудаче», произошедшей в финале ЧМ-74, я расскажу немного ниже...

Но во всем, что касается самой игры, юное дарование вызывало у всех за ним наблюдавших исключительное восхищение. Тренеры в «Аяксе» переводили Йохана из команды следующих возрастов с опережением, то есть он всегда играл с ребятами старшего возраста. Круифф позже шутил: «Как только я постоянно в каждой тренировочной двусторонке стабильно проходил, скажем, по шесть игроков условного соперника, меня отправляли «на повышение». Там поначалу удавалось гонять двоих-троих, потом больше, ну и так далее.»

Можно сказать, что в каждой стране тогда имелся «свой» Стэнли Мэтьюз. Это было высшей похвалой для быстрого и техничного, обычно флангового игрока. Наличествовал такой Мэтьюз и в Голландии — Фаас Вилкес, лучший дриблер страны 50-х и наряду с Абе Ленстрой самый известный и почитаемый в Нидерландах игрок. Вот Вилкес и стал первым кумиром для Йохана. Когда же Круифф увидел по ТВ величайший финал КЕЧ — «Реал» — «Айнтрахт» 1960 года, то на всю оставшуюся жизнь «влюбился» в Альфредо Ди Стефано. Ди Стефано — единственный в мире футболист, сравнение с которым Йохану льстило. Когда уже в середине 70-х он играл в Испании и увидел в газете цветистую фразу о том, «что с появлением Круиффа лига обрела игрока, равного божественному Альфредо», Йохан был доволен.

А в детских играх он по-прежнему «был Фаасом Вилкесом», ведь сказать: «Смотрите, пацаны, я умею, как Ди Стефано» — было для него святотатством.

Из интервью Круиффа (1997): «Счастлив в полном смысле этого слова я был в возрасте между двенадцатью и семнадцатью. Это было время полного ничем не замутненного счастья, время мечтаний и радости». — «Но как раз ваши мечты сбылись». — «Да. В том-то и дело — они сбылись, но по пути что-то пропало».

Когда в январе 1965-го в «Аякс» пришел Ринус Михелс, Йохан уже мог называть себя игроком основного состава. Он дебютировал еще при Вике Бекингэме 15 ноября 1964 года в выездном матче в Гронингене против местного ГВАВа. Матч этот «Аякс» проиграл 1:3. При счете 0:3 единственный мяч забил дебютант Круифф. Существует красивая байка о том, что в раздевалке после игры дерзкий юнец напихал ветеранам за плохую игру и неожиданно был поддержан Свартом и Питом Кейзером, игроками известными и авторитетными.

Сезон-1964/65 «Аякс» плохо начал, плохо продолжал и плохо закончил — 13-е место по сей день остается худшим результатом в истории клуба. Зато именно осенью 1964-го начались перемены. К руководству «Аяксом» пришел опытный и удачливый бизнесмен Яап ван Прааг, который и пригласил в команду в качестве тренера никому доселе неизвестного специалиста Ринуса Михелса. Второе пребывание у руля «Аякса» Бекингэма едва не окончилось катастрофой[50] в виде вылета, и Михелсу довелось в прямом смысле спасать ее. Спас.

Михелс не был чужим для клуба человеком. Ринус — коренной «аяксовец», игравший за первую команду с 18-летнего возраста. Он провел 13 сезонов центральным нападающим, был высоким, крепким тараном. Забивал Михелс немало, на его счету были и хет-трики, и дубли, и даже одно каре. Футбольные современники и товарищи Михелса вспоминали о нем, как о человеке колоритном, любителе музыки и пения — Ринус хорошо играл на фортепиано, у него был мощный баритон, и он часто пел на клубных праздниках. И все до единого отмечали его любовь к деньгам, подчеркивая, правда, что это следствие тяжелого, крайне бедного детства и голодного отрочества военных лет. Михелс был первым голландским футболистом, который стал брать с журналистов деньги за интервью. Знаменитый тренер Макс Меркель, тяга которого к деньгам была не меньшей, чем у Михелса, известный циник от футбола, тренировавший в середине 50-х сборную Голландии, отмечал: «Голландцы — очень прижимистые люди. Но в то же время очень трудолюбивые и всегда готовые заработать лишний десяток-другой гульденов. В футбол, правда, они играют слабо». Меркель разминулся с футболистом Михелсом — тот сыграл за сборную свои пять матчей за год до появления в ней Макса. Однако Меркель шутку, посвященную скупости Михелса: «Ребята, кто-нибудь видел, какого цвета бумажник у Ринуса?» — знал и при встрече иногда напоминал.

Так же, как и Круифф, Михелс вырос рядом со стадионом, только не «аяксовским», а «Олимпийским». Но это всё равно тот же район — Ватер-граафсмеер, частью которого был и Бетондорп. Но судьба в лице друга отца Михелса Йопа Колера, хорошо знакомого с руководителями «Аякса», распорядилась так, что Ринус стал играть за бело-красных, а не за базирующихся на «Олимпийском» бело-синих — амстердамский ДВС. По окончании футбольной карьеры Михелс, о котором уважительно отзывались: «Гляди, он опять с книгами» — выучился на физиотерапевта и преподавателя гимнастики, работал учителем в школе, получил футбольную тренерскую лицензию и стал тренировать любительскую команду Ватерграафсмеера.

Футбольная Голландия того времени — глухая европейская провинция. Это и клубы, ничего из себя не представляющие на международной арене, и сборная уровнем чуть повыше Люксембурга и соперничающая в основном со своими соседями из Бельгии. Ни успехов, ни реноме. Но вот «футбольный бог обратил наконец-то свое внимание на отвоеванный у моря нашим трудолюбивым народом клочок земли и решил, что новый футбольный гений должен быть из Голландии. Он послал нам Круиффа. А чтоб наверняка — отправил в «Аякс» Михелса», — писал то ли в шутку, то ли всерьез спортивный журналист Нико Схеепмакер.

во всяком случае, решение ван Праага пригласить Михелса на пост главного тренера было неожиданным для многих. Ринус представил президенту пятилетнюю программу вывода клуба на европейскую арену, и президента бизнесовое чутье не подвело. Михелс стал первым местным тренером на так называемом «полном контракте». Ван Прааг положил ему зарплату в 2000 гульденов — большие по тем временам деньги. Только двое футболистов «Аякса» также получили тогда «полные контракты игроков», редкость для тех времен в голландском полулюбительском футболе. Это были Пит Кейзер и Йохан Круифф, слух об удивительном даровании которого уже будоражил всю местную футбольную общину. Тем самым ван Прааг положил конец поползновениям роттердамского «Фейеноорда». Его люди хотели умыкнуть Йохана прямо со сборов голландской молодежки в Цейсте — центре подготовки всех сборных команд страны.

(Любопытно, что зарплата Круиффа по первому его профессиональному контракту составила 15 000 гульденов — тоже весьма недурственно, особенно для стадионного жильца!

Михелс поначалу считал Круиффа слишком слабым для первой команды, но тренера подтолкнула в правильную сторону жизнь: 24 октября 1965 года в матче с земляками из ДВС сломался «аяксид» Клас Нунинга. Круифф вышел, забил два мяча. Михелс хмыкнул и выпустил его в основе — «Аякс» выиграл; всего при Йохане, играющем с первых минут, команда не знала поражений 16 матчей подряд. 15 мая 1966-го «Аякс» обыграл «Твенте» 2:0 и за два тура до конца оформил чемпионство. Команда Михелса стала еще и самой результативной — 79 голов. В следующем чемпионате «Аякс» забьет 122 мяча, установив сразу два рекорда — никто и никогда не забивал в чемпионате Нидерландов больше, никто и никогда не добивался такой сумасшедшей разницы мячей — +88. А Круифф борьбу за доверие тренера сменит на звание Игрока года... — А. Ф.)

И Михелс принялся за дело. Пит Кейзер: «Сразу после прихода Ринуса начало меняться всё — и состав, и, главное, количество и содержание занятий. Иногда доходило до четырех тренировок в день. На первом месте у него стояла дисциплина. в наших глазах и в наших разговорах он очень быстро прошел путь от «сержанта» до «генерала». Его указания не мог оспаривать ни один игрок, потому что «выход из клуба всегда открыт».

Круиффу доставалось больше всех. «Я не позволю тебе растранжирить талант!» — приговаривал Михелс, штрафуя Йохана за курение, ночные бдения за карточным столом, походы на дискотеки. «Мне понадобилось несколько лет, чтобы понять принцип начальника, который всегда прав по первому пункту, а по второму — смотри пункт первый. Но Михелс был не просто прав, он был справедлив. И самое главное, что мы эту справедливость понимали. Ринус был такой же, как мы, только старше».

С благословения ван Праага Ринус ездил по стране и просматривал мало-мальски подходящий молодняк. Он просеивал массу «породы» в поисках «золота». Возможно, от этого и пошла легенда о просмотрах сотен потенциальных новичков, из которых были выбраны единицы. При нем начинала работу знаменитая «аяксовская» школа с символичным названием «Де Тукомст» — «Будущее».

Михелсу, как считает большинство футбольных историков, удалось создать оригинальную смесь из игроков, обладающих латиноамериканской техникой и остроумием, атлетическими качествами британцев и тактическими способностями центральноевропейцев. в основу же была положена дисциплина и «генетически заложенное в наших людях стремление к свободе».

Михелс: «Понимаете, бОльших индивидуалистов, чем голландцы, надо еще поискать. мы не немцы и не англичане. Пахать на себя и для себя голландец готов до изнеможения. Мне же оставалось только внушить им, что они в команде и «команда — это ты, а ты — это команда». И что все материальные блага и плоды славы каждый из них может получить только вместе с командой. Конечно, оставались еще вопросы тактики, дисциплины, но они вторичны по сравнению с командным духом. Вы думаете, я лукавлю?..». «Вот тут Михелс засмеялся», — написал интервьюер из Германии Лудгер Шульце. «А какое место занимал Круифф в ваших планах?»

Михелс: «Центральное. Круифф умел всё. Тренировки ему нужны были лишь для поддержки тонуса. Раз в неделю мы посвящали день пробежкам по лесу. Беговые занятия он очень не любил и всегда старался «сэкономить». Я не мог этого позволить. Он уже был лидером команды, а лидер должен быть образцом. И однажды я назначил специальную тренировку в лесу только для него. За десять, за пять, за три минуты до обусловленного времени он так и не появился. Ровно в восемь он вдруг вышел из-за толстенного ствола в пяти метрах от меня. Конечно, я не собирался его гонять, я хотел один на один объяснить ему поведение лидера».

До сих пор спорят, состоялся бы Круифф без Михелса и стал бы Михелс великим тренером без Круиффа. Ведь обладая более ограниченным, что ли, кадровым потенциалом, «Фейеноорд» Эрнста Хаппеля стал первым среди голландских клубов, победившим в КЕЧ! Возможно, вопрос кадрового потенциала спорный, но ведь в михелсовском «Аяксе» оказались и заиграли Йохан Неескенс, Ари Хаан, Рууд Крол, Джерри Мюрен, ван Дейк и Нико Райндерс. Или просто, как выразился впоследствии Крол, «так совпало, что в нашем поколении оказалось много ребят, способных воспринять и воплотить Ринусову идею «тотального футбола», суть которого состояла в постоянном движении и ограничении «жизненного пространства» для противника».

Слово «пространство» применительно к футболу стали гораздо чаще употреблять в статьях и описаниях игр как раз тогда, в конце 60-х — начале 70-х. Именно на отношении к «пространству» и базировался, по мнению многих, уникальный для тех времен метод игры голландцев. Выводили это отношение из голландского национального характера — мол, люди, отвоевывавшие страну у моря по клочкам, бережнее относятся к завоеванному. И если уж они загоняют соперника на его территорию, то, потеряв мяч, сразу вступают борьбу за него, дабы не отдать захваченную территорию. Заговорили о «геометрии» голландского футбола, о «чувстве пространства» и, главное, о том, что рационально построенная игра может быть захватывающе красивой и интересной. Девиз тотального футбола — «сузить пространство для маневра противника» — показался на редкость удачным, смена игроками позиций на поле — восхитительным решением мгновенно возникающих игровых проблем и альтернативой жестким индивидуальным обязанностям.

Рууд Крол говорил своими словами: «Ну, если я пропилил по краю метров 60, а мяч мы посеяли, так пока я буду гнать по своему флангу 60 метров назад, грамотный противник нам такое устроит! Поэтому и была постоянная подстраховка на небольших расстояниях — мы уменьшали глубину возможной атаки».

Такую игру с постоянным движением, сменой мест и коллективной подстраховкой михелсовцы отрабатывали постоянно, а все нити этой игры держал в своих руках Круифф. Михелс: «В этом образе действий он был, как рыба в воде. Он получил свободу и знал, как ей распорядиться. А годам к 23-м он был уже готовым тренером на поле».

Право на свободу игры нужно было завоевать. За манеру появляться в чужих зонах и желобках его постоянно шпыняли партнеры по командам всех возрастов. Тренеры пробовали его на всех позициях, кроме разве что вратарской и центрального защитника. А он, подхватив мяч в «своей» точке поля, шел в атаку на чужие ворота.

В результате Йохан в первой команде поначалу играл в нападении и считался центрфорвардом. Играл он под 9-м номером, как положено. Свой знаменитый 14-й он получил гораздо позже, уже в 70 году, а конкретно 30 октября, перед матчем против ПСВ. Круифф выпал из основы еще перед началом сезона-1970/71 вследствие неприятной травмы паха, долго лечился и только в конце первого круга был готов играть. Под 9-м номером на поле всё это время действовал Джерри Мюрен. Он принялся искать более привычную футболку с седьмым номером, но его в корзине с бельем не оказалось. Йохан махнул рукой и наугад вытащил из корзины запасную футболку с № 14. Он вернулся, он дорвался, что называется, до игры и выдал потрясающий, по мнению очевидцев, матч. «Аякс» победил, а на следующий день «Де Телеграаф» написала: «Свою игру он нашел сразу по возвращении на поле. Теперь ему осталось найти свой номер. Другой, а не 14-й, под которым он играл вчера». Йохан, однако, суеверно посчитал этот номер своим и укрепился в убеждении, когда через месяц наколотил шесть мячей в ворота АЗ-67 (итоговый счет 8:1). Впрочем, в этом усмотрели и своего рода шпильку в адрес федерации футбола. Похоже, именно после этого «инцидента» она вынуждена была ввести постоянные номера!

(Что касается «гекса-трика», то Круифф повторил достижение Дирка Ламмерса и Пьера Керкхоффса, а всех их в 2007 году побьет форвард «Херенвена» Афонсо Алвеш, отгрузив семь штук «Хераклесу». — А. Ф.)

Обретение главного прозвища

Пятилетний план Михелса «аяксовцы» выполнили досрочно. После шестилетнего перерыва «Аякс» стал чемпионом в сезоне-1965/66. Круифф играл за клуб до ухода в «Барселону» восемь полных сезонов, начиная с 1965/66. За эти восемь лет «Аякс» становился чемпионом шесть раз. И выступления на международной арене производили впечатление. Четыре финала КЕЧ, из которых три победных. Два финала и одна победа — с Михелсом. Еще два финала и две победы — без него. Так что кто в ком больше нуждался — вопрос, не имеющий четкого ответа. Наверно, в разное время по-разному. Поначалу, пожалуй, Круифф — в Михелсе. Позднее - Михелс в Круиффе. Но то, что их совместная деятельность вдохнула в футбол новое качество — тут уж никаких сомнений нет.

На игру команды обратили внимание после знаменитой «победы в тумане» над «Ливерпулем» осенью 1966-го в розыгрыше КЕЧ-1966/67 со счетом 5:1. За «Аяксом» и конкретно за Йоханом стала внимательно следить сначала английская, а затем и остальная европейская пресса. Хвалебный отзыв во французской «Экип» — это знак качества в то время. Всё чаще повторялось «Аякс», Михелс... И постоянные разговоры о Круиффе как о главной движущей силе команды, ее мозге. В пользу этого соображения приводили и время владения мячом. Обычно игрок в течение матча в среднем владеет мячом две-три минуты. Дольше всех мяч держится у полузащитников — иногда до трех-четырех минут чистого времени. Это очень высокий показатель, свидетельствующий как о методе игры команды, так и о важности для этой игры конкретного футболиста. У Круиффа в некоторых играх показатель «чистого» владения доходил до семи минут. А что же делали в это время остальные?

Вольфганг Оверат, выдающийся «шпильмахер» сборной ФРГ тех лет и знающий о «шпильмахерстве» всё, игрой Йохана восхищался: «Товарищи никогда не искали Круиффа специально. Он просто всегда оказывался в самом удобном для получения мяча месте. А когда он его получал — это что-то. На долю секунды замирали все партнеры, а потом начинали двигаться по взмаху его руки, они повиновались движению пальца! И каждый знал, куда бежать. Но мяч получал тот, кто был, по мнению Йохана, в наилучшей позиции. И он почти не ошибался, вернее, у него бывали крайне редкие ошибки исполнения, ошибок замысла — не было. Поверьте мне, я знаю, что говорю. Если его не устраивало расположение партнеров на поле, он начинал возиться с мячом, финтить, идти вперед самостоятельно. Иногда такие трюки откалывал, только чтоб дать время партнерам выйти в нужную точку».

Круифф: «Я никогда специально не отрабатывал никаких технических трюков. Мой девиз — игра без выкрутасов. Но чтобы играть в футбол без всяких завитушек, ты должен обладать идеальной техникой. Ведущее к успеху простое решение сложнее всего воплотить на практике...»

Оверат, сам великолепный умелец, отмечал еще одно игровое качество Круиффа, редкое, которым сам Вольфганг в такой же степени выработать не смог, мгновенный старт, мгновенный разворот в любую сторону и, особенно, мгновенное торможение: «У него не было «тормозного» пути, а при его скоростных качествах (Круифф пробегал 30 метров менее чем за четыре секунды. — Б. Т.) он отрывался от любого опекуна моментально и уходил.».

Да, уходил, если не получал по ногам. Постоянные попытки защитников сбить Йохана с ног выработали у Круиффа особую «летящую» манеру бега. Прекрасно координированный, он успевал в последнее мгновение перескочить, обогнуть, уйти от столкновения. Очередное прозвище напрашивалось само собой, и он очень скоро стал «Летучим Голландцем». Точнее, конечно, было бы «летящим».

В национальной команде Голландии он был предъявлен миру в 19-летнем возрасте. Всё нападение сборной в домашнем отборочном матче ЧЕ-68 против венгров состояло из «аяксовцев» Сварта, Кейзера, Бенни Мюллера и Круиффа. В игре, закончившейся со счетом 2:2, Йохан открыл счет своим голам за сборную — при счете 1:0 в пользу хозяев забил второй мяч.

В сборную его вызывали и раньше. Однако врач главной команды отказался давать добро на участие Йохана в игре со швейцарией осенью 1965-го из-за тревожной кардиограммы. Круиффа врачебные «придирки» всегда раздражали. Он возил с собой в качестве талисмана и единственного лекарственного средства бутылочку валерьянки и считал, что этого вполне достаточно для успокоения нервов и лечения сердца. С клубным врачом доктором ролинком у него отношения тоже были напряженные, поскольку тот еще и не разрешал Йохану выходить на поле с мелкими травмами. в молодом возрасте часто, а иногда и в зрелом футбольном Круифф играл с незалеченными повреждениями. добровольно, без просьб тренеров! Позже Круифф отзывался о ролинке как об очень хорошем спортивном враче, просто не всегда до конца понимающем специфику футбольного дела: «мне казалось тогда, что доктор перестраховывается. А наблюдать за тем, как проигрывают в мое отсутствие, было сущей пыткой. Я ведь не сразу научился относиться к происходящему философски».

Вот и побежал юный Йохан выяснять у рефери во втором своем матче за сборную, почему тот не зафиксировал нарушение в штрафной площади соперника, когда его, Йохана, прорыв прервали, схватив за футболку. Нн-цидент произошел за 15 минут до конца товарищеского матча со сборной Чехословакии при счете 1:2. Судьей был опытнейший и уважаемый Руди Глёкнер из ГДР. Через четыре года он будет реферировать финал ЧМ-70 Бразилия — Италия. В квалификации Глёкнера сомнений обычно не было.

Круифф, ударивший своего обидчика по лицу, был отправлен судьей с поля. Тогда Йохан стал выяснять причины «судейской слепоты». Он экспрессивно размахивал руками, толкал рефери и даже якобы ударил его пониже спины.

Удаление это было первым в истории сборной Голландии. Наказали Йохана сурово — отлучили от сборной на год. Срок дисквалификации, правда, пришлось сокращать. И не за примерное поведение, а по необходимости. Сборная без Круиффа результата не давала. С Круиффом, однако, она его тоже не давала. Команда не пробилась ни в финальную часть ЧЕ-68 и 72, ни в финальную часть ЧМ-70. И это на фоне феноменальных успехов «Аякса» в КЕЧ, доминировании клуба в розыгрышах начала 70-х.

В списках «Франс футбола» среди кандидатов на получение «Золотого мяча» Круифф появился в 1967-м. Свои призы лучшему игроку Европы он получил в 1971-м и 1973-м исключительно благодаря клубным заслугам, поскольку в нечетные годы главным испытанием являются континентальные турниры. Зато своим третьим мячом он обязан блестящей игре на ЧМ-74, куда сборная Голландии могла и не попасть. За минуту до конца решающего матча отбора к ЧМ-74 Голландия — Бельгия при счете 0:0, устраивающем голландцев, бельгиец Поль ван Химст забил мяч в ворота Пита Шрейверса. Однако советский судья Павел Казаков этот мяч не засчитал, и на ЧМ поехали голландцы, впервые с 1938-го года.

...Ровно через год, осенью 74-го, уже после ЧМ, в Роттердаме состоялась товарищеская игра вице-чемпионов мира сборной Голландии со сборной Италии. Хозяева победили 3:1, Йохан в этой встрече отличился дважды и пребывал после игры в отличном настроении, чем сразу же воспользовалась пресса, как пишущая, так и снимающая. Когда же он собрался было присоединиться к своим знакомым, ожидавшим его в стадионном кафетерии, к нему подошел Карел Акеман, функционер Федерации. «Пойдем, Йохан, тебя уже час ждет судья матча». — «Да ну его...». «Ты что забыл, кто это? Это ведь тот русский, который год назад не засчитал мяч Поля. У него к тебе просьба и подарок». — «Это меняет дело!». Казаков вместе с судьями на линии терпеливо ожидал Круиффа, чтобы взять у Йохана автограф. Подарок был стандартным — бутылка экспортной «Столичной»...

Я не зря выше упомянул о настроении. Йохан прессу не очень-то жаловал. Началось всё с круиффовской женитьбы. В невесты он выбрал себе не кого-нибудь, а победительницу конкурса «Мисс Голландия-67», дочь известного и богатого ювелира Корнелиуса Йоханнеса Костера Данни (или она его выбрала среди своих поклонников, тут еще как посмотреть). Молодые люди познакомились 13 июня 1967 года на свадьбе другого «аяксида» — Пита Кейзера.

Кор Костер поначалу их браку противился. Знакомый его дочери внешне ничем не отличался от тысяч таких же «новых молодых» — длинноволосый, в джинсах и цветастой рубашке, он олицетворял для Костера тип «наглого бунтаря», ни во что не ставившего традиционные общественные ценности. Наверняка из этих, как их... битники, хиппи? Неважно. Из тех, в общем, у которых ни дела, ни денег, а только гонор. Позже выяснилось, что парень, оказывается, знаменитый футболист, еще и лучший в стране. Да и дочка упрямилась — выйду, мол, замуж только за него. Костер познакомился с кандидатом в зятья, узнал сумму контракта Йохана с «Аяксом», хмыкнул: «15 штук? Эх, объегорили тебя, парень», взял с Круиффа обещание согласовывать все финансовые дела с ним, Костером, и дал согласие на брак. Церемония состоялась 2 декабря 1968 года и увенчалась впоследствии тремя детьми — дочерьми Шанталь (родилась 16 ноября 1970 года) и Сусилой (27 января 1972 года), а также сыном Жорди (9 февраля 1974 года, и об этой дате — отдельный рассказ ниже).

(Фактически Костер стал первым в мире футбольным агентом, и это означало революцию в мире футбола — сколько же футболистов в те годы просто подмахивали контракты, которые подсовывали им администраторы клубов! Опытный бизнесмен, Костер мигом прочувствовал — народ валом валит на «Де Меер» смотреть не только и не столько команду, его будущий зять сам по себе весьма привлекает людей. И вскоре «Аякс» прочувствовал на себе железную хватку Костера. В июне 1969 клуб прикупил в «Твенте» нападающего Дика ван Дейка, за которого отдал целых 750 тысяч гульденов. Костер примчался в клуб: «Что-то? Ваш новичок будет получать больше главной звезды, лидера клуба? На такое мы никогда не пойдем!» И зарплата Круиффа выросла до 50 000 гульденов — столько же пообещали и ван Дейку, который с пользой проведет в «Аяксе» три сезона, взяв два Кубка чемпионов.

Зарплаты футболистов уже рванули в заоблачные выси, но до поры до времени сохраняли пристойные размеры. Тем не менее, Кор Костер пообещал себе, что сделает зятя миллионером, и сдержал слово. Можно сказать, что он помог стать миллионерами далеко не только Круиффу — в общем, сыграл роль этакого Швана при Беккенбауэре, только родного.

На родине Костера частенько обвиняли в том, что он в годы Второй мировой войны служил в СС. Уже после его смерти в 2008-м наконец-то провели расследование и выяснили — не в СС, но служил. В Латвию его на какие-то работы направляли. — А. Ф.)

Теперь Круифф стал лакомым куском не только для спортивной прессы, но и для светских и желтых изданий. И ладно, если б они описывали только роскошную свадьбу первого футболиста страны с первой красавицей, кортеж на улицах города и наряд невесты. Это тоже было. Но их стал интересовать чуть ли не каждый день жизни блестящей пары. Такое повышенное внимание Йохану надоело очень скоро.

Говорят, что именно Костер посоветовал Круиффу брать деньги за интервью. Сомневаюсь. У Йохана был пример Михелса, так что изобретать ничего не нужно было.

Он действительно брал деньги с интервьюеров, вернее, с изданий, которые они представляли. Но избирательно. С нескольких голландских газет и журналов, регулярно пишущих о спорте, он платы не требовал. С ТВ — обязательно. По максимуму он пытался содрать со всяких женских журналов и желтых газетенок. Почему? Да потому что разговаривать с ними не имел ни желания, ни времени. С иностранными корреспондентами было по-разному. Рышард Ольшевский так описывает свою попытку взять интервью у Круиффа после победного для голландцев финала КЕЧ-73 «Аякс» — «Ювентус»: «Я попросил его после обычной пресс-конференции сказать два слова для польской прессы. в ответ услышал, что он не дает бесплатных интервью. Я спросил: «У вас так плохо с деньгами?». — «Нет, просто не люблю журналистов. Если выиграли, их не устраивает качество игры, если проиграли — еще и результат. Сейчас я буду давать интервью голландскому ТВ — они хорошо платят, можете встать рядом и всё записать». Он отвернулся и закурил...»

Вот и писали о нем по-разному, хорошо об игроке и далеко не так уважительно о человеке, хотя любую ситуацию можно представить с разных точек зрения. Например, склоку, затеянную игроками «Аякса» и поддержанную (редчайший случай!) роттердамцами и эйндховенцами перед поездкой на ЧМ-74. Речь в споре игроков сборной с федерацией шла, конечно же, о премиальных. Круифф, уже год как игравший в «Барселоне», из Испании поддерживал отказников, угрожавших бойкотировать ЧМ, если им не увеличат размер премиальных. Федерация поднатужилась и нашла сумму, удовлетворившую обе стороны. Заодно ангажировала на несколько месяцев в сборную на должность «консультанта с диктаторскими полномочиями» Ринуса Михелса вместо Франтишека Фадронка, под руководством которого и выиграли голландцы отборочную группу. Пресса же этот конфликт, начавшийся с невыплаты премиальных за выход на ЧМ и только позже переросший в требование гарантий высокой оплаты за выступления на самом ЧМ, преподносила как рвачество со стороны игроков и больше всего обвиняла в этих настроениях находящегося вдали от родины Йохана.

Первая минута финального поединка ЧМ-74 Нидерланды — ФРГ. Круифф с висящим на нем Берти Фогтсом (слева) врывается в штрафную и вот-вот будет снесен Ули Хёнессом (справа)

Сборная Голландии влюбила в себя на ЧМ весь мир. Ее игру по достоинству оценили не только собственные болельщики, «нейтралы» и специалисты. Даже фаны других команд, соперников голландцев, отмечали удивительную, доселе невиданную команду. Новый «тотальный футбол» требовал подтверждения и весомого успеха на уровне сборных. на клубном уровне этот метод игры уже зарекомендовал себя как удачный и дающий плоды в виде побед в главных турнирах. И на ЧМ голландцы удивляли и радовали. Они выиграли в группе у болгар и уругвайцев и сыграли вничью со шведами (единственный матч, в котором они не забили хотя бы мяч), вышли в полуфинальную группу, показав великолепнейшую игру, победили аргентинцев и немцев из ГДР. Предстоял решающий матч за выход в финал с бразильцами.

Накануне игры с действующими чемпионами мира произошла неприятная история. Собственно, неприятной и скандальной она стала, потому что попала в прессу.

Гвидо Фрик, журналист «Штутгартер нахрихтен», проживал в том же отеле «Краутхойзер», где квартировала сборная Голландии: «Часа в два ночи я проснулся от звуков музыки, доносившихся из гостиничного бара через открытые окна. Сын хозяина гостиницы был моим другом, и я спустился вниз, чтобы выпить с ним по стаканчику. В заполненном баре я с удивлением увидел Круиффа, танцевавшего с какой-то рыжей девицей под музыку «Би Джиз». В общем, Фрик гудел в баре и гостиничном бассейне с Круиффом, Ренсенбринком, Шрейверсом, Штриком и девушками до семи утра. А накануне игры с Бразилией эта история появилась в «Бильд». Когда Йохан узнал, что общительный весельчак, составивший им компанию в ту ночь, и есть тот самый журналист, который красочно расписал их гулянку в журнале, то пришел в ярость. Оттаскивали его от Фрика втроем: те же Шрейверс, Ренсенбринк и помогавший им Неескенс.

Неескенс: «Не знаю почему, но он принял эту историю очень близко к сердцу. Мы квартировали с ним в одном номере, и на следующую ночь я проснулся от сигаретного дыма. Йохан не спал, он стоял у окна и курил. Может, думал о предстоящем объяснении с Данни...»

...А бразильцев голландцы обыграли вчистую, не дав им ни единого шанса. Круифф был на поле лучшим, невзирая на настоящую охоту, которую устроили на него два «кудесника мяча» — Луис Перейра и Зе Мария. Перед всем миром предстала беспомощная, играющая от безысходности грубо сборная Бразилии.

Михелс устроил фигурантам дела разнос, больше за то, что так глупо подставились, чем за факт разгула. На людях он метал громы и молнии в адрес местных провокаторов и повторял любимое: «Футбол — это война».

А потом был финал. Поражение от сборной ФРГ пытались объяснить тогда, объясняют до сих пор.

«Мы обыграли тогда всех южноамериканцев, включая Бразилию, прошли всех попавшихся по дороге европейцев. И против немцев мы выходили не играть, а воевать». Так настраивал команду Михелс. «У большинства наших игроков были исторические и семейные счеты с немцами, — рассказывал позже близкий к команде журналист. — И у Михелса, едва пережившего голод 1944-го, и у Крола, отец которого прятал своих друзей-евреев, пострадал за это, но остался жив. Наверно, и у Круиффа, ведь папа Манус одно время помогал подпольщикам. Я уж не говорю о ван Ханегеме, его история всем известна... (См. главу об Эрнсте Хаппеле.) И вся команда играла здорово, только Круифф был не похож сам на себя. Может быть, быстрый наш гол тому виной, и ребята решили, что дело сделано — они настраивались на бой, а тут сразу забили.»

«Гербергер вбил в головы всем футбольным поколениям немцев — игра длится девяносто минут и ни секундой меньше», — писал австрийский футбольный историк Харальд Ирмбергер. «А теперь, - продолжает Ирмбергер, — сравните этот подход с высказыванием Круиффа: «В каждой встрече есть три минуты, разделенные на секунды, которые только и идут в счет. в эти три минуты и решается, выиграл ты или проиграл...»

На персональном сайте Круиффа присутствует обширная анкета. в графе «самый нелюбимый защитник» написано — Берти Фогтс. Берти опекал Йохана в финальной игре ЧМ. Накануне игры с Фогтсом проводил «репетицию» Гюнтер Нетцер. Он изображал Круиффа, а Фогтс пытался ему противодействовать. Нетцер заключил по окончании тренировки: «Берти, ты великолепен. Ты сумел меня закрыть, а значит, закроешь и Йохана. Он ведь послабее меня, ты ж знаешь...»

Выше я упоминал о привычке Круиффа постоянно разговаривать на поле. Он разговаривал и с защитниками соперника, пытаясь вывести их из себя. Фогтса он начал доставать вскоре после того, как счет стал 1:1. Круифф, улучив момент, стал бить по больному месту «терьера»: «Ах ты, бедный, несчастный, маленький Берти!». Напоминание о маленьком росте было для Фогтса хуже любого самого грязного ругательства, и Круифф это знал. «Даже если вы станете чемпионами, ты все равно останешься маленьким». Фогтс на провокации не поддавался и только изредка шипел сквозь зубы: «Вздор». Добродушный здоровило Шварценбек, слышавший все тирады Круиффа, предупредил: «Йохан, оставь его в покое, нарвешься, мало не покажется.». А Круифф продолжал рассказывать не отходившему от него ни на шаг Фогтсу: «Вот Франц велИк, велИк во всем, а ты так и останешься бедным маленьким Берти.». И только раз, не выдержав, Фогтс сказал голландцу что-то вроде «Йохан, закрой хлебало». Эту байку, поведанную Шварценбеком, Фогтс подтверждал. Правда, в изложении Берти это звучало иначе: «Он всю игру осыпАл меня оскорблениями». Вывести из себя Фогтса, отвлечь его или спровоцировать на откровенную грубость Круиффу так и не удалось. Скорее, наоборот, зудение Йохана только добавило злости и сил Фогтсу.

Вообще, тот финал Йохан вспоминать не любит. Вернее, не любит о нем пространно рассказывать и в разговорах с малознакомыми отделывался общей фразой: «Мы проиграли из-за разницы в менталитетах.»

В беседе с ван Дорпом, журналистом и хорошим товарищем, он брал бОльшую долю вины на себя: «Я должен был в этой встрече быть незаметным, мной надо было пожертвовать. Такую тактику я предложил сам. Мы применили ее незадолго до ЧМ в товарищеском матче с «Баварией», которую обыграли 5:0». — «Но Михелс тогда ведь не был уже тренером «Аякса». И он согласился с такой тактикой?» — «Конечно, он сам напомнил об этой встрече. Тем более, что Рейсберген и Ренсенбринк играли с травмами, их пришлось позже заменить. У меня тогда не получилось взаимодействие с Ари Ханом, нашим последним защитником. И Ари «сидел» глубже, чем обычно, и я. Я чувствовал себя вымотанным, усталым. Г осподи, судьба звания чемпиона мира зависит от нескольких недобеганий и немного неточных забросов. Два лишних метра — цена поражения или победы. Но даже той игры хватило бы, что победить кого угодно. Кроме этих.»

Из книги Круиффа «Мне нравится футбол»: «Мы, голландцы, слишком рано чувствуем себя удовлетворенными, порой довольствуемся малым. А тут такое историческое событие — выход в финал чемпионата мира, чего ранее никогда не случалось в истории нашего футбола. Пожалуй, мы уже свыклись с дифирамбами в наш адрес по этому поводу и слишком рано почувствовали себя счастливыми. Однако мне кажется, что если бы нашим соперником по финалу стала сборная другой страны, Голландия выиграла бы мундиаль. Увы, сборная Германии — это та команда, которая забивает победный мяч тогда, когда от нее этого уже никто не ждет. И обычно последний матч, в котором она побеждает, — это ее лучший матч из числа сыгранных на том или ином чемпионате мира. Но у всего есть свои отрицательные и положительные стороны. Если бы в 1974 году мы стали чемпионами мира, вряд ли бы сейчас так часто вспоминали и тот матч, и тот великолепный футбол, который тогда демонстрировала сборная Голландии. Поражения также могут входить в историю со знаком «плюс», особенно если футбол в твоем исполнении «доставляет болельщикам наслаждение. В этом смысле нечто похожее произошло в финале Кубка УЕФА, в котором «Алавес» проиграл «Ливерпулю» (4:5 в дополнительное время. — А. Ф.). «Алавес» потерпел поражение, но мы навсегда запомним тот матч, и в первую очередь из-за того, как испанские футболисты играли и боролись. Это лишний раз подтверждает, что красивый футбол остается в памяти болельщиков независимо от цифр на табло».

«Барселона» заинтересовалась Круиффом еще в 1970-м. Каталонцев тренировал тогда вик Бекингэм, знавший Йохана с детских лет. но понадобилось еще три года, чтобы сразу после снятия запрета на иностранцев законтрактовать голландца. Круифф, уже наигравшийся в «Аяксе» и выигравший с ним все возможные клубные и международные трофеи, не просто не прочь был уехать в Нспанию, а можно сказать, рвался туда. К мотивации спортивной прибавлялась мотивация материальная. максимум денежного довольствия, которое мог предложить ему «Аякс», Йохан с помощью непреклонного в финансовых вопросах Костера уже добился. и при пе-реподписании контракта с клубом в 1969-м выжал из ван Праага все возможное.

Вообще, Круифф высоко оценивал деятельность своего тестя в переговорах с клубом и федерацией: «мой контракт с «Аяксом» создал тогда своеобразный прецедент. дело не в сумме, а в пунктах, касающихся различных форм обеспечения игрока на случай травм, наличие разнообразных отчислений и защиты футболиста от произвольных действий руководителей. Потом такой контракт стал типовым. Так что за укрепление своего статуса наши игроки должны благодарить нас с Костером».

Костер и вел переговоры с испанцами. Одновременно с «реалом» и «Барселоной». Он торговался за каждый гульден так, как умеет лишь голландец. Предлагали что мадридцы, что барселонцы примерно одинаковую сумму («Барселона» немного больше.) «реаловцы» в конце концов плюнули на это дело и подписали нетцера. Приобретать за огромные деньги еще одного плеймейкера, пусть даже самого Круиффа, они не захотели.

(Изложение этой истории довелось как-то прочитать в «Эль Конфиденсьяль». впервые президент «реала» Сантьяго Бернабеу закинул удочку во время визита мадридской делегации в Амстердам на первый матч полуфинала КЕЧ в апреле 1973 года. дон Сантьяго случайно пересекся с тестем Круиффа Кором Костером в лифте отеля. Вышли они на одном этаже, и испанец не преминул вопросить: «Мне бы очень хотелось подписать вашего зятя — он необыкновенный футболист!» Костер отделался ничего не значащим: «Дон Сантьяго, вопрос перехода Йохана в клуб, который вы возглавляете — исключительная прерогатива «Аякса», который обладает всеми правами на игрока».

Во время ответного визита в столицу Испании Костер совершил прогулку по базе «Реала» «Сьюдад Депортива». Его сопровождал директор клуба по международным отношениям Хосе Луис Лопес Серрано, который и услышал странную фразу: «Жаль, что дон Сантьяго не хочет подписать лучшего игрока в мире — поверьте, моя отеческая любовь к нему тут ни при чем. А вот несколько клубов, в том числе «Барселона», не прекращают названивать в «Аякс», чтобы заключить контракт...»

Что же за этим стояло, что произошло за две недели между полуфинальными матчами «Реала» и «Аякса» (1:2, 0:1)? Чуть позже Бернабеу признался: «Я мог подписать Круиффа за 30 миллионов песет, но я не собирался платить ему 12 000 долларов за сезон — сумму, на которую согласилась «Барселона». Может быть, я и сглупил, пожалев 180 миллионов. Виноват, конечно. Но что сказали бы мои партнеры? Что я трачу миллионы, которых у нас нет! Еще в 1967 году Мигель Муньос прислал мне записку, в которой предлагал подписать Круиффа. Мол, всего лишь 20 лет, станет великим и всё такое. Короче, это замечательно, что «Барселона» его подписала. Круифф, который придаст блеск нашему футболу в пользу каталонского клуба».

Здесь стоит заметить, что сумма 12 000 долларов за сезон (темпораду) действительно прописана, но выглядит бредовой — при всем уважении к доллару песета котировалась не настолько низко. В 1973-м курс был примерно 60 песет за доллар, и поверить, что Круифф готов был играть за 720 тысяч песет в сезон, я не могу; в качестве месячного оклада — так-сяк! Трансферная сумма в полмиллиона баксов также выглядит заниженной, для своего времени переход Круиффа, напомню, был рекордным. Но при чем здесь 180 миллионов (3 миллиона долларов)? За вычетом тридцатки, это 150 миллионов песет — возможно, речь шла о трехлетнем контракте с зарплатой 50 миллионов песет в год? Или о двухлетнем с окладом денежного содержания в размере 75 млн песет, то есть около 1,2 млн дол?! Можно только догадываться, тем более речь идет о несостоявшейся сделке.

«Добавим блеску каталонскому клубу.» Вряд ли дон Сантьяго готов был повторить эти слова 17 февраля 1974 года, когда «блеск» «Барселоны» оказался нестерпимым для игроков «Реала» — 0:5 на родном стадионе. Круифф не стал топтаться по поверженному сопернику, ограничившись уважительным замечанием, что они обыграли великую команду. — А. Ф.)

Йохан интуитивно склонялся все-таки в пользу «Барселоны»: «Я готов играть в Испании, если местная Федерация футбола отменит запрет на подписание иностранцев. Но последнее слово, в любом случае, за «Аяксом». У «Реала» отличная команда, фактически сборная мира, и поэтому мне не очень хотелось бы туда». Ему и его жене Данни Барселона нравилась куда больше, чем Мадрид. К тому же «Барсу» уже два года как возглавлял Михелс, и это было еще одним аргументом в пользу Барселоны. Голландская федерация соглашалась на переход со скрипом — не были выдержаны сроки, Йохан успел даже сыграть в двух матчах начавшегося сезона за «Аякс» (12 и 19 августа; выиграли, к слову, с общим счетом 10:1). И только после отмены эмбарго на иностранцев в Испании и официальных гарантий «Барселоны» отпускать Круиффа на все матчи сборной, ультиматума самого Круиффа и в свете осознания, что лидеру сборной нужна игровая практика, в К№УВ подписали переход. Йохан с удовольствием уезжал от местных дрязг, от круи-ффоненавистников, коих в голландской футбольной тусовке и прессе было предостаточно.

(Сумма трансфера составила 6 миллионов гульденов — по тогдашнему курсу, около двух миллионов долларов. Три миллиона достались «Аяксу», три — самому Круиффу. Это достаточно общепризнанные суммы, трансферный рекорд для 1973 года. По нынешним временам — смешно, и много лет спустя Франц Беккенбауэр заметит: «100 миллионов за Роналдо? Тогда Круифф в наши дни стоил бы миллиарды!»

Для сравнения приведу, сколько Круифф имел по предыдущему контракту с «Аяксом» — надо сказать, довольно необычному. Плотно представлявший интересы Йохана тестюшка, пугая «Фейеноордом» и «Барселоной», в 1971 году выбил из амстердамского клуба 7-летний контракт с годовым окладом в 95 000 гульденов плюс полторы тысячи за победу. Подразумевалось, что в 78 году, по истечении контракта, Круифф завершит карьеру игрока, и на этот случай Кор Костер пробил зятю государственную пенсию в 60 000 гульденов в год с 31 года до 65-ти!

Стоит также заметить, что отношения Круиффа с товарищами по команде были далеко не безоблачными — тут и тяжелый характер, тут и элементарная зависть. В 1972 году капитанскую повязку передали от Пита Кейзера Круиффу, но Кейзер не оставил надежд вернуть ее, и на сборах в 1973-м состоялось тайное голосование, в котором Кит победил с перевесом в три голоса. Круиффа подобное недоверие шокировало — он не мог понять, что делает неправильно, но четко расценил происшедшее как вотум недоверия. Разумеется, это мощно подтолкнуло Йохана на выход из «Аякса», и, вернувшись в свой гостиничный номер, он сразу позвонил тестю: «Звоните в «Барселону» прямо сейчас, отсюда я ухожу!». — А. Ф.)

Йохан попрощался с «Аяксом» в конце августа, вскоре после того как Федерация футбола Испании, как и ожидалось ранее, разрешила переходы иностранцев. Однако свой первый матч за «Барселону» Круифф провел 5 сентября 1973 года еще до окончания всех формальностей в виде разрешения KNVB, поэтому играть он мог только в товарищеских встречах. Вот и грохнули «Серкль Брюгге» 6:0. Тогда внимание к выставочным поединкам было таким, что «Барса» ухитрилась отбить все деньги, потраченные на трансфер, еще до официального дебюта Круиффа!

К тому же он вошел в «официальную игру» сразу, благо футбольных секретов для него не было и быть не могло. Это случилось в воскресенье, 28 октября, в 8-м туре Примеры, домашнем матче с «Гранадой». К этому моменту «Барселона» тащилась по турнирной дороге, как перегруженная колымага, лишь две победы (вторая в 7-м туре), две ничьи и три поражения, безнадежное 14-е место (а было и 17-е!)... Круифф с ходу забил два мяча, еще парочку добавили Хесус Де ла Крус и перуанец Уго Соттил, и «Барса» вынесла соперника 4:0. Болельщики сразу окрестили новичка El Salvador — спаситель. А после знаменитой гостевой победы 5:0 в феврале 1974-го над «Реалом» он стал «всемогущим».

(При Круиффе каталонская команда не проигрывала в 24-х турах, одержав в них 18 побед, и довольно неожиданно обнаружила себя на первом месте. За пять туров до конца (!) «Барса» после огромного перерыва стала чемпионом и чуть расслабилась, проиграв еще дважды, тем не менее «привезла» «Атлетико» 8 очков; 8-е место «Реала» с 50-ю процентами набранных очков только повысило градус веселья в столице Каталонии; вклад Круиффа составил 16 мячей, больше среди каталонцев забил только Марсьяль — 18. Но сколько же взятий ворот Круифф организовал! Кроме того, один из его голов, в ворота «Атлетико» (2:1), потряс всех — Йохан замкнул подачу на дальнюю штангу в роскошном полете ударом пяткой правой ноги! Ибрахимович? Не знаю, не слышал. Во всяком случае, тогда.

Не понимаю, почему, однако доселе мне никогда не доводилось встречать совершенно дивную подробность биографии Круиффа, связанную со знаменитым матчем против «Реала». Нет, дело не в том, что он якобы свел в могилу одновременно Сантьяго Бернабеу и Франсиско Франко, тем более громил «сливочных» не только Круифф, на счету которого один мяч и два участия в голевых атаках, но вся команда. Оригинальность сюжета в другом: в это время Данни Круифф-Костер была беременна третьим ребенком, и по подсчетам врачей роды должны были прийтись как раз на 17 февраля 1974 года - то есть на выездное «Эль Класико»! Уж не знаю, кто такое выдумал и присоветовал, кому принадлежала инициатива — Данни, Йохану, им обоим, но роды решили ускорить, и 9 февраля в Амстердаме «Круиффовне» сделали кесарево сечение. Так на свет появился мальчик, названный запрещенным в Испании именем Жорди — в честь святого Георгия, небесного покровителя Каталонии.

Интересно, насколько это вдохновило Круиффа на погром «Реала»?! Моральную же сторону вопроса — ты либо детьми обзаводись, либо в футбол играй, если это вступает в противоречие — я предоставляю оценить вам, дорогие читатели, вплоть до «это какая-то клиника». Насколько я понимаю, проблема заключалась в том, что Данни находилась дома, в Нидерландах, и готовилась рожать там и только там, Круифф же кровь из носу намеревался при этом присутствовать, вот они и «обезопасили» себя. — А. Ф.)

Круиффа вместе с «Барсой» сделали даже символом сопротивления франкистскому режиму, хотя он никогда не выступал с протестными эскападами, как Брайтнер, и не был «политплейбоем», как Нетцер.

«Я человек аполитичный, в мире и живут по-разному, и в футбол играют по-разному. В футболе я разбираюсь гораздо лучше, чем в политике, но это не значит, что я заведомо соглашаюсь с той или другой политической системой».

Произнесена эта фраза была на каталанском, а не на испанском. Этого было достаточно, чтоб стать любимцем не только «кулес», но и обычных граждан. Хотя разве наличествуют в Барселоне жители, не переживающие за свой футбольный символ?

Ситуация обожания была для него в новинку. Дома за его язык и высокомерное с точки зрения многих поведение он был постоянно под прицелом прессы. Здесь же, особенно после завоевания «Барсой» чемпионского титула в первый же круиффовский сезон после 14-ти лет надежд всё, что ни делал или говорил Йохан, воспринималось, как само собой разумеющееся. «Сальвадор не может ошибаться».

Круифф же подмечал разницу между болельщицким отношением к команде и игрокам в Голландии и Испании. Местное отношение было ему больше по душе.

«Самое большое впечатление на меня произвела не фантастическая поддержка трибун, не почти религиозное почитание своих или размах празднования чемпионства. Нет. Я был тронут до глубины души, когда болельщики говорили нам не «поздравляю тебя с победой», а «спасибо за то, что ты сделал для нас». Хенк, ты понял разницу? Не для себя — для них!»

Пятилетний барселонский игровой опыт Круиффа лишь подтвердил его высочайшие футбольные качества. С призами и победами здесь было посложнее, чем в Голландии. К званию чемпиона 1974-го Йохан добавил лишь победу в Кубке страны 1978-го. Однако причины такого «трофейного» неблагополучия нужно искать не в личности Круиффа (приглашали, чтоб всё выигрывать, а побед мало!), а в отношениях в клубе в частности и в испанском футболе в целом.

(На мой взгляд, для полноты картины необходимо подчеркнуть влиятельность Круиффа в «Барселоне» одним конкретным и более чем достаточным примером. В 75-м «Барселона» финишировала второй, но с 13-очковым отставанием от «Реала», и Ринус Михелс отправился в «Аякс», а «Барсу» вместо него возглавил прославившийся работой с гладбахской «Боруссией» Хеннес вайсвайлер. При всех своих достоинствах он никогда не умел работать с настоящими звездами, и даже в «Боруссии» постоянно цапался с Гюнтером Нетцером. С Круиффом он тоже моментально вошел в «контры» и однажды не взял его на гостевой матч с «Севильей». Тысячи фанатов «Барселоны», прибывших на игру, устроили акцию протеста — для них вопрос выбора, Круифф или Вайсвайлер, не стоял, и дни немца в Каталонии были сочтены. Тем более, «Барса» снова стала второй после «Реала»... Другой вопрос, что при вернувшемся михелсе лучше не стало, но тренеров Круифф снимал на раз-два, что было, то было. — А. Ф.)

На Йохана смотрели снизу вверх и фаны, и молодые игроки, для многих из которых он стал кумиром.

Аргентинец Хорхе Вальдано, будущий чемпион мира 1986-го и замечательный рассказчик, вспоминал о первой встрече с Круиффом и об уроке, который он запомнил на всю оставшуюся жизнь:

«Я, двадцатилетний, выступал тогда в Испании за «Алавес». Мы играли на Кубок с «Барселоной». Первый матч закончился 0:0, предстоял ответный. Я оказался на одном поле вместе с Круиффом. Только тогда, на поле, я понял, кто такой Круифф. Его влияние распространялось на всех — на партнеров, на соперников, на судью в поле и судей на линии, на стойки ворот и угловые флаги. Мне показалось, что он влияет даже на продавцов Кока-колы на трибунах. И он делал противоположное тому, что от него ожидали — он начинал дриблинг, когда напрашивался пас, он пасовал вместо очевидного движения, он смотрел вправо, а уходил влево. Он был на поле лучшим либеро, лучшим полузащитником и лучшим нападающим. А приглядывать за ним в этом матче должен был я. Боже, за два тайма игры против него я понял в футболе больше, чем за все прошедшие годы!

Кажется, в середине второго тайма после столкновения и обоюдного падения он спросил меня: «Как тебя зовут?». «Хорхе», — ответил я и поспешно добавил: «Вальдано. Неужто он меня отметил?!» — «А сколько тебе лет?» — «Двадцать один». Дальнейшее прозвучало, как звук пощечины. «В 21 год, Хорхе, ты должен обращаться к Круиффу на «вы». Держись!». Через несколько минут, врываясь в нашу штрафную, он затормозил так, как только он это умел. Я с лету налетел на него, пенальти, 1:0 в пользу «Барсы» и 2:0 в пользу Круиффа...»

Другой молодой игрок, француз, вспоминал свою первую встречу с кумиром: «Я подошел к нему и, заикаясь, попытался произнести какие-то слова восхищения и даже попросить автограф. Он посмотрел сквозь меня, прикурил сигарету и. ушел». Через много лет второй в истории футбола трехкратный обладатель «Золотого мяча» Мишель Платини напомнил Йохану эту встречу. Тот пожал плечами: «Не помню. А ты что тогда, обиделся?»

Популярность Йохана во всем мире приобрела в середине 70-х невиданные размеры, особенно после проигранного финала ЧМ. Голландские журналисты, возвращаясь из дальних странствий, иногда даже благодарили Йохана: «Стоило в каком-нибудь баре или кафе сказать, что ты голландец, то обязательно находился болельщик, который со словами «О, Круифф!» тут же выставлял бесплатную выпивку».

Гюнтер Нетцер со свойственным ему юмором излагал замечательную историю: «В 1977-м вместе с Марио Видмером, корреспондентом швейцарского «Блика», я прилетел в Нью-Йорк для участия в прощальном матче Пеле. Мы вышли из гостиницы в поисках такси для поездки на стадион. Свободных машин не было. Вдруг с противоположного тротуара послышалось: «Нетцер, эй, Нетцер, сюда!». Я гордо приосанился и подошел к авто, в котором сидели два здоровенных негра. Тот из них, кто был за рулем, знал, оказывается, что сегодня матч в честь Пеле, и пообещал отвезти нас на стадион. Мы сели в машину и поехали. Вскоре нам с Марио стало не по себе. Прошло уже более получаса, а стадиона, до которого, как нас уверяли, минут пятнадцать неспешной езды, всё не было. «Успеем, — успокаивал водитель, — вот только заедем в одно местечко». Наконец машина остановилась у бара, мы вошли внутрь и оторопели. в почему-то мгновенно наступившей тишине на нас уставились десятки широко открытых глаз. И тут я понял, почему. В зале не было ни одного белого. Марио выдохнул: «Гюнтер, вот это мы попали...».

Наш водитель провел нас через все кафе к чулану и, открыв дверь торжествующе крикнул внутрь: «Я привел его!» Стоявший посреди комнатенки негр отошел в сторону, и я увидел на стене огромный, в Европе еще такие не попадались, постер. Круиффа!

У хозяина помещения нашелся и мой, куда меньшего размера, портрет. Я расписался на нем, пообещал, что если встречу Йохана, обязательно попрошу его заехать к ребятам и оставить автограф. Через семь минут мы были на стадионе, но еще долго не могли прийти в себя.»

Слава Круиффа и сборной-74 носила несколько драматический оттенок, ведь финал ЧМ был проигран.

Однако повторить попытку и со второго захода завоевать звание чемпиона мира он отказывался. Объявил он об этом почти за два года до ЧМ-78, после неудачного для голландцев ЧЕ-76 в Югославии. В отборе же к ЧМ Круифф участие принимал и сыграл в четырех из шести матчей, включая решающую на тот момент встречу с теми же бельгийцами. Критики в адрес его действий на поле после этих игр было больше, чем раньше, как будто журналисты, уверенные в том, что на ЧМ он всё равно не поедет, торопились выплеснуть всё свое недовольство. А может, надеялись, что, задев самолюбие Йохана, они заставят его изменить решение.

Может быть, поэтому и писАли еще, что он «подкаблучник», что это жена возражает против его поездки — ревнует и не хочет повторения скандала четырехлетней давности.

«Я отказался по целому ряду причин. Важных было две. Семейная — я не хотел покидать жену и детей на целых полтора месяца. Это решение принимал я сам, Данни здесь ни при чем. Она готова была подчиниться любому моему решению, ведь мне предлагали за казенный счет официально свозить ее в Аргентину, единственную из жен игроков. Меня особенно умилило — за счет федерации! Они думали, что я выбиваю из них деньги на проезд и содержание жены. Смешно.

Вторая — футбольно-общественная. Я находился в состоянии постоянного стресса, подогреваемого не очень хорошими отзывами о моей игре. даже после того, как мы выиграли у англичан на «Уэмбли»: «Подумаешь, товарищеский матч!» Или после победы над Бельгией: «Мы же их должны обыгрывать на одной ноге». А если б мы проиграли или сыграли вничью, то чтоб они говорили. Это не стрессовая ситуация? Хуже ситуации не придумать. И начинаешь задумываться, как тебя будут уничтожать, если в Аргентине что-либо пойдет не так... Они и сейчас (интервью 77-го года. - Б. Т.) врут постоянно, будто я и ряд игроков отказались играть под руководством Георга Кесслера. Но мне никто не звонил и меня никто ни о чем не спрашивал, а я уже заранее плох...»

Последнюю попытку вернуть Йохана в сборную предпринял Эрнст Хаппель, которого пригласила к руководству голландская федерация. Но Круифф твердо и вежливо отказал и ему, тренеру, которого уважал не меньше, чем Михелса. Хаппель: «Я понял резоны. Оценивать не буду. Очень жаль...»

Возвращали его не только в сборную. Яап ван Прааг пытался заполучить Круиффа в «Аякс» дважды: в 1976-м, когда заканчивался первый контракт Йохана с «Барселоной», и в 1978-м. Оба раза неудачно. В первом случае Круифф, перебрав не очень конкретные предложения «Ювентуса», «Аякса» и даже «АЗ-67», предпочел продлить соглашение с каталонцами, а во втором — закончить выступления вообще. Для начала он простился с каталонской публикой — 27 мая 1978 года «Барселона» обыграла «Аякс» 3:1.

В ноябре 1978-го был организован уже «домашний» прощальный матч Йохана Круиффа, кронпринца голландского футбола.

Сначала организаторы предполагали провести прощальный матч «Аякс» — «Барселона», что было вполне логично, поскольку Йохан на протяжении карьеры играл только в этих двух клубах. Но подобное предложение энтузиазма у каталонской стороны не вызвало. Начались уточнения даты, места проведения, барселонцев не всё устраивало, «наконец, мы ведь уже сыграли!». И тогда Джек ван Зантен, бывший работник федерации и организатор разных международных турниров на голландской территории, а также бизнес-партнер Круиффа, предложил «Баварию» — все-таки главный конкурент «Аякса» в 70-х на международной арене. А то, что оба клуба переживают нелегкие времена, неважно. Народ всё равно придет и на Круиффа, и на «Баварию». Его пытались отговорить, мол, «может, лучше англичан», но идея понравилась и другим организаторам — Кору Костеру и журналисту Кеесу ван Нивенхузену.

Матч, состоявшийся 7 ноября на Олимпийском стадионе в присутствии 60 000 зрителей, транслировали и по ТВ. Общая охваченная трансляцией аудитория составила около ста миллионов зрителей. На трибуне были все бывшие тренеры Йохана и из «Аякса» — ван дер Веен, Бекингэм, Спарджон, Михелс, Ковач, и из сборной — Фадронк, Кесслер, Кнобель, Зварткруис. Состоялась торжественная часть с вручением подарков, в общем, всё как положено. Тем большим было удивление зрителей, когда гости вынесли хозяев в этой встрече в одну калитку — 8:0.

Заварили всё Брайтнер и Мюллер. Мартин Йол, впоследствии известный тренер, а тогда резервист «Баварии»: «Пауль начал кипятиться сразу по приезде. Нас никто не встретил в аэропорту, гостиница была зарезервирована какая-то захудалая, мы долго до нее добирались. Плюс отвратительная кормежка. И Пауль решил, что всё это сделано специально — мол, вас тут не ждали и вы просто замещаете «Барселону».

Когда мы вышли на разминку перед игрой, то нас встретили скандированием «нацистские свиньи». Перед выходом на поле Брайтнер и Румменигге обратились ко всем: «Играем на полную, как в финале». Честно говоря, даже меня, голландца, такая встреча немного покоробила. А остальным, конечно, было еще неприятнее. Пока «аяксовцы», настроенные на товарищеский матч, врубились, что происходит, мы уже забили трижды. Ну и довели до 8:0. Мюллер тогда забил, по-моему, четыре мяча. Его предупреждать не надо было — он всегда играл только с одной целью забить побольше, невзирая на статус матча. А остальные завелись, да...»

После восьмого мяча, забитого Румменигге, Круифф уступил место на поле Рэю Кларку. Это было самое крупное поражение в карьере «Летучего Голландца». Потом Зепп Майер подошел к Круиффу: «Извини, Йохан, так получилось.» Просили «баварцы» прощения даже спустя без малого три десятка лет, но толку?! (Была у «Баварии» и другая причина играть с полной выкладкой: «Аякс» Круиффа дважды жестоко отодрал мюнхенцев в начале 70-х — 5:0 в Мюнхене в августе 72-го и 4:0 в Амстердаме в марте 73-го, в четвертьфинале Кубка чемпионов. Такие вещи немцы, как правило, не забывают и не прощают. — А. Ф.)

Неизвестно, насколько исправили настроение золотые часы от президента «Аякса» Тони Хармсена и... цветной телевизор. На трибунах заржали, но потом выяснилось, что подарок «для дома и семьи» заказала практичная супруга Круиффа Данни.

Совместный банкет решили не проводить.

Так проводили Круиффа из большого футбола его старые «заклятые» друзья. «Обидно было, конечно, но меня уже занимало другое».

Тогда, осенью 1978-го, он был уверен, что больше никогда не выйдет на поле в футболке «Аякса». Он собирался поиграть немного в Штатах, подзаработать еще денег и тогда уж точно закончить карьеру игрока.

Но он вернулся.

(У дяди Бобы пробел в биографии Круиффа между «Барселоной» и «Барселоной», к сожалению, так и остался незаполненным. Что ж, кое-что в этом плане могу сделать и я. — А. Ф.)

На самом деле, Круифф заканчивал с футболом надежно и окончательно, но некоторые обстоятельства оказались сильнее. Как тут не вспомнить биографию Пеле! Суть в том, что Йохан, видимо, возомнив о себе слишком много, решил как можно энергичнее заняться бизнесом и для этого выбрал нового партнера — своего приятеля Мишеля Базилевича. Тесть предупреждал Йохана ни в коем случае не иметь дела с этим персонажем, но Круифф отмахнулся — правда, вежливо, портить с Кором Костером отношения он не собирался, и это было разумно. Единственное, что было разумно.

Круифф и Базилевич зарегистрировали фирму СВ‑International (С – Cruijff, B – Basilevitsj, привожу голландское написание) и открыли роскошный офис на Пасе-де-Грасия в Барселоне. Круифф собирался заниматься многим — экспорт вина, овощей, цемента, торговлей недвижимостью, свиноводством, представлением интересов кинокомпании «Уорнер Бразерс»... Скажите, у вас тоже этот внушительный и разнообразный список вызвал сомнения? То-то и оно. Всё это было крайне далеко от действительности и быстро привело к фиаско. Судя по всему, Базилевич умело оперировал документацией и счетами, ввиду чего все деньги испарились, и Круифф остался не просто ни с чем, а даже меньше — с долгами на шесть миллионов гульденов.

Тут-то и пришлось возвращаться в футбол — срочно нужны были деньги. Круифф обратил свой благосклонный взор в сторону плодородных тогда США, в частности, на «Нью-Йорк Космос», который собирал у себя звезд и, разумеется, не мог пройти мимо фигуры такой величины. Тем более, в 1977 году Круифф уже играл за «Космос» в благотворительном матче. Однако Стив Росс, хозяин «Космоса» и «Уорнер Бразерс» (ага!), предложил Круиффу трехлетний контракт на 4 млн. дол, что не устроило Йохана. Причин тому называют две — дескать, он не хотел возвращаться в футбол более чем на год, но главное, отнюдь не стремился столь активно участвовать в коммерческой деятельности клуба, как это, проделывал, к примеру, Пеле. Речь о бесконечных поединках ради заработка, турне по всем континентам и пр. впрочем, есть и другая версия — дескать, звездный игрок «Космоса» итальянец Джорджо Киналья увидел в Круиффе конкурента и поставил вопрос ребром: «Я или он». При такой постановке стоило бы, конечно, ответить: «Конечно, он», но кто знает, как там всё было у Росса заведено!

В общем, с «Космосом» не сложилось, и тогда на авансцене появился другой клуб — «Лос-Анджелес Ацтекс», название которого выдает близкие отношения если не с Мексикой, то с мексиканцами. «Благословен калифорнийский край, да воздадутся в мире мир и рай...», и Круифф подписал годичный контракт на 750 тыс дол. Дополнительным стимулом стало то, что тренировал «Ацтеков», пересиживая период между «Барселоной» и «Кёльном», не кто иной как Ринус Михелс — так «Генерал» второй раз повлиял на выбор Круиффа, если не считать, что без него Йохан, быть может, гораздо раньше расстался бы с «Аяксом».

В многочисленных интервью Круифф категорически опровергал, что его стремление играть в США носит чисто материальный характер — дескать, в Европе он мог бы заработать гораздо больше (где?!), здесь он повел своего рода миссионерскую деятельность: пропагандировал в Штатах настоящий футбол с тем, чтобы туземцы отбросили всё прочее и обратились к этому красивейшему виду спорта. В Нидерландах Круиффу не поверили, в Штатах — так-сяк, во всяком случае, отметили, что Йохан способен добираться до студии несколько часов, даже если ему дадут всего десять минут эфирного времени.

Прямо с самолета Круифф, девять месяцев не игравший в футбол, свалился на матч 23 мая 1979 года — «Лос-Анджелес Ацтекс» призваны были сразиться с «Рочестер Лансерз». В первые десять минут Круифф положил парочку, во втором тайме отдал голевую передачу — 3:0 в пользу его нового клуба. Гений. Нет, точно гений!

В «Городе ангелов» Михелс создал настоящую голландскую колонию — помимо Круиффа, согласились считаться «Ацтеками» Томас Ронген (играл по любителям за «Амстердам»), Лео ван Веен (экс-«Утрехт»), Хуб Сметс (экс-«Маастрихт» и АЗ-67) и Вим Суурбир (экс-«Аякс», «Шальке», «Метц», сборная Нидерландов — короче, он-то в представлениях не нуждается!). Прибытие Круиффа означало тактическую перемену: Михелс дал задание остальным игрокам играть на Йохана, «а там, где его нет, можете просто ходить». В итоге Круифф был признан MVP, то бишь самым ценным игроком лиги (NASL), а его гол в ворота «Вашингтон Дипломатс» — Голом года.

Тем не менее, к 1980 году всё закончилось. Версия № 1 гласит, что хозяева клуба хотели видеть у себя побольше мексиканцев, версия № 2 — больше не могли платить Круиффу такие деньги. В принципе, одно другому не мешает.

Круиффу в США понравилось, и он решил поиграть там еще — следующей его остановкой стал клуб на противоположном краю Штатов «Вашингтон Дипломатс», где Йохан встретил товарища по сборной Вима Янсена. Дебютный матч Круиффа 29 марта 1980 года против «Тампа-Бэй Роудис» закончился поражением 2:3 в серии шут-аутов (футбольных буллитов). Ну да, в США были свои правила — за матч можно было получить до девяти очков, ничья исключалась как класс... Кстати, Круифф частенько не забивал шут-ауты, и это, видимо, настолько его впечатлило, что он всю оставшуюся жизнь не слишком настойчиво предлагал внедрить их повсюду вместо постылых серий 11-метровых. В целом, сезон в Вашингтоне выдался намного менее удачным, чем в Лос-Анджелесе — «Дипломаты» вылетели уже в первом раунде плей-офф; вдобавок Круифф постоянно страдал от мелких травм, которые, скорее всего, вызывались искусственными газонами. Впрочем, сработал и личностный фактор — Круифф напрочь рассорился с тренером Гордоном Брэдли, к тому же его возмущало, что в отличие от «Ацтеков» «Дипломаты» плевать хотели на его советы, подсказки и указания. По воспоминаниям Йохана, «Вашингтон» играл в тупой силовой футбол, напоминая, скорее, третий дивизион Англии, а не Североамериканскую лигу соккера.

Круифф вернулся в Нидерланды и тренировался с «Аяксом» — играть ему, видите ли, было запрещено загадочным указом К№УВ, Королевской федерации футбола: по ее мнению, задействование игроков, прибывших из США, «могло привести к искажению конкуренции». Выход нашелся — 24 ноября Круифф был назначен техническим советником тренера «Аякса» Лео Беен-хаккера — к этому моменту команда опустилась в эре на 8-е место, потерпев три поражения подряд и попутно вылетев из Кубка чемпионов от «Баварии» с общим счетом 3:6 (первый поединок в гостях — 1:5!). 30 ноября Круифф произвел сенсацию — по ходу матча с «Твенте», когда «Аякс» горел дома 1:3, он спустился с трибуны, подвинул недоумевающего Беенхаккера и уселся на место главного тренера. «Аякс» провел четыре мяча и выиграл 5:3!!!

Также на скамейке уже восседал Вим Янсен, который приехал помочь команде по просьбе Круиффа. На январь 81-го указ Федерации насчет «американцев» уже не распространялся, Янсен заиграл и просто замечательно вписался в команду. В итоге «Аякс» поднялся и финишировал вторым в 12-ти очках от АЗ-67 — догнать эту команду, проводившую лучший сезон в своей истории (чемпионство, Кубок Нидерландов и финал КУЕФА), нечего было и думать. Кстати, в финале Кубка страны АЗ грохнул не кого-нибудь, а именно «Аякс» — 3:1. Впрочем, Круиффа в этот момент в клубе уже не было.

В придачу к работе в «Аяксе» Круифф провел четыре товарищеских матча за клуб второго дивизиона «ДС-79» (нынешний «Дордрехт») — президент клуба Нико Де Врис хотел привлечь внимание к своим спортивным брендам Admiral и Pony. Вместе с Круиффом в этих матчах против «Челси», «Шарлеруа», «Маастрихта» и «Аякса» бегал Ренсенбринк.

...В начале 1981 года Круифф вдруг торжественно объявил, что хотел бы вернуться в сборную, а потому ему нужна регулярная игровая практика. Интерес проявили четыре клуба. Первым был «Арсенал», но его интересовал сезон-1981/82, то есть полгода провисали, и это Йохана не устроило (примерно в это же время лондонцы вплотную заинтересовались молодым Гуллитом, но внезапно включили заднюю, почему-то разочаровавшись в игроке). Пришло предложение от некоего немецкого клуба, но тут Круифф просто возмутился — не хочу я в Германию, и всё тут! Воспоминания тяжелые. В фавориты гонки вышел «Лестер», и тренер Уоллес уже объявил английским журналистам, что формальности вот-вот будут улажены. но в этот момент испанский «Леванте» выдвинул очень выгодное в финансовом плане предложение, и Круиффа вдруг озарило: «Да за этот клуб играл кумир моей юности Фаас Вилкес!»

Деньги на столь громкий трансфер выделил «Леванте» его болельщик Луис Родригес. В этот момент валенсийская команда шла во главе Сегунды, но публика упорно игнорировала ее матчи, предпочитая главную команду города — «Валенсию». Делегация «Леванте» встретилась с Круиффом и Ко-стером в роттердамском отеле. Переговоры вел тесть, и он выбил следующие условия: контракт до 30 июня 1981 года в обмен на 10 миллионов песет — на тот момент 250 000 гульденов. Впрочем, «Леванте» всё равно не потянул эту сумму, и в итоге Круифф получил около шести миллионов песет.

1 марта 1981 года Йохан вышел против «Паленсии» в очередном туре второго испанского дивизиона. Увы, ничего хорошего — кроме некоторой суммы денег — это не принесло ни игроку, ни клубу, в который он столь опрометчиво и странно (особенно если смотреть с высоты 21 века) согласился перейти. В руководстве «Леванте» царил бардак — как позже охарактеризует сам Круифф, там в первую очередь думали о деньгах и только в последнюю очередь о футболе. Клубную базу продали. Результатов не было — клуб из лидеров завалился на девятое место, после чего стало совсем плохо, и игроки «Леванте» устроили сидячую забастовку в раздевалке, требуя вернуть им долги по зарплате. Круифф же постоянно маялся всякими повреждениями и играл откровенно хреново, забив лишь два гола в 10-ти матчах.

Понятно, что Йохан посматривал на сторону и еще до окончания контракта с «Леванте», 18 июня, заключил новое соглашение с «Вашингтонскими дипломатами», где, конечно, уже всё переменилось. Его возвращение на поля США состоялось 1 июля — «Дипломатс» влетели «Сан-Диего Соккерс» 2:3. Как началось, так и продолжилось — за время пребывания в составе столичного клуба Круифф провел лишь пять матчей, снова забив два мяча. Причем виноват в этом был сам Йохан — в июне он успел сыграть в так называемом «Мундиалито», то есть «Чемпионатике мира». Выход в майке «Милана» в игре против «Фейеноорда» добавил в семейный бюджет Круиффов 20 тысяч долларов.

Что же делать дальше? В США сильно пахло крахом всей футбольной структуры (что вскоре и произойдет), а потому оставаться там особо смысла не было. И в декабре 1981 года Круифф снова вернулся в «Аякс».

Легко написать — на самом деле, всё это складывалось на порядок сложнее. Круифф был слишком горд, чтобы попроситься в родной клуб, руководство же «Аякса» то ли не догадывалось, что Йохан имеет «встречное желание» и не хотело нарваться на унизительный отказ, то ли сомневалось насчет полезности ветерана, уже побывавшего на тренерской скамейке. Тут важную роль сыграл толковый посредник — Джек ван Гелдер, работавший пиар-менеджером в фирме Cruyff Sports. Когда Рольф Лизер, друг Михелса, позвонил ван гелдеру с предложением выступить посредником между Круиффом и «Аяксом», Джек хлопнул себя по лбу и произнес: «А я чем хуже?!», уточнил мнение своего босса и позвонил президенту «Аякса» Хармсену. Тот согласился немедленно, но совет директоров клуба отнюдь не имел единого мнения насчет Круиффа. Хармсен и поддержавший его ван Эйден оказались в меньшинстве перед Вестриком, Неефьесом и казначеем Бартельсом. Определяющей должна была стать позиция последнего: «Во-первых, большой риск. Во-вторых, к гадалке не ходить — Круифф запросит много, и у нас опять возникнут проблемы с деньгами».

И тут ван Гелдер, красавец, придумал и воплотил в жизнь совершенно роскошную интригу. Хармсен сообщил ему, что судьба контракта с Круиффом будет решена голосованием совета директоров, и расписал ему расклад. Ван Г елдер тут же перезвонил Неефьесу и сказал ему: «Уважаемый, вы же ЕДИНСТВЕННЫЙ выступаете против возвращения в клуб легенды «Аякса»!» Неефьес вздохнул: «В самом деле, такой груз ответственности... Нет-нет, в одиночку я такое не потяну! Моя совесть не позволит!» И на следующий день Неефьес однозначно выступил за подписание соглашения с Круиффом. Совет директоров, опешив, единогласно выступил за контракт!!!

А контракт получился хитрым. В нем имелось любопытное дополнительное условие — если посещаемость домашних матчей «Аякса» превысит 11 000, половина дохода с превышения этого числа будет идти Круиффу. Совет директоров прекрасно знал, что посмотреть любимую команду больше восьми тысяч не приходило, более того, «Аякс» идет лишь третьим после ПСВ и АЗ, а потому особых оснований для притока зрителей только из-за 34-летнего Круиффа, не видел. Да, в команде было немало талантливой молодежи — Вим Кифт, Франк Райкаард, Сонни Силой, Жеральд Ваненбург, Йеспер Ольсен и т. д., но они, что называется, еще не оперились.

Сыграла ставка Круиффа. Уже на дебютный его матч 6 декабря 1981-го против «Хаарлема» пришло более 12-ти тысяч — «Де Меер» познал давно забытую радость аншлага и пожалел, что не вмещает больше, тысячи поклонников «Аякса» остались за трибунами. Более того, скепсис по поводу формы Круиффа развеялся уже на 21-й минуте, когда он проскочил между двумя защитниками и издевательски изящно перебросил голкипера — 1:0. Амстердамцы выиграли этот матч 4:1 и до конца чемпионата больше не потерпели ни одного поражения, финишировав первыми с пятиочковым отрывом, забив 117 мячей — на 36 (!) больше, чем ПСВ, ставший вторым и в турнирной таблице, и по этому показателю. Пропустил «Аякс» тоже на уровне, 42 гола — всего на 4 мяча больше, чем самые непробиваемые ПСВ и «Утрехт» — и выдал невероятную разницу мячей +75.

...Почти год спустя после триумфального возвращения, 5 декабря 1982 года, Круифф снова потряс футбольный мир в матче против «Хелмонд Спорта». «Аякс» заработал пенальти, и Круифф взял мяч в руки, направившись к «точке». Что это? Доселе Круифф никогда не исполнял 11-метровые в матчах за «Аякс» (к слову, тем ценнее его бомбардирские достижения)! Дальнейшее поразило публику намного сильнее: Круифф не ударил, а толкнул мяч вперед, «под» набегающего Ольсена. Вратарь Версфельд метнулся навстречу датчанину, а Йеспер спокойно покатил мяч обратно Круиффу, перед которым оставались только пустые ворота. Обалдевшие соперники протестовали, но судья, к счастью, понял, что аяксовцы не нарушили никаких правил. Новость об оригинальном исполнении пенальти разлетелась по миру, но вскоре выяснилось, что прецедент уже был и создали его игроки. «Фейеноорда». 4 мая 1944 года (!) Бас Паауве и Жерард Куппен исполнили этот трюк в роттердамском дерби против «Спарты».

«Аякс» снова триумфально завершил сезон-1982/83, как говорится, сложив золотые чемпионские медали в Кубок нидерландов.

Увы и ах, снова гладко было лишь на бумаге. К концу сезона Круифф рассорился с президентом Хармсеном — тот объявил, что Йохан уже слишком стар, а потому на прежних условиях, полтора миллиона гульденов в год, контракт с ним продлевать не будут. Разъяренный Йохан попросил Кора Костера связаться не с кем-то, а с одним из двух злейших врагов «Аякса» — «Фейено-ордом». В Роттердаме выпали в осадок, но быстро пришли в себя и вступили в переговоры, которые затянулись на несколько месяцев. В итоге сошлись на тех же полутора миллионах, для чего роттердамцам довелось изрядно поскрести по сусекам. Впрочем, одно только унижение соперника стоило этих денег!

10 мая Круифф объявил, что заканчивает карьеру игрока. Но после победного финала Кубка как бы передумал и остался — но в другом клубе.

Поначалу болельщики «Фейеноорда» пытались освистывать новичка, но вдохновенная игра Круиффа моментально пресекла даже вялые попытки сопротивления. С «Аяксом» обменялись яростными домашними победами — 4:1, 2:8 (!), но в целом приход Йохана вкупе с отменной игрой Рууда Гуллита, Андре Хукстры и Питера Хоутмана сыграл свою судьбоносную роль, и «золотой дубль» сменил владельца. В чемпионате «Фейе» опередил ПСВ на 5, «Аякс» — на 6 очков, в Кубке «Аякс» был выбит в 1/8-й в сумасшедшем противостоянии 2:2, 2:1 (переигровка, дополнительное время), в финале была бита «Фортуна» из Ситтарда. Помимо этого, Круиффу достался пятый в карьере титул Игрока года в Нидерландах. Теперь уже точно можно было уходить, и 13 мая 1984 года в матче против «Зволле» за 11 минут до финального свистка судья Северейн выгнал Йохана с поля символической красной карточкой — его заменил молодой Марио Беен.

На самом деле, свой последний в карьере поединок Круифф-игрок провел позже, через девять месяцев. В Саудовской Аравии проводили прощальный поединок сразу двух игроков сборной, и поскольку Круифф был лучшим футболистом, которого когда-либо видел король Фахд, его Величество поставил задачу: «Хочу». «Фейеноорд» получил предложение, от которого нельзя было отказаться — сумма с шестью нулями, не в гульденах, а спереди отнюдь не единичка. Растренированный Круифф выглядел довольно слабо, но матч, как и следовало, превратился в его бенефис. Он дважды забил, когда в первом тайме играл за Саудовскую Аравию, а вернувшись после перерыва в состав «Фейе», добавил гол и голевую передачу. Ко всеобщему ликованию игра закончилась со счетом 2:2, и Йохану на прощание вручили столовый сервиз из 24-каратного золота.

К сожалению, к этому «моральному кодексу строителя футбола» следует добавить «никаких видеоповторов» (Круифф был против нововведения, считая, что матчи будут бесконечными и вообще подобное применимо разве что в таких искусственных, «лабораторных» видах спорта, как американский футбол) и «шут-ауты вместо пенальти» (Круифф предлагал заменить удары с «точки» футбольными буллитами — собственно, об этом нынче вещает и технический директор ФИФА Марко ван Бастен, его ученик; что делать, если вратарь во время шут-аута сбивает соперника и так раз за разом...). Впрочем, это всего лишь еще одно подтверждение непреложной истины — как бы мы ни уважали советующего, это ничуть не отменяет права на сомнение и критического отношения к тому, о чем он вещает. — А. Ф.

Сборная мира по версии Круиффа