Геомаг II (СИ)

Глава 12

Минут через двадцать я добрался до свинарника. Из кривой и ржавой трубы в крыше шли густые клубы чёрного дыма. Они пачкали чистое голубое небо. Недолго думая, я подошёл к порогу и замахнулся правой рукой. Почему-то в тот момент мне показалось, что бухнуть камнем о дверь вполне неплохая идея.

В общем, я отвёл руку назад, затем быстро дёрнул вперёд. Думал, что стукну достаточно громко, чтобы друг услышал меня и открыл дверь. Но… булыжник долбанулся в дверь с такой силой, что доска хрустнула! Переломилась и залетела внутрь! Теперь в дверь мог прошмыгнуть даже самый толстый кот.

— Вы чё творите?! Хулиганьё сраное, ща я вам уши на жопу натяну! — заорал разгневанный Оскрад.

Я моментально шагнул в сторону и совсем не зря. Друг столь стремительно вылетел из свинарника, что, наверное, мог сшибить меня с ног.

— Привет, я купил поесть, — наверное, сказал я это с очень глупым выражением лица.

— А ты чё, спал? Где эти уроды? Куда побежали? — он злобно дышал, раздувая и сжимая ноздри.

— Ос, это я случайно валуном долбанул.

— Крис, блин, ты чё с дуба рухнул?! Каким ещё валуном? Нахрена? Вот дунет зимой в эту дыру и завалит тебя снегом… с головой.

— Извини. Я всё исправлю.

— Ещё бы! — улыбнулся он и хлопнул меня по спине, — если нет, то выселю тебя. Будешь отдыхать у северян под сараем.

— Хах, — я ответил улыбкой и передал мешок с покупками.

— Тяжёлый, — произнёс друг и заглянул в него, — Чё-чё? Ты реально валун притащил!

— Это не просто валун, на нам есть магическая печать. Один из немногих камней, что остались от голема.

— Офигеть! А ты где его надыбал? — спросил друг и вошёл в свинарник.

— Купил.

— Та-а-ак. Только не говори, что он стоил…

— Достался бесплатно, переиграл торгаша-шарлатана, — похвастался я.

— Хорош, так им и надо. Ненавижу этих врунов срамных. Так и чё с ним делать?

— Пока не до печатей, спрячь его куда-нибудь, — ответил я.

Друг вынул всю еду из мешка на стол, камень с руной же оставил внутри и завернул поплотнее. Затем подошёл к дальней стене. Подцепил острым гвоздём доску в полу и поднял её. Сложил в довольно просторный тайник камень и закрыл его.

— Никто не утащит, — сказал он, — ну, что ж, давай готовить завтрак.

Я сел за стол и увидел, что в кастрюле лежали какие-то длинные коричневатые ошмётки, похожие на лапшу. А рядом располагались шляпа и нож. Друг сел за стол и показал головной убор ко мне другой стороной. Я увидел, что почти половины не хватает. Стало быть, Оскард нарезал её на тоненькие полосочки, чтобы сварить и съесть. Формально это не нарушает никаких обещаний, он ведь поклялся, что съест её, а больше мне и не надо. Шутки-шутками, но это дело может серьёзно попортить здоровье. Кожа не переварится, потом в кишках застрянет или ещё чего похуже…

— Ты точно уверен, что это безопасно? — спросил я, наблюдая за тем, как друг ювелирно нарезал шляпу на тоненькие полоски.

— Не боись. Если правильно приготовлю, то всё будет нормально. А для вкуса можно соли чуток добавить и кусочек мяса.

Очень скоро друг закончил со шляпой. Он искромсал её буквально в лапшу. Затем скатал этот сгусток в комок и забросил в кастрюлю, добавил воды и сыпанул соли. Поставил «деликатес» на печь и занялся куриной тушкой, которая ещё утром клевала семечки и гадила на скотном дворе. Вскоре он закончил и с мясом, поставил его готовиться рядом со своим шедевром кулинарной мысли. Некогда кожаная шляпа в качестве завтрака — это сильно. Ха-ха!

— Так, пока варится я займусь протезом, — произнёс друг и направился к одной из куч барахла. Он начал ковыряться в ней, словно собака, роющая яму для любимой косточки.

Орешек в это время стоял рядом с печкой и смотрел за кастрюлями. Нет, он, разумеется, не готовил, (хотя надо бы его научить…) просто наблюдал. Причём, делал это с интересом. Он разглядывал пузырящуюся воду, всматривался в капельки, которые, попадая на раскалённую сталь печи, мгновенное превращались в пар.

А пока выдалось свободное время я решил проверить, смогу ли управлять с помощью магии камня и земли пальцами латной перчатки по-отдельности. В идеале, конечно, хотелось научиться двигать всеми ими независимо друг от друга. В противном случае придётся довольствоваться намного меньшим. Например, управлять протезом, словно твёрдой «варежкой» или так называемой клешнёй. То есть четыре пальца, от указательного до мизинца, будут двигаться вместе. А независимо от них лишь большой, что расположился практически напротив. Не у всех животных такой есть, поэтому-то, и говорят в народе: «хваталки особенность человечья». Не хотелось бы её лишаться, получив взамен лапу или вообще клешню.

Я положил перед собой на стол пять земляных камушков. Начал представлять бесплотные паттерны, жёлтую молнии-границу и чудо-узоры магии земли. Несколько минут я двигал камушки по столу, они бегали туда-сюда словно жуки. Чаще все устремлялись в одну и ту же сторону, иногда двигались в разнобой. Второе случалось много реже. Спустя ещё несколько минут экспериментов я понял, что не смогу должным образом управлять всеми пятью пальцами независимо друг от друга. А ведь мне казалось, что чем-чем, а магией земли я владею хорошо. Как оказалось не очень.

Значит, нужно искать какие-то компромиссы. Например, «объединить» мизинец с безымянным, а указательный со средним. И получится такая трёх пальцевая штуковина. Не самый плохой вариант, но можно и лучше.

Магия камня никак не перекрывает магию земли и наоборот, стало быть, нужно использовать эту особенность. Я сложил пять камушков к земляным комкам и стал экспериментировать. Чтобы использовать две магии сразу пришлось разграничить воображаемое пространство на три части. Половина всего пространства для бесплотных паттернов и половинке от оставшегося куска для чудо-узоров магий земли и камня. Чем меньше паттерн занимает места, тем, очевидно, магия и получается слабее. Значит это, что при управление протезом я буду использовать лишь треть силы магии земли и столько же от магии камня. Это ничтожно мало, но, с другой стороны, чтобы управлять комками грязи и камушками в пальцах, возможно и в самой кисти, этого более чем достаточно.

Я продолжил экспериментировать с двумя горстками, перемешав их. Камни всегда двигались независимо от комков земли и наоборот. Подчинялись, правда, не сразу и ползли иногда не по той «траектории»… Но в целом, если приноровиться, то управлять протезом я смогу. Ещё после нескольких попыток я добавил новый камень. По размеру больше всех прочих, его нужно будет закрепить в центре кисти, чтобы двигать ещё и ею, а не только пальцами.

Наконец, закончив со всеми экспериментами. Разными сочетаниями камней и земляных комков, я, кажется, нашёл оптимальный состав для моих нынешних навыков. Два камушка будут находиться в указательном и большом пальцах, это позволит мне брать маленькие предметы, не используя все пять пальцев. Ещё один камушек, но уже больше, как я и планировал, будет располагаться в центре кисти. Его размер больше, чтобы он не «сцеплялся» с камушками меньших размеров, это сильно упростит управление протезом. Также в каждом его пальце будет немного земли. Благодаря ей, я смогу сжимать кулак, хватать практически любые вещи. С помощью магии земли раздельно управлять я смогу тремя наборами: «большой палец», «мизинец-безымянный» и «средний-указательный».

Владей я магией железа на должном уровне не пришлось бы так извращаться. Но и самый большой волк, когда-то был маленьким безобидным щенком с мягкой шёрсткой. Осталось только рассказать Оскарду свою затею и проследить, чтобы он ничего не перепутал. Закинул камешки по своим местам, правильно уплотнил их и земляные комки.

С пересказом своего плана я управился за несколько минут. Друг выслушивал меня и кивал, продолжая мастерить протез. Латная перчатка больше не выглядела, как боевая с шипами и броне пластинами, она скорее стала напоминать некую мирную версию. Это, как сравнить нож для нарезки продуктов и тот, что использую воины, когда не остаётся иного оружия или нужно действовать тихо. Конечно, куда мне до них? Всё, что я знаю, но с чем не знаком лично известно мне из книг или от родителей.

— Протез доделаем потом, сейчас завтрак, — сказал Оскард с таким выражением лица, словно собирался приступить к самой ненавистной процессии в своей жизни.

— Да, давай перекусим, — улыбнулся я.

Ситуация правда комичная. Поедание шляпы, пусть нарезанной и сваренной забава редкая. Особенно хорошо, когда есть её придётся кому-то другому. Нет, я вовсе не хотел другу зла, да и он сам эту клятву дал… Впрочем, он тоже относился к этой ситуации с пониманием и юморком. В любом случаем, мы уже знаем где можно быстро найти одного хорошего лекаря. Я вспомнил о руке и в ранке что-то слегка кольнуло. Едва ли боль показалась сильнее, чем комариный укус.

— Так это тебе, — Оскард поставил передо мной сковородку с курицей, — а это дрянь мне… Да, животик не ворчи, туго тебе сёдня придётся, — отшутился он и погладил себя по животу.

— Приятного аппетита, — сказал я, пытаясь не засмеяться во весь голос.

— Да, ладно. Ржи сколько влезет, я не из обидчивых. Дал слово, надо держать.

— Угу, — молча кивнул я, поедая куриную ножку.

Оскард достал из кастрюли нечто напоминающее одновременно кусок старой рваной тряпки, гнилую тушку осьминога и нехило расплетённый по краям морской узел. Некогда шляпа, теперь выглядела мягко сказать не очень аппетитно, настолько, что от одного её аромата хотелось выскочить на улицу и вдохнуть полной грудью.

— Крис, не хош кусочек попробовать? — он отодрал от мерзкого сгустка одну тоненькую ленточку и протянул мне.

Я не вольно отшатнулся назад, словно это был не кусочек варёной кожи, а ядовитая змея.

— Фу, убери это гадость, — выпалил я.

— Ху-ху… а мне ещё это есть! — воскликнул он и тут же помрачнел.

— Быстрей начнёшь и быстрее закончишь, — сказал я, — не подкалываю. К трудным делам это лучший подход, — уточнил я, когда он посмотрел на меня так, словно я проклял весь его род.

— Ну, с богом, — шепнул он и закинул себе в рот первую ленточку.

Я тактично-молча наблюдал за его реакцией. Медленно жевал и готовился к самому страшному. Глаза Оскарда сжались в узкую щёлочку, нос раздулся, лоб сморщился. Он запыхтел, как загнанный зверь. А после его кадык очень резко дёрнулся вниз и также молниеносно вернулся обратно.

— НУ И ДЕРЬМИЩЕ! — гаркнул он, проглотив кусочек этого недоразумения.

Высунул язык и протёр его рукавом.

— Да не ешь ты эту дрянь, хватит. Я сним…

— Крис. Я слова всегда держу, и ты тут не причём. Кем я буду в собственных глазах, если не справлюсь даже с таким пустяком?

Либо он слишком эмоциональный и переигрывает, либо пытается сам себя подбодрить, чтобы одолеть злостного врага — сгусток варёных лохмотьев.

— У тебя получится, — сказал я и начал грызть вторую ножку.

— Мне оставь, я ж не наемся, — возмутился он и воткнул вилку во вторую ленточку.

Вскоре я съел достаточно курицы, оставив немаленькую часть и другу. Тот всё продолжал закрывать нос пальцами и смиренно закидывать в рот всё новые кожаные ленточки. Морщился и ел, морщился и ел. Да уж, в его упорстве и способности держать слово можно не сомневаться. Как бы мерзко Оскарду сейчас не приходилось, настойчивость, с которой он поедал эту мерзость, сильно укрепила моё к нему уважение. Через несколько минут доел и он.

— Я щас сдохну! — закатывая глаза сказал он и кинулся к ведру, где мы хранили питьевую воду.

Поднял его и начал пить прямо из него. Что удивительно, пролил не так уж и много. Вдоволь напившись, он вернулся к куче хлама. Вытащил из неё какие-то ремешки с железками, поднял с пола протез и вернулся за стол.

— Поздравляю, ты справился!

— Спасибо, очень старался, — саркастически подметил он.

— Нет, правда — молодец.

— Ага, — кивнул друг. После паузы сказал: — вот смотри, — он повернул латную перчатку ко мне и принялся тыкать пальцем в разные места, — тут будет ремень, здесь тоже и тут. В этом месте открывается, тут заклёпки… Тут фиксатор. Ещё пол часика и всё будет готово. Останется только нашпиговать его камнями и землёй.

— Класс! — ответил я, представляя, как больше не придётся всё делать одной только правой рукой. Хорошо хоть, я, как и очень многие, всегда был правшой. Не пришлось переучиваться за этот непродолжительный срок.

Я ещё немного повозился с камнями и комками земли. Так сказать, потренировался перед финальными испытаниями протеза. Оскард тем временем закрепил последние ремешки, приделал к ним бляшки, а к протезу последние заклёпки.

— Ну, давай камни, — сказал он и протянул руку.

— Держи, — ответил я и передал три камня, два маленьких и третий побольше. — Эти в большой палец и указательный, а этот в кисть, — на всякий случай утонил я, прекрасно помня про сумбурность своего друга.

— Сначала с пальцами разберёмся, кисть потом, — ответил он. Отцепил от латной перчатки удлинение и закинул камушки в нужные места. — Теперь земля.

— Вот комки, — я показал на стол. — Как ты собираешься закрепить их в пальцах?

— Как-как? Воском залью, потом пробкой зафигачу и всё. Никуда уже земля не денется.

— Ага, — с пониманием кивнул я, наблюдая за процессом.

Оскард брал комки земли, некоторые крошил и ссыпал в кончики пальцев, другие входили целиком. После он подошёл к шкафу и отрыл в нём несколько не самых новых свечей. Зажёг фитилёк одной из них. Немного выждав, когда маленький язычок пламени расплавит воск, начал капать его в латную перчатку.

Орешек стоял рядом и за всем наблюдал. Он ничего плохо или хорошо не делал, просто смотрел. Маленький огонёк его уже не особо интересовал, ему намного важнее было понаблюдать за плавление воска и тем, как он капал.

— Всё, готово, — сказал Оскард и задул свечу.

С фитилька сорвалась струйка дыма и устремилась вверх.

— А как ты камень в середине кисти сделаешь? — спросил я, воска тут явно не хватит, ведь в таком случае им придётся заполнить всю латную перчатку, а это уже плохо скажется на подвижности.

— Возьму две деревяшки, такой ширины, чтобы они вместе с камнем еле-еле протиснулись внутрь. Этого должно хватить.

— Если будет надёжно, то пойдёт, — ответил я.

Очень скоро воск затвердел. За это время Оскард успел отрыть в одной из кучи хлама все пять необходимых пробок. Слегка подточил их, затем загнал в пальцы. Когда те уже не могли ползти дальше, друг взял толстый железный прутик и начал их проталкивать с его помощью. Через пару минут он закончил. Сразу после приступил к закреплению центрального камня. Нашёл две деревяшки, относительно плоский камень. Затем собрал из этого «бутерброд» и с помощью полота забил в центр кисти. Для пущей надёжности ещё и постучал тяжёлым инструментом, сверху и снизу.

После этого он прицепил к латной перчатке удлинение-запястье с ремнями, именно оно и будет крепиться к культе.

— Могу примерить? — спросил я.

— Да погоди! — воскликнул он и замахнулся протезом, — все мои гениальные творения проходят… как его… а-а, вспомнил! Бабах-тест!

— Что? — удивился я.

Друг, не отвечая, махнул рукой с протезом и тот полетел прямо в стену. Врезался в неё и отскочил. От удивления я слегка напрягся, а Орешек стал размахивать руками и вопить:

— У-у-у! Крх-крх…

— Спокойно, господа, — успокоил нас изобретатель, как оказалось, ещё и испытатель.

Он подскочил к валявшемуся на полу протезу поднял его. Осмотрел и потряс. Из пустоты внутри ничего не вывалилось. И более того, при сильнейшей тряске внутри даже ничего не грохотало и не шуршало. Значит всё держалось плотно.

— Тест пройдёт на ура! — объявил друг, — теперече можно и опробовать.

— Интересный способ, — улыбнулся я, задирая левый рукав пальто.

Всего через несколько секунд друг осторожно надевал на культ латную перчатку, переделанную в замечательный многофункциональный протез. Холодная сталь коснулась моей кожи, мурашки пробежали по ней, а следом и приятная прохлада. Я смотрел за тем, как у меня «появлялась» новая рука. Не такая чувствительная и тёплая, как прежняя, но этой можно будет хватать угли или жарить мясо на огне. Хех. Правда, перегревать её всё равно не стоит, воск расплавится, пробки могут начать тлеть. А гарь, которую очень сложно отшоркать, не очень мне и нужна на новом, блестящем в солнечным лучах протезе.

Также к его новым особенностям можно отнести полную нечувствительность к боли. Ведь это не только чрезвычайно высокие температуры, но и низкие. Ещё, например, никакой реакции на порезы, удары, укусы и подобные неприятности. То есть, протез можно будет использовать практически, как щит. Не такой большой и надёжный, но его хотя бы не будет страшно сунуть в пасть горволку. Хотя, пожалуй, силы его челюстей хватит, чтобы смять метал и испортить новую руку. Да и стоит ему только мотнуть головой, как протез может и сорваться с руки. Однако против какой-нибудь дикой кошки или небольшой собаки сталь протеза должна выстоять. Не очень много, на самом деле, но я пока в армию и не собираюсь.

После Оскард начал затягивать ремни и спрашивать не жмёт ли. Когда я говорил нет, он затягивал туже, если я жаловался на боль, то, наоборот, ослаблял. Минут через десять все ремни были затянуты самым оптимальным образом. Каждое крепление фиксировало свою определённую часть или деталь. В общем, новая рука «села» хорошо.

— Встань-ка, встань, — попросил друг, — помаши рукой, поболтай.

— Снова какой-нибудь тест? — спросил я и поднялся на ноги.

— Быстро соображаешь, — ответил он.

Вскочил ещё резвее и схватил меня за протез. Дёрнул на себя, потом ещё и ещё. Я дёргался туда-сюда, едва держась на ногах. Смотрел на это с неким подозрением, но молча терпел. Пусть выглядели мы и не очень умно, но убедиться в том, что протез не слетит в самый неподходящий момент крайне важно.

— Вроде держится, — подытожил Оскард, — но ты давай-давай, подрыгайся. Ведро вон подними.

— Пробую.

Орешек всё это время за нами наблюдал. Его самую яркую реакцию вызвал Оскард, который, возможно, в глазах голема выглядел, как негодяй пытавшийся оторвать мою новую руку. Но больше Орешек ничего не делал только наблюдал, впрочем, не без любопытства. Чем больше он увидит, услышит, запомнит тем лучше для меня. Будет проще развивать его извилины, тем более я уже видел, как они выглядят.

Я размахивал рукой в разные стороны, пока не используя магию, а только ту часть руки, что благополучно пережила ампутацию вместе со мной. Протез держался очень даже сносно, не двигался туда-сюда. Хорошо сидел на руке, правда метал начал её немного натирать, но это пустяк. Затем я сделал мельницу, такую быструю, что у Орешка закружилась голова. Перед эти он старательно наблюдал за моей кистью, которая вращалась по воздуху с бешённой скорость. Но в какой-то момент его «прицел» сбился. Огоньки уставились в разные стороны, он стал размахивать руками и повалился на задницу. Сидя на полу, он слегка пошатывался и болтал головой. Но скоро он вернулся в нормальное состояние.

— Ахах-аха! — смеялся над ним Оскард или радовался удачным испытаниям сказать было сложно, но, когда он добавил, — вот обалдуй земляной, — то всё стало понятно.

— Смотри, продолжаем тест, — с серьёзным голосом сказал я, стараясь соответствовать научному настрою друга.

— Ага, делай, — улыбнулся он.

Я подошёл к ведру, наполненному водой на две трети. Не думаю, что поднять его окажется сложнее, чем выдержать рывки друга. Это скорее будет испытание моей магии. Смогу ли я заставить пальцы сжаться на ручке достаточно крепко, чтобы поднять ведро. Я представил бесплотные чудо-узоры, молнию, и паттерны магии земли. Затем сформировал в воображаемом пространстве два земляных комочка, напоминающих объёмные знаки бесконечности. Оба они отвечали за пары пальцев, мизинец и безымянный, средний и указательный. Сейчас пришлось потратить какое-то время на выстраивание этих фигур в мыслях, но с каждым разом представлять их будет всё проще. Практика позволит делать это с молниеносной скоростью. Несколько лет назад на представление самого просто чудо-узора магии земли я тратил минуты, это было ужасно… Сейчас хватало трёх секунд, а иногда и меньше.

Наклонившись ниже, я подцепил ручку ведра четырьмя пальцами протеза, управлял правда ими, словно двумя. Но это не важно, главное, что они слушались меня и двигались примерно так, как я и хотел. Небольшая погрешность всегда будет, но с улучшением навыка её можно свести к едва ощутимому минимуму. Когда я поднял руку достаточно высоко и почувствовал напряжение, то понял, что ведро вот-вот оторвётся от пола. Чтобы оно случайно не соскользнуло с четырёх пальцев, что приняли форму крючков, я представил ещё один камушек, просто круглый земляной шарик.

Это позволило мне направить магию земли в большой палец. Тот лёг на оставшиеся и хорошо зафиксировал ручку от ведра в кисти. Ещё за пару секунд я сжал её плотнее. Затем поднял руку, ведро удержалось. Я продержал его в кисти несколько минут. Очевидно, что его вес заставлял меня нагнетать в пальцы больше магии, чем, если бы я ими просто шевелил без дополнительных нагрузок.

— Вау! Так, значит, мы совершили научный прорыв… ладно, я немного приукрасил. Но протез-то получился охренный, а главное он работает, — обрадовался друг, наверное, больше, чем я сам.

— Да, всё отлично! Оскард, спасибо большое. Я снова смогу работать, и не чувствовать себя бесполезным калекой.

Орешек, увидев наше ликование, принялся что-то выкрикивать и, кажется, хлопать в свои земле-каменные ладоши.

— Кстати, может Ореху подружку сделать? — спросил Оскард, подыграв бровями.

— Хм… големы, насколько я знаю, бесполые, — ответил я.

— Откуда ты знаешь, сам же говорил, что в големостроение не ахти…

— Ну…

— Так может ты их делаешь бесполыми. А на самом деле можно делать мальчиков и девочек?

— Правда, я без понятия. А зачем големам мужские и женские особи? Думаешь…

— Представь только, если они сами размножаться будут. Станем с тобой заводчиками големов с механической прокачкой от моего гения. Может покупателя толстосума найдём, — растолковал Оскард. Он снова отстранённо смотрел куда-то в потолок и мечтал.

— И как ты только до этого додумался? — я развёл руками, — хотя идея-то классная, понять бы ещё, как сделать голема нужного пола. А уж про их размножение, так тут только гадать.

— Гадать — это для дурных предсказателей по звёздам… Мы можем экспериментировать, — снова эта хитрая улыбка.

— Ну, да. Можем, — я представил, как мы будем пытаться случить големов. Потом принимать их роды, помогать с выращиванием детишек. А они камушками рождаются или просто малышами?..

— Хватит развлекаться. Я ща попробую смастерить шлюз из своего хлама. Ты… сам реши, чё будешь делать, — произнёс Оскард и достал разобранный шлюз из мешка.

Перед мной встал выбор: потренироваться в управление протезом, попробовать сделать что-то с руной на камне или же заняться познанием маги железа. Немного пораскинув мозгами, я выбрал то, что, как мне показалось, сейчас нужнее всего.

— Я займусь магией железа.

— Серьёзное заявление, — строгим голосом ответил друг, — ты уж постарайся.