Геомаг II (СИ)

Глава 13

До заветной, а вместе с тем очень волнительной да ответственной встречи с Эстой и её отцом оставалось всего четыре дня. За прошедшие два я ничуть не продвинулся в развитии магии железа. Топтался на месте, словно баран, упёршийся в новые ворота. Мне требовалось найти другой подход, а иначе уровень владения этой магий так бы и застыл на одном месте.

Зато Оскард за прошедшее время успел смастерить целых два шлюза. Они, конечно, сильно отличались от оригинальных. В первую очередь плохенькими материалами: ржавым железом, кривыми болтами, слабыми заклёпками, кривыми поверхностями и многим-многим другим. Но это всё не важно, друг же обещал, что работать они будут не хуже тех, что мы купили в лавке. С его слов: «Я ж, блин, не модельку повторить пытался, не вид новой вещи, а функциональность. Зуб даю, что мои уродливые шлюзы будут работать не хуже.» Я без сомнений верил ему. А когда он сложил в самодельные шлюзы специальные коврики и трафареты, которые мы купили в лавке за целых двадцать лонов, то всякие сомнения и вовсе пропали. Все допы легли хорошо, стало быть, и золото будет оседать в ячейках трафаретах, а более мелкое и в самих ковриках. Собственно говоря, другого от шлюзов и не требовалось.

Но появилась у нас и загвоздка. Оскард всё никак не мог придумать, какую-бы штуковину приделать к шестерёнкам Орешка. Я по его лицу и настроению буквально чувствовал, как ему из-за этого не по себе. Сложно, наверное, считать себя толковым изобретателям, когда не можешь придумать ничего нового. Но я на него не давил, а сам он говорил мол, проблема в том, что ещё не было полевых испытаний. Так он называл сам процесс золотодобычи. Вроде как, если друг увидит всё это собственными глазами, особенно работу Орешка и других, ещё не созданных големов, то, там на месте, без труда придумает какую-нибудь штуковину, чтобы всё оптимизировать. Но и от трудовых перчаток мы не отказались. Оскард успел смастерить два опытных образца. Сказал, что наш голем поработает в них и уже можно будет оценивать продуктивность этого новшества. А до того момента наотрез отказался делать трудовые перчатки про запас. Берёг материалы и свою силы.

Вообще мы уже были полностью готовы выдвигаться на лесной ручей добывать золото. Но я ещё несколько дней назад решил, что сначала нужно встретиться с Эстой и её отцом, Оскард не был против. Поэтому мы и сидели в городе да терпеливо ждали. А до тех пор я хотел потратить всё свободное время на овладение магией железа и повышения отзывчивости протеза.

Если с новой рукой всё оказалось предельно просто: никакого секрета, хитрости или подвоха — только незатейливые упражнения. Повторение и закрепление, вплоть до лучших результатов с максимальной точностью. За несколько дней практики я научился представлять камешки и комочки земли в форме знака бесконечности значительно быстрее, раза эдак в четыре, чем раньше. О преимуществах развития этого навыка спорить не придётся. Чем быстрее протез будет откликаться на посылаемые моим мозгом магические сигналы, тем, понятно дело, лучше.

Но с магией железа всё обстояло намного хуже. Ведь чтобы что-то развивать нужно это «что-то» уметь делать хотя бы на самом корявом начальном уровне. Двигать гвозди, монеты, маленькие болтики да гайки я мог. Иногда. Выходило это совсем не по каждому моему желанию. В чём дело я разобраться не мог. Наверное, я представлял не совсем нужные чудо узоры. Паттерны магии железа я выстраивал очень схожими с паттернами магии камня, только сложнее и другого цвета. Само полотно имело намного меньшие по размеры квадратные ячейки. Получалось практически стальная сетка уже на ней появлялись клубки, то овальные, то круглые, то квадратные или прямоугольные. Толку с них со всех получалось примерно одинаково — чуть больше, чем ничего. Цвет для узоров магии железа я подобрал самый очевидный. Грязно серебристый, словно стальная ручка от кружки, которую бармен натирал каждую свободную минуту.

Я решил вновь подвигать гвозди. Взял три штуки и положил на стол. Орешек снова рылся в хламе, иногда находил там что-то интересное и долгие минуты рассматривал незнакомую для себя штуковину, потом Оскард её отбирал и прятал. А сам он занимался свои любимым делом. Друг что-то мастерил, правда я не знал что. Иногда он отрывался от этого дела, чтобы поспать, поесть, заняться чертежами или поругать голема за беспорядок. По тем штуковинам, что у него получались, я даже близко не мог понять, как их можно будет использовать. А он говорил, что это будут мои новые многофункциональные трудовые и боевые протезы. Я и не против. Вот только делал он их из железа, без пустот или специальных мест для камня или земли, с очевидным прицелом на мою, пока слаборазвитую, способность…

Представив бесплотные паттерны справа в воображаемом пространстве, я отделил их жёлтой молнией. После сформировал «железную» сетку, к слову, совсем без следов ржавчины, а чистую блестящую, словно самый новый меч в какой-нибудь столичной лавке. Уже на сетки начал закручивать мотки проволоки, не менее блестящие.

Магию железа я мог представлять, очень редко генерировать. Но никогда я её не ощущал. Может только в те моменты, когда моя жизнь висела на волоске. Но когда жизнь может вот-вот оборваться, как-то не до запоминаний ощущений магии. Но именно в те страшные секунды магия железа и проявляла себя сильнее всего. Горволк должен был сожрать меня, но я спасся благодаря гвоздям, которые чудесным образом вырвал из пола и запустил в тварь. Магия в то мгновенье словно появилась сама собой, ощущений совсем не помню. В следующий раз на меня уже напал огромный медведь, намного больше горволка. Если бы не стилет, который я, пусть и не осознано, но вовремя запустил в него, то мог бы и умереть.

Два события, которые заставили меня прибегнуть к магии железа. И объединяет их только одно — боязнь лишиться жизни. Есть ещё подозрение, что я страшно боялся зверей и их аура как-то помогала мне пробудить магию, но это совсем уж бредовая теория. Я скорее поверю в то, что на меня могли повлиять сильнейшие эмоции. А это, по сути, и есть высшая форма боязни умереть.

Вот только как проверить это предположение в тихой и уютной обстановки свинарника не совсем понятно. Заставить себя бояться понарошку? Да разве это сработает? Впрочем, я ничего не потеряю. Все остальные способы я уже давно опробовал, остался только этот.

Представив, что если я не сдвину гвозди, то на меня обрушится потолок, я начал формировать чудо узоры и посылать магические потоки во вне, разумеется, я их никак не ощущал. Гвозди лежали на месте и словно насмехались надо мной. Или моими жалкими попытками сдвинуть их без помощи рук. Я пытался проделать это «упражнение» снова и снова. Никакого результата. Возможно, я недостаточно хорошо представлял свою смерть, возможно, слабо боялся или испытывал мало эмоций. А может, я прекрасно понимал, что всё это самообман и поэтому-то ничего не получалось.

Что делать я не знал. Магия железа ни в какую не хотела подчиниться мне.

Я так отчаялся, что решил спросить совет у друга. Нет, не то, чтобы он глупый или какой-то не такой… Но простые бездарные люди (не бездари, а те, кто не владеют магией) обычно и представления не имеют, как маги вообще могут использовать силу. Вот откуда ему знать про воображаемо пространство заполненное чёрной пустой, про чудо-узоры, про каналы и меридианы, про магические потоки и всё остальное? Думаю, неоткуда книги по магии он бы не стал читать, если бы вообще нашёл в нашем городке. Его интересуют точные науки, магия пока к таким не относится, хотя, наверное, в каких-нибудь магических академиях со мной бы поспорили. Читал я как-то книгу про магическую школу, ничего в ней интересного не было… Детская сказка с вымыслами о магах, которые, судя по всему, придумал бездарный писатель. Повторюсь, бездарный — не наделённый магической силой.

— Нихрена не получается с магией железа! — сказал я громко, чтобы друг точно услышал.

— В чём проблема? — спросил он, оторвавшись от своих железных штуковин.

Я рассказал ему обо всём, самым подробным образом. О том, как представляю чудо-узоры, о том, как магия бежит по каналам… О двух случаях, когда магия железа спасала мне жизнь. Сначала Оскард пошутил про мою нелюбовь к пушистым зверушкам, потом сказал о страхе смерти. Когда я ответил, что перепробовал всё, в том числе и его подсказки, то он задумался. Несколько минут друг усердно думал и наконец выдал:

— Может дело не в страхе умереть, а в желании жить?

— А это не одно и тоже? — задумался уже я.

— Да вроде нет, ты попробуй, видно будет.

— Попробую.

— И это, представь железо не как идеально отполированную сталь, а руду.

— Ты знаешь, я понятия не имею как выглядит железная руда.

— Крис.

— А?

— Ты точно геомаг?! — он посмотрел на меня, как на болвана.

После такого вопроса именно им я себя и ощущал. Стыдно. Геомаг, который не знает, как выглядит железная руда. Неудивительно, что именно эта магия мне не поддавалась, а ведь я не пробовал ещё многие и очень многие другие. Более того, я даже не все из них знал. Но тем и интересней!

— Точно, точно… — уже не так уверенно ответил я.

— Ладно, — ухмыльнулся друг, — сейчас я тебе расскажу и покажу что такое железная руда.

После пятиминутной лекции с картинками я уяснил, что такое железная руда. И как трудно шахтёрам её добывать, пусть и некоторые специалисты пользовались магией, сильно проще от этого не становилось. Немного пофантазировав, я перестроил чудо-узоры магии железа. Блестящую стальную сетку я заменил на железные, слегка ржавые, шесты, закрученные в спираль.

Почему именно так? А чёрт его знает. Без учебников и наставников я ориентировался в паттернах наугад. Как мне хотелось, чтобы выглядели чудо-узоры, так я их и представлял. Не самый лучший способ, но другого я и не знал. Хотя, надо признать, я всё же как-то смог овладеть магией камня и земли, пусть и пока не очень хорошо. Это значит, что что-то я да делал правильно.

Затем, на готовые железные спиральки, я начал нанизывать фигуры, напоминающие своей формой самые разные камни. Но не простые, а куски железной руды с острыми гранями и краями.

После мини-лекции Оскард вернулся к свои самоделкам. А меня после того, как я вроде бы разобрался с паттернами, всё не отпускали его слова. Неужели боязнь смерти и сильное желание жить это разные вещи? Не знаю. Проверить это можно с помощью магии.

Положив правую руку совсем рядом с тремя гвоздями, я очень быстро выстроил бесплотные паттерны и разделительную «молнию». Затем начал представлять чудо-узоры. Делал это, как обычно, с самого начала. То есть, воображал не сразу готовую структуру, а её «сборку». Сначала в чёрном пространстве вытянулись прямые и блестящие стальные шесты. Уже не то, что требовалось.

Я силой мысли их слегка помял и поцарапал, добавил маленько грязи, немного ржавчины и практически полностью избавил от стального блеска. После протянул ещё железных шестов, очень близко с предыдущими и начал их закручивать в спираль. На это потребовалось несколько минут. Только потом я стал формировать на этих закрутках объёмные куски железной руды. Они походили на обычные серые камни, с торчащими из них кусками железа со следами коррозии и ржавчины.

Теперь самое интересное. Нужно заставить себя возжелать жить ещё сильнее чем сейчас. Примерно, как тогда, когда меня чуть не прикончили дикие звери. Как это сделать? Вот вопрос. Я, держа в мыслях необходимые паттерны, начал представлять своё будущее. Золотые прииски, горы золота, красавицу жену, счастливого друга, красивый и дорогой дом, шикарные пиры, милых деток, невероятное мастерство во владении магией. В общем отблески и силуэты всего того, чего бы мне очень сильно хотелось.

Это ведь и есть тяга к жизни? Как-то сегодня много сложных вопрос.

На всякий случай к предыдущим представлениям я добавил и то, что имею сейчас, при этом боюсь потерять. Желание разбогатеть и, наконец, стать почётным гражданином королевства, а не нищим парнишкой сомнительного статуса. Представил я и улыбчивого Оскарда, стесняшку-стервочку Эсту, глупенького Орешка, да даже свинарник, крабиков, свой новый наряд, книгу про золотодобычу…

Конечно, всё эти мысли отражались в воображаем пространстве белыми паутинками из пушистых снежинок. Одним словом помехами. Но чем чёрт не шутит, я попробовал, не прогоняя их, заставить гвозди двигаться. То есть, стал генерировать магию железа (мне так казалось, и я верил в это) и посылать её в правую руку.

— Ого-го… ОГО-У! — как бы я не пытался, но эмоции ворвались наружу.

Я впервые почувствовал в своём теле чёртову магию железа! Казалось, что кости наливаются плавленой сталью, та моментально остывает, и они затвердевают. Нет, рука не коченела, не леденела и не затекала, лишь казалось, что кости становились в разы прочнее. Ещё я буквально чувствовал, что кровь в артериях, венах, (в общем в кровеносных каналах, не очень в этом разбираюсь) становилась какой-то не такой. Возможно, чуть тепле, слегка гуще. Не думаю, что организму это пойдёт во вред. Давно знаю, что чувства обманчивы, особенно когда по телу бежит энергетический поток, незнакомой магии. Поэтому-то и не думаю, что кровь в руке реально могла измениться, уж тем более раскалённой до красна стали было не откуда взяться в костях. Но именно эти ощущения я и испытывал. Назвать их приятным сложно, но и раздражающими или болезненными тоже. Скорее нечто нейтральное.

— Ты чё там пыхтишь? Озарение словил? — вытирая пот со лба, спросил Оскард.

— Тихо-тихо, — ответил я, стараясь сконцентрироваться на чудо-узорах, в которых по-прежнему витали пушистые снежинки.

Гвозди сдвинулись с места. Да не просто, как раньше, проползли жалких пару сантиметров. Они понеслись по столу, словно лошади на страте забега. С каждой секундой они двигались всё стремительнее. Оказавшись на краю стола, они уже имели приличную скорость. Я тем временем только усиливал магический поток. В итоге гвозди не упали со стола, а словно наперегонки, полетели дальше. Через пару секунд они врезались в деревянную стену. Вошли в неё практически на половину.

— Ну я же говорил, что я гений! — крикнул Оскард.

— Прикинь, а твой совет реально помог, — сказал я, продолжая недоумевать.

— Я вижу вообще-то! А чё именно ты сделал?

— Многое, Ос, многое… самому бы разобраться из-за чего сработала магия. Сложная это штука.

— Понимаю, — протянул друг, — бывает в механизме одну пружинку или шестерёнку уберёшь, а он, зараза, работать перестаёт. Ладно, не буду отвлекать.

Следующие два дня до встречи с Эстой и её отцом Хирульдом я только и занимался тем, что улучшал свою магию железа. Я, на волне счастья от того, что понял, как она работает был готов свернуть горы. Но пока удавалось только подковы, что уже очень много для человека, который все пару дней назад не представлял, как вообще заставить магию работать.

Также с помощью магии железа я стал поднимать намного более серьёзные веса, нежели несколько гвоздей. Больше всего мне нравилось заставлять свой стилет парить. Летать по комнате, вонзаться в стены, выписывать разные пируэты. Словом, я готовился к тому, чтобы драться им с диким зверьём без риска потерять вторую руку. Я прекрасно помнил, с какой силой запустил этот небольшой ножичек в медведя, и какая рана в нём появилась. Смертельная.

Ещё я тренировался в поднятие железных тяжестей, получалось, прямо сказать, не очень хорошо. Но я чувствовал прогресс. А это главное! Навык магии железа больше не стоял на месте.

За прошедшие дни я выяснил в чём же была проблема. Во-первых, я действительно представлял железо слишком идеализировано, нереалистично. Это сыграло свою роль, практически полностью заблокировав генерацию магии. А, во-вторых, я выяснил, что чем больше белых паутинок, чем они размашистее, тем больше я могу генерировать магической энергии и направлять её в железо.

Странная штука! Раньше я считал эти мохнатые снежинки исключительно вредными — помехами. А сейчас, благодаря им, я мог усиливать магию железа. Если бы не совет Оскарда и моё отчаянье разве смог бы я догадаться до столь неочевидного решения? Думаю нет, или очень-очень не скоро.

Теперь уже мне казалось, что я не просто генерировал магию, а где-то извне черпал для её появления энергию. А может и изнутри организма, непонятно. Магия камня и земли прекрасно работала без белых помех, а с ними становились только слабее. Я тщательно это перепроверял несколько раз. Но мне так и не удалось выяснить, где я брал энергию, чтобы генерировать эти два схожие типа магии. Возможно, обходился той, что получал из организма или пищи, а может и нет… В любом случай сейчас, вечером перед днём ответственной встречи, это не так важно.

Оскард снова решил меня поднатаскаться в плане отношений.

— Наладить отношения с её отцом я тебе не помогу. Если честно, у меня до встречи с родителями никогда не доходило… Хотя прилетало пару раз цветочным горшком по башке или кулаком в глаз… Но такой мой опыт тебе не поможет, — сказал он и задумался.

— Тебе хоть одна из них нравилась по-настоящему? — просил я.

— Одна? Ты смеёшься? — возмутился он.

— Я ничего против… Но ты ответь, — совсем не грубо произнёс я, мне правда хотелось услышать ответ.

— Мне нравились все! Некоторые до сих пор.

— Ладно, схитрил. Тогда так, ты хоть одну любил всем сердцем? — думаю, предельно точная формулировка.

— Крис, очнись! Ты не в книжонке про доблестных рыцарей и прекрасных дам живёшь, да и не в любовных романах со всеми этими кучами розовых соплей. Какая к чёрту любовь от чисто сердца?! Нравится девчонка, так увлекайся ей. Ни надо тут никаких высоких чувств и прочей хрени, которой в реальности не бывает. Уж у нас мужиков, так точно, — объяснил свою позицию друг.

— Я не читал любовные романы, — только и смог ответить я.

А в остальном он был очень прав, что меня слегка огорчило. Скорее даже спустило с небес на землю. Слишком я много придавал значения этой первой, пусть и слегка запоздалой, влюблённости. Наверное, она вскружила мне голову. Вот я и стал каким-то наивным мечтателем.

— Не волнуйся ты так, я раньше таким же был. Пройдёт фигня эта. А теперь я расскажу, как ты должен вести себя за столом.

— Не надо, я знаю, — уверенно ответил я, не сомневаясь в своей культурности.

— Ага! Не чавкай, как свинота. Не сморкайся, не суй руки в чужие блюда и вообще пользуйся столовыми приборами…

— Я, конечно, читал какую-то сноску по этикету, но и там таких гениальных советов не было. Аха-ах, — засмеялся я, чтобы хоть как-то разрядить атмосферу.

Друг подержал мою шутку звонким смехом. А я подумал, что эти секреты этикета он выработал для себя не самым простым путём. А именно: долгими пробами и ошибками, наблюдениями… Словом, на собственном опыте встрече с девушками он понял, как нужно вести себя за столом. А мог бы просто прочесть, в книжной лавке наверняка имелась нужная книжонка. Хотя Оскард ни раз говорил, что читает только что-то полезное. Видно, наши понятия о полезности книг немного отличались. Но это нормально.

Перед сном он дал мне ещё один совет.

— Что бы не случилось, веди себя уверенно. Даже, если ты назовёшь старосту толстым пнём, не смей краснеть или извиняться, веди себя так, словно и явился туда с намерением произнести эти слова.

— Хм… знаешь, тебе бы в юмористы податься, — ответил я, слегка похихикивая.

— Да-да… Нет, совет правда хороший. Веди себя уверенно в любой ситуации. И как бы написали в одной из тех дурацких-тупых книжках: именно ты должен держать поводья повозки… нет, лучше кареты вашей любви.

— Слишком заумная метафора, — фыркнул я, лишь догадываясь о её смысле.

— Стань ведущим, веди Эсту за собой. Во всех смыслах. Это касается не только её, но и других… Хотя ты сейчас помешался на ней, как…

— Можешь не продолжать, — ответил я, понимая, что в его словах есть доля правды.

После мы уже не болтали. Ночь сгустилась, пришло время сна.