Геомаг II (СИ)

Глава 5

— Скоро начинаем, — устало произнёс судья и бухнулся на стул.

Присяжные — все до одного кивнули и расселись по местам. Как мне объяснил Оскард, произошедшее на площади не имело законной силы отменить или перенести заседание в зале суда. Это, конечно, сильно меня удивило, но нам и лучше — сэкономим время.

Судья читал, как я разглядел, наше заявление и ещё какой-то толстенный справочник. Он объявил, что перечитает ещё раз дело и мы приступим к рассмотрению. Дал нам и присяжным около десяти минут на подготовку. Хотя все прекрасно понимали, что к суду давно готовы. Но некоторые до сих пор не могли отойти от шока, им-то и требовалось время, чтобы упокоить нервы. Один из стариков, который притащил с собой какие-то пирожки с начинкой из успокаивающих трав раздал их особенно впечатлительным. Запахло, прямо как на лугу. Вскоре все стали приходить в норму, судья дочитал заявление, открыл справочник. Пробежался глазами и заговорил.

— Заседание объявляется начатым. Все готовы, возражений нет?

В ответ на вопрос судьи не прозвучало и звука. Молчание, по правилам заседания, всегда оценивается, как согласие. Видно, это придумали специально, чтобы не создавать лишний шум и не вынуждать людей слишком часто открывать рты. Лишние разговоры в суде точно пользы не принесут, тут не поспоришь.

— На ответную речь вызывается сторона потерпевших-обвинителей, — полумёртвым тоном проговорил судья.

Да уж, яблоко своё он грыз раз в десять активнее. Сколько же он дел вёл раньше, что профессия стала настолько невыносимой? Очевидно — много. Оскард, ещё до начала заседания сказал, что с судьёй нам повезло, но я в этом сомневался. Хотя оптимизм друга не мог не радовать.

— Кто идёт-то? — спросил я шёпотом друга.

— Иди ты, а я буду защитником. Помни, о чем мы говорили, — ответил он.

— Молодые люди, быстрее можно? — бурчал судья и стукал пальцами по столу.

— Иду, — поднявшись со скамьи я направился к трибуне, что стояло около стола судьи.

Встал за ней, осмотрелся по сторонам. Кругом хмурые лица, не самых молодых людей. Но никто не смотрел на меня с презрением, все словно относились с уважение или скорее пониманием. Лишь судья изредка поглядывал на меня, словно я какой-то нашкодивший ребёнок.

И тут я понял — Оскард, блин, забыл уточнить могли ли присяжные ознакомиться с делом до начала суда или они только приходят послушать. Спрашивать это сейчас неподходящий момент. Вот и первый прокол! Придётся рассказать всю историю, начиная с той стычки на рынке. Если они про неё знают, а я это скрою, то будет только хуже. Помню, что Оскард говорил про магию и прочее, но что поделаешь? Тем более судья точно обо всё в курсе.

Буду действовать по изначальному плану. Рассказывать только правду, тем более она на моей стороне. Пока все готовились к моему выступлению я стоял и помалкивал. Оскард показывал мне палец у губ и изображал руками крест. Затем он взглядом указал на судью, очевидно, что без его слова тут ничего не происходит. Спустя несколько секунд заговорил и он.

— Крис Рокбарт, вы…

— Рокрафт, — поправил я его.

Нахмурив брови, судья хорошенько зарядил молоточком по столу. Оскард, закатив глаза под лоб, с не меньшей силой хлопнул себя по лбу. Зараза! Перебить судью, чем я только думал?

— Я могу продолжить? — поглаживая молоток, с презрительным тоном спросил он.

— Извините, уважаемый судья, больше не повторится.

— Хорошо, Рокбарт. Суд готов выслушать вашу историю. Я ознакомился с делом, присяжные — нет. Поэтому рассказывайте всё в мельчайших подробностях, только правду. Ничего кроме правды.

Судья смолк и кивнул мне. Вот он самый ответственный момент, я должен рассказать всё без сучка без задоринки. На мою историю ушло минут десять двадцать, точно не знаю. Сложно отследить ход времени, когда в разуме бурлят воспоминания, которые нужно структурировать в максимально понятный пересказ, без лишних эмоций.

— Вы закончили? Будут дополнения?

— Нет, я закончил.

— Теперь я задам вопросы, после их могут задать присяжные. Отвечайте только честно, ничего кроме правды.

Я молча кивнул, уже побаивался сказать лишнее словечко. С судьёй-то может нам и повезло, вот только больно он дотошный к мелким деталям. Муха на плече мне сядет, а я стряхнуть её не смогу. Ну мало ли, какой-нибудь тайный судейский жест получится.

— Какова причина того, что ныне покойный Рекуб Клёнч схватил вас за руку? — спросил судья.

— Он подумал, что я украл книгу, но…

— Вы крали книгу? — судья перебил меня, словно это в порядке вещей. А я-то думал, что правила вежливости работают для всех.

— Нет, — ответил я без лишних уточнений.

— Купили?

— Да.

— Но вы утверждали, что жили в заброшенном доме, не имея постоянной работы.

— Верно.

— Может тогда вы украли деньги?

— Деньги я никогда не крал.

— А что крали?

Поняв куда зашёл «разговор», Оскард покраснел и схватился за голову. Он смотрел на меня взглядом, каким обычно одаривают людей, несущих несусветную чепуху.

— Ничего не крал, — мне пришлось соврать. Я раньше крал еду, но не деньги.

— Может крали ваши големы? Вы ведь геомаг? Я правильно понимаю?

Сразу три вопроса, он меня запутать хочет или что?

— Големы не воришки. Я действительно геомаг.

— У меня последний вопрос, — еле-еле проговаривая слова, ворчал судья, — деньги, которые позволили вам купить книгу — откуда они?

— Я работ грузчиком, помощником разных ремесленников, даже коров пас. Это были мои накопления.

— Уважаемые присяжные, вы можете задавать вопросы, — объявил судья.

— Крис, шо за книгу ты купили? — спросил мужчина справа.

— Про золотодобычу, — ответил я, рассматривая Оскарда, который пыхтел, но при этом слегка улыбался.

— Ты когда-нибудь использовали големов или свою магию в преступных деяниях? — спросила худощавая женщина в платье.

— Никогда, клянусь, — это чистая правда. Еду я воровал, да. Но без помощи магии.

— Так… почему, по твоему мнению, Рекуб решил, будто бы книга украдена, — спросил другой присяжный.

— Я нёс её под одеждой: боялся помять и замарать. Других причин не вижу, с виновным не был знаком.

— Предположительно виновным — уточнил судья. — Уважаемы присяжные, вопросов больше нет?

В ответ тишина. Кажется, моё первое публичное выступление закончилось. Интересно, я хорошо держался? Надо будет спросить у друга.

— Уважаемый, садитесь, — скомандовал судья.

Я кивнул дошёл до скамейки и сел на место.

— Крис, хорошо держался, красава, — подбодрил меня Оскард.

При всём его актёрском таланте, я всё равно заметил, что он слегка лукавил. Пусть, поддержка иногда важнее правды. Настоящий друг всегда поддержит. Суд же ещё не закончился, отчитать меня можно и потом. Чёрт, да я сам этого попрошу.

— Тишина, молодые люди! — гаркнул судья, — сейчас должна выступить сторона предположительно виновных. Но Рекуб Клёч скоропостижно…

— Был раздавлен огромной каменной монстрятиной, — обречённо прошептал один из стариков, выглядел он прилично, я бы сказал, изыскано и богато.

Интересно, как на этот шёпот, который услышали все, среагирует судья.

— Верно, уважаемый Анзо, очень верно… Так вот… Выступление предположительно виновной стороны суд вынужденно пропустит. Перейдём сразу к доказательствам и очевидцам. В документах указано, что свидетелей поджога нет. Верно?

— Да! — громко и чётко ответил Оскард.

— Из доказательств у вас имеются кастет и отпечаток ботинка в гипсовой форме?

— Да.

— И как вы, молодые, люди собрались доказать этими предметами вину противоборствующей стороны?

— Потерпевший, мой друг Крис, никогда не дрался, как и его отец, который был простым крестьянином. Кастета в доме быть не могло, — он достал его из кармана и показал всем, — Крис, ну-ка примерь-ка.

Я надел его на руку.

— Да, великоват, — констатировал судья. Но это не значит, что он принадлежал покойному Рекубу.

— Ещё как значит, уважаемый судья, Рекуб же отсидел в темницы. Он лично у меня спрашивал про молодого геомага, то бишь моего друга. В документах же об этом подробно расписано… Мотив преступления — это месть. Я думаю, дело было так…

Оскард очень кратно, но со всеми деталями рассказал, как, по его мнению, всё и произошло. Он утверждал, что Рекуб пошёл мне мстить, взял для этого кастет. Но меня, к великому счастью, дома не оказалось. Именно поэтому Рекуб и устроил пожар.

Пока Оскард вещал, кстати очень профессионально, я следил за реакцией присяжных, все они внимательно слушали и, вроде бы, никто спорить не стал. Должно быть всем мотивация преступления показалась достаточно убедительной. Иногда я поглядывал за судьёй, но его мнение меня волновало меньше. Также позади нас сидели несколько зрителей, женщины и мужчина. На них вообще не обращали внимания, они попали в здание суда, когда началась битва. Видно, хотели укрыться и переждать, а по правилам суда их нельзя было выпускать до завершения дела. Вот они и остались. Сидели позади, злобно смотрели на двух стражников у двери и иногда тихо перешёптывались.

— Предположительный мотив суду ясен. Но доказательства остаются под большим вопрос. Если вы сами подбросили кастет? Где взят слепок следа невозможно установить, а как докажете, что он принадлежит обвиняемому?

— Э… мы рассчитывали, что предположительно обвиняемый явится на суд. Его рука бы подошла к кастету, а протектор на ботинке к отпечатку. Но… уважаемый судья, доказательства не состоялись только ввиду непреодолимой силы, от нас никак не зависящей.

— Да помер Рекуб Клёнч, помер… это мы знает, — вмешался единственный человек, к которому судья относился с уважением.

— То есть, вы признаёте, что ваши доказательства не имеют силы, — спросил судья моего друга.

— Нет, мы отказываемся это признавать, — ответил тот, теребя рыжие волосы.

— Вы непоследовательны в своих словах, молодой человек. Ежели нет способа достоверно подтвердить предоставленные доказательства, то они не могут иметь силы в этом деле.

— Вообще-то есть… — растерянно ответил Оскард, — можно стащить ботинок с мертвеца и подставить к отпечатку. Да… и… на руку можно кастет померить… Правда же, да?..

— Это кощунство! — заверещала пожилая дама.

— Вы никак сбрендили! Аморально! — поддержала её другая присяжная.

— А кто это сделает? — ухмыльнувшись, спросил старик.

— Хороший вопрос, уважаемый Анзо. Правила суда не запрещают использовать такой «нестандартный» способ. Вы, молодые люди, готовы на это пойти?

— Да, — бросил Оскард.

— Ну и кто принесёт ботинок? — спросил с укором судья, — а руку? Весь состав суда не может покинуть помещение, даю разрешения выйти только одному лицу. Решайте.

— Твою мать, вот влипли, — шепнул мне Оскард.

— Что-то делать-то? Я не пойду, — мне точно не хотелось идти рыться в кровавом месиве.

За несколько секунд мы огляделись по сторонам. Встретили лишь недобрые взгляды всех присяжных, особенно женщин. Они прямо сверлили нас глазами, молча осуждая принятое решение. Судья равнодушно ждал, когда мы, наконец, решимся. Стража и зрители в конце помещение тоже как-то с недоверием на нас поглядывали. Лишь старик Анзо сидел с ехидной улыбкой, наверное, ему было очень интересно, какое развитие получит, мягко сказать, неоднозначная ситуация.

— Эй, я бы мог это сделать, — заговорил стражник, выглядевший жёстче и крепче товарища, настоящий здоровяк. Увидев, что судья не возражает, он продолжил, — за оплату само собой. Деньги вперёд!

Ух и обрушились же на него гневные взгляды. Будь я на его месте, наверное, бы от стыда сгорел. А стражник стоит, хоть бы хнык. Радует, что ему плевать на чужие мнения, значит не подведёт и сделает требуемое. Вопрос только в оплате этой услуги.

— Сколько? — пафосно спросил Оскард, откинувшись на спинку скамьи.

— Тридцатник лонов.

— Я за тридцатник сам метнусь кабанчиком! — возразил друг, — двадцать и по рукам.

Да… умеет торговаться. А главное показать свою незаинтересованность. Да что такое с ним происходит, теряться начал? Я бы сейчас и то не так откровенно фальшивил.

— Двадцать пять, или я остаюсь, — закинул крючок стражник.

— Идёт, — Оскард на него попался, к сожалению, другого пути не имелось.

Будь он поувереннее и спокойней, когда только заговорил со стражником, мог бы сторговаться и лучше, даже не сомневаюсь в этом.

— Ботинок нужен правый, — уточнил я для здоровяка.

— Рука?

— Без разницы, — нервно ответил друг.

Дверь открылась, стражник вышел. Тот, что остался в здание встал ровно посередине двери-книжки. Зрители, две женщины и невысокий мужичок, кажется, почувствовали, что это их шанс вырваться на свободу. Они бодро поднялись и очень нагло направились на стражника. Но тот в миг их осадил, лишь ударив дубинкой по левой ладошке.

— Быстро сели и ждите! Правила суда всему голова! — гаркнул он на них.

— Ну чё ты ну? — спросил мужичок. Две женщины на ним только злобно фыркнули.

— Зрители, господа, не дело! Притворились лососем, там идите на нерест… недолго осталось, скоро дело решится, — объяснил судья, потом закрыл зевок рукой.

Все мы сидели далеко от высоких окон. Стёкла в них стояли только мутные, так ещё и солнечные лучи начали преломляться. Никто не мог разглядеть, что происходило на улице. Видели лишь как мелькали чьи-то расплывчатые силуэты. Набожные дамы продолжали тихонько возмущаться, словно боялись, что судья может обратить на них внимание. Присяжные мужчины в основном сидели молча, терпеливо ждали возвращения стражника. Судья, с кислым лицом, безучастно смотрел куда-то в потолок. Зрители косились на стражника, тот всё показывал им дубину и махал ей в воздухе.

Атмосфера в здание накалялась, я уже начал бояться, как бы пожилые дамы не начали кричать во всё горло. Но, видно, воспитание не позволяло, ещё их мужчины успокаивали вместе с травяными пирожками. Из всех, кто находились внутри, лишь старик Анзо смотрел по сторонам и ехидно улыбался. Должно быть его очень забавило, что ситуация сложилась именно так. Готов спорить на сотню лонов, что суд для него одно из самых любимых развлечений.

Оскард сидел, откинувшись на спинку и скрестив руки. Думаю, старался показать свою уверенность, об этом ещё сигнализировала слегка заметная, но больно хитрая улыбка. Мы с другом в доказательствах не сомневались ни на секунду. Их подтверждение — это только вопрос времени. Страж вот-вот вернётся с ботинком, а может и руку прихватит, если отыщет её в кровавом фарше.

— Б-р-р… — чуть вздрогнул я от таких мыслей.

Время шло, он всё не появлялся. С улицы доносились голоса, не крики паники, а спокойные разговоры. Так подозреваю, что это устраняли последствия бойни. Аморально, конечно, так думать. Но я искренне желал, чтобы страж управился раньше, чем гробовщики, которым сегодня придётся потрудиться.

Прозвучал громкий хлопок на всё помещение, одновременно с ним страж отлетел на несколько метров от открывшихся дверей.

— А-а-а! — крикнув с испуга, он упал лицом вниз.

Сию же секунду на него, размахивая руками, полетел другой страж.

— О-о-йё! — протянул тот и бухнулся.

Он выронил окровавленную кисть и ботинок. Присяжные вздрогнули и обернулись. При виде происходящего одни теряли дар речи, другие широко открывали рты. Такое внезапному появлению удивились все. И в том числе.

— Чё за дерьмо? Э? — дрогнул Оскард.

Пока стражи валялись, в здание суда начал кто-то протискиваться. Мужик настолько высокого роста, что ему пришлось наклониться, лишь бы пройти под верхней рамой. Зашёл он задом, думаю, чтобы не кланяться всем здесь присутствующим. Когда он развернулся и выпрямился во весь рост, все просто ахнули. Настоящий гигант — гора мышц, гус он-то и закинул стража в «ворота», забив эпичный гол.

— Что нахрен за мутант? — я и сам не заметил, как прошептал это. На фоне непрошенного гостя страж казался хилым ребёнком, при его-то росте под сто восемьдесят сантиметров.

— Это, Крис, фортис! Настоящий живой фортис, чтоб я провалился, — говорил друг с каким-то благоговением.

Я не понимал, чему он радовался. Как и не понимал, кто такой фортис и что этот гигант вообще забыл в здание суда. Судья какое-то время сидел с выпученными глазами, ничего не говорил. Его молоточек едва заметно дрожал. Зрители, что находились ближе всех к гиганту, забились в самый угол, стараясь спрятаться друг за другом, словно мыши от кота. Присяжные повыскакивали со своих мест и побежали к дальней стене, столпились у неё и пытались успокоиться. Особенно нервные даже не скрывали слёз и тихо молила о пощаде. Да и мы с другом не остались на месте, вскочили подбежали к трибуне. Если бы единственный выход не был перекрыт, то все бы рванули туда.

Только старик Анзо смотрел на огромного мужика с густой белой бородой, длинными волосами и шрамом на левом глазе — без страха. К слову, вырядился гигант в официальный костюм, словно работник какой-нибудь канцелярии. Хотя, думаю, его наряд трещал по швам, настолько сильно выпирали раскаченные мышцы. Он стоял на месте, смотрел по сторонам и ничего не говорил. Только нахмуренные брови и маленькие глазки могли означать, что он очень-очень на кого-то зол.

— Вот бык-то а! Верзила! Тебе бы с тем големом побудаться! — выкрикнул старик Анзо.

Все посмотрели на него, как на самоубийцу. А тот только скромно сидел на лавке, опирался на трость, да тихонько посмеивался. Странный мужик, интересный у него характер. А может он просто немного сумасшедший? Чёрт его знает. Но после слов старика заговорил и гигант.

— Я Люьис Клёнч, — прозвучал донельзя низкий голос. — Моего дебила племянника превратили в груду мяса несколько минут назад. А эта блоха, — он указал на стражника, — ковырялась в его останках. Как это понимать?!

— Вы в здание суда, а его отправили по судебному делу… — начал судья.

— Ага, нужно доказать вину твоего племянника, — добавил старик.

— Так тут суд?! Я, значит, сторона предположительно виновных. Посмотрим, что вы мне скажете.

— Давайте все успокоимся и рассудимся по своим местам, — произнёс судья.

На сегодня это первый случай, когда полная тишина после слов судьи означала всеобщее отрицание. Только гигант Льюис, громко протопав по полу, занял свободную лавку и сказал:

— Не думайте, я не варвар какой-нибудь. Мы всё решим законным путём, не собираюсь я ничего крушить. Ну, а тот уродец просто попал под руку…

— Неприятно, — высказался стражник.

Напарники уже поднялись с пола и сели на самую заднею скамью. Двери помещения были нараспашку, но зрители так испугались, что не спешили убегать. Потребовалось какое-то время, чтобы люди успокоились и вернулись на свои места. Они, конечно, больше не могли вести себя так, словно ничего не произошло. Заседание превратилось в настоящую пытку для всех, кроме Льюиса и старика, которому предстояла наслаждаться, пожалуй, самым насыщенным и эмоциональным судом за всё время. Его лицо выражало сильнейшей предвкушение, он даже ногой притопывал, лишь бы всё быстрее началось.

— Суд, ввиду новых обстоятельств, пересматривает процесс. На ответную речь вызывается сторона предположительно виновных. А именно Льюис Клёнч, дядя предположительно виновного.

— Нет, я посижу, — спокойно произнёс гигант.

— Л-ладно, — нервно сглотнув, судья кивнул, — можете начинать.