Героиня по вызову 4

Глава 2

— Ну, план был неплохой, — подбодрила меня Тина, — Только вот…

Я молча вздохнула и пнула валявшееся на земле полено.

Постоялый двор оказался там, где и должен был быть. И даже в целости и сохранности, безо всяких следов взлома. Бревенчатое двухэтажное здание в десятке ярдов от тракта, обнесённое высоким бревенчатым же частоколом в полтора человеческих роста. К воротам, запертым на навесной замок, вела выложенная камнем дорога. Значит хозяева не бедствовали.

Сначала мы минут пять кричали и ломились в ворота, безо всякого результата. Затем откуда-то сверху спрыгнула исчезнувшая в суматохе демоница и одним движением сорвала замок. Мы удивлённо воззрились на неё, но девушка только пожала плечами и со словами «Сами увидите» толкнула тяжёлую створку. Мы с Оюун, как самые сильные, занялись второй.

Что здесь произошло, я начала подозревать уже во дворе, который выглядел так, будто по нему прошёлся… нет, не ураган. Скорее орда гоблинов-клептоманов. Потому что исчезло даже ведро из колодца. Около входа когда-то была коновязь, но металлические крюки и скобы выдирали явно без особой жалости к старым брёвнам. В пустом сарае виднелась очень старая открытая телега. Окна закрыты ставнями, за которыми не было стёкол — дорогой материал вынули, разобрав сами рамы. Ну и остальное в том же духе. Из чего-то ценного осталась только здоровенная медная вывеска «Королевская охота», видимо её снимать было слишком муторно. Выглядело это всё… странно, если не сказать больше. Да, трактир явно зажиточный, но какой грабитель будет отдирать скобы и аккуратно снимать окна, чтобы потом закрыть на замок ворота?

Впрочем, когда мы вошли в само здание, дверь которого была открыта, всё стало ясно. В большом зале творилось примерно тоже самое, что и во дворе: столы придвинуты к стене, рядом с ними несколько старых стульев, доски стен мне показались покрыты пятнами, но потом до меня дошло, что это просто поснимали картины и украшения. Тоже самое со стойкой трактирщика — полки на стене пустуют, на самой стойке лишь пара старых кувшинов. Люстры тоже оказались сняты, судя по торчавшим из потолка крюкам. Мда…

— Хозяева решили не дожидаться, пока до них доберутся восставшие, — заметила Генриетта.

— Законные хозяева тоже бывают не сахар, леди Харт, — пожал плечами Тревор, направляясь за стойку. Там он опустился на корточки и загремел чем-то, видимо в поисках забытой бутылки прохладительного.

Я же зачем-то прошла по царапинам на полу, которые вели от входной двери до лестницы на второй этаж — видимо, тащили волоком что-то тяжёлое. Кровать? Диван? Особо крупный сундук?

Сианна опустилась на наиболее целый стул и уставилась в стену отсутствующим взглядом, Оюун тем временем скрылась на кухне. Клара замерла у пустого камина (странно, что такие бережливые хозяева его не разобрали). Незаданный вопрос «что дальше» повис в воздухе. Нужна только искра, чтобы отложенный конфликт полыхнул.

Тревор закончил греметь бутылками и выпрямился. Бросил через стойку взгляд на Генриетту, стоявшую рядом, и пробурчал:

— Ни капли выпивки. Вот и попутешествовали.

— И что же ты имеешь в виду? — холодно осведомилась аристократка.

— Да только то, что останься мы на «Верном», уже подплывали бы к городу, а сейчас…

— Мы ещё можем вернуться на корабль, — пожала плечами Генриетта.

— Уже нет, ваше высочество. Верный отбыл к Барцину и мы его не догоним, — хмыкнул Тревор, поглаживая бороду, — и теперь нам предстоит идти эти пятнадцать лиг пешком. Интересно, сколько это у нас займёт?

— Дня два, — заметила Сианна, не отрывая взгляда от стены, — если повезёт. И хватит припасов. Но мы ведь не спешим, так?

Генриетта выпрямилась, сверкнула глазами:

— Вообще-то, моего брата там убивают, остроухая.

— Только вот тебя тамошние «низшей расой» не считают, — заявила появившаяся из кухни Оюун, — а нас — да.

Ох чёрт.

— А вас никто и не просил с нами идти, — скрипнула зубами блондинка.

Чёрт-чёрт-чёрт.

Оюун шагнула вперёд, к стойке, с её лица исчезла всегдашняя весёлость:

— Ты с высоты своего самомнения могла не заметить, красотка, но мы с Сиа жизнью Саше обязаны и пошли за ней, — голос был холодный и злой, — И только из-за неё тебя и терпим.

— Ну, не будь с ней так строга, — холодно улыбнулась эльфийка, — В конце концов, вряд ли благородная леди что-то теряла в своей жизни, кроме кукол.

— Я не… — девушка шагнула к Сианне, — да что ты вообще обо мне знаешь, дрянь?

Что же делать, что же делать? Мысли метались по моей голове как бильярдные шары. Я посмотрела на Тину. Та замерла на верхней ступени лестницы, но я знала — случись что, демоница бросится в бой.

— Знаю, что ты не проходила даже через подобие того, что пережили мы, — орка ткнула пальцем в изуродованную половину лица, — И за что, к слову, ответственны твои соплеменники.

— Они не мои «соплеменники», зеленокожая, — прошипела Генриетта, — и я была бы осторожнее в выборе слов на твоём месте, а не то…

Клара, стоя у камина затравленно озиралась, закрыв рот ладонями. До меня докатились отблески её паники и это странным образом придало мне сил. Я шагнула вперёд и крикнула:

— Это я виновата!

Все аж присели — неудивительно, ведь я вложила в свой голос силу «крика баньши». И прежде, чем они успели оклематься, затараторила:

— Это я встала на сторону Генриетты, зная, что вы за мной последуете. Что мой авторитет вас заставит, всех вас. Генриетту, потому что она винит себя за то, что за мной не вернулась, Тревора, потому что мой отчаянный бросок отогнал Гарафену, Тину, потому что… — я закусила губу, — потому что она меня любит, а вас троих, Сианна, Оюун и Клара, потому что вы считаете себя обязанными за спасения из крепости. А я не подумала! Я даже не приняла в расчёт логичную мысль — что хозяева трактиров наверняка сбегут, что вы не можете идти как я или Тина и Клара круглые сутки, что… да ни о чём не подумала! И теперь мы торчим вот тут, а двоюродный брат Рие и мой друг находится в горящем Стразваце. И у нас нет припасов и… ничего нет. Нам надо, надо…

Я задохнулась и помотала головой:

— Не наседайте на Рие, если вам и надо кого винить, то меня… Я во всём виновата…

Я замолчала в зале повисла тишина. Только половица скрипнула, когда Тина спустилась по лестнице, подошла ко мне, посмотрела как-то очень странно, а потом повернулась к остальным и произнесла:

— Скоро закат. Кровати наверху есть, так что ночуем мы здесь. Но сначала поужинаем, кухня в порядке.

***

Мы вытащили стол, собрали стулья и расселись примерно в центре зала. Ужинали спрятанными Генриеттой в её скрытом пространстве припасами, причём в полной тишине. Только потрескивал камин. Когда закончили, встали было, но Тина вдруг извлекла из воздуха деревянную цитру и ударила по струнам. Все замерли. Демоница играла превосходно — страхи и гнев на глазах уходили с лиц моих спутников. Одна мелодия лилась за другой в наступающей тьме, и все как-то заслушались. А потом Тревор как-то незаметно извлёк то ли свирель, то ли дудочку и заметил:

— Эту я знаю.

С этими словами, капитан присоединился к игре девушки. Надо сказать, играл он тоже весьма недурно. Орка хмыкнула и начала постукивать по столу мозолистой ладонью. Демоница быстро взглянула на эльфийку, но та лишь поднесла пальцы к шее — ну да, она не просто так старалась говорить тихо, ожоги и раны на её горле видны до сих пор. Генриетта поймала этот обмен жестами и повернулась ко мне:

— Саша, ты ведь умеешь петь?

— Ну, не особо — я замешкалась, — то есть да, какой-то навык есть, конечно, но я же песен не знаю. Ну, не помню.

— Совсем?

Хотя…

Я встала, благодаря себя за то, что избавилась от доспехов и сказала:

— Разве что «Русалку».

Демоница кивнула и вновь ударила по струнам. На этот раз не плясовую, а балладу. Тревор видно тоже знал песню и смог подыграть. Я подождала своей очереди и неуверенно запела:

В эту пятницу утром

Неслись мы вперед,

Оставляя маяк вдалеке.

Видим: следом за нами

Русалка плывет

С круглым зеркальцем,

С гребнем в руке.

Я сложила руки за спиной и потянулась на носках, словно читала стихотворение в школе, но с каждой строчкой мой голос набирал силу:

Нам вдогонку

Летел ураган.

А кругом океан

Бушевал.

Убирать паруса

Приказал капитан

В это утро,

В последний аврал.

Показалась русалка

И скрылась опять.

И сказал

Наш матрос молодой:

— Я оставил на родине

Старую мать.

Пусть не ждет она сына домой.

Рядом со мной стала Клара и её тихий голос присоединился к моему:

Выйдет к берегу мать,

Будет паруса ждать

При бессчетных звездах и луне.

Пусть напрасно не ждет,

Слез горючих не льет,

Пусть поищет, пошарит на дне!

По столу стукнула Оюун и вскочила:

Наши утлые шлюпки

Сорвала волна,

И сказал капитан удалой:

— Будет плакать моя

Молодая жена.

В эту ночь она станет вдовой!

Генриетта улыбнулась, присоединяясь:

По горбатым волнам

Мы неслись без руля,

И сказал

Наш запасливый кок:

— Не дождется земля

Моего корабля,

А меня не дождется сынок!

Сианна пожала плечами и закончила вместе со всеми:

Мы работали дружно,

Тонули мы врозь —

Это было судьбой суждено.

Уцелевшей доски

Под рукой не нашлось,

И пошли мы на темное дно,

на дно,

на дно,

За русалкой

На темное дно!

Вместе с последними словами мы опустились на стулья, подняли кружки с остатками пива и осушили. Тревор крякнул, утёр бороду и сказал:

— Эх, хороша песня… Всегда напряжение снимает. Душевная

— Слова Ареско писал, великий был поэт, — улыбнулась Генриетта, — он умел ключи к душам подобрать.

— Да? А я думал, народная, надо же — Тревор хмыкнул и повернулся ко мне — надо же. А вы-то откуда знаете? Тоже читали стихи этого Ареско?

Я замешкалась и бросив умоляющий взгляд на Тину сказала:

— Эмм… да, читали.

Демоница сохранила непроницаемое лицо, но губы её тронула едва заметная улыбка. Ну да, какие уж там стихи — просто Рудольф свои «представления» иногда основывал на вполне классических произведениях. Правда сюжет был немного другой и Русалку в моём исполнении морячки-таки догнали и разложили прямо на замаскированной под лодку телеге. Очень интересный был опыт, Тина тогда…

Оборвала сама себя, вернулась мысленно назад — телега, да.

— Я на минутку, — сказала я и выскочила на улицу.

***

Сарай оказался рядом с домом, но всё же мне пришлось задействовать ночное зрение: солнце уже село, а темнело здесь, в глухом лесу, довольно быстро. Можно было отправить Хугина облететь двор, но ворон уже заснул на вывеске и будить его не хотелось. Впрочем, справилась я быстро — обойдя вокруг здоровенного сооружения, нашла куда более простенький сарай, заглянула внутрь и улыбнулась: замеченная краем глаза штука и правда оказалась телегой. Она была грубой и старой, явно использовавшейся для насквозь утилитарных целей типа таскания из леса дров (вон даже какие-то листья чахлые на дне длинного «кузова» виднелись), но, судя по всему, вполне на ходу.

Я осмотрела её, обнаружила оглобли и осторожно потянула телегу на себя. Та не двигалась. Пришлось осмотреть её ещё раз, матеря себя за незнания устройства местной техники. Тогда я обнаружила стопор на передней оси. Выдернув его, попробовала ещё раз. На этот раз телега подалась, причём даже без скрипа — видимо и правда часто пользовались. Почему её хозяева не взяли с собой можно было только гадать — та же вывеска на ней вполне бы уместилась. Может у них лошадей лишних не было?

Впрочем, неважно. Навалившись на оглобли, я насела и, оставляя в грязи глубокие следы, загнала телегу обратно в сарай. Раз мы разобрались с этим, осталось только позаботиться о тягле. А это… могло оказаться сложнее.

Теоретически, можно было попросить тащить Клару, или даже самой впрячься, с Тиной вместе, да только сомневалась я, что мы сможем тащить повозку со скоростью, которую обеспечит лошадь. Да и не хотелось ту же Клару просить — сложится впечатления, что я её только в качестве ездового животного и вижу. Оставался только один вариант.

Я глубоко вздохнула и сосредоточилась, призывая Деймоса. Воздух в сарае полыхнул и из тьмы выступил чёрный конь с огненной гривой и хвостом, по шкуре которого пробегали искры. Огромный зверь повернул ко мне голову с горящим красным глазом и будто задал немой вопрос: куда едем и зачем? Неуверенно похлопав его по холке, я закусила губу. Деймос не был конём в прямом смысле слова, он был Кошмаром — демоном в форме коня, как и все демоны питающимся человеческими эмоциями. Тина в своё время со свойственной ей прямотой, отрекомендовала его мне как «анти-единорога», то есть жеребца, оседлать которого может только порочная дева. И, надо признать, я под это описание подходила тогда и подхожу сейчас. Но причина моих сомнений была не в этом. И даже не в том, что по некоторым причинам мне с Деймосом разок пришлось поменяться ролями, так сказать — в конце концов, после того как меня заживо вскрывали в Цитадели Ордена Веретена, такие вещи как какая-то там зоофилия начинаешь смотреть куда более философски.

Проблема была в том, что характер у этой твари был настолько сволочной и высокомерный, что даже Яген на пике таких высот не достигал. И я была уверена, моя просьба Деймосу не понравится.

— Я хочу… Кхм… Нет. Давай сначала, — я замешкалась, задумчиво перебирая между пальцев языки пламени, составлявшие конскую гриву. Они на удивление не обжигали, — В общем, завтра мы выступаем и так уж получилось, что тянуть эту телегу некому.

Деймос повернул голову, будто бы только сейчас заметил хреновину, занимавшую большую часть сарая.

— Я бы хотела попросить тебя в неё впрячься, потому что больше, если честно, некому.

Деймос посмотрел на меня, наклонил голову всей своей мордой выражая даже не «ага, щас», а скорее «ты дура что ли?». Удивительно, сколько мимики было ему доступно. Я слегка сжала гриву и принялась убеждать:

— Слушай, я могу и сама, но тогда мы будем плестись до города дня три, и кто знает, что за это время там произойдёт. А ты довезёшь нас всех даже на таком тарантасе за полдня максимум.

Деймос фыркнул, выпустив изо рта клуб дыма.

— Да ладно, ну чего тебе стоит-то?

Конь заржал. Я начала злиться.

— Послушай, я обычно мирюсь с твоими закидонами, но сейчас это вопрос жизни и смерти. Думаешь, я бы стала тебя просить, если бы имела другие варианты?

Деймос снова фыркнул и помотал головой типа — всё ещё пофиг.

— Мы можем умереть! — я рассердилась по-настоящему, — Ты же мой фамильяр! Я приказываю тебе в конце концов! Делай то, что я сказала!

Конь заржал и повернулся ко мне. Что-то неуловимо изменилось, и я не сразу поняла что. А когда осознала, меня пробила лёгкая дрожь — темнота вокруг словно стала глубже, потянулась к нам из углов сарая чернильными щупальцами. Конь повернулся ко мне, его морда исказилась, словно в гримасе, а потом его челюсть зашевелилась, и он заговорил:

— Ты слишком много о себе возомнила, маленькая нежить.

От вида того, как его морда шевелиться, когда он выговаривает слова, меня передёрнуло — это выглядело по-настоящему отвратительно. Возможно поэтому вместо того, чтобы сказать что-то умное, я ляпнула:

— Ты можешь разговаривать?

На этот раз конь не заржал, а совсем по-человечески ухмыльнулся:

— Конечно могу. Я же демон, причём не из низших.

— Но почему ты раньше молчал?

— А о чём мне с тобой говорить? — вопросом на вопрос ответил тот, наклонив голову, — Ты лишь мой инструмент, не более.

— Но… Я же твоя хозяйка. А ты мой фамильяр, — я даже вызвала систему, чтобы убедиться, — даже в системе так записано?

— Что записано в твоей тетрадке туповатыми правителями этого мира меня совершенно не волнует. Сама уже могла догадаться, что не всё, что там записано соответствует действительности, — губы коня снова расплылись в мерзкой улыбке, — Твоя «система» записала меня в фамильяры, потому что слишком примитивна. На деле же, никакого настоящего контракта между нами нет. Проверь, если хочешь.

Я потянулась к «нитям» фамильяров, в настоящий момент уходившим куда-то далеко в лес. Так, Вилламп, Токсик, Снежок, Флокси и… всё.

— Да, ты прав, — растерянно произнесла я, — но зачем тогда ты меня слушаешь?

— Ты — мой якорь в этом мире. Без тебя я заперт в этом камне, но выполняя твои глупые поручения, маленькая нежить, я остаюсь здесь и могу черпать эмоции смертных и становиться сильнее…

— Но тогда я могу отправить тебя обратно, если ты не будешь слушаться!

Конь рассмеялся и фыркнул:

— Интересно как? Разорвёшь контракт, которого не существует? Ты не умнеешь, я смотрю.

— Ммм… но тогда почему именно я?

— А какая разница кто? — Деймос мотнул головой, — Ты шлюха и снабжаешь меня энергией эроса, в то же время ты часто влипаешь в неприятности, и я получаю кровь, страх и энергию смерти, сопровождающие любой бой. Это не самая плохая комбинация. Но не думай, что только ради этого я буду выполнять твои прихоти.

— Да почему? Что такого в том, чтобы протащить эту чёртову телегу? Это какой-то демонический закон или принцип, условия твоего заключения в камне или пребывания в этом мире? Что?

Конь фыркнул:

— Да ничего — я просто не хочу.

— Ах ты… — я уже готова была взорваться, но гнев уже ушёл.

Я вздохнула и шагнула назад, сползла по стене сарая на землю и закрыла лицо ладонями. Деймос просто мудак. Ему насрать на всё и нет аргументов, которыми я могла бы убедить эту сволочь вести себя не по-свински. Просто — нет. Я подняла глаза от ладоней и упёрлась взглядом в увенчанные пылающими копытами конские ноги, подняла взгляд выше, моргнула.

«Да, я не могу его убедить, но я же могу с ним торговаться».

— Слушай, но ведь тогда, когда мне нужно было найти Марека ты помог.

— Не просто так, — ухмыльнулся демон.

— Верно, не просто так. Но помог. Значит тебе что, понравилось меня трахать?

— Какое там. Ты плохая любовница, маленькая нежить. Но наслаждаться твоим отвращением было… бесценно.

— Вот как… — я встала и шагнула к коню, положила ладонь на его гриву, — А мне интересно, каково тебе будет испытать не только моё отвращение?

Деймос презрительно прищурился.

— Не смеши. Ты даже не того вида.

— Но я разумна. И что-то не заметила, чтобы ты хотел трахать неразумных тварей, даже если он внешне больше тебе подходят. Я же… пусть и «маленькая нежить», но твоя хозяйка, — я провела ладонью по огненной гриве, на этот раз нежнее чем в прошлый, — Неужели ты упустишь шанс указать мне на моё место самым прямолинейным образом?

Глаза коня сузились, из ноздрей пошёл дым, но он промолчал. Я улыбнулась. Всё-таки чему-то я научилась.

— Раз молчишь, значит согласен. Так вот, моё предложение такое: ты впрягаешься в телегу и отвозишь нас до города. Я же… дам тебе того, чего ты хочешь.

Конь скрипнул зубами, а потом приблизил свою морду к моему лицу и выдохнул:

— Я залью тебя спермой так, что она из твоих мёртвых ушей потечёт, маленькая нежить.

Я улыбнулась:

— Но сначала ты сделаешь то, о чём я прошу.

Конь фыркнул, мотнул головой, сбрасывая мою руку со своей шеи и произнёс:

— Сделаю. Призови меня, когда понадоблюсь, я не собираюсь ночевать в этой дыре.

С этими словами он вспыхнул и провалился в землю.

***

Когда я вернулась в зал, то сразу заметила, что атмосфера стала поспокойнее. Разговаривали всё ещё не очень охотно, но скорее всего потому, что слушали Тину, которая продолжала играть на цитре незнакомую мне, но очень красивую мелодию. Я постаралась не шуметь, но всё же когда вошла, все подняли головы.

Я улыбнулась и заявила:

— Я нашла в сарае телегу, она на ходу. Не самая симпатичная, но до города нас довезёт. А в качестве тягла используем моего коня-фамильяра.

Тина задумчиво подняла бровь:

— А ты уверена, что он согласиться? Такие кони как Деймос бывают… весьма своенравны, — девушка произнесла последнее со значением.

Я кивнула:

— Да, я вызывала его, и он понял наше положение. Не скажу, что убедить его было легко, впрочем.

— Что ж, — заметила Генриетта, избавившаяся от доспехов и что-то мешавшая в миске на стойке трактира, — Это отличные новости. Когда лучше выходить, сейчас или утром, как считаете?

Вопрос был адресован всем, но ответила, переглянувшись с Оюун, Сианна:

— Думаю утром. Только у меня, Тиниэль и Саши есть хорошее ночное зрение. Если что случится…

Она многозначительно пожала плечами. Генриетта кивнула:

— Да и к тому же все подустали, не стоит уж совсем рвать жилы, как считаете?

Ответом ей были кивки. Блондинка улыбнулась и подытожила:

— Значит выходим завтра утром, без особой спешки, чтобы те, кому нужен сон успели выспаться.

На том и порешили. Мы ещё с час посидели, слушая игру Тины и Тревора, один раз меня снова убедили спеть. Немножко потанцевали — я с Тиной, Оюун с Сианной, Генриетта с Тревором, потом поменялись парами, на этот раз я станцевала с Кларой, которая явно всё ещё не сильно хорошо контролировала мелкую моторику, но танцевать явно умела со времён прошлой жизни и сильно старалась. Я чувствовала, как из неё бьёт благодарность и радость. Потом всех как-то стало потихоньку клонить в сон. Сигнал к отбою дала Генриетта. Она решительно встала, окинула отряд взглядом и подошла к Тревору. Сказала что-то вроде: «Проводите меня в мою каюту, капитан». Тревор идиотом не был и намёк понял, так что, взяв девушку под руку, увёл на второй этаж. Смотря вслед широкоплечему черноволосому мужику, на фоне которого отнюдь не миниатюрная Рие казалась почти тростиночкой, я вспомнила её нелюдимого егеря и подумала, что у девушки, несомненно, есть любимый типаж.

Затем Сианна, проверив загадочные заклятья, которыми усилила Клару, чтобы девушка-зомби была неотличима от человека хотя бы внешне, деликатно зевнула и пошла наверх в компании Оюун. Клара улыбнулась нам и сказала:

— Я всё ещё не научилась спать, так что останусь тут.

Намёк был достаточно прозрачен, так что мы с Тиной поднялись следом за остальными. Демоница уверенно провела нас к комнате в самом конце коридора, потянула бронзовую ручку. Когда дверь закрылась, Тина обняла меня со спины и поцеловала в шею. Я повернулась к ней и спросила:

— Сегодня твоя ночь или моя?

— Общая, — улыбнулась демоница, потянувшись к пуговицам моей рубахи.

— Это как?

— А я покажу. Пойдём, — она продолжая улыбаться подвела меня к кровати и я заметила, что та не выглядит как что-то чему место в придорожном трактире. Это был настоящий траходром, украшенный бархатным покрывалом.

Я удивлённо моргнула, и тут поняла, что и бревенчатые стены изменились, теперь их покрывали бордовые обои. Под ногами шуршал мягкий ковёр. Я пыталась понять, что мне это напоминает, а потом до меня дошло:

— Это же прямо как в твоём этаже в лабиринте Чи-Ри!

Демоница появилась откуда-то слева, теперь обнажённая, рогатая и краснокожая, прям как тогда при нашей первой встрече.

— Тебе нравится? — прозвучал чарующий голос.

— Я… да. Да, очень.

— Тогда иди сюда.