Желание дракона

Глава 16. КОФЕЙНЯ ГОСПОЖИ ПОНЗЕР

Через два дня Аластер и Мэйгрид попробовали выйти из дома, вернее, дракон настоял на том, что ей необходим свежий воздух. После более чем недельного затворничества, которое закончилось второй порцией чудесных пирожных, наконец-то, лазурного цвета. Мэй нравилось наблюдать, как дракон поглощал их, словно те легкие закуски, а затем невинно интересовался, нет ли добавки.

С самого утра она пребывала в благостном расположении духа, а к выходу подготовилась особенно тщательно. Уложила волосы в две косички, а затем перекрутила их в замысловатую прическу при помощи шпилек. Освежилась и даже легкими касаниями запястий к шее, нанесла душистую воду.

Они отправились на Торговую улицу, туда, куда они отправились, как Мэйгрид впервые оказалась на Небесных островах. Сейчас она гордо вышагивала в статусе личной помощницы, одетая в парадное платье ярко-синего цвета. Стальные глаза Аластера также отливали синевой, потому что смотрел он на нее, пока рассказывал о книге, которая ему слишком нравилась в студенческие годы.

Они шли рядом, и Мэй отставала едва ли на полшага. Именно они отделяли ее от того, чтобы почувствовать себя увереннее. Корри Аластер сколько угодно может спасать ей жизнь, но она все равно не станет ему ровней. Погружение в безучастную повседневность напомнило ей об этом. Люди шли за своими господами, теряясь за их фигурами, стараясь не привлекать к себе лишнее внимание.

От этого на душе становилось тоскливо. Почему-то именно сейчас, ей хотелось воображать себя, идущей в одну ногу с драконом. Видеть, как он придерживает перед ней двери и пропускает вперед. Они могли бы зайти в маленькое заведение госпожи Понзер, где подают чай в крохотных фарфоровых кружечках.

Мэйгрид остановилась, как вкопанная, и с удивлением заглянула в стальные глаза.

Она хотела с ним на свидание. По-другому не назовешь.

От этой мысли стало неловко и больно, но только лишь на секунду. Аластер протянул ей раскрытую ладонь и улыбнулся. Широко и по-доброму. Сердце замерло и понеслось в бешеной скачке. Она протянула руку в ответ, осторожно, если не сказать, в замедленном темпе, словно она вдруг перестала владеть собственным телом.

Аластер коснулся ее первым. Перехватил ладонь и уверенно вложил в свою, таким образом, что теперь она держала его под руку.

— Ты отстаешь, — он рассмеялся. — Придётся тащить тебя как на буксире.

— Как насчет того, чтобы зайти к госпоже Понзер? — тут же выпалила она, пока сказка не закончилась.

Дракон почесал подбородок, а затем благосклонно кивнул.

Для Мэй это самый чудесный день, пожалуй, лучший из всех, которые она провела на драконьих островах. Они посетили множество магазинчиков, и везде Аластер пропускал ее вперед, придерживая дверь, словно читал ее мысли.

Драконы смотрели на них с хорошо скрываемым презрением. Все же имя корри Аластера имело вес в этом мире, и никто не спешил с ним ссориться. Они улыбались им в лицо, спрашивали, что за юная леди его сопровождает, а затем просто бросались едкими фразами между собой, стоило им только отойти. В целом, ничего не изменилось за то время, которое лишь для Мэй показалось целой вечностью с момента первой встречи с Небесными островами до текущего дня.

Аластера считали убийцей брата. Безумцем, легкомысленным болваном, который связался с человеческой девушкой и вел себя с ней, как с ровней.

Однако его имя — не пустой звук.

— Имя и адрес, — сказала милая продавщица, которая улыбалась белоснежной улыбкой, ровно до того момента, как Мэй протянула визитку. Быстрый взгляд по вензельному тексту и гербу. Мэй носила их всегда с собой, чтобы отдать карточки для доставки. На этот раз они заказали Аластеру новый костюм, черного цвета, который подчеркивал его широкие плечи и узкую талию, а ей новое платье. Улыбка застыла на ее лице не хуже перекореженной маски. — Да, конечно, — сказала она с надрывом. — Мы все доставим.

Стоило им направиться к выходу, как девушки тут же слились в кучу и принялись бурно обсуждать посетителей. Мэй обернулись и продавщицы, тут же вытянулись по струнке, дежурно улыбнулись, как ни в чем не бывало, но взгляд говорил о многом.

Мэйгрид это не понравилось. Она непроизвольно сжала пальцы в кулаки.

— Почему ты злишься? — спросил Аластер, как только они вновь оказались на шумной улице.

— Они не знают тебя, но уже сделали выводы.

Дракон положил ей руку на плечо и крепко сжал, приобняв, а затем притянул к себе и шепнул на ухо почти одними губами:

— Спасибо.

— Хочешь, я вернусь и нагрублю им? — предложила Мэйгрид, пытаясь скрыть смущение.

— Может, вначале к госпоже Понзер, купим самые липкие пирожные, а затем вернемся и закидаем их?

Они рассмеялись.

Возвращаться в магазин вечерних нарядов уже не стали, обосновались в кофейне, за столиком еще меньше, чем на их кухне в доме. Крошечные фарфоровые чашечки, невесомые, и такие же круглые блюдца. Мэй досталась пара в цветочек, а Аластеру — зайчики. Они пообедали за отвлеченными разговорами, Аластер рассказывал про время своей учебы.

Оказалось, драконы посещали учебное заведение, которое находилось на Рубиновом острове. Большая часть из них, тем, кому было доступно платное образование. Конечно, почти все время Аластер проводил при дворе, там он учился вместе с братом и будущим королем, а Академию посещали по возможности. Он также не забыл упомянуть, что был весьма популярен у женского пола.

— Конечно, — притворно выдохнула Мэй, — сейчас вы можете утверждать все что угодно корри Аластер, кто ж проверит.

— Хочешь сказать, ты мне не веришь?

— Верю, почему же нет, — в противовес она пожала плечами, а он наклонился ближе, сложив руки на и без того крохотный столик. — Просто я никак не проверю это. Я в школе тоже была достаточно популярна, знаете ли. Мальчишки так и бегали за мной.

— И сколько же юнцов потерпели фиаско в сражениях за твое сердце?

— Дайте подумать. Рональд, голубоглазый рыжий парень, думаю, его сердце я разбила первым, затем был Маркус, он едва сдерживал слезы, когда я ему отказала, после него Филипп, — Мэй называла несуществующие имена, при этом загибая пальцы, когда их стало больше десяти, а глаза Аластера уже не помещались на его лице, она рассмеялась. — Шучу, парни в школе меня особо не интересовали.

— Почему? — теперь ему стало по-настоящему интересно.

Дракон оперся на руку и выжидающе посмотрел на Мэйгрид, которая отчего-то вновь смутилась.

Причина же такого поведения ей была ясна до кончиков пальцев, до леденящего зуда в висках: она начинала влюбляться. Совсем как глупые девицы в книжках Мэри. Если бы она сейчас стояла, то колени непременно сделались ватными. Мэй надеялась только на одно, что в ее взгляде нет мечтательной поволоки.

— В школе мальчишки… не самые приятные люди. У многих появляются первые противные усики, — она приложила указательный палец к верхней губе и зловеще им пошевелила. — У вас были такие, коррри Аластер?

— Святые небеса! Как ты можешь об этом спрашивать? Как девушки могут быть такими жестокими, — он усмехнулся. — Не противные усики, а первый повод для гордости. Клянусь, что я не занимался подобным, а вот Раймер пытался их отрастить.

Они оба рассмеялись. Аластер широко и открыто, а Мэй прикрывая лицо руками.

— Ну вот, — сказал дракон. — Я опять должен поблагодарить тебя, Мэйгрид… — он улыбнулся вновь, но на этот раз совершенно по-другому. — Я давно не с кем не разговаривал о брате так, чтобы это не заканчивалось тем, что…

— Я обещаю, — Мэй накрыла руку Аластера ладонью и совершенно серьезно взглянула на него. — Я сделаю все, что смогу, чтобы как можно скорее все узнали, что вы ни в чем не виноваты. Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы настоящего убийцу наказали по заслугам.

— Милая, Мэйгрид, разве не я должен быть твоим волшебным принцем? — он покачал головой и спрятал улыбку.

— Вы спасли мне жизнь дважды, — напомнила она совершенно серьезным тоном, а затем отпила из маленькой кружечки, в которой чая осталось на самом дне. Мэй пыталась придать себе безразличный вид, хотя на деле читалась не хуже открытой книги. — Считаю, что этот поступок, сам по себе достоин звания волшебного принца.

— Хорошо, — Аластер улыбнулся. — Тогда позволь мне и дальше защищать тебя. Ты не должна делать все для того, чтобы люди узнали… Просто будь со мной рядом, договорились?

Сторонние голоса резко затихли. Кафе продолжало жить своей жизнью: посетители болтали за столиками, постукивали фарфоровые кружки о блюдца, за стойкой консультировали насчет сладостей, но Мэйгрид уже не замечала ничего вокруг. Без того тесное пространство между ней и драконом сузилось до предела, казалось, они сейчас соприкоснутся руками и он поймет, насколько у нее вспотели ладони, которые ужасно хотелось вытереть о платье. Мэй неловко сжала салфетку и пыталась смотреть куда угодно, но только не на губы Аластера.

— Договорились, — едва слышно ответила она.

Если бы он только знал, как тяжело дались эти слова и, какой смысл она вкладывала в них, то, возможно, рассмеялся бы ее детской наивности. Она пообещала быть с ним до самого конца, поддерживать и оберегать. Теперь неважно, что вначале над ней властвовал лишь злой рок, теперь быть с ним — ее собственный выбор.

Они выпили еще чаю, на этот раз с апельсиновой цедрой и ягодами, поговорили на отвлеченные темы и приняли решение возвращаться домой. Однако по дороге планы резко переменились, они зашли еще в несколько магазинов, договорились о доставке на дом: Мэй выторговала чудесные вазы и горшки для цветов, договорилась о шторах в комнату дракона и новых пледах на кровати, затем приобрела скатерть на кухонный стол и красивые парадные тарелки с морскими волнами, как и новый набор вилок, ложек и ножей с тонкими витиеватыми деталями, которые наверняка будет сложно мыть.

Аластер щедро расплачивался и ни в чем ей не отказывал. Ему словно нравилось наблюдать за тем, как она выбирает столовые приборы, как при этом кусает нижнюю губу, мечась между двумя почти одинаковыми предметами. Слушал, о ее рассуждениях, о том, почему именно этого оттенка шторы впишутся в комнату лучше всего. Возможно, ее вкус не был столь изящен, как у благородных девиц, выращенных в богатом доме, но Мэйгрид старалась все выбирать со вкусом и на совесть. Дракон делал вид, что ему нравится и на все благодушно кивал. Затем он предложил прогуляться по Аметистовому острову.

Мэй с удовольствием рассматривала чудо природы, которое никогда не видела раньше. Речки, конечно, стекали с холмов, холодными водами, но так чтобы вода лилась прямо из облаков. Она почти что хлопала в ладоши, с удивлением разглядывая пушистые облака, которые напоминали сахарную вату, украшенную радугой. Вода падала прямиком в небольшое озерцо, берег которого был огорожен металлическими перилами. Мэйгрид стояла, прижавшись к ним вплотную, одну ногу поставив на нижнюю балку.

— Очень красиво.

От водоема шла приятная свежесть, брызги же от водопада периодически долетали до лица и от этого, она морщила носик. Аластер находил это жутко забавным и привлекательным, а еще он был чертовски счастлив, что решился пригласить ее на эту прогулку. Дракон, словно дышал полной грудью впервые за долгое время.

— Да, здесь неплохо, — согласился он.

— Корри Аластер, вы, наверное, приводили сюда много девушек.

— Честно сказать, ни одну, — он улыбнулся и коснулся пальцами носа, словно тот резко зачесался. — А куда у вас ходят на свидания в Низине?

Мэй рассмеялась, а затем тихо фыркнула:

— У нас ходят на танцы.

Пожалуй, она даже не слукавила, танцы — единственное мероприятие в Низе, на котором можно было подойти к понравившемуся парню или покрасоваться перед ним в праздничном платье и с хорошей прической. В остальное время вмешивался простой расчет: хорошая ли семья, есть ли склонность к употреблению горячительных напитков и способен ли благоверный на своих плечах протащить с холма хоть одну овцу.

— А если хотят побыть наедине? — уклончиво спросил он.

— То… идут на сеновал, — Мэй не смутилась.

К сальным шуточкам в Низине привыкаешь быстро, работящий народ не смущался насчет того, что происходит за закрытыми спальнями женатых пар. Мать, конечно, заботилась о благости своих дочерей, но шило в мешке не утаишь.

Зато благочестивый дракон закашлялся и красноречиво ударил себя несколько раз кулаком в грудь.

— Простите, не хотела вас смутить, но у нас в Низине принято называть вещи своими именами.

— Ясно, — он, наконец-то, взял себя в руки и придал лицу нейтральное выражение. — А…

— Только не смейте спрашивать то, о чем вы подумали.

— Я не собирался, честно.

— Но вы ведь подумали…

— Как я мог? Благородному корри чужды такие мысли о прекрасной даме до замужества, — он наигранно оскорбился и даже театрально закатил глаза, сложив руки на груди.

— Только не нужно мне вешать лапшу на уши.

— Никакой лапши, Мэйгрид, честно, — Аластер дотронулся мочки ее уха, прищурился, словно снимал невидимую порцию и оценивал ее размеры. Они выглядели очень внушительными.

Они стояли так еще какое-то время, прижавшись плечами друг к другу и смотря на то, как вода падает с облаков, разбиваясь о зеркальную гладь. Мэй чувствовала себя спокойно и расслабленно, ей не хотелось возвращаться домой, даже несмотря на то, что должны были доставить покупки. Сейчас так легко представить себя на свидание с корри Аластером, а когда она вернется домой, и начнет делать из него уютное гнездышко… Мэй осекла саму себя. Главное — не заиграться в этом вопросе. Она тряхнула плечами, сбрасывая оцепенение, совсем не подозревая, что лучше всего от подобных мыслей лечит реальность.

Она застигла их дома, когда Мэйгрид, окрыленная, забыв обо всем, спустилась в гостиную, в простом домашнем платье, на звук непонятно откуда взявшейся музыки, которую она тут же узнала. Такую всегда играли на танцах в Низине.

В этой сцене неуместным оставалось лишь одно — Эйлин сидела на диване, положив одну ногу на другую и крутила в руках нож с массивной ручкой.