Желание дракона

Глава 20. ПЕРВЫЙ ДЕНЬ

Первый день соревнований начался помпезно. Вчерашние трибуны установили высоко в небе, они балансировали среди облаков благодаря магии, а наблюдателей переместили туда вместе с ними. Драконы, без рангов и титулов при дворе, поднялись своим ходом.

Мэйгрид почти забыла, как дышать. Такое количество драконов в одном месте наводило страх, и инстинкты внутри нее буквально кричали, что пора бежать. Все же видеть драконов в личине людей и видеть их в истинном обличии — разница весьма очевидна. У нее огромные клыки и хищные морды, а у некоторых представителей и шипы на хвосте. Хорошо, что мероприятие носило светский характер, но небеса гудели так, что наверняка жителям Низины могло казаться, что это гром. Мэй и сама помнила такие дни, когда на небе ни облачка, а земля сотрясалась.

Драконы ожидали в боевом воплощении. Они смиренно кружились по разным сторонам огромной площадки, что образовалась в центре. В этот раз не было танцев, благородных воодушевляющих речей или другой атрибутики турнира. Даже первая красавица скучала на трибуне, лениво приветствуя участников рукой.

У драконов не принято вывешивать гербы, поэтому узнать соискателей на победу полагалось лишь по одному внешнему виду, включая ленту участника и тому, что глашатай объявлял их имена, но это скорее формально, все и так здесь знали, кто есть кто. Толпа гудела, рычала, выбрасывала в воздух пар и огонь.

Мэй наблюдала за всей картиной снизу у самых красно-белых палаток через магические линзы и экраны для тех, кто не желал толпиться в небе, таких также нашлось немало. Слуги, которые носились туда-сюда по земле в попытке выполнить многочисленные поручения то и дело засматривались на происходящее над ними. Удивительно, как они еще не столкнулись лбами.

В толпе удалось выхватить взглядом несколько девочек, которые едва ли подходили под возможный портрет, но все же к одной из них Мэй удалось прикоснуться, как бы невзначай, когда та подавала горячие напитки всем желающим. Компанию Мэй составляла ведьма болот, которая каким-то чудом явилась с самого утра, выдав себя за сопровождающую корри Аластера. Сейчас она выглядела по-другому: все тот же высокий рост, но словно скинула лет десять. Глаза горят ярким блеском, как может быть только у драконов. В целом это позволяло ей оставаться незаметной среди толпы.

Было несложно в этом признаться, а скорее произнести вслух, что столь странной спутнице Мэйгрид оказалась безумно рада. Та сверлила всех недовольным взглядом, ругалась, ее раздражало все подряд, от дурацких магических экранов и драконов, которые окончательно обленились парить в небесах, до безвкусной выпивки.

Между прочим, ведьма Болот, допивала уже третью порцию «пойла для свиней».

— Значит, кухня и горничные, — лениво повторила та. — Что ж, весьма возможно.

— Начнем в любом случае с лазарета.

— Ага, ваш гениальный план. Я помню.

— Есть какие-то другие предложения? — за эти дни Мэйгрид перестала испытывать благоговейный трепет перед ведьмой. Она больше не казалась ей страшной, а лишь ворчливой и, в общем-то, незлой. Похоже, у нее были свои причины им помогать.

От этой мысли было сложно избавиться. Она пищала где-то на задворках совести, с чего вдруг ведьме им помогать? Зачем она ввязалась во все это? Этого до сих пор никто не знал, кроме нее самой. Во всяком случае, с драконом Брайсом и тем более тем, кто стоял за ним, у нее имелись разные интересы, иначе Мэй бы уже давно предстала перед ними лицом к лицу, потому что Нэндэг знала все, что казалось магической части их запутанной истории.

Первая пара бойцов закончила довольно быстро, под ярое неодобрение толпы. Далее к поединку приступила следующая двойка. Вот эти постарались на славу. Они кружили по полю, яростно выказывали неудовольствие дымом, что валил из их пастей. Официально использовать огонь в таких мероприятиях запрещали, на первом соревновании точно, поэтому ограничивались лишь паром и диким ревом. Бойцы использовали в основном хвосты, которые украшали шипы. Большие и поворотливые туши, явно больше чем был сам Аластер. Они кружили друг напротив друга, меняя высоту и непременно используя один и тот же финт: резкий поворот и удар хвостом. Рубленный сверху вниз или слева направо.

Оказалось, что битва до первой крови — это еще нужно постараться. Драконы молотили друг друга, им не всегда удавалось избежать ударов соперника. Все закончилось лишь когда, шипы одного из них, того, что отливал темно-зеленым цветом, пробили бок соперника. Попытка выдернуть хвост лишь усугубила ситуацию, один из длинных белых костяных шипов отломался, так и, оставшись торчать в боку. Раздался одобрительный рев и глашатаи объявил победу дракона по имени Аргус. Проигравший спикировал вниз, как раз за шатры для участников, где его уже ждала команда лекарей. Делали они все быстро, используя небольшие лесенки, чтобы добраться до раны. Обработали, разрешили дракону принять человеческий лик, а уже после этого уволокли в шатер, где наложили целебную повязку.

Мэй это не понравилось. Каковы же должны быть раны дракона, чтобы его унесли в лазарет?

— Не переживай, твой корри не дурак, подставиться как надо.

Нэндэг хмыкнула и выпустила большое кольцо пара в воздух, так как если бы она была настоящим драконом. Эта иллюзия понравилась ей самой. Она, наконец-то улыбнулась.

Еще выступили две пары драконов, прежде чем на воздушную арену, наконец-то вышли, Аластер и корри Кельвин. Черному блестящему Аластеру противостоял белоснежный Кельвин, на морде у дракона сквозь магические линзы хорошо проглядывал знаменитый шрам.

Начало поединка вострубили открытым, толпа завелась с новой силой. Конечно, прежде всего, поддерживали корри Кельвина. Аластера не осмеливались осуждать публично, особенно под пристальным взглядом короля, но все же было понятно, что ему не слишком рады. Толпа шушукалась, неудовлетворенно гудела, обсуждали и то, что лия Кенна, не явилась на праздник, чтобы лично поддержать сына.

Хотелось закричать, чтобы все закрыли свои рты и не смели обсуждать Аластера, особенно с учетом того, что никто не знает его и понятия не имеет, о чем говорит, но разве это не свойство любой толпы? Мэй оставалось лишь вжать голову в плечи, изображая из себя нахохлившегося воробья, а еще помолиться, чтобы их афера, которая с каждой секундой становилась сомнительнее, закончилась хорошо.

Противники закружили по рингу. Для начала они сделали пробный круг, яростно размахивая крыльями и издавая рев, с выбросом пара из носа и пасти. Толпа при этом одобрительно скандировала. Ударить первым никто не спешил, словно каждый приценивался к противнику. Белая туша в воздухе казалось массивнее и шире в холке, но при этом такой же поворотливой, как Аластер. Драконы начали кружить так, словно они оседлали морскую волну, пока белый молниеносно не преодолел расстояние до соперника, причем в последнюю секунду он развернулся так, чтобы удар пришелся в бок дракона огромными белыми лапищами. Мэй взвизгнула и магическая линза выпала из рук, под радостные крики толпы.

Нэндэг подняла ее с ковровой дорожки, которые расстелили вокруг шатра, и вернула горе-владелице.

— Может, тебе не стоит на это смотреть, раз такая чувствительная? А то еще упадаешь в обморок, и исполнение нашего… наших дел может отложиться.

Вместо ответа Мэй решительно прижала линзы к глазам, стиснув палочку так, что та угрожающе затрещала.

— Не собираюсь я падать ни в какой обморок. Я в порядке.

— Ну-ну.

Битва продолжалась. Противники носились по небу, ограничиваясь не только кольцом арены, но и поднимаясь выше. Кельвин еще несколько раз попытался достать Аластера схожим приемом, но тот всегда в последнюю секунду уклонялся, не давая противнику прикоснуться к себе. Кельвин рычал и злился, в то время как толпа благоговейно обсуждала, в каких славных поединках дракон заработал себе столь впечатляющий шрам.

Драконы вновь резко сошлись в бою, на этот раз удар пришелся полной тушей с разворота прославленному рыцарю прямо в бок, отчего тот перекрутился в воздухе, но все же удержался.

— Так ему! — слишком радостно завопила Мэйгрид, и тут же получила в свой адрес недовольные взгляды сопровождающих противника. Они также дежурили со всем необходимым внизу возле шатра. Среди вещей первой важности для корри Кельвина значилась бутылка Ёнизширского, золотой гребень, полотенце, зеркальце и небольшая аптечка. Больше похоже на набор любовника, а не рыцаря.

— Корри Кельвин! — закричали те, не желая уступать болельщикам Аластера. — Корри Кельвин — наш чемпион!

Нэндэг лишь хмыкнула, глядя на всю эту картину, и остановила мелкую служку с бокалами горячительного, забрав сразу два с подноса, она по очереди опрокинула их в себя, пока Мэй старалась и скандировала:

— Корри Аластер! Корри Аластер! Корри Аластер!

Вверху их, конечно, не слышали, но поклонники не унимались.

Поединок шел своим ходом. В качестве оружия уже шли хвосты, и пускай на них не было шипов, но все же удары выходили что надо. Аластеру, специально или нет, прилетело пару раз, хоть он не остался в обиде, и тут же вернул долг двумя задними лапами. В какой-то момент даже ведьма втянулась в происходящее. Иначе как объяснить то, что после очередного скандирования «Коррри Кельвин — чемпион!», каким-то образом, под ноги шумной группе поддержки выкатилась бочка с лучшим Ёнизширским, которая сбила тех с ног.

Драконы попадали, бутылка улетела в сторону, как и золотой гребень. Они заохали и недобро покосились на соперников.

В это время Аластер, видимо, решил, что битва порядком затянулась, и что проигрывать уже не стыдно, поэтому позволил противнику дотянуться до хвоста, и оцарапать его клыками. Не слишком благородно, но то, что нужно. Резким хлопком дали понять, что битва закончилась, но, кажется, корри Кельвину этого сталось недостаточно. Он предпринял еще одну попытку нанести урон сопернику, который его порядком измотал и сделал то, что запрещалось всеми правилами: выпустил огонь.

Толпа в небе завыла, бросилась врассыпную от резкого жара. Аластер спикировал вниз, решил, что бой все же закончен, а противник последовал за ним. Если бы не толпа лекарей и слуг, то корри Кельвин бы продолжил бой. Это стало понятно, по тому, как перекосило его человеческое лицо, и он принялся бросаться словами, что Аластер поддался. Затем, все же, осознав, какую огромную толпу он собирает вокруг себя своими воплями, тут же замолчал, натянул широкую улыбку и удалился прочь со своими провожатыми. В то самое время, как Аластер потребовал отвести его в лазарет и осмотреть более внимательно, он даже красноречиво прижал ладонь к ребрам и изобразил страдальческое выражение на лице. Лекари не стали спорить.

Для видимости проследовав за корри, Нэндэг и Мэй убедились, что за дракона принялись всерьез, под предлогом, что вернуться за господином позже, отправились к выполнению следующей части плана.

Первым делом они двинулись на королевскую кухню. Она оказалась больше той, что Мэйгрид видела в замке лии Кенны. Здесь также все пропахло ароматом еды, слуги, занимались приготовлением блюд, чтобы угодить гостям замка. Трудились с утра до поздней ночи. Идеально отпаренные передники, чинная рожа старшего повара — вот, пожалуй, и все отличия.

Их приветливо встретили, особенно когда Мэйгрид сверкнула брошью с хризантемой Аластера и представилась его личной помощницей. Под предлогом сложного поединка она решила заказать особые блюда на ужин для восстановления сил: запеченный барашек подходил для этого лучше всего, далее овощи на пару и напиток по фирменному рецепту. Ведьма также вошла в роль деятельной слуги и личной кухарки. Она напрягла каждую из служек в возрасте младше тринадцати лет в зоне досягаемости. Девочек она непременно хватала за руки и просила пошевеливаться, и все это происходило под хмурым взглядом старшего по кухне — толстенького мужчины в белом колпаке. Красный фартук надувался в такт щекам, всякий раз, как гости вытворяли очередную дикость, но он терпел, потому что в замке каждый знал, кто такой корри Аластер. Мэй профессионально изображала, что ее ни капли не касается, происходящее вокруг, а только вполне себе конкретный итог.

— А теперь напиток… — ведьма подула на воду в чане. — Для его приготовления мне нужно, чтобы каждая из девочек, что служит на твоей кухне, опустила в него вот эти цветы. — Нэндэг схватила первую попавшуюся тарелку, на которой лежали желтые соцветия.

Старший по кухне раздраженно пожал плечами, его живот вновь подпрыгнул под фартуком.

— Всех девочек. Это важно! — ведьма сверкнула глазами так, что сопротивляться ей желания не возникло, но все же повар оказался не из робкого десятка. — Если позовешь всех служек, то я подарю тебе рецепт лучшей в мире настойки от переедания. Поверь, гости замка будут не только восхвалять твой талант, но и с благодарностью вспоминать твои блюда, которые каким-то чудом не вызывают тяжести в животе. Всего капля в напиток и все.

Дракон в колпаке занервничал, а потом все же махнул рукой и вскоре на кухне, оказалось, еще пять подопечных. Девочки с непониманием косились на ведьму, пока та с умным видом объясняла им, что им выпала честь участвовать в великом ритуале. Дальше они по одной брали цветы, ведьма, положа им на лоб пальцы, шептала нечто невнятное, а затем они бросали цветы в котел. Жижа запенилась, налилась прекрасным лиловым цветом, затем в нее улетели еще несколько трав, после этого Нэндэг процедила напиток и набрала несколько бутылок. Остальное милостиво оставила в дар повару, как и фирменный рецепт, который звучал как:

— Меньше жрать, — она гортанно расхохоталась.

Мэй в этот момент покрылась испариной, а щеки мужчины запылали красным. Она могла поклясться, что кожа налилась огнем так, словно он мог пыхнуть изо рта, не меняя личины.

Перестав смеяться, ведьма все же попросила бумагу и чернила, а затем передала рецепт по назначению, после этого обе удовлетворённые гостьи покинули кухню.

Нужную девочку они так и не нашли. Предстояла обратная дорога до покоев, а к вечеру забрать Аластера из лазарета.

— Спасибо за помощь, — сказала Мэйгрид, когда она вошли внутрь и ведьма с облегчением, скинув туфли, босая прошлась по полу в сторону окна, которые тут же распахнула настежь, пуская свежий воздух.

— За что именно благодаришь? — насмешливо откликнулась та. — Свои слова адресуй Золотому, это он попросил меня явиться в замок вопреки всем моим желанием. Будь моя воля и я бы и близко не подошла к этому каменному чудовищу.

— Разве тебя может кто-то заставить?

Та хмыкнула.

— Постой, что ты имеешь в виду, Аластер попросил тебя? — уточнила Мэй.

— Он не хотел оставлять тебя одну. Тем более заставлять шататься по замку в полном одиночестве… Никогда не знаешь, на кого натолкнешься.

— И ты согласилась? Не похоже…

— Признаюсь, сегодня было весело. Хотя идея о том, чтобы охранять такую соплю, как ты, казалась мне скукой смертной.

Мэй спрятала глупую улыбку, что самовольно начала блуждать по губам, она тут же направилась к себе в комнату, чтобы в удовольствие предаться мыслям, что Аластер ради нее попросил ведьму болот. Та, к слову, не отсевала, заявилась следом в комнату, и рухнула на появившуюся из ниоткуда вторую кровать, вытянув ноги поверх покрывала. Улыбку пришлось спрятать, хоть она и рвалась наружу, а затем и вовсе уйти в главную комнату и налить себе воды.

За Аластером они явились вечером, вдвоем, он разочарованно пожал плечами, неверно истолковав эмоции Мэйгрид. Ничего в общей сложности у них оставалось еще три дня, чтобы найти нужную девочку.

Второй день начался с того, что перед трибунами, которые на этот раз прочно стояли на земле, расчистили огромную площадку. На ней быстро сколотили подобие макета небольшой деревни, но что больше всего заставило разозлиться Мэйгрид, так это пара деревянных человечков с виллами, а еще белые овечки для правдоподобности. Драконам это казалось весьма смешным: деревянные овцы с вырубленной шерстью, в виде пухлых облачков.

В описание соревнования значилось, что это ритуальное сожжение деревни на время. Допускались к участию не все драконы, а лишь те, кто доказал, что они умеют управлять силой пламени. Однако на всякий случай по периметру выставили магические щиты. На этот раз первая красавица драконов изображала большую заинтересованность в процессе, и, в целом пребывала в прекрасном расположении духа.

Нэндэг осталась в палатке с Аластером, а Мэйгрид снарядили наблюдать за трибунами, для этого у нее имелись магические линзы, а также золотые монеты, которые она собиралась щедро раздать маленьким помощникам. Пока вложения еще не дали плодов, но все-таки Мэй верила в этот вариант.

Драконы занимали исходную точку в небе. Далее получали сигнал на то, что можно начинать показное выступление, и принимались пускать огонь. В этом соревнование оно поощрялось, но суть сводилась к тому, что за один залп сжечь деревушку полностью. Как показала практика, это не так уж и просто. Заранее сколоченные изваяния несчастных фермеров вытаскивали одно за другим, как овечек и домики. Не удавалось рассчитать нужное количество огня. Первые три претендента на победу не смогли разрушить и четверти деревни. Вспыхнули соломенные крыши домиков посредине, но не больше. Четвертый охотник за наградой и сердцем первой красавицы произвел чуть большой успех, но все же не смог довести дело до конца.

Требовалось умение и, возможно, удача. Которая, отчего-то пока никому не удалось поймать за хвост, как и самой Мэйгрид.

От безделья между подходами она вновь принялась рассматривать первую красавицу драконов. Аппетитные губы, волнительная мушка, светлая чистая кожа и яркие зеленые глаза. Мэй сама не поняла как, скорее почувствовала что-то неуловимое, словно амулет, который неизменно находился на ее шее, вдруг стал теплее и начал вибрировать. Она перевела взгляд на другой край трибуны с красавицей и заметила там знакомое лицо, которое рассматривало ее в упор сквозь такие же магические линзы.

Дракон по имени Сеттен, он не сводил с нее ядовитого взгляда, от которого хотелось укрыться даже через край поля и барьера, что разделял их. Платформы стояли, таким образом, по полукругу, чтобы не только видеть соревнование целиком, но и короля драконов, который занимал центральную платформу. Это значит, что не только Мэйгрид могла просматривать две других трибуны и смотреть, не обслуживают ли их девочки-служки подходящего возраста, но и за ней могли спокойно наблюдать.

Сеттен не сразу оторвал взгляд, для начала он гадко усмехнулся, так что мурашки побежали по спине от дурного предчувствия, а затем все же оторвал взгляд в пользу нового претендента на победу и королевскую милость.

Мэй выдохнула, здраво рассудив, что ничего он не сделает, во всяком случае, на людях, а еще что он неглавный враг, которого стоит опасаться. Тот крутился около короля, в бело-золотых одеждах, очевидно, выслушав, какую-то шутку от Его Величества, потому что он натужно, картинно рассмеялся, в то время как у корри Сеттена губы свело от раздражения. Или это тоже считалось за улыбку?

Толпа завелась громкими аплодисментами, наконец-то, удалось сжечь деревню полностью. Мэйгрид также одарила серебристого дракона слабыми хлопками, прежде всего из чувства такта, затем потому что ее фаворитом оставался другой и в, конец концов, потому что она не могла избавиться от ощущения, что все, что здесь происходит какое-то кощунство. Затем она вновь приложила магические линзы к глазам, желая убедиться, что перестала быть объектом пристального внимания своего давнего оппонента и замерла.

Вокруг Сеттена крутилась девочка. Она принесла пирожные на подносе и чай. Светленькая, ухоженная, с одной косичкой. Мэй уже поднялась с места, чтобы спуститься по черновой лестнице вниз, и отправиться ей наперерез, когда она покинет трибуну. Других детей-слуг она пока не видела и почему бы не проверить эту девочку?

Спешно она спустилась по лестнице, чуть не запутавшись в юбках. Почти что бегом, преодолела расстояние до центральной трибуны, а затем замерла, увидев, что на небольшую площадку позади нее вышли двое. Девочка уже спускалась по ступенькам, осторожно балансируя на маленьких каблучках, зажав рукой поднос, а корри Сеттен остался стоять наверху.

— Как твое обучение, Марта?

Мэй прижалась к стене трибуны под деревянным настилом, так чтобы он не смог ее увидеть и перестала дышать.

Девочка изобразила заученный книксен, сверкнула ярко-зелеными глазами, какие могут быть только у драконов, и улыбнулась тонкими губами.

— Все хорошо, благодарю вас корри Сеттен.

Мэйгрид не могла видеть дракона, но девочка ее определенно заметила, хоть и не подала вида, очевидно, не придав этому никакого значения. Подумаешь, странная человеческая девица застыла возле трибуны, мало ли что она делает. К тому же она явно слуга высокопоставленного дракона, так что какая разница, чем она занята.

— Вот держи, — в руки к девочке упал увесистый мешочек из красной замши. Та благодарно поклонилась, ни капли не зарделась при этом, и, не уронив подноса, спрятала мешочек в белоснежном переднике.

— Пусть солнце вечно светит над вами, корри Сеттен!

Мэйгрид замерла, шпили красно-белых палаток сверкали не так далеко. Если бы Аластер смог услышать ее мысленный зов? Она слышала, как хрустит дерево и сыпется сверху мелкая пыль, дракон никуда не уходил. Она не могла выйти из своего укрытия, а служка уже направилась в сторону шатров для слуг, которые обслуживали этот праздник. Та, еще работа.

Сердце колотилось в груди, как бешенное, стучало у самого горла, словно Мэйгрид сама — большой дракон, который только что нашел свою добычу. Корри Сеттен — из благородных, одно попадание уже есть. Второе — зачем ему интересоваться жизнью какой-то служки? Третье — он дал ей деньги, зачем какой-то бедняжке столько денег. Корри Сеттен никогда не производил впечатление дракона, которому есть кому-то дела кроме себя. Да даже если присмотреться… девочка похожа на него. Тонкие губы и светлые волосы… Было ли в ней что-то от Эйлин?

Это нужно проверить.

— Как твоя госпожа лия Бренна? — дракон все же окликнул ее. — Она не… Как ее расположение духа?

Та остановилась, было видно, как слегка дрогнули плечи, затем она все же повернулась и сверкнула холодной улыбкой.

— Все в порядке, благодарю за заботу, корри Сеттен. Мне нужно бежать, много дел, сами понимаете.

Пришлось ждать, пока половицы перестанут скрипеть, а мелкая стружка осыпаться. Девочка уже успела уйти довольно далеко, Мэйгрид потеряла из вида ее белый фартук среди точно таких же, которые бегали туда-сюда, обслуживая гостей праздника.

Первым делом она решила наведаться в шатер слуг, с каким предлогом придумает походу, но девочку нужно будет найти как можно скорее. Судя по всему, она была чей-то личной слугой. Они думали об этом, но решили начать поиск с более очевидных мест, а тут такая удача, возможно, на празднике не хватало свободных рук и согнали всех.

В горле пересохло, мысли лихорадочно сменяли друг друга, и Мэйгрид пыталась не верить в то, что все складывается уж слишком хорошо.

Шатры показались довольно быстро.

Мэй почти бегом добралась до них, резко ворвалась внутрь, напустив на себя самый суровый вид, с которым собиралась требовать, чтобы к ней доставили Марту, но опоздала. Перед ней стояла знакомая широкая спина и сама Марта, которая наливала гостю чай. Он застал ее у одной из походных печей, на которой стояли чайники с водой, где можно было набрать кипятка.

Марта улыбалась тепло и приветливо.

Неуместное пятно розовело у нее на щеке.

Мэй почти задохнулась, когда Аластер обернулся в ее сторону как ни в чем не бывало, затем показал на кружку и попросил налить еще одну для его помощницы.

— Ты тут испачкалась, — он невзначай указал на ее щеку, а она тут же принялась застенчиво вытирать ее платочком, который оказался, припрятан в кармане передника.