Желание дракона

Глава 19. НЕБЕСНЫЙ ВЫЗОВ

Повод явиться во дворец нашелся сам собой, словно Его Величество лично подслушивал под дверью и тут же предоставил необходимую возможность. Буквально через три дня, после того как Мэйгрид сделала шаг вперед, разглядывая надпись под островом, у которого замер магический кристалл, в дом Аластера вновь пришло письмо из дворца. Его доставили лично — приглашение на праздник под красочным названием Небесный Вызов.

Ежегодная дань традиции, которой насчитывалось множество веков. Аластер лишь вскользь произнес о том, что обычно срок этого празднества приходит на два месяца позже, и уже добрую сотню лет так и было без нарушений. Причин этому могло быть несколько, но Аластер думал лишь об одной — Его Величество решил вмешаться в происходящее и разобраться во всем сам, раз его молчаливый друг все время ускользал от этой темы.

Мэй занялась приготовлениями к предстоящему празднику. Пока она совершенно не понимала, как во время шумного сборища сможет заняться поисками девочки, но с уверенностью начала с того, что подняла пару пыльных книг и разобралась с самим Небесным вызовом. В сущности, ничего особенного, подобные праздники проводились и в Ёнизшире. Назывались они по обыкновению Турнирами Роз, а в реальности представляли собой соревнования рыцарей. В детстве она была на таком лишь в Саншире — но он вряд ли мог сравниваться с истинно королевским размахом. Судя по книге, драконы соревновались в трех основных дисциплинах: сражение в воздухе до первой крови, сожжение деревни за самое короткое время и борьба за золото. Звучало как название худших кошмаров для любого жителя нижних земель — здесь так пренебрежительно называли ее родные края.

Слава богу, последние главы этой книги тщательно рассказывали не только про этикет данных мероприятий, но и как следовало к ним готовиться.

Конечно, на первый выход необходима парадная одежда. Участников соревнования будет приветствовать сам король и его свита — драконы высшего света. Первая красавица островов по старой традиции подарит одному из счастливчиков сапфировую брошь и на следующий день начнутся состязания.

Они продлятся три дня, а на четвертый — пир в замке, кульминация и завершения праздника.

Предстояло сделать так много, прежде всего, заказать новые костюмы для корри Аластера. Ткани и фасон — все это пришлось советоваться с лучшими портными, а вот с цветом — здесь Мэйгрид оставалась уверена, Аластеру уж слишком идет черный цвет, правда, она позволила предложить еще кой-какую наглость, на что портная, с ужасом, но все же согласилась за уместную плату. Сама для себя она выбрала платья в тон, не чопорные, но и не перетягивающие на себя внимания, чтобы подчеркнуть статус своего спутника. Следовало заказать также парадные ленты, которые должны остаться на драконах во время их превращения и соревнований. Далее подтвердить, конечно же, участие корри.

Затем начистить до блеска фамильные регалии, часть из которых прислали из замка. Впрочем, без лишних расспросов, для этого оказалось достаточно чересчур формального письма, которое отправили через Мариэль и через духа же передали обратно драгоценности: фамильный перстень, несколько брошей с драгоценными камнями и цветными лентами, явные знаки отличия их семьи.

Во всяком случае, пока все будут заняты праздником, у них будет маленький шанс, найти девочку, дочь Эйлин. Для этого, после посещения всех нужных магазинов, и раздачи тысячи указаний, Мэйгрид и Аластер собирались на кухни, для того чтобы готовить специальную мазь. Рецепт подкинула ведьма с болот, благодаря ее великодушию, при обнаружении подходящей маленькой кандидатки, стоило нанести случайно маленькую каплю этой мази на кожу девочки, если она примет розовый цвет — значит это действительно она. Дальше, девочку в срочном порядке вывезти на Болота. Для этого Мэйгрид на руку приготовили специальное украшение в виде белых бусин, при разрыве которого, образуется портал. Для этого пришлось изучить карту замка, а еще узнать про то, что портал сработает не везде, а лишь в трех точках. Там специально стояла сниженная защита и лишь на выход из королевского замка. Одна хитрость, которой Аластер научился в юношеские годы, когда с друзьями сбегал в город в поисках приключений.

За дни подготовки они порядком устали, а перед первым днем Небесного вызова, Мэйгрид практически не спала. Она мысленно перебирала в голове, ничего ли не забыла, готов ли Аластер ко всему, что их ждет, да и получился ли в целом. Лежала с открытыми глазами, глядя в потолок, затем все же зажгла лампу и спустилась. Хотелось выпить воды, разогнать печальные мысли таким способом. Спустившись по лестнице, она почти сразу же застала дракона. Аластер стоял у плиты и грел чайник.

В таком домашнем виде она застала его впервые: темный халат, с замысловатым узором, что поблескивали в отголосках пламени, расстегнут, а под ним простые домашние штаны до колена. Мэй смутилась.

— Почему не спишь? — он поднял голову.

— Не спиться, — откликнулась она, не уточняя причин. Пришлось продолжить свой путь вниз. К счастью, Аластер запахнул халат, проверив надежность завязок, и провел пятерней по волосам, пытаясь пригладить. Словно ему невольно захотелось выглядеть лучше ради нее. — А ты почему не спишь? Не мне уже сегодня производить впечатление на дам высшего света, как с такими синяками под глазами, вы корри Аластер справитесь с этой задачей…

Тени от ламы плясали на его лице. Мэйгрид невольно вспомнила, как она впервые на этой тесной кухне столкнулась с ним, хозяином дома, а теперь и ее судьбы. Он и тогда показался ей нечеловечески красивым. Серые глаза, что при свете — серебро, хорошо очерченные губы, ямочки на щеках, когда он улыбается… Она знала, как он пахнет, каково прикосновение его теплых рук. Да, он спас ей жизнь несколько раз, но то, что она ощущала глубоко внутри себя — далеко неблагодарность. Она осталась с ним, выбрала служить «братоубийце», поверила ему, а теперь докажет всем, что Аластер не виновен. Она сделает это ради него и ради Раймера, частичку которого хранила у себя, потому что так велит собственное сердце.

А что будет потом?

Мэйгрид подумает об этом после. Останется с ним, сколько сможет, а когда ее помощь больше не потребуется… попросит отпустить.

— Впечатление я произвел давно и весьма недостойное того, чтобы молодые знатные особы Островов вздыхали по мне…

Как же Аластер ошибался. Мужчины, вообще, жутко недогадливы в таких вещах.

Мэйгрид к внутреннему негодованию и возмущению, уже ближе к обеду успела убедиться, что дурная слава — лучший афродизиак. Молодые красавицы, которые с интересом разглядывали представителя известной фамилии и внушительных регалий, перешептывались о последних сплетнях двора, а также о том, как хорош собой корри Аластер.

Действительно, его посещение королевского праздника произвело неизгладимое впечатление, последний раз он принимал участие в этом ежегодном состязании еще вместе с братом.

В целом Мэй оставалось наблюдать с одной из трибун, ожидая пока начнется ее партия в этой игре.

Три больших трибуны стояли полукругом: в центральной находился король с ближайшим окружением и служки, для удобства знатных гостей с вином и фруктами. Справа от короля — важные персоны со своим окружением и опять же служками, по левую руку дальние родственники двора и уважаемые лица Островов. На противоположной стороне поляны — простые граждане. Никаких сидячих мест, обычные драконы наблюдали за представлением стоя. Мэй расположили в трибуне справа на самом заднем ряду, фактически потому что она представляла знатный род Аластера, а ее платье украшал знак отличия — брошь в виде золотой хризантемы, говоривший, кому она служит. Сидячего места по этикету ей не полагалось, но отсюда она могла прекрасно видеть все происходящее, особенно при помощи магических линз, которые на длинной палочке можно было прикладывать к глазам.

На первых рядах сидели незамужние драконицы, которые на подобных праздниках пытались урвать себе лакомый кусочек в виде благородного мужа. За ними — бдящие родители, а затем ближайшие родственники, которые повсюду таскались за более успешными. Последние ряды занимали бдительные матроны, няньки красавиц на выданье. Им полагалось следить за воспитанницами, чтобы те не успели себя скомпрометировать необдуманным жестом, но в то же самое время не портить своим видом молодой цветник.

Последние ряды, как раз хихикали пуще первых, обсуждая потенциальных кавалеров для воспитанниц. Делали они это, нужно отметить, тихо, тщательно прикрывая рты платками, а когда с первых рядов на них все же оборачивались, то тут же заученно принимали чересчур серьезный вид. Не подкопаться.

Праздник начался. Об этом просигнализировали радостные звуки труб, затем на поле вышли девушки в легких платьях, что исполнили танец, древний, символизирующий смену времен года. Об этом Мэй прочитала в той же книге, как и о том, что праздник будет считаться официально и по всем правилам открытым лишь после того, как рев короля драконов пронзит небо насквозь.

Вышло, нужно отметить, впечатляюще. Королевский рык заглушил все вокруг, а после окружающие взорвались аплодисментами. Сразу же под звуки в небе появились фигуры драконов, перетянутые цветными лентами. Они сделали несколько кругов над поляной и приземлились перед центральной трибуной.

Желающих поучаствовать в турнире нашлось немало. Благородные корри стояли в первом ряду. Алатер, конечно, выделялся. Его темный костюм контрастировал со светлыми и яркими нарядами других участников.

Щеки Мэй раскраснелись, как только она услышала комментарии матрон, ей захотелось призвать к порядку слишком оживившихся дракониц, которые во всех деталях спокойной рассуждали, чтобы они сделали с драконом в черном камзоле. Их слова были далеки от тех, каким следовало срываться с губ тех, кто обязан сторожить честь подрастающего поколения. Она громко покашляла, а затем, поймав на себе недовольные взгляды, с вызовом подняла брови вверх, матроны тут же обнаружив на ней знак отличия, пристыженно стихли.

В это самое время драконы выстроились в шеренгу, поклонились, а далее, друг за другом совершили традиционный круг перед первой красавицей, которая восседала на центральной трибуне, рядом с королем. Каждый имел право на поклон и пару слов девушке, которая довольно сдержанно улыбалась счастливчикам, чувствуя свою власть над каждым из них. Сквозь магические линзы Мэй видела, как тот и дело подпрыгивал вверх правый уголок пухлых губ, с чувствительной мушкой над ними.

Аластер изобразил галантный поклон и произнес несколько слов, которые не возымели особенной силы над красавицей, потому что брошь, в конечном итоге, она вручила белокурому дракону. Нашла ли она особое очарование в его широкой мальчишеской улыбке или то, как игриво он шевелил бровями, во время своей очереди, или, может, приглянулся шрам, рассекающий щеку, который красавица сочла необычайно мужественным? История об этом умалчивала, а матроны нашли этот выбор оправданным. Они дружно закивали, и захлопали в ладоши. Затем принялись рассуждать, как встанут грудью на защиту красавиц от корри Кельвина, при этом они смеялись так, что стало понятно, что не только грудью кинуться на защиту, но и другими частями тела, если потребуются.

До завершения официальной части оставалось не так уж и долго. Мэй знала, что их расположили в южном крыле замка, для почетных гостей. Ее комната будет находиться в смежных покоях от Аластера. От дальнейших размышлений прервал мальчишка, который шустро появился за последним рядом трибуны. Мальчик лет десяти, приволок ящик вина, который забрал у него слуга явно старше и, достав бутылки, направился к первым рядам.

Мальчик исчез за бордовой занавеской, за которой обнаружилась еще одна, наспех сколоченная лестница. Мэйгрид последовала за служкой. Во-первых, она ни на секунду не забыла, зачем они ввязались в очередную авантюру, а во-вторых, если стоять столбом, то вряд ли они успею управиться за отведенное время.

Она окликнула шустренького паренька, которому почти удалось скрыться, но все же услышав, требовательный голос он остановился, затем повернул назад, замедлив шаг, настороженно оглядел ее.

— Дело есть, — Мэй протянула золотую монету.

Парень щербато улыбнулся, даже попытался изобразить поклон, а когда услышал просьбу Мэйгрид, слегка растерялся. Она не ходила вокруг да около, просто спросила то, что ей было важным. Есть ли среди его знакомых девочка, которой покровительствует некто из местной знати. Девочки от семи до десяти лет, предположительно светлые волосы и косица до пояса.

— Не знаю, госпожа, — он пожал плечами. — Все кого я знаю или сироты или работают с родителями. Покровительство — это как-то слишком…

— Хорошо, я дам тебе еще монету, чтобы не возникло желание рассказать о нашем разговоре, — Мэй протянула еще одну, и тот сразу же спрятал ее за поясом полосатых штанишек. — Сможешь заработать еще, если что-нибудь придет в голову, вспомнишь или узнаешь.

Она похлопала себя по броши и мальчишка, поняв все сразу согласно кивнул.

Затем Мэйгрид по той же лестнице вернулась на трибуну.

Праздник уже заканчивался.

Матроны повыскакивали и поспешили занять места рядом с воспитанницами, которые уже покидали представление. Благородным дамам нет нужды досиживать до конца. К тому же после начались показные выступления, к чему больший интерес обнаруживался у мужчин, будь то новое боевое построение или же очередной танец молодых девушек.

— Толпа будет шуметь до самой ночи.

С Аластером они встретились в шатрах, которые участникам отвели для подготовки. Вопреки всем ожидания почувствовать запах чуть лучше, чем в коровнике, Мэй оказалась приятно удивлена. Красно-белые полосатые шатры пахли в основном мужскими духами и благовониями, которые жгли наудачу. Благородные воины в первый день, соревновались не в своих умениях, а в желание произвести лучшее впечатление на публику. Боковым зрением Мэй с ужасом заметила, как одному из драконов в крайней спешке сняли корсет с живота и тот с ощущением бесконечного блаженства вздохнул полной грудью и большим животиком.

— Перед замком поставят столы и лавки для всех желающих. Будут развлекать фокусники и жонглёры, а также акробаты. А завтра с окончанием первого состязания начнется то же самое.

— Четырехдневная пирушка? — удивилась Мэйгрил. — Надо же, такое не снилось даже нашим самым отъявленным весельчакам. Самое долгое — это два дня свадьбы, но так, чтоб четыре. А сколько же это денег?

— Король угощает.

Когда они покинули шатер, то, конечно, же их окружила толпа. В основном из молоденьких девушек, которые желали удачи на предстоящих соревнованиях и дарили еловые венки и цветы наудачу.

Аластеру досталось ровно три. Бешеной популярностью в отличие от его соперников у простого люда он не пользовался, и Мэйгрид это полностью устраивало. Наоборот, она даже выдохнула, когда они пробрались сквозь толпу и двинулись в сторону замка, более никем не сопровождаемые.

Заметив хмурое выражение лица дракона, Мэйгрид фыркнула:

— Не переживайте, корри Аластер, я знаю, где собрались все ваши поклонницы. Если будете хорошо себя вести, я подкину адресок.

— Мои поклонницы? — он закатил глаза и сделал вид, что его полностью не интересует данная информация, а затем украдкой коснулся ее руки: — Меня интересует внимание лишь одного человека во всем этом мире, Мэйгрид.

— И чье же? — она невольно вскинула брови. Затем представила манящую мушку над губой у первой красавицы драконов. — Неужели той, чья брошь не украшает ваш камзол?

Мэйгрид замедлила шаг, вспомнив, что ей полагалось идти чуть позади корри, хоть она и носила звание личной помощницы. Он же, в свою очередь, лишь развернулся к ней лицом, поняв, что она больше не идет рядом, и мягко улыбнулся, передав все цветы.

— Тебе они больше к лицу, чем мне.

Комнаты, которые им ответили, не уступали по роскошеству тем, что были в родовом замке Аластера. Украшения из золота на потолке и мебели, стены из цельных камней, гладких и отполированных, а одна непременно — голая скала, чтобы никто не смел забыть, откуда пришли драконы. Комнат было ровно четыре: две спальни, для приема гостей, еды и ванная комната.

Для участников турнира подготовили сытный ужин, позаботились о том, чтобы те смогли принять горячую ванную и впрочем то все. Кроме того, что король пригласил к себе на ужин несколько избранных лиц, среди которых значился Аластер, поэтому Мэйгрид осталась в полном одиночестве.

Ужин принесли на двоих. Она недовольно поковырялась в запеченном ягненке, скушала несколько томленых картофелин и выпила чаю. Остальное унесли по ее команде. Среди служек значились лишь взрослые девки, поэтому, потеряв всякий к ним интерес, Мэйгрид осталась ждать. Будь она храбрее, отправилась бы рассматривать окрестности, тем более что ее передвижение, официально никто не ограничивал. Только вот страх перед возможным повтором полета давил на виски.

Она, вообще, не думала о том, что ей может стать страшно. Однако пространство комнаты давило на плечи, Мэй забралась под одеяло и попыталась представить, что она дома. В коридоре иногда слышались голоса, а от звонкого и резкого смеха она и вовсе вскочила с места и бросилась в комнату, в которой подали ужин, чтобы схватиться за вилку или нож, но все прибрали.

Страх вернулся к ней столь внезапно, словно никуда и не уходил.

Аластера нет здесь, чтобы помочь в трудную минуту. Сумеет ли он почувствовать, если вдруг кто-то ворвется в комнату и выволочет ее прочь?

Они затеяли опасную игру, так почему же думают, что враг их глупее?

Мэйгрид, привычным движением, сжала амулет пальцами и, почувствовав тепло немного успокоилась. Она выпила воды и ополоснула лицо, чтобы прийти в чувство. Затем вновь забралась в кровать и принялась ждать, когда Аластер вернется в покои. Через какое-то время к ней прислали служку, круглолицую девушку в белом чепце, стильно съехавшим на лоб. Та удивленно уставилась на раздетую и расплетенную личную помощницу благородного корри, осведомилась, нужна ли ей еще какая-то помощь и, получив отказ, удалилась, так и не заметив, что за спиной та сжимала отполированный до блеска подсвечник.

Время вновь растянулось, минуты казались вечностью, сон не шел, и дракон не возвращался. Мэй лежала на боку, обхватив амулет, и пыталась расслабиться. Через какое-то время, а может, и вечность, наконец-то, замок щелкнул, послышалась возня, а она затаилась под одеялом, не спеша выбираться из своего укрытия. Пусть думает, что она спит и не беспокоится.

Гость вел себя тихо, не зажигал огня. Хотя Мэй и так прекрасно знала, что драконы видят в темноте. Она замерла, чтобы не издавать лишних звуков, Аластер, по всей видимости, прошел к себе в спальню. Теперь можно выдыхать и засыпать. Сразу же стало хорошо и спокойно и ее потянуло в сон, пока нос не почуял легкий запах хмеля.

Мэй открыла глаза, прежде чем поняла, что ей заботливо поправляют одеяло.

— Прости, не хотел тебя будить.

Она лишь улыбнулась одними уголками губ.

— Ничего, как прошел вечер?

Она облокотилась о спинку кровати, спрятавшись за одеялом. Хотя в присутствие дракона в комнате стало тепло, если не сказать жарко. Поняла она это не сразу, а лишь когда стали пылать щеки.

— Разговоры, немного вина и карты… Можно считать, что хороший. Мы были не одни с Робертом, так что он не пытался выведать мои секреты, скорее всего, следил, чтобы я не натворил глупостей. Спокойной ночи, Мэйгрид, завтра нас ждет первое испытание.

— Это тебя ждет, — она лукаво улыбнулась и тут же спрятала подбородок под одеялом. — Я видела карту первого поединка, твой соперник корри Кельвин.

— Отлично, тогда тем более не возникнет вопросов, когда после поединка я попрошусь в лазарет. На моей памяти там всегда работало много девчонок, которые начинают обучаться лекарскому делу в юном возрасте.

— Да, а я проверю кухню, а вечером разберусь с горничными… Надеюсь, мы справимся. Пока наши поиски — это как иголка в стоге сена.

В целом у них был небольшой план, они заранее составили список мест, в которых могли бы прислуживать юные служки, в особенности девочки. Оставалась еще проблема в том, что к каждой из них необходимо прикоснуться мазью, той, что они носили в медальонах на шее.

— Главное — будь осторожна.

Мэй коротко кивнула. Она хотела бы быть осторожной, но разве так они смогут выполнить, что задумали?

— Ты тоже береги себя. Я слышала, что корри Кельвин — опасный соперник.

— Не переживай, я не собираюсь ему поддаваться уж слишком. Так дам пару раз ударить себя для правдоподобности, не больше…

— Ну, надо же, — Мэй рассмеялась. — А знаешь, что еще говорят про корри Кельвина, что он гроза дам этого сезона. Любая мечтает выйти за него замуж.

Аластер, по всей видимости, хмыкнул:

— Этот рыцарь года… Знаешь, откуда он получил свой знаменитый шрам? Я скажу тебе. Об этом не принято говорить, что он в стельку пьяный возвращался из борделя, и в полете впечатался в башню родового замка. Вот и все благородство. Его родня хорошо постаралась, чтобы придумать красивую историю на этот счет…

Теперь она смеялась в голос.

— Не может быть.

— Еще как может. Так что если это предел девичьих мечтаний, то я даже не знаю.

Одеяло сползло с плеч.

— И что тебе он тоже понравился? — в голосе дракона проскользнула нечто уловимо напоминающее ревность.

— Нет, конечно.

Мэй сидела на кровати, поджав под себя ноги, волосы струились по плечам, и меньше всего сейчас она выглядела как образцовая помощница для благородного дракона. Скорее как ночная бестия, которую хотелось прижать к себе. Почувствовать ее тепло, понять это тело самого Аластера пышет огнем или так накалился воздух от его чувств.

Она ему нравилась.

Смех, волосы, линия шеи и плеч. Безумного хотелось провести по ней пальцами, прикоснуться губами к ключицам, прохладной коже. Аластеру хотелось верить, что как только все это закончится, он сможет открыть ей собственные чувства и надеяться на то, что Мэй не оттолкнет.

Пока она так смеялась, во весь голос, без стеснения и фальши, надежда жила в его сердце.