Желанная распутница

Глава 17

Лукас уставился на монитор компьютера, но слова продолжали расплываться перед глазами. Он пялился на одно и то же предложение уже час, но ничего не понимал.

Дела перестали его интересовать. Он не мог сосредоточиться, не мог спать, не мог нормально жить. И все потому, что его жизнь пошла кувырком.

В пентхаусе было слишком тихо, поэтому он постоянно торчал в офисе. Но на его рабочем столе были фотографии с Пейсли, сделанные в торговом центре, и он не мог не смотреть на них.

Они с Пейсли выглядели поразительно счастливыми, как настоящая супружеская пара.

Лукас отодвинулся от стола и встал. Он сунул руки в карманы и посмотрел на фотографию, которая словно издевалась над ним. Он погубил собственное счастье ради мести.

Теперь он остался без мести и без жены. Ну, юридически она по‑прежнему его жена, пока они не разведутся. Ее адвокат ему не звонил, хотя она ушла из его дома четыре дня назад.

Эти четыре для были самыми долгими в его жизни.

Если он думал, будто был сломлен в первый раз, когда Пейсли бросила его, то это не могло сравниться с тем, что он чувствует сейчас. Она была не виновата ни тогда, ни теперь, но от этого ему не стало легче. В обоих случаях она доверяла ему и любила его.

Глаза Лукаса защипало. Он моргнул и отвернулся от фотографий. Простые извинения ему не помогут. Разве способны слова избавить его от стольких проступков?

Но он не может жить без Пейсли. Она не должна снова уходить из его жизни.

Лукас закрыл файл на компьютере и отправил его по электронной почте одному из своих лучших детективов. Агентство не пострадает, если он поручит расследование кому‑то другому. Сейчас Лукас просто не может работать.

Прямо сейчас он жаждет быть только мужем Пейсли Форд. Она не взяла его фамилию, но он не в обиде. Он хочет быть ее мужем потому, что стремится создать с ней семью, о которой так давно мечтает. Он желает обзавестись детьми не только для того, чтобы передать им свое наследство, но и потому, что любит их мать больше жизни.

Его сердце болезненно сжалось. Он не остановится ни перед чем, чтобы вернуть Пейсли. Он пожертвует чем угодно, даже своей гордостью. Его жизнь без Пейсли не имеет смысла. Даже если бы он отомстил Стерлингу, это была бы пустая победа, потому что Лукас потерял Пейсли, а это важнее всего.

Взяв ключи, Лукас направился к двери. После того, как его водитель отвез Пейсли домой, Лукас приказал этому парню постоянно дежурить у ее дома.

Лукасу не верилось, что Пейсли не прислала ему сообщение с требованием оставить ее в покое. Но, возможно, она настолько сердится на него, что даже не хочет разговаривать. А может быть, она пользуется услугами его водителя, кто знает.

Лукас сделает все, чтобы облегчить ей жизнь. Ему надо постараться и заставить ее понять, почему он так себя ведет.

Он сел во внедорожник и поехал к ее таунхаусу. Ему надо увидеться с ней и просто оправдаться. Черт побери, он будет ее умолять, если понадобится.

Ему хватит смелости признать, что вел себя как мерзавец. И ему хватит смелости отдать свое сердце любимой женщине. Как только он обо всем ей скажет, отступит и даст ей возможность подумать. Если Пейсли решит быть с ним, она должна сама ему об этом сказать.

Лукасу будет ужасно трудно уйти от нее после того, как он признается ей в любви. Но это не сравнится с потерей Пейсли.

Четыре дня без нее показались ему вечностью. Пора вернуться к настоящей жизни и научиться действовать правильно.

По воскресеньям принято отдыхать, но Пейсли было не до отдыха. Ее нервы были на пределе.

Она получила безумную сумму на свой бизнес‑счет, которой было более чем достаточно, чтобы заказать любое платье, расплатиться за аренду здания и даже купить себе новую машину.

Как она может расслабиться и отдохнуть, если ее муженек пытается купить ее и вернуть обратно?

Не то чтобы она не была благодарна ему за эту непомерную сумму, но она не могла ее принять. Она скоро подаст на развод и не возьмет того, что ей не принадлежит. Ей не нужен ни Лукас, ни его деньги.

Пейсли затянула пояс на халате и пошла принять душ. В дверь позвонили. Интересно, кто явился к ней в воскресенье утром? Она никого не приглашала. Ей сейчас не до визитеров. Она и так все время контролирует себя, боясь наброситься на любого, кто спросит, как у нее дела.

В бутике она прикладывала все усилия, чтобы мило общаться со своими клиентками. Однако сегодня ей абсолютно ничего не хочется делать. Она желает успокоиться и отвлечься. Но, судя по всему, в ближайшее время ей это не удастся.

Она с огромным трудом пережила расставание с Лукасом много лет назад. Поэтому непонятно, как она переживет очередной разрыв с ним после того, как стала его женой и проводила каждую ночь в его постели.

Пейсли пригладила волосы и босиком подошла к входной двери. По силуэту, который виднелся через матовое стекло, она точно знала, кто стоит за дверью.

Пусть постоит и помучается. А еще лучше, если он встанет на колени. Не то чтобы она старалась вернуть его. Она будет сильной, отстоит свои позиции и никому не позволит снова использовать ее.

Хотя она готова принять его извинения. И даже слезы. По крайней мере, она увидит, что она страдает не одна.

Интересно, он умеет плакать? Она никогда не видела, чтобы он показывал такие бурные эмоции. Обычно он был страстным и ненасытным.

Нет, это неправда. Лукас очень чувствительный человек, а она сейчас просто выискивает у него недостатки.

В дверь снова позвонили, потом постучали.

— Конфетка, я знаю, что ты дома.

Пейсли щелкнула замком и открыла дверь. Ей стало жаль Лукаса, когда она увидела его взъерошенные волосы, помятую рубашку и темные круги под глазами.

— Ты выглядишь отвратительно. — Ну, это было не совсем то, что она хотела сказать, хотя это была правда. Она ни разу не видела его таким измученным и несчастным, но он сам во всем виноват.

— Я ночую у себя в офисе и не могу работать, — ответил он. — Я не заслуживаю и пяти минут твоего времени, но все равно прошу выслушать меня.

Мало того что она никогда не видела его таким, так она ни разу не слышала, чтобы он говорил подобным тоном. О, его манеры остались властными, но голос звучал немного неуверенно.

Тем не менее после всего, что он заставил ее пережить, она не будет его жалеть. С какой стати его жалеть? Она обратилась к нему за помощью, и он воспользовался этим, нисколько не раскаиваясь. Ну потом ему, вероятно, стало совестно, однако он так и не рассказал ей о своем отце и Стерлинге.

Он держал ее в неведении и продолжал лгать.

— Я знаю, ты хочешь захлопнуть дверь у меня перед носом, — продолжал он. — Делай то, что должна, но дай мне шанс объясниться. Ведь я дал тебе шанс объяснить, что произошло много лет назад.

— Ты врешь. — Пейсли схватилась за дверную ручку и всерьез задумалась о том, чтобы захлопнуть дверь, как он и предположил. — Ты не позволил мне объясниться. Я пыталась, а ты отмахнулся от моих слов, потому что не хотел верить, что твой отец лжет тебе. Тебе стало обидно, да? Тот, кого ты любил и кому доверял, предал тебя.

— Я верю тому, что случилось с моим отцом, — сказал он. — Я знаю, ты любила меня тогда, и я знаю, что ты любишь меня сейчас. Дай мне пять минут.

— По‑моему, тебе надо больше времени, чтобы извиниться. — Она поджала губы и задумалась. Ее сердце сжалось, ей так хотелось забыть об обиде и позвать Лукаса в постель. — У тебя четыре с половиной минуты. Начинай.

— Можно войти?

Она переступила с ноги на ногу и прислонилась к двери:

— Нет.

Он минуту смотрел на нее, потом кивнул и уставился себе под ноги. Впервые в жизни она задалась вопросом, бывал ли он когда‑либо в такой ситуации. Сейчас Лукас не знает, чем все закончится.

Он поднял голову, расправил плечи и посмотрел ей в глаза:

— Я все испортил. На самом деле мне нет оправдания. И я хочу, чтобы ты знала: я здесь не только потому, что хочу от тебя ребенка и намерен оставаться твоим мужем. Я здесь потому, что хочу вернуть тебя навсегда. Я желаю сыграть настоящую свадьбу, мне нужны семья и доверительные отношения. Я хочу всего этого с тобой, Пейсли.

Она слушала его, стараясь игнорировать учащенное сердцебиение. Но разве ей это удалось бы? Каждое слово Лукаса казалось таким искренним. Но…

— Все не так просто, — объяснила она. — Ты не можешь приходить ко мне только потому, что тебе стало одиноко. Тебе, должно быть, больно. Это твое наказание.

Он шагнул в ее сторону и обхватил рукой за талию. Пейсли задрожала. Черт бы побрал этого мужчину!

— Я здесь не потому, что мне больно, — тихо ответил он, глядя ей в глаза. — Я здесь потому, что больно тебе.

На ее глазах выступили слезы. Как ему удается подбирать такие правильные слова? Почему он настолько обаятельный, а она не может его ненавидеть?

Пейсли моргнула.

— Да, мне больно, — призналась она. — Но слова не избавят меня от этой боли. Меня никогда не использовали в своих целях, Лукас. И я не подозревала, что меня будет использовать дорогой мне человек.

Тепло его руки заставило ее смягчиться. Пейсли чувствовала, как постепенно тает и перестает сопротивляться.

— Я не хотел причинять тебе боль, — произнес Лукас. — Да, я воспринимал тебя как способ добраться до Стерлинга, но этот человек — законченная мразь. Я разрывался между желанием, чтобы он оказался твоим отцом, и нежеланием, чтобы он был им, потому что ты не должна иметь к нему какое‑то отношение.

Он обнял ее за талию второй рукой и притянул к себе, их тела соприкоснулись. Даже помятый и измученный, Лукас Форд был самым сексуальным мужчиной, которого она знала.

Однако его сексуальность не задурманит ей голову. Но она не может не замечать его усталого и умоляющего взгляда.

— Я познакомилась со своим отцом, — сказала она ему. — Он болен.

— Я знаю, но я рад, что вы проводите время вместе.

Пейсли закрыла глаза и глубоко вздохнула:

— Я не смогу быть с тобой, если я не буду тебе доверять.

— Я понимаю, — ответил он. — Но я планирую до конца своей жизни доказывать тебе свою любовь.

Сердце Пейсли сжалось.

— Что‑что?

— Я люблю тебя, — произнес он, опустил голову и мягко поцеловал в губы, а потом скользнул языком ей в рот.

Пейсли выгнула спину, и ее тело мгновенно затрепетало в ответ на его прикосновения. Она забыла об осторожности. Ей не хотелось думать о плохом. Она будет думать только о том, что Лукас пришел к ней, потому что ей больно, потому что он любит ее.

Он запустил руки под халат Пейсли и коснулся ее обнаженной спины.

— Конфетка, — пробормотал он. — Ты голая.

— Я хотела принять душ, — прошептала она. — Я не ждала гостей.

Он уперся лбом в ее лоб.

— Впусти меня! — приказал он. — Нас могут увидеть соседи.

Очарованная Лукасом, она совсем забыла, что они стоят в дверях и их может увидеть с улицы любой прохожий.

Пейсли схватила его за рубашку и втащила в коридор. Он шагнул в дом, страстно целуя ее в губы и распахивая на ней халат.

— Я соскучился по тебе, — простонал он. — Ты так мне нужна.

Пейсли тоже по нему скучала.

Лукас обхватил ее руками за ягодицы и прижал к себе. Пейсли обвила его торс ногами. Он повернулся и усадил ее на стол у лестницы. Потом встал между ее раздвинутых ног и коснулся руками ее бедер.

— Скажи мне, что ты этого хочешь! — потребовал он. — Мне надо это услышать.

Пейсли кивнула, изнемогая от желания:

— Я хочу тебя, Лукас. Сейчас же.

Он провел ладонями по ее груди, а Пейсли запустила пальцы в его волосы. Опустившись спиной на прохладный стол, она скрестила лодыжки на пояснице Лукаса.

Он убрал руки от ее тела, и она почувствовала, как он устраивается у нее между ног и расстегивает молнию на брюках. Потом он обнял ее за талию большими сильными руками, посмотрел ей в глаза и вошел в нее.

Пейсли вскрикнула, выгнула спину и запрокинула голову. Лукас поддерживал ее одной рукой под спину, другой сжимал ее бедро и что‑то тихо говорил ей.

Его губы ласкали ее грудь, шею и рот. Кончики ее пальцев впились в его плечи. Она схватилась за его рубашку, желая, чтобы он снял ее и она могла прикоснуться к нему.

— Пейсли, — пробормотал он.

Услышав свое имя, увидев, как Лукас сжимает зубы, словно с трудом сохраняет самообладание, Пейсли окончательно потеряла голову. Она напряглась и отдалась ощущениям.

Через несколько секунд Лукас крепче сжал ее талию и уткнулся лицом ей в шею. Пейсли провела ладонями по его плечам, шее и волосам, прижимая к себе и дрожа от удовольствия.

Через несколько мгновений, когда оба успокоились, в комнате слышалось только их дыхание. Пейсли задалась вопросом, допустила ли она ошибку, так быстро простив Лукаса. Она не заставляла его долго унижаться и была почти уверена, что на разговор у них ушло меньше четырех с половиной минут.

Она всегда уступала Лукасу, он был ее слабостью. Но теперь ей надо понять, как с этим справляться. Да, она хочет его, но она должна научиться ему доверять.

— Не начинай сожалеть!

Лукас почувствовал, как Пейсли от него отстраняется. О нет, не физически. Ее ноги по‑прежнему обвивали его торс. Она отгораживалась от него эмоционально и душевно и пыталась придумать, что сказать, и защитить себя.

— У нас все получится, — прибавил он. — Я знаю, что совершил ошибку, которая может лишить меня всего, но я пришел, чтобы сказать тебе: я больше никогда не подведу тебя.

Он немного отстранился от нее и отвел волосы с ее лица. Ему стало тошно от мысли, что Пейсли не будет с ним. Он даже не хотел думать об этом, потому что собирался сделать все возможное, чтобы доказать ей свою любовь.

— Я куплю тебе свадебное платье, — быстро произнес он, а потом решил, что она заслуживает гораздо большего. — Любое платье. Мне все равно, вышито оно бисером вручную или сшито из золотых пластин. Ты можешь надеть даже тот кружевной комбинезон. Я хочу подарить тебе свадьбу твоей мечты.

Пейсли рассмеялась:

— Я больше не надену тот комбинезон. Ты перечислил на мой бизнес‑счет столько денег, что тебе не придется ничего мне покупать.

Он положил эти деньги на ее счет, потому что не хотел, чтобы она беспокоилась о финансах. Он тайно связался с невестой, у которой расстроилась свадьба, и добился того, чтобы то безумно дорогое свадебное платье было оплачено полностью. Он просто напомнил клиентке, что она нарушила условия контракта.

Если Пейсли все‑таки решит уйти от него, Лукас будет полностью опустошен, но он все равно хочет обеспечить ей безбедную жизнь и безопасное будущее.

Пейсли вздохнула:

— Я не смогу принять эти деньги, ты же знаешь. И даже отличный секс не решит наши проблемы.

Лукас сделал полшага назад и поправил брюки, но не стал их застегивать. Он надел халат ей на плечи и прикрыл ее грудь.

— Клянусь, я пришел сюда не ради секса. — Он хотел, чтобы она знала, как много значит для него. — Ты для меня дороже всего на свете. Я здесь потому, что хотел все исправить, если это вообще возможно. Я знаю, что причинил тебе боль, но скажи, чем мне искупить свою вину. Я сделаю для тебя все, что угодно.

Пейсли прикусила нижнюю губу и посмотрела в сторону. Она слезла со стола, заставляя Лукаса сделать еще один шаг назад, чтобы освободить ей место. Он наблюдал, как она поправляет свою одежду. Ее молчание становилось абсолютно невыносимым.

Но ему не на кого злиться, кроме себя самого. Время вспять не повернуть. Прямо сейчас ему остается только надеяться, что Пейсли его простит и поймет его действительно благие намерения.

— Семья для меня очень важна, — сказал он. — Я хотел отомстить за своего отца. Я ждал подходящей возможности расквитаться со Стерлингом, поэтому, когда его посадили в тюрьму, я подумал, что этого будет достаточно, хотя я не имел к этому никакого отношения. Но потом появилась ты, и я решил: почему бы нет? А вдруг ты его дочь? Я не буду отрицать, что хотел, чтобы ты была моей любовницей. Я страстно желал, чтобы ты была рядом со мной, пока я провожу расследование.

Пейсли скрестила руки на груди, но не сделала ни шага и не заставила Лукаса замолчать. Он воспринял это как хороший знак и продолжал говорить.

— Но потом ты переехала ко мне, — сказал он. — Ты заняла мое личное пространство своими декоративными подушками и картинками с цитатами, и я понял, что хочу всего этого в своем доме, потому что люблю тебя. И это не юношеская любовь. Я люблю в тебе женщину, которой ты стала.

Ее глаза заблестели от слез, она посмотрела себе под ноги, но Лукас взял ее за руку и заставил взглянуть ему в глаза.

— Не прячься от меня, — произнес он. — Я хочу, чтобы ты делилась со мной своими чувствами. И я сделаю то же самое. Я больше ничего не хочу делать один. Скажи мне, что ты думаешь о нас и о том, чтобы остаться со мной. Я готов начать все сначала. Я готов…

— Молчи!

Лукас замер:

— Почему?

Пейсли моргнула, и слеза скатилась по ее щеке.

— Я убеждала себя, что ты должен как можно дольше передо мной унижаться, но я больше этого не желаю.

Лукас вытер пальцем слезу с ее щеки.

— Я унижался достаточно долго?

Пейсли пожала плечами:

— Я еще не решила. Но мне нужен перерыв.

Он поцеловал ее в губы, быстро и нежно.

— Я буду и дальше унижаться, если ты дашь мне шанс. Давай создадим настоящую семью.

Она улыбнулась. Впервые с тех пор, как он пришел к ней, он увидел ее настоящую, искреннюю улыбку.

— Я бы не впустила тебя в дом и не занималась бы с тобой сексом, если бы не хотела дать тебе еще один шанс.

Тонкие руки Пейсли обвили его шею, и Лукас, не теряя времени, прижал ее к себе.

— Я не заслуживаю тебя, — тихо произнес он.

— Точно. — Она рассмеялась. — Но мы юридически связаны друг с другом, так что ты от меня не избавишься.

— А я согласен. — Он поцеловал ее в губы. — Ты вроде бы собиралась принять душ. Для меня там найдется местечко?

— Для тебя найдется место и в моей душевой кабине, и в моем сердце.

Лукас подхватил ее на руки и понес на второй этаж. Следующая глава его жизни будет лучше предыдущей. Пусть он не отомстил за своего отца так, как хотел, но он получил гораздо больше. Рядом с ним единственная женщина, которую он любит, и вскоре у них будет настоящая семья.

А с этим ничто не сравнится.