Желанная распутница

Глава 9

Лукас порылся в коробках, которые Пейсли принесла из дома своей матери, но нашел только старые, бесполезные чеки, детские фотографии Пейсли и уведомления о долгах, выданных за несколько недель до смерти Линетт.

Пока поиски ничего не дали.

Ни одна попытка Лукаса не увенчалась успехом. Но он продолжал расследование. Надо сделать еще несколько звонков, в том числе в больницу, где родилась Пейсли. Возможно, найдется медсестра, которая помнит… О чем, черт побери? О том, как один богач навещал роженицу‑барменшу?

Подобного расследования он еще не проводил.

Лукас гордился тем, что искал справедливость и правду. Когда он был подростком и Стерлинг Перри воспользовался слабостью его отца, Лукас поклялся никогда не быть таким уязвимым, открытым и доверчивым. Он также знал, что однажды отомстит Стерлингу, особенно после того, как умер его отец.

И теперь план его мести связан с Пейсли. Если она — дочь Стерлинга, Лукасу удастся подобраться к этому мужчине и уничтожить его.

Лукас проверил время на телефоне, заметив, что Пейсли не прислала ему ни одного сообщения. Она встала рано и пошла в свой свадебный бутик, но ее магазин закрылся три часа назад. Вопреки своим намерениям, Лукас беспокоился о ней.

Еще больше ему не нравилось то, что он начинал считать свои отношения с Пейсли реальными. Если она сочтет нужным, то сообщит ему, где она.

Лукас подошел к бару в углу пентхауса. Из окна во всю стену открывался живописный вид на очаровательный город, но сейчас ему было на него наплевать. Он слишком злился на себя за то, что так легко вошел в роль любящего мужа. Ему все равно, где Пейсли; между ними только секс.

Но секс легко затуманил ему мозги. Однако даже отличный секс с Пейсли не помешает Лукасу уничтожить Стерлинга.

По вполне эгоистичным причинам Лукас хотел, чтобы Стерлинг оказался отцом Пейсли. Эта связь между ними, безусловно, сделает месть Лукаса намного слаще, поскольку Стерлинг тоже его не любит.

И все же по непонятным причинам Лукас почти надеялся, что Стерлинг не приходится отцом Пейсли. Она заслуживает намного лучшего отца, чем этот высокомерный ублюдок, который ради собственной выгоды методично продумывает каждый свой шаг.

Лукас выпил бурбон и со звяканьем поставил бокал на стойку бара из красного дерева. Ему надо потягивать бурбон и наслаждаться им, а он слишком взволнован. Действия его потенциального тестя вполне сопоставимы с его собственным эгоизмом и жадностью.

Звякнул лифт.

Лукас снова налил себе бурбон и сжал пальцами бокал. Ему не хотелось выглядеть так, словно он ждал Пейсли. Она может приходить и уходить, когда ей заблагорассудится.

Черт побери, он не знает, по каким правилам ему жить в этом странном браке. Он потребовал, чтобы Пейсли была в его постели как настоящая жена, и она выполняла это условие.

Он все еще держал бокал в руке, когда двери лифта открылись и появилась Пейсли. Волосы падали ей на плечи. Она выглядела очень сексуально в коротком темно‑синем платье на пуговицах, с подходящим поясом и в туфлях нюдового цвета на шпильках.

Лукас стиснул зубы, когда она положила свои вещи на столик у лифта. Она даже не смотрела в его сторону, словно ей было все равно, дома ли он.

Он опять рассердился.

Он как раз собирался что‑то сказать, когда Пейсли уперлась руками в стол и опустила голову. Ее плечи задрожали.

Лукас быстро подошел к ней. Пейсли подпрыгнула и обернулась, приложив руку к груди в области сердца.

— Я не заметила тебя, — сказала она. — Ты меня напугал.

Очевидно, она сильно задумалась, если не заметила, что он в той же комнате. Ее тушь потекла. Он редко видел Пейсли плачущей и не хотел, чтобы она страдала. Несмотря на их прошлое и непонятное настоящее, он не мог не заботиться о ней.

— Что случилось? — спросил он, проводя пальцами по ее влажным щекам. — Тебе больно?

Она покачала головой:

— Нет, я просто злюсь.

Плач от злости. Нечто подобное Лукас вытерпит, хотя он предпочитает, чтобы Пейсли вообще не плакала.

— Что произошло? — поинтересовался он, проводя ее в гостиную.

— Одна невеста попросила дорогущее платье, а потом отказалась от него, и я терплю убытки. — Она закрыла лицо руками и всхлипнула. — Мне надо было потребовать оплату в полном объеме до того, как я заказала такое экстравагантное платье, но я взяла с нее только двадцать процентов залога. Свадьбу отменили, а она говорит, что ей сейчас не до платья. Она отказывается платить остаток.

Лукас слушал ее, усаживая на диван рядом с собой. И сжал ее руку в знак поддержки.

— Общение шло по электронной почте, заметь, — продолжала она. — Каждый мой звонок оставался без ответа, а сообщения игнорировались. Сегодня после закрытия бутика я обзвонила подружек невесты, которые тоже заказывали у меня платья, но ни одна из них мне не помогла. Хорошо, что они полностью оплатили свои заказы. Видимо, жених выбрал одну из подружек невесты, поэтому они все перессорились.

Лукас снова рассердился, потому что, спасая свой бизнес, Пейсли не обратилась к нему за помощью. Однако он не может винить ее за это. Хотя этот брак основан на мести и шантаже, это не означает, что Лукас бессердечный. Когда‑то Пейсли была ему небезразлична. Вот и теперь он заботится о ней, но совершенно по‑другому.

Теперь у него открыты глаза и закрыто сердце. Он хорошо знает, что делает.

Но он поклялся помочь ей с бизнесом и не собирался сидеть сложа руки.

— Дай мне всю имеющуюся у тебя информацию, — сказал он.

Пейсли резко посмотрела на него и нахмурилась:

— Зачем? Это не твое дело. — Она высвободила руку из его пальцев. — Я не прошу у тебя помощи. Я просто рассказала тебе все это, чтобы объяснить, почему я плачу. Я всегда плачу, когда злюсь.

— Я помню, — тихо ответил он, вспомнив тот момент, когда у Пейсли украли сумочку в кинотеатре. Она разрыдалась, потому что в сумочке был ее любимый блеск для губ. — Но я предлагаю помощь, потому что обещал тебе помогать. Я не позволю, чтобы твой бизнес подвергался финансовому риску. Я уверен, что та женщина, заказавшая у тебя платье, подписала контракт, поэтому она несет ответственность. Если хочешь, ты можешь подать на нее в суд. Получив угрозу, она испугается и все заплатит.

Пейсли вытерла под глазами и встала:

— Ты помогаешь мне справиться с финансовым ударом, который я получила по схеме Понци, а не только от брошенных невест.

Она подошла к окну во всю стену и скрестила руки на груди, глядя на город. Лукас остался на диване, наблюдая за ней через всю комнату. Ему стало не по себе.

Эмоции, которые он испытывал к Пейсли в прошлом, остались. Их отношения не могли закончиться так быстро. Но это не означает, что он снова позволит себе влюбиться в нее. Хотя Пейсли не заслужила того, что с ней произошло. Он не собирался бездействовать и наблюдать, как рушится ее бизнес. И она, и Лукас стремились быть лучшими в своем деле.

Она всегда хотела иметь свадебный бутик. И мечтала об их свадьбе, когда они встречались. Раньше он покупал ей кучи свадебных журналов, и она часами их разглядывала.

— Я просто хочу, чтобы она заплатила за платье, — наконец сказала Пейсли, поворачиваясь к нему лицом. — Я назову тебе ее имя и дам контракт, который она подписала, заказывая платья. Пригрози ей подать в суд только в случае необходимости. Я просто хочу вернуть свои тридцать пять тысяч долларов.

Лукас вздрогнул:

— Это стоимость платья? Из чего оно сшито? Из золотых пластин?

Пейсли перебросила волосы через плечо и закатила глаза:

— Оно сшито вручную в Италии и вышито бисером. Дизайнер Белла очень популярна среди знаменитостей, и ее платья покупает только избранная клиентура.

— И поэтому ты нацепила на себя клочки кружева?

Пейсли прищурилась:

— Не думай, что мне не приходило в голову прислать тебе гигантский счет за платье от Беллы. Она мой любимый дизайнер, но я решила тебя позлить по другой причине.

Лукас поднялся и медленно подошел к ней. Она не сводила с него глаз.

— Ты хотела довести меня до белого каления? — спросил он, приближаясь к ней.

— Точно. — Она вздернула подбородок и улыбнулась. — Не притворяйся, будто тебе неприятно меня видеть. Я хорошо изучила тебя, Лукас. Времена изменились, но ты по‑прежнему во власти желания.

Он обнял ее за талию и притянул к себе:

— Мои желания к тебе всегда были опасными, конфетка. Ты точно знаешь, как на меня воздействовать, чтобы я хотел тебя даже тогда, когда ты далеко.

Выгнув брови, она уставилась на его губы.

— Мне сегодня тебя не хватало, — произнес он и тут же упрекнул себя за несдержанность.

— Ты имеешь в виду, что мне следовало тебе позвонить? — спросила она. — Ты опять в плену своих предрассудков?

— Я не это планировал сказать. — Когда она снова посмотрела на него, он уточнил: — Ладно, я планировал сказать именно это. Но почему я не могу захотеть узнать, что происходит с моей женой?

Она вздрогнула в его объятиях, и он задался вопросом, отчего это произошло: от злости или от возбуждения.

— Разве условия нашего брака это подразумевают? — спросила она, вглядываясь в его лицо. — Разве мы должны докладывать друг другу, куда идем, или обсуждать меню на ужин, или список продуктов, которые надо купить? У меня сложилось другое мнение.

Лукас стиснул зубы и поиграл пальцами с кончиками ее волос. Он смотрел на ее пряди и взвешивал свои следующие слова. Каждый раз, когда Пейсли заговаривала о браке, Лукас чувствовал себя старомодным влюбленным мужем. И черт побери, она была права.

Но любовь недопустима. Им надо установить хоть какие‑то границы в их отношениях.

— Может, нам стоит обсудить, чего каждый из нас ждет от этого брака? — заявил он, откидывая волосы ей на спину и проводя рукой по ее длинной шее. — Помимо того, что я спасаю свой бизнес и узнаю о Стерлинге.

— О, значит, о ребенке речь не идет?

Услышав ее насмешливый тон, он прикусил внутреннюю часть щеки и посмотрел Пейсли в глаза:

— Нет, на самом деле это не так. Но я думал, мы отложим разговор о нем. — Лукас обнял ее за талию обеими руками. Он не мог быть так близко к Пейсли и не прикасаться к ней. Ему хотелось расстегнуть маленькие пуговицы на ее платье и обнажить сексуальное белье. Он был уверен, что ее белье сексуальное. Пейсли любила кружево и атлас. — Что скажешь, если я буду готовить ужин три дня в неделю к твоему возвращению домой? — предложил он.

Пейсли подняла брови:

— Ты шутишь?

— Я не хочу, чтобы ты была со мной несчастной.

Она покачала головой:

— Я просто удивлена, что ты предложил готовить. А остальные четыре дня недели?

Лукас пожал плечами:

— Мы будем заказывать еду на дом или ездить в ресторан по твоему выбору.

Прищурившись, она поджала губы.

— Ты рассчитываешь таким образом уговорить меня родить тебе ребенка?

Лукас не мог не рассмеяться.

— Я не думал, что все будет так просто. — Теперь он выглядит как идиот. Но, увидев Пейсли такой расстроенной, он захотел ей помочь. Неужели ей так трудно в это поверить? — Не смотри на меня, как на врага.

Пейсли еще секунду пялилась на него, а потом удивила, обхватив руками за шею и уткнувшись в нее лицом.

— Я не знаю, что ты затеял, но сейчас ты мне нужен, — тихо сказала она и слегка отстранилась от него. — У меня не так много людей, на которых я могу положиться. Пока я не знаю, на что ты способен, но я должна тебе доверять. Сейчас, во всяком случае.

Ему стало совестно. Ему крайне не понравилось, что Пейсли сомневается в нем и в том, насколько может ему доверять. Он собирался мстить не ей, а Стерлингу. Да, он использует ее, чтобы добраться до этого старого ублюдка, но он не хочет обижать Пейсли.

Лукас не мог не думать о том, что, независимо от результата, Пейсли отчасти пострадает. Она хотела иметь отца, особенно после смерти своей матери. Но неужели она желает в отцы такого мошенника?

— Я предлагаю: ты даешь мне информацию о невесте, а я заказываю ужин на дом, — предложил Лукас.

Пейсли наклонила голову набок.

— Мне не верится, что ты не пытаешься меня раздеть.

Лукас рассмеялся и начал расстегивать верхнюю пуговицу на ее платье.

— Я не против этого. На самом деле у нас будет голый пикник.

— Иногда мне все‑таки надо противостоять тебе, — проворчала она.

Лукас перешел к следующей пуговице.

— Но не сейчас.

Она глубоко вздохнула, и ее грудь приподнялась.

— Не сейчас.

Он расстегнул пуговицы и распахнул платье. Шагнув назад, Лукас подумал, не забыть ли ему об ужине и невесте, отказывающейся оплатить заказ, и не заняться ли своей женой.

Она стояла перед ним в кружевном лифчике, трусиках и туфлях на шпильках и даже не пыталась быть сексуальной. Эта женщина умела быть естественно захватывающей.

Настанет ли время, когда Лукас не будет хотеть ее?

— Если ты и дальше будешь таращиться на меня, мы не поужинаем. — Она обошла Лукаса и направилась в коридор. — Сегодня твоя очередь готовить.

Да. Она определенно сведет его с ума.

Но оно того стоит.