Железный Зад

Глава 5

Владимир смотрел вслед уезжающему автобусу. Пыль поднялась из-под колес и словно туман заслонила собой обзор. Ему было жаль, что Регина не смогла через заднее окно на прощание махнуть рукой. Хотя даже если бы была возможность, она бы этого не сделала. Регина уехала в плохом настроении. Она была рассержена тем, что не знала, что с ней произошло ночью. Она подозревала нечто плохое, но не верила рассказам Владимира. С трудом дождавшись транспорт, Регина, проклиная новых знакомцев, вскочила в автобус, крикнула Владимиру «Спасибо, что не убили!» и уехала прочь.

А Владимиру было от этого тоскливо на сердце. Он видел ее раздражение и ничего не мог поделать. Она его не слушала и не желала, чтобы ей помогали. Но ничего, теперь Регина ушла. Она вернётся домой и всё окончательно забудет. Владимиру тоже стоило забыть эту девчонку, так неожиданно заблудившейся в лесу.

Давно у него не было таких приключений. Последний год точно прошел спокойно. Зимой так вообще ничего не происходило, видимо, нежити тоже неохота лишний раз мёрзнуть. А весной, как начинал петь соловей, вылезали гости из потустороннего мира и начинали шкодничать. То грозу с дождем накликали и веселились, прыгая в одну лужу и выныривая из другой, то насылали ветер и сгоняли птиц на посаженное зерно. Летом и осенью ещё больше проблем устраивала нежить, а с приходом заморозков вся их деятельность сходила на нет.

Но все равно, одно из самых страшных приключений случилось года три назад, может чуть ранее. Тогда они Смерть довели своим спором. Спорил-то Кешбек, а отвечать пришлось Владимиру. Он спасся от нее каким-то чудом , но Адель пообещал, что в другой раз смертным точно не поздоровится. С тех пор Владимир зарекся связываться с сильнейшими из мира мертвых, а Кешбек вовсе перестал спорить.

Владимир подождал, пока автобус не растворился за горизонтом, и только после этого отправился домой. Он надеялся, что Регина дивным образом вернётся, скажет, что не сердится и готова в дружественной обстановке выслушать историю о вчерашних приключениях, но этого не случилось. Регина была городской девушкой, а у таких крутой нрав и жестокое сердце. Нет в таких девушках простоты и доброты. Всё им казалось недостойным и старомодным. Однако Владимир почувствовал в Регине нечто иное. Она чуть-чуть отличалась от приезжих туристов. Когда он с Кешбеком встретили Регину, она не обозвала их извращенцами или тупорылыми сельчанами. Девушка вообще ни разу не высказалась грубо. Наоборот, напросилась к незнакомцам на ночную вылазку. У них начала зарождаться дружба! И очень жаль, что она так скоропостижно прервалась. Ничего страшного, пусть вышло, как вышло. Владимир пожелал Регине всего хорошего и отпустил ее с добрыми мыслями.

Владимир ещё издалека заприметил кого-то сидящего на ступенях крыльца. Сердце ёкнуло от прибытия гостя. Но чем ближе Владимир подходил к дому, тем более знакомые черты приобретало существо. Никакой это был не гость. Болтая ногами, на ступеньке сидел Тимоша, а рядом с ним стояло небольшое ведро.

— Хорошо ты сегодня потрудился, раз так много себе забираешь, — сделал замечание Владимир, отворяя калитку.

Тимоша в один прыжок оказался на земле. Он выглядел возбуждённым. Что-то сильно беспокоило его и он трепал себя то за бородку, то за рукава рубашки.

— А-а где Регина? — спросил он заикающе.

— Всё, уехала домой.

— Как уехала? Не может быть!

— Почему не может? Ее давно уже потеряли. Семья наверно с ума сходит. Представь только, ребёнок потерялся и никто не знает, где он.

— Володя, ей надо вернуться.

— Зачем?

— Ведьма ей передала дар и девочке необходимо стать ведьмой мертвых.

— Она в это не верит.

— Да какая разница, верит — не верит?! — вскрикнул дворовой.

— Тимоша, успокойся. Ты чего такой нервный?

— Ведьма мертвых — наша повелительница. Она мостик, соединяющий наши миры. Если её не станет, сгинем и мы.

— Подожди, но ведьма не может умереть, пока не передаст дар.

— Вот именно, Володя, наша девочка не стала ведьмой.

— Ну ладно, а мне что делать? Я не могу ее вернуть. Автобус довезёт ее до Барнаула, а дальше она самолётом доберется до дома. Да и кроме имени я о Регине ничего не знаю.

— Плохо, очень плохо, что так вышло.

Владимир присел на крыльцо, а Тимоша заметался по двору, что-то бубня под нос.

— Тимоша, ты чего?

— Я... я думаю. Мы ее найдем... скажу кому надо и она даже до Барнаула не успеет добраться.

Владимиру это не понравилось.

— Не пори чушь. Я вам все равно не дам превратить девчонку в ведьму.

— У неё нет другого выбора. Она и так и так умрет. Лучше бы нам помог.

— Да не будет этого никогда! — разгорячился Владимир.

Тимоша испугался грозного голоса, по-овечьи заблеял и нырнул в бочку с водой. Владимир подошёл к бочке и потрогал рукой поверхность. Это была обычная вода. И как только у нечисти получалось сбегать через воду. Всё, что напоминало зеркальную поверхность, они использовали, чтобы перемещаться между мирами. Так Сема приходил в дом Владимира через зеркало, дворовой прибегал, гоняясь за солнечными зайчиками.

— По сути, можно для этого и глаз использовать. Он же тоже отражает, — сказал сам себе Владимир и посмотрел на отражение в воде. На него оттуда взглянул обросший мужик с уставшими глазами. Владимир потрогал бороду и вытащил из нее пару репьев.

«А может всё дело в бороде? Может из-за нее у меня с женщинами ничего не выходит», — задумался он и вдруг улыбнулся.

— Если кому и понравлюсь, то ей неважно будет, есть борода или нет. Вот если у женщины будет борода, это уже другое дело.

Приободрив себя, он умылся из этой же бочки и вошёл в дом, чтобы переодеться. Солнце давно уже встало. Нужно было идти на работу в поле.

Только он натянул штаны, как в дверь постучались. Кешбек вошёл в дом вместе с ведром молока.

— Кота ловишь на приманку? — И призадумавшись, добавил: — У тебя же кошка есть, нафиг ещё одно животное заводить?

Владимир даже остановился.

— Ты обкурился? Какие коты? Это дворовой оставил. Я его нечаянно спугнул.

Кешбек прошел к холодильнику, открыл дверцу, чтобы поставить ведро внутрь, но оно не влезло.

— Знаешь, почему у тебя женщины нет? Из-за этих странных домовых. Они на тебя чары накладывают, чтобы в их доме не поселилась другая душа.

— Глупости, — ответил Владимир и, надев рубашку, погладил ее руками мятые участки.

— Это все не шутки. А молоко куда поставить?

Владимир затянул пояс и повернулся к Кешбеку?

— Какое?.. Зачем ты притащил это молоко в дом? Я же сказал, что оно не мое. Закинь на задний двор и пошли.

Кешбек так и сделал, хотя был сильно против. Пока он метался с ведром, Владимир ждал его возле калитки. Деревенские шли шеренгой по улице в сторону полей и Владимир жестами торопил Кешбека.

— Думаешь, без нас всю работу сделают? Зря, переживаешь. Ещё своей поделятся.

— Нет, там как раз Гузель идёт. Пошли догоним.

Кешбек издал какой-то насмешливый крякающий звук, сорвал травинку, вставил между зубов и поплелся за Владимиром. Он не одобрял его порыв общения, но возможность поржать над очередной неудавшейся попыткой подката всё-таки пересилила. Да и будет о чем с женой вечером посплетничать. И увидев, что Владимир нагнал Гузель, тут же прибавил шаг.

Кешбек развесил уши, и... ничего не услышал. Владимир пытался заговорить с Гузелью, но женщина его хладнокровно игнорировала. Словно он и не плясал вокруг нее. Идущая рядом подруга бросила ядовитый взгляд на Владимира, но позже поняла настрой Гузель и тоже перестала обращать внимание на прилипчивого мужчину.

Послышались смешки. Кешбек развернул локаторы и понял, что соседи обсуждали Владимира и не с лучшей стороны. Кешбеку это не понравилось. Одно дело, когда он смеялся над другом. И совершенно другое, когда малознакомые люди высмеивали Владимира, да ещё и по-злобному. Мол, совсем дурак оборзел: сначала снюхался с нечистью, а теперь к нормальным людям пристает. И борода у него дурацкая. И совсем больной, раз водку не пьет. Одним словом — ненормальный. И нечего ему цепляться к бедной женщине. Вот только никто не осмелился прямо об этом сказать Владимиру и тем более защитить Гузель. Обидно стало Кешбеку. Он поймал за рукав Владимира и велел подождать. Владимир смотрел на него и не понимал, зачем они ждали, чтобы все люди ушли.

Они поплелись в самом конце. Кешбек отпустил рукав. Он достал из-за уха самокрутку и затянулся.

— Толпа — это дурная сила. Словно буран налетает она, устраивает погром, крушит, ломает и также неожиданно пропадает в никуда. А вылови хоть бы одну овцу из стада и спроси, что двигало этой мракобесиной. И знаешь, что она ответит? «Неее знаааю. Все так делали и я тоже».

— И к чему ты это рассказал?

— К тому, что ты дурак и я дурак. А вместе мы дураки и очень глупые. Дай тебе дуб — ты его сломаешь. А дай нам что-нибудь покрепче...

— Мы это пропьем, — заржал Владимир.

— Да, да! В этом и смысл, — обрадовался Кешбек. — Вместе мы найдем тебе кого-нибудь.

— Чего? Как это кого-нибудь? Мне Гузель нравится, — произнес Владимир и задумался. — Только она почему-то со мной не разговаривает.

— И нужна она тебе? Она же... — Кешбек резко заткнулся и осмотрелся. — У нее же ноги волосатые по ночам.

Владимир заржал.

— Да ну тебя. Я тоже волосатый.

— Брат, найди нормальную. Вечно тебя тянет на всякую чертовщину.

Кешбек плюнул и сердито прибавил шаг. Владимир не понял его разговор. Наверно, Кешбек ревновал. Никак иначе Владимир не мог себе объяснить вмешательство Кешбека в личную жизнь. Стал он припоминать, что Кешбек часто говорил о женщинах, с которыми знакомился Владимир, не самые лестные слова. Одна была толстой, вторая слишком рыжей, третья — просто была подозрительной: красива и умна, а мужа нет. И, что самое интересное, после этого Владимир переставал общаться с ними. Как-то само собой общение сходило на нет. Теперь же Кешбеку не нравилась Гузель. Но Владимир на этот раз решил добиться своего. Эта женщина будет с ним встречаться. И пусть Кешбек не ревнует — Владимир не собирался жениться и пропадать в быту.

Вдруг Кешбек окликнул его и мысль, за которую он зацепился, испарилась.

— Я даже не спросил. Регину-то проводил?

— Ага. Посадил в автобус. Уехала, даже не попрощавшись.

— Плохо. Значит, вернётся.

— Как вернётся?

— А как иначе? Если не попрощалась, значит вернётся.

Владимир хмыкнул. Вроде логично, но на деле выходило по-другому. Регина уехала домой навсегда.

— Тебе бы курить поменьше.

— Я лучше сдохну, чем откажусь от табака.

— Кстати, о смерти. Сначала я от Адзулы услышал, что Регина умрет из-за своего дара ведьмы, но я не поверил ей. Сегодня об этом же сказал Тимоша. Понимаешь, о чем я говорю?

— Да, пора менять табак. У меня чердак едет от этой хрени. Домовые, русалки, демоны... Сейчас ещё эта девчонка с даром. Нет, я предлагаю сделать перерыв. И экскурсию нахрен в это воскресенье. Шайтан, даже в мечеть захотелось сходить.

— Брат, я серьезно. Мне эта история совсем не нравится. Боюсь, что нам надо помочь Регине.

— Забей, — перебил Кешбек. — Она уехала, сделала так, как сама захотела. Твоей вины здесь нет. За свою шкуру пусть сама переживает.

— Ты как-то груб к ней, — заметил Владимир.

— Да просто она городская, а я деревня. Неуютно мне рядом с ней. Она уехала, и я этому очень рад.

Кешбек все также беззаботно крутил травинкой во рту, а Владимир чувствовал тревогу. Это ему не нравилось. Чутьё его редко когда подводило, а значит, опасности не избежать. Вот только Владимир не представлял, как спасти девушку. Что ему нужно было сделать и у кого просить помощи. Об этом думал Владимир, пока шел на поля, и ощущал себя мышью, загнанной в угол.

В приятную погоду всегда отлично работалось. Дул прохладный ветерок, солнце щадило загорелые спины рабочих и сильно не палило. К обеду Владимир чувствовал приятную усталость. Наконец-то оторвался он от тяпки, выгнул спину и размялся. Сейчас бы закинуть пару кусков мяса в желудок, закусить свежей булкой да запить молоком и жизнь точно бы удалась. И неожиданно его желание сбылось. Под деревом, в прохладной тени, сидел Кешбек и зазывал к себе. Перед ним был накрыт стол, а на столе блюда с дымящейся едой. Повезло Кешбеку. Как за ним ухаживала Бибигуль ни одному мужчине не снилось. Принесла любимому мужу разогретый обед, да ещё так много, что удивительно, как хрупкая женщина могла в руках столько донести. Мировая жена. Как бы ему найти такую же прекрасную женщину.

Кешбек нетерпеливо крикнул, больно медлил Владимир, а обед стыл. Владимир уже представил, как бы он вгрызся в мясо, как вдруг услышал протяжный женский крик. Он был таким долгим и неприятным, что встревожил Владимира. Он обернулся.

По полю бежала девушка. На руках, прижав к себе, она держала младенца. За ней с криками бежала толпа. Владимир смотрел на них и не понимал, как они могли так медленно бежать. Их крики звучали протяжно и низко. Двигались они тоже странно: медленно и плавно. Необычно было наблюдать за ними, тем более что сам-то он двигался нормально. Или ему только показалось.

Владимир хотел поднять руки, но они не слушались. Были тяжёлыми и чужими. Он повернулся, чтобы позвать Кешбека на помощь, но его не было на месте. Он пропал и вместе с ним дерево и горячий обед. Где-то вдалеке за высокими кустами картофеля Владимир увидел толстую черную косу. Это Бибигуль убегала прочь от него. Вот хитрая женщина! Утащила Кешбека втихую, да ещё еду с собой прихватила, негодница!

Владимир уже обернулся обратно к толпе. Все люди с бегущейдевушкойнеслись прямо на него. И опять ему стало тревожно. Что его беспокоило в людях, а может, дело было не в них, а в чем-то другом. Заметил он не сразу, что младенец громко плакал. Хотя должен был быть спокоен у матери на руках. И девушка эта, такая красивая, бежала с огромной улыбкой на лице. Улыбка была очень страной, слишком большой, и обнажала острые зубы.

Владимир взглянул ей в глаза. А они были черны, как самая темная ночь, и злы. И в улыбке ее было столько нескрываемой злобы, что Владимиру стало страшно. Он представить боялся, какой вред этому младенцу могло нанести чудовище.

Он сделал шаг, но оказалось, что он так и стоял на месте. Владимир никак не мог пошевелиться. А чудовище к нему приближалось. Оно начало открывать пасть, пускать слюни, заливая маленькую жертву. Младенец вскричал ещё громче, забившись в истерике. Владимиру было жутко смотреть на них.

Раз, два, три! Чудовище набрало скорость и прыгнуло на Владимира, развернув пасть. Последнее, что он услышал, это крик матери. Она обречённо выкрикнула его имя и оно растянулось в воздухе.

— Владимииир...

Челюсть захлопнулась, раздробив кости и мясо... Владимир вздрогнул и проснулся. В ночной тиши он не мог прийти в себя, в ушах звенело и тело, после оцепенения во сне, странно ощущало себя. Владимир пошевелил руками и ногами, поднял голову, чтобы... и вскрикнул. На кровати перед ним стояла Регина.

— О, привет, — произнесла девушка. — Тебя не добудишься.

— Это ты что ли? — не поверил Владимир.

В кромешной тьме было ничего не разобрать. Он даже не понял, почему принял силуэт за Регину. Хотя вроде голос был похож, но всё же отличался хрипотцой и басом.

— Ага. Я бы зажгла свечку, но я не нашла ее в доме. А фонарик у меня давно разрядился.

— Ты это... — Владимир волновался и не мог подобрать слова. — Ты того или ещё нормальная?

— А того это как?

Владимир осторожно дотронулся до ее ноги и почувствовал тепло. Он облегчённо выдохнул.

— Я рад, что с тобой всё в порядке.

— Всё в порядке? Ты сейчас пошутил, да? — разозлилась Регина.

Она спрыгнула с кровати и топнула зло ногой.

— Время два часа ночи! Я вместо того, чтобы спать в своей теплой кроватке, оказываюсь здесь, в вашей чертовой деревне. И где же? Посередине разрушенного дома! Вокруг темнота, в кустах моргают красные глаза, коровий череп на заборе что-то там орет, а я в одной ночнушке! Песец полный!

Владимир зажёг прикроватную свечу. Изба озарилась тусклым светом. Заиграли тени от пляшущего пламени. Владимир посмотрел на Регину. Она была в пижаме и с грязными ногами.

— Хоть бы ноги помыла, бочка стоит возле крыльца. А теперь полы и кровать — эх...

— Ты серьезно? Тебя только это волнует?

— Есть будешь?

Регина замолчала на полуслове и кивнула. Она села за стол, Владимир перед ней поставил свечу.

— Ты только не кричи, а расскажи всё, по порядку. Я тоже в первый раз столкнулся с таким случаем. Я помогу, но прежде я должен знать, с чем мы имеем дело.

— Легко сказать, не кричи, когда не понимаешь, что вообще происходит, — огрызнулась Регина, но постаралась успокоиться. Владимир открыл холодильник и в узкой полоске света она разглядела еду. Желудок недовольно заурчал. — Короче, я приехала домой. Мама немного поплакала, но быстро успокоилась. Все вместе поужинали, телек посмотрели. Потом я в инете посидела. Даже подумала почитать о ведьмах. Но потом... Я сказала себе: «Стоп, я уехала из этой странной деревни. Детка, выкинь ерунду из головы и ложись спать». Что я и сделала. Поставила телефон на зарядку, выключила ночник и закрыла глаза. Сплю. Вдруг чувствую холод. Ноги словно во льду находились. Прячу их под одеяло, но все равно холодно. И даже как-то сыро. Открываю глаза, а я в кромешной тьме. Разрушенный дом, я лежу на гнилых досках, ноги укрыты какой-то тиной. Конечно же я закричала от страха. И в этот момент в кустах зажглись красные огоньки. Их было так много! И я не сразу поняла, что это были глаза. Тут я опять заорала. В ужасе вскочила, побежала куда-то, врезалась в забор, а на колу висел череп коровы. Он повернулся ко мне, начал кричать, глаза зажглись адским пламенем. Тут я вообще обезумела. Орала и хотела убежать, но коровий череп соскочил с забора и покатился по тропе, ну, а я за ним. Хорошо хоть, он перестал реветь. Шла я за ним, а череп провел меня через лес и вывел к деревне. Мне стало легче от того, что вышла к людям. Хотела в первый попавшийся дом постучать, но череп издал звук и я опять пошла за ним. Собаки просыпались и лаяли на нас, но черепу было пофиг. Вдруг он сменил направление, резко повернул налево и покатился быстрее. Я за ним со всех ног. Он остановился у какого-то дома, в темноте же непонятно. Постоял возле калитки. С калитки неожиданно соскочил замок, она открылась и череп покатил дальше. А дальше, нашим препятствием стала огромная белая собака. Она подняла вой, но череп зыркнул на нее и та сорвалась вместе с цепью. Куда она убежала, фиг ее знает. Я почти сразу же перестала слышать лязг цепи. А череп тем временем подкатил к крыльцу, по ступеням перевалился и боднул дверь. Она открылась. Я была испугана, но все же поднялась на крыльцо. Череп испарился, а я поняла, что этот дом был мне знаком. Я сразу к тебе бросилась и начала будить, но ты словно чем-то стукнутый спишь — недобудишься.

Регина остановила свой рассказ, почувствовав запах еды. Владимир орудовал вилкой, переворачивая жареные куски мяса в сковороде. Рядом на плите в чугунке грелась картошка.

— Я и так и так пыталась тебя разбудить, но не получалось. А потом, словно наваждение со мной случилось: лунный свет показался в окне, что-то меня подтолкнуло взять твою голову в свои руки и напрячься. Я тебе послала какую-то мысль, но сейчас уже не помню. Потом это чувство меня отпустило. Очнулась. Я сижу сверху на тебе, ты орешь, а я просто охреневаю от всего. Что происходит, блин? Ещё немного и моя кукуха точно отъедет.

Владимир разложил на столе несколько тарелок. Тут было и обжаренная свинина, и картошка со сливочным маслом, и наспех нарезанные овощи. Маринованный лук лежал в отдельной тарелочке. К своему удивлению, Регина не отказалась и от него. Всего понемногу она положила себе в тарелку и принялась уплетать за обе щеки.

— Я готовлю не очень. Мужик всё-таки. Женщины в доме нет. Поэтому еда такая, простая, — виновато произнес Владимир.

— Всё вкусно. Всё очень вкусно, — сказала с набитым ртом девушка.

— А то говорила, мы с семьёй поужинали. Видать, совсем не сытно готовит хозяйка, — посмеялся Владимир, впрочем тут же извинился. — Я не хотел обидеть твою маму. Просто я удивлен.

— Чем? Ем много?

— Нет, я за здоровый аппетит. И женщина, по-моему мнению, должна быть здоровой и дородной. Чтобы румянец был как красное яблоко и крутые бока, чтобы было за что держаться. Хотя с последним я переборщил, не для детских ушей были сказаны слова.

— Ты что, Владимир? Какой я тебе ребенок?

— Пока не замужем, ты ребенок. И отвечает за тебя твой отец. А пока ты здесь находишься — я. Поэтому в твоей проблеме буду разбираться я и я же найду выход.

— Не мало ли на себя берешь, папаня.

— Нормально, как положено. Давай, ты доедай и спать ложись, а я пойду Акбая найду. А то где-нибудь зацепится цепью и ищи-свищи его потом.

Регина кивнула ему. Владимир взял с полки фонарь, накинул лёгкую куртку и вышел из дома, предварительно закрыв дверь. Регина почувствовала себя спокойно. Ее отпустили тревога и страх. По телу растеклось тепло. Даже босые ноги согрелись. Оставив тарелки не столе, Регина задула свечу и нырнула под тяжёлое одеяло. Кровать ещё не успела остыть. Довольно зевнув, девушка накрыла голову одеялом и моментально уснула.

А Владимир тем временем обходил деревню. Он искал в кустах Абая, звал его, стараясь не разбудить соседей, но никак не мог найти собаку. Завидев последний дом, Владимир предположил, что испуганный пес умчал в лес искать убежища.

— Волосатая шкура, ищи теперь тебя в темноте, — выругался Владимир.

Но ничего было не поделать, Акбая надо было найти. Мало ли какая опасность с ним могла произойти. А вдруг он зацепился цепью за сук и не может вырваться? Или придавило его, собачью душу, гнилым бревном. Нет, друга надо было выручать. И Владимир, светя перед собой фонарем, направился в сторону дома, а позже свернул в лес.

Собачьих следов не было видно. Владимир решил пойти по знакомой тропе, ведущей в соседнее село Волчиха. На ней трудно было заблудиться, да и с Кешбеком они часто ходили, когда искали приключения или проводили экскурсии. Редкие кусты сменялись мелкими кустарниками, поэтому обзор был хороший. Если Акбай убежал в эту сторону, то Владимир увидит его издалека. В этой местности негде прятаться, разве что за старым разросшимся пнем.

Владимир освещал фонарем то одну сторону леса, то другую. Всякая живность, попав под луч, тут же пряталась. Совы трепетали и, ухнув, улетали с насиженного места. Зато мошкара налетела на свет. Она кружила вокруг фонаря, хотела попасть к свету, но Владимир не давал козявкам засидеться. Он решил позвать пса:

— Акбай!

Зычный голос раскатился по лесу. Деревья скрипнули, покачав макушкой. Трава шевельнулась и волной встрепенулась вдаль. Вдалеке стая птиц сорвалась и закричала: до них дошла вибрация от голоса и спугнула их. Владимир повторил свой зов. Он подождал, пока станет тихо и напряг слух. Из далека послышался ответный лай, но не со стороны села, а где-то в глубине леса.

Владимир сошел с тропы и нырнул в темь.

Свет фонаря рыскал по кустам и деревьям. Владимир освещал себе путь, уверенно шел вперед на лай. Он перепрыгивал поваленные стволы, аккуратно обходил ямы и обезвредил попавшийся капкан. Хотя рядом была деревня, все же лес был необитаемым. Кто здесь поставил ловушку?

Владимир бросил ветку в капкан и он захлопнулся. Удовлетворённый своим поступком, он двинулся дальше. Акбай продолжал лаять, поэтому найти его было совсем не сложно. Только нужно было дойти до пса, а затем домой. Так размышлял Владимир, пока опять перешагивал поваленный непогодой деревья, да перескакивая через ямы.

Он так долго шел, что фонарь погас. Но постучав по нему, Владимир привел его в чувство. Фонарь зажёгся и пролил свет на тропу. По телу пробежали мурашки. Перед Владимиром лежал обезвреженный капкан.

— Что за чертовщина... — не понял он, но тут же крикнул: Акбай!

Но в ответ он ничего не услышал. Собака замолкла, хотя в ушах лай ещё стоял. Владимир потряс головой. Давно он не влипал в странную ситуацию... если не вспоминать болота. Но делать было нечего, нужно было из нее выбираться. Он посмотрел на небо, чтобы по луне определить свое местоположение, однако из-за макушек деревьев ее не было видно.

— Хорошо, тогда я пойду не вперёд, а вбок и посмотрим, что из этого выйдет, — сказал Владимир сам себе и, развернувшись налево, пошел вперёд.

Можно ещё было определить сторону с помощью мха, но его на деревьях почему-то не было. Да и местность теперь казалась странной. Под ногами колыхалась трава, но в другую сторону от ветра. И деревья тоже вели себя не как обычно. Ветер дул слева направо, а они качались справа налево. Наверно, Владимир ещё что-нибудь заметил бы необычное, однако ему на пути опять попались лежащие стволы деревьев, ямы, да тот самый капкан.

— А вот теперь я точно уверен в чертовщине. Надо только узнать, кто насылает чары и зачем ему это.

Владимир задумался. Сколько он имел дел с нечистью, их колдовство всегда было несложным. Даже против мертвяков было средство, но сейчас он не знал, что предпринять. Крики не помогали. На них никто не откликался, а в третий раз он не услышал собственного голоса, что было очень удивительно.

«Ну и хрень собачья» — хотел он произнести, но он словно онемел.

Хлопнул в ладоши и тоже никакого звука он не услышал. Странно. Владимир решил оглядеться. Поднял голову и понял, что он находился не в темном лесу, а на большой опушке. Посередине рос дуб, а на его плотной листве сидели светлячки. Их свет переливался от жёлтого до зелёного, от розового до голубого. Казалось, дуб был украшен гирляндой.

Владимир подошёл к дубу и увидел, что на его ветке сидела девушка. Ему хотелось позвать ее, но голос совсем пропал. Тогда Владимир взялся за ствол дуба и тряхнул его.

Девушка спрыгнула, оказавшись недалеко от него, и повернулась правой стороной лица, скрыв длинными волосами левую половину. Владимир испугался, перед ним была старуха. Она откинула плащ и Владимир увидел в ее руке косу.

— Я бы тебя давно забрала. Но опять не твое время.

Старуха махнула косой, светлячки сорвались с дуба и бросились на Владимира. Он беззвучно закричал, пытаясь спрятаться от них, но яркий их свет резал глаза сквозь закрытые веки.

Он кричал и пытался брыкаться, дрыгал ногами и махал руками, однако кто-то плеснул ему в лицо воду и Владимир очнулся.

— Вот балбесина! Не знал, что плешивую башку надо прикрывать, — послышался чей-то издевательский смешок.

— Он только по бабам бегать умелец. Для остального мозгов не хватает, — проворчал женский голос.

— Ой ли, а то твой муж, кобелина безухая, дома сидит у печки, — возразила другая. — Володька хотя бы крышу мне залатал, а твой-то — хер старый! Соседи ещё называются.

— А ты бы, дура, молчала. Ты сама ненормальная и кошка твоя тоже! Все огурцы сожрала!

— Да потому что у вас жрать нечего! Поэтому твоя кобелина и приходит ко мне пожрать!

Что тут началось! Гавканье баб становилось громче. Соседки выясняли, кому всё-таки муж принадлежал. В их спор начали влезать и соседи и просто советчики. А закончилось всё дракой двух рогатых мужей.

К Владимиру подошёл Кешбек и надел ему на голову свою тюбетейку.

— Голову защищать надо, а то смотри, как припекло.

Владимир задрал голову. Солнце было высоко в небе и жарило нещадно. День ещё был впереди, а он чувствовал себя ужасно.

За окном вечерело. Соседские дети даже после полевых работ были полны энергии и играли с собаками, кидая им палки. Какие-то бабы сплелись языками и громко болтали. Владимир хотел их было прогнать, но неожиданно Кешбек хлопнул его по лысине.

— Ну че, как башка?

— Отошла. Почти не болит.

— Какой ты недогадливый, брат. Всегда надо покрывать голову. А то полудница придет, смерть башка будет.

— Да, шляпу и вправду надо было с собой захватить. Но я никогда не получал солнечный удар! — воскликнул Владимир.

— Даже шайтан не зарекается, — произнесла Бибигуль и поставила казан с пловом на стол. От еды повалил пар и Кешбек, потирая ладошки, громко проглотил слюну.

— Ты же знаешь, я не пробиваемый! Меня ничто не берет.

— Знаю, знаю, Тимеркут, — хихикнула она в ответ.

Владимир смутился и перестал хорохориться.

Молча он сел на лавку за стол и стал ждать остальных членов семьи. Пока Бибигуль мыла овощи, дверь нараспашку отворилась и в дом вбежали дети возрастом от 3 до 10 лет. Мать грозно взмахнула огурцом и лишние сорванцы тут же отсеились, выбежав из дома. За стол сели четверо: Абдул, Азат, Алия и Абдурахман. Их гомон заполнил всю комнату. В доме стало так громко, что Владимир сам себя не слышал.

Бибигуль принесла овощи. Дети накинулись ураганом на плов, а затем на овощи. Набив животы, толпа подбежала к огромной кастрюле, стоявшей на кухонном полу. Каждый ребенок выпил по два половника компота и также с криками и гоготом вылетели на улицу.

— У собак уже хвостов не осталось, — проворчала Бибигуль, садясь за стол. — Все выкрутили.

— Больно собакам нужны эти хвосты: одним больше или меньше, а вот детям — радость.

Бибигуль удивилась словам мужа.

— Живодерами вырастут наши балаларки.

— Ну это жизнь такая. Либо ты ей хвост крутишь, либо она тебе... Чего-то мне не хватает, чтобы выразить мысль. Чего-то крепкого и пахнущего...

— Дома не курить! — прикрикнула на него Бибигуль.

Кешбек недовольно зыркнул на жену и махнул Владимиру рукой. Владимир же, только наложивший себе огромную тарелку плова, погрустнел и вслед за Кешбеком вышел из дома.

На улице тем временем сменилась обстановка. Дети с собаками исчезли. Зато появились парочки. Девушки глупо хихикали, а парни балаболили больше обычного. Какие-то коты устроили разборки за территорию. Болтающие бабы ушли, а на их место пришли три алкаша. Самый главный из них, в грязной кепке, наливал в крышечку из бутылки водку и все по очереди пили. Занюхивали рукавом, а самый главный — карамелькой. Выпил, обсосал конфетку и опять спрятал в фантик до следующей рюмки.

Владимир и Кешбек наблюдали за ними, но вскоре потеряли интерес. Бутылка у алкашей была маленькая и быстро закончилась. Опершись друг на друга, троица рассуждала, где иожно было достать животворный напиток. Кешбек достал сигарету и сладко затянулся.

— Вот, теперь я готов поддерживать светскую беседу.

— Какая нахрен беседа? Там мой плов стынет!

Кешбек показал жестом, чтобы Владимир успокоился. Тот послушался и сел на ступеньки крыльца. Кешбек продолжил молча курить.

Алкаши порассуждали и на покачивающихся ногах пошли прочь. Главный крепко держал в объятиях обоих соратников, не давая упасть им в землю лицом. Хотя они сильно старались. Любое дуновение ветра сказывалось на их походках. Но все же троица справилась с этим препятствием. Не выдержала она лишь одного — дисбаланса. Какая-то девушка посмеялась над ними, крайний алкаш махнул на нее рукой и вся алкашная конструкция завалилась на бок.

— Многое потерял, брат, — хихикнул Кешбек, указывая на них Владимиру.

— Глядя на них у меня вовсе нет желания пить, — ответил тот. — Даже радуюсь отсутствию этого недуга. Правда не всегда. За больного все считают, кто узнает, что не пью. Ну, правда, какой я больной?

— А разве нет? Маринке курятник построил, пока ее собственный муж квасил у соседа. Миляуше печь перебрал, а ее муж где был? В город уехал, то ли за продуктами, то ли к любовнице. Домой вернулся без денег и без продуктов. Даже тебе нечем было платить за работу.

— Да я разве за деньги? Я так, от нечего делать.

— Зря от денег отказываешься. Не нужны, отдай Алмазу. Он недавно компьютер достал, теперь интернет хочет, чтобы в сетях сидеть, — Кешбек задумчиво почесал редкую бородку. — Ну или как-то так... Короче, сеть не ловит. Ему посоветовали вышку поставить, чтобы начало ловить. Вот он и копит теперь, спрашивает, скоро ли у нас экскурсии будут.

— Давненько я у Алмаза не был. Ничего себе, он компьютер купил? Надо сходить к нему!

— Да, ты с Региной носился как с яйцом, а о друзьях стал забывать...

Услышав имя «Регина», Владимир вспомнил кусок сна, где она будила его. По коже пробежались мурашки. Ему показалось, что он проснулся в темноте, а вокруг были красные глаза. Повсюду лежали разбитые кирпичи и прогнившие доски. Пахло сыростью. Он захотел закричать от страха, но его кто-то опередил. Повернувшись, он увидел висевший на заборе коровий череп, у которого была открыта пасть и оттуда вырвался ор, как будто из самого ада.

Владимир вздрогнул. Не было никакого леса и красных глаз. Он все также сидел на ступеньках и смотрел на опустевшую улицу. Рядом стоял Кешбек и докуривал самокрутку. Он что-то увлеченно рассказывал, но Владимир услышал только конец речи.

— ...поэтому я бабам не доверяю. Серьезно, научила бы меня энием готовить да убираться, хрен бы я женился. Хотя, нет, вру! Детей же мне кто-то должен был родить. Но родить можно и без никаха. Так?

Кешбек замер и незаметно посмотрел на окна своего дома. За ним вроде никто не наблюдал, но все же он напрягся.

— Какой шайтан меня за язык тянул?! Увидишь, сегодня хатын разборки устроит. Дурная моя баш! Брат, брось к Акбаю в конуру старую шубу, а то вдруг мне ночевать негде будет.

Владимир заржал, представив, как Кешбек будет делить ложе с собакой. В воображении Акбай грозно рычал на мелкого казаха, а тот пытался задобрить пса, тыча ему в нос уже кем-то обглоданную кость.

— Хватит ржать, пойдем чего покажу, — прервал его Кешбек.

Вместе они, стараясь как можно тише, убраться от дома, но ступеньки все равно предательски заскрипели. Они замерли в ожидании, что недовольная Бибигуль выскочит из дома с ухватом наперевес, но этого не случилось. Согнувшись, Владимир проскочил мимо окон, завернул за угол дома и в нескольких больших шагах оказался возле сарая. Кухонные окна выходили на задний двор, поэтому и здесь нужно было вести себя осмотрительно.

Кешбек зайцем подскочил к Владимиру и позвал его дальше. Казах обошел сарай и остановился возле трухлявого пня.

— Вот здесь, — шепнул Кешбек.

Владимир ничего не понял. Пень как пень. Ещё давно Владимир предлагал выкорчевать его, но Кешбек не разрешал. А сейчас решил продемонстрировать то, от чего все избавляются.

Кешбек под пень просунул руку и достал оттуда золотую монету. Она была испачкана грязью, но все также красиво переливалась блеском в последних солнечных лучах.

— Это то самое золото с болота? — поинтересовался Владимир.

— Эйе, брат. Только это не обычный алтын. Посмотри, какое сияние от него исходит.

Владимир присмотрелся, но ничего не увидел. Обычная монета.

— Она заговоренная. Загадываешь желание и монета ее исполняет. Ну как тебе такое, брат?

— Не верю, ерунда какая-то.

— Держи.

Кешбек протянул Владимиру монету и позвал его в сарай. Дверь открылась. Владимир ахнул. Чего в сарае только не было! Лопаты, вилы, серпы и прочий инструмент для работы в огороде. Даже триммер разглядел под завалом и не абы какой, а самый лучший — немецкий.

— Ты это все загадал?

— Ну, половину я спионерил, а остальное — да, появилось после того, как я загадал.

Владимир ещё раз окинул богатство взглядом и закрыл дверь сарая, чтобы не соблазняться.

— И сколько же ты использовал желаний?

— Да дофига. Загляни в курятник, там бегает двухголовый цыпленок.

— Чего?

Владимир сорвался и заглянул в рядом стоящую постройку. Петух, давно дремавший на насесте, встрепенулся и недовольно заклокотал. Куры с интересом повернули свои башонки, чтобы разглядеть вечернего гостя. Только цыплятки вели себя спокойно. Они сидели в гнезде возле наседки и грелись. Среди потревоженных птиц Владимир не разглядел мутанта.

— Нет его здесь.

— Не может быть!

Кешбек просунул голову между ног Владимира и оглядел цыплят. Он указал пальцем на одного, расплывшись в улыбке.

— Вот он, мой птенчик. Как вырастит, в город на ярмарку отвезу. Или с нами на экскурсии будет ходить. Ох и платить нам будут за эту милоту. Кстати, его зовут Желток.

— Желток?

— Эй, Желток!

Из-под наседки вылез цыпленок с двойной головой и спрыгнул на пол. Перья вспушились и волной прокатились по тщедушному тельцу. Гордый птенец нахохлился.

— Киль монда!

Желток недовольно посмотрел на Кешбека, открыл клювы и издал рык, похожий на львиный. Кешбек резко выскочил на улицу, потянул за собой Владимира и закрыл дверь сарая на замок.

— Киселмэгэн этэш! Яичницу из него надо было сделать! Тавык баласы! — Кешбек отряхнулся и обратился. — Ну как тебе? Вчера загадал, а сегодня утром вот такое чудо.

Владимир достал из кармана монетку и повертел ее в руках.

— Все равно тяжело поверить.

— А ты попробуй. Только не загадывай больше таких монет.

— А что будет?

Кешбек махнул рукой и направился к теплице. Открыв стеклянную дверцу, казах спрятался за ней. Владимир отпрыгнул. Его чуть не схватила мохнатая травяная лапа.

— Закрывай! — крикнул он Кешбеку.

Но тот не успел. Лапа крепко впилась в дверцу, да так, что стекло покрылось трещинами. Владимир схватил мотыгу, валявшуюся на земле и рубанул по лапе. Из недр теплицы послышался зев.

— Руби ещё! — азартно хохотнул Кешбек.

Владимир со всей дури тяпнул по лапе, обрубив ее. Остатки ее втянулись обратно в теплицу. А то, что упало на землю, Владимир измельчил на куски.

Кешбек закрыл дверцу на замок. Растение продолжало биться в агонии, стуча прутьями по стеклам теплицы. Откуда-то из глубины доносился рев. Владимир с Кешбеком отошли подальше.

— Что это было? — воскликнул Владимир.

— Конопля, — наивно ответил Кешбек. — Один маленький кустик, но я не для себя, а для...

— Я не про это! Что за чудовище у тебя в теплице живет?

— Я тебе и говорю, брат, это конопля. По крайней мере, вчера так было. Рос маленький, неприметный куст. Я его поливал, оберегал, ласково называл...

— И как же он вымахал в такое дурилище?

— На этот вопрос я тебе тоже ответил. Загадал желание, подбросив монетку, а она упала, покатилась по земле и нырнула куда-то. Я хотел ее найти, но тут мой кустик начал расти. Ох, брат, как я испугался! Но не за себя, а за нежные верхние листочки. Им нельзя перезреть! А теперь попробуй в этом заповеднике отыскать мои листочки. Ах, шайтан!

— Брат, а ты не боишься, у тебя же дети рядом бегают?

— А чего мне бояться? Я ему утром кинул кусок мяса, он сожрал и успокоился. А вечером не кормил, может, поэтому он свои пакли тянет.

— А жена? Она ничего не заметила?

— Ну как уж, чтобы моя горячо любимая хатын ничего и не заметила! Она ещё раньше всех петухов орала, что помидоры выросли больше обычного. Вроде как, настолько много курю, что задурманил помидору, ну она и вымахала.

— И всё?

— Нет. Дала тяпку и велела вырвать лишние кусты. Я и пошел войной. Но не успел я занести тяпку, как это зараза выхватила ее из рук и выгнала меня из теплицы! Ещё дулю сложила из листьев и в морду мне сунула.

— Как теперь будем избавляться от этой оказии?

— Да никак. Зима наступит и ей будет кранты.

Кешбек пошел обратно к дому. Он прокрался мимо окон кухни, откуда вился вкусный аромат плова и свежих огурцов, посмотрел на улицу, где стая собак гнала бедного соседского кота, и забрался по ступенькам на крыльцо. Владимир появился немного позже.

— Ты чего, брат?

Владимир что-то держал в руке.

— А можно говорить, что я загадал? Влияет ли это на желание?

— Фиг знает! Мне не с кем было вчера делиться, я как-то сам справился.

— Ладно, — сказал Владимир и вздохнул с закрытыми глазами. — Хочу перестать быть одиноким.

Владимир подбросил монету, посмотрел наверх, чтобы поймать, но она ударилась ему об голову и, упав в траву, спряталась где-то.

— Ну ты и дурень, — крякнул Кешбек.

— Я думал, она исчезнет! Она же волшебная!

— Она-то волшебная, только ты дурак обыкновенный.

Кешбек заржал, но не по злому. Он спустился, приобнял Владимира и, подталкивая его под спину, затащил в дом. Бибигуль их давно ждала и успела заскучать. В чашке чая плавала муха и она, вместо того чтобы выкинуть ее, пыталась утопить ее, поливая сверху чаем из ложки.

Владимир сел за свою остывшую порцию. Он посмотрел на Кешбека, потом на его жену. Казах как обычно начал ворковать перед ней, какая она замечательная, и хвастаться, какой он замечательный. Владимиру хотелось улыбнуться, но что-то ему не давало. В груди было тоскливо. После ужина он вернётся в дом, в котором его никто не ждал.

Владимир часто испытывал чувство одиночества. Был ли он один дома или бродил с Кешбеком по лесу, тоска нападала на него и долго не отпускала. Владимир, продолжая делать свое дело, размышлял про себя о причинах одиночества. Но не находил в себе существенных недостатков. Возможно, дело было в женщинах? Не в каждом доме, но в большинстве, женщина была главой семьи. На ней держался дом, дети, скотина, а также она должна была успевать с мужем и на поле поработать. Такой супербабе нужен был муж, который бы не оттенял ее славу и не мешался под ногами. Наверно, поэтому замуж быстро разбирали всяких полупьяных Бухиярчиков.

А Владимир что? Им нельзя было помыкать, драть за чуб и орать матом. Такого отношения он точно бы не стерпел. Но не все женщины бывают сварливы. Есть теплые, нежные и ласковые, которые согласны жить в мире и согласии, готовые исполнять в семье свою женскую роль, а Владимир выполнял бы мужскую работу и с радостью помогал бы своей любимой женщине.

Он уже на многое был согласен, лишь бы в его жизни появилась спутница. Захотела бы стать домохозяйкой, пусть сидит дома и воспитывает детей, как это делалажена Кешбека. А он бы приходил вечером с полей, раздавал детям сладости, жене — сладкий поцелуй. И пока супруга доделывала домашние дела, он бы забирал детишек поиграть возле дома. А как близилась ночь, они уложили бы детей спать, а сами... ушли гулять под луной возле речки. И он бы говорил своей прекрасной женщине слова любви, а она бы робко улыбалась и таяла от любовной неги.

Бум! Владимир шарахнулся от удара. Ему в голову попал мяч. Пока Владимир тер ушибленной лоб, толпа мальчишек бежала издалека за своей игрушкой.

— Бирегез туп!

— Тимеркут, бизге биринез!

— Юк! Нам кидай, Тимеркут!

Кричали ребята на разный лад. Но Владимир не стал им кидать мяч в руки, а просто хорошенько замахнулся ногой и пнул его подальше. Ребята остановились, наблюдая, как над ними пролетал мяч. И когда тот скрылся на другом конце деревни, дети посмотрели на Владимира, крикнули в его сторону несколько матерных ругательств и когда поняли, что он направился к ним на разборки, пустились в бег за мячом. Только мелькали в траве их босые пятки розовыми пятнами.

— Никакого уважения ко взрослым, — проворчал Владимир.

Вспомнив, что давно не покупал домовым печенья, он зашёл в магазине и купил сразу три килограмма. Овсяное печенье было свежим и мягким. Попробовав одно, он не был уверен, что оно доживёт до утра. Но купить в довесок он ничего уже не мог. Магазин закрылся и Владимир побрел к себе домой.

Во дворе его встретил радостный Акбай. Владимир наклонился к нему. Почесал морду, потом пузо, а затем угостил печеньем. Акбай не отказался и сразу проглотил, не жуя.

— Сейчас еду вынесу.

Он забрал миску Акбая и поднялся домой. Нащупал ключ на полке над дверью, открыл замок и посмотрел внутрь. Холод и темь ждали его. Некому растопить печь. Никто не включил свет. Никто не подошел и не пригласил к столу. Опять тоска напала на него, хотя мяч казалось выбил ее из головы.

Владимир включил свет и прошел в дом. В тишине помыл миску. Положил из огромной кастрюли каши с куриными потрохами и вынес Акбаю. На всякий случай проверил кур и корову. Прошёлся вдоль грядок, где росли лук и чеснок. В запасе у него оставалось пара часиков перед тем, как солнце сядет, но Владимиру ничем не хотелось заниматься. Чувство одиночества засело в нем и не давало покоя.

Он подождал, когда Акбай поест и вышел с ним на прогулку к лесу. Пес был очень рад вечерней вылазке. Он рвался куда-то вперёд, тащил за собой хозяина, лаял настолько задорно, что Владимир отпустил его с поводка. Акбай залился воем и удрал в чашу. Сам Владимир не стал заходить в лес, а бродил вдоль, ища подходящую палку, чтобы поиграть с псом.

Спустя три часа они вернулись. Акбай выплеснул всю свою дурную энергию, поэтому добровольно пришел домой. Он сразу залез в конуру, выставив пушистый хвост на улицу. Владимир умылся водой у бочки, зашёл в дом, скинул с себя одежду и лег спать.

«Неплохо день прошел, — подумал он про себя. — Ещё бы не думать о всякой фигне. Надо что-то с этим делать. Надо... надо к кузнецу сходить! Точно! Он мне сварит станок и я буду качаться. Только пришла в башку дурацкая мысль, сразу за штангу и качать мышцу. И так пока не отупею и не перестану думать...»

Но не успел он додумать эту мысль, как погрузился в сон.

По началу было хорошо: темно и тепло. А позже стали появляться сны. Они были не совсем приятны. Картинка виделась мутной и блеклой. В таких снах Владимир чувствовал себя бойцом. Он раскидывал врагов, защищался от ножей и пуль и пытался кого-то защитить. Кого именно, разобрать Владимир не мог, что-то вроде серебристого шара. Не часто снились ему подобные сны, но во всех боевых действиях он защищал этот серебряный шар. В конце сна шар меркнул и все на этом заканчивалось.

А потом Владимир ощутил пощечину и открыл глаза. В доме было темно и тихо. Он приподнялся и почувствовал тяжесть на ногах. Приготовившись к худшему, Владимир рывком соскочил с кровати. Послышался грохот и сдавленный возглас. Владимир достал из прикроватной тумбочки фонарь и нож, быстро включил свет и направил его на врага, чьи ноги торчали по другую сторону кровати.

— Кто здесь? — рявкнул Владимир.

Послышалось неразборчивое мычание. Владимир осторожно обошел кровать и увидел нечто, запутанное в одеяле. Одни лишь ноги были свободны.

Владимир положил нож с фонарем на кровать, схватил одеяло за уголки и вытряхнул непрошеного гостя из ловушки. Оттуда, чертыхаясь и скуля, выпала Регина. Девушка была в пижаме с розовыми зайцами и распущенными волосами.

— Регина?! Ты что здесь делаешь?

Владимир впал в ступор от удивления, но быстро пришел себя. Он аккуратно взял ее на руки и положил на кровать. С благоговением он уложил ее волосы и отряхнул с них пару мелких веток.

— Извини меня! Я совсем не ожидал...

— А сон? Ты разве его не видел?

Владимир вначале помотал головой, а потом согласился.

— О! Ноги грязные вспомнил.

Оба посмотрели на ее ноги, но они были чистыми.

— Я помыла. В бочке перед крыльцом. Было нелегко черпать ладонями воду и мыть ноги, когда перед тобой стоит череп и ждёт, когда закончу. Я ему говорю, убирайся, мы уже пришли, а он — нет, стоит и ждёт. Козел! Красными глазами пялится и ни с места. И, кстати, твоего пса мы испугали. Он удрал в лес.

Регина виновато улыбнулась, но Владимир не разозлился. Так должно было случиться.

— И что, мне теперь в лес за Акбаем идти?

— А надо?

Регина не хотела его отпускать. Она вцепилась в руку, говоря всем своим видом, что не хотела оставаться одна.

— В моем сне я ушел искать Акбая, но попал в ловушку. Насколько я помню, выбраться из нее не получилось: я проснулся. Мне снилась ночь, а на самом деле был день, — Владимир пытался что-то ещё вспомнить и ему удалось. — Девушка была там ещё, на дереве сидела. И с лицом у нее что-то было. Не помню. Словно и не сон это был, а какое-то привидение... Ну да, мне же солнцем голову напекло! Вот и привиделась ерунда.

— Как видишь, не ерунда. Я вчера этот сон увидела, тебе сегодня привиделся. Только вот не сон это был, а предупреждение. Кто-то навел его на нас. Кто-то хотел, чтобы я вернулась и оказалась в твоём доме.

— Глупости...

— И тебя предупредил об этом. Нельзя тебе идти, Владимир, своего Акбая искать. Ты сам сказал, в ловушку попадешь.

Владимир посмотрел в глаза девушке и ему показалось, что он оказался на ее месте, когда она не могла верить во всю эту чертовщину. Теперь он точно так же хотел мотать отрицательно головой и просить посмеяться рассказчика над своей же историей.

— Честно, для меня это слишком. Я и так попутался с нечистой силой и это вышло мне боком. Мы с Кешбеком иногда ходим пугать кикимор, чтобы они не слишком наглели и на этом всё. Я бы очень хотел тебе помочь, но не знаю как. Я не понимаю, что происходит. Ты говоришь, что наши сны — это предупреждение, кто-то уже решил нашу судьбу, но ничего в нашей жизни не предопределено на самом-то деле.

— Но нам приснились одинаковые сны!

— Это случайность.

— Нет. Я увидела этот сон и попросила тебе его передать.

— Кого?

— Мару.

Владимир не поверил своим ушам.

— Как эта стерва связалась с тобой?

— Как я получила дар, с той самой ночи она приходит ко мне в снах.

— И что вы вместе делаете?

— Путешествуем по снам.

— Так вот, знай, Регина, если сон в чёрно-белых тонах, то твое путешествие проходит в мире мертвых. Мара — хозяйка кошмаров. Она напускает плохие сны, чтобы испугать человека, тем она и живёт. А тебя в свой мир не просто так водит. Она просила тебя остаться с ней?

— Да, было такое. Но я думала, это просто сон. Типа осознанное сновидение.

— Чего?

— Это когда во сне ты можешь делать все, что захочется.

— Понятно, — сказал Владимир и задумался.

Регина тем временем, почесав все ушибленные места, слазила за одеялом и накрылась им. Ей хотелось повернуться на бок, закрыть глаза и предаться сну, в котором ее ждала всемогущая Мара — повелительница снов. Но вдруг она заметила молчание Владимира.

— Что-то случилось?

— Я не могу понять: зачем тебя привели ко мне?

— Чтобы защитить.

— От кого?

— От сектантов.

— Кого?

— Я не знаю. Их так называет Мара. Они будут охотиться за мной, пока не отберут мою жизнь, — произнесла Регина.

Девушка широко зевнула и прикрыла глаза, но Владимир схватил ее за руку и потряс.

— Регина, что происходит? Ты решила принять дар?

— Да, а что такого? Это прикольно. Живность боится меня. Смерть избегает. Кстати, я ее тоже видела. У нее одна сторона лица старухи, другая — молодой девушки. Стояла на перекрестке, когда меня сшибла машина. Была крайне недовольна.

— Ты сейчас серьезно говоришь?

— А у меня есть выбор? Меня бросил парень. Родители боятся. И вообще я больше не смогу вернуться в родной город. Дар проник в меня и теперь...

Регина уснула. Ее рука обмякла и Владимир опустил ее на одеяло. Он забрал фонарь с ножом и присел за стол, чтобы обдумать свои дальнейшие действия по поводу Регины. Нечисть явно задурманила ей разум. Девушка была согласна принять дар, но не знала, какой ценой она получит новую силу. Им надо было помешать. Мертвый мир не должен был влезать к живым, пусть Адель управляет своими мертвяками и теми, кто добровольно лишил себя жизни. А отбирать жизнь живого человека Владимир ему не позволит.

Только он по-прежнему не знал, с чего начать. Кто бы мог ему помочь или хотя бы дать совет. Наверно, тот, кто связан с миром мертвых?

Русалки?

Владимир соскочил с места и хотел было уйти, но остановился, когда взгляд упал на спящую Регину. Ее волосы летали во сне. Сама она тоже стала какой-то лёгкой. Руки и ноги не шевелились. Грудь не поднималась. Похоже, она опять бродила по темному миру.

Он вспомнил, что ему нельзя было покидать ее.

Владимир развернул кресло в сторону кровати, сел и принялся наблюдать за тем, как волосы медленно в воздухе меняли свое положение. Последнее, что он помнил, как Регина зашипела и вцепилась пальцами в кровать. Но он почему-то не подбежал к ней, а вырубился.