Железный Зад

Глава 7

Владимир вернулся домой поздно ночью, когда луна уже стояла высоко в небе и звёзды мелкой россыпью блестели на черном бархате. На всю ночную красоту Владимир давно уже не обращал внимания, он летел домой, чтобы скорее лечь спать и проснуться ранним утром свежим и отдохнувшим, но план подпортила спящая в его кровати Регина. Она даже не проснулась, когда он зажёг лампу, только во сне чему-то мило улыбалась, а потом и вовсе отвернулась к стене. Глядя на Регину Владимир задумался, а на сколько она задержится у него? А что будет, если она вовсе останется жить в деревне? А самое главное, где он будет спать? Проворчав себе под нос о перепланировке избы, Владимир достал подушку из шкафа и ушел устраиваться на ночлег в бане.

Утром, проснувшись с первым лучом солнца, Владимир вернулся в дом. Регины уже не было в кровати. Не застал он ее ни во дворе, ни в хлеву.

«Наверно, ушла к соседке» — только успел подумать он, как в дом вошёл Кешбек, ловко закручивая сигаретку.

— Хреново утро задалось — быть сегодня беде.

— Что случилось?

— Да вот. Дурилик уронил, весь табак высыпался. Шайтан сутулый! Играется со мной! В собственных ногах запутался и упал!

Самокрутку Кешбек заткнул за ухо и стал ждать Владимира, пока тот чего-то искал. Владимир обошел дом, огород и в конце постучался в туалет, хотя его дверь была закрыта с внешней стороны.

— Никто не отвечает? — хихикнул Кешбек.

— Я Регину потерял, нигде найти не могу.

— Далеко не уйдет. Пошли уже.

— Так нельзя. Сначала Регину надо найти.

— Ее вчера видели с каким-то пацаненком. Явно поздно пришла, сейчас дрыхнет где-нибудь.

— Нет. Ночью она была дома.

— Тогда упорола с утра пораньше на свиданку, — сказал Кешбек с надеждой успокоить его. — Слушай, брат, Регина — взрослая деваха, своя голова есть на плечах. Залетит — ее проблема...

— Ты про какой залет говоришь? — перебил Владимир.

— В общем, все, что она натворит — это ее проблема. Понимаешь? Нам пора на поле.

Но не вышло у них уйти вовремя. Как только они закрыли калитку и вышли на тропу, на окраине показался покачивающийся силуэт Регины. Кешбек присвистнул.

— Девка, кажется, пьяна! Вот это залет!

Владимир рассердился. Но он не пошел к ней навстречу, а стал ждать, когда Регина сама доковыляет до него. Стоило ей отдать должное, за все время, что она шла до Владимира, она ни разу не упала.

Когда Регина дошла до них и подняла голову, вся злость Владимира вмиг улетучилась. Девушка была выбита из сил и еле держалась на ногах. Черные волосы были растрепаны и испачканы какой-то жижей. Ноги босы, руки по плечи в грязи. Регина не сказала ни слова и вдруг упала. Сложившись несуразно, словно тело принадлежало кукле, девушка обрушилась на траву. Владимир схватил ее и занёс домой. Кешбек еле успел открыть дверь перед ними.

— Надо бы ее отмыть... — начал говорить он, но Владимир его не услышал.

Девушка оказалась на кровати с грязными ногами. Она тяжело дышала, но была спокойна. Владимир принес воды и смочил Регине холодный лоб. Ему не понравилась температура тела.

— Ну что там? Ну что там? — трещал Кешбек.

— Холодная как труп.

— Ничего себе! Никто ещё не умирал от самогона, а она...

— Брат, она не пьяная!

— А что тогда с ней?

— Кто ее разберёт, где она шляется по ночам, пока меня нет дома...

Тут Владимир вспомнил, что Регина рассказывала, как она исчезла из собственной постели и оказалась у разрушенной избушки ведьмы.

— А тебя-то чего дома не было? На глядки ходил?

— А тебе все знать надо? У Зинаиды Захаровны был, дрова колол, пока она с мужем развлекалась.

— У нее есть муж?

— Я сам удивлён. Но она так сказала. «У меня есть дела с моим мужем, а ты пока поработай». Дала топор и закрылась в избе.

— А ты-то как повелся на работу? Что она тебе такое сделала, чтобы ты приперся к ней дрова колоть?

— Ну... — замялся Владимир, вспоминая, как он добывал косметику Регине. — Сам напросился. Мне же не сложно.

— Ага, а потом же сам интересуешься, чего тебя за нормального мужика не считают.

Кешбек снял тюбетейку, почесал макушку и показал в сторону Регины.

— А с ней что делать будем?

— Не знаю. Даже не представляю, как ее оставить без присмотра.

Кешбек опять почесал голову, ища какую-то мысль, но ни к чему не пришёл. Тюбетейка опять водрузилась на копну черных волос.

— Можно было бы хатын позвать, но мои балаларки всю хату тебе разнесут. Оставь на домового, пусть он присматривает.

— На домового? Да ты смеёшься.

Владимир осмотрел девушку, затем его взгляд упал на часы: шел шестой час. Нужно было выдвигаться на работы. Так ничего и не придумав, Владимир просто закрыл Регину на ключ и вместо с Кешбеком ушел. Всю дорогу ему было неспокойно. Что-то побуждало его вернуться в дом, проверить температуру у девушки и... И чтобы он дальше стал делать? Владимир себя никогда не лечил, а тем более другого человека. Сам он был из тех людей, что повредив руку, просто оставлял ее в покое и рана заживала. Сопли и кашель — это ерунда, которой у него вовсе не было. Когда у кого болела голова или жар ломил тело, то Владимир ничего посоветовать не мог. Его беспокоили только две потребности — сон и еда.

Владимир посмотрел на Кешбека. Тот увлеченно что-то рассказывал, размахивая руками и пуская дым, а Владимир в толк не мог взять о чем он говорил.

— Что ты на меня смотришь как баран на ворота? Опять о бабах думал?

— Не... я... Вообще... обо всем...

— Бе-бе, ме-ме! Тебе надо расслабиться, брат. Ты нервным становишься без бабы, постоянно думаешь, мечтаешь потрогать. Эх, хорошо хатын иметь, мечтать не надо. Лег спать, а она тут, под бочком лежит: большая, теплая.

— Ты точно про Бибигуль говоришь? Какая она большая?

— Во сне так кажется. Закинешь на нее руку, даже объять невозможно.

— Ну и ну, — проговорил Владимир, усмехнувшись.

«А так брат прав: надо найти кого-нибудь. Но для начала разобраться бы с Региной, а то с ее ночными побегами никакого покоя мне не будет».

— Надо к русалкам сходить. Память у них короткая, последнее полнолуние забыли уже. Помнишь, как их выкинули на берег, а? Вот они прибалдели!

— Да это всё водяной! Меня же в болото закинули, а он как увидел меня, сразу взбесился. Орал, что я его русалок увожу. Поднял меня вместе с водой и вышвырнул. Видимо, в тот день его силы были мощнее, раз он все болото поднял. Хах! Ты его не видел, а он сидел посередине лужи, залип в иле, двинуться без воды не может. Его русалки летают и как башмаки падают наземь. Вот он переживал!

— Точно повод сходить на болото. Хотя бы ради того, чтобы на этого дурня посмотреть.

— Сходим, брат, как-нибудь.

— А чего ж как-нибудь? Давай сегодня!

— Нет, дома Регина болеет. Надо сначала ее вылечить.

— Ох, блин, опять эта Регина. Как треугольник встала поперек в горле!

— Не злись. Ей и так не легко. С ней что-то происходит, а она даже не понимает.

— Это ее проблемы, — недовольно произнес Кешбек.

— Ты не прав, брат. Она оказалась в моем доме, значит, проблема моя.

Владимир с Кешбеком пришли на поле. Женщины уже вовсе собирали жуков и убирали сорняки. Мужики окучивали картошку. Пора было им тоже приниматься за работу. Кешбек докурил самокрутку и схватился за лопату. Владимир, не теряя более время, взял рабочий инструмент и пошел выкорчевывать пни, растущие вдоль поля.

Работы шли бодро и весело. То и дело слышался визг девушек. Это парни их пугали жуками. Бабы сердились на поведение молодых, а проворчавшись, опять брались за сплетни. Мужикам меньше всего хотелось болтать. Им до обеда нужно было обработать поле, чтобы потом полежать в тени деревьев и подождать еду, ожидая, что их угостят каким-нибудь высокоградусным напитком. А затем уже придется пахать до самого вечера, надеясь только на вечерний ужин. Но дома, за вечерней трапезой, мало кому перепадал алкоголь. После работы уставшие женщины не хотели видеть пьяных мужей возле себя. Поэтому пока жены отдыхали на кухне за готовкой и уборкой, мужики бродили по деревне в поисках питья.

Владимир выдернул ещё один пень, размял спину и вытер пот со лба. Тут же он выругался, обратив на себя внимание недалеко стоящей бабы Лиды.

— Чего случилось, Володька?

— Опять башку не прикрыл.

Женщина стянула с головы платок и помахала им Владимиру.

— Не надо, — ответил он, глядя на ее смеющееся лицо.

Работать пришлось без головного убора. Уйти домой он постеснялся, да и как можно уйти, когда все работают в поте лица. Ну, разве что брат Кешбек составляет собой исключение из правил. Не так далеко клубился дым, тянувшийся прямо из картошки, а значит, Кешбек наработался и прилег между грядами на перекур. Его почти не тревожили работой. Дома его всегда ждали четыре шустрых чертенка и Бибигуль, кажется, была беременна пятым ребенком. Единственным отдыхом у молодого папаши была работа в поле.

Соблазн прилечь к Кешбеку был. Солнце жарило нещадно со всей злостью, а непокрытая голова раскалилась словно сковорода, на которую, если бы бросили яйцо, оно в тот же миг приготовилось. Владимир задумался об обеде. Незаметно подкрался полдень. Желудок начал слегка урчать.

— Скоро, брат, пообедаем, — успокоил его Владимир и похлопал себя по животу.

Звуки желудка перестали его тревожить и Владимир вновь схватился за топор. Только успел занести его, как раздался страшный женский крик. За одной женщиной потянулись другие голоса, мужики, вооружившись лопатами и тяпками, бросились куда-то. Владимир направился за ними.

— Кешбек! — позвал он.

Из-за кустов картофеля показалась мохнатая голова казаха.

— Побежали!

Сонный Кешбек нахлобучил на голову тюбетейку и неспешным бегом следовал за Владимиром.

— Что случилось?

— А ты не слышишь? Женщины вон какой вой подняли.

Кешбек посмотрел вокруг и убедился, что и женщины тоже пустились за кем-то в бег.

За минуту Владимир догнал мужиков и увидел, что они бежали за полудницей. Нечисть утащила грудного ребенка и мчалась к лесу, видимо, припрятать его. Ее руки были заняты, а серп, которым она распарывала ткань мира и возвращалась к себе, был заткнут за пояс. Пока она не могла дотянуться до него, у них был шанс отбить ребенка.

Владимиру чувствовал, как жутко ему стало. Он знал о полудницах, но ни разу с ними не встречался до сегодняшнего дня.

Ребенок в руках демона бился и кричал. Полудница то и дело оборачивалась на преследующих и злобно шипела. Мужики цепенели от вида клыков, но орущий малыш быстро приводил их в чувство и погоня возобновлялась. Владимир быстро смекнул, что они так никогда не догонят полудницу.

— Схвати меня за руку! — крикнул он Кешбеку.

Ничего не подозревающий казах взял Владимира за руку. Тот раскрутил Кешбека вокруг себя и запустил прямо в полудницу. Нечисть упала. Ребенок выкатился у неё из рук. Кешбек его быстро поймал и прижал к себе.

Полудница взревела, распахивая черную пасть. Щеки порвались и острые зубы теперь торчали ещё страшнее. Темные глаза полыхали злобой. Из-под драного сарафана показался хвост. Словно уж он извивался в траве, дергаясь в разные стороны. Нечисть готовилась к нападению.

— Володя, ты бы поторопился, — закричал Кешбек в ужасе.

— Я тут, — послышалось откуда-то сверху.

Полудница еле успела увернуться. Как раз на то место, где она стояла, приземлился Владимир. Нечисть опять подняла визг. Владимир взмахнул на нее топор и кинул. Чудовище ловко увернулось от него. Промахнувшись, он побежал с кулаками на полудницу. Но та выхватила серп, вырезала проход в свой темный мир и нырнула туда. Владимир, совсем не думая, прыгнул вслед за ней. Проход закрылся и он оказался во тьме.

Владимир моргнул. Ничего не изменилось: что открыты глаза, что закрыты. Он вновь моргнул, протер глаза и двинулся вперёд. Ноги ощущали под собой твердую поверхность без ям и камней. Над ним висел все тот же всепоглощающий мрак. Вытянутые вперед руки не встречали никакого препятствия. Разве что ощущалась духота, словно Владимир находился под землёй. И чем дальше он двигался, тем жарче становилось. Или так ему только казалось.

Владимир остановился на месте и решил попрыгать. Ничего не поменялось. Тогда он пустился в бег. Побегав с минуту, он опять остановился.

— Ну и куда я влип? Надо сначала головой думать, прежде всякую хрень вытворять. Как мне теперь вернуться обратно? Может, Адзулу позвать? Или полудницу? Куда она запропостилась...

Владимир сложил руки у рта и что есть силы крикнул:

— Полудница! Выходи, тварь!

Но его голос утонул во тьме. Никакого эха и ответного гула не услышал Владимир. Он уже хотел позвать Адзулу, но в черном небе появились огонечки. Они быстро двигались, сначала стайкой, а потом стали хаотично разбредаться. Огоньки издавали шум. Когда они оказались над головой Владимира, он расслышал что-то подобие речи. Как будто говорили то ли на разных языках, то ли на сильно исковерканном русском.

Владимир задрал голову и посмотрел на огоньки. Они замерли.

— Вы кто такие? — крикнул им Владимир.

Огоньки встрепенулись.

— Что ты делаешь в нашем мире? — послышался сверху неприятный хриплый возглас.

— Полудницу ищу. Где эта стервозина?

Огоньки начали то ли смеяться, то ли кашлять. Издавались неприятные звуки, напоминающие Владимиру рвоту.

— Здесь она. Иди к нам.

— Ага, хрен вам. Заберёте ещё к себе.

«Похоже, это мертвяки, — подумалось Владимиру. — Только что за свет исходит от них?»

— Не хочешь? Тогда ты нас возьми к себе. Вместе вернемся в мир живых.

Владимиру стало интересно их предложение.

— Как это сделать?

Опять послышался неприятный шепот. Огоньки трепетали между собой и двинулись в ту сторону, откуда пришли.

— Иди за нами!..

— Нельзя ему верить...

— Обманет, хитрая смерда!

— Мы тебе покажем путь...

— Поклянись! Поклянись!

Двигаясь за слабым свечением, Владимир шел вперед, не опуская головы. Шея уже начала болеть от неудобного положения, но он боялся потерять свет мертвяков, еле видимый во тьме. Похоже, с ними что-то происходило по пути, их свечение становилось блеклым. Владимир с трудом различал, куда ему нужно было двигаться дальше. Но он шел, пока последняя точка мерцала.

Бах!

Владимир растянулся на траве. Огоньки погасли, но ржущие голоса мертвяков дошли до него:

— Охохо! Смерда навернулась!

— Черти поганые, — выругался Владимир.

Он поднялся и понял, откуда свечение взяли мертвяки. Перед ним стояло мощное дерево с голыми ветками. По стволу, перемещаясь в плавном танце, бегали разноцветные огоньки. Их свет совсем немного освещал дерево, поэтому Владимиру все равно не удалось рассмотреть местность, в которой он находился. Но ему было видно, как огонечки уходили вверх. В небе их вылавливали мертвяки и проглатывали. Но свет проходил сквозь дырявое тело. Мертвяк вновь ловил и проглатывал огоньки, тем самым становясь сосудом для хранения света.

— А что делать-то надо, эй, мертвое отродье? — крикнул им Владимир, когда ему надоело смотреть на их охоту.

— Залезь на дерево... Ползи к нам... Протяни руку... Мы взберемся и вместе возвратимся... — кричали и шептали вразнобой неприятные голоса.

— Хм, — задумался Владимир.

Для него это явно было не выходом. Мертвяки хотели пробраться к нему, чтобы вернуться в живой мир. Значит, он сейчас в нем находился, по мнению мертвяков. Надо только ему было догадаться, как вернуться обратно.

— Мы тебя ждём! Иди к нам! — кричали голоса.

— Хрен вам, — выругался Владимир.

И ничего лучше не придумал, чем потрясти дерево. Он крепко схватился за ствол и тряхнул его. Разноцветные огоньки слетели с веток и словно снежинки стали падать, но вверх, к небу.

— Странно. Должны были вроде как упасть на меня. Корни же подо мной находятся, — вслух подумал Владимир и ещё раз тряхнул дерево.

— Это кто тут хулиганит? — услышал недовольный женский голос Владимир.

Он осмотрелся, но никого не увидел. Владимир на шаг отошёл от дерева и увидел красивую девушку, сидящую на нижнем суку дерева.

— Я не хулиганю. Я заблудился.

— А то как же! Заблудился он! — ругалась она. — Зачем сюда пришел?

— Полудница ребенка украла...

— Никакого ребенка здесь нет! — зло перебила девушка.

— Мы отбили. Я хотел ещё полудницу побить, а она свалила в этот мир, ну и я запрыгнул вслед за ней. Теперь хочу найти эту козу и дать ей по башке.

Красивое лицо исказилось в злобной гримасе. Девушка спрыгнула с дерева и оказалась возле Владимира.

— Ты глупый и слишком самоуверенный! Я очень зла, что не существует существо, способное тебя проучить. Тебе до сих пор везло, но однажды удача изменит тебе и тут уже я напомню о себе.

Владимира неожиданно умилила ее реакция. Ему понравилась милая мордашки девушки, ее изящные движения и хорошенькая фигурка. Он выставил руки, жестом предлагая ей успокоиться.

— Зря вы, милая барышня, злитесь. Лично к вам у меня претензий нет.

— Ты играешься со Смертью, Владимир. Предлагаю, по хорошему вернуться обратно в свой мир.

— Я не могу так просто вернуться обратно. У меня есть вопрос и я ищу на него ответ.

— Говори.

Девушка успокоилась. Владимир открыл рот, чтобы задать вопрос, но не смог быстро собраться с мыслями и вышло у него что-то вроде:

— У меня есть знакомая девочка... Ну, в смысле, она взрослая, ей 19 лет, просто по отношению ко мне она ещё маленькая... Короче, у нее дар ведьмы, но не... Э, как бы сказать, не активирован. Дар убьет ее, если его не активировать. А если активировать, она все равно умрет! Понимаешь? Я не знаю, как помочь ей.

— Короче не вышло. Так что ты хочешь? — не поняла девушка.

Владимир ударил себя по лбу. Нужная мысль сразу возникла в голове.

— Я хочу избавить ее от проклятого дара!

Девушка очаровательно ему улыбнулась.

— Ты точно не найдешь ответа в мире мертвых. Твоя знакомая живая, поэтому ищи ответ среди живых.

— Получается, я зря пришел?

— Зря. Тебе пора уходить, Владимир. Мир мертвых чувствует живую душу в своих владениях и скоро будет пытаться завладеть тобой. Не искушай мертвых. У них и так нет ничего.

Владимир опять услышал голоса мертвяков, призывающих его подняться к ним.

— Раз уж я не могу получить ответ на свой вопрос, можно мне узнать, что мертвяки делают наверху?

Девушка криво улыбнулась и неодобрительно покачала головой.

— Чем меньше живой знает о царстве мертвых, тем лучше твоему миру. Владимир, окружающая тьма кажется тебе пустой, но на самом деле она кишит тварями и нечистью. Ты ее не видишь, но она видит тебя. Уходи, пока ты не увидел, что сидит во тьме.

Девушка достала косу и махнула ей, открыв проход. В нем Владимир увидел зелёные деревья и яркие солнечные лучи. В свете дня девушка преобразилась. Черные волосы с белыми прядями падали ей на лицо, закрывая половину лика. Белая кожа, темные узкие глаза и густые брови — необычайной красоты восточная нимфа. Темное платье с открытыми плечами добавляли очарование ее образу. Владимир чуть на месте не потерял голову.

— Можно хоть имя твое узнать?

— Калика, — ответила девушка и указала длинным пальцем на выход.

— Мы ещё встретимся?

— Непременно.

Калика толкнула косой Владимира в грудь и он вывалился в проход. Когда он встал, то увидел, что находится возле Высокой горы у огромного дуба. Его густые ветви грузно шелестели под ветерком, а солнце весело играло на листьях. Ничего не напоминало Владимиру, что он где-то пропадал, разве что, его необычное перемещение. Вот только что он работал в поле, вырывая пни, а теперь вдруг оказался под горой.

«Вроде ничего не случилось, но есть ощущение, что меня черти облопошили, — подумалось Владимиру. — Пошел же я за полудницей, а вернулся... С чем я вернулся оттуда?»

Владимир рассердился на себя, что упустил шанс. Он мог бы всё узнать о Регине, о ее напасти, но вместо этого очаровался новой незнакомкой.

— На кой черт я спросил о мертвяках? Какое мне дело до них? Надо было всего лишь найти полудницу, наказать ее и получить информацию о Регине. Вот я дурак! — Владимир остановился и сам же себя изобразил: — «А как вас зовут? А мы ещё увидимся?» Тьфу!

Яростно развернувшись, Владимир направился обратно на поле, пиная по дороге камни и неудачно выросшие поганки. Шляпки отлетали в стороны и смешно брякались в траву. Ветки под ногами хрустели, кузнечики и прочие букашки прыгали в разные стороны, боясь быть задавленными большим существом. Но Владимир не замечал всего этого. Он раз за разом прокручивал в голове диалог с девушкой, вспоминая ее обнаженные плечи. Тело ощущало жар и прилив энергии, но разум ругался на новые чувства. Нельзя было поступать так безответственно по отношению к Регине. Он практически забыл о ней, окунувшись в темные глаза незнакомки с восточным разрезом.

— Что за прелесть... — вырвалось у Владимира.

Он на мгновение закрыл глаза, вспомнил ее волосы, голос и тонкие губы, сказавшие: «Ты не найдешь ответа в мире мертвых. Ищи среди живых».

Владимир открыл глаза и понял, что всё-таки он не зря посетил иной мир.

Вечером, за ужином, Владимир поведал Кешбеку о своем приключении. Упустил он лишь детали о своем влечении к новой знакомой, но казах, похоже, что-то все равно почувствовал и спросил, когда Владимир закончил рассказ:

— А она ещё кто такая?

— А я откуда знаю. Сказала, что Каликой ее зовут.

— Как? Калиткой?

— Дурацкая шутка.

— Конечно, дурацкая. И ситуации, в которые ты влезаешь, тоже дурацкие.

— Как будто я по своей воле...

— По своей. Мы все по своей воле ищем приключения... — произнес Кешбек и посмотрел на Бибигуль, которая на кухне мыла посуду. — А после содеянного думаем, а потяну ли я это всё?

Владимир посмотрел на Кешбека, а затем на его жену. Он не заметил намека на ее беременность, но Кешбек явно об этом сказал.

— Самое смешное, что я не помню, когда в последний раз залезал на нее... Пойдем, выйдем.

На улице Кешбек сразу же закурил. Дым вышел из него большим вкуснопахнущим облаком, которое накрыло и Владимира. Оба почувствовали успокоение. Можно было дальше продолжать болтовню.

— Я всё-таки оседлал Уленбека. Разрубил на части, скрутил и подвесил в бане сушиться.

— Кого убил? — не поверил своим ушам Владимир.

— Убьешь эту скотину! До сих пор шевелиться! Так и тянет ко мне свои ветки, чтобы задушить.

— Уленбек — это растение?

— Да, в теплице рос. Я несколько дней ходил вокруг него, думал и раздумывал. Никак меня не отпускал этот куст. Такие шикарные листья отрастил, что грех их было бы ему оставить. В общем, встал среди ночи, Уленбек как и все растения после захода солнца дрых, взял топор и ресхерачил его на части. И теперь, — Кешбек затянулся и медленно выпустил дым, — у меня есть запас дурилика на два года. А, может, и на три, если постараться растянуть.

— С твоей любовью к отраве и на год не хватит, — заметил Владимир.

Кешбек с улыбкой кивнул ему. Казах любил курить, с этим не поспоришь. В мыслях фантазируя, как он на чердаке бане будет рубить листья Уленбека на мелкий табак, ему неожиданно пришло озарение, что неплохо бы проверить своего травяного подопечного на семена.

— Отвлек своим Уленбеком! — Вдруг вскочил Владимир, разгоняя дым руками. — Я же не просто так был в потустороннем мире. Я выяснил там, что с Регины никто из местных не может снять с нее проклятие. Калика посоветовала искать нам ответ среди живых.

— Нэрсэ? — не понял Кешбек. — Тьфу! Брат, с умной мысли сбил! Я теперь век не смогу вспомнить какая мысля мной владела. Даже обидно!

— Вспомнишь. Втянешь опять и все твои думы сразу вернутся. У тебя давно ничего нового на ум не приходит.

— Я тут чувствую какой-то намек, но ни хрена не понимаю. Чего ты хочешь от меня?

— Помоги мне. Ты всю жизнь здесь живёшь. К кому можно обратиться, чтобы снять проклятие с Регины?

— Да я хрен знает. К цыганам, гадалкам, ведьмам там. Слушай, я такими вещами не интересуюсь. Разве что русалками... С ними хорошо, они много не болтают, тем более, что рот занят.

— Бибигуль беременна, а ты про русалок думаешь.

— Все равно за измену не считается. Русалки мертвые.

— А пользуешься ей как живой женщиной.

— Эээ... Все равно не считается!

Увидев, как Кешбек насупился, Владимир примирительно протянул ему руку. Казах, не думая, пожал ее.

— Так поможешь?

— Конечно, брат! Когда я тебя бросал?

Владимир улыбнулся, вспомнив, как Кешбек с визгом драпал, столкнувшись с царем мира мертвых, Аделя, во всей красе, и так бежал, что даже ни разу не обернулся на брошенного им Владимира. Хотя он никогда за этот поступок он осуждал Кешбека. В отличие от него у казаха не было такой силы и выносливости, поэтому собой рисковать в той битве точно не стоило.

— Тогда нам надо найти кого-то, кто сможет помочь.

— Русалки?

Кешбек улыбнулся во все черно-желтые зубы.

— Они из мира мертвых, а нам нужен кто-то из живых, но кто связан со сверхъестественными силами...

— Гузлиха! — одновременно догадались Владимир и Кешбек.

Не тратя времени и даже не оповестив Бибигуль о своем уходе, Владимир и Кешбек направились к дому Гузлихи. Они обрадовались, когда увидели свет в окне. Женщина была дома.

— Даже сторожа нет, — заметил Владимир, когда они зашли во двор.

— А зачем собаке собака? — ответил со смешком Кешбек.

Владимир постучал в дверь и они стали ждать хозяйку.

— И что ты ей скажешь?

— Да она и так всё знает, вместе же были на болоте. Регину она видела и в ночном сыр-боре тоже приняла участие, хотя могла и не помогать нам.

— Ну и что? Тогда ей захотелось, а сейчас не захочется.

— Ты скептик и пессимист, брат.

— Не, я травокур. А когда дуну, то ещё начинаю здраво рассуждать.

Им никто не открывал. Владимир ещё раз постучался, они опять подождали, но с тем же результатом. Кешбек хотел посмотреть в окно комнаты, откуда светило, но не дотянулся. Владимир сам посмотрел на внутреннюю обстановку дома. Вроде все было как обычно. Аккуратно застеленная кровать стояла в дальнем углу. На полу лежали пестрые коврики, создавая уют. На подоконниках в горшках стояли цветы. Все было тихо и мирно, одна лишь люстра горела, словно хозяйка должна быть дома.

— Может, к соседям ушла? — предположил Кешбек.

Но поиск по соседям тоже не дал результатов. Все как один отнекивались, говоря, что пару дней Гузлиху точно не встречали. Волноваться за нее никто не начинал, так как свет из спальни по вечерам горел, значит жива. Аргумент Владимира, что женщина жила одна и ее иногда надо было бы проверять, был встречен недовольством:

— Тебе надо, ты и следи, — ответила соседка и громко закрыла дверь перед Владимиром.

— Вот дрянь! А как надо будет крышу крыть, первая прибежит за помощью, — ворчал Кешбек, пока они возвращались обратно к дому Гузлихи.

— Есть в нас что-то такое. Как только беда случается, мы ищем помощи. А как у другого — то нас не тревожь.

— Неправильно ты говоришь. Я помогаю, когда у меня просят помощи. Ты помогаешь, когда к тебе идут.

— И я о том же. Сейчас мне помощь нужна, хрен кого найдешь. Ту же Гузлиху. Где ее черт носит?

Они вернулись к дому и вновь вошли во двор.

— А может с ней что-то случилось?

— Что с ней может случиться? Она оборотниха.

— Вот именно: всё, что угодно. Надо ее найти.

— Вот ты задаешь нереальные задачи! Где мы будем искать эту блохастую? Она может быть где угодно. Мы не знаем, почему она ушла из дома. Видишь, она настолько торопилась свалить, что дверь не заперла!

Кешбек толкнул дверь и она открылась.

— Вот ты голова! Я бы и не подумал толкнуть дверь.

Они вошли в сени, посмотрели на аккуратно расставленную женскую обувь и нашли среди нее домашние тапки.

— Теперь мы знаем, что из дома она точно сама вышла и ее не украли.

— Это все равно ничего не даёт.

— Ты прав. А что нам остаётся? Придется идти в лес, будем искать ее там.

Они вышли из дома. Пройдя немного, Кешбек уныло вздохнул.

— Это придется за каждый куст заглядывать? А если ее и в живых-то нет? А что если она совсем в другом селе находится? Или голышом по полю мышь гоняет?

— Нам ее все равно надо найти. Была бы хоть какая-нибудь знакомая ведьма, я бы к ней обратился.

— Давай к моей теще обратимся. Она та ещё гадюка. Не удивлюсь, если она в полночь на шабаш летает.

— Да ну, брат, твоя теща очень достойная женщина.

— Ты ее с кем-то путаешь. Ведьма как она есть! Ты видел, какой котел у нее в печке стоит? Она в нем зелье варит или людей живьём!

— Брат, это казан для плова. Слушай, кури поменьше, а то у тебя воображение слишком разыгралось.

— Эх, если бы! Просто ты не видишь, а вот я... Не зря у меня глаз узкий, прищуренный. Я всё вижу!

Владимир закрыл за собой калитку и направился в лес. Кешбек спустя минуту догнал его и показал монетку.

— Осталась последняя. Сейчас загадаю.

— Последнюю ты вроде как мне отдал...

Владимир не успел договорить, как Кешбек пожелал найти Гузлиху. Монетка, подброшенная в воздух, исчезла в закате. Владимир не сразу осознал, что произошло.

— Брат, ты зачем так сделал?

— А что? Сейчас мы найдем Гузлиху и дело с концом.

— Да, но мы-то ее хотели найти, чтобы помочь Регине. Надо было загадать другое желание!

— Ааа, — протянул Кешбек и хлопнул себя по лбу. — Какой я недогадливый. И что теперь делать? Волшебных монет у меня больше не осталось.

Вдалеке послышался вой. Он был долгим и протяжным. Затем к нему подтянулось сразу несколько волков. Их вой звучал намного ближе. После него ещё один, словно он совсем был рядом.

— Ничего себе, — произнес Кешбек.

Они услышали крики людей.

— Волки! Волки напали!

Люди кричали со стороны леса. Владимир сразу же пустился туда. Кешбек помедленнее бежал за ним. Деревенские жители, услышав крики о нападении, понахватали вилы с топорами и тоже бросились на выручку. Толпа с оружием бежала на край деревни, откуда издавались девчачьи крики. Владимир с Кешбеком добежал до девушек быстрее всех.

— Что случилось?

— Волки! Они зашли в дом к бабушке! — крикнула одна из девушек и залилась слезами.

— Волки ещё в доме?

— Нет, они убежали, как только мы крик подняли! Гады! Они сожрали нашу бабушку! — кричала вторая девушка.

— Смотри! Вон они! — третья девушка указала пальцем.

Владимир выхватил у одной девушки ухват и побежал в сторону леса. Он успел разглядеть волков со спины, те трусцой убегали от деревни, видимо, не сильно беспокоились, что их будут преследовать.

Волки были необычными. Крупные телом, лапы их были мощные, не как у обычных волков. Владимир убедился, что это были оборотни, только моложе, подростки скорее всего. Голод их привел к людям. В зубах волки тащили за собой куски мяса и моток сосисок. Владимир, не привлекая внимания оборотней, следовал за ними.

В лесу преследовать оборотней было труднее. Животные шли мягче, ступая подушками лап по траве и обходя сухие ветки, Владимир же был слоном в посудной лавке. То и дело он задевал плечами и наступал на что-то громкое. Оборотни оборачивались, принюхивались, но продолжали идти не слишком торопливо. Один раз они останавливались, чтобы перекусить добычей. В этот момент Владимир разглядел, что у одного оборотня голова была повязана белым хлопковым платком.

Кешбек догнал Владимира. Запыхавшийся казах просто рухнул рядом с Владимиром, создав шум. Оборотни напряглись.

— Куда они идут? — еле слышно спросил Кешбек и потянулся за самокруткой.

Владимир пожал плечами и увидел, как Кешбек начал прикуривать.

— Хреновый из тебя партизан! — шепотом ругнулся Владимир и вырвал у Кешбека сигарету.

Казах хотел возразить, но услышал позади себя рычание. Владимир встал в боевую стойку, сжав кулаки. Оборотни окружили их. Грозно клацая челюстями, они медленно приближались.

— Что будем делать? Драться? — неуверенно спросил Кешбек, прижимаясь к Владимиру.

— Попробуем поговорить.

— Но они же животные!

— Только внешне, внутри они по-прежнему люди, я надеюсь.

Владимир принял расслабленную позу, показал открытые ладони и обратился к оборотням:

— Друзья, мы не желаем с вами драться. У нас случилась беда, поэтому мы следовали за вами. Возможно, вы слышали обо мне: Я Владимир, по прозвищу Тимеркут, самый сильный человек. Раны на мне заживают в мгновение ока, а боли и страха я вовсе не чувствую. Предлагаю вам с нами мирно переговорить, а иначе я вам челюсти переломаю.

Владимир постарался дружелюбно улыбнуться. Оборотни по-прежнему рычали, но перестали приближаться. Они между собой переглядывались, общаясь взглядом, и спустя время молодой оборотень сказал человечьим голосом:

— Мы слышали о тебе и твоей мощи. В бой вступать с тобой у нас нет сил, мы изнеможены и голодны. Вряд ли сможем помочь твоей беде, так как мы находимся на краю гибели. — Молодой оборотень устало помотал головой и посмотрел куда-то вдаль. — Нас ждут. Говори быстрее, чего ты хочешь?

Владимира стало неудобно от того, что они беспокоят оборотней казалось бы глупой просьбой. Но все же им нужно было найти Гузель, вдруг и с ней случилась беда.

— Мы подругу потеряли, она тоже оборотень. Когда она превращается, у нее шерсть становится коричневой, а на голове длинный клок торчит. Когда она человек, у нее рост примерно метр семьдесят...

— Мы в деревне ее Гузлихой зовём за волосатые руки и ноги, — вдруг перебил Кешбек. — А ещё у нее очень приметный шрам на лице. Наверно, в перепалке с оборотнем хорошо ее зацепили.

Молодой оборотень недовольно помотал головой.

— «Друзей» сразу видно. Я вас провожу к ней, с условием, что вы нас не тронете. А если затеете драку, мы на тебя, Владимир, найдем управу.

Четверо оборотней подобрали еду и пустились вглубь леса. Владимир, слегка отставая, шел за ними. Кешбек же, только отдышавшийся, опять был вынужден перейти на бег. Казах был сильно недоволен этим марафоном. На ходу он попытался закурить, но дурилик упал безвозвратно в траву.

— Эх, блин, — только успел крякнуть он.

— Это судьба тебя наказывает. Ты нас перед стаей Гузель подставил. Кто говорит о женщине и ее волосатых ногах?

— Когда ищут человека, называют его яркие черты. У Гузлихи это шрам и волосатость. Ничего плохого в этом нет, зато нас ведут к ней.

— Но она же женщина!

— Дурак ты, брат. Совсем помешался на бабах.

Оборотни вывели Владимира и Кешбека на луг. В центре тлел затухающий костёр, вокруг которого сидели скучающие оборотни. Один пытался ловить мух, но это занятие ему давно наскучило. Он лениво хлопал челюстью, а остальные наблюдали за ним.

На четырех оборотней они обратили внимание, когда те подошли близко. Волки вскочили, капая слюной и задорно виляя хвостом. Среди них Владимир не заметил Гузель.

Пока оборотни раздирали мясо и глотали сосиски, Владимир и Кешбек стояли в стороне.

— Смотри, как дербанят! А ты говоришь, человек внутри. Скотина как она есть! — А мы что, лучше? После нашего свинячества Бибигуль весь дом отмывает. Странно, что до сих пор она миски нам не ставит возле собаки.

— Ну ты перегнул. Я свинячу за столом, но хотя бы пользоваться вилкой умею.

— Они тоже умеют, пока люди, а волку не удобно лапой вилку держать. И нож тоже.

— Вот им ножа ещё не хватало. Идёшь такой по лесу, а из-за дерева оборотень с ножом выходит: «Где мои сардельки?»

Из кустов вышла Гузель и как-то очень медленно направилась к стае. Оборотни поделились с ней едой и указали мордой на Владимира. Гузель, не притронувшись к еде, подошла к нему.

— Я даже не знаю, вовремя вы нас нашли или нет. Никаких сил терпеть уже нет...

Гузель по-волчьи заскулила и прижала уши.

— Сейчас не полнолуние, почему вы в шкуре? — спросил Владимир.

— Злой колдун наложил заклинание. Не знаю, чем мы ему не угодили. Но сегодня уже четвертый день, как мы бродим по лесу в образе волков. Еду достаем, где получится, даже набегали на деревни.

— Ага, твои дружки ворвались в дом баб Вали. Утащили все мясо и сожрали старуху.

— Не может этого быть!

— Мы встретили ее внучек, они так сказали. Они как раз и увидели оборотней и созвали всю деревню.

— Малолетние дуры. Вон баб Валя возле костра сидит.

Владимир с Кешбеком посмотрели на оборотня в платке.

— У нее уши слабые. Чуть ветер, сразу простужается, — объяснила Гузель.

— Ааа, — протянули Владимир и Кешбек.

— Так что там с колдуном? — спросил Владимир.

— Надо попросить его снять с нас заклятье. А то уже невмоготу!

Гузель опять заскулила. У нее громко урчал живот.

— Ты бы поела, — с сочувствием произнес Владимир.

— Это не голод. Пару дней назад я поймала зайца, теперь мучаюсь диареей. Я отойду, а вы пока подождите у костра.

Гузель опять скрылась в кустах. Владимир с Кешбеком подошли к остальной стае. Оборотни откушали и развалились у теплого огня. Молодые волки словно настоящие собаки грызли себе ноги.

— Что, блохи замучили? — посмеялся Кешбек.

— Сейчас поделюсь с тобой, — грубо ответил молодой оборотень.

— Как будто я просил поделится. Вот если у вас золото есть...

Владимир одернул Кешбека. Казах сел у костра и молча закурил. Дым потянулся в стороны, накрывая собой все собачьи морды и уходя дальше в лес.

Вскоре из кустов вышла Гузель.

— Владимир, мы несколько дней безвылазно сидим в лесу. Помощи просить не у кого. Но если ты нам окажешь услугу, мы не забудем и вновь придем на выручку тебе.

— Конечно, поможем! Гузель, мы же за тобой пришли. Заметили, что тебя давно не видно. Ладно, хоть твои сородичи зашли в нашу деревню, а то бы долго тебя не смогли найти.

— Ты нам поможешь? Тогда не будем терять время! С наступлением ночи колдун станет сильнее и тогда даже ты с ним не справишься.

Молодые оборотни затушили костер, закопав его землёй. Все вместе они двинулись в путь. Гузель бежала во главе стаи, показывая путь, остальные в середине. Замыкали группу Владимир с Кешбеком. Казах опять начал ворчать на дорогу, что они опять куда-то идут. Владимир пытался поднять ему настроение, но Кешбек состроил недовольную мину.

Где-то через полчаса оборотни навострили уши и остановились. Владимир понял, что они дошли до нужного места. Оборотни пролезли сквозь заросли, Владимир с Кешбеком пошли за ними и они оказались на небольшом участке, огороженным деревянный трухлявым забором. Это место Владимиру не понравилось — слишком мрачным оно было. Здесь явно витал злой дух. Слева от участка испускало смрад болото. Оттого в этой местности было влажно и душно. В конце Владимир увидел покосившийся домик с маленьким окошком, сквозь который мелькал зелёный огонек света.

— В доме кто-то есть, — произнес Кешбек. Он тоже заметил свет.

— Только он странный какой-то, — ответил Владимир.

— Какая разница? Давай дадим люлей этому колдуну и вернёмся домой.

— Не, сначала с ним попробуем поговорить. Вдруг он так расколдует оборотней.

— Ага или нас заколдует. Посмотри на кладбище. Несколько могил даже очень свежие.

— Это кладбище?

Владимир осмотрел участок, огороженный забором, и убедился, что это было настоящее кладбище. На некоторых могилах стояли деревянные кресты. Странно, что колдун ставил их. Наверно, был верующим.

— Выбора у нас все равно нет. Пошли.

— Ох, брат, как-то не хочется с ним разговаривать. Он же нас отправит на тот свет.

— Этого я точно мало боюсь. У нас с тобой там знакомые есть, — пошутил Владимир, но шутка Кешбека не приободрила. — Я первый пойду, а ты за мной.

Кешбек согласился.

Владимир перешагнул через изгородь и направился к дому. Он успел пройти несколько метров, как вдруг услышал пальбу. Оборотни трусливо пригнули уши, а потом и вовсе скрылись в зарослях. Кешбек тоже испугался, но остался рядом с Владимиром.

— Вот твари, вот твари, вот твари, — повторял он то испуганно смотря на дом, то зло на лес.

Владимир, следуя инстинктам, пригнулся и увидел, что из домика выскочил старичок в одних трусах и майке и, размахивая ружьём, что-то кричал. Владимир не расслышал его речь и подошёл ближе.

— Не слышу! — крикнул он старичку.

Старик повторил какие-то слова и возле него выросли два мертвяка. Оба были похожи на солдат второй мировой войны.

— А теперь слышишь? — грозно крикнул старик.

— Ты бери того что слева, а я того, с маузером, — велел Владимир Кешбеку и побежал на мертвяка.

— Чееегооо? — не понял казах, но, увидев, как на него нацелился второй мертвяк, завизжал и пустится в бега.

Мертвяк пытался выстрелить из оружия, но оно было настолько ржавое и забито землей, что рассыпалось в гнилых руках. Владимиру стало неудобно нападать на безоружного врага.

— Ну и чего ты встал, немецкий Херр? Дерись давай! Не боксировал что ли в своем рейхе? — злился старик.

Мертвяк послушался и занес кулак, чтобы врезать Владимиру, но тот оказался намного быстрее. Первым ударом Владимир снес черепушку мертвяку, а ударом ногой пробил дыру в трухлявой груди. Старик остался один на один с Владимиром.

— НЕ ПОДХОДИ! — крикнул старичок и направил ружье на Владимира.

— Стреляй.

— Ты не боишься?

— Будет немного щекотно, но я выдержу твои пульки. А вот ты от моего кулака сразу рассыплешься на косточки.

— Что ты, что ты! — трухнул старичок и спрятал ружье за спиной. — Ты вон какой кабанище. Неужели будешь обижать меня, древнего и немощного? Лучше скажи, что тебя привело в мои края?

Владимир было расслабился, услышав спокойную речь старичка, но вдруг до него дошел крик Кешбека. За ним бегал мертвяк и пытался его поймать.

— Оливье, ко мне! — позвал старик мертвяка. Оливье тут же отстал от казаха и подошел к хозяину. — Иди в дом от греха подальше.

Кешбек не сразу обнаружил отсутствие погони.

— Друзья меня привели к тебе. Сказали, ты их обидел, — продолжил Владимир. Кешбек, тем временем, осторожно приблизился к ним.

— Да быть такого не может! Я давным давно ушел от людей и ни с кем не общаюсь. Доживаю свой век один одинешенек. Все мои занятия: это огород и болото.

Владимир посмотрел на «огород».

— Это же кладбище.

— Для кого кладбище, а для кого огород. Мертвяки часто вылезают из-под земли. Вот я их лопатой огрею и опять закапаю. Сейчас силы уже не те, порой закопаешь так, что макушка торчит, точно зелень редиса в апреле. Вот и прозвал я свое кладбище огородом. Светлячки ещё налетают, как колорадские жуки. Я их собираю в банку и как ночник держу.

— А зачем собирать светляков? — с волнением в голосе поинтересовался Кешбек.

— Их свет мертвяков дразнит. Мертвяки хотят завладеть душой, вот и вылезают, а мне это ни к чему. Потом придется ещё за дуралеями бегать по всему лесу. Лучше пусть на грядке сидят.

— Про мертвяков мы поняли. Если ты не в обиде, тогда сними с наших друзей заклятие.

— Заклятие? Кишки-потрошки! Оборотни — это ваши друзья?!

Старичок рассердился и затряс рукой с ружьём.

— Я их предупреждал, ещё раз увижу на своем участке, век будут в шкурах бегать. Ведут себя как животные, так пусть ими и остаются!

— А что эти животные сделали? — со смешком спросил Кешбек.

— Засрали! Все мое кладбище засрали говном! Устроили себе сортир! У этих засранцев есть целый лес, чтобы нужду справлять, а они повадились ко мне ходить! Сам скажи, какой нормальный будет гадить на кладбище? Я с ними ругался, я их пугал ружьем — не помогло. Вот они и получили по заслугам. Засранцы! Пусть теперь хоть весь лес загадят.

Кешбек взорвался смехом. Он упал на землю и дрыгал ногами в истеричном припадке. Владимир смотрел то на него, то на старичка, не понимая, что сказал последний.

— Оборотни засрали кладбище? — медленно спросил Владимир.

Кешбек залился новым приступом смеха.

— И не единожды! Представь только насколько они оскотинились, что в каждое полнолуние они испражнялись именно на моем кладбище. Специально ещё, меня поджидали, чтобы я вышел из дома и видел их одиннадцать шерстяных задниц. Кучки падают, воняют, я бегу, чтобы разогнать эту банду мерзавцев. Только добегаю, а они с гоготом рассыпаются по сторонам. Особенно меня поразила бабка-оборотниха. Бабка, блин! Платочком повязанная, ушки, блин, прижаты! А всё там же сидит, повёрнутая ко мне шерстяной задницей!

Кешбек уже устал смеяться. Он просто сидел на земле и икал. При новом потоке ругательств старичка у Кешбека начинали бежать слезы, но смеха не было слышно.

— Наверно, они не просто так это делали, — натянуто произнес Владимир. — Наверно, была причина...

— Так спроси у своих друзей.

Чувствуя стыд и неловкость, Владимир позвал Гузель, выкрикнув ее имя. Кусты зашуршали и оттуда вышла вся стая. С опущенными головами подошли оборотни к Владимиру.

— Мне тут поведали, что вы себя... немного некорректно вели, — обратился он к Гузель.

— Ты знаешь, кто этот старик? Он колдун! По ночам он оживляет мертвых и ищет новые жертвы!

— Чего? — возмущённо крикнул старик. — Да вы хоть раз видели, чтобы я трупы оживлял?

— Конечно, видели!

— Видели, видели! То и дело вылезают мертвецы из земли! — предательски загавкали молодые оборотни, подпрыгивая на задних лапах.

— Мы давно боремся с мертвяками. Слишком они сильные и целеустремлённые. Никакого сладу с ними нет. Помнишь, Владимир, как в полнолуние мы с ними боролись? Откуда все эти мертвяки взялись? Вот от этого колдуна, он их выпускает из мертвого мира. Предатель!

— Предатель! Предатель! Загрызть! Разорвать! — поддакнули оборотни.

— Я не понимаю, о чем вы сейчас говорите. Но могу всех заверить, что колдунством я давно не занимаюсь. Посмотрите на меня, я древний как дуб. На кой черт мне сдались мертвецы? Я сам скоро к ним присоединюсь.

— А зачем ты из выпускаешь из мира мертвых? — спросил Владимир.

— Ещё раз повторяю. Я не оживляю и никого не призываю. Да, это мое кладбище. По малолетке заигрался в колдуна, оживил нескольких трупов, вот с тех пор они со мной и живут. Норовят всё сбежать с кладбища, но я им не позволяю. Как сдохну, мое колдунство рассеется, и все мои оживленные трупы обретут покой.

— Как же ты тогда наложил заклятье на оборотней, раз не занимаешься черной магией?

— Да легко. Злости во мне много было. Собрал их все отходы жизнедеятельности и проклял к чертовой матери! Что, нравится на карачках нужду справлять? — прикрикнул старик на оборотней. Молодые оборотни злобно щёлкнули челюстями и нетерпеливо вонзили когти во влажную землю, но Гузель рыком успокоила их.

— Вот, вот, призаткнитесь лучше, — чувствуя смелость, сказал старик.

— Мы вроде разобрались. Оборотни поняли, что не ты выпускаешь мертвяков в наш мир. Приносим свои извинения. Не обижайся, пожалуйста, старичок, но мы недавно и вправду воевали с полчищами мертвяков.

— Ладно, ладно, прощу, но чтобы подобного больше не было! — старик повернулся к оборотням и произнес громким голосом: Как пришло, так и уйди, волков опять освободи: был зверьем, стал человеком. ДЕРЖИСЬ ОТ МАГА ЛЕВЫМ БРЕГОМ!

Хотя колдун в конце заклятья пригрозил оборотням, все же они после произнесенных слов начали превращаться в людей. Владимир отвернулся, чтобы не смущать женщин. По звукам он слышал, как молодые парни, оказавшись с голым задом, нырнули в кусты и были таковы. Мужики с женщинами тоже разбежались. Одна Гузель шла медленно, ведя под локоть старуху в платке. Когда они скрылись, Владимир пожал руку старичку.

— Спасибо, что расколдовал. А то нам без подруги никак.

— Баба твоя что ли?

— Нет, просто соседка.

— И впрягся по самое не хочу за «просто соседку», а? Отблагодарит небось сегодняшней ночью? — лукаво спросил старик.

Владимир мечтательно вздохнул.

— Эх, если бы... По делу нужна. Видишь ли, одну мою знакомую постиг недуг. Я даже не знаю, к кому обратиться за помощью, думал, вот Гузель может подскажет...

Владимир почувствовал тычок в бок от Кешбека. Казах взглядом указал на колдуна, но Владимир не понял.

— Слышишь, колдун, а проклятья снимать умеешь?

— Смотря какие. Если сам наложил, то без проблем. Если чужие, покумекать надо.

— У нас второй вариант.

— Тогда пройдёмте ко мне, покумекаем втроём. На мертвяков не обращайте внимания, они могут до самого утра шляться.

Старик повел их к своему дому.

— Меня, кстати, Дильшот зовут.

— Здорово, Дильшот абый! Так ты свой, оказывается!

Кешбек подскочил к старику и крепко пожал ему руку.

— Смотря, что ты имеешь ввиду. В СССРе родился, в этом плане — мы один народ. А по нации я — узбек.

Дильшот открыл дверь и они вошли в дом.

Мертвяк уже сидел за столом, смотря в окно. Владимир с Кешбеком прошли в большую комнату, осматривая обстановку. Дильшот тем временем рылся в огромном сундуке.

— Да куда ж я положил? Вроде тут лежала, — ворчал он на себя.

Владимир заметил, что Дильшот вел аскетичный образ жизни. Спал он на старой печке. Из посуды были пара плошек и жестяная кружка для воды, чтобы пить из деревянной кадки. Стол и скамья у окна. Занавесок и тех не было. Зато на подоконнике стояла банка, а в ней в лёгком танце кружили светлячки. Завораживающий свет тоже привлек Кешбека и он указал Владимиру на банку.

— Это ведь не светлячки?

— Не знаю, но я похожие огоньки видел в мире мертвых.

— Что они там делали?

— Летали.

Дильшот поставил на стол трехлитровую бутыль с прозрачной жидкостью. Потом слазил под стол и оттуда достал маленький бочонек с квашеной капустой.

— О, как знал, пригодится! Берег, старался не есть.

— А чем же ты тогда питаешься? — поинтересовался Владимир.

— Лес рядом. Все, что в лесу растет, все мое. А если уж мяса захочется, то приходится Моргена просить чего добыть. Он у меня способный, порой сразу двух зайцев приносит. Мой маленький немецкий малайчик, во второй мировой войне тебе не было равных, — Дильшот вытер скупую прозрачную слезу и принес кружку. — Другой посуды нет, надеюсь, вы не брезгливы.

— Дильшот абый, а что у тебя за огоньки в банке? — спросил Кешбек, наблюдая за тем, как старик наполнял кружку жидкостью.

— Какие? — отвлекся Дильшот на секунду и, взглянув на подоконник, опять вернулся к разлитию спиртного. — А, эти. Это не огоньки, а кунельки — души людей. Человек умер и вот его душа летает по свету, пока не найдет пристанища.

— А для чего ты держишь?

— Из-за мертвяков. Больно уж их привлекает свет кунелек. Мертвяки хотят стать обратно живыми, ловят кунельки и проглатывают, а я потом достаю их и в банку складываю. Вон, смотри, как пялится на банку.

Владимир с Кешбеком посмотрели на мертвяка, который, как оказалось, наблюдал за огоньками в банке. Иногда он тянул к ним трупные руки, но они натыкались на стекло, и он, испугавшись, прятал их под стол.

— Мертвяк оживет, если проглотит душу? — спросил Владимир.

Дильшот посмотрел на него как на дурака.

— Откуда только такие мысли берутся? Эти бестолочи безоговорочно верят в придуманную ахинею, жрут кунельки и чего-то ждут. А если не ожили, значит, мало съели, надо больше поймать. Глупости! У мертвяков одна дорога — бродить по миру мертвых, пока не искупят свой грех. А после раствориться во тьме.

— А этот чем нагрешили? — кивнул в сторону мертвяка Кешбек.

— Тем, что попался на моем пути, — посмеялся Дильшот. — Сегодня вы мне попались, это надо отметить.

Старик поднял кружку и залпом выпил.

— За удачное знакомство! — произнес он и понюхал рукав. — Ох! Огонь! Еще бы немного и совсем в трезвенника превратился бы.

Дильшот наполнил кружку и протянул Кешбеку.

— Давай, залпом!

— Что это?

— Чистейший самогон. Оливье гнал собственными руками.

Мертвяк обернулся на свои имя и показал Кешбеку руки со струпьями. Казаха передёрнуло от омерзения.

— Я лучше откажусь.

— Да хоть чуточку попробуй. Я заверяю, тебя от бутылки после глоточка не отдерешь Настолько хороший самогон вышел. Ну, а хрен ли, француз, хоть и полудохлик. Пей давай!

Кешбек с сомнением взял кружку и сделал глоток. Жидкость обожгла его. Он судорожно схватился за квашеную капусту и проглотил ее. Затем он набрал воздуха и громко выдохнул ртом.

— Ууу, огонь! — похвалил Кешбек.

— А я о чем! Француз плохого не приготовит. Он следит за качеством даже после смерти. Да, Оливье? Ах, ты, мой хороший. И на хрена тебя я тогда воскресил? Ты ж бестолковый, ей богу, — добродушно ворчал захмелевший Дильшот. — Давай, ещё глоточек. За бабая Дильшота.

Кешбек залпом осушил кружку, хлопнул ею об стол и свалился на пол. Его глаза блаженно крутились в разные стороны. Рот приоткрылся, стараясь что-то сказать, но выходило только нечленораздельное мычание. Владимир встал с табурета и пожал руку Дильшоту.

— Спасибо за гостеприимство, но нам надо возвращаться домой.

— Куда спешишь? Ты ж ещё не выпил?

— А я не пью. Меня алкоголь не берет.

— Да ну тебя! Не бывает такого.

— А докажи!

Дильшот налил полную кружку самогона и протянул ее Владимиру. В один прием Владимир осушил ее. Дильшот с интересом наблюдал за Владимиром и спросил об ощущениях. В ответ Владимир лег на пол, отжался несколько раз и также бодро опять вскочил на него.

— Ни в одном глазу.

— Дуришь ты меня. Не бывает такого.

— Проверим?

— Проверим!

Дильшот опять налил кружку и подвинул ее. Владимир проглотил вонючую жидкость и вновь упал на пол, чтобы отжаться.

— Не берет меня зелёный змей, — доложил Владимир, поднимаясь на ноги.

— Больной что ли? — вырвалось у Дильшота. — Ну не бывает же такого. И как ты живёшь с этим недугом? Тяжко небось?

— Хорошо живу. Время не трачу на пьянку. А приключения я и без алкоголя могу найти.

— А хочешь хоть разок пьяным себя почувствовать?

— Зачем мне это?

— Странный вопрос. Чтобы получить удовольствие, взглянуть на мир другим взглядом. Да мало ли для чего пьет человек?

— Не, я откажусь от этой затеи.

— Зря, голубчик. Столько теряешь...

Дильшот выпил кружку и томно прижался к бутылке.

— Сейчас бы спеть... Ик! Когда этот казах очнётся? Чего он там мычит? Володя, давай решайся! Я хоть поколдую немного, а то скоро забуду, как это делается.

— Практикуйся на ком-нибудь другом. Не хочу, чтобы ты за мой счёт пополнил коллекцию своих питомцев.

— Наоборот, я уменьшу на одного. У меня есть одна томящаяся душа. Вел скверную жизнь бандита, подстрелили конкуренты, я неправильно провел ритуал воскрешения и он превратился в мертвяка. Валерчик хороший, немного понтуется, немного хамит, но это привычки из его времени, ничего не поделать. Пить любил, будь здоров. Употреблял всё, что течет. А, может, он из-за этого сдох... или я так браткам сказал? Да неважно. Давай впустим в тебя дух Валерчика!

— Какой к черту Валерчик?! А я куда денусь?

— Останешься в своем теле, заверяю тебя! Валерчик поживет с тобой сутки и обратно вернётся в свое тело. Соглашайся! Ты почувствуешь все краски жизни и Валерчика выгуляем, а то он сам ходить не может — ног нет.

— Как это — ног нет?

— Я ж говорил тебе: он умер от кровопотери. Я пытался его воскресить, а он сдох, окаянный!

— Ты сказал, его подстрелили.

— Да какая разница. Он мне карьеру экстрасенса испортил! — Дильшот сделал глоток прямо из бутылки и, успокоившись, выдохнул. — Но я не злюсь на него. Ведь вместе с Валерчиком я прихватил всю его гоп-шайку. Поэтому если тебе, Володя, будет нужна моя помощь, только скажи. Так что, я тебя уговорил?

Владимир задумался и хотел дать ответ, но тут из-под стола вылез пьяный Кешбек и заорал:

— Вот это огонь!

Дильшот вмиг наполнил кружку и протянул ему.

— Сначала музыку. Я хочу сплясать!

Старик дьявольски рассмеялся. Он сел на скамью к мертвяку и показал ему ритм. Тот начал стучать руками и ногами: хлоп, топ, хлоп-хлоп, топ. Кешбек вскочил на стол и раскинул руки:

— Ха! Где песня?

Дильшот как-то не по хорошему взглянул на него и начал петь.

— Вельзевул, три-та-та!

Мертвый пляшет трепака!

Сатана, тра-та-та!

Ведьма пляшет гопака!

Дильшот закончил петь, но музыка не остановилась и он начал песню сначала. Старик не уставал. За мертвецом он повторял ритм и драл горло с каждым припевом, словно призывая самого дьявола. Второй раз старик пропел песню и вновь не остановился. Задорно хлопая по столу ладонями, он пропел последний куплет и завел песню сначала.

Кешбек все это время танцевал. Опираясь на руки и вскидывая ноги, он с неуёмной энергией прикрикивал и призывал Владимира присоединиться к нему. Владимир заметил, что начал прихлопывать и подпевать. Он почувствовал веселье, вдруг захотелось пуститься в пляс и начать вытворять танцевальные пируэты. Владимир сделал шаг и остановился. Голова закружилась, мир поплыл перед глазами и звуки начали тонуть в водовороте бесовщины. Дильшот пел и ржал козлом. Мертвяк долбал стол ритмом. Кешбек, еле удерживаясь на том же столе, умолял отпустить его.

Вдруг Владимиру показалось, что наступила оглушающая тишина. Погас свет. Издался возглас Кешбека и Владимир пришел в себя. Голова больше не кружилась. Кешбек, навернувшийся со стола, гладил ушибленный бок. На полу рядом с ним лежала разбитая банка. Огоньки, получившие свободу, парили к потолку и падали обратно вниз. На скамье с довольным видом сидел мертвяк, а Дильшот бегал вокруг него и бил по морде.

— Гад, чего учудил?! Я сказал, пасть раскрой и выплёвывай всё, что успел проглотить! Я тебя в могилу сведу, в ад отправлю, раз не умеешь себя вести!

Пока Дильшот разбирался с мертвяками, Кешбек подошёл к Владимиру.

— Что-то я плохо соображаю, брат. Мы где?

— Неважно. Нам пора домой.

Дильшот заехал бутылкой по башке Оливье. У мертвяка отлетела челюсть и из открытого рта вылетело несколько разноцветных огоньков. Все наблюдали за тем, как они вылетели наружу сквозь стекло окна. Старик вновь принялся его отчитывать.

— Дильшот, спасибо за гостеприимство. Мы пошли домой.

— Так быстро? Мы не успели покумекать.

— Не, мы уже полно накумекались. У Кешбека теперь с неделю будет тело болеть.

— Я не про это, — произнес Дильшот, вставив кружку в рот мертвяку. — Ты сказал, что у тебя случилась беда с проклятием.

Разноцветные огоньки вылетели из мертвяка и он погрустнел. Оливье протянул руку к окну, но Дильшот пригрозил бутылкой и велел убрать с пола осколки. Мертвяк послушно принялся за уборку.

— Мы ради этого и пришли!

— Ага, чувствуется.

— Ты отвлек танцами. Моей знакомой ведьма передала дар. Этот дар лежит на ней проклятьем и медленно убивает ее. Помоги нам избавить девушку от несчастье.

— А в чем проблема? Пусть закрепит договор с Аделем и примет дар.

— Ты не понимаешь! Дар ей дала ведьма мертвых. Наша подруга умрет, если примет его.

— Ей в любом случае не жить. Если примет дар, станет ведьмой мертвых — умрет, но останется в нашем мире. Не примет, умрет, превратиться в томящуюся душу и больше никогда не найдет покоя. Я на ее месте выбрал бы первый вариант. Все выбирают первый вариант и прошлая ведьма тоже.

— Но меня из этих вариантов ни один не устраивает!

— А тут от тебя ничего не зависит. Ваша подруга уже сделала выбор, просто вы не знаете об этом. Ее готовят к церемонии. Каждую ночь темные силы забирают будущую ведьму, чтобы показать жизнь в темном свете. Тебе, Володя, лучше во все это не лезть. Это дела не нашего мира.

— Но Регина из нашего мира! Я должен ей помочь. Есть и третий вариант, только я не знаю, где его искать.

— Третий, наверно, есть, но я тоже не знаю, где их найти...

— Их?

— Их зовут староведы. Ведьмы, заключившие договоры с разными силами. С кого началась вся сверхъестественная хрень. Одна ведьма заключила договор с деревом и получила силу взращивать растения. Другая — с медведем и научилась понимать животных. А третья обратилась к темным силам и стала ведьмой мертвых. Такая легенда ходит про староведов. Они вам и помогут.

— Но ты сказал, что умеешь обращаться с проклятиями.

— Да, я их насылаю. Еще умею воскрешать. Вот когда умрете, тогда и приходите.

Владимир остался недоволен его ответом. Столько времени они потратили на старика и не приблизились к разгадке.

— Ну, хорошо. И где нам искать староведов?

— А хрен знает.

— Чего? — возмутился Владимир.

— Успокойся, богатырь! Я же сказал, что староведы — это легенда. Может, они есть, а, может, это всего лишь сказка. Я бы хотел, но больше ничем вам помочь не могу.

Владимир сел на табурет, осунувшись. Отчего-то ему казалось, что задача быстро разрешится, как и все остальное, за что он брался. Дрова наколоть? Легко! Прогнать лешего? Пару затрещин по лысой башке и леший уже жалеет, что появился на белый свет. Проклятье ведьмы? А вот тут случилась запара. Как забрать у Регины то, что она приняла? Ответа у Владимира не было.

Дильшот тем временем выгнал из дома мертвяка. Без огоньков дома стало мрачно. Зловеще мерцало болото через окно. Зеленый туман навис над ним, заслоняя собой черный лес. Снаружи была глубокая ночь.

— Брат, нужно срочно возвращаться домой!

— Луна в небе взошла. Вот мы тут зависли. Сколько интересно времени сейчас?

— Где-то час ночи.

— Тогда пойдем. Ох, блин, и влетит мне от хатын! Еще и нажрался как дунгыз. В теплицу что ли завалиться спать?

Владимир и Кешбек вышли из дома и увидели, как Дильшот тыкал старой метлой мертвяку в морду. Мертвяк недовольно сопел и нехотя отползал к болоту.

— Не сегодня, Валерчик, — приговаривал старик. — Не обижайся, но я тебе не добыл ноги.

— Дильшот, спасибо за гостеприимство, но мы пошли, — произнес Владимир, протягивая руку.

— А не побоитесь ночью идти? — спросил старик ехидно. — Мертвяки бродят.

— Чего нам их бояться? — храбро сказал пьяный Кешбек.

— Раз эликсир храбрости еще действует, то нужно бежать.

Дильшот пожал руку и опять взялся за метлу.

— Знаете, куда идти?

— Примерно, но можешь подсказать, в какой стороне находится дом ведьмы мертвых?

Дильшот махнул рукой в сторону юга, в противоположное направление, откуда они пришли. Владимир с Кешбеком обошли дом и по сухой земле пошли за Региной.

Дойдя до разрушенного дома ведьмы, Владимир и Кешбек не сразу нашли девушку. Они облазили руины, заглянули в кусты и только когда Кешбек, замученный жаждой, заглянул в колодец за водой, то увидел что-то внизу. Воды в колодце не было. Владимир аккуратно разобрал колодец и достал Регину. Одета она была в одну ночную сорочку. Ноги и руки были испачканы грязью.

— Регина что-то ищет, — додумался Владимир, глядя на грязные по локоть руки.

Он попытался стереть черную землю, но оказалось, что это не грязь покрывала кожу девушки. Это разрослось проклятье.