Жёлтый песок среди бескрайнего моря

Глава 9

Теперь вокруг нас был лес, странный какой-то лес, с оранжевыми, а не зелёными деревьями. Но не только это указывало на то, что мы так и не вернулись на Землю. Небо сверху по-прежнему было затянуто всё той же синеватой искрящейся дымкой, и песок под ногами, просвечивающийся сквозь редкую оранжевую травку, был всё того же золотисто-жёлтого цвета.

И я вновь оказался совершенно без одежды. В который уже раз!

А вот Снежана свою одежду сохранила. Как и вещевой мешок, который она держала сейчас в левой руке.

— Вот! — она бросила мешок к моим ногам. — Одень пока это!

В мешке оказались камуфляжные брюки и куртка, те самые, которые я и положил в него, подобрав ранее, после того, самого первого исчезновения Снежаны. Ещё в мешке лежали носки и пёстрый платок «аля-бандана». Никакой обуви я там не обнаружил, а потом вспомнил, что обувь эта (ветхие мои кроссовки) сейчас на ногах у Снежаны.

Она стояла, отвернувшись, всё то время, пока я одевался. Потом оборотилась в мою сторону и первым же делом посмотрела на мои ноги.

— Извини, просто так получилось! — проговорила Снежана почти виновато. — Просто времени уже не оставалось!

— Времени для чего? — спросил я. — И почему бы нам было не выслушать то, что хотел сообщить мистер Смит? Ведь он и в самом деле был для нас совершенно безопасен, я в этом уверен!

— Ты в этом уверен? — Глядя на меня в упор, Снежана вдруг насмешливо и как-то недобро прищурилась. — А вот я не была в этом уверена! И потому испугалась!

— А может ты испугалась того, что он хотел сказать? — медленно проговорил я, тоже в упор глядя на Снежану. — Что-то такое, для моих ушей явно не предназначенное? С твоей точки зрения…

— Ты опять?! — Схватив меня за отвороты куртки, Снежана приблизила своё лицо вплотную к моему. — Опять ты меня в чём-то подозреваешь?! В том, что я уже не человек, да?!

И, отпустив мою куртку, Снежана заплакала, уткнувшись лицом мне в плечо.

— Я — человек! — бормотала она сквозь слёзы. — Такой же, как вы все! Но если даже ты в этом сомневаешься…

— Ты повторяешься, девочка! — холодно проговорил я, отстраняя от себя Снежану. — Всё это уже было! И слёзы в плечо, и клятвенные заверения! Придумай что-нибудь новенькое!

— Вот даже как? — Снежана подняла голову и пристально посмотрела на меня. — Вот как ты обо мне сейчас думаешь, Тед Тайлер?! Ну, что ж…

Она вытерла рукавом глаза и как-то совсем по-детски шмыгнула носом.

— Впрочем, я тебя даже понимаю! Частично.

Она замолчала, и я тоже молча смотрел на неё. И пусто было на душе, какая-то особенная мертвящая пустота там царила. И ни одной мысли в голове, ни единой даже мысли…

— Это было испытание, Тед Тайлер! — тяжёлыми каменными глыбами падали на обнажённый мой мозг слова Снежаны. — Это было испытание, и ты его не прошёл! Ты элементарно его провалил!

Тут она взмахнула обеими руками, и я вновь почувствовал себя объятым всё тем же ледяным пламенем. А потом вдруг оказался в собственной спальне. Сидящем на ковре возле кровати, и, опять-таки, полностью обнажённым. Впрочем, и на ковре, и на кровати валялось немало одежды, и даже парадный мой мундир смиренно возлежал у самой двери, словно в ожидании хозяина.

— Вот он!

И в следующее же мгновение несколько тёмных силуэтов метнулись ко мне.

Меня повалили на ковёр, вернее, почти вдавили в него, а потом я почувствовал какой-то леденящий укол в области затылка.

И, разумеется, тотчас же отключился.

— Извини, Тед, за это насилие! Просто другого выхода у нас не было!

Открыв глаза, я некоторое время лишь молча смотрел на мистера Смита, стоящего возле моей кровати.

А я и в самом деле лежал сейчас на кровати в небольшой какой-то комнатке (или, скорее, в палате), разительно напоминающей ту, в которой и застал ранее Снежану. Такие же громоздкие и совершенно непонятные агрегаты вдоль стены, правда, сейчас они не гудели и не перемигивались. И ширмы не было, и никакие проводки и трубочки от меня не отходили. Я просто лежал на кровати в какой-то ядовито-жёлтой пижаме и такого же цвета пижамных брюках, а мистер Смит стоял рядом и внимательно за мной наблюдал.

— Как ты? — участливо спросил он, заметив, что я открыл глаза. — Уже лучше?

Я ничего не ответил.

— Ты сесть можешь?

— Могу! — сказал я и сел, спустив ноги на пол. И тут только заметил на стуле, стоящем неподалёку, военную форму. Новенькую, как говорится, с иголочки, и с погонами полковника.

— Это твоё, Тед! — заметив явственное недоумение, отразившееся на моём лице, сказал мистер Смит. — Так что, поздравляю с очередным званием!

— Внеочередным, — поправил я его. — Вот только за какие такие заслуги?

Ничего на это не отвечая, мистер Смит направился к двери. Потом, уже открыв её, обернулся.

— Буду ждать тебя в коридоре, Тед!

После этого он вышел, а я внимательно и насторожено осмотрелся по сторонам.

Под стулом, на котором лежала новенькая полковничья форма, стояли ботинки, тоже новенькие и блестевшие так, что в них отражалась часть этой комнаты. А на кровати лежало свежее бельё, рубашка, носки…

Ну, и фуражка, естественно.

Словом, всё, как полагается!

Когда я вышел из комнаты (или из палаты), мистер Смит стоял, прислонившись спиной к стене, и действительно меня ожидал. Но вокруг почему-то не наблюдалось прежнего оживления, коридор оказался совершенно пустым.

Или это был какой-то другой коридор?

— Ну, а теперь куда? — спросил я.

— На твоё усмотрение, Тед! — Мистер Смит улыбнулся, но улыбнулся одними губами, глаза его по-прежнему смотрели на меня холодно и насторожено. — У меня сейчас много дел, впрочем, путь наверх ты и сам найдёшь, полагаю?

— Найду! — сказал я, стараясь ничем не показать охватившее меня удивление. — Так вы, значит, меня отпускаете?

— А мы тебя и не задерживали, Тед! — повторно улыбнулся мистер Смит. — Там, в твоей квартире это была просто необходимая предосторожность.

— Чтобы я не сбежал вновь? — спросил я.

— Чтобы она вновь тебя туда не затащила!

Некоторое время мы с мистером Смитом лишь молча смотрели друг другу в глаза, потом я, не выдержав, первым отвёл взгляд.

— Она сама отпустила меня! — хрипло пробормотал я. — Сама не захотела, чтобы я там был… с ней…

Мистер Смит ничего не ответил.

— И что же мне теперь делать?! — не сдержавшись, выкрикнул я. — Какие новые обязанности мне, как полковнику, нужно сейчас освоить?

— Да, собственно, никаких!

Протянув узкую костлявую руку, мистер Смит почти покровительственно похлопал меня по плечу.

— Можешь сидеть в своём кабинете с утра до вечера. А можешь и вообще там не появляться, оставаясь дома. Или просиживать днями в баре. Всё, что угодно. Тед, кроме…

— Кроме возможности покинуть эту базу, так?

— А оно тебе надо, Тед? Оно тебе надо?

Мистер Смит повторно похлопал меня по плечу и, повернувшись, зашагал куда-то по пустынному этому коридору. А я вдруг вспомнил, что так и не успел спросить у него ещё кое о чём.

— О чём вы хотели сообщить мне, мистер Смит? — прокричал я вслед удаляющемуся моему собеседнику. — Там, на пляже… что вы хотели сказать мне, перед тем, как мы исчезли?

Но мистер Смит, то ли не расслышал этого моего вопроса, то ли просто не посчитал нужным снизойти до ответа на него. Во всяком случае он продолжал мерно вышагивать, а потом завернул куда-то за угол, и я потерял его из вида.

Кабинет, в который я всё-таки заглянул (сам не знаю, почему), ничуточки не изменился. Да, собственно, и как он мог измениться, когда всего несколько дней прошло с тех пор, как я в нём последний раз пребывать изволил.

Всего несколько дней, а казалось, не менее года с тех пор пролетело…

Усевшись за стол, я некоторое время просто сидел, бездумно глядя перед собой. Потом взгляд мой упал на бумажный листочек с неровной торопливой записью карандашом.

«Снежана. Ресторан. Около восьми» — вот что было начертано на бумажном этом листочке, и мы ведь действительно собирались в тот вечер посетить ресторан.

Да так и не собрались…

Вздохнув, я схватил листочек и принялся лихорадочно разрывать его на мелкие клочки. На самые мелкие кусочки, на какие только возможно. Потом швырнул их обратно на стол, встал и подошёл сейфу.

Спиртное было на месте. И виски, и джин, и даже текила, которую я почему-то так и не попробовал ранее.

Ничего, сейчас мы это исправим!

Возвратившись за стол с бутылкой текилы в руке, я, не глядя, взял с подоконника один из стеклянных бокалов. Затем, поставив его перед собой, наполнил до краёв, не оставляя места, ни для содовой, ни для льда.

А может, тэкилу так и принято пить, без этих дополнительных компонентов?

Я сделал глоток, затем второй…

«Это будет увлекательнейшая охота на человека, и ты, конечно же, примешь в ней деятельное участие, мой доблестный рыцарь! — вспомнились мне вдруг слова Снежаны. — И даже убедишь себя в том, что всё это во благо! Во благо всего человечества, в том числе и меня лично, ведь я тоже неотъемлемая часть этого самого человечества, просто временно слетевшая с катушек, с их точки зрения!»

Ошибаешься, девочка! Я не приму участие в охоте на тебя! Даже для этого я не гожусь!

Я сделал ещё глоток и, отставив бокал, поднялся из-за стола.

Пить не хотелось. Жить тоже не хотелось, если честно.

Ну, и куда теперь? Домой, что ли?

Подходя к собственной квартире, я удивился совершенно новой двери, потом вспомнил о том, как трещала от ударов снаружи дверь прежняя, и перестал удивляться.

Стоп, а как же я войду внутрь? У меня-то и ключей нет, чтобы открыть этот замок!

Тут я подумал о том, что ключей от старой двери у меня тоже не имеется. Да и вообще, ничего у меня сейчас не имеется, если только в мундире этом…

Я сунул руку в боковой карман мундира и обнаружил, не только связку ключей, но и увесистую пачку денег.

Благодетели, что б вам всем!

Зайдя в квартиру, я уже безо всякого удивления обнаружил там прямо-таки разительные перемены. И порядок везде был образцовый, и холодильник на кухне по самую завязку наполнен весьма разнообразными продуктами, так что смерть через повешение любой случайно заглянувшей сюда мыши уже не грозила.

Ну, а мне почему-то, есть не хотелось совершенно.

В спальне тоже было всё прибрано, и даже мундир майора куда-то запропастился. Впрочем, все снятые с него награды и прочие регалии аккуратно были разложены на тумбочке возле кровати.

И на том спасибо.

Я задумчиво посмотрел на часы, висевшие на стене. Почти шесть.

Что ж, можно и в бар! Разумеется, не в этой пышной амуниции…

Открыв платяной шкаф, я с вновь вспыхнувшим удивлением обнаружил там аж три строгих костюма-тройки разного цвета: серый, чёрный и тёмно-синий. А по соседству с ними размещались на вешалках несколько спортивных костюмов, которые тоже были мне совершенно незнакомы.

Но не в спортивном же костюме в бар идти! Ага, а что тут у нас дальше?

Дальше я обнаружил добротную кожаную куртку, висевшую вместе с джинсами очень тёмного, почти чёрного цвета.

Для бара самое, что ни на есть, подходящее! Или…

А вот фиг вам всем!

В самом уголку скромно притаился мой старый джинсовый костюмчик, впрочем, чисто вымытый и даже выутюженный.

Проявлю, так сказать, самостоятельность и даже, страшно сказать, некую долю бунтарства!

Вытащив из шкафа потрёпанный джинсовый костюмчик и небрежно бросив его на кровать, я снял и положил рядом с ним мою новенькую полковницкую амуницию. Ничего, пускай познакомятся!

Сам же отправился в душ, и находился там довольно долго. Полчаса, не меньше.

Зайдя в бар, я с удовлетворением обнаружил, что любимый мой столик у окна так никем и не занят. Донельзя обрадованный этим, подошёл к стойке и заказал сразу три двойных порции горячительного. Это, чтобы надолго хватило.

Потом просто сидел за столиком и неторопливо потягивал ром (я взял ром, виски и, для разнообразия, кальвадос), и тут возле моего столика кто-то остановился.

— Как видите, мистер, — произнёс этот «кто-то» звонким девичьим голосом, — сегодня пол у нас сравнительно чистый. Это потому, что на улице подморозило.

Подняв голову, я взглянул на говорящего и по пегим волосам тотчас же его признал. Это был тот прежний официант, вернее, официантка, тем более, что на ней сейчас была короткая плиссированная юбочка, из-под которой так соблазнительно выглядывали стройные ножки, и блузка, которая могла бы быть и чуточку поскромнее. Блузка эта ничего лишнего не выпячивала, но почти ничего и не скрывала от посторонних глаз.

— Я присяду, с вашего позволения, — сказала девушка, и я лишь как-то неопределённо пожал плечами. Садись, мол, чего уж там!

Девушка опустилась на стул, стоящий напротив, и некоторое время мы сидели молча. Она смотрела на меня, я смотрел на неё, мысленно прикинув, что девушке этой никак не более двадцати. Ну, двадцать два, от силы…

— Как тебя зовут? — спросил я, поднося ко рту стакан с ромом.

— Мери, — негромко произнесла девушка. — А вас?

— Тед! — сказал я и отхлебнул из стакана. — И можно на «ты»!

Потом я посмотрел на два запасных стакана, стоящих посреди стола. Пододвинул их поближе к девушке.

— Выпьешь со мной, Мери?

— С удовольствием! Вот только…

Замявшись, Мери несколько растерянно взглянула на две двойные порции, стоящие перед ней.

— Только не это!

— Ну, так закажи себе что-нибудь другое, — предложил я, вновь пододвигая к себе виски и кальвадос, в то время, как Мери поднялась и направилась к стойке. А вернулась уже с двумя какими-то разноцветными коктейлями.

— Ну вот! — Прикончив с ромом, я принялся за кальвадос. — Теперь мы можем выпить! Твоё здоровье, Мери!

— Твоё здоровье, Тед! — сказала Мери и отпила немного из своего бокала.

Что же касается меня, то я свой стакан опустошил полностью. Одним хорошим глотком. Потом пододвинул к себе виски…

— Ты очень быстро пьёшь, Тед! — произнесла вдруг Мери, задумчиво смакуя коктейль. — Наверное, хочешь напиться, как и в прошлый раз?

— Что?

Слегка удивлённый, я опустил стакан на стол.

— А если даже и так? Что с того?

— То, что я не хочу этого! — негромко и на удивление спокойно произнесла Мери. — И знаешь почему?

— Почему? — тут же поинтересовался я.

— Просто мне очень хочется, чтобы ты пригласил меня сегодня к себе, — всё так же спокойно и без малейшей даже стеснительности пояснила Мери. — И очень не хочется тащить тебя туда на своих плечах!

— Вот даже как?

Я задумчиво повертел в руках стакан с виски, потом всё же поднёс его ко рту.

— Тащить меня не придётся! — объявил я, опуская опустевший стакан на стол. — Сегодня я, почему-то, не пьянею!

Это и в самом деле было так. Выпив три двойных порции крепчайших из всех имеющихся в этом баре напитков, я чувствовал себя совершенно трезвым.

Ну, или почти трезвым…

— Тебе ещё принести? — спросила Мери, вставая.

— Да! — сказал я. — То же самое!

Мы просидели в баре почти до самого его закрытия, и я, разумеется, всё-таки опьянел. Впрочем, опьянение это ни в какое даже сравнение не шло с тем, предыдущим…

Мери оказалась исключительно удобным собеседником. Или собутыльником, как лучше назвать?.. Она не мешала пить, не мешала думать, сама не задавала никаких вопросов, на мои же вопросы отвечала коротко, но всегда внятно и по существу.

К примеру, когда я спросил у неё, не грозят ли ей неприятности за то, что весь вечер с одним-единственным клиентом общалась, Мери как-то лукаво улыбнулась и пояснила, что сегодня у неё, вообще, законный выходной. Просто подругу подменяла, пока та по каким-то неотложным делам отлучилась…

— А потом вот с тобой познакомилась…

Ну, подменяла, так подменяла, мне какая разница!

В общем, вышли мы из бара на своих ногах, и никому из нас никого тащить не пришлось. Впрочем, дорожка немного скользкой была, так что Мери за мой локоть держалась для надёжности. Так и шли.

А возле самого, считай, подъезда нам преградил дорогу Стефан. Не знаю даже, как он тут очутился, наверное, специально меня подкарауливал.

— Ну? — проговорил я, останавливаясь, и понял, что язык мой всё же немного заплетается. — Что скажешь, профессор?

Лицо Стефана вдруг перекосилось и на какое-то краткое мгновение мне показалось, что этот дохляк желает меня ударить (хотелось бы посмотреть, как это у него получилось бы?) Впрочем, в драку Стефан не полез, просто некоторое время молча смотрел на меня, на что мне было совершенно даже наплевать.

— Ты что, не видишь, что я с дамой?! — произнёс я как можно более миролюбиво. — И мы, знаешь ли, спешим! Так что будь добр, профессор, отойди чуть в сторонку и освободи нам дорогу!

— Как ты мог?! — не проговорил даже, прошептал Стефан. — Как ты мог оставить её там одну?!

После этого он повернулся и быстро зашагал прочь. А я некоторое время лишь растерянно смотрел ему вслед.

Потом меня охватила злость.

— Это она меня оставила, понял?! — заорал я вслед этому хиляку. — И не тебе судить меня за это! Не тебе, понял ты, козёл?! И пошли бы вы оба, знаете куда?!

— Тише, миленький, тише! — взволнованно зашептала Мери, гладя меня по щеке тёплой ладошкой. — Пожалуйста, успокойся!

— А я спокоен! — сказал я, целуя её ладошку. — Я совершенно спокоен! А вот и мой дом, кстати!

— Я это поняла уже! — вновь прошептала Мери. — Давай поднимемся поскорее!

— Не возражаю! — сказал я и покачнулся так, что если бы Мери меня не удерживала, точно растянулся бы сейчас возле подъезда.

Всё-таки одолела она меня, змеюка эта зелёная!

На второй этаж Мери меня уже почти втащила. И дверь в квартиру она отворяла, не я.

А я всё продолжал что-то активно доказывать Стефану, хоть Мери и уверяла меня, что его тут нет.

Проснулся я с дикой головной болью, а когда рассмотрел рядом с собой юное личико вчерашней официантки и её пегие волосы, разметавшиеся по всей подушке, то едва зубами не заскрипел от охватившей меня злости. Не на девушку, разумеется, на себя родимого!

Как я мог?!

Как мог я так подло, так низко изменить Снежане?!

Впрочем, сделанного уже было не воротить! И кто знает, возможно, оно и к лучшему?..

Как это я её вчера называл? Мери, кажется?..

И было ли у нас с ней что-либо ночью?

Ничего не помню!

В это время девушка, которая Мери, открыла глаза и лучезарно мне улыбнулась.

— Приветик, милый! — не проговорила даже, скорее, прощебетала она. — Как ты?

— Бывало и лучше! — пробормотал я, а Мери вдруг выскользнула из-под одеяла и направилась к двери. Вот так, без ничего, как и спала.

Чуть приподняв край одеяла, я удостоверился, что и сам в подобном положении. Потому быстренько вскочив, подхватил с соседнего пуфика полосатый бухарский халат и плотно в него завернулся. Да ещё и пояском перепоясался для верности.

В это время Мери вновь появилась в спальне, как и прежде, без ничего. В руке она держала высокий стакан, наполненный какой-то мутноватой жидкостью.

— Выпей, милый! — Обогнув кровать, Мери подошла ко мне вплотную. — Враз полегчает!

— Сначала накинь вот это! — стараясь не смотреть на девушку, я подхватил с пуфика ещё один халат (скорее даже, халатик, японский, шелковый, в нём так любила щеголять вечерами Снежана). — Вот, возьми!

— Пожалуйста!

Обиженно надув губки, Мери сунула стакан мне в руку и, одновременно с этим, выхватила из другой моей руки японский халатик. Не спеша, в него завернулась.

Я же некоторое время молча смотрел на подозрительную эту жидкость в стакане, потом решился и отпил немного.

Вкусно! И освежающе как-то!

Совершенно успокоенный, я выпил эту смесь до дна.

— Ну как? — спросила Мери, внимательно на меня глядя. — Полегчало?

Не отвечая, я лишь молча кивнул.

— Вот и хорошо! — Мери наклонилась и сгребла в охапку разбросанные по всему ковру свои одежки. — А я в душ, если ты не возражаешь?

И, не дожидаясь моего ответа, вновь вышла из спальни. А я опустился на кровать, и некоторое время лишь молча и неподвижно сидел так, уставившись остановившимся взглядом куда-то себе под ноги.

Вот она, новая жизнь! Такая, что лучшей и желать не надобно!

Денег куча, работа — не бей лежачего! Вино, девушки, может, даже наркотиками побаловаться?.. Для пущего, так сказать, разнообразия!

И никакой дурацкой пустыни с ещё более дурацким морем, от которых в любое мгновение пакостей ожидать приходится! Вроде превращения воды в песок или раздвоения любимой девушки на две совершенно одинаковых…

А всё-таки, изменил я ей этой ночью или не изменил? А может, ежели покупаешь любовь за деньги, то это и не измена вовсе?

Тут я подумал, что за любое удовольствие надо платить, вот только забыл уже, какая у них сейчас такса! Это, ежели на ночь всю…

Ладно, с моими теперешними доходами и переплатить не жалко! Тем более, такой очаровашке!

Когда Мери, наконец-таки, вышла из душевой, уже полностью одетая, я протянул ей несколько крупных купюр.

— Если этого недостаточно, просто скажи!

Но Мери повела себя как-то странно. На деньги посмотрела почти растерянно, а на меня после и вовсе испуганно взглянула.

— Ты что, Тед? — еле слышно прошептала она, низко опустив голову. — Ты думаешь, что я из-за денег, что я из этих?..

Не договорив, она замолчала. И я тоже молчал, не зная, что ей и ответить сейчас.

И продолжал сжимать в руке эти самые деньги.

— Просто ты мне понравился! — Теперь Мери смотрела на меня в упор. — Правда, понравился! Мне всегда нравились мужчины, которые намного старше меня! Не веришь?

«Не верю! — проговорил я мысленно. — Ни в то, что тебе почти пожилые мужики нравятся, ни в то, что ты случайно сегодня в баре оказалась, мнимую подругу заменяя! Тут что-то другое…»

Но вслух я этого, разумеется, говорить не стал.

— Приятно слышать! — вслух произнёс я. — А деньги всё же возьми! Как подарок!

Я почти насильно всунул Мери в руку деньги, потом проводил её в прихожую, где, сняв с вешалки, курточку, помог затем девушке в неё облачиться.

— Ну, всё, будем прощаться!

— Прощаться? — Мери бросила на меня быстрый и какой-то испуганный взгляд. — Я тебе не нравлюсь?

— Ты красивая! — сказал я, почти не покривив при этом душой. — И очень мне нравишься. Вот только…

Не договорив, я замолчал.

— Я как-то неправильно вела себя этой ночью?

«Хотелось бы знать, как сам я себя этой ночью вёл?» — мелькнула в голове невольная мысль.

— Да нет же, всё классно, малышка! — сказал я вслух. — Всё было просто супер!

— Только почему ты всё время называл меня Снежаной?

— Снежаной? — Я испытующе посмотрел на Мери. — Я называл тебя Снежаной?

Мери молча кивнула.

— Это моя бывшая, — как можно более безразлично проговорил я. — Знаешь, мы давно уже расстались, но вот иногда, ночью… Ну, ты понимаешь?..

— Мы что с ней, очень похожи?

«Вот тут ты переигрываешь, детка! — тотчас же подумалось мне. — Впрочем, играй дальше, я поддержу!»

— Немного…

— А тот мужчина, который ожидал нас возле подъёзда, кто он?

Ладно, играть, так играть!

— Это её муж, — сказал я. — Зовут — Стефан, фамилия — Малевский. Не слышала?

— Нет! — Мери отрицательно мотнула головой, потом помолчала немного и добавила: — Ну, я пойду тогда!

— Конечно! — Чуть наклонившись, я поцеловал Мери в щёчку, хоть она уже и губки для поцелуя выпятила.

— А ты придёшь сегодня вечером в бар?

Так, уже теплее!

— Приду, — сказал я. — Но ты ведь сегодня, вроде как, работать должна?

— Это неважно! — Мери замялась на мгновение. — Если ты там будешь, то я отпрошусь пораньше…

— Договорились! — Я всё же поцеловал девушку в губки, заслужила. — Спасибо тебе за всё, Мери!

— Это вам спасибо… тебе, то есть!

И Мери выбежала за дверь. А потом, не успел я ещё и отойти немного, раздался звонок.

Забыла она что-то? Или просто не всё мне ещё сказать успела? Из того, что планировала…

Я отворил дверь и некоторое время молча взирал на румяного молодца с капральскими нашивками.

— Господин полковник! — приложив руку к фуражке, не проговорил даже, зычно прокричал молодец. — Направлен в ваше распоряжение в качестве временного адъютанта!

— Что? — Мне показалось, будто я чего-то не дослышал. — Адъютант? Мне?

— Так точно, сэр! — румяный молодец протянул какой-то коричневый конверт с несколькими сургучными печатями. — Тут всё изложено, сэр!

Ничего на это не отвечая, я некоторое время лишь молча рассматривал моего временного адъютанта.

Круто берёт мистер Смит, со всех сторон меня облаживать начал! Сначала Мери из бара, теперь ещё и капрал этот…

И тут меня охватила злость. Ну, Мери, ладно… с этим я разберусь! Но вот адъютанта мне подсунуть, словно я полком или даже бригадой командую…

— Передайте тем, кто вас послал, капрал, — проговорил я, убирая руки за спину, потому что молодец этот всё время пытался всучить мне конверт, — что я не нуждаюсь ни в каком адъютанте, да и по должности моей этого, вроде бы, не полагается!

— Так и передать, сэр? — слегка заикаясь, проговорил капрал. — И больше ничего?

— Больше ничего! — буркнул я, захлопывая перед самым носом моего несостоявшегося адъютанта дверь.