Женщина-врач

Глава 13

Делая обычный обход больничных палат, Лесли чувствовала, что ее любовь к Филипу словно придает какое-то особенное значение каждому ее действию. Все было по-прежнему, изменилось только одно: ее отношение к Деборе. Теперь ей трудно было создавать видимость, будто ничего не произошло, и она до последнего момента откладывала встречу с Деборой. Когда тянуть было уже больше некуда, борясь с внутренним чувством вины, она вошла к ней в палату.

Дебора, разрумянившаяся и миловидная, сидела в постели, от которой при появлении Лесли поспешно отскочил Ханс Каспер.

— Простите, я не знала, что к вам пришли, — извинилась Лесли. — Я зайду попозже.

— Нет-нет, ничего страшного. Проходите, познакомьтесь с Хансом.

— Мы уже знакомы.

Каспер бросил на Лесли обеспокоенный взгляд, но она сделала вид, что ничего не заметила.

— Как чувствуете себя, миссис Редвуд? Вы выглядите значительно лучше.

— Да, лучше. Но давайте не будем обо мне. Сядьте и расскажите мне, как вы провели выходные. Я не сомневаюсь, что вы прекрасно отдохнули.

— Да, действительно. Жаль только, что они быстро пролетели.

— Вы ведь были в одном отеле с Филипом, не так ли?

— Да.

— Наверное, страшно было встретиться с шефом в выходной день? — Дебора улыбнулась, глядя на Ханса. — Да вы присядьте, дорогая! Что-то у вас вид растерянный! Что с вами происходит?

— Мне нужно идти, и… я не хотела бы вас утомлять.

— Да вы не утомляете меня, доктор Форрест. Кстати, скажите Хансу, что мне лучше, а то он мне не верит.

— Ну конечно же миссис Редвуд уже намного легче. Через каких-нибудь несколько недель она будет вполне здорова.

— Вот, вот! — вставила Дебора. — И тебе не придется беспокоиться о здоровье жены.

Ханс покраснел:

— Как можно быть женой одного мужчины и рассуждать о замужестве с другим?

— Быть супругой Филипа мне осталось недолго.

Голос Деборы прозвучал так победоносно, что Ханс и Лесли недоуменно переглянулись.

— Что ты хочешь этим сказать? — натянуто спросил Ханс.

— Ничего такого, что могло бы тебя взволновать.

— Надеюсь, что так. Ведь ты же знаешь, я не могу позволить скандала вокруг своего имени! Я…

— Скандала! Скандала! Только это от тебя и слышу в последнее время! Можешь ты думать хотя бы о чем-нибудь еще? Обо мне, например. Неужели ты думаешь, я хочу скандала?

— Иногда мне кажется, что хочешь. Ты любишь быть в центре внимания, и тебе совершенно наплевать, каким путем этого добиться.

— Неправда! Я уже давно перестала думать о себе. Ты! Только о тебе я думаю все время.

— Да, думаешь и при этом хочешь выставить меня на посмешище, помешать моей карьере.

— Ничего подобного! У меня такого и в мыслях не было! — Дебора молитвенно протянула к нему руки. — Пожалуйста, Ханс, останься со мной! Ты же знаешь, я все для тебя сделаю!

— Не могу, Дебора. — Лицо его было бледно. Он натянуто улыбнулся. — Ты устала и перевозбудилась.

— Нисколечко я не устала, а волнуюсь оттого, что это ты расстраиваешь меня. — Ее огромные глаза наполнились слезами. — Я не могу выносить, когда ты так жесток! Неужели ты забыл все, что говорил мне в Лондоне? Нет, ты просто притворяешься, что не любишь меня! Я это точно знаю!

И она разрыдалась. Лесли посмотрела на Ханса.

— Ей нельзя плакать, — тихо проговорила она и облегченно вздохнула, когда Ханс склонился над постелью Деборы.

— Дебора, прошу тебя, вытри слезы и приляг. Ну подумай сама: зачем сейчас говорить о разводе? Когда ты выздоровеешь, у нас будет еще много времени.

— Но я и так чувствую себя хорошо! Честное слово, Ханс! Обещаю, что ты будешь ни при чем. Теперь все карты в моих руках, и я заставлю Филипа сделать то, что мне на руку!

— Дебора, мне нужно успеть на поезд. Я должен идти.

— Но ведь ты вернешься? Ты еще приедешь повидаться со мной? — всхлипывала она.

— Если сумею вырваться. Сейчас пик сезона, и я ужасно занят, ты же знаешь.

— Но ты говорил, что на следующей неделе будешь спускаться с Хернлея. Это же совсем рядом! Разве ты не можешь заехать ко мне?

Он отвел глаза в сторону:

— Я… совсем забыл. Ну конечно могу.

— Обещаешь?

— Конечно. — Он поцеловал ей руку и вышел из комнаты.

Лесли направилась вслед за ним к двери.

— Я пришлю вам сиделку, миссис Редвуд, она принесет успокоительное, — с порога сказала она.

— Не нужно мне ничего, я совершенно спокойна.

В это трудно было поверить, но она была абсолютно спокойна.

Часы тянулись бесконечно долго, и Лесли вся извелась, пока наконец смогла увидеться с Филипом. Он сидел за столом в своем кабинете, и когда она вошла, поднялся ей навстречу и заключил в объятия:

— Такое впечатление, будто целый год не видел тебя!

— Да, мне тоже так показалось. Где ты был сегодня?

— Я все утро провел с тестем. Он только после обеда улетел в Лондон.

Сердце Лесли заколотилось.

— Но ты ведь еще не сказал Деборе?

— Нет. Времени не было. — Тон его был таким серьезным, что Лесли пристально заглянула ему в лицо. Морщинки вокруг глаз стали глубже, а вокруг рта еще больше обозначилась усталая складка.

— Что случилось, Филип? Это связано с Деборой?

— Нет. С ее отцом.

— Тогда расскажи мне, что произошло! Зачем тебе скрывать это от меня?

Как обычно в минуты волнения, он достал сигарету и закурил.

— Ты ведь мало знаешь отца Деборы, не так ли? — проговорил он после паузы.

— Знаю только, что он — председатель правления совета директоров Уайтэйкез.

— Не только Уайтэйкез, но еще и мемориальной больницы «Ривз энд Грант».

— Разве это имеет какое-то значение?

Он сдержанно улыбнулся.

— Сейчас нет, но скоро будет важно. Один толстосум — некто Джон Эгхэм — пожертвовал ни много ни мало пять миллионов на строительство исследовательского центра при этой больнице. Строительство почти закончено, и это будет лучшая в мире клиника по грудным болезням.

— Но какое отношение это имеет к тебе?

Филип развернул свой стул.

— Мне предложили пост главного хирурга-консультанта.

— Филип, но это же просто здорово! Это же то, чего ты всегда хотел! Ты конечно же согласился?

— Нет.

— Но почему?

— Потому что я пока еще не сумасшедший. Неужели ты думаешь, сэр Лайонел оставит за мной эту должность, когда узнает, что я намерен развестись с Деборой? Эгхэм — его хороший друг и предоставил ему самому выбирать в штат тех, кого он сочтет нужным.

— Он выбрал тебя?!

— Только потому, что я его зять.

— Но он должен понимать, что ты, как никто другой, подходишь для этой работы! Даже если бы ты не был женат на его дочери.

Филип пожал плечами:

— Не знаю. Что бы там ни было, но он откажется от своего предложения, если я затею развод.

— Но это невозможно! — горячо возразила Лесли. — Разве он способен на такое?!

— А почему бы и нет? Это предложение само по себе ставит целью подкупить меня.

— Он так и сказал?

Филип улыбнулся:

— Сэр Лайонел слишком хороший дипломат, чтобы говорить о таких вещах вслух! Он только высказал надежду, что наши с Деборой отношения наладятся.

— Но ведь он знает о Хансе!

— Ну и что? Он не принимает его всерьез. Он даже изволил выразиться, что, если бы я не был так увлечен своей работой, никакой Ханс вообще бы не появился. Кроме того, он считает, что, когда я приму его предложение и вернусь в Англию, Дебора охотно разделит со мной блеск и славу нового положения.

— Понятно. — Лесли нервно сцепила руки. — Значит, это место достанется тебе только в том случае, если ты захочешь наладить свои брачные отношения?

— Именно это я и пытался донести до тебя! Теперь понимаешь, почему я отказался?

— Да. Только не уверена, что ты поступил правильно.

— Ты с ума сошла?! — Он вскочил со стула и подбежал к ней. — Неужели ты думаешь, кто-то может шантажом и подкупом заставить меня принять должность? Я сказал ему, что согласился бы только в том случае, если бы мне ее предложили за мои собственные заслуги.

— А он?..

— Что ты от него хочешь? «Подумай хорошенько, мой мальчик… Не стоит делать поспешных выводов… Не надо принимать опрометчивых решений… Мы можем подождать несколько недель, пока ты не передумаешь».

— Он слишком самоуверен.

— Не то слово. Иначе он не был бы отцом Деборы.

Лесли содрогнулась:

— Филип, мне страшно!

— Милая, не нужно бояться! Я никогда не смог бы вычеркнуть тебя из своей жизни! Без тебя мне незачем жить, не к чему стремиться!..

Лесли заплакала:

— Не надо так говорить, Филип. Я не могу видеть тебя в таком смятении!

— Ты должна понять, каково мне сейчас, когда я с ужасом думаю о будущем, которое не смог бы с тобой разделить.

Лесли безмолвно прильнула к нему, и их губы слились в поцелуе.

Потом она ушла к себе и долго вышагивала по гостиной, погруженная в тяжелые мысли. Филип любит ее и готов ради нее принести в жертву свою карьеру. Но имеет ли она право стоять у него на пути?

Из этих нелегких размышлений ее вывел телефонный звонок. Лесли торопливо схватила трубку, услышав на конце провода какой-то странный чужой голос, — наверное, целая минута ушла у нее на то, чтобы понять, кто это.

— Доктор Форрест, не могли бы вы со мной встретиться для небольшого разговора? — проговорил в трубке голос Ханса Каспера.

— Сейчас уже поздно. Откуда вы звоните?

— Из «Мюрмельтьер».

— Давайте завтра?

— Завтра меня здесь не будет. Прошу вас, доктор Форрест! Я не стал бы вас беспокоить по пустякам.

— Хорошо. Я скоро буду.

Вечер выдался на редкость морозный, под ногами Лесли хрустел снег. Наконец впереди показались освещенные окна кафе, и вскоре она уже поднималась по деревянной лестнице на веранду. Каспер сидел за маленьким столиком и, когда она показалась в дверях, вскочил ей навстречу.

— Спасибо, что пришли, — сказал он, отодвигая для нее стул.

— Что вы хотели?

Он сунул руку в карман и достал оттуда смятый журнал — один из самых популярных в Швейцарии. Полистав, раскрыл на странице, где красовалась его фотография с круглолицей девушкой. С трудом прочтя заголовок на немецком, Лесли вопросительно посмотрела на него:

— Боюсь, мне тут мало что понятно. Я не сильна в немецком.

Он медленно перевел:

Лесли тотчас же посмотрела на дату — газета вышла на прошлой неделе.

— Миссис Редвуд конечно же ни о чем не знает?

— Я не осмелился сказать ей — боялся, что она может натворить дел.

— Но как же у вас это получилось?

Он опустил глаза в пол:

— Мы с Инге знакомы много лет, и между нами всегда было взаимопонимание.

— В таком случае вам следовало объясниться с миссис Редвуд.

— А я этого не сделал. — Он развел руками. — Но разве это преступление? Как и большинству мужчин, мне льстило, что меня добивается такая красивая женщина. К тому же, как вы понимаете, она была замужем…

— Хорошо. Но почему вы объясняете мне все это?

— Потому что я хочу получить от вас разрешение сказать правду Деборе.

— Но этого нельзя делать! Она не вынесет такого удара.

— Я думал, ей уже лучше.

— Да, лучше, но вы же сами видели, что с ней было сегодня днем. Нет, вам следовало бы подождать с этим по меньшей мере еще несколько месяцев.

— Но я хочу, чтобы она отказалась от этой затеи с разводом! Быть может, узнав о том, что я не собираюсь на ней жениться, она вернется к своему Мужу?

Лесли вздохнула:

— Боюсь, мистер Каспер, ваши надежды вряд ли оправдаются — доктор Редвуд твердо намерен получить свободу независимо от того, хочет этого миссис Редвуд или нет.

— Значит, Дебора все-таки была права насчет вас и герра доктора? — Он тяжело вздохнул. — Ну теперь я неизбежно буду вовлечен в эту историю. Я оказался, как у вас говорят, между двух огней!

— Весьма верное сравнение.

— В таком случае я, видимо, зря тратил ваше время, пригласив вас сюда. Я-то думал, вы мне поможете…

— Рада помочь. Но вы должны понять, что для меня здоровье миссис Редвуд важнее.

— А я на вашем месте придерживался бы другой позиции. Все существенно упростилось бы для всех нас, если бы она узнала правду как можно скорее.

— Но не собираетесь же вы сейчас огорошить ее неприятным известием?! — в ужасе спросила Лесли.

Он вздохнул:

— Нет, не собираюсь.

— Я могу быть уверена?!

— Придется молчать, пока она окончательно не поправится.

Лесли встала, положив журнал к себе в карман:

— Насколько я понимаю, дальнейший разговор не имеет смысла. Мне пора.

— Я провожу вас до клиники.

— Спасибо, не нужно. Спокойной ночи, мистер Каспер.

Лесли оставила его сидеть за столиком в глубоком раздумье — даже когда дверь, скрипнув, закрылась за ней, он не поднял головы.