Женщина-врач

Глава 15

В четыре часа дня в клинику прибыл сэр Лайонел. Он был бледен и потрясен случившимся и сразу же прошел на половину зятя. А часом позже Филип вызвал к себе Лесли.

— Доктор Форрест, мой тесть хочет поговорить с вами.

Сэр Лайонел вышел вперед:

— Простите, доктор Форрест, что побеспокоил вас, но, насколько я понял, вы были последней, кто разговаривал с моей дочерью.

— Да. — Лесли замялась. — Позвольте выразить вам мои соболезнования по поводу смерти миссис Редвуд.

— Благодарю, — сухо сказал сэр Лайонел. — Мы с Филипом тщательно расследовали дело и пришли к выводу, что она сознательно покончила с собой. — Он помолчал, потом с видимым усилием продолжил: — Разумеется, мне бы не хотелось, чтобы правда стала известна за пределами клиники.

— Понимаю.

— Но для собственного успокоения я хотел бы знать, почему она сделала это. Уступать было не в ее характере. Это так на нее не похоже! Особенно теперь, когда ей стало лучше. Попробуйте припомнить, не говорила ли она перед смертью что-нибудь такое, что помогло бы понять причину.

— Она была в бреду, когда я пришла, и говорила что-то невнятное.

— А когда она последний раз виделась с этим Каспером? Недавно?

— Да, — ответил Филип. — Я же говорил вам, что она вчера сбежала из клиники, чтобы найти его.

— Так она разыскала его?

— Я не спрашивал.

Сэр Лайонел повернулся к Лесли:

— А вы не знаете, моя дочь виделась с этим человеком?

— Мне кажется, да.

— Тогда, быть может, он сказал что-нибудь, заставившее ее…

Он не смог закончить фразы и замолчал. Филип опустил глаза в пол, Лесли смотрела куда-то перед собой, потом наконец сказала:

— Я уверена, сэр, что он ничего такого не говорил. Накануне вечером она была в приподнятом настроении, попросила меня принести ей зеркало и косметичку. Насколько я поняла, она готовилась к его приходу.

— Но он не приехал, — вмешался в разговор Филип. — Я уточнял сегодня утром.

— Филип, а ты виделся с ней после того, как к ней заходила доктор Форрест?

— Да. Я пробыл у нее несколько минут.

— При тебе она не говорила ничего такого, что бы указывало на ее внутреннее состояние?

— Нет. Она была в хорошем настроении.

Лесли бросила на него недоуменный взгляд. Почему он не хочет признаться, что они с Деборой ссорились? Зачем ему скрывать правду?

— Не знаю что и думать, — недоумевал сэр Лайонел. — Просто в голове не укладывается! — Он повернулся к Филипу. — Мой мальчик, я бы хотел отвезти Дебору в Англию и похоронить ее рядом с матерью.

— Я сделаю необходимые распоряжения.

— Да, пожалуйста. И вот еще что. Нельзя ли нам выставить все как несчастный случай?

— Обычно так и делается, — сухо заметила Лесли. — Стандартная формулировка — «случайная передозировка снотворного».

Филип искоса посмотрел на нее, но она отвела взгляд.

— Думаю, доктор Форрест, это все, — спокойно сказал он. — Вы можете идти. — Он открыл для нее дверь и, пропустив вперед, повернулся к сэру Лайонелу: — Извините, но я должен переговорить с доктором Форрест об одном из пациентов.

Взяв Лесли под руку, он увел ее в соседнюю комнату. Закрыв за собой дверь, он попытался обнять ее.

— Нет, Филип, не надо!

Он опустил руки.

— Прости, милая, но мы так давно не оставались одни!

— Я приходила к тебе вчера вечером, но тебя не было.

— Не было?! Где же я был?! Все эти события так потрясли меня, что я половины не припомню. Да и спал я тоже плохо — наверное, придется попросить у Акселя снотворного.

— Он же давал тебе на прошлой неделе.

— Разве? Куда же оно тогда делось? Наверное, я положил его где-нибудь и забыл.

— Опасная забывчивость, когда речь идет о таких вещах.

— Никто, кроме Акселя, не знал об этих таблетках, — раздраженно сказал Филип. — Только зачем поднимать такую панику?

Лесли проглотила ком в горле. Разговор уже был начат, и, покачав головой, она сказала:

— Действительно незачем. Просто я подумала о Деборе.

— Да, но почему у тебя такой странный вид? Что случилось?

— Ничего. Просто я слышала, как ты разговаривал со своей женой вчера вечером, и…

— Когда? Где ты была, Лесли? И что слышала?

— Когда — не помню. И я не подслушивала специально. Я приходила увидеться с тобой, тебя не было дома, и я пошла проверить миссис Редвуд. Но говорю тебе: я ничего не слышала!

— Ты говоришь неправду! Лесли, я не дурак и понимаю, что ты слышала, как мы ссорились!

— Нет, не слышала!

Он отошел в сторону и прикрыл рукой глаза:

— Да, мы ссорились, и я не буду отрицать этого. Я рассказал ей правду об этом лыжнике и показал фотографию, где он изображен со своей невестой.

— Филип, как ты мог?!

— Я должен был как-то остановить ее, чтобы она не вздумала писать своему адвокату. Я же обещал, что не допущу, чтобы твое имя участвовало в грязной истории с разводом. Я должен был предпринять что-нибудь, чтобы остановить ее!

— Подумай, что ты говоришь, Филип! Ты, скорее всего, нездоров.

— Прости. Я… — Он привлек ее к себе, уткнувшись лицом в ее волосы. — Не оставляй меня, любимая! Не отворачивайся от меня! Не уходи! Я не смогу этого вынести!

Все тело его дрожало, а голос был таким низким и трепетным, что его с трудом можно было узнать.

— Лесли, любимая! — шептал он. — Все, что я делал, — ради тебя! — Его слова прозвучали как приговор, из глаз Лесли покатились безудержные слезы. — Не плачь, любимая! Ты ни в чем не виновата. — Он достал платок и вытер ей слезы. — Все будет хорошо. Обещаю! Я дам тебе чего-нибудь выпить, и пойди немного отдохни.

Он подошел к буфету и достал оттуда бутылку бренди. Лесли опустилась в кресло и вдруг заметила под ногами небольшую коробочку. Подобрав ее с пола повлажневшими от волнения руками, она незаметно сунула ее в карман.

— Давай-ка взбодрись немного, — проговорил он с улыбкой. — Ты выглядишь очень устало.

Лесли постаралась уйти к себе как можно скорее. Закрывшись на ключ, она налегла на дверь всем телом, словно это могло отгородить ее от мысли, назойливо сверлившей у нее в мозгу. Она вынула из кармана крохотный предмет, в котором заключалась разгадка тайны.

Коробочка была самая обыкновенная и ничем не отличалась от сотен других, используемых в клинике для хранения таблеток. Но на этой стояла надпись с именем Филипа Редвуда, датированная прошлой неделей. Лесли торопливо сдвинула крышку — она оказалась пуста! Пальцы Лесли разжались, коробочка упала на пол. Она завороженно смотрела на нее, вдруг словно наяву представив, как та выпала у Филипа из кармана, когда он доставал платок, чтобы отереть ее слезы. Выпала из кармана у Филипа? Значит, она была при нем вчера вечером, когда он заходил к Деборе?

Спотыкаясь, Лесли дошла до кресла и опустилась в него. Мог ли Филип совершить такое преступление? Сердце надрывно кричало ей, что не мог, но факты упрямо твердили свое.

Весь следующий день она провела с Лизель в лаборатории среди склянок и инструментов. От нее Лесли узнала об отъезде Ричарда. Только когда совсем разболелась голова, она поднялась со стула и пошла к себе. Ей очень не хотелось проводить этот вечер в одиночестве, поэтому она позвонила Ричарду, чтобы пригласить его на ужин.

— Чудесная идея! — радостно откликнулся тот. — Я освобожусь в восемь. Тебя это время устроит?

— Да. Я сейчас поговорю с Лизель.

Повесив трубку, она заметила, что Бобби наблюдает за ней.

— Если придет Ричард, можно я останусь с вами ужинать?

— Думаю, нет, милый. В это время ты должен будешь принять ванну и лечь в постель.

— Ну вот опять!.. Знаешь, как мне уже надоело, что меня все время отправляют спать?

— Вот как? А мне кажется, тебе с нами должно быть скучно. Может, перевести тебя в школу-интернат?

— Нет! Нет! Ни за что! — Бобби подбежал к ней и схватил ее за руку. — Мне нравится быть с мальчишками, но с тобой мне лучше. Пожалуйста, тетя, не отправляй меня в интернат!

Детская искренность тронула Лесли, и она поспешила ответить:

— Хорошо, Бобби. Только не надо душить меня. Я просто подумала, что тебе там будет веселее.

Без дальнейших препирательств Бобби послушно отправился спать, а вскоре пришел и Ричард. Они поужинали перед камином, но разговор не клеился. Хотя Лесли нуждалась в компании, ей трудно было затеять разговор о том, что беспокоило ее сейчас более всего. Но Ричард сам помог ей начать:

— Знаешь, я ухожу из клиники.

— Почему?

— Из-за Пэт. Других причин и быть не может. Не так ли?

— Ни одной. — Лесли вытерла разлившийся на подносе кофе.

— К тому же сегодня утром я разговаривал с ее отцом, и он предложил мне партнерство в деле.

— Но это же просто здорово!

— Я тоже так думаю. К тому же я доверяю мнению Пэт, и раз она считает, что мы поладим, значит, так и есть. В сущности, он собирался в этом году частично отойти от дел, но когда услышал, что я подыскиваю себе что-нибудь, предложил мне сотрудничество.

— Тебе нельзя упускать такой шанс. Я очень рада за тебя, Ричард!

По его лицу расплылась довольная улыбка.

— Я написал Пэт, что мне придется жениться на ней незамедлительно, пока она представляет собою такую лакомую наживку.

— А Филипа ты предупредил?

— Пока нет. Ты первая, кому я открылся.

— Тогда и не говори. Я имею в виду — о женитьбе на Пэт.

— Но почему?! Теперь-то зачем скрывать?

— Сделай это ради меня.

Наконец мысли в голове Лесли прояснились. Если она откажется выйти замуж за Филипа, он захочет узнать почему. Она не найдет в себе силы даже намекнуть ему, что причина отказа в том, что он убил свою жену. Зато, если она сообщит ему о своем намерении выйти замуж за Ричарда, Филипу придется смириться.

— Ну вот что, Лесли. Я хочу, чтобы ты объяснила мне, что все это значит. И вообще, у тебя не совсем здоровый вид.

— Все объясняется очень просто. Я не хочу, чтобы Филип знал, что ты уходишь из клиники и женишься на Пэт.

— Что?!

— Прошу тебя, Ричард, дай мне закончить! Ты оказался абсолютно прав — я люблю Филипа. Во всяком случае, любила… Но сейчас все изменилось. Она встала и подошла к окну. — Теперь, когда его жена умерла, он думает, что я выйду за него, а я не могу. Понимаешь? Не могу!

— Так скажи ему об этом и покончи со всем разом.

— Если я скажу, начнутся бесконечные споры и разбирательства, а я этого не вынесу! — Она открыто посмотрела ему прямо в глаза. — Гораздо проще, если он будет думать, что я собираюсь замуж за тебя.

Удивлению Ричарда не было предела, Лесли даже улыбнулась.

— Неужели тебе так трудно это вообразить? Когда-то ты не испытывал сомнений на этот счет.

— Дело вовсе не в этом. Просто я не понимаю, к чему все эти увертки.

— Я же объяснила тебе — я не хочу препирательств с Филипом.

— Но ведь ты имеешь право разлюбить человека, даже если это Филип Редвуд!

— Не хочешь помочь мне — не надо. Считай, что этого разговора не было.

— Лесли, не глупи! Конечно, я помогу тебе. Только скажи, что я должен говорить.

— Что ты уходишь из клиники, потому что собираешься жениться на мне и увезти меня отсюда.

— Да он просто вышвырнет нас обоих в тот же момент!

— Ну и что? Какое это теперь имеет значение?

— Да в общем-то никакого. — Он смерил ее любопытным взглядом. — Что стоит за всем этим, Лесли? Влюбиться, разлюбить — это так на тебя не похоже! Ты уверена, что не хочешь сказать мне что-то еще?

— Мне нечего больше сказать.

— Я не верю тебе, Лесли, но спорить не буду. Я сделаю так, как ты просишь.

Лесли вздохнула с облегчением:

— Спасибо, Ричард. Ты просто ангел!

Теперь, когда она заручилась поддержкой Ричарда, все казалось куда проще. Филип никогда не подвергнет сомнению ее признания, и таким образом она сможет спокойно оставить клинику, не обмолвившись о своих подозрениях. Вот если бы только она могла уехать до его возвращения и больше никогда с ним не видеться!

Филип вернулся в клинику через десять дней. Утром в день его приезда Лесли вызвали к одному из пациентов.

— Не знаю, что с ним такое, — извиняющимся голосом пробормотала сестра, — пациент жалуется на острую боль, и мне пришлось послать за вами.

— Мы здесь работаем по вызову, так что извиняться незачем, — сухо заметила Лесли.

— Простите, Fräulein Doktor.

У сестры был такой жалкий вид, что Лесли смягчилась. Всю эту неделю она была резка на язык и по каждому пустяку срывалась на сестер.

Одного взгляда на стонущего больного было достаточно, чтобы оценить сложность ситуации. Молча она задрала на нем сорочку и осторожно ощупала вздувшиеся ребра. Ее опасения подтвердились.

— Если будет больно, скажите. — Она осторожно нажала на больное место, пациент застонал. — Так и знала, — пробормотала Лесли. — Сейчас я сделаю вам обезболивающий укол, и предупреждаю: некоторое время вам придется посидеть на диете.

Она повернулась к сестре:

— Скажите доктору Берто, что мне срочно нужны рентгеновские снимки.

— Что со мной? — спросил больной. — Я умру?

— Еще очень и очень не скоро. У вас проблемы с желчным пузырем.

— И что, нужна операция?

— Я бы хотела, чтобы это решил доктор Редвуд.

— А он скоро вернется?

— Он уже в клинике!

Побледнев, Лесли обернулась, увидев стоявшего рядом с ней Филипа. Он был в дорожном костюме.

— Простите, доктор Редвуд. Я не слышала, как вы вошли.

Филип был очень бледен.

— Так, что случилось? — спросил он.

Лесли кратко объяснила, и Филип ощупал бок больного своими искусными руками.

— Да, ты права. Мне нужно поговорить с Берто.

Он похлопал больного по плечу:

— Не волнуйтесь — приступ у вас не сильный.

С этими словами он вышел, Лесли последовала за ним. За дверью он остановил ее:

— Как я рад видеть тебя! Ты очень занята?

— Да.

— Мне нужно с тобой поговорить.

— Боюсь, сейчас не получится.

— Тогда позже.

— Хорошо.

Через некоторое время она разыскала Ричарда в лаборатории.

— Филип вернулся.

— Знаю.

— Когда ты собираешься сообщить ему о нашем отъезде?

— Зачем спешить? Пусть отдохнет с дороги.

— Нет! Ты должен сообщить ему прямо сейчас.

Ричард открыл было рот, чтобы возразить, но, заметив на ее лице напряженное выражение, только пожал плечами:

— Не пойму, к чему эта спешка, но, если ты так настаиваешь, я сделаю это. Сегодня вечером тебя устроит?

— А почему не днем?

— Лесли, имей терпение!

Этим Лесли пришлось довольствоваться, но весь день она провела в нервном напряжении и всякий раз подскакивала на месте, когда слышала сзади приближающиеся шаги. Часы тянулись нестерпимо медленно, но наконец, закончив работу, поднялась к себе.

Она не стала переодеваться и осталась в скромном платьице-матроске — его белый воротничок подчеркивал бледность ее лица, внезапно в дверь постучали, и в комнату вошел Филип. По его лицу она сразу поняла, что Ричард сдержал обещание.

— Что это за чепуху только что нес Ричард о вашей помолвке?

— Это не чепуха.

— Я не могу поверить! Ты же любишь меня! — Он порывисто схватил ее за локоть. — Когда Ричард сказал, что женится на тебе и вы уезжаете, я чуть было не рассмеялся ему в лицо. Лесли, неужели ты не понимаешь, что я теперь свободен и мы можем пожениться, когда захотим?

— Я не выйду за тебя.

— Неправда!

— Тебе придется смириться! — Она оттолкнула его. — Неужели так трудно поверить, что я тебя больше не люблю? Пойми, Филип, ты не можешь заставить меня переменить решение. Между нами нет ничего общего, нас ничто не связывает.

— Да это просто чушь какая-то! У нас много общего — работа, идеалы, стремления. Что случилось с тобой, Лесли? Ты не могла так перемениться!

— Я тебя больше не люблю.

Он покачал головой:

— Ты так говоришь из-за моей новой работы. Но, пожалуйста, не волнуйся — сэр Лайонел сказал, что место в «Ривз энд Грант» оставлено за мной.

— Даже после смерти Деборы?

— Он знает, что я в ее смерти не виноват.

Лесли молчала. Взяв за плечи, Филип развернул ее к себе.

— Если ты все еще переживаешь, что я рассказал Деборе о Каспере, напрасно. Мой тесть знает обо всем и ни в чем меня не упрекает. — Он улыбнулся. — Теперь ты довольна, милая?

Лесли отстранилась:

— Это вряд ли изменит положение вещей. Я не хочу выходить за тебя.

— Я тебе не верю! Это невозможно!

— Почему я не могу разлюбить тебя? Дебора же разлюбила!

Лицо Филипа покрыла смертельная бледность.

— Значит, это правда?

— Да. И могу подтвердить все до последнего слова. Я больше не люблю тебя! Я… люблю Ричарда.

— Понятно. — Дрожащими руками он достал сигарету и закурил. — Я всегда знал, что некоторых женщин привлекают женатые мужчины, только никогда не думал, что ты можешь оказаться одной из них.

— Только, пожалуйста, не надо взаимных обвинений!

— Видишь ли, у меня тоже есть самолюбие!

— Если все дело в твоем самолюбии, значит, ты скоро забудешь меня.

Он пристально смотрел на нее.

— Если и нет, то пусть тебя это не волнует. Ты и твой жених можете быть свободны в пятницу. Я попрошу Зекера подписать ваши увольнительные.