Жестокое завоевание

10

Кристиан

Зеня смеется, но я не присоединяюсь к ней, и улыбка гаснет на ее губах.

Я медленно приближаюсь к ней, беру ее за плечи руками и подвожу к кровати. — Я серьезно. Я не упускаю из виду одну мелочь о тебе. Если твой первый раз был таким, то я хочу это увидеть.

Ее рот открывается, и она с хлопком падает на матрас. Мысли бегут за ее глазами, когда я стою перед ней. Желание сказать мне, чтобы я убирался, сильно, но так же сильно и побуждение мучить меня и хвастаться — маленькая лисица.

Зеня смотрит на вибратор в своей руке, улыбается и медленно облизывает его всю длину.

Прямо над моим именем.

Я рычу в глубине своего горла и тянусь к ней, но она кладет руку мне на грудь и широко открывает глаза.

— Как ты думаешь, что ты делаешь?

Я в трех секундах от того, чтобы вырвать у нее этот фаллоимитатор и сам трахнуть ее им. — Я помогаю.

— Нет, спасибо. Оставайтесь на месте.

Я смотрю, как она медленно раздевается, стягивает блузку через голову, высвобождается из джинсов и отбрасывает их в сторону. Ее лифчик сделан из белого прозрачного кружева, и сквозь ткань я вижу ее темные соски. Ее трусики такие же, а над ее щелью есть немного более темное пятно.

У меня слюнки текут при виде. Мокро уже. Черт, я пристрастился к этой девушке.

Она снимает нижнее белье, бросая его на край кровати. Ее смятые трусики приземляются на мой блестящий черный ботинок.

Когда Зеня усаживается поудобнее, она закрывает глаза. Она ни разу не взглянула на меня с тех пор, как сняла одежду.

Она решила сделать вид, что меня здесь нет. Мучай меня. Смотри, но не трогай, дядя Кристиан.

Я пока остаюсь на месте, стою у ее кровати и смотрю на нее сверху вниз, а мой член все твердеет и твердеет в штанах.

Зеня включает вибратор, раздвигает колени, сжав ступни вместе, и водит головкой фаллоимитатора вверх-вниз по своему низу. Кончиком среднего пальца она медленно ласкает свой клитор. Должно быть, так она прикасается к себе ночь за ночью. Красивые глаза закрыты. Тихо задыхаясь. Когда розовая секс-игрушка полностью намокнет, она заталкивает ее внутрь себя.

Я глотаю стон, когда он погружается в ее киску. Это должен был быть я. Я хочу выдернуть секс-игрушку и бросить ее через всю комнату. Это должен быть я . Я бушую от ревности к неодушевленному предмету.

Я жду, пока она потеряет себя в удовольствии, а потом встаю с ней на кровать.

Зеня открывает глаза и смотрит на меня, удовольствие, отчаяние и голод в их голубых глубинах. Я накрываю ее пальцы вибратором и сжимаю, пока она не отпустит его. Я беру на себя ее обязанности, засовывая член глубоко в ее киску и наклоняя его так, чтобы он пульсировал у ее точки G.

Зеня вскрикивает и быстро подавляет его, вспоминая, что мы не одни в доме.

— Почему ты научила себя так кончать? — Я смотрю на ее идеальное тело. Ее очаровательные сиськи поднимаются и опускаются. Ее красивый низ глотает фаллоимитатор и делает его блестящим и влажным.

Зеня облизывает губы. — В первый раз я не собиралась никого бояться.

Я подумал, что это может быть. Зеня ненавидит дрожать перед кем-либо и ненавидит чувствовать себя не в своей тарелке.

Я медленно трахаю ее вибратором, в то время как ее пальцы лихорадочно работают над ее клитером.

— Я нарушала свою девственность и трахалась с этой штукой столько раз, что не боялась.

— Я такой страшный, Зеня? — говорю я, раздвигая ее ноги, чтобы встать на колени между ее бедрами.

— Я… — начинает она и прерывается вздохом. Она все ближе и ближе к приходу. — Я не знал, что это будешь ты.

— Я сделал. — Я долго и упорно фантазировал о ее первом разе со мной. Где это произойдет. Как бы я соблазнил свою племянницу.

— Но я никогда не думала о тебе так, — шепчет она.

— Никогда, Зеня?

Зеня хватает меня за свитер и притягивает ближе к своему лицу. — Ты был моим сексуальным, опасным, красивым дядей . Всякий раз, когда меня тянуло прикоснуться к тебе, или меня смущало твое тело или то, как ты смотрел на меня, я чувствовал себя странно и беспокойно. Я не знал, что со мной происходит.

Я прикусываю нижнюю губу сквозь зубы и стону. — Ты был на пути к тому, чтобы желать меня. Бля, это пытка знать.

— Что было бы, если бы ты остался?

Я прикасаюсь губами к ее губам, вдыхая ее опьяняющее желание ко мне. — У меня были самые лучшие намерения, принцесса. Я думал о том, чтобы прикасаться к тебе и целовать без остановки, но я поклялся, что не буду пытаться целовать тебя, пока тебе не исполнится восемнадцать. Я мечтала задушить жизнь каждого мальчика, который пытался встречаться с тобой. Убивать любого жениха, который пытался жениться на тебе в ночь перед свадьбой.

Зеня впивается языком в мои губы и спрашивает тяжелым шепотом. — О чем еще ты мечтал?

Она хочет грязные вещи? У нее могут быть грязные вещи.

— Все. Сосет твои красивые соски. Шлепал тебя сильно, когда ты был нахальным, чтобы заставить тебя плакать из-за меня. Разбить тебя на моем члене и увидеть, как он перепачкан твоей кровью. Медленно и декадентски трахаю твою тугую маленькую задницу, потому что я владею каждым твоим гребаным дюймом.

Я скручиваю фаллоимитатор и толкаю его глубже, заставляя ее стонать.

— Как бы ты соблазнил меня? — спрашивает она, сжимая и выпуская ногти на моем плече и глядя себе между ног, пока я трахаю ее игрушкой.

— О-так мило, принцесса. Касаясь тебя. Восхваляя вас. Давать тебе все основания любить и обожать твоего дядю Кристиана, пока ты не сделал первый шаг ко мне. Если бы ты бежал от меня в стыде и смущении, я бы выследил тебя, схватил против себя и показал бы тебе, как сильно я жажду тебя».

— Ты всегда знал, где меня найти, когда я бежала, — стонет она.

— Моей любимой фантазией было остаться с тобой наедине глубокой ночью на каком-то залитом кровью складе. Защита вас. Убийство для тебя. Быть мужчиной, которым ты восхищаешься и которого желаешь, и отдаться мне. Шепни, что хочешь меня. Дай мне попробовать тебя. Владеть собой. В ту ночь и каждую последующую ночь.

Я двигаюсь вниз по ее телу, отталкиваю ее руку в сторону и щедро ласкаю ее клитор своим языком.

— Так я воплотил это в жизнь.

Я продолжаю крутить вибрацию и работать с ней ртом. — Твоя хорошенькая пизда — моя жизнь. Твоё желание меня сводит с ума.

Зеня вцепилась в простыни, в мои плечи, запуталась пальцами в моих волосах. Ее стоны достигают апогея, а затем она запрокидывает голову и толкает свою сладкую пизду мне в лицо, кончая оргазмом. Я продолжаю толкать ее вибрацией и работать с ней языком, пока она не рухнет обратно на кровать.

Я вытаскиваю вибратор, выключаю его и улыбаюсь своему имени, написанному вдоль его длины.

Лучше.

Но я не буду чувствовать, что завладел ею должным образом, пока не трахну ее полностью своей спермой. — Каково это?

— Удивительный. — Зеня садится, проводит пальцами по волосам, взъерошивая свои длинные локоны, и улыбается самодовольной улыбкой. — Извините, если вы надеялись, что я буду всем, О нет, страшный человек и его штука слишком большие . Ты меня не запугаешь.

Я размахиваю дилдо перед ней. Он пять дюймов в длину и чуть шире пятидесятицентовой монеты. — Это мило, что ты думаешь, что я такой большой.

Улыбка исчезает с ее губ. — Что?

— О, Зеня. Ты действительно думаешь, что эта штука подготовит тебя ко мне? Ты должен был практиковаться с большим дилдо.

Ее глаза расширяются. — Вы шутите? Я думал, что большие были размерами новинки. Шутки или что-то в этом роде. — Затем она смеется с облегчением и толкает меня в плечо. — Ты шутишь. Ты заставил меня пойти туда на секунду.

Я смотрю на нее без улыбки и жду, когда она перестанет смеяться.

— …Не так ли? Почему ты ничего не говоришь, дядя Кристиан?

Я стону и отбрасываю фаллоимитатор в сторону. Черт, мне нравится, когда она голая и называет меня дядей Кристианом. Это так сексуально, запутанно и мило. Ей лучше называть меня так, когда я до предела зарылся в нее.

— Я больше, чем твоя игрушка. — Я снова толкаю ее на спину и стягиваю черный свитер через голову, обнажая полосы крови на груди. Я расстегиваю штаны, спускаю их вместе с нижним бельем и вытаскиваю член, сжимая себя в кулаке. Я всегда гордился своим членом. Толстый, жилистый и длинный.

Я сдерживаю стон облегчения от того, что меня больше не душит собственная одежда. Мои яйца жаждут освобождения.

Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами и шепчет: — Черт возьми. — Затем она начинает трясти головой и ложится обратно на кровать. — Угу. Ни за что. Держи эту штуку подальше от меня. Ты чудовище .

Я мрачно усмехаюсь. — Не волнуйся, принцесса. Как ты промокнешь? Я подойду.

Я глажу себя вверх и вниз со злой улыбкой на лице, когда приближаюсь к ней. Схватив ее руку, я обхватываю ее пальцы вокруг себя. Ее тонкие, красивые пальчики на моем толстом, жилистом члене. Я никогда не видел ничего настолько вкусного.

Зеня с ярко-розовыми щеками и широко раскрытыми глазами осторожно проводит пальцами вверх и вниз по моей длине. — Ты такой горячий и шелковистый. Я чувствовала тебя той ночью на складе, но не знала, что ты такой… — Она тяжело сглатывает. — Большой.

Я провожу пальцами по ее волосам, пока удовольствие проносится сквозь меня. — Ты нужна мне, принцесса. Я должен сделать тебя своей. Я так долго ждал, и я схожу с ума, желая тебя.

Зеня смотрит на меня, на ее лице отразился шок. — О, Боже, мы действительно собираемся это сделать. Что, если мы разрушим то, что у нас есть вместе с сексом?

— То, что ты будешь моей, ничего не изменит, кроме того, что я буду еще больше сходить с ума по тебе.

Желание вихрится в ее взгляде, но и страх тоже. — Если что-то случится с папой, я не могу потерять и тебя.

— Клянусь жизнью, что никогда не покину тебя.

Она качает головой, и из нее начинают вылетать панические слова. — Ты не можешь этого знать. Тебя тоже могут забрать у меня. Я могу найти другого любовника или другого мужа. У меня никогда не будет другого дяди Кристиана.

Внизу закрывается входная дверь, и в холле слышны голоса других моих племянниц и племянников.

Зеня вздрагивает и задыхается, прикрывая наготу руками, как будто кто-то уже зашел к нам. — На моей двери нет замка.

С этим нужно что-то делать, но не сейчас. Я смотрю на ванную комнату. — На этой двери есть замок?

— Гм, я… — Мысли в ее глазах мчатся со скоростью тысяча миль в минуту.

Я приближаюсь к ее рту и шепчу. — Мне нужно смыть всю эту кровь. Я схожу с ума из-за тебя, но я не собираюсь трахать тебя, пока ты не будешь готова для меня. Все, чего я жажду, — это быть с тобой всегда, так что приходи и помоги мне принять душ, если ты доверяешь мне быть там наедине с тобой.

Зеня прикусывает нижнюю губу и кивает.

Я встаю с кровати, помогаю ей встать и веду ее в ванную, запирая за нами дверь. Наше личное убежище вдали от остального дома и семьи до тех пор, пока оно нам нужно. Если кто-нибудь войдет и увидит, что наша одежда скомкана и спуталась, нас обнаружат, но я не могу заставить себя заморачиваться по этому поводу, когда наконец-то заполучу свою девушку. К черту любые последствия. Она все, что меня волнует.

Я беру Зеню на руки и целую ее, наслаждаясь ощущением ее обнаженного тела рядом с моим. Это так возбуждает, наконец, держать ее вот так, и удовольствие прорывается через меня, когда я веду ее в душ и включаю горячую воду.

Она берет мочалку и гель для душа и начинает меня мыть, и вода становится красной. Кровь ее врагов смывается ее собственными руками. Должно быть, именно так чувствует себя воин, когда возвращается с битвы, чтобы встретить свою королеву, а я переполнен гордостью и похотью.

Зеня приподнимается на цыпочки и целует меня. — Если бы мы собирались заняться сексом, что бы ты сделал дальше?

Я поворачиваю Зеню и устраиваюсь между ее бедрами, моя головка становится скользкой у ее входа, пока мой палец работает с ее клитором. Я не могу перестать целовать ее за ухом, в горло, в ключицу. Каждая ее часть прекрасна.

Зеня тянется за нами и проводит ногтями по моему затылку, ее дыхание неровное. — Ты заставлял меня кончать столько раз, а ты еще не…

— Я подожду, пока ты не будешь готова для меня, принцесса, — бормочу я, и она сжимает бедра вокруг меня.

— Можно еще немного, пожалуйста? — она спрашивает.

Она может иметь все, что, черт возьми, она хочет. — Хочешь почувствовать мою голову внутри себя? Всего один дюйм глубиной. Я не пойду дальше.

Она осторожно кивает. Я хватаю ее руки, кладу их на стеклянную стену и накрываю своими. Когда ее спина выгнулась вот так, достаточно лишь легкого движения моих бедер, чтобы плюшевый кончик моего члена скользнул внутрь нее.

Я обнимаю ее за талию и опускаю голову ей на плечо, медленно вдавливаясь в нее, но осторожно, чтобы не протолкнуться еще глубже. Крепкая хватка ее плоти — небесная пытка.

— Скажи мне, как сильно ты хочешь меня, детка. Я могу остаться прямо здесь. Или я могу дать тебе больше.

Зеня задыхается в такт моим неглубоким толчкам.

— Весь ты, — наконец кричит она. — Я хочу всего тебя.

Чертов ад.

Да.

Я ударяю по крану кулаком, и вода отключается, оставляя нас в тишине, пока я вылезаю.

Зеня в замешательстве поворачивается ко мне, в ее глазах мелькает боль. — Разве ты не хочешь меня?

— Не здесь. Вон там. — Я вывожу ее из душа и подхожу к туалетному столику. — Положи руки на мрамор.

Я восхищаюсь ее красивым телом, когда она делает то, что ей говорят. Ее шелковые волосы цвета одуванчика мокрые и стекают по спине каплями воды. Я слизываю немного с ее плеча своим языком.

— Я хочу посмотреть на нас. Я провожу рукой по конденсату на зеркале, открывая наши— обнаженные тела. Зеня смотрит на наши отражения огромными глазами.

Ее глаза становятся еще больше, когда я беру свой член в руку и провожу набухшей головкой по ее низу и нахожу ее узкий вход.

— Пожалуйста, помедленнее, — хнычет она. — Я не знаю… ты такой…

— Я не тороплюсь, — бормочу я. — Мы сделаем то же самое, что и там.

Я немного подскакиваю вперед и останавливаюсь, осторожно толкаясь. Без бегущей воды я слышу каждый из ее тихих вздохов и свои движения на ее мокрой плоти. Я обнимаю ее за талию и бормочу: — Это слишком?

Зеня немного расслабляется и качает головой.

— Разве ты не такая смелая для меня, — шепчу я, хваля ее, и скользну немного глубже. Ей не нравилась мысль показать передо мной хоть малейшую слабость, но я люблю ее такой. Ее рука крепко сжала мою, все ее внимание было приковано ко мне. Я медленно вхожу в нее, немного двигаясь вперед и назад, но работая над собой все глубже и глубже.

Удовольствие начинает наполнять мое тело, и мои следующие слова — стон. — Принцесса, твоя киска похожа на рай. Ты такой горячий и тесный вокруг меня.

Я провожу рукой по ее животу и обнаруживаю, что ее клитор настолько опух на ощупь, что она вскрикивает, когда я провожу по нему пальцами.

— Насколько ты глубок? — шепчет она, закрыв глаза.

— Наполовину.

— Только половина? — она хнычет. — Ты чувствуешь себя огромным. Я не думаю, что смогу вынести больше.

Я тянусь между нами к тому месту, где мы соприкасаемся, и провожу пальцами вокруг своего обхвата, собирая влагу, а затем поднося ее к ее губам.

— Видишь, как ты мокрый из-за меня? — спрашиваю я, пока она сосет мои пальцы. — Твое тело знает, что меня больше. Твоя хорошенькая пизда хочет всего меня.

Пока она сосет, я глубже вхожу в нее, и она стонет вокруг моих пальцев.

— Видите, как хорошо вы меня принимаете? Такая хорошая девочка.

Румянец окрасил ее щеки, заставив меня улыбнуться. Как она жаждет похвалы. Там на ее плечах лежит вся ответственность, но здесь, со мной, она может отпустить все свои заботы и знать, что доставляет мне удовольствие, просто позволяя мне баловать ее.

Я немного отодвигаюсь и хватаю ее за бедра обеими руками, наблюдая, как осторожно трахаю ее, отступая еще на долю дюйма только тогда, когда чувствую, что она готова к этому.

Каждый раз, когда я смотрю на нее, я ловлю ее взгляд на моем лице в зеркале, но как только я ловлю ее взгляд, она опускает взгляд, как будто я поймал ее с поличным. — Можешь посмотреть на меня, принцесса. Мне нравится, когда ты смотришь на меня.

— Выражение твоего лица. Это слишком много.

— Слишком много как?

— Что ты так на меня смотришь. Бездыханный, свирепый и нежный.

Я отпускаю ее бедра и обхватываю ее обеими руками, обволакивая ее своим телом, сильно сжимая и одновременно толкаясь вверх.

— Знаешь, что еще слишком много? — Я шепчу ей на ухо, глядя ей в глаза.

— Что? — спрашивает она, переплетая свои пальцы с моими, как она делала, когда мы смотрели фейерверк в канун Нового года два года назад.

— Не мой член, видимо. Я полностью внутри тебя.

Ее глаза расширяются. — Ты?

— Ага. Каково это?

— Так хорошо, — стонет она, откидывая голову назад и изгибая позвоночник, чтобы я мог войти глубже.

— Я же говорил, что подхожу, — рычу я и впиваюсь зубами в плоть ее плеча. Хватка ее киски на моем члене безумна. — Тебе нравится толстый член твоего дяди глубоко внутри тебя, принцесса?

Зеня в ужасе задыхается и снова опускает глаза.

Я беру ее за подбородок рукой и заставляю посмотреть вверх. — Если мы собираемся трахаться, ты будешь смотреть на меня, моя милая маленькая племянница. Чей член терзает твою тугую киску?

— Не заставляй меня говорить это, пожалуйста, — стонет она.

Я злобно ухмыляюсь ей, кладу одну руку на ее талию, а другой держу ее за плечо, вжимаясь в нее в ритме, который воспламеняет мою душу. Наконец-то я трахаю свою девушку, как будто она создана для того, чтобы ее трахали. — Если ты хочешь прийти, ты придешь. Тебе понравится кончать на мой член, принцесса. Чей член ругает эту хорошенькую пизду?

— Твой.

— И кто я?

Зеня шепчет так тихо, что я ее не слышу.

Я поднимаю руку и сильно шлепаю ее по заднице, заставляя ее вскрикнуть. — Нет. Кто я?

— Дядя Кристиан, — хнычет она.

— Не забывай об этом. Я не какой-то недостойный мусор, который нюхает твои ноги. Я Кристиан, черт возьми, Беляев, непревзойденный. Мы с тобой созданы друг для друга. Мы принадлежим друг другу, и я никогда не отпущу тебя. — Я обхватываю ее подбородок рукой и заставляю посмотреть на себя в зеркало. — Теперь смотри, пока ты забеременеваеш.

Ее лицо ослабевает от шока. — Что ты… ааа .

Я снова нахожу ее клитор и энергично тру ее. Она услышала меня. Я сказал то, что, черт возьми, сказал.

Глаза Зени закрываются все дольше и дольше, пока мои пальцы чередуют быстрые и медленные движения по ней, а мой член с силой подталкивает ее все ближе и ближе к краю. Я не могу оторвать от нее глаз, раскрасневшийся от удовольствия и полностью потерянный для всего, кроме того, что я с ней делаю.

Судорога пробегает по моей длине, а затем она сжимает меня так сильно, что я вижу звезды. Она приходит с долгим, громким воплем, который может разлететься эхом по всему проклятому дому, но мне все равно. Я ничего не скрываю. Надеюсь, Троян проснется и, блядь, услышит.

Моя женщина.

Моя.

Ничей другой.

Зеня упирается одной рукой в зеркало, чтобы устоять на ногах, пока я вхожу в нее быстрее. Я накрываю его своим и крепко сжимаю ее, пока моя собственная кульминация проносится сквозь меня. Я трахаю ее еще глубже, когда чувствую, как моя сперма поднимается по моему члену и выливается внутрь нее. Там, где это должно быть в конце концов.

Я со стоном опускаю голову между ее лопаток, шепчу ее имя и слушаю, как мое сердце грохочет в ушах. Я продолжаю лениво толкаться, стремясь протолкнуть свою сперму так глубоко, как она может войти в нее.

Осторожно, так осторожно я вытягиваюсь из нее и выпрямляюсь, держась за талию Зени.

— Как это можно сравнить с твоей маленькой пластиковой игрушкой? — спрашиваю я, сардонически подняв бровь.

Зеня слабо смеется, все еще запыхавшись, и проводит рукой по влажным волосам. — Ты так много. Во всех смыслах. — Она переводит свой взгляд на мой, теперь уже более смелый. — Мне нравится.

Черт возьми, да. Моя девушка была создана, чтобы трахаться вот так. Быстро, глубоко и сыро.

Я провожу большим пальцем по ее щели и открываю ее. Моя сперма струится внутри нее, и немного стекает по ее бедру. Я тяжело вздыхаю и запоминаю это зрелище.

Блять наконец .

Зеня Беляев, мокрая похотливая каша, с которой стекает моя сперма.

— О, черт возьми, твоему дяде нравится видеть тебя такой, принцесса, — выдыхаю я, проводя двумя пальцами вверх по ее бедру, чтобы собрать мое семя и втолкнуть его обратно в нее. Я делаю это во второй, а затем в третий раз, следя за тем, чтобы не пропустить ни капли, горячее и тяжелое чувство нарастает во мне, когда я представляю, как она беременеет прямо в эту секунду. К тридцати семи годам я стану отцом, и у нас есть достаточно времени, чтобы завести еще детей, потому что моей милой девочке всего восемнадцать.

Она будет выглядеть чертовски красивой, когда начнет проявляться. Я буду держать ее шишку одной рукой, пока погружаюсь в ее рот, ее киску, ее задницу.

Мой член дергается, и я чувствую, что снова напрягаюсь. Интересно, как скоро я смогу снова попробовать ее обрюхатит. Второй раз мог бы быть очарованием, если бы не сразу.

Зеня пытается выпрямиться, и моя сперма снова вытекает из ее входа. Я останавливаю ее, кладя руку ей на спину.

— Нет, — резко говорю я. — Оставайтесь на месте в течение пяти минут.

Зеня хмурится, глядя на мое отражение. — Почему?

Я улыбаюсь ей в зеркале, мои зубы блестят, но я ничего не говорю.

Моя девочка настолько непослушна, что вырывается из моих рук и встает. С рычанием я обхватываю одной рукой ее торс, другой за колени и прижимаю ее к своей груди.

— Что… дядя Кристиан!

Я несу ее в спальню и бросаю на кровать. — Я сказал тебе оставаться на месте. Еще несколько минут, и тогда ты сможешь делать все, что захочешь. — Ее бедра липкие от моей спермы, и я смотрю на это зрелище. Лучше всего этого не будет.

Я ложусь с ней на кровать и кладу руки по обе стороны от ее головы, удерживая ее на месте.

— Там, — я киваю на дверь, — я следую твоим приказам. Здесь и в моей постели, или там, где я только что трахнул тебя, ты следуешь за моей.

Зеня удивленно поднимает обе брови. — Ты вдруг не стал властным?

Она думает, что я играю с ней в какую-то сексуальную игру, но это серьезное семейное дело Беляевых. Очень скоро она может родить следующего наследника состояния Беляевых. Мой сын или дочь.

Она изучает меня, и на ее лице медленно появляется понимание. — Ждать. У тебя нет похотливого взгляда в глазах. Вы что-то замышляете. Что ты… — Она задыхается от шока и хватает меня за плечи. — Ты пытаешься сделать меня беременной. Мы не использовали презерватив. Я не думал об этом. Я даже никогда не прикасался к презервативу.

И никогда не будет. — У меня были синие яйца в течение четырех лет, и я тем временем проходил осмотры. Я бы не стал подвергать тебя риску.

— У вас была вазэктомия?

Я отшатываюсь в возмущении. — Ты с ума сошлиа? Я хочу детей. Я уже говорил тебе, что собираюсь трахнуть в тебя своего ребенка. Ты принимаешь противозачаточные средства?

Зеня смотрит на меня с открытым ртом. — Да, — быстро говорит она.

Слишком быстро.

Улыбка расплывается по моему лицу. Нет, она не принимает. Мы только что трахались совершенно сыро, и я хочу отпраздновать это, встряхнув бутылку шампанского и обрызгав ею всех нас. — У тебя будет мой ребенок, принцесса. Немного Беляева, чтобы мы вместе обожали и всей семьей любили. — Я крепко целую ее. — Ты будешь выглядеть безумно сексуально, когда будешь выступать. Вот как мы скажем всем, что мы женимся. Удар и сохранить дату.

Я тянусь к ее животу, но она отбрасывает мою руку и садится.

— Даже не шути об этом! Можешь представить лица всех, если они узнают, что мы только что сделали, не говоря уже о том, что я родила твоего ребенка? Что подумает папа?

Я сажусь на пятки и с ухмылкой провожу рукой по подбородку. Моя сперма снова стекает по ее бедрам, но уже достаточно долго. Мои мальчики чертовски хотят попасть в ее чрево. — Троян? Он всегда думал, что я должен поселиться с женой и родить от нее своих детей.

— Да, но не с твоей племянницей .

Я обхватываю ее затылок и притягиваю ближе к себе, хрипло бормоча: — Почему бы мне не завести ребенка от моей племянницы? Ты женщина, которую я люблю больше всего на свете. Я уже хочу защищать тебя и держать рядом с собой навсегда. Думаешь, я буду стоять и смотреть, как другой мужчина сует свои гребаные грязные руки в мою самую драгоценную девушку?

Она борется с этим. — Но что, если это разрушит семью? Не лучше ли было бы выйти замуж за другого? У меня достаточно вариантов.

Я прищуриваюсь на нее. — Я не шучу, Зеня. Я убью любого мужчину, который тронет тебя.

— Ты не принадлежишь мне, — говорит она мне, хватая телефон, натягивая халат и выходя из комнаты.

— О, да, знаю, — бурчу я себе под нос.

Куда, черт возьми, она думает, что идет? Я натягиваю одежду и молча иду по устланному ковром коридору, пока не слышу, как она разговаривает в одной из комнат своих братьев и сестер.

— Могу ли я записаться на прием к доктору Надеру? Чем скорее, тем лучше. Я могу прийти к нему в офис. Ему не нужно приходить в дом.

Я понимаю, что она собирается сделать в потоке гнева. Я тянусь к дверной ручке и почти разрываю ее, но вместо этого останавливаюсь и внимательно слушаю.

— Пять часов? Идеальный. Спасибо.

Я мрачно улыбаюсь про себя.

Нет, спасибо, принцесса.

Я смотрю на часы и ухожу, не попрощавшись. До пяти часов осталось меньше двух часов, и я точно знаю, почему Зеня так спешит к семейному врачу.

Я не буду мешать ей просить доктора Нейдера о противозачаточных средствах и плане Б.

Но я не позволю ему отдать его ей. Во всяком случае, настоящие.

Я шагаю по подъездной дорожке к своей машине, решив убрать все препятствия на своем пути, пока Зеня наконец не станет моей.

Пришло время мне нанести визит верному семейному доктору.