Жестокое завоевание

ЭПИЛОГ

Зеня

В ту ночь, когда мы с Кристианом впервые занялись любовью после того, как я сказала ему, что беременна, я подумала, что он глупый, потому что замерз и беспокоится, что навредит ребенку. Когда я иду под руку с отцом по проходу в сводчатой церкви, я понимаю, о чем он действительно беспокоился. Что мы не заслужили наш счастливый конец. Мы недостаточно пролили кровь, недостаточно сражались или отбили наших врагов.

И он был прав. В то время вокруг нас в тени еще кружили враги, жаждущие разорвать наше счастье, но теперь мы победили их. Мы с ним боролись за то, чтобы быть вместе, и пока мы боролись, мы влюбились.

Я улыбаюсь Кристиану, медленно иду рядом с отцом, мое длинное белое платье скользит по полу, и он отвечает на мою улыбку сияющими глазами. Он носит серый костюм и черную рубашку, но без галстука. Когда он заметил намек на кружево на моем свадебном платье после примерки, у него случился кризис из-за собственного наряда, и он сказал, что все-таки наденет галстук, потому что не хочет меня подводить.

— Ты никогда не подведешь меня, — сказала я ему, целуя его и улыбаясь. — Кроме того, невеста тоже не будет выглядеть традиционно. Я буду чертовски беременна в этом платье.

— Даже лучше, — сказал он с дьявольской ухмылкой и поцеловал меня крепче. — Все в порядке. Шишка для тебя и без галстука для меня. Мы сделаем это по-своему.

Папа крепко сжимает мою руку и опирается на свой кислородный баллон, но улыбается, когда играет музыка. Вокруг нас так много счастливых, улыбающихся лиц, и я упиваюсь каждым звуком и взглядом. Это день свадьбы, о котором я мечтала, и на моих ресницах слезы, когда я целую отца в щеку, помогаю ему сесть впереди, передаю цветы Лане и присоединяюсь к Кристиану у алтаря.

Кристиану все равно, ждет ли священник или еще не время целовать меня. Он берет мое лицо в ладони, трогает мои кудри, шею и плечи, талию и, наконец, мою шишку.

— Я люблю тебя, — выдыхает он, упиваясь мной, и нежно целует меня в губы.

И это самый важный момент всего нашего свадебного дня. Не наши клятвы, не вечеринка. Тот тихий момент с Кристианом у алтаря, когда он показывает всем, кто нам небезразличен, что я его, а он мой. Навсегда.

Демьян Троян Беляев рождается через пять с половиной месяцев после нашей свадьбы в два часа ночи, и он наполняет родильное отделение роддома своими сильными возмущенными криками. Кристиан первым держит его, и он смотрит на своего сына с самой красивой улыбкой, которую я когда-либо видел на его губах.

Он кладет ребенка мне на руки и целует мой вспотевший лоб. — Ты потрясающий, одуванчик. Посмотри, что ты сделал.

— Мы сделали, — шепчу я, восхищаясь крошечным красивым личиком нашего сына. За всю свою жизнь я не видел ничего столь прекрасного. Мы с Кристианом склоняемся над младенцем и вместе смотрим на него.

Я настаиваю на скорейшей выписке, потому что Демьян должен с кем-то встретиться. Через восемь часов после родов я выхожу из больницы с ребенком на руках, и Кристиан отвозит нас в хоспис к папе, потому что мы больше не можем заботиться о нем и справляться с его болью дома.

Мне так больно видеть, что папа такой ослабевший в своей постели. Со всеми эмоциями и детскими гормонами, циркулирующими в моем теле, я не рыдаю, когда сижу у его постели, но слезы текут по моим щекам, когда я сквозь них улыбаюсь.

— У него твои глаза, Кристиан, — говорит папа, поднимая кровать, чтобы он мог сесть с Демьяном на своих тонких руках.

Кристиан тяжело сглатывает и сжимает мою руку. Мгновение спустя его голос становится хриплым, когда он спрашивает: — Ты так думаешь?

Папа улыбается и гладит пальчиком щеку ребенка. — А я думаю, что у него мой нос.

Я смотрю на Демьяна и понимаю, что папа прав. Демьян — идеальное сочетание моих и папиных черт, а также Кристиана.

Кристиан сильно моргает, его челюсти сжаты. Его счастье от того, что он наконец-то услышал то, что всегда хотел услышать, горько-сладкое.

Папа скончался всего через две недели. Ему было всего сорок два, и хотя я знал, что это произойдет, я так много плачу. Мои братья и сестры тоже, и на этот раз я не убегаю и не рыдаю одна, потому что я думаю, что должна быть сильной ради них. Я с ними, и когда пройдет первая буря слез, я держу их всех в своих объятиях, чтобы облегчить боль.

Кристиан тоже здесь, чтобы обнять меня, а я обнять его, и горе отразилось на его лице. Как бы они ни ссорились, он и папа любили друг друга.

Я крепко цепляюсь за него и шепчу: — Я счастлива, что в конце концов мы все были вместе. Я не думаю, что смог бы сделать это без тебя. Нашей семье не суждено было развалиться.

— Никогда больше — говорит Кристиан и удерживает меня изо всех сил, и я чувствую, насколько он полон решимости держать нас всех вместе, сейчас и всегда.

Я улавливаю запах крови в воздухе еще до того, как вижу его. Сильные руки обвивают меня сзади, и Кристиан утыкается лицом мне в шею и вдыхает меня так, словно его не было несколько недель, а не несколько часов.

— Мм. Я скучал по тебе, одуванчик.

Я смотрю на его руки, забрызганные красным. — Чем ты покрыт?

Он мрачно усмехается. — Кровь твоих врагов.

Я встаю из-за ноутбука и иду в объятия Кристиана, улыбаясь ему. Его глаза горят голубым огнем, а на челюсти кровавое пятно. От этого красавца до сих пор захватывает дух после полутора лет брака.

Обвивая руками его шею, я мурлычу: — Ты нашел их, любовь моя?

— Конечно. Тот, кто не уважает мою Пахановну, заслуживает смерти.

Гнев вспыхивает во мне при воспоминании. Михаил и двое моих людей были вынуждены съехать с дороги и чуть не погибли в прошлом месяце. Только благодаря мастерству Михаила с оружием ему удалось отбиться от нападавших и уйти раненым, но живым.

Он и Кристиан выяснили, кто несет ответственность, и безжалостно выследили их. Время от времени людям взбредет в голову проверить мой авторитет в этом городе и напасть на мой народ, но они всегда умирают с криками.

Я касаюсь губами Кристиана. — Спасибо, любимый. Мы тоже скучали по тебе, пока тебя не было.

Мой муж крепко целует меня, а затем поворачивается к Демьяну, который играет с кубиками на полу гостиной. Он с улыбкой берет нашего четырнадцатимесячного ребенка на руки.

— Ты скучал по папе? Он тоже скучал по тебе.

Демьян рад видеть своего отца, а я восхищаюсь моим опасным мужем, держащим нашего ребенка. Потом проверяю время. — У тебя как раз достаточно времени, чтобы помыть посуду перед обедом, и мы можем уложить детей вместе, прежде чем уйти.

— Идеально. — Кристиан целует меня, отдает ребенка и направляется к лестнице.

Я открываю рот, чтобы окликнуть его, но колеблюсь, раздумывая, рассказать ли ему свои новости сейчас или позже, когда мы будем одни.

Позже. Я хочу, чтобы он был один, когда мы разговариваем.

Я иду на кухню, чтобы проверить ужин. Аррон закончил свою домашнюю работу и накрывает на стол, а Феликс берет Демьяна вместо меня, пока я достаю запеканку из духовки. Лана учится в колледже, но все остальные живут дома, и мне нравится, когда вокруг меня моя семья. Кристиан и я смогли сбалансировать нашу жизнь на работе и дома таким образом, что мы оба счастливы и удовлетворены. У нас дома есть няня для младших детей, поэтому у нас обоих есть равное количество времени, которое можно посвятить работе.

Моей любимой частью бизнеса всегда были цифры и сделки, а Кристиан — мой инфорсер. Ему плевать на электронные таблицы, но он отлично разбирается в людях и защищает меня.

Когда вокруг нашего стола девять человек — десять, если Лана дома, — обеды всегда проходят шумно и являются моим любимым временем дня. Мои старшие братья и сестры добродушно спорят о спорте или музыке, а младшие говорят о школе. Часто случаются ссоры, но Кристиан отлично справляется с ними, отвлекая всех историями или просто бросая через плечо тех, кто закатывает истерику, и ходит с ними, пока они не захихикают и не забудут, из-за чего они расстроены.

Семья для нас все. Наш большой, шумный, грязный стол — это то, за чем я с нетерпением жду возвращения домой, и, учитывая то, что Кристиан в последнее время был полон решимости сделать меня снова беременной, нам понадобится стол побольше.

После того, как мы поели, мои старшие братья и сестры вместе с Кристианом убираются на кухне, а Жизель, наша няня, отводит младших детей наверх купаться.

Я возвращаюсь к своему ноутбуку, чтобы закончить электронную таблицу, над которой работал, и через тридцать минут я готов отправиться в Бункер. Сначала я обхожу спальню и целую Микаэлу, Надю, Данила и Демьяна на ночь и напоминаю Аррону, Феликсу и Ною, что видеоигры нужно выключить в десять, а потом пора спать. Все трое старших мальчиков пристрастились к игре в автомобильные гонки, и каждый вечер они играют в нее вместе.

Кристиан встречает меня внизу, берет меня за руку и ведет к своей машине. Пока мы едем, я тихонько напеваю под радио, одна моя рука бездельничает у него на коленях. Я люблю его бедра. На самом деле я люблю все его тело. Он проводит утро в спортзале со своими людьми, где они тренируются и спаррингуются, и я присоединяюсь к ним три раза в неделю, чтобы тоже оставаться сильным.

Мы полтора часа работаем в Силосе, просматривая товар и обсуждая наши деловые контакты. Я все время внутренне улыбаюсь, гадая, когда рассказать ему свои новости. Сейчас или когда будем дома?

Когда мы закончили, я цепляю палец за вырез его рубашки и притягиваю его к себе для поцелуя. — Пойдем домой? Я была бы не против уложить мужа в постель.

Кристиан оглядывается с ухмылкой на губах. Мы совсем одни. — Вы знаете, я всегда любил склад поздно ночью.

Он подхватывает меня под колени и несет наверх, в кабинет, где стоит диван, и укладывает на него. Его рот накрывает мой в настойчивом поцелуе, и я расстегиваю его рубашку, пока он стягивает с меня джинсы и нижнее белье. В его глазах свет, и я знаю, что он предвкушает момент, когда сможет трахнуть меня полной своей спермой.

Как бы мне это ни нравилось, у меня есть для него кое-какие новости.

Когда он стягивает с меня рубашку и лифчик, а я голая под ним, я шепчу: — У меня есть новости.

— Что ты очаровательна и сексуальна, и это все, о чем я, блядь, могу думать? — спрашивает он, посасывая мой сосок.

— Я сдала тест раньше.

Он замирает и отдаляется от меня. — Ты…?

Я киваю, улыбаясь ему. — Ты снова станешь папой.

Глаза Кристиана расширяются. — О, черт возьми, да, черт возьми, да. Действительно? — Он целует меня, затаив дыхание, снова и снова, а я смеюсь и дергаю его за ремень и штаны. Он тверд как камень, когда я вытаскиваю его, и я любовно провожу ногтями по его яйцам и нижней части его члена.

— Да, действительно.

— Это замечательно. Ты только что узнала? Еще один ребенок. Не могу дождаться, когда ты снова покажешься, — бормочет он, целуя мое тело вниз к животу.

Кристиан любит мое тело, когда я беременна, восхищаясь каждым изменением, через которое я прохожу, и прихорашиваясь, что это из-за него.

Он смотрит на меня с дьявольской улыбкой. — Это значит, что я могу приходить, куда захочу.

— Ты всегда приходишь, куда хочешь, — указываю я. Просто когда я не беременна, он одержим кончанием внутри меня.

Кристиан движется вниз по моему телу и хлещет мой клитор своим языком. Тишина склада вокруг нас напоминает мне ту первую ночь с моим незнакомцем в черном. Моя реакция на него такая же электрическая, как и тогда.

— Я хочу, чтобы ты проглотила меня, как хорошая девочка? — бормочет он, продолжая лизать меня. — Или мне вымазать твои хорошенькие сиськи своей спермой? Нет, я знаю.

Он переворачивает меня на колени, раздвигает и плюет мне на задницу. — Кто моя милая маленькая шлюха, которая любит член в своей заднице?

Тепло наполняет мое тело. Мне. Я делаю.

Кристиан облизывает меня от клитора до этого тугого кольца мышц, размазывая мою влагу, а затем используя свои пальцы, делает то же самое.

Одним быстрым толчком он зарылся в мою киску, заставив меня задохнуться. Он осторожно вводит палец в мою задницу, когда трахает меня, а затем еще один, и я чувствую, как моя щека растворяется в диване, стонет от двойных ощущений.

— Ты там моя Пахановна , а здесь ты моя грязная сучка, не так ли?

— Да, — стону я в диванные подушки.

Я так близок к тому, чтобы кончить, и Кристиан всегда стремится подтолкнуть меня к краю, но когда он трахает меня в задницу, он предпочитает мучить меня и заставлять ждать его.

Он вытаскивает из меня свой член и пальцы из моей задницы, снова плюет на меня так, что у меня сжимается живот, а затем я чувствую, как широкая плюшевая головка его члена упирается в мою задницу. Он стонет, когда он погружается в меня и начинает медленно трахать меня.

— Принцесса, ты такая чертовски идеальная и тесная вокруг меня. Боже, я так жаждал тебя. Полностью в моей власти.

Мои пальцы касаются клитора, но он хватает мою руку и прижимает ее сзади.

— Как ты думаешь, что ты делаешь? Ты не придешь, пока я не скажу.

Я так близко, что несколько ударов могут отправить меня за край. Кристиан трахает меня глубже, удерживая меня на грани между удовольствием и освобождением. Только когда он стонет мое имя, он отпускает мою руку и использует свои пальцы на мне, чтобы довести меня до оргазма рядом с ним. Я пользуюсь одиночеством, чтобы покричать так громко, как мне заблагорассудится. Затем он быстро трахает меня, преследуя свой собственный оргазм и, наконец, чувствуя, как он пронзает его тело.

Он остается на месте какое-то время, прежде чем медленно и осторожно выйти из меня и одобрительно шлепнуть меня по заднице, от чего я задыхаюсь и смеюсь. — Это моя чертовски хорошая девочка.

Кристиан засовывается обратно в штаны и застегивает ремень, пока я натягиваю нижнее белье, а затем он садится на диван и тянется к моей руке. Я иду к нему. Я всегда иду к своему прекрасному мужчине и впиваюсь в его красивое лицо, во мне кружатся толчки моего оргазма.

В темноте склада он сажает меня к себе на колени, и я оседлала его. Он прижимается ко мне ближе, целует в шею и приглаживает волосы. И он не может перестать улыбаться.

— Одуванчик, ты счастлив? У тебя есть все, что ты хочешь?

Я прижимаюсь к его лбу и обнимаю его, думая о жизни, которую мы строим вместе, и о нашей растущей семье.

— Все, — шепчу я.

Вон там я его Пахановна . Он верен только мне и яростно защищает все, что принадлежит мне.

Здесь он мой мир, а я его.