Жизнь и смерть

Эпилог Событие

— Ты уверен, что это была хорошая идея? — спросила она.

— Я должен быть здесь.

— Скажи мне, если почувствуешь, что перестаешь справляться.

Я кивнул.

Мы сидели бок о бок на толстой ветке в кроне высокой тсуги, в сотне футов от земли. Я обнимал Эдит одной рукой, а другую она держала в ладонях. Я чувствовал на себе ее взгляд. Встревоженный.

Ветка под нами раскачивалась на ветру.

Примерно в двух милях отсюда, по Калава Уэй, двигалась вереница машин с включенными фарами, хотя на улице было светло. Мы находились к юго-востоку от них, с наветренной стороны, тщательно подобрав место подальше от любых людей. На таком расстоянии Эдит не могла точно расслышать, о чем думает большинство участников процессии, но это не страшно. Я был уверен, что и так в основном угадаю их мысли.

Первым ехал катафалк. Сразу за ним — знакомый мне патрульный автомобиль. Моя мама сидела на пассажирском сиденье, а Фил — на заднем. Я узнал практически всех и в остальных машинах.

Панихиды я не видел — она проходила в церкви. Но мне должно было хватить и церемонии на кладбище.

Катафалк был лишним. Внутри сгоревшего пикапа обнаружили не так много останков, чтобы для них потребовался гроб. Если бы я мог дать совет родителям, то предложил бы им не тратить попусту деньги и просто воспользоваться погребальной урной. Но, пожалуй, если им от этого легче… Возможно, им действительно хотелось иметь могилу, которую можно было бы навещать.

Я уже видел, куда они собирались опустить меня — вернее, то, что они считали мной. Могила была выкопана вчера, рядом с дедушкой и бабушкой Свон. Они оба умерли, еще когда я был маленьким, так что я знал их не очень хорошо. И надеялся, что они не будут возражать против соседства с незнакомцем.

Я так и не узнал его имени. Не захотел вникать в подробности того, как Арчи и Элинор инсценировали мою смерть. Знал только, что некто примерно моих размеров, похороненный совсем недавно, совершил еще одну последнюю поездку. Я предполагал, что были уничтожены все идентификаторы — зубы, отпечатки пальцев и прочее. Мне было неудобно перед тем парнем, но он, наверное, не возражал. Ведь он ничего не почувствовал, когда где-то в Неваде мой пикап съехал с дороги в овраг и загорелся. Семья уже оплакала его. У них есть надгробие с его именем. Как будет теперь и у моих родителей.

Моя мама и Чарли были среди тех, кто нес гроб. Даже издалека я видел, что Чарли стал выглядеть старше лет на двадцать, а мама двигается словно сомнамбула. Если бы она не держалась за гроб, то вряд ли смогла бы пройти по кладбищу по прямой. Я узнал ее черное платье — она купила его для какого-то официального приема, а потом решила, что оно ее старит, и отправилась в красном. На Чарли был костюм, которого я раньше не видел. Вряд ли только что купленный, скорее, старый — пиджак, похоже, не застегивался, а галстук был немного широковат.

Им помогали Фил, Аллен и его отец, преподобный Вебер. Джереми шел сразу за Алленом. Даже Бонни Блэк держалась за одну из медных ручек, пока Джулс толкала ее кресло.

В толпе я заметил практически всех, кого знал по школе. Большинство из них были в черном, многие обнимали друг друга и плакали. Это меня несколько удивило — далеко не со всеми я был так уж близко знаком. Должно быть, они плакали потому, что это грустно само по себе — когда кто-то умирает всего в семнадцать лет. Вероятно, это вызывало у них мысли о собственной недолговечности, и все в таком духе.

Одна группа выделялась — Карин, Энист, Арчи, Джессамина, Роял и Элинор, все в светло-сером. Они держались прямее и даже на таком расстоянии отличались от остальных цветом кожи… по крайней мере, на вампирский взгляд.

Казалось, что это тянется очень долго. Гроб опустили в могилу, священник произнес что-то вроде речи, — проповедь?.. Мама и отец бросили в могилу цветы, и все неловко выстроились в очередь, чтобы в обязательном порядке сказать пару слов моим родителям. Как мне хотелось, чтобы они оставили маму в покое. Она буквально висела на Филе, и я знал, что ей необходимо прилечь. Чарли держался получше, но выглядел очень нервным. Джулс подвезла к нему Бонни и остановила кресло сзади и чуть сбоку. Бонни потянулась вперед и взяла Чарли за руку. Кажется, это немного помогло. Теперь Джулс стояла так, что я видел ее лицо очень хорошо, а лучше бы, пожалуй, не видеть.

Карин и остальные Каллены были почти в самом конце очереди. Мы смотрели, как они медленно приближаются к моим родителям. Возле мамы они задержались совсем ненадолго, поскольку раньше с ней не встречались. Арчи принес ей стул, за что его поблагодарил Фил — я подумал, уж не увидел ли Арчи, что мама вот-вот упадет.

С Чарли Карин провела больше времени. Я знал, что она извиняется за отсутствие Эдит, объясняя это тем, что та вне себя от горя. Это был не просто предлог, позволивший ей остаться сегодня со мной, такое оправдание еще и закладывало почву для следующего учебного года, когда Эдит по-прежнему будет настолько сильно скорбеть, что Энист решит перевести ее на домашнее обучение.

Я видел, как Бонни и Джулс ушли, пока Чарли еще разговаривал с Карин. Бонни оглянулась и бросила на Калленов мрачный взгляд, после чего вдруг пристально посмотрела в моем направлении.

Разумеется, она не могла нас видеть. Я осмотрелся, пытаясь определить, на что же она глядит. И заметил, что Элинор тоже смотрит на нас — ей не составляло труда нас разглядеть, и она с трудом сдерживала улыбку: Элинор никогда ничего не воспринимала всерьез. Бонни, должно быть, стало интересно, на что это уставилась Элинор.

Через пару секунд Бонни отвела взгляд. Она что-то сказала Джулс, и они продолжили свой путь к машине.

Каллены ушли вслед за Блэками. Очередь поредела, и мои родители наконец освободились. Фил быстро увел маму — священник увез их на своей машине. Чарли остался один, а рабочие стали засыпать могилу. Он не наблюдал за ними, а сел на стул, которым до этого воспользовалась мама, и уставился вдаль, на север.

Я чувствовал, как мышцы лица работают, словно в поисках выражения, соответствующего моему горю. Глаза были слишком сухими — и я заморгал, чтобы избавиться от неприятных ощущений. После очередного вдоха воздух резко вырвался из горла, словно я им подавился.

Руки Эдит крепко обвились вокруг моей талии. Я зарылся лицом в ее волосы.

— Мне так жаль, Бо. Я никогда не хотела для тебя такого.

Я молча кивнул.

Мы просидели так довольно долго.

Она подтолкнула меня, когда Чарли уходил, чтобы я смог посмотреть, как он уезжает.

— Хочешь домой? — спросила она.

— Может, чуть позже.

— Хорошо.

Мы сидели, глядя на почти опустевшее кладбище. Начинало смеркаться. Несколько служащих убирали стулья и мусор. Один из них унес мою большую фотографию — школьное фото с начала учебного года, еще из Финикса. Мне оно никогда особо не нравилось. Я едва узнал этого мальчика с неуверенными голубыми глазами и несмелой улыбкой. И с трудом вспомнил, каково было им быть. Сложно представить, каким этот парнишка выглядел для Эдит в самом начале.

— Ты никогда не хотела для меня такого, — медленно сказал я. — А чего ты хотела? Как представляла себе ход событий — учитывая тот факт, что я навсегда остался бы влюбленным в тебя?

Она вздохнула.

— В лучшем случае? Я надеялась… что мне хватит сил быть с тобой вместе, пока ты человек. Что мы могли бы стать… чем-то большим, чем просто парнем и девушкой. Когда-нибудь, если бы со временем ты не устал от меня, — больше, чем просто мужем и женой. Состариться вместе нам было бы не суждено, но я оставалась бы с тобой до твоей старости. Шла бы с тобой рядом через все отмеренные тебе годы, — она на секунду замолчала. — А потом, когда твоя жизнь закончилась бы… я не захотела бы оставаться без тебя. И нашла бы способ последовать за тобой.

Ее, кажется, испугал мой смех. Не слишком бодрый, но я не ожидал, что смеяться будет приятно.

— Это была очень, очень плохая идея, — сказал я ей. — Можешь представить время, когда люди считали бы меня твоим отцом? Дедушкой? Да меня бы, наверное, посадили под замок.

Эдит неуверенно улыбнулась.

— Меня это не беспокоило бы. И кто бы ни лишил тебя свободы, я организовала бы тебе побег.

— Но ты вышла бы за меня? — уточнил я. — Правда?

Теперь ее улыбка стала шире.

— Это по-прежнему в силе. Арчи видел.

Я пару раз моргнул.

— Ух ты. Я… крайне польщен. Ты правда согласилась бы стать моей женой, Эдит?

— Это предложение?

На раздумья у меня ушла доля секунды.

— Конечно. Да, предложение. Выйдешь за меня?

Эдит обняла меня.

— Разумеется. Когда захочешь.

— Ух ты, — повторил я. Потом тоже обнял ее и поцеловал в макушку. — Но всё же, думаю, при другом варианте у меня получилось бы лучше.

Эдит отстранилась, чтобы посмотреть на меня, и лицо ее снова стало печальным.

— Любой другой вариант закончился бы тем же самым.

— Но можно было бы… получше попрощаться, — мне не хотелось думать о своих последних словах Чарли, но они постоянно крутились в голове. О них я сожалел сильнее всего. К счастью, это воспоминание было не очень отчетливым, и я надеялся, что со временем оно станет совсем смутным. — Например, вначале мы поженились бы? Знаешь, закончили бы школу, отучились пару лет в колледже, а потом устроили бы шикарную свадьбу, пригласив на нее всех знакомых? Позволили бы им увидеть, как мы счастливы вместе. Произнесли бы слезливые речи — воспользовавшись ими для того, чтобы сказать всем, как сильно мы их любим. А затем уехали бы обратно в какой-нибудь очень удаленный колледж…

Эдит вздохнула.

— Неплохо придумано. Хотя в итоге всё закончилось бы двойными похоронами.

— Наверное. Но, возможно, мы были бы очень заняты весь год, а когда я стал бы зрелым вампиром и научился держать себя в руках, то смог бы с ними снова увидеться…

— То-о-очно, — протянула она, закатывая глаза. — И тогда нам оставалось бы волноваться только о том, что мы никогда не стареем… и о том, что окажемся в немилости у Вольтури… Уверена, это закончилось бы отлично.

— Ладно, ладно, ты права. Другого варианта не было.

— Мне жаль, — тихо произнесла она снова.

— В любом случае, Эдит. Если бы мне хватило мозгов не сбегать на встречу с этой ищейкой… — она зашипела, но я продолжил говорить: — …то удалось бы лишь получить отсрочку. Мы все равно пришли бы к этому. Ты — жизнь, которую я выбираю.

Она улыбнулась, сначала нерешительно, а затем неожиданно широко, показывая ямочки на щеках.

— Кажется, в моей жизни не было смысла, пока я не встретила тебя. Ты — жизнь, которую я ждала.

Я обхватил ее лицо ладонями и поцеловал, а ветка под нами раскачивалась взад-вперед. Я даже представить себе не мог такую жизнь. Она дорого обошлась мне, но я заплатил бы эту цену, даже имея на раздумья все время мира.

Мы оба почувствовали, как в кармане у Эдит завибрировал телефон.

Я решил было, что это Элинор, которая звонит, чтобы саркастично полюбопытствовать, не заблудились ли мы по дороге домой, но тут Эдит ответила:

— Карин?

Всего через секунду глаза Эдит округлились. Слышно было, как Карин говорит что-то на предельной скорости. Не выпуская из руки мобильника, Эдит оттолкнулась от ветки.

— Уже иду, — пообещала она, падая к земле и цепляясь по пути за ветки. Я быстро последовал за ней. Когда я спрыгнул на землю, Эдит уже бежала и даже не замедлила шаг, чтобы я ее догнал.

Должно быть, дело действительно серьезное.

Я вкладывал в бег все силы, используя дополнительную мощь новорожденного. Этого хватало, чтобы удерживать Эдит в поле зрения, пока она самым прямым маршрутом неслась к дому. Мои шаги были почти в три раза длиннее, чем ее, но все равно погоня за ней была сродни преследованию молнии.

И только недалеко от дома Эдит позволила мне настичь ее.

— Осторожнее, — предупредила она. — У нас гости.

И снова сорвалась вперед. Теперь я прилагал еще больше стараний, чтобы держаться прямо за ней. Мне интуитивно не нравились эти гости. Я не хотел, чтобы она встретилась с ними без меня.

Рычание донеслось до меня еще до того, как мы выбежали на берег. Перелетев реку одним низким прыжком, Эдит помчалась по лужайке. Стеклянную стену скрывали опущенные металлические ставни. Эдит обогнула дом с юга. Я не отставал.

Она перепрыгнула через перила и приземлилась на крыльце, где собрались все Каллены, сбившиеся в плотную группу и готовые защищаться. Карин стояла на пару шагов впереди, хотя, как я понял, этот факт не вызывал восторга у остальных. Она наклонялась в сторону ступенек с мольбой на лице. Эдит бросилась к ней, и из темноты перед домом донеслось чье-то рычание.

Я запрыгнул на крыльцо, а когда попытался подойти к Эдит, Элинор дернула меня за руку обратно.

— Пусть переводит, — пробормотала она.

Готовый вырваться — даже у Элинор не хватило бы сил остановить меня, пока я так молод, — я посмотрел через плечо Карин, чтобы увидеть вампиров, с которыми мы столкнулись. Не знаю точно, чего я ожидал. Вероятно, многочисленную группу, поскольку Каллены заняли такую явную оборонительную позицию.

Но я не был готов увидеть трех волков размером с лошадь.

Они больше не рычали, а, вскинув головы, направили носы в мою сторону.

Стоящий впереди — черный как смоль и крупнее остальных, хотя и те были раза в три больше самого огромного волка, какого я только мог себе вообразить, — шагнул к нам, скаля зубы.

— Сэм, — резко сказала Эдит. Зверь повернулся, чтобы посмотреть на нее. — Вы не имеете права здесь находиться. Мы не нарушили договор.

Чудовищный черный волк ответил ей рычанием.

— Они не нападали, — сообщила Карин, обращаясь к Эдит. — Не знаю, чего они хотят.

— Чтобы мы ушли. Пытались прогнать вас.

— Но почему? — спросила Карин.

Казалось, волки прислушиваются к каждому слову. Неужели понимают?

— Они думали, что мы нарушили договор — убили Бо.

Большой волк раскатисто и басовито зарычал. Подобный звук может издавать пила, которой водят по проволочной сетке.

— Но… — начала Карин.

— Разумеется, — ответила Эдит, не давая ей закончить. — И все равно они считают, что мы нарушили договор — сами решили изменить Бо.

Карин посмотрела на волков:

— Смею вас заверить, все было не так.

Тот, кого Эдит назвала Сэмом, продолжал рычать. Слюна капала с его оскаленных клыков.

— Бо, — пробормотала Эдит. — Можешь им рассказать? Нам они не поверят.

Все это время я стоял, неподвижно застыв. И попытался опомниться от удивления, пока шел к Эдит.

— Я не понимаю. Кто они? О каком договоре идет речь? — я прошептал эти слова как можно быстрее, но по навострившимся ушам волков и их внимательным взглядам было ясно, что они слушают.

Волки, которые понимают английский? Элинор сказала, что Эдит переводит. Разве она говорит по-волчьи?

— Бо, — сказала Эдит в полный голос. — Это волки племени квилетов. Помнишь ту историю?

— Ту… — я уставился на могучих животных. — Они оборотни?

Черный волк зарычал еще громче, но темно-бурый, стоявший позади, издал странное фырканье, очень похожее на смех.

— Не в общепринятом смысле, — ответила Эдит. — Много лет назад мы заключили договор с другим вожаком стаи. Они думают, что мы нарушили соглашение. Расскажешь им, как тебя изменили?

— Э… ладно… — я посмотрел на черного волка, который явно был главным. — Я, э… Бо Свон…

— Она знает, кто ты. Вы с Сэм уже однажды встречались — на пляже в Ла-Пуш.

«Она». Туманные человеческие воспоминания на мгновение отвлекли меня. В памяти всплыл образ высокой женщины, которую я видел в Ла-Пуш. А еще слова Джулс о том, что волчицы приходятся ей сестрами. И что ее прапрабабка заключила договор с хладными.

— О… — сказал я.

— Просто объясни ей, что произошло.

— Хорошо, — я снова посмотрел на волчицу, пытаясь как-то представить себе внутри нее ту рослую женщину. — Э… несколько недель назад здесь появилась ищейка… э… вампирша-ищейка. Ей понравился мой запах. Каллены велели ей убираться. Она ушла, но Эдит узнала о намерении ищейки убить меня. Я уехал обратно в Финикс, чтобы спрятаться там, пока Каллены не… ну, пока они не позаботятся о ней, понимаете, о чем я? Однако эта ищейка догадалась, где я, и настигла меня. Для нее это было только развлечением, игрой с Калленами, а я — лишь пешкой. Но ей мало было просто прикончить меня. Она… наверное, можно сказать, что она играла со своей едой. Ищейка не успела убить меня — Каллены подоспели раньше, — однако к тому моменту она уже меня укусила. Эй, у нас сохранилось то видео? — я бросил взгляд на Эдит, которая не сводила глаз с волков. Она покачала головой. Я снова повернулся к Сэм: — Очень жаль. Эта ищейка постоянно вела видеозапись. Я мог бы показать вам, что именно тогда случилось.

Волки переглянулись. Эдит прищурилась, явно сосредоточенно читая их мысли. Внезапно черная волчица снова пристально посмотрела на Эдит.

— Это приемлемо, — сказала Эдит. — Где?

Черная волчица фыркнула, а потом все трое оборотней попятились от дома. Оказавшись возле деревьев, они развернулись и побежали в лес.

Все Каллены столпились вокруг Эдит.

— Что случилось? — спросила Карин.

— Они не уверены, как следует поступить, — ответила Эдит. — Их попросили выгнать нас. Сэм — фактически вождь племени, но только тайно. И она не является прямым потомком старейшины, с которой мы заключали договор. Они хотят, чтобы мы поговорили с нынешним вождем, родной правнучкой последней предводительницы волков.

— Но… разве это не Бонни? — ахнул я.

Эдит посмотрела на меня:

— Да. Они хотят встретиться на нейтральной территории, чтобы Бонни могла увидеть тебя и принять решение.

— Увидеть меня? Но я же не могу настолько приблизиться…

— Ты сумеешь, Бо, — заверила меня Эдит. — Ты самый рассудительный новорожденный из всех, кого я когда-либо встречала.

— Это правда, — подтвердила Карин. — На моей памяти никто не приспосабливался настолько легко. Если бы я не знала точно, то решила бы, что тебе уже лет десять.

Не то чтобы я заподозрил их во лжи — просто подумал, что, возможно, они не совсем понимают масштабы своего предложения:

— Но это же Бонни. Лучшая подруга моего отца. А вдруг я причиню ей вред?

— Мы будем с тобой, — сказала Элинор. — И не дадим тебе наделать глупостей.

— Вообще-то… — начала Эдит. Элинор потрясенно посмотрела на нее. — Они просили, чтобы нас было не больше трех — столько волков в их стае. Я уже согласилась. Бо первый, я вторая, а третьей должна быть Карин.

Видно было, что Элинор обиделась.

— Это не опасно? — спросил Энист.

Эдит пожала плечами:

— Это не засада.

— Или же они еще не решили ее устроить. Пока не решили, — уточнила Джесамина.

Она стояла в защитной позе рядом с Арчи, а с тем творилось что-то неладное. Похоже, он был слегка ошеломлен.

— Арчи? — окликнул я его. Впервые за время нашего знакомства он выглядел так… словно отставал от событий, а не опережал их, как обычно.

— Я их не видел, — прошептал он. — Не знал, что они приближаются. И сейчас не вижу… не вижу эту встречу. Как будто ее не будет.

Я понял, что это новость только для меня. Остальные были в курсе еще до нашего прихода, а Эдит уже прочитала всё в голове Арчи.

— И что это значит? — спросил я.

— Мы не знаем, — резко ответила Эдит. — И сейчас некогда выяснять. Нам нужно оказаться там раньше них. Нельзя дать им возможность передумать.

— Всё будет в порядке, — сказала Карин, обращаясь к остальным и не сводя взгляда с Эниста. — Эти волки просто пытаются защитить местное население. Они герои, а не злодеи.

— Они считают злодеями нас, — заметил Роял. — Герои они или нет, всё же нужно признать, что они наши враги, Карин.

— Нам не обязательно быть врагами, — прошептала Карин.

— Так или иначе, сегодня это не имеет значения, — добавила Эдит. — Этим вечером Бо должен объяснить всё Бонни, чтобы нам не пришлось выбирать между весьма подозрительным отъездом из Форкса и дракой с тремя волками, которые едва достигли совершеннолетия и всего лишь пытаются защитить своё племя.

— Арчи не может видеть, опасно ли это для вас, — напомнила ей Джесамина.

— С нами всё будет хорошо. Бонни не захочет причинить вред Бо.

— Не уверена, что сейчас это соответствует истине. Зато знаю, что Бонни без малейших проблем будет смотреть, как причиняют вредтебе.

— Я хорошо слышу мысли волков. Им не удастся застать нас врасплох.

— Скажи нам, куда выдвигаться, — попросила Элинор. — Мы будем держаться поодаль и вмешаемся, только если вы позовете.

— Я дала обещание, и нет оснований его нарушать. Нам нужно, чтобы они поняли, что могут доверять нам, причем сейчас больше, чем когда-либо. Нет! — Эдит явно отреагировала на какое-то мысленное возражение Джесамины. — Нам пора. Скоро вернемся.

Элинор что-то проворчала, но Эдит не обратила на это никакого внимания.

— Бо, Карин, пошли.

Я сорвался с места вслед за Эдит и услышал, что Карин поступила так же. На этот раз Эдит бежала не так быстро, и мы с Карин легко выдерживали темп.

— Ты кажешься очень уверенной, — сказала Карин.

— Успела рассмотреть их намерения. Волки тоже не хотят драки против нас восьмерых. Они знают, что не победят, если дело дойдет до настоящего сражения.

— Не может дойти. Я их не трону.

— Я не говорю, что не согласна. Но наш поспешный отъезд повлечет за собой проблемы.

— Знаю.

Я слушал, но мыслями был далеко, раздумывая о Бонни и Чарли, и о том, что сейчас мне не полагается находиться рядом с людьми. Я много слышал от остальных, особенно от Джесамины, о годах новорожденности и не был готов попытаться стать первым исключением из правил. Да, мне не составило труда усвоить основное, и все удивлялись тому, насколько я был… спокойным, но это другое. Эдит прикладывала много стараний, чтобы я никогда не подвергался самому главному искушению — убить кого-нибудь. И если сегодня я облажаюсь, то не только разрушу мир моего отца — а ведь ему сейчас как никогда нужна дружеская поддержка, — но и спровоцирую что-то вроде войны между Калленами и огромными оборотнями.

В новом теле я никогда не чувствовал себя неуклюжим, но внезапно надо мной нависло знакомое чувство обреченности. У меня снова появился шанс испортить всё чрезвычайно эффектным образом.

Эдит вела нас на северо-восток. Мы пересекли автостраду в том месте, где она поворачивает на восток, к Порт-Анджелесу, и некоторое время бежали на север по проселку. Эдит остановилась на обочине темной дороги там, где к ней примыкала большая пустошь — результат недавней работы лесорубов.

— Эдит, кажется, я не сумею это сделать.

Она взяла меня за руку:

— Мы с наветренной стороны. Если что-нибудь случится, мы с Карин постараемся остановить тебя. Просто помни, что не нужно драться с нами.

— А вдруг это будет сильней меня? Что, если я раню тебя?

— Не впадай в панику, Бо, ты справишься, я знаю. Задержи дыхание. Если станет совсем плохо, беги прочь.

— Но Эдит…

Она приложила палец к губам и повернулась к югу.

Вскоре после ее слов из-за поворота показался свет фар.

Я ожидал, что машина проедет мимо. В конце концов, эти волки просто не поместились бы в небольшом седане. Но, плавно замедлив ход, автомобиль остановился недалеко от нас, и стало ясно, что внутри находятся Бонни и еще кто-то за рулем.

Потом из леса за дорогой показались двое волков. Они разделились, чтобы встать по обе стороны от седана — это выглядело мерой безопасности. Женщина-водитель вышла из машины и направилась к пассажирской дверце, чтобы помочь выбраться Бонни. Я был уверен, что это не Сэм, хотя волосы у этой женщины были такие же короткие. Я уставился на нее, пытаясь понять, встречал ли и ее на пляже, но она показалась мне незнакомой. Такая же рослая, как Сэм, она выглядела сильной.

И, очевидно, не только выглядела. Она взяла Бонни на руки и вынесла ее из машины, словно пожилая женщина вообще ничего не весила. Примерно так же, как Каллены раньше перекидывались мной, будто пуховой подушкой. Возможно, эти волчицы — поскольку это явно была серая волчица, которой не хватало до первоначального состава трио, — и в человеческом виде были сильнее обычных людей.

Сэм и темно-бурая волчица пошли впереди, а высокая женщина с Бонни на руках следовала за ними. Сэм остановилась в добрых тридцати ярдах от нас.

— У меня не такое острое зрение, как у вас, — услышал я раздраженную реплику Бонни. Сэм осторожно продвинулась еще на десять ярдов.

— Здравствуй, Бонни, — сказала Карин.

— Мне плохо видно, Пола, — снова пожаловалась Бонни. Ее голос показался мне грубым и в то же время слабым — уже целый месяц я не слышал никого, кроме вампиров. Группа волков и людей медленно приближалась, пока они не оказались всего в десяти ярдах от нас. Я задержал дыхание, хотя легкий ветерок по-прежнему дул мне в спину.

— Карин Каллен, — холодно сказала Бонни. — Мне следовало догадаться раньше, но я поняла, что случилось, только когда увидела тебя на похоронах.

— И всё же ты ошиблась, — сказала Эдит.

— Так говорит Сэм, — возразила Бонни. — Я же не уверена, что она права, — она коротко взглянула на меня и вздрогнула.

— У нас есть лишь слово Бо и наше слово. Поверишь ли ты? — спросила Эдит.

Бонни хмыкнула, но ничего не ответила.

— Пожалуйста, — сказала Карин, и ее тон был гораздо дружелюбнее, чем у Эдит и Бонни. — Мы ни разу не причинили вреда никому из живущих здесь. И не начнем теперь. Для нас будет лучше не уезжать немедленно, в противном случае мы уехали бы без малейших возражений.

— Вы не хотите выглядеть виноватыми, — язвительно согласилась Бонни.

— Да, не хотелось бы, — сказала Карин. — И мы действительно ничего не нарушили.

Бонни посмотрела на меня:

— Тогда где же Бо? Вы ведь не рассчитываете убедить меня, что он внутри этой отдаленно напоминающей его штуки? — в ее голосе звучала боль и не менее сильная ненависть. Меня удивила такая реакция. Неужели я и правда настолько изменился? И может казаться, что меня здесь вообще нет?

— Бонни, это я, — нарушил я молчание.

При звуке моего голоса она поморщилась.

У меня закончился воздух. Сжав руку Эдит, я сделал неглубокий вдох. Ветер все еще дул сзади, и ничего плохого не произошло.

— Знаю, что выгляжу и говорю немного по-другому, но это по-прежнему я, Бонни.

— Так я тебе и поверила.

Я беспомощно поднял свободную руку:

— Не знаю, как убедить вас. Я сказал Сэм правду: меня укусила другая вампирша. Она и убила бы меня, но Каллены подоспели вовремя. Они не сделали ничего плохого. И всегда пытались меня защитить.

— Если бы они тебя не втянули, этого никогда не случилось бы! Жизнь Чарли не разбилась бы вдребезги… а ты остался бы парнишкой, которого я знала.

Мне уже приходилось спорить на эту тему, поэтому я был готов:

— Бонни, вы кое-чего обо мне не знаете… Мой запах был уж очень привлекательным для вампиров. — Ее передернуло. — И, если бы здесь не было Калленов, те, другие, вампиры всё равно пришли бы в Форкс. Вероятно, они убили бы не только меня, но могу вас заверить, что, если бы Чарли выжил, сейчас ему точно так же не хватало бы меня. А от того парнишки, которого вы знали, вообще ничего не осталось бы. Вы этого, возможно, не в состоянии увидеть, но я по-прежнему здесь, Бонни.

Она покачала головой, но, по-моему, была уже не такой сердитой. Скорее грустной. Она посмотрела на Карин:

— Признаю, договор не нарушен. Расскажешь мне о ваших планах?

— Мы останемся здесь еще на год. Уедем после того, как Эдит и Арчи закончат школу. Это будет выглядеть естественно.

Бонни кивнула:

— Хорошо. Мы подождем. Приношу извинения за наш сегодняшний проступок. Я… — она вздохнула. — Это была ошибка. Я… перенервничала.

— Мы понимаем, — мягко сказала Карин. — Никто не пострадал. Может быть, произошедшее даже к лучшему. Всегда полезно достичь максимального понимания. Возможно, нам даже удастся еще раз поговорить когда-ни…

— Договор не нарушен, — тон Бонни был резким. — Не проси от нас чего-то большего.

Карин кивнула.

Бонни еще раз поглядела на меня, и лицо ее омрачилось.

Тут ветер сменил направление.

Эдит и Карин одновременно схватили меня под руки. Глаза Бонни округлились, потом она сердито прищурилась. Сэм рыкнула.

— Что вы с ним делаете? — спросила Бонни требовательно.

— Защищаем вас, — резко ответила Эдит.

Темно-бурая волчица продвинулась на полшага вперед.

Я быстро вдохнул, готовясь убежать, если это будет плохо.

Это было плохо.

Запах Бонни, словно огонь, опалил мою глотку, но это было не просто больно. Ее аромат оказался в тысячу раз более притягательным, чем запах любого из тех животных, на которых я охотился, просто никакого сравнения. Всё равно как кто-то помахал бы у меня перед носом идеально приготовленным бифштексом после того, как я целый год питался прогоркшими крекерами. Нет, даже хуже. Я никогда не употреблял наркотиков, но точнее сравнения с героином, которое использовала когда-то Эдит, наверное, ничего не придумаешь.

И всё же, хотя желание утолить жажду было сильным… очень сильным… однако я тут же осознал, что это не обязательно. Мне не хотелось бы оказаться ближе к Бонни, нет, но я был уверен, что даже и при этом смогу сдержаться. Я ожидал, что, когда моя сущность новорожденного вампира поднимет свою уродливую голову, не в состоянии буду думать или принимать решения. Перестану быть личностью, сделаюсь зверем.

Но это по-прежнему был я. Изнывающий от жажды, и всё-таки я.

На то, чтобы разобраться во всём этом, у меня ушло всего полсекунды.

— Нет, не волнуйтесь, Бонни, — быстро сказал я. — Я еще не освоился, и они не хотят, чтобы я… сорвался, понимаете? Но я в порядке.

Эдит медленно отпустила мою руку. Карин посмотрела на меня, и на ее лице появилось что-то вроде… благоговения.

Глаза Бонни оставались прищуренными, однако я видел, что она еще и в недоумении. Вероятно, не ожидала, что мое поведение окажется настолько похожим на прежнее. Я решил воспользоваться этой внезапно подвернувшейся возможностью. Снова вдохнул и, хотя это было так же мучительно, понял, что справляюсь.

— Что ж, похоже, мне не представится шанса еще раз поговорить с вами, — сказал я. — Жаль, что это так. Наверное, я еще не знаю всех правил. Но, поскольку вы здесь, если я могу попросить об одном одолжении…

Ее лицо снова посуровело:

— О каком?

— Мой отец, — у меня опять странно перехватило дыхание, и я вынужден был секунду-другую помолчать, прежде чем сумел продолжить. Эдит положила руку мне на спину, но на сей раз чтобы утешить. — Пожалуйста, просто… позаботитесь о нем? Не позволяйте ему слишком долго быть одному. Я никогда не хотел такого для него… или для мамы. Это тяжелее всего. Что касается меня, все хорошо. Я в порядке. Если бы я мог хоть чем-то помочь им, то сделал бы всё, что в моих силах, но нельзя. Вы присмотрите за ним? Пожалуйста.

На некоторое время выражение лица Бонни сделалось непроницаемым. Невозможно было понять, что за ним кроется. Жаль, что я не умею читать мысли, как Эдит.

— Я сделала бы это в любом случае, — наконец ответила Бонни.

— Знаю. Но не удержался от просьбы. Как вы думаете… вы не против известить меня, если когда-нибудь появится что-то, что я смогу для него сделать? Ну, знаете, не показываясь на глаза?

Она медленно кивнула:

— Кажется, тут действительно что-то осталось от Бо.

Я вздохнул. Она все равно не поверила бы, если бы я сказал, что от меня осталось всё, просто кое-что добавилось.

— Я могу сделать для тебя ещё что-нибудь?

Изумленный этим предложением, я на долю секунды замер. Похоже, Эдит и Карин тоже удивились. Но мне действительно нужно было кое-что еще.

— Если… — начал я. — Вы когда-нибудь расскажете Джулс что-то об этом? — я посмотрел на огромных волчиц, стоявших рядом с Бонни. — Или навсегда сохраните в секрете?

На ее лице промелькнуло непонятное мне выражение:

— Джулс всё станет известно довольно скоро.

— О. Ладно. Ну, если ей можно узнать обо мне, скажете, что я счастлив? Быть вампиром — в целом не так уж плохо.

Бонни вздрогнула.

— Я передам ей твои слова.

— Спасибо, Бонни.

Она кивнула, потом посмотрела на высокую девушку, которая принесла ее, и повела подбородком в ту сторону, откуда они пришли.

Когда они поворачивались, я заметил на глазах Бонни слезы.

Волчицы тоже отступили.

Я надеялся, что наша встреча с Бонни была не последней. И что, когда Джулс тоже доверят этот секрет, мне позволят повидаться и с ней. Или хотя бы еще раз поговорить. Верил, что, возможно, когда-нибудь волки поймут: Каллены — тоже положительные герои.

Машина, увозящая Бонни, уехала. Волки исчезли за деревьями. Я ждал, когда Эдит закончит прислушиваться к их удаляющимся мыслям.

— Расскажи мне, — попросил я.

Она улыбнулась:

— Обязательно, только дома… чтобы не пришлось заново пересказывать всё это. Очень уж много, — и она покачала головой, словно поражаясь чему-то.

Мы побежали. Не так быстро, как в прошлый раз.

— Ха. Настоящие оборотни. Этот мир даже более странен, чем мне казалось, — сказал я.

— Согласна, — ответила Эдит.

— Еще бы — вы же думали, что оборотней здесь больше нет. Должно быть, их появление стало чем-то вроде шока.

— Вовсе не они оказались самым шокирующим из того, что я увидела этим вечером. — Я посмотрел на нее, потом на Карин. Та улыбнулась, словно в ответ на какую-то понятную только ей шутку. — Другими словами, я знала, что ты особенный, Бо, но там произошло нечто невиданное. Джесамина не поверит.

— О. Но… — я уставился на Эдит. — Ты же говорила, что не сомневаешься во мне.

Она сверкнула ямочками:

— Ну, я была уверена, что ветер не изменится.

Карин рассмеялась, потом они с Эдит переглянулись. Карин ускорила шаги, а Эдит побежала медленнее. Через секунду мы с ней остались вдвоем.

Я побежал в одном темпе с Эдит и остановился, когда остановилась она. Она обхватила ладонями мое лицо.

— Это был долгий день. И трудный. Но я хочу, чтобы ты знал: ты необыкновенный, и я люблю тебя.

Я крепко прижал ее к себе:

— Я справлюсь с чем угодно, когда ты со мной.

Она обняла меня за шею:

— Тогда я с тобой и останусь.

— Навеки, — сказал я.

— Навеки, — согласилась она.

Я наклонялся, пока наши губы не встретились.

Вечность обещала быть потрясающей.

Послесловие

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Вот мы и встретились снова, милый читатель.

Знаю, это слишком — ожидать от тебя, что ты прочтешь и предисловие, и послесловие, но есть кое-что, что мне хотелось сказать, а сделать это предварительно я не могла, поскольку не желала испортить тебе удовольствие от чтения.

Ну что ж, я безусловно сжульничала. Концовка моей «истории наоборот» не соответствует концовке оригинала, и я совершенно об этом не жалею. Это было захватывающе, и мне очень понравилось писать альтернативный финал.

Но поспешу заявить, что превращение Бо в вампира никак не связано с тем фактом, что он парень, а не девушка. Это изменение не значит также, что оно мне нравится больше, или что я считаю оригинал «неправильным». Просто всегда существовал огромный вопрос: а что если? И мне хотелось узнать, как бы это ощущалось, окажись «Сумерки» концом истории. Если бы Белла, как Бо, покинула аэропорт всего на пять минут раньше.

Очень радует, что в этой истории Бо и Эдит гораздо раньше оказываются вместе, преодолевают главную преграду между ними. Но в этом и много грусти. На долю оставшейся человеком Беллы выпало гораздо больше страданий, чем пришлось перенести Бо, и все же я знаю, что она сказала бы в итоге: оно того стоило. С Бо все будет хорошо — даже больше, чем просто хорошо, он будет очень счастлив. Но у него навсегда осталось то самое единственное большое сожаление. Белла смогла навести в своей жизни порядок и уверена, что получила лучший исход своей истории.

Вот и подошла к концу история Бо и Эдит. Предоставляю тебе свободу пофантазировать об остальном: когда, где, как они поженятся, как Виктор попытается отомстить, что скажут друг другу при встрече Бо и Джулс, станут ли Бо и Роял когда-нибудь друзьями, окажутся ли Вольтури во главе с Сульпицией более милосердными и менее коррумпированными (я именно так и считаю). Надеюсь, тебе понравился новый взгляд на Сумерки, который, на самом деле, совсем не нов (кроме концовки, за которую я извиняться не буду).

Еще раз хочу поблагодарить за все, что ты, читатель, значил для меня на протяжении этих десяти лет.

Спасибо!

Стефани

P.S. Для этого произведения я не составляла плейлист, как делаю обычно, потому что музыки, которую я слушаю сейчас, еще не существовало в 2005 году, когда начиналась эта история, и такой вариант казался неправильным. Но если тебе интересно, какой «саундтрек» звучал в моей голове во время работы над «Жизнью и Смертью», то в основном это были три альбома: «Royal Blood» одноименной группы, «Seeds» («TV on the Radio») и «2.0» («Big Data»).