Жрица Смерти [СИ]

Глава 10

Открыв глаза, я несколько секунд смотрела в белоснежный потолок, размышляя о том, что произошло, но резко жгучий ком подошёл к горлу, и я резко поднялась на ватные ноги, вибрация прошлась по телу, словно слабый разряд тока, и через секунду я оказавшись в уборной, и склонившись, услышала противное урчание желудка. который горел огнем. Бордовая жидкость окрасила белые стенки унитаза. Слабо отодвинувшись к стене, я откинула голову, тяжело дыша. Сердце билось в сумасшедшем ритме, во рту был противный металлический привкус, а гортань пылала. Сделав рваный, тяжелый вздох, мне удалось устоять на ногах, и облокотившись на раковину, я всмотрелась в отражение. Растрепанные волосы, которые касались трясущихся плеч, бледная шея и лицо, синяки под глазами и потрескавшиеся губы. Я выглядела мертвой, и мертвой, в прямом смысле этой фразы. Холодная вода быстро вернула меня в чувства. Тряся головой, смахивая ужасные мысли, я направилась в комнату, надеясь еще немного поспать, но…

Когда я была жива, спать мне не давала работа, когда я умерла, спать мне не даст эта девчонка…

— Милая пижама! — Ехидно проговорила блондинка, повернувшись ко мне, а после продолжила рыться в шкафу.

Обратив внимание на кровать, я увидела черный плащ, аккуратно разложенный на самом краю. На нем, лежала пачка «Winston — X-style blue» и зажигалка красного цвета.

— Я подумала, что сигареты смогут усмирить твое волнение, и поэтому купила их.

— Откуда ты знаешь, что я курю? — Подозрительно спросила я, складывая руки на груди.

— Я же говорила, мы можем читать прошлое, а в прошлом, ты достаточно много курила, и я должна была быть слепой, чтобы не заметить то, что ты куришь.

Взяв пачку, и быстро открыв её, я подошла к окну, прикуривая сигарету.

Желудок не переставая, издавал противные звуки, тем самым принося дискомфорт и боль. Немного скривившись, я отодвинула занавеску, и повернулась к Марии.

После действия, в голове сразу же вспыхнул вопрос:

— То, что я делаю в «мертвом» мире, могут замечать люди в «живом»?

— Нет, благодаря магии Жрецов. Но если ты раскроешь «живым» тайну о Жрецах, что делать запрещено, то они смогут увидеть то, что ты делала в «мертвом» мире.

— Магия? — Сморщившись, я сделала затяжку и выпустила серый клубок дыма. — Разве она существ…

— Правильно, что не договорила, ведь я бы могла привести в пример: … Смерть. Она же существует.

Девушка обернулась, держа в руках две вешалки. Одна с чёрной, классической рубашкой, вторая с джинсами такого же цвета.

— Вот, наденешь это под плащ! — Она лучезарно улыбалась, словно мир, где Жрецы, Смерть и даже магия существует — это самое прекрасное, что могло случиться с вселенной.

— Мне обязательно надевать плащ? — Стряхнув пепел в пепельницу, что стояла на небольшом подоконнике, белокурая девушка села на край кровать, с моей стороны и спокойно принялась осматривать меня, с ног до головы.

— Да, все Жрецы и Жрицы носят плащи, дабы почитать Смерть. В нашем мире — черный цвет, это тоже что и белое платье на свадьбу. — Она ухмыльнулась, приподнимая брови. — Спросишь меня, есть ли в нашем мире свадьбы, я отвечу — конечно. Жрецы встречаются, влюбляются, женятся, конечно, вы не можете иметь детей, но это пустяки.

— И не говори… — саркастично махнув рукой, кинула я.

На данном этапе жизни, мне было сложно сдерживать сарказм, он выходил из меня, словно защитная реакция на всё происходящее. Если бы не сарказм, я бы давно сошла с ума…

— Кстати, тошнить кровью, ты в скором времени перестанешь. Твой организм перестраивается, то есть — умирает, и поэтому, ты скоро забудешь о плохом самочувствии.

— Обнадежила.

Выбросив окурок, я села рядом с Марией и всмотрелась в пол, пытаясь сформировать вопрос.

— Слушай, а как можно очутиться в «живом» мире?

Мне нужно было выдать вопрос за простое любопытство, я не хотела рассказывать ей о своих планах, но должна показаться Алексу. Я и представить не могу, что он чувствует. Сегодня, мои похороны, собирается весь отдел, чтобы почтить память обо мне. Но я жива, хоть и не совсем это правда…

— А зачем тебе? В мир «живых» не запрещено выходить, но ты являешься Жрицей, всего лишь день, я не хочу, чтобы ты натворила глупостей.

— Я не буду никому показываться, я просто, хочу вернуться к людям, и…

— Я понимаю, но не сейчас, договорились?

Вопрос остался висеть в воздухе, до того момента, пока Мария не продолжила.

— Чтобы очутиться в мире «живых», нужно подумать о людях, например о прохожих. Ты же, можешь подумать о Саше.

— Об Алексе. — Исправила я Марию, вспоминая о том, что Алекса называет «Сашей» только отец, с которым он не общается длительное время.

Она проигнорировала моё исправление, словно пустой звук.

— И тогда в миг, окажешься в мире «живых».

— Почему я не могу показаться Алексу, и рассказать ему о мире Жрецов и Жриц, ведь он не скажет никому, и так же, как и я, будет хранить это в тайне.

Мария поднялась с кровати и, подойдя к плащу, провела по нему тыльной стороной руки. Она закрыла глаза, словно погружаясь в воспоминания, словно она нарушала то, что запрещает мне.

— Кара, в мире Мортэме действуют жестокие законы. Все они, прописаны в «Кодексе Миров» и, если хотя бы один из них будет нарушен, то тебя будет ждать плеть.

— BDSM? — Приподняв брови и поджав губы, произнесла я.

Лицо Марии стало хмурым, и несло неясный характер.

— Кара, я говорю о серьёзных вещах. Если ты нарушишь хотя бы один закон, то тебя ждёт «Адская Плеть». Жрецов она убить не может, но она приносит такую боль, что твоё пулевое ранение, это цветочки. Она разрезает мягкие ткани, задевая нервные точки, и поражая до самых костей. Три удара «Адской Плети» для человека, это равносильно операции без наркоза, когда ты чувствуешь, слышишь и видишь собственные органы, запах крови бьёт в нос, кровь бурлит, и в прямом и в переносном смысле, а сделать ты, ничего не можешь.

Спокойно поднявшись с кровати, я взяла вещи и, прижав их к себе, остановила взгляд на Марии.

— Я не из робкого десятка, расслабься. — Пафосно проговорила я, и, открыв дверь, указала ей на выход.

— Удачи на похоронах. — Девушка вышла из комнаты, но сразу же обернулась. — Постарайся не задерживаться, завтра тебя ждет много нового.

Щелкнув пальцами, она оставила меня наедине со своими мыслями и болью, которая отображалась в каждом сантиметре организма.

Ха! Много нового! Как будто собственная смерть не входит в список «нового».

Счастливые мгновения уходят со скоростью дуновения ветра. Два дня назад, твоя жизнь менялась к лучшему, ты строил планы, мечтал, пытался достичь каких-то целей, смеялся, дышал, видел самых прекрасных людей, которые окружают тебя, находил новых друзей и пытался настроить с ними контакт или выйти на новый уровень. Вот! Всё прекрасно, жизнь состоит из моментов, одни бывают невероятными, счастливыми, полными жизни, и похожи на сказку, а другие, скорее походят на темный переулок, где тебя встречаю проблемы и невзгоды, но ты не падаешь, живешь дальше, и думаешь, что завтра будет новый день, и он будет лучше предыдущего, и оно так и есть.… Но после, происходит ужасное… ты умираешь, забывая запечатлеть удивительные моменты твоей жизни, не ценя их, и думая, что их будет предостаточно…

Боль — это единственное, что я чувствую на данный момент, стоя неподалеку от своих друзей, которые прячут глаза, устремляя свой взгляд куда-то в землю, что-то шепчут, пытаясь успокоиться, наладить чувства и мысли в порядок.

Мои друзья.

Я столько не успела сказать, сделать, увидеть, почувствовать. Лишь надеясь на то, что судьба предоставит мне такой шанс, но нет…. Судьба любит играть в злую шутку. И надо мной она пошутила.

Стоя в черных одеяниях, мои знакомые и друзья молчали, отдавая дань уважения.

Алекс, Николай Петрович, Юлия, Андрей. Последний плакал, утыкаясь в рукав черного пиджака, а первый, тяжело стоял, слабо покачиваясь, и часто отводя взгляд куда-то вдаль.

Николай Петрович нагнулся к сырой земле и, взял её в руку:

«Слишком рано, ты покинула нас, слишком поздно, чтобы что-то говорить. Я никогда не забуду тебя, моя маленькая, надоедливая девчонка» — Прошептал мужчина и прислонился губами к руке с землей. Осторожно высыпав её на деревянную крышку, он сделал несколько шагов назад, не поднимая глаз.

Следующая подошла Юлия.

«Мы не общались с тобой, Кара, но я так хотела подружиться с тобой. Прости, что не нашла момента, чтобы сделать это, но я знала, что ты прекрасный человек».

Взяв в руку земли, Андрей улыбнулся. По щекам текли слезы и, устремив свой взгляд в небо, он произнес:

«Прости…»

Легкий стук о дерево прервал тишину. Молодые люди отправились в сторону, оставив Алекса, наедине с могилой.

Мне было тяжело сдерживать слезы, а воздуха не хватало, чтобы заполнить легкие кислородом. Внимательно осматривая мягкие черты лица молодого человека, я сняла капюшон и подошла так близко, что смогла почувствовать запах одеколона. Несколько минут он стоял не двигаясь, кажется, он забыл, как дышать, словно его сердце не билось, словно он потерял способность говорить. Одинокая слеза скатилась по румяной щеке Александра и, позволив ей прочертить линию до подбородка, он глубоко вздохнул.

Я вздрогнула, перед глазами начали появляться картинки.

Наша первая встреча, его испуганные глаза, а после, скромная улыбка, которая озарила те серые дни.

Одно из сложных дел, по поимки опасной группировки, где Александр бросился под пули, защищая меня. А после, я каждый день приходила к нему в больницу, и мы подолгу разговаривали, обсуждая всё на свете.

Наше первое свидание, которое я называла «дружеская встреча» — вот глупая…

Побег от хулиганов, поедание мороженого, громкая музыка в машине и робкая благодарность за проведенный день.

День, когда мы чуть не поцеловались, когда я слышала его тяжелое дыхание, и быстрый стук сердца.

Такое не забывается, такое остается в памяти навсегда.

«Кара…»

Начал молодой человек, опустившись на колени, и перебирая рыхлую землю.

«Мне так жаль.… Так искренне жаль. Жаль, что я не делал первый шаг, жаль, что так всё получилось…. Я до конца своих дней буду винить себя за то, что произошло…»

Ему было сложно, его плечи затряслись, но он продолжил.

«Я влюбился в тебя, и сделать уже, ничего не могу. Я люблю тебя, и буду любить тебя до последнего стука сердца, до последнего вздоха, и за мгновение до смерти, я увижу тебя. Знаешь почему?»

«Почему?» — Машинально спросила я, словно он сейчас услышит. Слезы щипали глаза, холодными линиями стремясь до подбородка, и приземляясь где-то в земле.

«Потому что ты всегда будешь в моем сердце. Никто и никогда не займет его, потому что именно ты, та девушка, которая подарила мне надежду…»

Тяжело поднимаясь на ноги, словно к ним были привязаны камни, он тыльной стороной руки вытер глаза и выдохнул, словно открылся для боли.

Боль.

Именно она приходит неожиданно, не стуча в двери и, не предупреждая. Она сбивает с ног, окатывает ледяной водой, вонзает острейший нож, в самую глубь подсознания. Лишает способности думать о чем-либо другом, она поражает, словно молния, испепеляя внутренний мир…

Я не думала о последствиях своих дальнейших действий, я просто должна была это сделать…

«Алекс» — После щелчка, произнесла его имя, а после почувствовала тупую боль в затылке.

Щелчок.

Алекс обернулся, в его глазах читался страх и ужас, словно он не верил собственным ушам.

Я оказалась на холодной земле, а сбоку от меня, стояла Мария.

Александр рухнул на землю, смотря по сторонам, пытаясь усмирить рыхлые вздохи. Держась правой рукой за землю, он не переставал вертеть головой туда-сюда, пытаясь выискать того самого человека, точнее меня…

Обратив внимание на задний план, я увидела приближающегося капитана, который с испуганным взглядом несся к Алексу на всех парах. Он осторожно подхватил его за руки и помог встать.

— Эй! Господи, Алекс, ты как? — Отряхивая его спину от земли, спросил начальник.

— Я-я, что-то слышал. Кара, она…

— Пойдем, мальчик мой, пойдем…

Опустив голову на холодную землю, я всмотрелась в плывущие облака, которые так и манили, своей безмятежностью, и покоем.

— Ты думаешь своей головой? — Крикнула Мария, быстро хватая меня за руки и ставя на ноги. — Ты и представить не можешь всю серьезность данного нарушения. А если бы меня не было? А если бы Александр увидел бы тебя? А если бы остальные увидели? — Она толкнула меня в грудь, а я попятилась назад, смотря в землю.

— Ты глупая девчонка!

Она снова толкнула.

— Глупая!

Еще толчок.

— Ты… — Уже очутившись около меня, крикнула она, но я не позволила ей прикоснуться и, увернувшись, ударила её в ответ.

— Я не хочу умирать, только из-за твоих глупых поступков. — Срывая связки, словно зверь, прорычала девушка и отвернулась в сторону, где ранее стоял Александр.

Я не стала продолжать ссору, не стала кричать в ответ, отстаивать свои чувства и объяснять ей то, что происходит у меня на душе. Я лишь телепортировалась, подальше от неё, а именно, на крышу собственного дома, где и нашла тишину и покой, которые приняли меня, в свои объятия.

Звёзды, такие далекие и таинственные начали заполнять черное небо, и блистать, словно подмигивая. Облокотившись на руки, я откинула голову назад, пытаясь рассмотреть каждую. Приятный, холодный ветер игрался с волосами, разбрасывая их в разные стороны, гуляя по телу, успокаивая душу, словно передавая сообщения, которые я не в силах перевести.

Алекс!

Только мысль о нём, вводила меня в горькое пространство, из которого я не была готова выпутаться.

Я обещаю, мы увидимся с тобой…. Я готова получить тридцать ударов — нет, сто — нет, четыре тысячи ударов, лишь за несколько минут с тобой…

— Прости! — Шепотом проговорила Мария, оказавшись около меня.

— За что? — Не видя её лица, спросила я, продолжая рассматривать созвездия.

— За то, что было сегодня днем на кладбище.

Трёхминутная пауза, проползла словно черепаха.

— За нарушение законов, Жрецы получают «Адскую Плеть», которую они в силах вытерпеть, а вот Проводники могут умереть от неё.

— Я понимаю.

Горечь застряла в гортани, и ответ выдался хриплым.

— Я просто…. Я не заслужила смерти, — шептала я, словно боясь, что нас кто-то услышит, — я не-не готова была умереть. Я ничего не сделала в жизни, не успела поблагодарить друзей за то, что они есть в моей жизни, не успела увидеть мир, не успела подержать руку любимого человека, и почувствовать его поцелуй… Я даже пиццу с ананасами не ела. — Слезы и смех вырывались, словно у сумасшедшего. Странное сочетание, но оно реально.

Я чувствовала взгляд Марии, и скорее всего, она улыбнулась, на сказанное мной.

— Я не хочу тебя успокоить, дать надежду, или еще что-нибудь. — Начала она. — Время будет идти. Пройдет день, за ним другой, — я встретилась с ней взглядами. В её глазах читалось сожаление и жалость, скорее к сложившейся ситуации, нежели ко мне. — Пройдет неделя, месяц, год, потом ещё-и-ещё но, больно будет всегда. От боли ни куда не деться, от неё спрятаться, не убежать. А со Жрецами, боль идет нога в ногу. И такова жизнь, жизнь Жрицы Смерти и, к сожалению, ты Жрица Смерти, и ты должна бороться изо всех сил. Я верю в тебя. Ты сможешь.

— Но я не хочу чувствовать боль.

— А «боль хочет, чтобы её чувствовали».[1]

Поднявшись на выступ, девушка коснулась моего плеча, и мы снова встретились взглядами.

— Кое-что, я могу исправить! Только, жди тут, никуда не уходи, договорились?

— Хорошо. — Ответила я, расслабляя спину.

Через десять минут, я услышала шорохи за спиной и, быстро телепортировавшись в сторону, враждебно всмотрелась в силуэт девушки, в руках которой была квадратная коробка.

— Конечно жизнь Жрицы — это приключения, вечные погони и бои, но не сегодня. — Засмеялась блондинка, а я подошла к ней в ближе, и увидела в стороне два жёлтых пакета и плед.

Я вмиг сориентировалась и помогла ей, расстилая его на бетонный пол.

Мария положила квадратную, тоненькую коробку, в которой была пицца. Через некоторое время, передо мной стояла коробка сока, несколько плиток шоколада и рожок мороженого в стаканчике. Мы сидели напротив друг друга, сложив ноги по-турецки.

— Шоколад поднимает настроение, — заявила Проводница, открывая одну плитку с фундуком. — И, конечно же — пицца с ананасами! Пробуй. — Засмеялась Мария, убирая прядь волос за ухо.

Улыбнувшись в ответ, я взяла тоненький ломтик пиццы, и надкусила. Медленно прожевывая, лицо машинально скривилось, а Мария снова захохотала.

— Это ужасно. — Ответила я, положив ломтик на место.

— Я всё продумала, и поэтому, взяла еще одну пиццу.

Девушка беззаботно потянулась к коробке, и открыла её.

— Пицца «Ассорти».

— Ну, ты спасительница. — Засмеялась я и, сразу же принялась за поедания, теперь вкусной еды.

— Подожди.

Я внимательно посмотрела на Проводницу, которая положила ломтик, и взяла в руку коробку сока, который стоял напротив неё.

— Ты взяла себе томатный сок? — Скривившись, смеясь и кладя ломтик в коробку, спросила я.

— Да, а тебе с яблоком, но чем томат тебе не угодил?

— Прости! — расхохоталась я, отстраняясь.

— Хорошо, я хочу сказать тост.

— Ну, давай…

— Да-да. В общем, раньше, у меня не было хороших отношений с моими Жрецами и Жрицами. Только рабочие и, никто из них не угрожал мне оружием и, не пытался показаться «живому» миру.… Поэтому, для меня ты автоматически становишься особенной. Я надеюсь, мы станем с тобой очень близки, в правильном смысле!

Я засмеялась, красней и, открывая крышку от сока.

— Я надеюсь, мы станем с тобой лучшими друзьями! — Закончила Проводница, и прильнула к соку.

— Прекрасный тост. — Выпив немного сока, я поняла, что мне стало намного легче.

Боль будет всегда, но на ней можно не заострять внимание.

— Так, а теперь, после того, как мы с тобой подкрепились, я сдержу своё обещание и, покажу тебе много нового!

— Что это? — Поднимаясь за Проводницей, спросила я.

— Это наш мир — Мортэм. В переводе с латинского…

— Смерть. — Автоматически, произнесла я.

Откуда я это знаю?

— Всё верно! Кстати, один из плюсов быть Жрицей или Проводницей, так это-то, что мы знаем все языки мира. Здорово, не правда ли?

— Здесь, я с тобой соглашусь.

— Ну что, — протягивая мне руку, произнесла девушка, — в Мортэм!