Жрица Смерти [СИ]

Глава 19

Смотря на молодую девушку в черных обтягивающих джинсах и белоснежную футболку, я подняла взгляд, на ней был легкий макияж и волосы, которые легко струились по плечам. Она громко вздохнула, заставляя меня вздрогнуть всем телом и встретиться с ней взглядом. На губах Марии появилась слабая улыбка, и жалобно опустив глаза, она спрятала руки за спиной, делая твердый шаг в мою сторону.

Резко повернувшись на Александра, который слабо застонал, я почувствовала, как грудь сжалась от злобы, руки неконтролируемо затряслись, а в ногах почувствовала слабость. Еще несколько минут мы молчали, пытаясь прочитать мысли, но, как жаль, что Жрецы не имеют такой способности.

— Почему ты не веришь мне? Не веришь, что я работаю на Гормэна, что я демон, что я предала тебя? — Почесав затылок, между нами почувствовалось напряжение.

Драки было не избежать, она будет, и кто-то из нас умрет. Не потому что я этого хочу, а потому что этого не избежать. Не избежать так же встречи с Гормэном, смерти невинных людей, всемирный геноцид, катастрофы, ужасы. В жизни никогда не бывает всё просто, а в жизни Жрицы Смерти, трудно избежать боли, она будет преследовать, идти по пятам, смеяться на ухо, жадно играя, словно с добычей.

— Ты хочешь услышать правду? — Мрачно спросила Проводница, а её глаза не переставали гореть красным.

— Да…

— Вся правда в том, что я работаю с Гормэном сотню лет, и никогда не подводила его…. Я подставила, твоих родителей, благодаря мне, Брюсу Гормэну удалось вычислить их, и убить… Я подстроила аварию, в которую попал Алекс, и чуть было не умер…. Я выпустила Прэтов…. Я хочу забрать камень Смерти.… И я это сделаю… — Томно проговорила девушка, а я больно закусила губу, пытаясь остановить струящиеся по лицу слезы. Сердце сжало железной рукой, сдавливая его и превращая в кровь. Махая головой, я быстро вскинула рукой, ставя посох в вертикальном положении и слегка сгорбившись в спине, злобно посмотрела на противницу.

— Тогда ты умрешь… — прошептала я, тяжело сглатывая. Пол уходил из-под ног, тело оцепенело, а руки так сильно держали посох, что я начала чувствовать слабую боль от ногтей.

Громко вскрикнув, я рванула на девушку, превращая посох в небольшой кинжал. Замахнувшись, она подставила руку, изворачиваясь и хватая меня за левую руку, сильно сжимая ее, оттолкнула меня, ударом с ноги в грудь. Ахнув, я снова напала, она быстро отступала, давай мне время. Ловким движением я открыла набедренную сумку и достала еще один кинжал. Четко замахиваясь, она отстранялась, смеясь, словно сумасшедшая.

В этот момент, я вспомнила свой бой с Гормэном.

Вспомнила то, как злобно он смеялся, словно потешаясь над ситуацией, словно она была пустяковой, словно ему он знал, чем все закончится. Так же, Никерия понимала, чем закончится этот бой. Смерть придет за одной из нас, и отправит в ад, медленно плавиться в раскаленной лаве, слушая громкой хохот чертей.

Схватив меня за руки, она ударила меня с головы, почувствовав теплую жидкость, которая струилась по губам, я резко отстранилась, переводя дыхание.

Подняв голову, мне не хватило скорости увильнуть от удара Никерии, которая с точность попала мне в руку ножом. Вскрикнув, я отступила на несколько шагов, смотря на оружие.

Это был тот самый нож, не кинжал.

Нож, от которого я умерла.

Вытащив его, по черному плащу струилась жидкость, делая его темнее.

Скинув верхнюю одежду, которая оказалась на полу, я внимательно посмотрела на противницу, которая живо откинула несколько прядей назад, улыбаясь и прищуриваясь.

— Это все, на что ты способна? — Процедила она, переводя взгляд на Александра, который медленно открыл глаза и, поднося руку к груди, громко ахнул от боли. — Наверное, ты не понимаешь, что происходит…

Нападая, я крепко держала оружие и вонзив посох в плечо, она вскрикнула. Не теряя времени, я ударила её в грудь, она отстранилась, пытаясь держаться подальше, но резкая боль не давала отступить. Откинув нож, я нанесла несколько ударов в лицо, от которых у нее пошла кровь, медленно стекая по губам и подбородку и приземляясь на белоснежную футболку. Несколько капель упало на бетонный пол и, становясь больше, все замерло.

Продолжая бить, мне казалось, что все нереально, словно все происходящее — это злой замысел, какого-то иллюзиониста.

Но, к огромному сожалению, все было правдой, всё, до мельчайших деталей.

Выдернув нож, она оттолкнула меня в грудь и, подскочив, замерла в воздухе, нанося удары с ноги, от которых мне удавалось изворачиваться.

Сделав сальто назад и быстро приземлившись на ноги, я вытерла губу, готовая больно горела, прикоснувшись к ней языком, я поняла, что она слегка опухла, и снова нападая, в груди словно произошел взрыв. Ошарашено всмотревшись в глаза Никерии, она прищурилась. Её глаза не были красными, они не были злыми, единственное, что я увидела, так это темноту, которая пожирала её сознание. Вытянув руку, она прислонилась к груди, и в одно мгновенье, меня отшвырнуло в сторону.

Резкая, пронзающая боль пронеслась по затылку, плавно переплывая к спине. Прожигающие чувства ломали кости, медленно подходя к позвоночнику, а в глазах плыло, разум затуманился, и слегка приподнявшись, я прищурилась, пытаясь разглядеть хоть что-то.

Тишина.

Руки тряслись, а тело не слушало, воздух казался разряженным и, приподнявшись, спина больно заныла в разных частях. Изо рта хлынула кровь и, подставляя колено для равновесия, мне пришлось схватиться за правый бок. Я буквально слышала, как скрипят кости, ломаясь и становясь осколками, которые больно пронзались по внутренности. Протерев губы, и громко вздохнув, я вздрогнула. По телу пронесся разряд тока, который словно зарядил меня и, поднявшись, я посмотрела на девушку, что стояла около колоны со сложенными на груди руками.

Следующие действия давались мне с адской болью, но я должна была действовать, должна была одолеть её, должна была отомстить ей, за всю боль, что она принесла мне и близким людям…

Все было в тумане, сознание отказывалось воспринимать мои действия, а мозг выдавал точные удары.

Замах, удар с левой ноги, разворот, удар с правой ноги.

Девушка быстро отстранилась, не успевая отклоняться и защищаться.

Удар-удар-удар.

Переворот.

Оттолкнув меня, девушка начала нападение, а я, вскинув рукой, разломала посох на две части, и они стали похожими на небольшие мечи, с заостренными концами.

Защищаясь, в руке у Марии оказался нож, которым была я убита.

Она наносила молниеносные удары, от которых иногда я не успевала отклониться, и чувствовала пронзающую боль в груди, ногах, руках. Из глубоких порезов струилась алая кровь, закрашивая тело и обжигая кожу, приносила боль, которую нельзя было скрыть.

Телепортировавшись в сторону, мы упали на бетонный пол. Никерия нависла надо мной, пытаясь вонзить нож в сердце, поставив два меча, защищаясь, мне громко кричали.

Она от злобы, а я от вселенской обиды.

Именно сейчас, в разум впилась правда, которая обезоруживала.

Правда, о Марии, точнее о Никерии.

Правда о том, что она играла со мной с самого начала, внедряясь в доверие, но близко подходя к цели. Её задачей было убить меня, вынув камень из сердца и вручить его Брюсу Гормэну, который был готов уничтожить миллионы людей, а оставшихся сделать своими робами.

Я не могла допустить этого, и поэтому боролась изо всех сил…

— Я должна забрать камень! — Крикнула Никерия, прилагая все силы, чтобы вонзить в меня нож. Её лицо стало красным, вены вздулись на лбу и шеи, а легкая, непринужденная улыбка превратилась в оскал.

— Я…не… позволю! — Простонала я, отбрасывая девушку, ударяя с ноги в живот.

Подскочив, она ринулась на меня. Прижимая к стене, я резко увернулась вправо от удара ножом, затем влево, а после вниз. На стене оставались расколы, удары были настолько сильны, что по стене пошли ветви и, ринувшись вперед, я схватила её за руку, перекидывая через собственное тело.

Оказавшись на полу, она перекатилась в сторону, увиливая от удара двумя мечами, которые остались в полу.

Посмотрев на боковую стену, я прищурилась, вглядываясь в ветви расколов, которые произошли от удара, когда Никерия оттолкнула меня в стену.

— Борись! — Крикнула Мария, прихрамывая, и злобно смотря мне в глазах. Во взгляде промелькнуло сожаление и стремление к чему-то, в её глазах мне удалось разглядеть что-то таинственное, что-то такое, что она не могла рассказать мне.

Отдышавшись, она схватилась за плечо, из которого хлынула кровь и, потупив взгляд на Алекса, она ухмыльнулась.

— Борись изо всех сил, ведь не забывай, что я видела, как погибают твои родители, и ничего не сделала для того, чтобы спасти, их…. Я видела их взгляд, чувствовала боль, и слышала крики, с пулеметно-быстрым биением сердца…. — Минутная пауза протянулась вечность, и телепортировавшись около меня, она замахнулась, вонзая нож в плечо, а затем в ногу.

Крикнув от боли, я рухнула на бетонный пол, держась за ногу и злобно стискивая зубы.

— Я видела их, и ничего не сделала, не потому что не могла, а потому что не хотела, потому что знала, что их дочь, будет чувствовать неимоверную, необъяснимую боль, которая будет разрушать её маленький мир, превращая её в злобную машину для убийств. — Прорычав, она остановилась, смотря мне в глаза, и сглотнув, из глаз построились слезы.

Слезы? Слезы отчаяния? Слезы злости?

Почему она плачем, она настолько ненавидит меня, она так сильно хочет заполучить камень?

Она раскаивается?

Или это слезы предстоящей скорби?

Больно вонзив посох в ногу, который я незаметно вытащила, девушка отстранилась в сторону, крича.

Поднявшись на трясущиеся ноги, и ускоряя шаг, я ударила с одной ноги, затем с другой, переворот, затем снова удары с ног, подключая руки нанося удары ими, от которых она пятилась назад. Посох пронзил ногу насквозь, кровь закрашивала бетонный пол, а крики заполняли каждый уголок подземной парковки.

Через секунду, когда я замахнулась для следующего удара, Никерии не оказалось. Быстро бегая глазами по помещению и громко дыша, я почувствовала адскую боль в груди, и опустив взгляд, увидела слабое фиолетовое свечение.

Что это означает? Камень показывает мне, что он действительно в сердце? Оно в опасности?

Или…

Молниеносно развернувшись, я увидела Никерию в руках у двухметровой фигуры, в темно-сером рваном балахоне, который держал её за горло, резко откидывая в сторону и исчезая.

Глаза девушки засветились огнем и, улыбнувшись, она быстро поднялась на ноги.

Смахнув несколько капель крови со лба, я всмотрелась в грудь, которая ранее сияла, но сейчас всё исчезло.

— Давай всё-таки закончим… — прошептала противница, и щелкнув пальцами, в её руки появился кинжал в красной рукоятью.

Надо было все-таки дочитать «Кодекс Миров»…

Направляясь в мою сторону, я резко вскинула рукой и, разломив посох на две части, взмахнула руками снова, преображая его. Сильно сжав оружие в руке, я отступила назад, защищаясь. Девушка громко и злобно кричала, целясь в грудь, и когда последовала цепочка ударов, я молниеносно телепортировалась, делая сальто назад. Когда Никерия снова исчезла с поля зрения, я ахнула, когда она схватила меня, подставляя к горлу оружие.

Вонзив два кинжала в бока Никерии, девушка завизжала, прижимаясь к стене.

Подлетев к ней, я снова ударила в лицо, и когда из её глаз струились слезы, мне пришлось отступить.

Жалость?

Воспитание?

Глупость?

Я не знаю, что управляет мною в этот момент, но я не видела больше прежней Никерии, которая хотела меня убить, и телепортировавшись в сторону, я обернулась, всматриваясь в её выражение лица.

Что же с ней творится, кто ею управляет, и управляет ли вообще? Она та, которой была ранее, или все-таки марионетка Брюса Гормэна, которой дали задание заполучить камень Смерти любой ценой.

В следующие секунды я лишь заметила легкое колебание и подставила один из кинжалов, вонзая его в сердце Никерии.

Почувствовав неимоверную боль и кровь, что заполняла рот, я сплюнула её, откашливаясь.

Мы стояли впритык, её кинжал торчал в моей груди, чуть выше сердца. Слезы больно обжигали щеки, спускаясь по подбородку и падая на пол.

Она громко дышала, медленно оседая, и подтянув тело, выдохнула, прокашливаясь в сторону. Посмотрев на неё, я сильно скривилась. Нет, это было боль не физическая, душевная, которая кромсала меня изнутри.

Дух захватило, грудь горела, а руки тряслись, продолжая держать рукоять кинжала. Чувствуя теплую жидкость, которая закрашивала руку, я вздохнула, не чувствуя воздуха. Тело ломало от ощущений, ноги становились ватными, а сознание медленно покидало тело, попадая в объятия тьмы.

Соскользнув, я удержалась на ногах, следя за взглядом Никерии, которая вглядывалась вдаль.

— Оно… того стоило? — Прохрипела я, чувствуя металлический привкус и мелкие капли, струящиеся по губам.

— Да… — прошептала она.

Выдернув руку, мы оказались на полу.

Я не смогла приглушить рыдания, и держась за рукоять, я быстро вытащила нож, откидывая его в сторону. На полу преобразовалась лужа крови, и пытаясь вздохнуть, я почувствовала сильное головокружение. Перед глазами мелькал образ Марии, той самой Марии, которая защищала, смеялась, шутила, угрожая Верховным Жрецом. Та Мария, которая ела со мной пиццу на крыше, наблюдала за моей работой и принимала отчеты по забранным душам, хваля и угощая кофе.

Что с ней стало? Что с ней было? И возможно ли было это предотвратить?

Держась за грудь, я откинула руку в сторону, медленно подтаскивая свое тело к плащу, в котором лежал «исцелий».

Продолжая рыдать, я отыскала лекарство и, взглянув на бездыханное тело Марии, закрыла руками лицо, громко захлёбываясь.

Спина и руки дрожали, а кровь становилась холодной.

Открыв пробирку, я быстро выпила средство. Выбросив пустую пробирку, я медленно перевела взгляд на грудь, рана медленно затягивалась, а физическая боль утихала.

Несколько минут я плакала, пытаясь унять порыв истерики, и посмотрев в сторону, увидела Алекса, который сидел на полу, держась за ранения и жалобно осматривая меня.

По спине пробежался холодок, и резко повернувшись, я заметила астральное тело Никерии, которая лучезарно улыбалась.

Сейчас передо мной стояла именно та девушка, которую я знала, пусть и не долго, но кто вообще сказал, что человек может стать родным спустя долгое время.

Глаза блестели, а с губ не сходила улыбка. Взволнованно посмотрев на меня, она ухмыльнулась, осматривая меня, а после поникла.

Поднявшись на слабые ноги, и слегка пошатываясь, я вытерла подбородок, закусывая губу, так держась снова не расплакаться.

— Прости меня… — прошептала она, со слезами на глазах. — Я сделала столько плохого… Я забрала у тебя родных, и забрала надежду, но…

Вздрогнув, она посмотрела на Александра, который поднялся на ноги, облокачиваясь на колонну. — Я так рада, что познакомилась с Карой Маккаллоу, что не могу передать словами.

— Ты работала с Брюсом Гормэном… — прохрипела я, отстраняясь.

— Да, но у меня не было выбора, он следил за мной, прости…

Глаза продолжали щипать от слез, а руки молниеносно прижались к ранению.

— Выбор есть всегда! — Четко проговорила я, наблюдая за девушкой, которая плакала.

— Прости меня.… Но если бы у меня спросили, готова ли я перенести все то, что перенесла, ради того, чтобы познакомится с Карой Маккаллоу, то я бы с гордостью прошла бы десять кругов ада…

Минутная пауза дала о себе знать и, вздрогнув всем телом, я несколько раз моргнула, избавляясь от слез, которые не давали четко видеть Проводницу.

— Ты простишь меня? — Рыдая спросила Мария, а я всхлипнула, вытирая лицо.

Холод прошелся по ногам, плечи напряглись, а грудь противно заныла. Сделав два уверенных шага вперед, я наклонилась, пронзая девушку взглядом.

— Ты и Брюс Гормэн, испортили, отравили и уничтожили мою жизнь. Вы отняли у меня родных, убили тысячи и тысячи невинных людей.… «Прощу ли я тебя?» — Морщась, я усмехнулась, переступая с ноги на ногу. — Нет! — Прорычала я, вытаскивая посох Смерти и слегка облокачиваясь на него.

Мария вздрогнула всем телом, и громко плача, закивала, словно соглашаясь с приговором, вынесенным мной.

— Гори в аду! — Прошептала я, ударяя посохом о пол.

Астральное тело Марии исчезло, оставив огромную брешь в душе. Громко всхлипнув, я уткнулась в ладонь, закрывая глаза.

Физическая боль может только позавидовать душевной.

Раны, ссадины, переломы и вывихи, можно вылечить за несколько недель, а вот душевная, будет пожирать тебя день за днем, проникая в подкорку и ломая тебя, словно тоненький сучек, который ты не вернешь в исходное положение, которое не срастется, как сломанная кость. Эта боль будет преследовать тебя все жизнь, утихая в некоторые периоды жизни, а после снова возвращаясь, как по закону «Бумеранга»…

Выпрямившись, я почувствовала теплое прикосновение рук, которые быстро притянули к себе. Приятный запах ударил в нос и, обвив его талию руками, молодой человек начал гладить волосы, словно убаюкивая.

— Тише… тише… — прошептал он на ухо, прижимая сильнее.

Тело перестало дрожать, а грудная клетка сжиматься и, выпрямившись, я отстранилась, смотря в глаза молодого человека.

— Мы должны похоронить её… — Произнесла я, а молодой человек смутился.

— Кто-кто, но она, это единственное мертвое существо, которое не заслуживает человеческого обращения, — переводя взгляд с меня на Марию, сказал парень, злобно опуская брови на уровень глаз.

Глубоко вздохнув, я подошла к Проводнице, и сев на корточки, повернулась к Алексу.

— Единственный, кто не заслуживает человеческого обращения, так это Брюс Гормэн, а Мария…

— Кара, — вскрикнул парень, — я понимаю, тебе больно и так далее, но она…

— Она спасла тебе жизнь… — Отрезала я, выпрямляясь и проходя вперед, к месту, где лежала «Адская Плеть».

— Каким это образом? — Скривившись, спросил парень, складывая руки на груди, а после резко выпрямляясь, чувствуя боль от глубоких ран.

— Мария сказала, что била тебя «Адской Плетью»… — начала я, поднимая вещь с пола, и всматриваясь в неё. — Но ты бы погиб, и это, — показывая ему вещь, парень помрачнел, подходя ко мне, — обычная плеть, так что, она спасла тебе жизнь, и заслуживает того, чтобы быть похороненной… — Закончила я, смотря на молодого человека.

— Хорошо, — ответил Алекс, прихрамывая, направился к телу Марии. — Как у вас хоронят Проводников?

— Она не была проводником, она была Демоном. — Ответила я, наблюдая за тем, как Алекс взял тело девушки и прислонил к себе, а после резко повернулся, вопросительно выпучивая глаза.

— Сюрприз! — Вскрикнула я, проходя к выходу.

— Вот это сюрприз…

Телепортируясь на старое кладбище, которое не было тронуто Прэтами, я всмотрелась вдаль, слегка прищуриваясь.

На улице было темно и холодно, фонари не светили, и поэтому ничего не было видно.

Тишина противно впивалась вслух, создавая рябь, и пройдя вперед несколько метров, я остановилась, смотря на пустое место.

— Давай здесь! — Смотря на рыхлую землю, проговорила я, и посмотрела на молодого человека.

— Хорошо, но где мы возьмем гроб, крест, священника?

— Ты серьезно? — Вспылив, крикнула я, а парень вздрогнул, кладя тело девушки на землю.

— Ладно, понял, нужна лишь лопата.

Вернувшись через несколько минут, Алекс держал в руке лопату, и вонзив её в землю, поставил руки по бокам, смотря на меня.

— А гроб? — Морщась, спросил парень, боясь, что я снова начну кричать.

— Я читала в «Кодексе Миров», что все кто служит на Смерть, и все те, чья кровь смешена с кровью других существ, не хоронятся в гробах. Их тела должны соприкасаться с землей, пропитываясь ею и дарить энергетику остальным, тем, кому больше повезло, нежели им… — Ответила, складывая руки на груди и смотря на тело Алекса, которое было все в глубоких порезах, из которых до сих пор струилась кровь.

Подойдя ближе, я дотронулась до раны, встречаясь с ним взглядами.

— Нужно обработать раны, — спокойно и мягко проговорила я, а молодой человек ухмыльнулся.

— Мне очень приятно, что ты волнуешься за меня, но я в порядке!

Усмехнувшись и облизывая нижнюю губу, я отошла в сторону, уступая место для копания, и через мгновенье молодой человек начал.

Через двадцать с лишним минут Мария лежала в небольшой яме. Её руки были сложены на груди, бледная кожа сильно бросалась в глаза, а красное пятно на груди сильно привлекало внимание. Взяв немного земли, я присела, смотря ей в лицо, к глазам подступали слезы, но я сумела сдержать их и, опустив голову, прошептала:

— Ты заслужила смерти, но я надеюсь, что у тебя и в правду не было выбора… — Осторожно высыпав землю, я посмотрела на Алекса, который замотал головой, а после тяжело вздохнул, под действием моего тяжелого взгляда.

Согнувшись в спине, парень присел, беря в руку немного сырой земли.

В небе заискрила молния, прогремел гром, отдаваясь эхом вдали, и через секунду полил дождь, маленькими каплями приземляясь на нас. Откинув голову, чтобы остудить лицо.

В голову сразу же пришла фраза, которая никак не соответствует Марии, но откинуть её, я никак не могла: «Когда умирает хороший человек, Бог и его Ангелы оплакивают умершего, и поэтому идет дождь…»

Александр Громов тяжело вздохнул и проговорил, слегка вздрагивая от холодных капель, что медленно текли по его лицу.

— Ты заслужила то, что получила… Приятного времяпровождения в аду… — Осторожно скинув землю, он отряхнул руки и, поднявшись, покосился на меня.

Я не имела права сказать ему что-либо, ведь я была полностью согласна с ним, и поэтому, кивнув, он с легкостью вытащил лопату, которая торчала в земле и начал копать.

Когда мы закончили и тяжело передвигая ногами направились к выходу, парень остановился, хватаясь за бок. Я резко повернулась, смотря на кровавые пятна на одежде и подойдя впритык, волнительно осмотрела его.

Убрав руки в карманы, я попыталась отыскать лекарства, ведь четко помнила, что у меня было несколько колб с «исцелием», но так и не отыскала его.

Скорее всего, выронила их где-то, когда убегали от Прэтов, или когда дралась с Марией.

При воспоминании о Марии, во рту почувствовался металлический привкус и, дотронувшись до раны на боку, всмотрелась в окровавленную руку.

— Нужно срочно обработать раны… — проговорила я, а парень отстранился, отмахиваясь.

— Я в порядке, перестань… — Ухмыльнувшись, он прошел вперед, но я остановила его, взяв за ледяную ладонь.

Он слегка смутился, смотря на меня, а после на его лице появилась улыбка.

— Нужно найти какое-нибудь укромное место, чтобы переждать ночь и обработать раны, — настойчиво проговорила я, а Алекс, кивая, вздохнул.

— Понял, Товарищ Капитан! — Прикладывая руку к виску, громко проговорил парень.

Держась за руки, и пройдя вперед, я зажмурилась, опуская брови и поднимая подбородок.

— Звучит отлично… — Засмеялась я, и щелкнула пальцами, думая об укрытие.