Жрица Смерти [СИ]

Глава 4

Холодные струи воды нежно прочерчивали линии от шеи до ступней. Я вылила немного геля и массирующими движениями втирала в кожу. Запах кокоса казался мне изумительным. Обмотавшись полотенцем и закрепив его на груди, я отправилась в комнату. Мне было необходимо принять этот бодрящий душ. Все ужасы, что я видела на втором этаже заброшенного склада ярко отпечатались в моей памяти.

Взяв ноутбук, я кинула его на кровать, а сама прошла на балкон. Со скрипом открыв дверь, я ступила босой ногой на холодную плитку. Немного поёжившись, я достала сигарету из пачки и прикурила её. Облокотившись на перегородку, я всмотрелась в окна многоэтажек, жители которых уже отправлялись спать. Медленно весь свет потухал, вместе с ним исчезала суматоха и, наконец, я почувствовала, что наступала ночь. Такая спокойная, манящая ночь. Были слышны машины и разговоры влюбленных парочек, которые медленным шагом проходили мимо детской площадки. Переведя взгляд на дом напротив и увидев молодого человека стоявшего без футболки, я улыбнулась. Идеальный рельеф его тела можно было увидеть даже с такого расстояния.

Мы с Александром жили на одном этаже домов, стоявших напротив, и очень часто так встречались взглядами. Иногда брали телефоны и разговаривали подолгу, пока небо было украшено миллионами звезд. Разговаривали на разные темы: начиная от обсуждения машины, и заканчивая нашими самыми сокровенными секретами. В такие моменты жалела, что между ними всего лишь «дружеские» отношения.

Он махнул рукой в знак приветствия, я, улыбаясь, ответила тем же. Взъерошив себе волосы, молодой человек улыбнулся, выбросил окурок в пепельницу, которая стояла рядом с ним, и отправился внутрь. Услышав звонок, исходящий от ноутбука, я отправилась в комнату. Мне звонила бабушка и, ответив, я улеглась на кровать, рассматривая знакомое лицо. Морщинки и немного сморщенный лоб так шли ей, что я не могла представить её без них. Она сидела в синей футболке и, подперев голову рукой, начала:

— Снова светишься и искришься, радость моя? — я засмущалась, пряча лицо одеялом, — Снова Александр делает тебя счастливой?

— Перестань, ты меня смущаешь. И он не переставал делать меня счастливой.

— Во-от, прогресс, ты уже не отнекиваешься. Ты сегодня работала? — Я поднялась с кровати и отправилась переодеваться, спрятавшись за дверь шкафа. Надев спортивные штаны, что были на три размера больше моего, и такую же свободную футболку, я приняла прежнее положение, опираясь на руку.

— Да, Капитан передал нам задание, с которым не смогли справиться другие опера.

— И как? Успешно? Что там было?

— Тебе правда так интересно? Или что-то случилось и ты пытаешься плавно перейти к теме?

Бабушка широко улыбнулась и махнула рукой.

— Нет-нет, мне правда интересно.

Она заинтересованно застыла, ожидая моего рассказа.

— Ну, хорошо. Дело было о двенадцати убитых… Сначала мы так думали, но на самом деле их было куда больше. Мы с Алексом раскрыли их местоположение и отправились туда… — я запнулась, думая, стоит ли рассказывать бабушке о тех ужасах, что я видела, — В общем, мы поймали их и всё.

Поджав губы, я перевернулась на бок, и посмотрела на часы.

— Там было то, что ты не хочешь рассказывать? — она помрачнела, ожидая моего ответа.

— Да, я не хочу об этом говорить. И еще Алекс первый раз убил человека, и… В общем, всё очень сложно и…

Я встала, поджав ноги под себя, я открыла маленькое окошко электронной почты, и проверила, отправился ли мой отчёт.

Убедившись в этом, я вернулась к бабушке, которая всё время молчала.

— Всё хорошо? — спросила я, заметив её явное смятение.

— Да-да. Я тут подумала, может, встретимся после того, как ты закончишь рабочий день, и посидим в парке?

— Да, хорошая идея!

Я улыбнулась. После мы еще несколько минут держали неловкую паузу, попрощались и я отправилась спать.

Ну как спать, я открыла страницу Александра в Инстаграме и посмотрела на фотографию, которая мне нравилась больше всего. Это была совместная фотография. Я, Алекс и наши общие знакомые собрались на дне рождения одного парня. На фотографии все смотрят в камеру, кроме меня и Алекса. Мы пытались открыть несчастную бутылку шампанского. Алекс пыхтел, краснел, матерился, а я, наблюдая за молодым человеком, заливалась смехом. Услышав мой смех, парень засмеялся и в этот момент сделали фотографию. Она была живой, с атмосферой счастья и веселья. В тот момент я была действительно счастлива. В конечном итоге Алекс всё-таки открыл бутылку, пролив половину на меня и на пол, после чего извинялся около пяти минут, а потом мы пошли сушить мои вещи. В тот момент я просила небеса о том, чтобы произошёл тот самый первый поцелуй между мной и Алексом. И он бы произошел, клянусь, но к нам зашла Наташа, девушка именинника, и всё испортила.

Проснувшись рано утром в холодном поту и с дрожащими руками, я глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Я перемотала в памяти снова ту сцену, что преследовала меня во снах, а именно — бежавший ко мне молодой человек. Я сумела разглядеть его белокурые волосы и услышать голос, который сильно походил на голос Алекса, но был слегка грубее.

Перевернувшись на живот и нащупав телефон, я посмотрела на время:

«Вау, я не проспала! Вот это я понимаю!» — такого шока, приятного шока, я давно не испытывала. Поднявшись на ноги, я быстро собралась и отправилась на работу. Сегодня я решила выпрямить волосы (как, впрочем, и всегда), надеть сиреневую рубашку с небольшими карманами на груди, черные джинсы и черно-белые кеды.

Поднявшись на этаж, я прошла к своему месту. Я обратила внимание, что Алекса не было на месте.

«Он никогда не опаздывает! Может что-то случилось?» — подумала я и почувствовала что-то очень жесткое в области спины.

— Руки! — прозвучал грубый голос, и я подняла руки сдаваясь, — Поворачивайся, но медленно.

Поворачиваясь, я видела испуганные лица коллег. Наконец обернувшись полностью, я увидела Фадеева, который не опускал оружия. Я держала руки поднятыми.

— Кто ты и что сделала с моей Карой, которая вечно опаздывает?

Я расслабилась и опустила руки.

— Обхохочешься! — сострила я, и повернулась к рабочему столу.

— Нет, серьезно, ты меня пугаешь. Ты под чем-то? Скажи сейчас, чтобы я мог тебе помочь, это не шутки, зависимость — это всегда плохо, Кара.

— Стоп! — крикнула я и выставила руки, останавливая его, — Я просто рано проснулась и решила прийти на работу без опоздания. — Подняв брови, я постаралась быть более правдоподобной. Я же не скажу, что меня разбудил кошмар, и, больше не желая спать, я отправилась на работу.

— Ближе к обеду к тебе придет парень и вручит тебе баночку.

Я цокнула, закатив глаза, и села на свое место, а Капитан смеялся над собственной шуткой.

— Минут через десять зайди ко мне за делом, сегодня работаешь без напарника.

— Что? Почему?

Я нагнулась и нажала на кнопку включения компьютера, а после быстро посмотрела на начальника.

— Он попал в аварию.

Я выпучила глаза, в груди что-то щелкнуло, и я было уже поднялась с места, но он опустил меня, касаясь плеч.

— С ним всё в порядке. Как я понял, кто-то врезался ему в бампер, и теперь они ждут гаишников.

Он улыбнулся, заглянув мне в глаза, а после отправился в свой кабинет. Я мгновенно накинула на себя куртку и спустилась вниз — перекурить.

Стоя за углом с сигаретой в одной руке и телефоном в другой, я рассуждала:

«Так, а не слишком это будет, если я позвоню ему? Мы ведь просто друзья, а не пара! Вот именно — мы друзья, и я должна знать, что там произошло! А если он подумает, что я слишком назойливая и не возьмет трубку? Так! Нет, мы друзья, коллеги по работе, напарники и я просто обязана знать, что с ним.»

— Привет! — На этом все мысли куда-то ушли, скорее всего, по своим делам, не предупредив меня, здорово.

— Привет, Кара, что-то случилось? — Прочистив горло, спросил молодой человек.

— Я…я хотела спросить у тебя, мне сказали ты в аварию попал и, и… — «Боже, я идиотка…»

— Ох, я в полном порядке, машину мне помяли как следует, а так все прекрасно.

— А, ну, тогда, супер.

— Ты испугалась за меня? — Я представила себе его самодовольную улыбку и, как профессиональный актер, издала смешок.

— Я? Нет. Просто мне придется работать без напарника, а значит, это двойная работа.

Закрыв глаза и зажмурившись, я убедилась в том, что я ненормальная.

— А, ну тогда ладно… Подожди, — я вздрогнула от такого резкого произношения и громкости динамиков, — ты уже на работе?!

«Вот сейчас было реально обидно!»

— Да, Алекс, я на работе и пошла работать, — отключив вызов, я всмотрелась в фотографию контакта, а после покачала головой и отправилась на место.

Открыв дверь в кабинет начальника, я спокойно вошла и, сложив руки за спиной, посмотрела на мужчину, который, как всегда, был в официальном костюме. На столе было множество бумаг, сложенных в ровные стопки, неподалёку от них стояли несколько стаканов из-под кофе. Усевшись поудобнее, он оторвался от чтения какого-то документа и посмотрел на меня.

— Я тут понял кое-что, — начал мужчина, не отводя от меня глаз, — ты и Громов никогда не стучите, когда входите. Подскажи, когда я распустил вас до такой степени?

— Ну, вообще, это началось…

— Маккаллоу!

— Что? Вы сами задали вопрос.

— Помолчи, вот дело, — он протянул несколько листов, закрепленных степлером, — нужно съездить в дом ко вдове и узнать, что там случилось. Она утверждает, что её мужа убили, но что-то там не чисто, она что-то не договаривает. Узнай.

Я взяла документы и, кивнув, отправилась к выходу.

— Так как Громова пока нет, можешь взять служебную машину. Но, ради бога, давай не как в прошлый раз! — Я сморщилась, пытаясь возразить, но он нервно помахал рукой, давая понять, что разговор окончен.

Вообще, я сама была виновата в том, что вернула машину без капота и переднего бампера, но все же хотела оправдаться. И мне еще повезло, что с меня не стали списывать за ущерб.

Вернувшись на своё место, я разузнала местоположение, взяла ежедневник черного цвета в кожаной обложке, надела куртку и отправилась к машине. Уже на подземной парковке я взяла ключи у дежурного и отправилась к единственной машине, которая мне нравилась, это если не брать в счёт машину Александра. Это была черная Mitsubishi Lancer 10.

— Здравствуйте, моё имя Кара Маккаллоу. Я — оперативный уполномоченный сотрудник, — проговорила я, находясь у двери, которую только что открыла блондинка лет сорока пяти. Она не выглядела на свой возраст. От неё приятно пахло календулой и пряностями. Она широко улыбнулась, показывая мимические морщинки вокруг рта. Накрашена она была дерзко и броско. Ярко голубые тени, черная подводка, по-моему, несколько тонн тонального крема и красная помада. Это выглядело довольно нелепо и неправильно, если брать законы женской штукатурки.

— Ох, здравствуйте, вы по поводу моего мужа?

«Странный вопрос, интересно, а ты делала еще что-нибудь, чтобы к тебе приехала полиция?!»

— Всё верно, — я кротко улыбнулась, смотря на доброжелательный жест пройти внутрь, — спасибо.

Квартира была очень просторной и походила больше на студию. Белые стены и светло-серые полы из керамической плитки. Кухня и сразу же гостиная была огорожена лишь небольшой барной стойкой, у которой стояло два барных стула.

— Вы можете не разуваться, горничная еще не приходила, так что не волнуйтесь. — Я кивнула, улыбаясь, и мы прошли к барной стойке.

— Присаживайтесь, я пока приготовлю кофе. Какой вы предпочитаете?

— Эм…

— Я приготовлю эспрессо, вы не возражаете?

— Нет-нет.

Я положила ежедневник перед собой и, взяв ручку, посмотрела на Елизавету Маяковскую (так звали вдову), которая маячила по кухне туда-сюда.

— Когда вы видели мужа последний раз?

Девушка сразу же повернулась ко мне и, оперевшись на стол, ответила так быстро, что меня это даже смутило.

— Перед его смертью. Я поехала на маникюр, а он остался дома. Когда я приехала, увидела его мертвым, вот там, — она указала рукой на белоснежный диван, что стоял напротив телевизора, висящего на стене.

— Это такая утрата для меня, — она театрально приложила руку к лицу, — Кара, правильно?

— Да.

— Прекрасное имя, вы американка?

«А она неплохо прыгает с темы на тему».

— Метиска, отец — англичанин, мать — русская.

— Потрясающе! — Она улыбнулась, будто бы и не плакала несколько секунд назад.

— Какие у вас были отношения с мужем?

— Мы очень любили друг друга. Я души в нем не чаяла.

— Он погиб два дня назад, и вы так быстро оправились после потери любимого человека?

Я не верила ей, не верила ни единому её слову, что-то здесь явно не так.

— Жизнь продолжается, я же не могу страдать всю жизнь! — Она сложила руки в замок и я мельком увидела на запястье татуировку. Треугольник черного цвета, перевернутый вершиной вниз.

«А вот это уже очень интересно!» — подумала я и улыбнулась.

— Любите татуировки? — со спокойным выражением лица, спросила я у девушки, а на её лице появился испуг, который она молниеносно перекрыла улыбкой.

— Да, а вы? У вас есть?

— Да, есть.

И в правду, у меня есть татуировка, но она несет тот смысл, который я сама навязала. Моя татуировка выглядит, как чистая эстетика. Полумесяц, что находится на ключице, звезды, что переходят на спину, и солнце, что преобразовалось из звезд, и красовалось на лопатке. — Я оттянула рубашку и показала девушке, та восторженно подняла брови.

— И что она обозначает?

— Полумесяц — сила, Солнце — смелость, звёзды — вера.

— Это очень красиво…

Немного помолчав, она спросила:

— Вы ведь поняли, да? Всё поняли!

— О чем вы?

— Вы знаете, означает моя татуировка?

— Допустим… — я сузила глаза, пытаясь вслушаться в её немного дрожащий голос.

— Моя возлюбленная сильно болела, когда я просила мужа дать денег, чтобы ей помочь, он отказался… Мой муж очень богатый мужчина, если вы заметили.

Я не стала отвечать, скорее хотелось сострить, но я решила перейти к следующему вопросу.

— Он не знал о вашей ориентации?

— Нет конечно, вы чего?

— Зачем тогда вышли за него, если с самого начала знали, что вас привлекает другой пол? — Я встала со стула и незаметно нажала «Николай Петрович» — «Вызов».

— Мне нужны были деньги, чтобы спасти её, ей оставалось жить год. И если бы не я — она умерла.

Женщина кинулась ко мне, хватая за плечи и через слёзы смотря на меня.

— Да вы прям спасительница, спасли одного человека, взамен убив другого.

— Мне… нуж-н-ы были день-ньги. — Рыдая, прошептала женщина и упала на колени.

Через пятнадцать минут в квартиру ворвались оперативники с оружием в руках и среди них был Николай Петрович. Девушку вывели из квартиры, а мы следовали за ней. Пока я стояла у машины, ко мне подошел начальник, со спокойным выражением лица. Его не удивляло то, что я так быстро раскрыла дело, но у него было несколько вопросов:

— Как ты поняла, что она убила своего мужа? — он облокотился на капот Mitsubishi, доставая пачку сигарет и протягивая мне. Я взяла одну, прокручивая её в руке.

— У неё татуировка в виде перевернутого треугольника.

— И что? У меня…

— Черепаха полинезийская, обозначает силу духа, спокойствие, мудрость, — перебила я начальника, замечая его взгляд, — татуировка может рассказать о человеке очень много. У нашей преступницы татуировка в виде перевернутого черного треугольника — такие треугольники делают лесбиянки, которые не бояться заявить о своей ориентации. Довольно смело, согласитесь? — мужчина покачал головой, и немного выгнул спину.

— Неплохо, Маккаллоу, очень неплохо. Напишешь отчет и можешь быть свободной.

— Спасибо. — Я кивнула и отправилась в машину.

По дороге в отдел я размышляла о том, смогла ли бы я убить человека, спасая возлюбленного. Ведь это нечестно и неправильно. Ты убиваешь человека, спасая жизнь возлюбленного, но забираешь жизнь другого, обрекая себя на вечные муки. Ведь убить преступника — это одно, а убить хорошего человека — совсем другое. Долго думая, я всё-таки пришла к ответу и, конечно же, мне не нравился мой ответ, но я всегда была честной с собой. Я бы смогла убить человека, спасая возлюбленного. Я бы смогла убить человека, спасая Александра.

Написав отчет и отдав его Капитану, я отправилась к выходу. Уже у двери, я увидела два новых сообщения.

Сегодня, я решила послушать Matt Maeson «Grave Digger».

Я убрала телефон в карман куртки и отправилась по узкому тротуару к бабушке.

Становилось прохладно, ветер еле покачивал деревья, которые тихо поскрипывали. Листья мягко приземлялись на асфальт, иногда сталкиваясь друг с другом в воздухе. Автобусы подъезжали к остановкам, несколько желтых такси мчались к своим клиентам. Семьи с детьми, влюбленные парочки, просто друзья проходили мимо. Кто-то мило беседовал, держась за руки, кто-то отчитывал ребенка за то, что он капнул на куртку растаявшим мороженным, кто-то просто молчал, осматриваясь вокруг. Чьи-то глаза были полны разочарования, а чьи-то — умиротворения.

А мне, мне чего-то не хватало, чего-то волшебного, невероятного, безбашенного — такого, чтобы сносило голову, чтобы перехватывало дух. Спустя некоторое время я поняла: необходимо выходить из зоны комфорта, хотя бы на немного…

Зайдя в ларек с мороженным по пути к бабушке, я взяла два шоколадных рожка. Сняв наушники, я подбежала к бабушке со спины и крепко её обняла.

— О, Господи! — испуганно запричитала бабушка.

— Прости, — я отдала ей одно мороженное и села рядом с ней на скамейку.

— Ну как ты, душа моя?

— Прекрасно!

Я врала, что-то мне не давало покоя, но я не могла понять, что именно. А вот бабушка видела меня насквозь.

— И что же тебя тревожит? — она вскинула правую бровь и вопросительно посмотрела на меня.

— Я не знаю, честно. — Призналась я, прислонившись губами к мороженому.

— Тебе надо поговорить с Александром. И вообще, вы должны были поговорить очень давно, я уже должна нянчить ваших…

Я вскинула руку, пытаясь остановить её:

— Не произноси этого слова!

— Детей!

— Ба!

Бабушка громко засмеялась. Но через некоторое время она изменилась в лице. Я поняла, что разговор будет серьёзным.

— Кара, — начала бабушка, после минутного молчания, — я ведь говорила тебе о том, что ты невероятно похожа на свою маму? — Я смущенно кивнула, опуская глаза на свои ноги. — Твои родители были замечательными людьми, только вот ошибок много натворили…

— К чему ты ведешь, бабушка?

В горле появился неприятный ком. Такое бывает, когда пытаешься силой сдержать слезы. Я сжала одну руку в кулак, ногти больно вцепились в кожу, пытаясь таким образом остановить боль, душевную боль.

— Просто знай, что… — она запнулась, глядя мне в глаза, я немного напряглась, приподнимая бровь и ожидая продолжения, — что должна простить их. В любом случае, они любили тебя…

Бабушка мимолетно схватилась за грудь и ахнула.

— Бабушка!

Я выбросила в урну мороженое и села возле бабушки на корточки.

— Ты пьешь какие-нибудь таблетки? — голос срывался и становился низким. Я понимала, что паника вырывается и полностью овладевает мной. Глаза бабушки закатились, дыхание было громким и тяжелым, ей явно не хватало воздуха. Очевидно, это был какой-то приступ.

— Бабушка?!

Пыхтя и придерживая бабушку за спину, я достала телефон, чтобы вызвать скорую.

— Потерпи, пожалуйста.

Как назло линия скорой была занята, никто не брал трубку.

— Да ты издеваешься? — крикнула я в пустоту и набрала Алекса, он то точно прилетит за долю секунды.

— Всё-таки согласишься со мной на прогулку? — весело проговорил парень, скорее всего он улыбался.

— Алекс, бабушке плохо, мы в парке, около моего дома, отвези нас до больницы, прошу тебя!

— Через минуту буду.

Я отключила вызов и посмотрела на здание, в котором жил Александр Громов. Через минуту он и в правду выбежал из подъезда в серой футболке и спортивных темно-синих штанах. Подлетев к машине, он молниеносно завел её, остановился у перекладины и выбежал. Подбежав к бабушке, он схватил её на руки и мы отправились в больницу.

В этот раз я села на заднее сиденье, где лежала бабушка. Её голова была у меня на коленях, я крепко держала её за руку.

— Кара… — начал было молодой человек.

— Я знаю! — грубо ответила я, не отрывая взгляд от мелькающих за окном зданий.

В данный момент мне не нужны были слова о том, что всё будет хорошо, о том, что она справиться, о том, что справлюсь я, потому что я сильная. Мне не нужна была ложь, мне нужно было лишь отправиться в больницу и дождаться, пока она поправиться. Ложь не сделает меня счастливей, она не исправит ситуации, ложь уничтожает и убивает, но никак не делает лучше. Когда в следующий раз подумаете соврать человеку в его же благо, подумайте над этим хорошенько. Ложь не помогает, ложь не бывает во благо.

В больнице мы оказались через десять минут, и, как только машина остановилась, я побежала за помощью. Через несколько минут за мной следовали работники больницы с носилками.

На невысокой скамейке сидел Алекс, устремив свой взгляд куда-то в пол. Я же не могла стоять или сидеть на месте, только нервно ходила туда-сюда. Ладони потели, а ноги становились такими тяжелыми, словно к ним были привязаны огромные булыжники. Алекс покосился на меня.

— Сядь, — проговорил молодой человек, не поднимая глаз.

— Не хочу.

— Так ты делаешь только хуже, — он поднялся со своего места.

— «Так» я ничего не делаю. Если я сяду, то всё равно ничего не буду делать. Давай ты не будешь мне втирать, что хорошо, а что плохо! — мой голос сорвался на крик.

Покачав головой, парень оправился вдоль коридора.

— Куда ты? — слабо спросила я.

— За кофе! — быстро ответил парень, словно ожидал от меня подобного вопроса.

Сев на скамейку, я всё-таки попыталась взять себя в руки. И у меня получилось, не сразу, но всё же получилось. Дождавшись Алекса, который вручил мне латте, я кротко улыбнулась и сделала глоток.

— Прости…

— Не за что извиняться! — он улыбнулся и сел ближе ко мне.

Я не знаю, что делала бы без Алекса, скорее всего, давно уже сошла бы с ума. Алекс был для меня маяком, спасательным кругом, не дававшим мне утонуть в своих мыслях. Он не давал мне замкнуться в себе. Он для меня — поддержка и опора, и без него я бы терпела поражение в каждом своём внутреннем сражении.