Глитч

Глава 12. Нобу vs Касту

В раздевалке второго спортивного корпуса было тихо. Пахло потом и хлоркой. За дверью в ломаный коридор, ведущий к бойцовым коврам, слышались крики, аплодисменты, топот ног, и раз в две минуты раздавался раздражающий электрический звон, уведомляющий об окончании раунда. Ямато сидел на лавке, прислонившись спиной к шкафчику. По лбу, шее и рукам стекали капли пота. В паху, спине и плечах теплотой отзывались растянутые связки. Свесив руки вдоль корпуса, он притопывал по полу пятками. Со стороны это могло походить на выражение нервозности, страха, стресса. На деле же, Ямато пытался искусственно войти в состояние потока. Бой пятками по полу был чем-то вроде монотонного боя в бубен и чтения мантры, которыми жрецы или шаманы погружали в транс идущих на смерть бойцов. Ямато то ускорялся, то замедлялся, силясь найти идеальный темп. Если поймать поток, то можно зацепиться за энергетические резервы, а уж если открыть эту сокровищницу, то кто знает, что может произойти. Пока она оставалась не только закрытой, но и ненайденной. Сконцентрироваться мешала идущая по полу вибрация от эмоциональных всплесков зрителей в зале.

Ямато использовал дыхательное упражнение — одно из тех, о которых прочитал в книге. Понизил содержание кислорода в крови, повысил — углекислого газа, на выходе получил дозу адреналина. Барабанная дробь пятками по полу и участившееся дыхание привлекли внимание врача и третьекурсника Иошито Араки — лучшего ученика Нобу Гакии, обладателя пятого разряда.

— Не завидую, я тебя Ямато Иси…

— Тише-тише! — сказал врач и приподнял отслоившуюся губу ватным тампоном.

Лицо Араки отмыли от крови, хотя он по-прежнему оставался неузнаваем. С каждой минутой опухоль увеличивалась, ссадины меняли цвет с красного на синий. Правое ухо, будто индикатор показывающий общее состояние человека, сделалось бордовым и разбухло. Ещё немного и оно начнем мигать, подумал Ямато. Впрочем, ссадины, рассечения, синяки и опухоль казались сущим пустяком по сравнению с хриплым дыханием третьекурсника. Нечто подобное Ямато слышал, когда стоял над умирающей прабабушкой. Рак наделал в легких кучу дырок. Внутри всё булькало, свистело. Каждый вздох был таким тяжелым, что казалось на груди у неё лежит свинцовая плита. У Иошито рака не было. Да и вряд ли он скурил хотя бы одну сигарету за свою жизнь. Лучший ученик в школе как никак.

Три минуты назад в раздевалку забежал второй врач и сказал, что скорая уже едет. С минуты на минуту в раздевалке появятся парни с носилками. Араки делал вид, что держится, вероятно, он и чувствовал себя так, пребывая в адреналиновом передозе, но удар Катсугакковца был много опаснее, чем казался на первый взгляд. Это был последний удар, который увидел Ямато, прежде чем его затолкали в раздевалку, приказав готовиться к бою. Проникающая техника с использованием энергии. Он был чем-то схож со «штопором», но более прямолинейный и колкий, как если бы Араки проткнули тонкой шпагой. Медицинское оборудование оценит степень полученной травмы. Главное, чтобы его успели довезти. Врач, в отличие от Араки, всё понимал. Он не трогал студента, не шевелил, а лишь наводил косметический ремонт, ожидая, когда приедет помощь.

Редкие возгласы из зала оставляли надежду. Они доходили до Ямато толчками, точно отголоски эпицентра далекого землетрясения. Взрывы толпы походили на вспышки затухающего костра. Большую часть зала заполнили ученики Нобу Гакии, оставив место лишь для судей, гос наблюдателей и небольшой группы делегации из Катсу Гакки, включая ранее прибывший обменный класс. Тишина за дверью означала, что дела у бойца из враждебной школы идут хорошо, а крики и овации оставляли надежду — Курода Дэйчи не только стоит на ногах, но и даёт сдачи.

Отрезки между овациями становились всё длиннее. Тишина из зала, словно удушливый глаз, проникала в раздевалку. Дверь открылась, и в раздевалку ввалились Изяо с Лопоухим. Лица обоих были заклеены пластырями в разных местах. В носу у Изяо торчали два тампона, а Лопоухий сильно хромал на правую ногу, но поспевал за другом. Подскочив, Изяо бросил взгляд на теряющего сознание третьекурсника, кивнул тому и сел на лавку рядом с Ямато.

— Короче это… Ямато!.. — прогудел через нос Изяо.

— Он в порядке? — спросил Лопоухий, глядя, как тяжело дышит Иошто Араки. — Боже мой!..

— Кто ж знал, что так выйдет, да?! — Изяо потряс Ямато за плечо, возвращая к себе внимание.

Ямато предполагал, что именно так всё и выйдет. Губа собрал около сорока человек со всех курсов и устроил обменному классу «горячий» приём. Ямато так и не понял, кто пострадал в той драке больше. Как бы там ни было, Нобугакковцы огрызнулись. Было ли это хорошим планом хоть в каких-то исходах? Нет. Однозначно, нет. Именно поэтому Катсугакковцы сейчас лютуют на ринге. Вымещают скопившуюся злость за неподчинение. Вдобавок, если Катсу Гакки выиграет, а нарастающая тишина в зале это предполагает, огрызнувшимся ученикам мало не покажется.

«Мы станем сраной колонией, если не рабами!» — вспомнил Ямато крики сидящего на ступеньках Изяо с оторванным рукавом униформы.

— Бой закончился?

— Нет ещё, — ответил Лопоухий.

— Почти, — сказал Изяо.

— Кто побеждает?

В коридоре раздался множественный топот ног. Три работника скорой помощи с носилками вбежали организованно и четко, будто спецназовцы. На ходу выслушали объяснения школьного фельдшера, уложили хрипящее тело с закатанными глазами на носилки, и убежали, втыкая по пути капельницу.

— Так, кто побеждает? — снова спросил Ямато, прекращая стучать пятками.

— Скорее всего, Куроде Дэйчи тоже понадобится скорая, — ответил Изяо.

— Хреново, — Ямато поднялся и несколько раз привстал на носочках, чувствуя, что остывает.

Было довольно странно узнать, что он бьется последним. Обычно последним проводили самый зрелищный бой. Хотя по сути всё так и было. Чем выше курс в школе, тем больше разрыв между студентами. Теоретически самый большой шанс победить оставался у первокурсника, потому как уровень знаний за первый год обучения хоть и отличался (так говорил рейтинг школ боевых искусств), но не так сильно, как отличался между третьекурсниками. Другое дело, что Ямато попал в список защищающих честь бойцов случайно. У Савады-сана была более подходящая кандидатура на его место.

— Короче, тема такая, Ямато, — выковыривая тампон из правой ноздри, Изяо закрыл за медиками дверь. — Курода сейчас ляжет, и Нобугаковцы уже проиграли, а значит нет никакого смысла отхватывать на ринге и тебе. Согласен?!

— Хм…

— Мы и так дров наломали, послушав Губу, — сказал Лопоухий. — Теперь хоть учебу бросай и сам в армию записывайся, лишь бы с этими уродами не учиться. Они же нас с говном сожрут! Набеги на физре покажутся счастьем!

— Просто сдайся! — Изяо улыбнулся, показывая скол на переднем зубе. — Так хотя бы сегодня уйдёшь целым.

— И не испортишь отношения с этими козлами!

За дверью снова послышались шаги. На сей раз это был звук каблуков.

— Ямато!

— Чоу?!

Проигнорировав вопрос, Чоу пробежалась глазами по раздевалке и остановилась на Ямато. Она тяжело дышала. Широко раскрытые глаза не скрывали страха. Несколько спутавшихся локонов лежали на лице, край белой блузки вылез из юбки. Чоу держалась за ручку двери и стояла, расставив ноги, точно боялась потерять равновесие. Её губы несколько раз дернулись, затем она открыла рот, собираясь что-то сказать, но вдруг неискренне улыбнулась и покраснела.

— Привет, — сказал Ямато и размял шею. — Что-то случилось?

— Да… То есть нет!.. Я…, - Чоу посмотрела на Изяо, затем опустила глаза в пол, поправила юбку и заняла привычную для себя позу — скрещенные ножки и упертая в бок рука.

— Ты чего, Чоу?! — Изяо склонил голову, пытаясь поймать её взгляд.

— Ничего. Я думала… Ты чего уставился?! — она расправила плечи, выставила грудь и стрельнула глазами.

Не успел Изяо что-то ответить, как она развернулась и ушла.

— Чего это с ней?!

Зазвучал голос диктора из колонок. Ямато удалось различить только отдельные слова, но главное было понятно и без этого. Второй поединок закончился. Пришел его черед.

— Ты чего руками размахался?! — сказал Изяо. — Забыл, что мы тебе сказали?!

Разминая плечевые по третьему кругу, Ямато одним ухом слушал Изяо, а другим улавливал звуки из зала. Изяо был прав. На кой черт драться? Кому и что он должен доказать? Волнует ли его судьба Нобу Гакки? Разве что жалко этих парней. Впрочем, как и подобает подросткам, они сильно преувеличивают значимость происходящего. Тогда зачем? Страх показаться трусом? Желание доказать, что он что-то может? Ни то, ни другое… Нобу Гакки потеряла независимость. Поединок ничего не решает. Нет смысла побеждать. Но оставался смысл в самом сражении…

Хлопнув Изяо по плечу, Ямато вышел. Прошел по коридору, где на пол пути его встретил учитель Камато. Волосы его были растрепаны, а взгляд потерян. Глядя на приближающегося Ямато, он сначала засунул руки в карманы, затем вытащил и скрестил на груди, а потом и вовсе заложил за голову, будто сдавался полиции.

— Там это…, - пробормотал он и кивнул головой в зал. — Ты как вообще?

— Неважно выглядите, учитель Камато.

Учитель увидел огромные мокрые круги у себя подмышками и тут же сунул руки в карманы. Затем выпрямился, посмотрел на выглядывающие из-за угла лица Изяо и Лопоухого и побежал за Ямато:

— Слушай, может мы?..

Ямато стоял на ковре и вновь ощущал эту приятную упругость синтетического материала. Всего лишь смесь поролона с чем-то ещё, но как же приятно. Хочешь-не хочешь, но тело на таком ковре само подпрыгивает. Покрытие, словно батут, оживляет в тебе ребенка, жаждущего попрыгать на кровати. Сколько же народу. Заполненными оказались не только места для зрителей внизу, балкон и лавочки, расставленные на соседних коврах, но и всё пространство между ними. На секунду Ямато почувствовал себя рок-звездой. На его концерт продали все билеты. Среди сотен лиц он различил парочку знакомых по правую руку. Там стояли: Харука, правильная Умико и странная Чоу, большие глаза которой блестели от наполнившейся влаги. Стоило Ямато в них посмотреть, как она тут же повернулась к Чику и что-то прошептала на ухо.

Лица студентов Нобу Гакии не выражали эмоций. Опустошенными глазами они смотрели на Ямато не в силах больше ни кричать, ни топать, ни свистеть. Поддержка первокурсника из Касту Гакки оказалась даже сильнее. Хотя тех было в десяток раз меньше.

Мацукиро Ючи вышел на ковер. Его голова с боков была выбрита, а на макушке лежала копна волос, аккуратно заплетенная в гульку и обильно смазанная гелем. Тонике губы, черные брови, острый нос. Чуть ниже Ямато ростом, но шире и рельефнее. Девицы из параллельного класса должны были болеть за Ямато, но красавчик Ючи завоевал их одним лишь появлением на ковре. Ямато стоял от него далеко, но готов был поспорить, что за Ючи тянется шлейф дорогого парфюма, а его кимоно хрустит после химчистки. Ючи выглядел так, будто вышел на бой за звание чемпиона мира. Хотя ещё больше напоминал модель, показ которой заставит всех подростов Японии скупить новую коллекцию кимоно, а девчонок — повесить на стены плакат нового кумира. Он пару раз подпрыгнул, касаясь коленями плеч, затем сполз на землю, растянув ноги в идеальном шпагате. Вскочил, выхватил у тренера полотенце и убрал предательскую каплю пота. Идеальные не потеют.

Левая нога впереди, длинная и низкая стойка, размашистый ход плеч. Жди сильных ударов по ногам и торсу. Руки коротковаты, держит чуть приспущенными. Срывая дистанцию на быстрых ногах пойдет в близь, где на разнице разрядов попробует…

— Ну, учитель Камато?

— Что?! — Камато оторвал взгляд от Ючи, проглотил слюну и уставился на Ямато.

— Разве в задачи тренера не входит анализ противника?

— А-а-а-а, это…, - Камато улыбнулся, а после нахмурил брови. — Он быстрый и сильный, так что… будь осторожен!

— Ясно.

— Итак, последний поединок между первокурсниками школ Нобу Гакии и Катсу Гакки, — прозвучал монотонный женский голос.

— Могли бы позвать на роль диктора кого-нибудь повеселее.

— А?! — открыл рот Камато.

— Ничего-ничего, тренер, — Ямато хлопнул его по плечу. — Продолжайте делать свою работу.

— Ага.

— Школу Нобу Гакки представляет Ямато Исикава, школу Катсу Гакии представляет Мацукиро Ючи. Если учащиеся готовы, то можно начинать.

Первый раунд закончился. Ямато вернулся в угол и сел на стул. В челюсти что-то неприятно пощелкивало, но, кажется, перелома не было. Перед ним выскочил Камато, принялся махать полотенцем. То самое теплилось где-то внутри, а временами подбиралось к поверхности. Как же ты говорил, Кэтсу? Отыскав нить однажды, хватай её крепче и не стесняясь наматывай на рукав. Хватай, как бабы хватают друг друга за волосы, которых не расцепить. Ухвачу… Обязательно ухвачу…

— Поднять можешь?

— А?!

— Руки поднять можешь?! — крикнул Камато и поднес бутылку с водой.

Ямато опустил голову и увидел синеющие распухшие сосиски, лежащие на коленях. От плеч и ниже он почти ничего не чувствовал. Только в середине предплечья на правой руке жгло от последнего удара перед гонгом.

— Плохая была идея принимать удары блоками, — сказал Камато. — За следующий раунд он тебя в кашу раздробит.

— Камато, тебе говорили, что ты прирождённый тренер и отличный оратор?

— Прости-прости! Просто…

Электронный таймер уничтожил последние пять секунд. Прозвучал сигнал. На идеальном лице Ючи — на левой скуле — было рассечение. Тренер убрал кровь и подмазал красавчика специальной мазью, но рану на неуязвимом Мацукиро Ючи заметили многие. Изяо вырвался в первый ряд зрителей, растолкал девчонок и проорал:

— Я-МА-ТО! Я-МА-ТО!

Траурная атмосфера зала изменилась. Крик Изяо подхватили одноклассники, а затем и другие. Неплохо. Таща за собой на ринг сбитые руки, Ямато улыбался. Он видел, как злость просачивается из глубин Ючи наружу. Он сузил глаза, сжал челюсть. Капля пота со лба заглянула в рассечение на скуле и покатилась дальше, оставляя розовую борозду.

— Ючи! — тренер потянулся к ученику с полотенцем, а тот отмахнулся и вытер кровь белоснежным рукавом кимоно.

— Готовы?! — спросил рефери.

— Ючи запачкался, — сказал Ямато.

— Заткнись! — оскалился Катсугаковец.

И снова полетели в Ямато длинные боковые удары с доворотом бедра. Ноги-кувалды со свистом разрезали воздух, когда пролетали мимо, а когда достигали цели: Ямато трепало, будто рваный влаг в шторм. Ещё несколько раз Ямато отбился руками, но в последний раз там что-то хрустнуло. В лицо будто укололи сотни иголок. Ещё немного… Успей сделать это, пока я стою на ногах. Ючи загнал Ямато в угол и вошел в кулачный размен. Играя корпусом, Ямато пропустил над головой четыре боковых, но пятым крюком Ючи всё-таки достал. Мир крутанулся вокруг Ямато. Потемнело в глазах. На этот раз он встал только на восьмой счёт. Силы ещё оставались, но вряд ли больше, чем на один удар.

— Эй, Ямато?! ЭЙ?! — сорвавшийся с тренерского места Камато кричал чуть ли не в самое ухо. — Может закончим, а?!

Время замедлилось. Единственным звуком, который он слышал, было биение собственного сердца. Он бросил взгляд влево, затем вправо. Лица зрителей переполнились эмоциями. Кто-то кричал, кто-то хлопал, другие стучали кулаками в развернутые ладони и выбрасывали едва заметные капельки слюней. Рефери замер перед Ямато с оттопыренными кривыми пальцами, а его рот медленно деформировался, выплевывая цифру «девять». Ямато поднял голову и увидел директора Катсу Гакки — господина Хосиму. Лысый, с застывшими шрамами на лице он сидел среди коллег, утонув в стуле. Он напомнил Ямато одного из тех обожравшихся власти и денег толстосумов, которые смотрели на полуобнаженных девчонок в клубе Шона Тихони. Пропахший сигарами палец мог в любую секунду ткнуть в манящее тело. Деньги и власть решали всё. Ямато посмотрел ему в глаза и почувствовал отвращение к самому себе. Изяо был прав. Нечего мне было делать на этом ринге. Я всего лишь — боксерская груша на потеху Хосиме-сану. Я должен был отказаться не потому, что бой не имеет значение, но чтобы не доставить ему лишнее удовольствие.

Соседний сектор с руководством Нобу Гакки почти опустел. Директор, зауч и психолог ушли, не выдержав унижения. Среди молодых учителей сидел Савада-сан. Он вцепился руками в перила и смотрел на ковер. Ни на бойцов, ни на рефери, ни на тренеров или табло. Он смотрел на ковер и не слышал ничего вокруг.

Ямато выпрямил спину, соединил пятки и почувствовал упругость ковра. Посиневшие руки болтались вдоль тела, сжатые в кулаки. Рефери спросил, может ли Ямато продолжать, и возобновил бой после утвердительного кивка.

— Дожми его! — крикнул тренер Ючи.

Ямато сделал обманный рывок влево, а после выскочил из угла за спиной рефери. Ючи последовал за ним и едва не сбил судью. Почувствовав пространство за спиной, Ямато дважды сменил стойку, выбросил правую руку. Ючи снова поджал и ударил, оставаясь на вытянутой левой. Ямато ушёл в сторону, пропустил догоняющий возле щеки и оказавшись почти в спине дернул Мацукиро Ючи за макушку уха.

— Плохой мальчик!

Ючи вернул телу равновесие и занял привычную стойку. Он продержал Ямато под прицелом суженных глаз, а затем посмотрел в сторону:

— Ха-ха-ха-ха! У-ха-ха-ха! Исикава, красавчик! У-ха-ха-ха!

— Что это было?!

— Во даёт?!

Дернув плечами, Ючи оглянулся на тренера, затем сделал быструю разножку и попер в атаку, закусив губу. Ямато увлек его в противоположный угол, позволил зацепить себя по голени, сбил темп ложным выпадом левой, а после подхватил Ючи за пятку и развернулся вместе с ним на месте. Теперь Ючи оказался в углу. Ямато качнул корпус влево, затем вправо, а после выбросил руку. Остановив кулак возле носа Ючи, он распрямил ладонь и прихлопнул того по щеке.

Раздался гонг. Ямато пошел в свой угол.

Он медленно ступал по ковру и ощущал тепло. На секунду ему показалось, что он идет по огромной плите, которая волнами передаёт жар из глубин земли ему в пятки. В углу его встретил пришибленный Камато. Ни на что больше не годный, кроме как махать полотенцем, он и об этом забыл.

— Сесть можно?

— Конечно-конечно! — подхватился Камато и уступил место.

Он подал Ямато воду, вытер пот с лица. Каждые несколько секунд он набирал полные легкие воздуха, но ничего сказать так и не смог. Стоя чуть в стороне, будто боясь попасть под линию взгляда Ямато, он косился и вертел полотенцем, нагоняя воздух. В зале стоял гул. Однотонное жужжание человеческого улья. Зрители взяли передышку во время перерыва и больше не кричали, но гомон их восхищения и удивления никуда не делся. В течение следующих тридцати секунд имя Ямато было произнесено больше тысячи раз. Камато, так ничего и не сказав, убрал воду, полотенце и отошел в сторону. К углу Ямато подбежал Изяо.

— В следующий раз бей, Ями! — крикнул он. — Ючи тебе этого не простит!

Ямато поправил кимоно, подтянул пояс и пошел к центру ковра. Ючи уже стоял там. Его сощуренные глаза держали Ямато на прицеле, на лице бугрились челюстные мышцы. Он тяжело дышал, но не потому что устал. Его грудная клетка ходила ходуном, а рот исказился в оскале хищника. Рядом с тренером Ючи собралась группа Катсугакковцев. Они покинули балкон и теперь стояли в углу, стараясь перекричать Нобугакковцев. Нужно сказать, у них получалось. Самоуверенные и чувствующие превосходство, они заткнули соседей и растянулись двумя рядами, заняв по половине стороны близлежащих сторон ковра. Точно полицейские, тонкой линией они сдерживали напор шумящей толпы.

— Готов? — рефери наклонился к Ямато.

— Да.

— Бой! — крикнул он и махнул рукой.

Ючи дважды поменял стойку, выбросил несколько холостых ударов, чтобы разорвать дистанцию, и оттеснил Ямато в угол. Лучший первокурсник Катсу Гакки с потасканным красным ухом больше не собирался играть. Теперь на кону стояла его репутация. Директор следил за поединком, а значит — оплошать нельзя. Ючи подал вперед корпус, вырвал кусок ковра, используя технику, похожую на «срыв», и разогнался до скорости, с которой был способен пробить стену. Правая нога по длинной дуге с реверсом правой руки полетела вперед. Ямато представил возможный урон. Словив Ямато на проваленном центре тяжести, Ючи сломает ему руку, несколько ребер, в худшем случае они же проткнут ему легкое. Сустав опорной ноги запросто может выскочить из привычного места, а это повлечет за собой порванные связки. От удара Ямато бросит на пол, а встряска будет столь сильной, что мозг хочешь не хочешь приложится о стенку черепа.

Ямато сместил центр тяжести на левую, сделал короткий шаг назад и взмыл в воздух, придавая телу вращение. Где-то в районе солнечного сплетения, чуть ниже, вспыхнула искра. Он подхватил её и направил к фитилю. Искра воспламенила фитиль в левом бедре и тот мгновенно сгорел, заканчивая свой путь в пятке. В учебниках это называли «Контратакующий удар с разворота», учитель Кэтсу называл его «Якорь в брюхо».

Ючи сложился в животе, ойкнул, посинел и упал на ковер. В воцарившейся тишине студенты слушали его потуги. Он пищал, стараясь впустить в себя хоть малую кроху воздуха, а рефери, который от удивления тоже задержал дыхание, показывал ему пальцы в полной тишине. Обе его ладони вскоре оказались развернуты. Рефери в недоумении посмотрел на Ямато, вспомнил, что нужно дышать, вскинул руки и помахал ими, скрещивая над головой. Студенты хлынули на ковер и заполнили всё свободное пространство. Они скандировали его имя и подбрасывали к потолку. Ямато улыбался. Теперь он был самим собой… Теперь… он обрел целостность…