Глитч

Глава 3. Мэйко и Минори

Открыв глаза, Ямато нашел себя в комнате, куда сквозь завешенные шторы пробивалось всего несколько солнечных лучей. По левую руку на стене висели плакаты кривляющихся девиц в коротких платьях с микрофонами в руках. Справа стоял бордовый диван, заваленный джинсами и футболками. Ямато, а точнее — Кано, вспомнил больницу, в которой провалялся два месяца после сражения за Стеклянный квартал. То время сопровождалось постоянными пробуждениями среди ночи в попытках нащупать пальцами простынь или одеяло. Каждый раз он надеялся, что проснется и поймет, что это был всего лишь сон, и каждый раз он с отвращением смотрел на изувеченные останки руки. Кано приходилось бывать в разных больницах. Госпиталь господина Идзуки на углу девятнадцатой, там из него вытащили первую пулю; в больнице Превознесенных собрали раздробленную кисть; в клинике Хмурого Нано ему отремонтировали сломанную ключицу и два ребра. Кано отчетливо помнил схожесть всех тех палат: белые стены, яркий льющийся свет с потолка и запах, который ни с чем не спутаешь. Став неким Ямато, он оказался в больнице, непохожей на предыдущие. Проморгавшись, он скинул ноги с кушетки и попробовал встать.

— Эй-эй, куда?! Капельницу не видишь?!

Ямато скользнул взглядом по катетеру, прошелся до кисти, а от неё — к пальцам. Они шевелились точно также, как и те, что на другой руке. Ямато пошевелил предплечьем, согнул и разогнул руку в локте, сжал пальцы в кулак.

— Капельницу в первый раз видишь?

Возле окна рядом с бордовыми шторами сидел парень с взъерошенными волосами, закрывающими уши. На шее у него болтались полноразмерные наушники, а одет он был в куртку, расцветки хаки, с искусственным мехом на капюшоне. Узкие черные джинсы прятались в высоких кедах с белыми шнурками.

— Как себя чувствуешь?

— Нормально, — ответил Ямато и потрогал перевязку на боку. — Где я?

— Оригинальностью вы не отличаетесь, — парень склонился над ноутбуком и много раз щелкнул мышкой, а затем хмыкнул и откинулся в кресле. — Убили бля…

— Мы, это кто?

— Почти все мои клиенты просыпаются с одним и тем же вопросом, — он закрыл ноутбук и повернулся к Ямато. — Меня зовут Мэйко, и я спас тебе жизнь. Не благодари.

— Не похоже на больницу, — Ямато посмотрел на кальян, стоящий на стеклянном столике. — Ты врач?

— Ну-у-у… почти.

— Почти?

— Студен первого курса школы медицинских наук Кабатори, — Мэйко задрал подбородок.

— Ясно, — Ямато приподнял майку и отметил, что бинты перевязки были почти белыми, не считая пару просочившихся красных капель.

— Дырка у тебя была — будь здоров. Хорошо, что твой дружок не додумался нож вытащить. Так бы не довез.

— Капельница ещё нужна?

—Конечно, нужна! В ближайшие несколько дней тебе не только капельница, но и утка понадобится, потому что ходить ты…, - Мэйко замолчал, глядя как Ямато поднялся, опираясь на стойку с капельницей. — Хм…

— Так, где я?

— В Адичи, недалеко от парка Хато.

— Парк Хато, замечательно, — Ямато подтащил стойку с капельницей к столу. — А город как называется?

— Токио…, - Мэйко почесал голову и тоже подошел к столу. Перебрал несколько пузырьков с таблетками и остановился на оранжевом с зеленой крышечкой. — Стимулирует кровотоки в мозгу. Должно помочь с памятью.

— С памятью всё в порядке.

— А-а-а! — Мэйко ткнул Ямато пальцем в лицо. — Ты не местный?

— Откуда это? — Ямота показал на стол, заваленный таблетками и препаратами. — И почему Хитоми Хираи выписала тебе рецепт?

— Природное обаяние, — Мэйко зачесал челку за ухо и убрал в карман клочок бумаги с врачебным штампом.

Тело более или менее слушалось. Ямато вытащил капельницу и надел предложенные спортивные штаны поверх перевязки на колене. Мэйко сказал, что рентгеновского оборудования у него нету, но на перелом или трещину не похоже. Посчитав это растяжением в комплексе с ушибом, он нанес какие-то мази и обмотал эластичным бинтом. Дырки в бедрах Мейко заклеил пластырями и ничего не спросил про гвозди, значит Кумико их вытащил. Ямато подошел к окну и развесил шторы. Мэйко рассказал ему про младшего преподавателя Хитоми Хираи, с которой он встречается в лаборатории, расположенной через стенку от кабинета доктора Нормана.

— Ей почти сорок и кожа на её…, - Мэйко потрогал воображаемые округлости на высоте своих бедер, — так себе. Зато она выписывает рецепты. А если я хорошо постараюсь, — Мэйко улыбнулся. — то получаю рецепты, оплаченные школой. Пока мои дурачки-одноклассники мечтают освоить профессию и стать рабами государственных больниц, я откладываю деньги и рассчитываю открыть собственную клинику, как только получу диплом. Может быть, потом найму кого-нибудь из одноклассников к себе на работу.

Из окна на четвертом этаже открывался вид на узкую улочку, обочины которой были выкрашены в красный цвет, подразумевая что на ней нельзя останавливаться. У аптеки стояли три велосипеда с детскими сидениями на багажниках. Мимо прошел мужчина в костюме, держа телефон на вытянутой руке и разговаривая по видеосвязи. День был солнечным и ясным. Слева от аптеки у подножья семиэтажного жилого дома местились кустарники и деревья, которые со всех сторон подпирало ограждение.

— Ты знаешь парня, который меня привез?

— Мне за это не платят, — Мэйко помотал головой. — В моём деле всё предельно просто. Если клиент не слишком тяжёлый, и я уверен, что он уйдет отсюда на своих ногах, то я ему помогаю. Вопросы задавать не нужно, иначе…, - Мэйко стащил со стола жевательную конфету и закинул в рот.

Посмотрев на фонарные столбы, электрошкафы на них и аккуратные переплетения проводов, Ямато отошел от окна и сел на свободное от шмотья место на бордовом диване. Справа от больничной койки висела полка с книгами. Ямато пробежался глазами, но не встретил ни одной знакомой фамилии. Большую часть книг составляли медицинские справочники и пособия, поэтому ожидаемо авторы были незнакомыми, хотя в свое время Коби читал и такие, особенно их анатомическую часть. Одна книга стояла обложкой к комнате, подобно тому, как популярных авторов выставляют напоказ в книжных магазинах, привлекая к ним больше внимания. Книга называлась Врачеватель. На обложке мужик в белом халате с забрызганным коровью лицом выписывал девчонке в колготках со стрелками рецепт. В правом верхнем углу стояла золотая печать «Бестселлер». Книгу написал некто Перт Тринадцатый. Раньше он о таком не слышал. К счастью, он хотя бы знал город Токио, хоть и ни разу в нем не был.

— Он привез меня на черном внедорожнике. Ты номер не запомнил?

— Слушай, я в эти игры не играю, — Мэйко склонился над ноутбуком. — Обычно мои клиенты двадцать раз предупреждают меня о последствиях, если я наболтаю лишнего. Твой дружок, между прочим, тоже. Так что, прости Ямато, но если тебе хочется об этом поболтать, то лучше поговори с Минори. Она как раз скоро придет.

— Ещё одна студентка медицинской школы?

— Журналистика…, - скривившись, ответил Мэйко.

Ответ на вопрос: «откуда Мэйко знает имя Ямато?» лежал рядом с кальяном на стеклянном столике. Бумажник с двумя десятками долларов, студенческой карточкой на имя Ямато Исикавы, учащимся школы Нобу Гакки, и его фотографией с брюнеткой в черной толстовке. Ямато и девчонка обнимали друг друга и улыбались.

— Я тебе что-нибудь должен? — спросил Ямато, перелистывая две десятидолларовые купюры.

— Нет-нет, — Мэйко склонился над ноутбуком.

— Мой друг заплатил?

— Ага, — он потеребил наушники.

— Полагаю, там осталась и моя часть?

— Не понимаю о чем ты.

Ямато подошел к Мэйко и закрыл ноутбук:

— Возьми себе двойную ставку, — положил руку ему на плечо. — а остальное…

— Ладно-ладно, — Мэйко полез в ящик стола и вытащил приличную пачку сотенных. — Он просто ничего не сказал, и я решил…

— Всё в порядке, — Ямато положил деньги в карман. — Не знаешь, как мне найти?..

В коридоре щелкнул замок двери, раздался топот ног, в комнату заглянула девчонка. Блондинка с сиреневыми глазами в пиджаке и обтягивающих брюках:

— Ну что?! Как он?!… - крикнула она и замерла, уставившись на Ямато. — Ой! Драсте!

— Это — Минори, — Мэйко кивнул в сторону девчонки и открыл ноутбук.

— Простите…, - Минори чуть приподняла уголки губ — Можно войти?

— Входи, — Ямато пожал плечами.

Ступая на носочках, будто боясь спугнуть редкого зверя, Минори вошла в комнату и присела на дальний подлокотник дивана, вцепившись ручонками в обивку. На личике запечатлелась почти неуловимая улыбка, граничащая с обычным выражением лица.

— Как вы себя чувствуете? Хорошо? Мэйко сказал, что у вас глубокое ранение и сказал, что вы пролежите дней пять, а то и больше, а вы уже на ногах? Болит? Если хотите, я могу сделать вам чаю. Мэйко, а ему можно чай? У нас есть отличный зеленый, я добавляю в него мяту и иногда мёд. Вы любите мед?

На многочисленные вопросы Минори Ямато ответил кивком, сгрёб со столика бумажник, фотографию и студенческий. Кеды с бордовыми отпечатками на ткани стояли под кушеткой. Ямато достал их сел на диван, надел носки, принялся зашнуровывать. Минори рассказала, что учится на втором курсе школы журналистики в районе Кита. Пожаловалась, что та находится далеко, и ей приходится ездить с двумя пересадками, и почти километр идти пешком, что делать в обязательных студенческих тапочках совсем неудобном. Поэтому она носит с собой кроссовки, а эгоистичному Мэйко плевать на её страдания. Он, хитренький, выбрал квартиру поближе к своей школе и похоже, не беспокоится о том, что Минори может от него съехать. И это при том, что они дружат больше восьми лет.

— Твой американец ждет тебя с распростертыми объятьями в собственной квартире, купленной на папашины деньги, — сказал Мэйко, отстреливая врагов по сети.

— Простите за мою навязчивость, — Минори сделала вид, что не услышала Мэйко. — Я хотела спросить…

— Предупреждаю! — чуть громче обычного сказал Мэйко. — Ничем хорошим это не закончится. Если что, я к этому никакого отношения не имею.

— Я хотела бы написать статью о чем-то таком…, - Минори уставилась на Ямато.

— О чем? — Ямато снял майку.

— Ой! — Минори опустила глаза и завела руки за спину. На щеках проступила краска. Раз за разом она от отворачивалась, но её сиреневые глазки находили предлог, чтобы вернуться к заклеенной ране на боку. — Я… пойду переоденусь!

Минори убежала.

— Вряд ли тебе нужны мои советы, — сказал Мэйко. — но рекомендую с ней не связываться. За ней ухаживает американец Портер, и он… Короче, ребятам, которые приближаются к Минори бывает плохо, — Мэйко убили в игре, и он продолжил пялиться в забрызганный кровью экран.

Минори вернулась через минуту, едва Ямато нашел подходящую майку в шкафу у Мэйко. Теперь на ней были короткие джинсовые шорты, нижние края которых чуть пережимали гладкие бедра. Она надела черную майку с белым котом, завязанную у живота узлом. Белые волосы перевязала резинкой и теперь походила на мультяшную девочку. Довольно милую мультяшную девочку.

— Так что вы скажите, Ямато? — Она села на стул и скрестила ножки. — Мне не нужны детали и имена. Я хотела бы лишь в общих чертах понять какие-то интересные моменты из жизни… Выпонимаете?

— Можно на «ты».

— Ладно.

Посмотрев на Мэйко, Ямато поднялся, подошел к Минори и взял её за руку.

— А?! Что?..

Взяв девушку под локоть, Ямато поднял её и повел в коридор. Первое мгновение Минори хотела вырваться, но затем смирилась и засеменила ножками впереди. Они вышли в коридор и прошли мимо шкафа с узкой полоской-зеркалом. По запаху Ямато нашел проход в кухню и потащил девчонку туда. Крохотная коробка два на три, в которой среди стола, газовой плитки и холодильника с трудом поместились два человека.

— Зачем мы сюда пришли? Что ты?..

Открыв крышку чайника, Ямато убедился, что там есть вода и нажал кнопку. Спираль накаливания зашипела. Он открыл верхний ящик, достал кружку и поставил на стол. Хотел взять ложку, лежащую в коробке рядом с умывальником, но не разминулся с Минори на крохотном клочке кухни.

— Мы могли бы поговорить в комнате.

Ямато подхватил Минори за талию и посадил на подоконник. Там замерла на вдохе и уставилась на него с открытым ртом. Ямато достал ложку и насыпал кофе. Скрипнула дверь в комнату Мэйко. Через пару секунд он дернул ручку на кухне. Дверь осталась закрытой, подпертая стулом.

— У вас там всё в порядке?

— Всё нормально, Мэйко, — ответил Ямато. — Минори делает мне чай. Зеленый. С мятой.

— Минори? — спросил Мэйко из-за двери.

— Д-д-да… Мэйко… всё… всё в порядке!

— Ну ладно! Я тут за стенкой, хорошо? Ямато, тебе бы полежать ещё, а то… можно войти?

— Мы вернемся через две минуты.

— Ну, ладно.

Дождавшись, когда закипит чайник, Ямато залил кипятком растворимый кофе. Ошарашенная Минори вновь взяла себя в руки. Ямато обратил внимание, как она поудобнее устроилась на подоконнике, заложила ногу на ногу, а руки положила на колени. Такая поза отличала журналистов, психотерапевтов и других людей, профессии которых предполагали много слушать и записывать. Ямато посмотрел на загорелые ножки и красный ободок отпечатавшихся шортов, которые задрались ещё выше. Минори, заметив его взгляд, попробовала их обтянуть, но у нее не вышло, тогда она развязала узел на майке и опустила её, закрывая полоску втянутого живота.

— Значит, ты хочешь стать журналисткой?

— Я уже журналистка.

— Вот как? — Ямато размешал кофе и открыл ящик в поисках сахара. — Мэйко сказал, что клиентов у него много, а репортажа у тебя до сих пор нету.

— Я просто… Ты зачем меня сюда затащил?!

Порывшись на верхней полке, Ямато нашел кусковой сахар. Глядя, как он закидывает кусочки в кофе, Минори скривилась, но ничего не сказала. Ямато знал, что лишняя глюкоза ему не помешает и закинул аж пять кусочков, а потом хорошенько размешал:

— Хочу сделать тебе предложение, но прежде должен убедиться, что ты достойна?

— Достойна?! Конечно, достойна! — Минора соскочила с подоконника и уперлась животом в пах Ямато. — Ой!

Ямато взял её под мышки и снова посадил на подоконник, а чтоб было удобнее подставил под ноги стул. Покрывшаяся румянцем девочка взяла со спинки стула полотенце и скомячила в руках.

— Видишь ли, и я сам не много знаю из того, что со мной случилось, но у меня есть зацепка.

— Зацепка?

— Вчера меня привезли на черном внедорожнике. Узнав его номер, мы узнаем владельца, а уже от него сможем раскрутить всю цепочку.

— Но как мы узнаем номер? — Минори намотала на пальчик локон волос. — А ты не мог бы для начала рассказать о том, что случилось перед твоим ранением?

— Минори, — Ямато посмотрел ей в глаза. — Журналистика подразумевает более гибкий подход, не так ли?

— Откуда мне знать номер того внедорожника?!

— Я бы начал с камер. В близи я их не видел, но если пройтись дальше по улице, то наверняка будут. Нужно найти те, что пишут дорогу и убедить владельцев показать записи.

— И как мне их убедить?! — Минори уперла руки в бока. — Я что, по-твоему, полицейский?!

— Думаю, ты что-нибудь придумаешь, — Ямато посмотрел на её острые коленки.

— ЧТО?!

— В общем, мое дело предложить, — Ямато отпил кофе и скривился.

Перевернув коробку с сахаром, он понял, что эта была кусковая соль. Такого чуда прежде он не встречал.

— Ты пьешь кофе с солью? — спросила Минори.

— Помогает для мышления, — нашелся Ямато и передал кружку Минори. — Пей. В журналистике без этого никак.

Минори сделала несколько глотков и скривилась, закрыв один глаз. Ямато приготовил зеленый чай и попросил девчонку придумать популярную версию о его пропаже для успокоения своих родственников. Минори предложила версию о ночевке у друга, а потом сама же её отвергла, посчитав, что тому могли позвонить. Глаза её забегали по кухне, прокручивая в голове варианты.

— Было бы неплохо знать, кто на тебя напал. Сколько их было, и где это случилось?

Ямато помотал головой.

— Ладно! — Минори выпрямила спину. — Тогда лучше всего сказать правду. Почти всю ночь ты провел здесь, а значит версия будет не только хорошей, но и наполовину правдивой. Ты можешь сказать, что ночевал у нового знакомого, а если Мэйко не согласится…, - Минори задрала подбородок. — скажи, что ночевал у меня.

— Кто это там у тебя ночевал?!

Дверь в кухню открылась. Стул с надломанными ножками залетел под стол. На пороге появился высокий парень в черной рубашке и светлых брюках. Плечистый, спортивного телосложения с длинной шевелюрой зачесанных назад волос. На плече он держал светлый пиджак в цвет брюк.

— Люк?! — крикнула Минори.

— Эй, крошка, что здесь происходит?! Что это за тип?! Он закрыл тебя на кухне?!

— Успокойся, Люк, это… это по работе!

Подхватив кружку с чаем, Ямато попробовал ускользнуть в коридор. Люк Портер, похоже, тот самый американец, о котором говорил Мэйко, перегородил широкими плечами проход. Ямато чуть надавил, но получил ответный толчок и отошел к столу.

— Он к тебе приставал?!

Люк повесил пиджак на ручку двери и закатал рукава. Ямато обратил внимание на золотые запонки вместо пуговиц, уловил запах духов и геля для волос. Не очень хорошим знаком показались сбитые костяшки на правой руке. Портер схватил Ямато за майку и прижал к стене, освободив пространство для прямого контакта с Минори. Ямато перенес вес на левую ногу и поставил на носок — правую. «Скользящим» он мог бы не только сбить американца, но и поломать опорную ногу. Ямато подготовился к использованию приема, но мышцы бедра лишь предательски задрожали.

— Мы просто разговаривали!

— Кто он такой?! Крошка, зачем ты меня злишь?!

— Он пришел к Мэйко!

— Так какого хрена вы делали на кухне?!

Вращая головой от одного ко второму, Ямато слушал ссору. Портер крепко сжимал его майку и таскал из стороны в сторону. В подмышках трещали нитки, а ворот растянулся почти в два раза. Костяшки кулака долговязого Портера натирали Ямато грудную клетку.

— Я сейчас ему башку проломлю, а потом займусь тобой, крошка! Какого хрена ты?!..

— Чего ты тут раскомандовался, Люк?! Вообще-то, я тебе ничего не обещала?!

— Вот значит как?!

В груди горело, футболка увеличилась до размера XXL. Ямато поднял кружку с чаем и вылил её Портеру на руку. Тот вскрикнул, отошел на шаг и вытаращил глаза:

— Ты чего творишь, урод?

Подцепив ногой стул, Ямато вытащил его и ударил спинкой Портеру в пах. Долговязый сложился пополам. Ямато толкнул дверь, та с треском ударила Портера в лоб и закрылась.

Минори слезла с подоконника и прикрыла ладонью открытый рот. Глаза её чуть прикрылись и смотрели на Ямато с тенью жалости. Ямато подтащил холодильник к двери ровно за секунду до того, как та содрогнулась. Срывающийся на хрипоту голос Люка требовал открыть. Он довольно быстро и четко дал понять, что случится дальше. В планах у него было оторвать как минимум три конечности Ямато, и засунуть несколько предметов тому в задницу. Минори топталась на месте и грызла ногти. Ямато допил чай, поставил кружку на стол и взял Минори за плечи:

— Боюсь, что журналистки из тебя не выйдет.

— Причем здесь… он тебя убьет…, - Минори быстро заморгала.

— Ты уж определись: либо ты профессиональный журналист и разграничиваешь личную жизнь и работу, либо заготовка для жёлтой газетенки, которой будут потакать, как захотят.

— Что? Потакать?! Мной?!

Люк почти отодвинул холодильник, поломав дверную ручку, но прежде к нему подскочила Минори. Хрупкое плечико уткнулось в серый пластик, и штуковина, выше её в полтора раза, отъехала в сторону. В щели двери показалась слегка распухшее лицо Люка. Он, будто заключенный, наконец-то нашедший проход в подземном туннеле, улыбался и рвался на кухню. Руки его были сжаты в кулаки, а мощные плечи прыгали то вверх, то вниз. Локтем он продавил дверь, и отломал декоративную отделку из штапиков, затем пнул носком туфли холодильник, и тот закачался, грозясь завалить Минори.

— Пиз*ц тебе, чепушила!

— ААААААА!

Изо рта Минори вырвался наступательный клич боевых индейцев. Девчонка обрушила на Портера залп множественных ударов ладошками и пустила в ход ногти, когда он попытался её убрать в сторону. Визжащий клубок выкатился в коридор. Следующие три минуты грубые возгласы Портера прерывались писклявым, но неутихающим звоном, голоса Минори.

— Ты что здесь устроил?! Ты не видишь, я разговариваю с человеком по работе?! Что ты себе позволяешь?!

— Пусти, я ему….

— Ещё раз увижу такое, и больше в моей квартире ты не появишься! Думаешь у тебя есть права избивать людей, с которыми я работаю! Попробуй тронуть его и мигом вылетишь за порог!

— Минори, крошка, ты…

— А ну быстро отошел и дал ему выйти! Есть у тебя остались какие-то претензии, забирай свой подарок и уходи!

Портер обеими руками держался за косяк двери и уничтожал зубами нижнюю губу, когда Ямато проходил мимо. Проснувшийся навык дрессировщицы помог Минори затолкать его на кухню. Там девчонка вылила на американца ушат грязи за поломанную дверь, вмятину на холодильнике и проблемы из-за шума, который он устроил. Ещё пару минут Ямато слышал, как булькающий от злости Люк изредка возвышается над писком Минори, но тут же умолкал под лавиной сыпавшихся на него претензий и угроз.

Мэйко встретил Ямато в комнате с перцовым баллончиком в руке. Выглядывая Ямато за спину, он убедился, что Люка там нету и вернулся к столу с ноутбуком:

— По-хорошему тебе бы остаться ещё на пару дней, чтобы я мог посмотреть рану, но…

Ямато сел на диван, открыл бумажник и достал фотографию. Сзади было написано: «с любовью Сумико». В небольшом кармашке он нашел счет за оплаченную электроэнергию. Там был адрес и номер телефона. За сотню долларов Ямато выкупил у Мэйко мобильник (из-за специфики работы, у того набралось их аж шесть штук) и позвонил.

— Да?

— Сумико?

— Да… Ямато, это ты?

— Да, привет.

— Привет. Ты не ночевал дома.

— Ага, я тебе потом всё объясню.

— Как хочешь.

— А?

На заднем фоне у Сумико что-то булькало, и работал телевизор.

— Я скоро приеду.

— Ладно, — сказал она и положила трубку.

Не выпуская баллончик из рук, Мэйко крутился возле двери и иногда прикладывал ухо. Голоса обоих стихли, превратившись в неразборчивые вибрации за стенкой. Мэйко посмотрел на крутящего в руке телефон Ямато:

— Всё в порядке?

— Не знаю, — он пожал плечами.

… … …

По дороге, построенной навигатором к дому, Ямато увидел на карте отметку храма и подумал, что место силы будет как нельзя кстати в его положении. Главное, чтобы его внутренних остатков хватило на преодоление порога.

Идя по небольшой улочке к проспекту, Ямато вспоминал учителя Горда. Войти в тридцать один год в серебряную сотню, не обладая боевыми навыками и даже защитными приемами. Горд хоть и обладал невероятными мыслительными способностями, а также философскими познаниями, пронесенными через тысячи лет, едва ли где-нибудь в другом месте, кроме клана Гудзимы, ему удалось бы взобраться так высоко. Философов и мыслителей не жаловали современники, отдавая предпочтения менеджерам и бойцам. Вероятно, поэтому Гудзима и опережал их на несколько шагов. Первое время, когда Ямато ещё не доверили руль в боевом звене, он возил Горда и очень любил эту работу за открытость господина к беседам. Горд с радостью отвечал на вопросы ученика, а когда они сдружились, часто рассказывал о направлениях философии, и как он применяет их в наставлении бойцов из первого круга. Про теорию о переселении душ Горд тоже рассказывал, но насколько помнил Ямато, речь шла о переселении в новый мир и новое тело, когда единственной связью остается лишь духовный пачаток, а всё остальное лишь запечатлеется на мраморной плите вечности.

Дождавшись зеленого света, Ямато перешел дорогу и пошел вместе со стекающими ручейками людей по направлению к храму. Сто шагов назад косолапая походка бывшего Ямато осталась в прошлом, сменившись расслабленной и уверенной походкой Коби. Нога больше не болела, рана на боку стремительно заживала. На этом хорошие новости заканчивались. Навыков, рефлексов и мышц у нового тела было недостаточно, чтобы использовать известные Коби техники. Впрочем, если всё это можно было подтянуть, то с внутренней силой всё было сложнее. Переместившись в новое тело, он перенес с собой энергию, и успел воспользоваться ей для защиты и заживления ран, но теперь она исчезала, и новое тело было не в состоянии её воспроизвести.

Остановившись возле арки, ведущей к храму, Ямато перевел дыхание. Десятки людей, по всей видимости, туристов проходили сквозь неё, не задерживаясь ни на секунду. Ямато собрался с мыслями и пошел вслед за ними. При пересечении арки он ничего не почувствовал и предположил, что силовой порог данного места силы слишком слабый. Потому, вероятно, сюда и перли толпами. Пробиваясь сквозь толпу с фотоаппаратами и телефонами на селфи-палках, Ямато подошел к храму. Озеро людей перетекло в ручеек, который по ступенькам вливался в строение из бордового дерева с золотыми узорами и зеленой крышей. Ямато огляделся по сторонам. Место силы больше походило на площадь перед винной лавкой, где идет распродажа. Туристы разных национальностей кричали, толкались, смеялись и во все стороны тыкали фотоаппаратами и телефонами. Само место, которое выглядело довольно старым и вполне могло хранить энергию, тысячелетней давности, осквернили лавками с сувенирами. Загорелый японец с седыми волосами во весь голос зазывал посетителей купить у него статуэтки Будды, а ещё один наглец продавал палочки-благовония по три бакса за штуку и настаивал купить их не меньше трёх, чтобы зажечь в храме. Продираясь сквозь толпу, Ямато заметил идиота, курящего вейп. Проходя мимо, он ткнул его коленом в бердо, а когда тот присел на спущенную ногу и развернулся, Ямато оказался уже позади, успев выбить бурлящую хреновину, которая упала на землю и с шипением разбилась.

— Эй! — крутя головой, запротестовал сам не зная против кого молодой европеец.

Вклинившись в очередь у входа, Ямато показал мужику рану на боку, и тот перестал бубнеть. Оказавшись внутри, Ямато пошел к главной святыне — статуи Будды. На подходе он начал вылавливать энергетические ручьи, чтобы при приближении впитать как можно больше энергии, пока индивидуальный поток не закроется. Потоптался на месте, поводил головой по сторонам. Толстяк, несущий с собой трехметровую ауру собственной вони, оттолкнул Ямато в сторону. Ямато попробовал удержаться на расстоянии трех метров от статуи, но бесконечный поток народу сбивал его и оттеснял к стене. Посчитав, что не может словить энергетический поток на расстоянии из-за сумасшедшей толпы, Ямато пробрался впритык и навис над бабулькой, от которой пахло чесноком. Минуту он простоял вблизи статуи и даже осмелился потрогать святого за локоть, понимая, чем это может быть чревато.

Выбравшись наружу, Ямато ещё раз осмотрел людской конвейер, делающий сотни фотоснимков и снимающий часы видео ежесекундно. На кой черт они перлись в опустошенный храм? Никто из них даже не пробовал пропитаться энергией или подхватить поток. Подобно стаду баранов, они шли по выделенной для них дорожке, захламляя память телефонов и скупая бесполезные сувениры.

В метро Ямато думал про Милу. Горечь расставания притупилась гормональной составляющей и внешней оценкой происходящего нового тела. Коби никогда не был сильно эмоциональным, но единственное, что запускало в нём ядерную реакцию спонтанных действий и чувств, была Мила. Под призмой ощущения нового тела он воспринимал её утрату спокойнее, чем мог бы. Годы практики «глубинного спокойствия» как всегда удерживали его чувства в вакуумном контейнере на расстоянии тысячи миль за десятиметровой бетонной стеной от логики и аналитического мышления. «Смысл жизни в том, чтобы жить», напомнил он себе.

Выйдя из метро, Ямато прошел по подземному переходу. Крошечные магазинчики, выгрызенные в гранитной толще перехода, испепеляли яркими вывесками, предлагая электронные сигареты, американские хот-доги, надгробия и надувных женщин с новой технологией воссоздания интимных частей ((вхОдите по-настоящему), изделия возврату не подлежат). Опустив голову, чтобы не ослепнуть от вывесок, Ямато прошел по переходу и поднялся на поверхность. Навигатор подсказал, что впереди стоит торговый центр, а улочка, уходящая от него по правой стороне — дорога к дому. Парень, разодетый в поролоновый костюм под стиль боевого робота, сунул Ямато визитку. Он тут же её выкинул и наткнулся на уличный автомат.

Будка с красной крышей стояла чуть в стороне от торгового центра, её белые стены изрезали налезающие друг на друга иероглифы. Идти до дома оставалось не больше пятнадцати минут. «Экспресс-тест силы удара» — прочитал Ямато над автоматом. «Сделайте зачетную попытку и получите сертификат городского стандарта!».

Фиговина напоминала классический развлекательный автомат-грушу, с той лишь разницей, что выполнена была качественней. Над прямоугольной кожаной подушкой светился дисплей: «Добро пожаловать, Ёкота Наоки! Ваш лучший зарегистрированный результат 3726 баллов. Совершено зачетных ударов: 226. Среднее значение силы: 3030. Желаете произвести тренировочный или зачетный удар?».

— Бей! — приказала блондинка с вплетенной фиолетовой прядью.

Наоки улыбнулся ей и показал провал в верхнем ряду зубов:

— Рука побаливает!

— Нытик…

— Ну, Ацуу-у-у-ко, ты же знаешь…

— Бей!

Блондинка носила клетчатую юбку выше колена и белую блузку, под которой проступало очертание лифчика. Наоки расставил ноги раза в полтора шире, чем на ширину плеч и отвел плечо назад. Заинтересовавшись Ямато подошел ближе. Блондинка обратила на него внимание.

Наоки сделал небольшой подшаг и ударил. Кожаная подушка колыхнулась, заиграла музыка, перебиваемая электронными битами начисляемых баллов. Сила удара добежала до двух с половиной тысяч, а затем замедлилась.

— Прости, Ацуко, но, кажется, я плечо вывихнул…

Глаза не обманывали. Ямато видел, что Наоки использовал усиленный удар, и хоть он понятия не имел, что на само деле значат баллы на табло, но видел, насколько грязной была техника этого парня.

Блондинка с фиолетовой прядью оказалась рядом. Ниже на полголовы она смотрела на Ямато, задрав подбородок.

— Ты чего скривился?! Хочешь сказать, что Наоки…. Наоки, тут какой-то парень говорит, что ты — тряпка и слизняк!

— Я — слизняк?!

Глянув на блондинку, Ямато хотел уйти, но та подхватила его под руку и неожиданно сильно подтолкнула к автомату.

— Слышь, падаль!

Перед Ямато возник Наоки. Чуть ниже ростом с выемками на лице, оставшимися от подростковых прыщей. От него пахло сигаретами и жвачкой.

— Задохлик, небось, к автомату ни разу не прикасался! Хочешь, Ацуко, я ему руку сломаю?

— Прикасался… Ямато Исикава… школа Нобу Гакки…

Обернувшись, Ямато увидел, что блондинка ковыряется в его бумажнике и рассматривает студенческую карточку. Ямато потянулся забрать свое, но дорогу ему преградил Наоки.

— Прикоснёшься к ней — шею сломаю!

Семеня стройными ножками, Акуцо подбежала к автомату и приложила карточку. На дисплее высветилась надпись: «Добро пожаловать, Ямато Исикава! Ваш лучший зарегистрированный результат 1316 баллов. Совершено зачетных ударов: 23. Среднее значение силы: 1106. Желаете произвести тренировочный или зачетный удар?».

Наоки обозвал Ямато задохликом, схватил его за руку и с ожиданием посмотрел на Ацуко. Девчонка хихикала и топала ножками возле автомата, её клетчатая юбка колыхалась, в такт с ней мотал головой Наоки. Он стоял с открытым ртом и улыбался, находясь под гипнозом клетчатой ткани, хлопающей по белым бедрам.

— Ну иди, бей! — приказал она.

— Бей! — тут же рыкнул Наоки и подтолкнул Ямато к автомату. — Он должен мне сотню за оскорбление!

— Заткнись! Сколько раз говорить: ты должен зарабатывать честно, иначе тебя упекут… Хочешь, чтобы я осталась одна?

— Нет, нет! Акуцо, я не смогу без тебя.

— Зато мы можем с ним поспорить, — усмехнулась Ацуко. — Выбьет больше полутора тысяч, получит сотню баксов, меньше — платит сотню нам.

— Но эти деньги я заработал, чтобы снять вечером номер, — у Наоки задрожала губа и казалось, вот-вот потечет слюна от взгляда на её колени Ацуко. — Ацуко, я ждал этого целый…

— Тихо! — она махнула рукой и отвернулась. — Ну что, Ямато из Нобу Гакки, хочешь поспорить?

Камера, установленная в верхней панели автомата, опознала лицо Ямато, и с экрана пропал желтый восклицательный знак в треугольнике. Ямато размял левую руку, посмотрел на обтянутые кожей костяшки кулака. Тело было далеко от идеала, но наличие второй руки значило больше, чем всё остальное.

— Зачетный, — сказал Ямато и ударил накоротке с реверсом.

Заиграла музыка, зазвенели биты начисляемых баллов. Ямато дождался, когда число перевалит за полторы тысячи, и вырвал из рук растерянной Ацуко бумажник. Наоми злобно посмотрел на Ямато, махнул рукой и уселся на грязный парапет, подперев голову руками. Ямато пошел по улице, обозначенной ему навигатором, а Ацуко ещё минуту стояла с приоткрытым ртом и смотрела на экран автомата.

По обе стороны Ямато видел двух- и трехэтажные домики на несколько квартир. За магазинчиком, предлагающим отремонтировать мопеды, Ямато повернул направо. За спиной послышался топот шагов. Придерживая юбку и шлепая белыми кедами по асфальту, подбежала Ацуко. На её лице все еще висело недоумение, на Ямато она теперь поглядывала не высокомерно, а чуть заинтересованно.

— На! — она протянула сотню.

— Оставь себе, — сказал Ямато и развернулся. — Твой парень расстроился, проиграв эти….

— Он мне не парень, понял! — крикнула она и рванула Ямато за рукава. — Бери!

— Полегче! — Ямато высвободил руку.

— Считаешь, что такая как я может встречаться с этим…

— Слушай, да мне без разницы, — Ямато пожал плечами.

— То есть я по-твоему шлюха?!

На визг Ацуко обратила внимание проходящая мимо бабушка. Таща за собой тележку на колёсиках, она посмотрела на голые ноги Ацуко, вскинула подбородок и проплыла мимо.

— Разве я так сказал?

— Деньги взял, задохлик! Мне от тебя подачки не нужны!

— Ё-моё…, - Ямато почесал голову и потянулся за деньгами.

— У меня с этим придурком ничего не было и быть не может, понял?!

Пальцы Ямато нацелились на помятую сотенную купюру, но та резко спикировала вниз.

— Я с тобой разговариваю!

— Да понял я, понял! Деньги даёшь или не даешь?! Мне идти надо!

— Считаешь себя лучше меня?!

— Что я должен ответить, чтобы ты от меня отстала?

— Козел!

Смятая купюра ударилась Ямато в лоб. Он подхватил её на уровне живота и тут же остановил руку Ацуко, тянувшуюся к его футболке. Удержал подушечками пальцев, чуть прокрутил и приподнял за кисть, Акуцо оказалась повернутой к нему спиной с заломанной рукой. Ямато аккуратно приподнял кисть, сунул Ацуко в набедренный карман юбки мятую купюру и отправил её по направлению к торговому центру звонким шлепком по заднице.

За сервисом по ремонту мопедов открылся квартал одноэтажных повидавших жизнь домиков, среди которых Ямато уже примерно нашел свой. Ацуко провожала его, выпучив глаза и наливаясь краской. Чуть позже Ямато услышал голос Наоми. Он спросил, не хочет ли Ацуко, чтобы Наоми догнал Ямато, отобрал у него деньги и немного здоровья. Акуцо приказала ему заткнуться и молчаливо наблюдала, куда свернет Ямато.

Дом Ямато был кирпичным и прямоугольным. Лесенка на три ступеньки выходила сразу на тротуар. Собственным двориком считалась узкая полоска травы под окном. Угол дома был покрыт сколами, а на стене в торце красовалась примитивная картинка черным баллончиком — человечек с пушкой в руке и надписью на майке «88». Ямато задержался у двери и использовал дыхательное упражнение. Техника была сложной и трепещущее под внешними факторами тело не позволяло выполнить её просто. Нужно было успокоить физиологические процессы, но в тоже время заранее находиться вне зоны комфорта. Выпуская воздух порционно после большого вдоха, Ямато посмотрел на лестницу и подоконники. На тротуаре было полно пыли, чуть поодаль стояла перегруженная мусором урна, у соседнего дома валялся велосипед, под который замели приличную гору осыпавшихся листьев. Дом Ямато не выглядел новым и дорогим, но отличался опрятностью. Лестница подметена, окна вымыты, подоконники и отливы протерты, крохотный газончик ухожен. Закончив с упражнением, Ямато вытер ноги, поднялся по ступенькам и дернул ручку двери.