Глубинка

Глава XXV: В двух шагах

Два часа спустя к неширокому проливу, разделявшему Вальковское и Черепитское озера, подошла старая синяя лодка, приводимая в движение небольшим электромотором. В ней удобно расположились четыре человека. Немного покрутившись возле камышей, лодка скрылась в прибрежных зарослях, но спустя пару минут показалась снова, правда, пассажиров в ней стало вдвое меньше. Дав еще один небольшой круг, она пошла прочь от берега.

Мотор был позаимствован у оставшейся бесхозной лодки Эльвиры Добренко, что было очень кстати — грести пришлось бы немало. К тому же, новинка оказалась весьма тихой, что также было нам на руку. А вообще, незадолго до высадки мы едва не передрались, решая, кому сходить на берег, а кому оставаться. В итоге тянули жребий. Повезло Максу, что никого не удивило, так как ему всегда феноменально везло в играх, где присутствовал элемент случайности, а также мне. Мы договорились, что Витя с Андреем будут неторопливо крейсировать вдоль берега, время от времени заходя в бухточку, чтобы подобрать нас. Поскольку емкость аккумулятора была ограниченной, предполагалось, что дальше они будут двигаться на веслах. Собственно, поэтому никто и не хотел оставаться.

Само место высадки было выбрано не случайно: по описаниям берега, данным Эльвирой, а также с помощью старых советских карт, которые Андрей одолжил у отца, мы с высокой степенью вероятности вычислили местоположение усадьбы. Кроме того, именно на стыке озер находилась упомянутая Элей деревня Цветково, разоренная и покинутая жителями еще в сорок втором году. Так что, теперь мы искали не вслепую и имели все основания рассчитывать на успех.

— Ну, с богом.

— Да, без него сейчас никак. Но лучше бы вместо бога был пулемет.

— Тебе мало того, что дали? Уверяю, с богом, но без пулемета гораздо лучше, чем без того и без другого.

Макс был вооружен одноствольным пятизарядным охотничьим ружьем шестнадцатого калибра. Ружье принадлежало Витьке, но, поскольку патронов к двустволке Андрей так и не привез, пришлось поменяться. Двустволка осталась в лодке. На всякий случай. У меня с собой был верный травмат, уже дважды оказавшийся весьма полезным.

План действий был следующим: продвинуться как можно дальше вглубь вражеской территории, по пути производя рекогносцировку местности. Задачей минимум ставилось определить существование усадьбы как таковой, задачей максимум — приблизиться на достаточное расстояние и сделать фотографии. Но на такую удачу мы не рассчитывали, поэтому хорошо, если просто получится что-нибудь найти.

Однако не успели мы с Максом толком углубиться в лес, как наткнулись на колючую проволоку. Круто, уже что-то нашли! Находка, кстати, знаковая и вполне логичная: тот, кто печется о своей неприкосновенности, вряд ли ограничится одними лишь маскировочными сетками на деревьях.

— Выходит, наши предположения оказались верными… — Макс задумчиво потрогал ногой шипастую стальную нить.

— Да, — отозвался я. — Усадьба где-то рядом. Только зря ты ноги суешь — вдруг она под напряжением? Пойдем поищем, где можно пролезть.

Однако, пройдя вдоль ограды метров пятьсот, прорех в ней мы так и не нашли. Пришлось вернуться немного назад и перелезть поверху, придавив проволоку валявшимся поблизости сухим бревном. Старались не шуметь, и не зря: преодолев препятствие, мы почти сразу же увидели людей.

Люди, впрочем, нас не видели, ибо были заняты тем, что, вооружившись граблями и тачками, сгребали и свозили в большие кучи опавшую листву. Мы притаились за деревьями: дальше пути не было.

— Придется ждать, — одними губами произнес Макс. Я кивнул в ответ.

Осторожно выглядывая из своего укрытия, я обратил внимание, что сразу за колючей проволокой шла неширокая полоса кустарника (в которой, собственно, проволока и была спрятана), а за ней начиналось что-то вроде парка: все кусты и молодая поросль были аккуратно удалены, оставлены только большие деревья. Вокруг них и суетились неизвестные труженики, собирая не только листву, но и упавшие сухие ветки. Таким образом, мы расположились на самой границе «благоустроенной» территории.

Люди (их было трое) работали еще минут двадцать, после чего, побросав инструмент, ушли, видимо, на обед. Невдалеке, полускрытые стволами деревьев, виднелись одно- и двухэтажные деревянные постройки.

— Дальше опасно идти, — заметил я, едва стало возможным говорить. — Мы рискуем оставить их в тылу.

— Ты, кстати, не думал о том, что здесь могут быть камеры? — на Макса первая же встреча с чужаками, кажется, произвела впечатление. Ну да, ему в новинку, это я уже привыкший.

— Они наверняка есть. Предлагаю вернуться к лодке и прийти снова, когда стемнеет.

— Окей.

Мы хотели уже дать задний ход, как вдруг сзади, практически с той стороны, откуда мы пришли, послышались голоса людей.

— Черт… Куда?..

— К листьям! — и вот мы уже несемся во весь опор в направлении спасительных куч. Пятьдесят метров преодолены за считанные секунды, еще пара мгновений на то, чтобы нырнуть в листву, присыпаться сверху и стать полностью невидимм для посторонних глаз.

— Уфф… Успели.

— Тсс…

Аккуратным движением головы стряхнув с глаза прилипший осиновый листик, я обрел возможность видеть. На поляну вышли двое. Оба в охотничьей экипировке и с ружьями за плечами. Добычи с собой нет. Идут спокойно, размеренно, беседуют о чем-то, но слов не разобрать. Хотя, нет, вот они приблизились, теперь слышно.

— Значит, Степаркадич, решил на покой?

— Да, Кирюх, пора.

— Да ладно! Вы так говорите, словно совсем уже старик.

— Не старик. Но устал я. Вроде, и на природе живем, а нервов на все не хватает. Особенно с нашим хозяином.

— Да уж… Геннадий Романович совсем не тот, что прежде.

— Не то слово… — отозвался Степан Аркадьевич, по голосу и имени опознанный мной как начальник психованного стрелка Вадима. — Каким сбродом сейчас приходится руководить… Сил никаких нет.

— Жалко, конечно, — ответил второй, которого назвали Кирюхой. — Мы с вами бок о бок, считай, три года проработали.

— Это ты здесь всего три года. А я четырнадцать лет уже. А что нажил? Только хронический бронхит.

— Жалеете потраченных лет?

— Потраченных лет не жалею. А вот детей жалко. Что им тут приходится терпеть… Будь моя воля, давно бы забрал их отсюда. Как Лидка померла, так житья и не стало.

— Детей жалко… — пробормотал Кирилл. — Но только не этих двоих, одинаковых. Им я бы собственными руками бошки пооткручивал.

— Не говори так, — строго внушил собеседнику Степан Александрович. — Они тоже дети, и тоже несчастны.

Они прошли мимо, продолжая беседовать, пока не скрылись за деревьями. Я хотел было встать, но лежавший рядом Макс прошипел на ухо: «Не торопись». Я замер, прислушался — и точно, шаги! Неужели рабочие? Быстро у них обед закончился… Придется ждать темноты прямо здесь, в куче. Надеюсь, они не будут тыкать в нее вилами?

Но это оказались не рабочие, это возвращался Степан Александрович. И шел он снова мимо нас. А нет, ошибочка вышла: не мимо.

— Значит так, клоуны. Вылезаем из дерьма на свет божий и идем за мной. Без лишних вопросов.

Я тихонько повернул голову. Человеческая фигура нависала аккурат над нами.

— Я думал, тебя информировали о том, чем грозит излишнее любопытство, — отчитывал меня начальник охраны усадьбы Первоцветово.

— Информировали… — глухо отозвался я.

Мы стояли возле колючей проволоки, прямо напротив нашей импровизированной «переправы». Свое имя и должность Степан Аркадьевич сообщил нам сразу, а вот дальше начались встречные вопросы, сопровождаемые головомойкой.

— Ваша работа? — мозолистый палец указал на поврежденную ограду.

— Угу…

— Угу… Ну вы и кретины. Вам повезло, что Кирилл ничего не заметил: ни вашего бревна, ни следов на земле. А ведь он опытный охотник, его на мое место хотят поставить, когда я уйду.

— Он не вернется? — уточнил Максим.

— Нет, не вернется. Он обедать пошел, а я сказал ему, что нож обронил в лесу и буду искать. Вот что тебе здесь нужно?! — набросился он на меня. — Мало, что тебя чуть не пристрелили тогда ночью? Скажи спасибо, что Вадим — слепой пень и не видит дальше собственного носа.

— Слепой, не слепой, а стреляет метко… Вы меня видели?

— Видел и слышал. И, как мог, старался увести Вадима, пока он не увидел тоже.

— Спасибо, — вот тебе и техника ниндзя. — Но зачем вы меня выручили тогда?

— Чтобы он тебя не убил ненароком, — сказано было таким будничным тоном, словно речь шла о штрафе за превышение скорости. — Он просто не очень уравновешенный, этот Вадим. В прошлом году покалечил охотника, который имел неосторожность забрести в эти места.

— Суровый Вадим, — пробормотал себе под нос Макс. Степан Аркадьевич тяжело вдохнул.

— Миша Рощин должен был тебе передать условия, на которых ты можешь спокойно жить в Зуево. Почему ты их не соблюдаешь?

— Потому что я ему ничего не обещал. А еще потому, что хочу разобраться. В том числе, с чего вдруг мне такая поблажка со стороны вашего начальства.

— Разобраться в чем? Кто здесь живет? Я и так тебе скажу: очень влиятельная персона, которая в силу различных причин вынуждена избегать общественности.

— И все? — меня такой ответ не устраивал. — Зачем тогда эта персона выдавливает население из окрестностей? Кто жжет деревни? Что за разрытые могилы в Непадовичах?

— Какие могилы? — удивился пожилой охранник. — Нет там никаких могил. Не городи чушь!

Мой собеседник, кажется, не на шутку разозлился, и я не понимал, почему. Похоже, он сам не в курсе всех дел хозяина.

— Сходите да посмотрите, а потом уже говорите, что чушь, — вмешался Макс, который сам лично вышеупомянутых могил в глаза не видел.

— А котлован? Зачем было вскрывать старую воронку? Что вы собираетесь там прятать? — напирал я.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — Степан Аркадьевич скрестил на груди руки. — Но если вы сейчас меня не дурите, я все выясню. А вы уходите. Я и так слишком добр к вам.

— Вы не ответили, почему ОН так добр ко мне.

— Этого я не знаю, — человек, который, как оказалось, знал далеко не все, уже повернулся в сторону усадьбы и говорил, уже удаляясь. — Но он из местных. Возможно, он тебя помнит.

С этими словами он ушел, предварительно скинув с ограды наше бревно.

— Что будем делать дальше? — поинтересовался Максим. — Дождемся темноты?

Я пребывал в сомнениях, потому не спешил с ответом. Но что-то решать надо.

— Думаю, не стоит. Послушаем мудрого человека и вернемся к лодке. В конце концов, что было нужно Андрею, мы выяснили. Усадьба находится здесь.

— Не согласен, — Макс недоверчиво посмотрел вслед Степану Аркадьевичу. — Саму усадьбу мы не видели, только какие-то постройки.

— Ага… Но как мы к ней подберемся, если тут все перегорожено?

— А ты уверен, что все?

— Абсолютно. И эта проволока — далеко не последний рубеж.

— Тсс… Кто-то идет!

— Да чтоб их!..

Мы укрылись в ельнике, благо, поблизости оказался небольшой, и в скором времени увидели двух молодых людей, стремительным шагом следовавших вдоль проволоки. Я невольно выдохнул про себя: они шли с «внутренней» стороны, в то время как мы прятались с «внешней». Миновав нас, парни исчезли в чаще.

— Через десять минут они могут вернуться, берег близко, — заметил я. — Идем!

— Ты видел? — спросил Макс, пока мы ускоренным темпом драпали вглубь леса.

— Что видел?

— Они одинаковые.

— В смысле?

— В смысле, близнецы.

— Аааа… Нет, я не видел лиц. Вероятно, это те самые Петр и Андрей, детишки хозяина. Тогда нам точно стоит держаться подальше: Эльвира говорила, они слегка того… неуравновешенные.

— Что здесь вообще за проходной двор? Вроде, глухое место, а людей как на Невском в субботу — возмущался Макс, когда до нашего слуха донесся выстрел. Стреляли у нас за спиной, со стороны берега.

— Черт… Мне это не нравится. Нужно срочно найти наших.

Примерно час мы слонялись в лесной чаще, пытаясь выбраться к воде, но везде натыкались на непреодолимые препятствия в виде плотно обступавших берега озера зарослей ивняка и прочей деревянной дряни. За прошедшее время мы слышали еще два выстрела, что отнюдь не добавляло оптимизма. Я не знал, что делать, и совсем растерялся. Пробовали звонить по телефону Макса — безрезультатно: сеть есть, но абонент недоступен. Наконец, мы решились вернуться к той бухточке, где нас высадили, однако никаких следов лодки не нашли. Еще через час на смену беспокойству пришла паника.

«Ну зачем мы разделились», — в сотый раз упрекал я себя. Что теперь делать, как поступить? Возвращаться в Зуево без ребят нельзя, нужно ждать до последнего. И искать.

— Кажется, дымом пахнет, — сам себя не слыша, сказал я. Точнее, подумал вслух.

— Действительно, пахнет, — Макс на всякий случай, снял с плеча ружье и щелкнул предохранителем. — Ветер оттуда дует.

Не сговариваясь, мы двинулись в сторону, откуда тянуло горелым, но, пройдя с полкилометра, ничего не нашли. Да и сам запах пропал.

— Черт, черт… — хоть в воздух стреляй, но нельзя: услышат чужие, и будет еще хуже.

— Вот, что я думаю, — внезапно сказал Макс. — Ребята по-любому нас не бросили, значит, либо они высадились на берег, либо ждут нас на воде. Если мы не можем пробиться к берегу со стороны суши, то, значит, и они не могут сделать этого со стороны озера. Нужно идти вдоль кромки и искать выходы к воде. Только так мы их найдем.

Недолго думая я признал, что в сложившейся ситуации это самая здравая идея, и мы двинулись в путь. Идти пришлось долго. Троп как таковых в лесу не было, кроме того, часто попадались обширные буреломы, которые приходилось обходить — все это сильно замедляло скорость передвижения. К слову, когда мы плыли на «дело», никому и в голову не пришло наметить возможные места высадки, что было, конечно же, непростительным упущением. Но, как говорится, хорошая мысля…

Наконец, когда я уже начал сомневаться, правильно ли мы поступили, уйдя так далеко от усадьбы, сплошная стена деревьев закончилась, и нашему взору предстала довольно обширная бухта с прекрасным видом на озеро. Водная гладь отлично просматривалась до самого противоположного берега, и…

— Ничего, — не удержал я вздох разочарования.

— Пусто, — по-своему изложил Макс ту же самую мысль.

Неужели, Андрей и Витя…

— Руки вверх! — вдруг раздался за спиной громкий голос. Мы замерли на месте, но рук не подняли. — А ну быстро! А то стреляю!

— Да ладно тебе их пугать, — к первому голосу присоединился второй. — У нас даже ружья нет.

— Андрей? Витька? — еще не веря своему счастью, мы кинулись было обнимать друзей, но, увидев их, дружно замерли на месте.

— А… почему вы голые? — как можно более нейтральным тоном поинтересовался Макс.

— Мы не голые, мы в трусах, — мрачно отозвался Витька. — И в обуви. А за всякие двусмысленные намеки и интонации ты, Максимка, рискуешь получить по помидоркам.

— Что с вами случилось? — спросил я у Андрея, с трудом сдерживая смех. Похоже, сказалось нервное перенапряжение. — Где ваша одежда?

— Где, где… Сушится у костра, — ответил тот. — Пойдемте скорее, тут не жарко.

— А лодка где?

— А как ты думаешь, где лодка, если у нас вся одежда мокрая?! — взорвался Витька, которого, похоже, бесило мое радостно-дебильное выражение лица. — Утонула лодка.

— Как утонула?!

— Как «Титаник», утонула: вперед носом. Не суетитесь, сейчас все расскажем.

Последовав за друзьями, мы вышли к очередному бурелому, коих за сегодняшний день повидали немало. Там, среди поваленных ураганным ветром деревьев и вывороченных с корнями кустарников, имелась небольшая брешь, войдя в которую мы увидели горящий костер. Вокруг него на торчащих со всех сторон ветках сушилась одежда. Вещей не было.

— Вы что же, ничего не спасли? — поинтересовался я.

В лодке оставались весла, мотор, оружие, патроны, два ножа, карты, медикаменты, запас еды на сутки, Эльвирин спальный мешок, два пледа, полиэтиленовый навес от дождя… Где все?! Мой мозг, за время пребывания здесь приучившийся беречь каждую мелочь, просто не мог смириться с подобной потерей.

— Ну как же, не спасли… Мы спасли себя, — Витька потрогал штаны и досадливо поморщился: еще совсем сырые. Я протянул ему свою куртку. — Уцелело то, что было в карманах. Кроме телефонов — они немножко не работают теперь. Хорошо, Андрюша додумался взять с собой походные спички в непромокаемой коробке.

— Вы слышали выстрелы? — спросил Андрей, сев на деревянный чурбан поближе к огню и закутавшись в куртку Макса.

— Да, слышали, три штуки.

— Это они нас.

— В смысле? — не понял я. — Вас потопили из ружья?

— Я не знаю, что это было за ружье такое, — ответил Андрей. — И какого оно было калибра, тоже не знаю. Но первым же выстрелом нам в носу проделали сквозную дыру размером с кулак. На оба борта. Мы были метрах в двухстах от берега. Стреляли из кустов у самой воды, я заметил дым. Мы бросились на дно и попытались увести лодку подальше, даже мотор завели. В одну из дыр заливала вода, Витька заткнул ее шапкой. Но мне показалось, над нами просто издеваются. Следующий выстрел — попали в то же самое место! — окончательно разворотил нос, щепки полетели во все стороны. Меня одной несильно садануло. Мы развернули лодку кормой вперед, дали задний ход, чтобы не заливало, и сами перебрались на корму. Минут через десять по нам выстрелили еще раз, но промахнулись — только всплеск на воде.

— Да, — перебил Андрея Витя. — Мы вышли на глубину и тут поняли, что скоро сделаем буль-буль. Лодка старая и от сотрясения потекла. Мы отчерпывали, как могли, и искали, где бы высадиться, но вдоль берега такие джунгли разрослись, что вообще без вариантов. Наконец, увидели бухту, пошли к ней, но тут заглох мотор, а пока я его реанимировал, Андрей отчерпывал в одиночку… В общем, мы метров пятьдесят всего до берега не дотянули.

— Надо было мотор выкинуть, — зачем-то посоветовал я. — Тогда дотянули бы на веслах. Мотор же тяжелый.

— Да ты что?! — смотреть на беснующегося Витьку всегда было комично, даже в ситуациях, когда, казалось бы, совсем не до смеха. — Жаль, тебя с нами не было, умного такого! Ты бы тогда всех нас спас!

— Ладно, ладно… — лодку жалко, конечно, вещи тоже, но главное, что Андрей с Витей живы. — Вам еще повезло, что стреляли по лодке, а не по вам.

— Я не понимаю, кому вообще могло прийти в голову так развлекаться, — отозвался Андрей.

— Зато мы, кажется, знаем, — Макс рассказал о результатах нашей разведки, в том числе и о встрече со Степаном Аркадьевичем, а чуть позже — и с близнецами.

— Вот гаденыши! Придушу при встрече! — Витька содрал с ветки свои штаны и натянул на себя сырыми. — Так быстрее досохнут.

— Ну да, — ехидно отозвался Макс. — У тебя уже есть дети, можно не бояться.

Витька запустил в него своим безвременно погибшим мобильником.

— Что дальше делать будем, господа? — Андрей тоже хотел последовать примеру друга и облачиться в мокрое, но фраза о детях, кажется, его остановила. — По всем статьям выходит, что наша экспедиция провалилась: информации добыли с гулькин нос, зато утопили лодку и ружье. («Все равно к нему патронов почти не было», — заметил Макс). Теперь решаем, что делать дальше: уйти с тем, что есть; уйти, чтобы потом вернуться; или не уходить и вернуться прямо сейчас… Ну, когда одежда высохнет. Высказываемся, господа.

— Я за первый вариант, — отозвался Виктор. — Мне кажется, большего мы все равно не узнаем, а вот на проблемы можем нарваться. Не подумайте, что я трушу, но обстоятельства заставляют мыслить здраво.

Следующим по часовой стрелке был я.

— Думаю, нам стоит попробовать еще раз, прямо сейчас. На нашей стороне будет темнота. Правда, оружия у нас маловато, и есть вероятность, что эти шизанутые близнецы неподалеку, поэтому я бы предложил пойти, но не всем, а вдвоем. Остальные могут ждать тут или пока разведать путь к отступлению.

Не то, чтобы я так рвался на рожон, но если есть шанс проникнуть на усадьбу, его надо использовать… А вдруг Аня сейчас там? Возможно, Эля взяла ее с собой…

— Если близнецы там, то я тоже пойду, — оживился Витька. — С ружьем. Но вообще, не очень хочется. Ты что думаешь, Максимка?

Максим задумался.

— Я думаю, Фил прав: мы сейчас практически безоружные, одно ружье на четверых — это несерьезно. Такой толпой от нас толку не будет. Но я против того, чтобы еще раз разделяться. Поэтому я за то, чтобы вернуться позже, через неделю, когда мы подготовимся, как следует. Нам понадобится хороший фотоаппарат, чтобы все заснять, а не телефон с камерой. Можно даже с дерева попробовать, если не получится подойти близко.

— Зашибись, господа, — резюмировал Андрей. — Каждый выбрал по варианту. Значит, решать придется мне.

— Выходит, что так, — пожал плечами я. — Ты сам-то знаешь, господин, что хочешь там найти?

— Знаю. Мне нужны улики. Четкие, прямые улики. Иначе нам не помогут.

— Кто не поможет?

— Никто не поможет.

— И что тогда? — спросил я, уже понимая, к чему клонит брат.

— А то, что я не хочу рисковать нашими жизнями, даже ради Зуево. И тем более ради твоей Ани, — я хотел было возразить, но Андрей остановил меня жестом. — В нас сегодня стреляли, и я ощутил, насколько это неприятно — чувствовать себя беспомощным. Мы решили поиграть в детство, чуть не доигрались. Хватит. Мы уже не дети, и это не игры. Я поддерживаю Витю. Мы уходим.