Год Собаки I. Среди Теней

День Второй. Сцена 9-10

9.

Арбитр Юга дал Грегу свое разрешение на выход.

Синеглазый ступил на ковер и приветствовал арбитров и публику. Ма удостоилась лишь мимолетного жеста.

Публика реагировала противоречиво: приветствия смешались с возмущением, разгром команды Грега был слишком очевидным.

Чтобы все исправить, требовался реванш.

Синеглазый вышел на позицию и замер. В его движениях читалась собранность и решимость действовать. И, похоже, он знал, как.

Он долго наблюдал за Ма, и теперь у него созрел план.

Арбитр дал команду к началу поединка.

Право атаки было за Грегом, он поднял палаш и медленно приближался к центру ковра, глядя Ма прямо в глаза.

Ма так же медленно двигалась с северной стороны, с опущенным клинком, изучая синеглазого взглядом.

Она чувствовала какой-то подвох.

Меня окликнули.

Раздвигая зрителей, к нам пробирался опоздавший репортер. Он где-то раздобыл фотографа и жизнерадостно махал нам рукой, в другой руке над собой он держал громоздкую магниевую вспышку.

Фотограф остановился напротив Ма, навел камеру и громко сказал:

— Принцесса Ма, снимок для истории!

Ма посмотрела на фотографа, и в ту же секунду он нажал на спуск.

Фотовспышка ослепила Ма… Ослепила всех.

И, воспользовавшись моментом, синеглазый шагнул вперед и нанес разящий удар.

Удар нацеливался плоской частью клинка в голову и был равносилен пощечине. И в случае пропуска, безусловно, приводил к проигрышу Ма, не смотря на ее лидерство и отрыв по очкам.

Это не было джентльменским жестом фехтовальщика.

Стальная пощечина почти наверняка сбила бы Ма с ног, оставив после себя болезненный кровоподтек. Грег срывал свою злость, и хотел быстрой и убедительной победы над бесстрашной девчонкой.

Я увидел, как клинок Грега летит в лицо Ма. Рефлекторно посмотрел доступные пять секунд будущего, и меня подбросило с места. Сам того не заметив, я вошел в магический стек, включая рапид.

Время тут же замедлилось в сто раз.

В магическом стеке все воспринималось и оценивалось иначе. Многие вещи становились просто известны, их не надо было объяснять и доказывать. Я знал, что Грег вовсе не собирался бить плашмя. Он довернет палаш в воздухе и ударит лезвием.

Будущее показывало два варианта, почти равнозначных. Либо острие рассекает лицо, либо идет ниже и… отсекает голову.

Я сфокусировался.

Теперь основным был первый вариант, а вариант с отсеченной головой таял, становился призрачным… Видимо, синеглазый передумал убивать Ма на глазах у всех.

Увидел будущий эффект удара.

Как клинок соприкасается со щекой Ма, движется дальше, рассекая кожу и ткани, отделяя часть губы и челюсти, выбивает зубы и выходит с другой стороны лица, оставляя за собой окровавленную маску.

И как Ма, сраженная ударом, падает на ковер и теряет сознание в луже крови, растекающейся возле ее головы.

Потрясенный замыслом синеглазого, я в безмолвной ярости смотрел на Грега истинным зрением. Он уже приступил к исполнению задуманного, доворачивая в воздухе клинок.

Я никак не мог этого допустить.

Время замедлилось еще сильнее, и я безучастно отметил, что вошел в стек боевой магии, запрещенной в этом зале, в этом городе, на этой планете жуткими карами и вечными муками в аду.

Толкнул Ма с траектории поражения.

И в то же мгновение оказался между ней и клинком, принимая удар внешней стороной согнутой правой руки. Левой ладонью сжал лезвие, не давая ему провернуться.

Боковым зрением видел, как Ма медленно отклоняется в сторону, падая на пол… Но слишком медленно.

Глянул на синеглазого.

Грег, как и я, был в рапиде. Он вместе со мной замедлял время, и тоже смотрел на меня истинным зрением.

Наши взгляды пересеклись, и мы вошли в магический поединок.

Теперь все уже не могло разрешиться так просто.

Острая часть клинка, двигаясь миллиметр за миллиметром, неумолимо резала руку. Я удерживал его пальцами, не давая окончательно совершить поворот. Лезвие уже прошло верхний слой кожи и погружалось все глубже, кровь текла по руке под рубашку, капала на ковер.

Я не решался использовать силу в полную меру: простые мечи непредсказуемо реагировали на магический стек, металл мог неожиданно потерять стабильность и расплавиться. Для магических поединков ковались особые клинки.

И я не хотел привлекать внимание публики, интуиции подсказывала, что следует оставаться незамеченным. Я был осторожен, используя отсвет силы. Лезвие не плавилось, но быстро и ощутимо нагревалось.

Со стороны казалось, что я просто блокировал удар плечом и поймал клинок ладонью, каким-то чудом удерживая его.

Увидеть же реальный ход событий можно было только истинным зрением.

Называть настоящее, подлинное, истинное зрение «магическим» было бы неправильно. Потому что к магии оно не имело отношения: ты просто видел, — что есть, и как есть — в подлинном свете.

Синеглазый изменил намерение. Он хотел вырваться из захвата и тянул клинок вниз и на себя.

Клинок уже нагрелся так, что на металле начинала закипать кровь.

Грег увидел это и поменял вектор атаки. Раскаленная сталь снова медленно погружалось в руку, но удк под другим углом, он смотрел в глаза сквозь синее пламя истинного взгляда и ухмылялся.

Но я чувствовал, ощущал на себе, что кто-то еще смотрел и видел подлинную суть происходящего…

Еще один или два истинных взгляда.

Боковым зрением я отметил, что большинство зрителей обычные люди, их глаза были словно в расфокусе, затуманены. Настоящий взгляд и в рапиде оставался четким и ясным. Колючим.

Мне хотелось оглянуться и узнать, кто еще из гостей смотрит на нас истинным зрением, но разрывать зрительный контакт во время магического поединка было категорически запрещено.

Это приводило к мгновенному, фатальному поражению.

Поэтому, лучше было проиграть бой, получить увечье и отступить, не отрывая взгляд. Чем закрыть глаза, отвести взгляд, прервав зрительный контакт, и вспыхнуть как факел.

И тут были варианты…

Кто-то вспыхивал, исчезая в пламени, кто-то рассыпался на огоньки, распадался на юниты, базовые элементы, кто-то превращался в пыль или ветер. Все зависело от магии и силы противника.

Люди же вообще не могли удержать взгляд: моргали, и их мозг вскипал. И они просто тихо опускались вниз.

Фактически, первое, чему обучался маг, — держать удар, не отводя взгляда.

Поэтому я смотрел синеглазому прямо в глаза, сдерживаясь, чтобы не закричать. Лезвие погрузилось в руку почти до кости.

Все длилось не больше секунды… Ма ушла с траектории удара, и мы с Грегом одновременно отпустили время, выключая рапид.

Ма поднялась, ошеломленно тряхнула головой, и крикнула:

— Да ты с ума сошел! Я бы справилась!

Время ускорилось до нормы, звуки вернулись, щелкнула и снова полыхнула магниевая вспышка. Кто-то заметил судорогу боли на моем лице, текущую по руке кровь и воскликнул от изумления.

Синеглазый дернул клинок на себя, и в этот же момент я отпустил его.

— Фланк! — сказал Главный арбитр синеглазому. — Минус один.

И сделал мне знак рукой:

— Возвращайся.

Грег отошел на позицию и, отвернувшись, протер клинок. Я опустился на колено, справляясь с головокружением и приступом боли. Приложил руку к ране, останавливая кровь, и она исчезла.

Незаметно проведя ладонью по ткани, убрал ее подтеки с рубашки и джинсов, с ковра на полу. Теперь все выглядело как обычно, за исключением магических ожогов от клинка на руке и ладони.

Бросил взгляд на Грега и увидел еле заметный кивок: «благодарю».

Он, как и я, по каким-то своим причинам, хотел оставить магическую часть поединка в тайне.

#

10.

Меня осмотрел медик, посветил в глаза кристаллом. Арбитр Севера кивнул, и я вышел на ковер.

Теперь мы были двое против одного.

Ма передала мне два пригласительных балла, теперь мой счет был «минус три», и я мог пошалить…

У меня был для Грега сюрприз.

Прозвучала готовность к атаке, я приблизился к синеглазому и дал ему ударить первому. Отбил и ударил сам.

Грег защитился, но в тот момент, когда наши клинки должны были соприкоснуться, я на миг изменил прозрачность оружия, и мой клинок, не встречая сопротивления, пересек клинок Грега и хлестко ударил его по лицу, оставляя на щеке багровый след.

Синеглазый отшатнулся, прижав ладонь к месту удара.

Это была пощечина… Я сделал с ним то, что он хотел сделать с Ма.

Теперь он знал.

Арбитры Востока и Запада заметили нарушение и почти одновременно объявили:

— Фланк… Минус один.

И вскинули руки в запретительных жестах.

— Минус четыре, — сказал мне Главный арбитр.

Я потерял одно очко из двух, но было не жаль. Вернулся на позицию и бросил взгляд на Ма.

Ма по-своему оценила металлическую пощечину Грегу.

Она улыбалась.

Я в ответ улыбнулся ей глазами, сфокусировался на Грега и после паузы начал атаку.

Но в этот раз все пошло не по плану…

Синеглазый вместо того, чтобы парировать выпад, скользнул навстречу, пропуская мой клинок слева и ударил прямой левой в челюсть. От неожиданности я качнулся назад и выронил клинок. И, добивая меня в развороте, Грег со всей силы двинул правым локтем в лицо.

Я отлетел к северной стороне метра на три. Физически Грег был гораздо сильнее.

Немедленно вскочил.

Губы, нос и лицо были разбиты. Боль была резкой, почти нестерпимой. Я знал, что все кончено…

— Минус пять! — сказал Главный Арбитр. — Аут!

И рукой приказал покинуть площадку.

Я потерял клинок, последний балл и с позором вылетел…

Зрители молчали. Все происходило почти в полной тишине.

Грег пнул мой клинок по полу, он зазвенел. Секунданты Грега подобрали оружие и осмотрели синеглазого.

Он отмахнулся от них.

Я провел рукой по лицу, по губам, останавливая кровотечение. Но кровь не желала останавливаться. Магия не действовала.

Подошел к умывальнику и посмотрелся в зеркало. Рядом стоял таз со льдом и кувшин с холодной водой. Появился медик, снова осмотрел меня.

Я прикоснулся языком к губам и ощутил горький вяжущий вкус. Сплюнул в плевательницу и прополоскал рот. Обильно намочил свежее полотенце и умылся несколько раз, вытираясь нетронутыми участками.

Токсин… Яд черного паука.

Известная уловка некоторых фехтовальщиков, обрабатывать ядами оружие и ударные поверхности. Яд замедлял реакцию, блокировал магию, ускорял кровотечение, притуплял чувство опасности.

Значит, в поединке с Принцем клинки были отравлены…

Мне подали свежее полотенце, смоченное в ледяной воде, и я снова приложил его к лицу. Полотенце медленно окрашивалось в алый, кровь все не останавливалась.

Я насыпал в него льда и сделал компресс.

Грег, посмеиваясь, говорил с Принцем. Они поглядывали на меня с южной стороны площадки.

Ма с арбитрами обсуждала бой и эмоционально жестикулировала.

Видимо, что-то пыталась доказать… Но это всегда бесполезно. Арбитры не меняют своих решений.

Синг вынырнул из толпы, посмотрел на меня, понюхал алые полотенца в тазу. И снова растворился среди гостей.

Все вернулись на свои места. Арбитры сторон света сообщили о готовности.

Главный арбитр дал команду к началу.

Ма посмотрела на меня:

— Я справлюсь, не волнуйся.

Синеглазый услышал Ма, сверкнул очами и пошел на нее.

Я присел на скамейку. Теперь я наблюдал стиль Грега со стороны.

Он был на полголовы выше Ма, значительно сильнее и быстрее. Двигался плавно и агрессивно, скользил над ковром. Бил хлестко, точно, коротко, без замахов и красивостей.

Даже без учета боевого стека, Грег был опасным противником.

Ма, напротив, выглядела наивно и почти безобидно, домашней девочкой в руках которой случайно оказался клинок.

Казалось, что Грег сейчас размажет Ма по ковру.

Он и правда так думал… В глазах его светилось торжество и предвкушение жестокой игры.

Ма встретила начало его атаки, и я успокоился.

Она парировала выпады Грега и перешла в контратаку. Ма «склеивала» его клинок со своим, словно тянула или отталкивала в нужном направлении. Она не нарушала правил, используя магию в разрешенном диапазоне.

В этом не было ничего необычного: базовой магией владели многие люди, при желании кто угодно мог научиться. Вопрос заключался лишь в мастерстве…

Ма находила такую точку контакта, время, вектор и скорость приложения силы, что противник постоянно выходил из равновесия. Растрачивал энергию впустую.

Ма же оставалось невозмутимой, даже безучастной.

Со стороны казалось, что синеглазый поддается, но это было не так. Ма не спорила с его силой, а управляла ей. Я впервые видел технику неустойчивых состояний в безупречном исполнении хрупкой девушки.

Токсин, наконец, перестал действовать, и я смог остановить кровь и привел себя в порядок.

Несколько минут Ма и Грег с нулевым счетом кружили по ковру, по очереди атакуя друг друга. Все выглядело так, будто они потеряли к поединку интерес…

Затем Ма вернула право на атаку Грегу.

Она изучила синеглазого, и теперь была готова покончить с ним немедленно. Пятисекундный интервал будущего просто кричал об этом.

Я уже знал, как это произойдет, но вскочил и подошел к ковру, желая увидеть своими глазами.

Ма ожидала начала опустив клинок. Грег воспринял это как признак усталости и бросился в атаку.

В зале было неестественно тихо. Слышалось дыхание Грега, его шаги навстречу своему поражению.

Ма начала двигаться с задержкой.

Она подняла палаш и встретила Грега скользящим ударом, склеивая клинки. Но не стала вырывать, а, потянув, усилила движение противника и отпустила. Ма сделал два шага и зеркально повторила его недавний прием. Но не ударила локтем в лицо. А, сделав оборот, ударила всей плоскостью клинка по спине Грега, все еще двигающегося по инерции.

Удар прозвучал в тишине как выстрел из пушки. Как раскат грома. Так звучал магический удар.

Грег рухнул, словно подкошенный. С размаха, лицом в пол.

Следом в тишине раздался звук падения. Палаш вылетел из его руки и подпрыгнул с жалобным звоном.

Публика несколько мгновений молчала, а потом завизжала, завопила от восторга. Сквозь вопли пробивались свист, крики разочарования и презрения. Кто-то сделал не ту ставку, и все подчистую проиграл…

Арбитры переглянулись.

Север и Запад показали знаками, что не видели момент удара. Юг и Восток отрицательно покачали головами.

Ма не вкладывала свою магическую силу в удар, а использовала аккумулированный момент Грега. Они подтвердили жестами отсутствие нарушений. Все было в рамках дозволенного.

И тогда Главный арбитр поднял руку, и указал на Ма:

— Тотал вин!

И в сторону Грега другой рукой:

— Аут!

Я с восторгом смотрел на Ма. Она его проучила.

Конферансье вскричал:

— У нас победитель! Принцесса Ма в бескомпромиссном поединке размазала по ковру нашего любимца Грега! Наш герой сдулся, не выдержал изящного напора и мастерства юной леди… Грег повержен! Да здравствует Ма!

Публика, ликуя, окружила Ма, приветствуя и поздравляя с победой.

Фотографы выбирали ракурс, снимая Ма на фоне распростертого Грега, и его самого, жалкого, униженного, пытающегося подняться.

Этот мир был жесток.

Я подумал, что точно такое же торжество было бы вокруг обезглавленной Ма, лежащей в белом брючном костюме в луже крови. Если бы воле Грега было суждено исполниться…

Но таков Ритуал.

Я, кажется, начинал понимать его суть. Ты должен раскрыться, поставить на кон все, что у тебя есть, и идти до конца.

И… либо победить, либо проиграть…

Либо исчезнуть с доски.

Навсегда.

Магниевые вспышки сверкали почти непрерывно, выкрикивали вопросы журналисты, публика гудела.

Наконец, толпа, окружившая Ма, расступилась, образуя коридор. Покрасневшая и взволнованная Ма подошла ко мне, и мы посмотрели в глаза друг другу.

— Ну, ты даешь! — единственное, что смог сказать я.

Ма взяла меня за руку. Ладонь оказалась горячей, ее била дрожь.

— Пойдем отсюда скорее… — прошептала она.

Где-то раздался звон и грохот. Это упал стеллаж с закусками и фужерами. Донеслись проклятия, хохот и восклицания, затем выскочил перемазанный тортом Синг. Он тащил за хвост жирную крысу, которая отчаянно извивалась, норовя цапнуть его за нос.

Глаза Синга смеялись, он подмигнул нам и исчез с добычей в коридоре.

Мы сделали несколько шагов в глубь зала, подальше от площадки. Там было свободнее и тише, и тут Ма окликнули.

Арбитр в белой рубашке с красной бабочкой совещался с другими, и жестом попросил Ма подойти к судебной коллегии.

Они что-то решали.

— Я сейчас… — сказала мне Ма.

Наэлектризованная атмосфера поединка, витавшая в зале над серым ковром, быстро рассеивалась. Уже никто не помнил о поверженном Греге, о его растоптанном самолюбии и уничтоженной гордости.

Я обернулся.

Синеглазого поднимали за руки секунданты, сам он не мог. Лицо Грега выглядело обескровленным, опустошенным. Его публично унизила девчонка… Под носом и на уголке рта показалась кровь. Грег закрыл глаза, переживая позор поражения.

Один из репортеров подкрался почти в упор и сделал снимок, фиксируя ужасный для Грега момент. Вспышка белым огнем высветила синеглазого и склонившихся над ним секундантов.

— Хватит снимать! — крикнул один из секундантов и сбил фотографа с ног. Началась потасовка между прессой и помощниками Грега.

Снова закружился людской водоворот.

#