Год Собаки I. Среди Теней

День Второй. Сцена 11–13

11.

Знакомый женский голос позади меня произнес:

— Динь-дон…

Я быстро обернулся и вновь увидел прекрасного ангела в полупрозрачном платье цвета морской волны.

— Тут каждый раз такой кавардак… — сказала девушка.

И снова представилась:

— Фрея.

— Я еще помню… — улыбнулся я.

— Не была в этом уверена. Тебя били по голове.

Фрея смотрела на меня, не решаясь спросить.

И, пытаясь ей помочь, я пошутил:

— Как третья нога?

— Прекрасно себя чувствует, спасибо… Мирно лежит себе в футлярчике, отправила с посыльным домой.

Она вздохнула и решилась:

— Так как насчет прогулки по городу?

— В силе… Если твой брат будет не против.

Фрея снова вздохнула:

— Будет… Но он отходчивый.

Она подняла на меня свои черные глаза, но ничего не успела сказать, потому что появилась Ма, держа в руках мечи в подарочных ножнах, статуэтку и диплом в инкрустированной металлом рамке.

— Вижу, мило болтаете… — проговорила Ма, и я сразу понял, что сейчас будет буря. Ее голос не сулит ничего хорошего.

Фрея смерила Ма взглядом:

— Твой мальчик-колокольчик ничего…

Ма положила статуэтку с дипломом на консоль, а палаши бросила на пол. Они глухо загремели по паркету.

— Девушка по вызову? — спросила Ма и быстро оглядела Фрею. — Решили уединиться?

Ма кивнула на пустой альков с открытыми портьерами.

В длинной стене залы их было несколько, портьеры почти везде были задвинуты, слышались разговоры, скрипка и женский смех. Гости собирались компаниями в уютных комнатах. Мимо сновали с подносами официанты.

Фрея холодно ответила:

— Жду брата… Который недавно проучил одного выскочку.

— И получил по филейной части? — уточнила Ма.

И добавила мне:

— Подождем? Его скоро должны принести.

Разговор, похоже, шел о нас с Грегом. Фрея открыла рот и не нашла что ответить. Она была рассержена, растеряна и расстроена.

— Девочки… Зачем? — сказал я.

Фрея покачала головой, и глядя в пол, пошла прочь.

— Ма? — удивленно произнес я.

Она посмотрел мне в глаза:

— Ты прав… Не знаю, что на меня нашло.

Ма в два шага догнала Фрею и остановила за руку:

— Извини, я сама не своя… До сих пор трясет.

— И ты тоже… — сказала Фрея, — прости. Вырвалось… Ребята расстроены.

— Как Грег?

— Неважно. Но бодрится.

— Черт… — Ма прикусила губу. — Я не хотела. Не думала, что так выйдет.

Фрея подняла на нее свои глубокие черные глаза и спросила просто и открыто, как меня, когда приглашала прогуляться по городу:

— Будем друзьями?

Ма посмотрела в них и без колебаний ответила:

— Всегда.

Сзади раздались голоса, Фрея обернулась:

— А вот и они… и Принц тоже.

В голосе Фреи тенью скользнул страх. Или мне показалось?

Портьеры ближнего алькова раздвинулись, и из нег вышла шумная компания. Последним появился Принц в элегантном парадном костюме, как всегда белом.

Он шел под ручку с двумя девушками, о чем-то по очереди с ними беседуя. Принц склонил голову к одной из них и слушал, благосклонно улыбаясь. Вторая в свободной руке несла скрипичный футляр.

Компания была возбуждены беседой и тонизирующими напитками.

Все, за исключением Принца, в одинаково черных сценических костюмах: кожаные штаны и шелковые рубахи. Видимо, предстояло еще одно выступление.

Случись встреча на Земле, я решил бы, что они выпили для храбрости, но в Ритуале алкоголь недопустим. Никто не станет вливать в себя парализующий яд.

Я знал почти всех.

Принца сопровождали скрипка и вокал. Бас-гитара шла чуть спереди, оживленно споря с клавишными: Мелиссу я видел за роялем, а Ольгу в глубине сцены, она играла с Ильей. Близнецы Марк и Виктор в авангарде. За ними молчаливый ударник Бонзо и ритм-гитара Алекс с черным платком на голове. Еще троих я видел впервые.

Наиболее шумно и вызывающе вели себя близнецы. Они были раздосадованы поражением Грега и выкрикивали оскорбления, я с удивлением обнаружил, что большая часть посвящена мне.

Компания заметила нас и не торопясь взяла в полукольцо.

Большинство из них участвовали в поединках и уже сталкивались с Ма. Поэтому держались от нее подальше.

От группы отделились близнецы. Видимо, они решили второй раз наступить на те же грабли.

— Где Грег? — спросила Ма.

Фрея пожала плечами:

— Понятия не имею… Сейчас спрошу.

Она пробралась к Принцу и что-то шепнула на ухо, тот кивнул, но ничего не предпринимал.

Ма сделала Принцу приветственный знак рукой. Но тот либо не заметил, либо притворился, что увлечен рассказом скрипки.

— Даже так? — сказала Ма. — Ладно…

Подняла с пола палаш, но пока не вынимала его из ножен.

И тут я заметил, что Принц исчез.

Марк и Виктор медленно приближались ко мне готовясь к броску. И вновь в пяти секундах доступного мне будущего ничего не было.

Абуминог появился внезапно…

Вышел из-за колонн. В том же костюме-тройке без галстука. Посмотрел на всех, снял пиджак, отдал Ма.

Удивленно сказал:

— И чего ты стоишь, пернатый? Забыл, как нечисть по двору гоняли?

— Не вижу будущего. Пустота.

— И что? — с интересом спросил Илья.

— Никогда не делаю бесполезных ходов пешками.

— Глубокая мысль…

И сделал шаг к близнецам:

— Так… Что за шум, а драки нету? Абобусы…

Те с любопытством разглядывали нового кандидата на роль сакральной жертвы. Близнецов смущали серебряные запонки, жилетка и насмешливые желто-зеленые глаза аьуминога.

Совершенно спокойные.

— Не терпится познакомиться поближе… — проговорил один из них.

Илья сложил пальцы в кулак и вскинул на уровень груди. Это был жест, почти что неприличный:

— Узнать каковы мы на вкус?

Близнецы оскалились. Лица исказило негодование и отвращение.

Второй с презрением произнес:

— Я не ем детей… Я их пью.

Он стоял к нам ближе всего.

— Марк, прекрати! — сказала Фрея.

— Слушай мамочку, — Илья кивком показал на Фрею. — И не распускай тут свои мандибулы, насекомое…

— Или что ты сделаешь?

— Обломаю хоботок.

Ненависть проступила в усмешке Марка, и он протянул руку к лицу абуминога, словно намереваясь скомкать его.

Илья плавным и быстрым движением уклонился, делая шаг в сторону, поймал запястье Марка. Выкручивая, поднял его руку, продолжая двигаться.

Это был танец.

Марк издал крик боли и, кувыркнувшись в воздухе, с размаху упал на пол. Хлесткий звук падения сообщал, что Марк будет жить плохо, но недолго.

Настроенная на легкий загон добычи и глумление, стая абобусов вздрогнула, опешив от стремительной развязки.

Они застыли в параличе изумления.

Лицо второго близнеца зеркально исказилось состраданием.

— Виновны ль мы… коль хрустнет… — бормотал Илья, перешагивая Марка, корчащегося на паркете, — …в тяжелых нежных…

Абуминог продолжал танец, ставя суставы на излом, и через секунду Марк лежал на животе, а Илья возвышался над ним, удерживая запястье.

По лицу Марка было видно, что он готов закричать в голос.

Фрея выбежала вперед:

— Хватит, хватит… Отпусти его… Пожалуйста.

Она подошла к Илье и коснулась его руки. Их взгляды встретились.

— Ладно… — абуминог мгновенно разжал хватку. Было видно, что он смутился и покраснел.

И подал Марку ладонь:

— Извини, грубо получилось… Давно не практиковался.

Марк, потирая плечо, морщась, поднялся:

— Красиво… Что за борьба?

— Рукопашный бой, с Земли.

— Покажешь еще?

— Обращайся…

В этот момент вернулись Принц с синеглазым, они вышли из коридора, в котором скрылся Синг. Вперед выступил Грег в темно-синем смокинге, и стало понятно, кто у абобусов главный.

Невозмутимый Грег выглядел будто вообще ничего не случилось, он умел держать удар.

#

12.

Сняв белые перчатки, Грег медленно хлопал в ладоши.

— Браво! — сказал он. — Принцесса, мое нижайшее почтение.

Грег поклонился Ма, прижав руку к груди:

— Ваш стиль безупречен, как и ваша красота… Приглашаю вас на вечернюю прогулку по историческим местам, закончим за полночь.

— Я занята, — сказала Ма, не глядя на Грега.

Она все еще сжимала в руке ножны, готовая в любой момент выхватить клинок.

— Жаль это слышать… — Грег не смутился прохладным ответом и посмотрел на меня.

— А ты занят?

— Занят… — с легким удивлением ответил я.

Он приглашал развлечься, как ни в чем не бывало… Будто не было намерений убить Ма, искалечить ее навсегда. Не было боя на отравленных клинках, магического поединка, яда на локте.

Будто не было стычек с близнецами.

Грег смотрел на меня с симпатией и интересом, он и правда этого хотел.

Поехать веселой компанией на побережье и гулять вдоль линии прибоя, пригубив силийское синее. Играть в бильярд, смеяться, болтать о пустяках…

Я не произнес ни слова.

Синеглазый отвел от меня взгляд и потрепал Илью по плечу:

— А ты… Пойдешь с нами?

Илья глянул на Фрею, потом на нас с Ма.

И просто сказал:

— Пойду.

— Тогда мы забираем его, — решил Грег. — Вы похитили нашу принцессу, мы похищаем вашего друга.

Я дернулся, но Ма мягко остановила меня.

— Пусть идет, — сказала она, а Илье махнула рукой:

— Иди… на три буквы, на стороны все четыре… Но возвращайся.

Илья просиял:

— В лес?

— В закат… — буркнула Ма.

— Это пять букв.

— Исчезни, пока не передумала…

Увидев на моем лице беспокойство, добавила:

— Мы не сможем удержать его в клетке… — она вздохнула. — Можешь мне поверить.

И положила палаш на пол.

Я огляделся, пытаясь отыскать взглядом Принца, но его снова нигде не было.

Он ушел, не попрощавшись… И я ощутил, что с очередным ходом мы стали еще дальше друг от друга на игровой доске Ритуала.

Интересно, чувствовал ли он ту же самую грусть, что чувствовал я?

Принц не врал.

Ходы были необратимы, ничего нельзя исправить. Сказанного не вернуть. Противостоять игре было невозможно. Можно было только полностью и без остатка подчиниться ей.

Ма уловила мое настроение:

— Давай уйдем отсюда… Как можно скорее.

— Давай… — прошептал я.

Илья стоял с абобусами и внимал живописному повествованию Марка о ночных руинах, в которых прямо сейчас начиналось шоу, посвященное открытию сезона. Они выступали на площадке через час, глаза Ильи горели…

Илья ощутил наши взгляды и, прощаясь, помахал рукой. Группа собиралась к отъезду. Он подхватил кофр и чью-то черную сумку с логотипами «Восемь из Восьми».

Отдав последние распоряжения музыкантам, Грег подошел к нам.

— Благодарю вас за участие в турнире, за увлекательные поединки, за ваше великодушие и благородство… Принцесса Ма, может, передумаете?

Ма смотрела в сторону, она словно не замечала Грега. Но потом вдруг в упор глянула ему в глаза:

— Не сегодня.

Ма подала руку, и Грег, склонившись, поцеловал ее. Затем приложил ладонь в перчатке к своей груди.

«Вы разбиваете мне сердца…» — понял я и сказал.

— Ма остается со мной.

Он снял перчатку и протянул руку:

— Мир?

Я молча пожал сильную ладонь. Грег в ответ сжал мою и, подойдя вплотную, прошептал:

— Спасибо за урок… И что не выдал.

И добавил:

— Обидишь ее, наваляю…

В глубине сцены барабанщик ударил по тарелкам, вступила скрипка, а контрабас с виолончелью подхватили ритм, и вальс поплыл волнами в воздухе.

Закружились пары.

Я вел Ма среди вальсирующих, оставив Грега одного.

Мы направлялись к балкону, откуда я появился несколько часов назад. Раздвинув портьеры вышли в сгущающиеся сумерки.

— И что теперь? — спросила Ма.

В ее голосе не было сомнения. Просто нетерпение.

— Летим… — сказал я и передал ей кванты воздуха.

Гравитация исчезла.

Глаза Ма округлились от изумления и неожиданности. Она приоткрыла рот и схватила меня за плечо.

Мы воспарили над лепными перилами и поднялись в вечернее небо к огненному разрыву в черно-синих облаках. Ветер относил их в сторону моря.

До ночи небо должно полностью очиститься, и стать таким, каким оно бывает в августе — полным звезд.

У облаков я посмотрел вниз на гостиницу и разглядел на балконе маленькую фигурку в белом костюме.

Принц смотрел, как мы — два легких силуэта — влетаем в пламенеющий разлом в небесах, переходя из области тьмы в область света, исчезая в последних лучах.

Мы пересекли эту границу, и солнце ослепило нас…

Снова был закат. Такой же, как и вчера.

Мы летели к другому берегу залива над холмами облаков. В оранжевом свете вечернего солнца, под темнеющим небесным сводом.

Ма несколько мгновений смотрела на меня, а потом спросила:

— Что-то случилось?

Я отрицательно покачал головой.

И вдруг рассказал…

Про рог морского льва и разумных рыб. Как нес Кэна в небесах, и как он уснул. Как падали в бушующий океан.

Ма взяла меня за руку, и мы какое-то время летели молча. После паузы я продолжил. Рассказал весь вчерашний день, кроме событий в спальне.

Мы никогда не говорим о некоторых вещах. То, как мы применяем свой дар, спасая жизни, исцеляя… или убивая… остается исключительно внутри нас.

Ма слушала не перебивая. В ее глазах, пронзенными оранжевыми лучами заката, блестели маленькие солнца.

— Положил рог на стол и прошел сквозь стену? — Ма рассмеялась. — Илья, наверное, подпрыгнул и сказал: «эй, бро… через дверь не пробовал?»

— И едва не уронил гитару… Как ты узнала?

Она стала серьезной, но глаза еще улыбались.

— Илья мой брат.

И я неожиданно вспомнил, кто был третьим в нашей банде.

Это была Ма.

Как я мог забыть? Как я мог не понять этого сразу? Просто поразительно…

Ма была третьим приглашенным. Третьим участником Ритуала.

— Мой братик… — задумчиво сказала Ма. — Но будто не совсем мой. Лицо немного другое, и напряженный какой-то. Ты об этом не говори ему, ладно?

— Почему? — спросил я.

— Отличия не имеют значения. Он моя семья, моя кровь… А остальное неважно.

Облака расступились, образуя провал.

Мы несколько минут летели смотря вниз, виднелся берег залива и редкие огоньки.

Я размышлял о любви и верности Ма к своему брату, которые никак не проявлялись внешне.

Потом спросил:

— А что за странная фраза про три буквы?

Ма улыбнулась.

— Это тайный язык… «Иди, но будь осторожен». «На три буквы» — отпускаю на три часа. «Пять букв» — пять часов.

— А «четыре стороны»?

— Места, где буду искать. В клубе, у друзей… — рассмеялась Ма. — Ты выведал все наши тайны.

— А если послала в туманность, то это на всю ночь?

— Да! — смеялась Ма. — Хочешь в туманность?

— С тобой? Безусловно…

#

13.

Мы опустились незамеченными посреди небольшого города на берегу залива, в узком переулке.

Колокол на башне пробил девять вечера. Было еще светло, но начинали зажигаться фонари, делая город уютным.

Мы гуляли по его улочкам, разговаривая о разном.

Искупались в чаше Святого огня с местными ребятишками. Следуя подсказкам совершили омовение прямо в одежде: вошли в водопад, а потом окунулись в чашу, погрузившись с головой. Поднялись по ступеням наверх.

Вода была горячей и мгновенно высыхала. Она забрала с собой усталость.

— Я страшно хочу… — сказала Ма, — угадай чего…

— Еще раз врезать пианистке по упругой заднице? — гадал я, сделав глубокомысленное лицо. — Разделать Грега на котлеты?

— Я не настолько кровожадная… — смеялась Ма. — Всего лишь перекусить.

Мы остановились у летнего ресторанчика, где под навесом жарились мясо и овощи на мангалах. Набрали еды на тарелки. Я дал золотую монету, забрал сдачу, и мы отошли к столику.

Ма впилась зубами в сочное еще шкворчащее мясо. Оно было необычайно вкусным.

— Расскажи про ангела с мечом… — сказала Ма.

Я рассказал о кабинете Принца, о фотографии на его столе, треугольниках пальцев вместо сердец. Рассказал о Фрее и Греге, и о том, как Грег убил Пятого.

— Не понимаю, — сказал я. — Зачем Грегу так поступать?

Ма проницательно посмотрела на меня:

— Фркя могла придумать историю… Чтобы произвести впечатление. — Ма улыбнулась. — Оделась слишком смело… Идеальная ловушка на мальчиков.

Ма изобразила хищницу и оторвала кусок от шашлыка:

— Знаешь, что мы иногда выходим на охоту?

— Динь-дон… — вспомнил я.

— Что? — удивилась Ма.

Я не ответил.

Начался теплый стремительный дождь, и мы, подхватив тарелки, заскочили в таверну. Заняли столик у окна.

Подошла смуглая кареглазая женщина средних лет.

— Аманда… — представилась она, — хозяйка этой дыры.

Она зажгла на столе свечи.

— У вас очень мило, — сказала Ма.

Аманда легко согласилась:

— Конечно мило… Нет только никого. Клиенты дома смотрят трансляцию. Туристы, как один, уехали на другой берег, поближе к арене.

— Но они вернутся?

— Пока высокий сезон, никого не будет… Чудо, что вы здесь.

Я положил сдачу с золотого на стол.

Аманда мельком глянула на монеты, на наши тарелки и сообщила, что за все уже уплачено на улице.

— А вы почему не включаете? — спросил я, кивнув на черные экраны вдоль стены.

— Я не смотрю… уже очень давно.

— Почему? — удивилась Ма.

— Не могу… Видеть, как они умирают.

Аманда забрала грязные тарелки и через минуту вернулась. Принесла горячий кофе в чашках и пирожное для Ма.

— Твоя одежда испорчена… — проговорила она, пальцем указывая на разрезы от клинка на рубашке и джинсах.

— И твоя тоже… — Аманда показала разрез на рубашке Ма.

Покачала головой и ушла на кухню.

Ма проводила Аманду взглядом и спросила:

— А что было в тот момент, когда ты толкнул меня?

Я рассказал про рапид и спонтанный магический поединок, опуская подробности, намерения Грега и варианты будущего, которые он создавал для Ма.

— Ты поразительно фехтуешь! — сказал я. — Ты спасла меня… Как у тебя получается предугадывать противника?

Ма покраснела и опустила глаза.

— Я средне фехтую… Все само приходит. Просто знаю, что будет через мгновение, и куда надо двинуться, и как поставить клинок.

— Насколько далеко видишь? — спросил я.

Это был странный вопрос, понять его и правильно ответить мог только тот, кто был посвящен.

Ма поняла:

— На пару секунд максимум, обычно полсекунды.

Она помолчала.

— Но тот удар я бы пропустила, спасибо тебе. Было бы весьма печально…

Ма потянулась за кофе и поморщилась.

— В чем дело? — с тревогой спросил я.

— Зацепило немного.

— Покажи… — я опустился перед Ма на колени.

Она расстегнула рубашку. По животу шел длинный и неприятный порез, он уже начинал воспаляться.

— Ничего себе «зацепило»… — сказал я.

— Само заживет. В номере где-то была аптечка.

— Давай я…

Приблизился, подышал на рану и приложил ладонь. Глянул ей в глаза. Ма смотрела спокойно, но с удивлением и легким недоверием.

Я убрал ладонь. Пореза не было.

— Ой… — тихо сказала она. — Это как?

— Могу лечить небольшие раны.

— А себя? — Она показала на багровую полосу магического ожога на руке, которая уже начала синеть.

— А себя, когда как…

Я вернулся на свое место и отпил густой терпкий кофе. Аманда делала его с солью, сахаром и специями.

Снова подошла хозяйка.

Принесла на тарелочках комплименты от заведения. Крохотные ракушки печенья с вложенными записками.

— У молодого человека что-то случилось? Подрался? — вдруг спросила она.

— Упал.

Она покивала.

— Да-да… Упал на меч… и так несколько раз… — с осуждением сказала Аманда, собирая посуду. Почему-то ее это задевало. — Если не готов отдать или забрать жизнь, не касайся клинка.

— Он меня прикрыл, подставил плечо, — заступилась Ма.

Хозяйка ничего не ответила и ушла за барную стойку.

Мы разломили печенье.

— Что у тебя? — спросила Ма.

Я развернул бумажку и положил на стол рядом с запиской Ма.

Там были два слова: «Королева Фей».

В записке Ма было всего одно: «Единственный».

Ма странно посмотрела на меня, вынула из кармана две золотые монеты и добавила к сдаче, что лежала на столе.

Я достал из кармана джинсов еще одну и положил сверху. Не прощаясь, мы вышли из таверны и медленно двинулись по брусчатой набережной.

В темноте шумело море, из открытого окна доносилась музыка, играло пианино. С негромким шипением горели газовые фонари.

Мимо нас на велосипедах пронеслись двое мальчишек и скрылись за поворотом.

— Мы тоже любили так носиться, помнишь? — сказала Ма, улыбаясь.

Я кивнул.

— Еще ты говорила, что нормальные люди живут только ночью.

— Я была маленькая. И бунтарка…

— Ага… А сейчас большая?

— Мы еще дети… — сказала Ма. — И, наверное, всегда ими останемся. Просто наши тела вырастут, состарятся и умрут.

Я ощутил, как с порывом нежности и желанием защитить Ма, внутри приоткрылось нечто большее, чем я. Ничего не сказал, просто взял ее за руку.

Послышались торопливые шаги.

Мы оглянулись, нас догоняла хозяйка таверны.

— Спасибо… — Аманда сжала ладонь Ма. — Всегда рада видеть вас.

И вложила в другую ее руку склянку с широким горлышком:

— Это мамин рецепт от ран и ушибов. Из рыбы Глаа… Своих сорванцов лечила, пока не выросли.

— Береги его… — сказала она, глядя Ма прямо в глаза. — Он хрупче, чем кажется.

Ма кивнула.

И мы пошли дальше.

— Давай, искупаемся, — неожиданно предложила Ма. — Давно не плавала в ночном море.

Мы спустились по каменным ступеням к воде. Между скалами и пристанью оказался небольшой галечный пляж.

— Только у меня ничего нет, — сказала Ма.

— И у меня.

— Ладно, все равно ничего не видно.

Она ушла за скалу быстро разделась и нырнула.

Я поставил склянку с мазью на валун, сверху аккуратно прикрыл ее рубашкой, поверх положил джинсы.

И вошел в воду.

Глаза привыкли к темноте, и было видно, что море принимает оттенки вслед за уходящим солнцем. Я отплыл подальше от берега и смотрел туда, где море сливается с небесами.

Тот, кто хоть раз провожал закат в морской волне, понимал восторг живописцев. Вода и воздух непрерывно меняли свои цвет и прозрачность, проходя через множество оттенков.

Я лег на спину и смотрел вверх.

Когда Ма подплыла ко мне, море приняло прозрачный и в тоже время глубокий черно-бордовый оттенок.

Мы коснулись пальцами, и я передал ей кванты воздуха. Поделился магическим полетом с Ма.

Она, как и я, обрела невесомость.

Теперь Ма не надо было держаться на поверхности воды, теперь она парила в ней. Это был тот же полет, только в море.

Ма повернулась на бок, долго смотрела на меня.

И обняла.

Я слышал, как стучат наши сердца, как еле слышно плещется у берега волна. Колокол ударил двенадцать раз. Где-то по набережной шел обходчик с колотушкой и монотонно кричал:

— Домой… Домой… Полночь. Город закрывается…

— Кажется, знаю тебя много лет, — прошептала она.

— Так и есть…

— Как получилось, что мы встретились?

Я молчал. У меня не было ответа.

Солнце окончательно скрылось за горизонтом. Мы лежали в черной воде и смотрели на звезды. Космос давно стал моим домом, и было непривычно видеть его со стороны.

— Сколько звезд… — прошептала Ма. — Ни одного знакомого созвездия.

И чуть громче:

— Смотри, одна упала…

— Загадала желание?

Она повернулась ко мне, улыбаясь:

— Да…

Стало совсем тихо. Светящееся полоса у горизонта растворилась во тьме. Наступила глухая августовская ночь.

Волнение в заливе прекратилось, вода стояла неподвижным черным зеркалом, отражающим мириады звезд. Небо вверху, небо внизу. Звезды вверху, звезды внизу…

Их света хватало, чтобы мы могли различать друг друга во тьме.

Ма посмотрела на меня:

— Гостиница закрывается в час… Успеем?

Я кивнул, и мы поплыли к берегу на оранжевый свет газовых фонарей, дрожащий отсветами на воде.

Набережная была пуста, город словно вымер. Черными призраками во мгле у причалов стояли корабли.

Мы выбрались на берег, а затем на галечный пляж.

Ма ушла за скалу и через минуту вернулась, на ходу застегивая пуговицы. Я как раз попал ногой во вторую штанину. Глянул на нее и чуть не завалился вбок. Она поймала меня за локоть, и я натянул джинсы, накинул на мокрое тело рубашку. Присел, шнуруя кеды.

Ма собрала волосы в пучок, взяла с камня подарок Аманды.

И сказала:

— Летим?

Я огляделся вокруг.

В домах не светилось ни одного окна. Воздух, как и черная вода, стоял без движения. В божественной пустоте и молчании.

Я взял Ма за руку, и мы поднялись в небеса.

Нас ждал ночной полет.

#