Год Собаки I. Среди Теней

День Третий. Сцена 8–9

8.

Я возвращался по коридору к номеру 301.

Мне надо было кое-что сделать. Я так торопился, что забыл перекинуть потоки видео с зеркала на телефон.

Еще издалека заметил, что наши вещи кучей свалены в общем коридоре. Кто-то вышвырнул их раньше времени, не дожидаясь переезда. Дверь была распахнута, слышались голоса.

Заглянув в номер, я шагнул в прихожую. И сразу же вылетел прочь… Чья-то тяжелая рука толкнула меня.

Я поднялся с пола и увидел питонов с шестым размером груди, обернутых в шелковый халат.

Потом питоны сказали:

— Выметайся… И барахло свое забери.

Подняв взгляд еще выше, обнаружил хозяйку питонов — необъятных размеров даму. Она держала в руках кейсы с гитарами. Черный и белый. Кейсы полетели в общую кучу.

Я завороженно уставился на халат.

Питоны на нем жили своей жизнью, извивались, как живые.

Но, признаться, мой взгляд был прикован не только питонами… Что-то еще, громадное и упругое дышало, колыхалось под шелком…

Мои глаза непроизвольно расширились. Я ощутил себя Ильей, смотрящим на Фрею.

Потом из номера вышла Энн… Она тащила за ручку усилитель, в другой руке смотанные кабели.

Заметив мой ошалевший взгляд, Энн рассмеялась. Поставила усилитель рядом с вещами и сказала:

— Это нечто…

Добавила, улыбаясь:

— За вещи не волнуйся, сейчас сообщу Аарону.

— Рад, что ты в порядке, — прошептал я. — Ма жалеет о своих словах… Хочет извиниться.

Энн покраснела.

— Боги… Как приятно… — тихо произнесла она. — Еще никто не извинялся.

Я молча коснулся ее руки, посмотрел в глаза. И, обойдя питонов, свернул к лестнице черного хода.

Оглянулся…

Никто не видел меня. И, пройдя сквозь стены, я очутился в ванной.

Новая хозяйка где-то вдалеке громыхала командным голосом: что, откуда и куда. Питоны явно получали удовольствие…

— Боже… — следом за Энн подумал я.

И изгнал из головы картинку колыхающихся под шелком питонов.

Я в задумчивости смотрел на зеркало.

Где-то на кухне дама предъявляла претензии Энн. Девушка тихо, но уверенно возражала.

Затем хлопнула входная дверь. Питоны прогнали Энн прочь.

Задача была непростой… Схему в телефоне я уже собрал. Теперь ее надо подключить к зеркалу.

Схема состояла из серии коротких заклинаний, утверждений и импульсов воли, которые работали, как логический код. Она опрашивала точки наблюдения, делала запись и выводила их на любую поверхность. Это было очень просто… Куда проще кода корпорации Зен…

В зеркало приходило тридцать два потока с точек наблюдения, которые следовало переключить на телефон.

У меня оставалось все меньше времени. В номере уже побывали посторонние, и скоро попасть сюда будет почти невозможно…

Я осмотрелся истинным зрением.

Следов скрытого доступа не было. Затем вошел в зеркало, ступил через его плоскость в призрачный мир.

И, удерживаясь на грани двух реальностей, отправлял потоки с обратной стороны зеркала на телефон Ильи.

Из реальности текущего момента в зеркальный мир шел слабый, но ощутимый поток бытия, подобный движению воздуха.

Меня словно затягивало сквозняком в зеркало…

Вскоре почти все было готово. Оставалось установить защиту, как дверь в ванную открылась. Мурлыча, вошла Матерь Питонов, и я замер в неустойчивом равновесии…

Наступил «этот неловкий момент».

Дама, напевая, раскладывала косметику. Затем подняла взгляд… и увидела меня в зеркале.

Я подмигнул питонам.

И под змеиный визг перенесся в коридор третьего этажа, едва не столкнувшись с делегацией…

По коридору быстро шли Принц с Аароном.

Их догоняла смущенная Энн.

Похоже, я закончил как раз вовремя. Назревала буря… Судя по лицу Принца, этот визит не сулил питонам нежных объятий.

Надо было убираться…

Надвинув на глаза бейсболку, я двинулся по коридору в противоположном направлении и почти сразу впечатался в упругую грудь Матери Питонов.

Дама, как ошпаренная, выскочила из номера, и мы влетели друг в друга.

Питоны, определив препятствие, завизжали.

— Привидение…

Принц с Аароном, ошарашенные, остановились.

Я ретировался через лестницу черного хода, вскочил на подоконник, и шагая в окно, обернулся.

И увидел в дверях смеющуюся Энн…

Я спустился вниз и бежал по тропинке к пляжу, по которой недавно ушли купаться мои друзья.

Размышляя о сегодняшнем дне, о зеркале, Энн, внезапном переезде, предстоящем уходе Ма…

Догадается ли Принц осмотреть зеркало?

Обнаружит ли схему?

Потом мысли скользнули к зеркальному миру…

Он выглядел иначе, чем его обычно представляют. Множество трехмерных планов реальности текущего момента проецировались сквозь окна и двери зеркал, пересеклись под разными углами в первозданной мгле, образуя зазеркалье.

Трехмерные планы постепенно ослабевали, таяли, как лучи света в темной воде. Отойдя от входа, можно было погрузиться в сумеречную неопределенность и, обернувшись, увидеть светлый проем зеркала, откуда в пустоту втекали жизнь, свет и реальность.

Положение светящихся входов в зазеркалье не совпадало с положением зеркал в реальности. Рядом находящиеся зеркала в реальном мире могли находиться далеко друг от друга в призрачном, а дальние, наоборот, быть совсем рядом.

Зеркала собирались сферическими скоплениями вокруг центров общей реальности. Обычно, точкой притяжения становилась идея или место. А чаще — то и другое одновременно. Города, поселки, храмы концентрировали зеркала вокруг себя.

Если в первозданном мраке отдалиться достаточно далеко, то можно было увидеть дрожащий шар из зеркальных блесток, зависших в темноте. А где-то вдалеке еще один шар… И еще…

Я знал два способа перехода через зеркала.

Первый был простым и быстрым. Им мог воспользоваться даже человек. Достаточно пропуска или открывающей фразы.

Второй требовал Пять «А» или артефакта такого же класса.

Вроде камня на пальце Принца. Или Асмагарда… Который когда-то давно был моим, а теперь служил мэру.

Первый способ назывался внешним путем, а второй внутренним.

При первом следовало войти в зеркало, проложить маршрут и прыгнуть через тьму из одного зеркала в другое. Или просто лететь к нему в абсолютной пустоте.

Этот способ, хоть и считался легким, но таил в себе опасность. Его обманчивая простота вводила в заблуждение… Можно было потерять ориентацию и сбиться с курса.

Заблудиться во мгле и больше никогда не вернуться…

Не найти эти слабые огоньки.

Второй способ был куда сложнее, требовал истинного зрения, но позволял не выпасть из пространства зеркал, избежав первой опасности.

Зеркала создавали из трехмерных планов текущего момента, проецируемых во тьму, общую реальность. Внутри этого мира физические законы подчинялись воле смотрящего.

Искаженные проекции текущего момента накладывались и причудливо пересеклись в разных плоскостях под немыслимыми углами.

Путнику нужно было двигаться к выходу сквозь иллюзии, как сквозь странный и пугающий сон.

И, как знать, возможно, в некоторых снах наши души блуждают там…

Выбрав второй путь в зазеркалье потеряться было проще простого… Но всегда оставалась возможность выйти через ближайшее зеркало, отдохнуть, а потом попробовать снова…

Я взбежал на пригорок, и в лицо мне ударил морской ветер. Через мгновение я услышал голоса моих друзей.

— Куда ты собралась? Зачем? Что задумала? — Илья бомбардировал сестру вопросами.

— За советом… Нам нужна помощь… — спокойно отвечала Ма. — Давай, пока не будем об этом говорить…

Тут они заметили меня и с улыбкой ждали, когда я подойду.

— Видел Энн, — сказал я. — Она в порядке… Не сердится.

На лице Ма появилось облегчение…

Илья снял с плеч свой прогулочный рюкзак и опустил на камни. В нем уместились мечи, пляжная одежда, еда и питье.

Прищурившись, посмотрел на меня:

— Что опять натворил?

Он читал меня, как открытую книгу…

Пока я рассказывал про зеркало, Энн и питонов шестого размера, Ма с Ильей, посмеиваясь над моими злоключениями, осматривали кусок пляжа среди скал. Укромное и спокойное место, на котором почему-то не купался никто из местных.

Я уже заканчивал фееричное повествование, как наш смех прервался двумя громкими хлопками.

Мы одновременно обернулись.

— Тревога… — удивленно сказал Илья.

Я молчал, глядя как красные ракеты поднимаются над дальними деревьями и крышами.

— Что-то случилось… — произнес я. — Кажется, слышал крик Энн.

Ма встревоженно посмотрела на меня:

— Иди…

Положила ладонь на мое плечо…

…и я исчез.

Мгновенно переместился к гостинице. Сразу увидел Энн на камнях…

Она лежала далеко от здания, неестественно раскинув руки, словно кто-то невообразимо сильный швырнул ее с балкона, как куклу.

Девушка еще была жива.

Кровь стекала по острым камням, с губ срывались красные пузыри. Она захлебывалась кровью и одновременно теряла ее.

Наложив руки, я пытался исправить повреждения тела и остановить кровотечение. Но у меня не было доступа, она работала на Ритуал.

Я бессильно смотрел, как она умирает.

Умерла…

Раздался шум шагов и крик:

— Не трогай ее… Отойди!

К нам бежали по садовой дорожке реаниматолог и медики гостиницы.

Они ничего не смогут сделать… Только констатировать то, что я видел истинным зрением. Ее прекрасная душа уходила.

Нет.

Этого не случится, она не умрет вот так.

Время остановилось…

Рапид давал мне шанс действовать, но следовало торопиться. Мое вмешательство не должно быть замечено.

В реальности текущего момента должно пройти меньше кванта записи локального времени — одной миллионной секунды.

Я должен успеть между кадрами бытия…

Доступа к исцелению и изменению линии судьбы у меня не было. Записи прошлого и будущего закрыты. Я мог сломать печать… Но такое преступление было равносильно самоубийству.

Не преступая Кодекс, я мог сдвинуть время отчужденного объекта. Не на много, на минуту… И этого могло оказаться достаточно.

Она упала недавно. Возможно, сдвиг вернет ее до падения, и тогда повреждения будут минимальными. Или немногим позже, и тогда можно попытаться спасти Энн.

Я сдвинул время ее тела, неотрывно глядя на Энн истинным зрением. Тело вздрогнуло, задрожало и обмякло. Потеряло сознание.

Минуты не хватило… Она упала раньше.

Но сердце сделало удар и забилось.

Теперь я мог оказать скорую помощь, починить сосуды и замедлить кровотечение. Ребра из легких я извлечь не мог, как и исправить сломанный позвоночник, переломы рук и основания черепа.

Но реаниматор и маг-медик с полным допуском могли…

Я убрал рапид.

Серое пламя исчезло, и времени вернулся свой стремительный ход.

Первым подбежал реаниматолог. Увидел неестественное положение тела и поднял руку, предупреждая остальных. Следом подбежал маг-медик, присел рядом. Осмотрел Энн истинным зрением.

Заметил мой истинный взгляд и тихо спросил:

— Сдвинул назад?

— Да… — я глянул в его глаза. — На минуту.

— Хорошо… Кровь остановил?

— Где мог.

— Уходи. Дальше я сам.

Он положил ладонь поверх моей и перехватил сердечный ритм. Я встал и отступил назад.

Парень посмотрел на меня:

— Спасибо…

Я кивнул ему в ответ.

Потом поднялся по пожарной лестнице на балкон, откуда упала Энн.

И увидел…

Коридор был в ее крови. Энн сопротивлялась, пока убийца тащил ее. Картины и барельефы на стенах сорваны, вазоны опрокинуты.

Охрана блокировала проход в холл, и около лифта собрались обитатели третьего этажа… Дамы в халате нигде не было видно.

Неужели питоны убили Энн?

Дверь в номер 301 распахнута, виднелись следы борьбы. Повинуясь инстинкту, я зашел в ванную и… сразу все понял.

Здесь он схватил ее…

Убийца не знал, что мы переехали.

Он ждал нас.

#

9.

Я в оцепенении смотрел на зеркало.

Его поверхность казалась распахнутой во мрак, она была абсолютно черной.

Убийца не прятался в номере, не проник через окно.

Он вышел из зеркала…

Пристально осматривая ванную комнату, следы борьбы, стены, пол, я искал любую подсказку или иное объяснение случившемуся.

Но нет…

Все говорило о том, что убийца открыл зеркало с обратной стороны и напал на Энн.

Неужели, это моя вина…

С тяжелым сердцем я вошел в зеркало и остановился на призрачной границе, балансируя между мирами.

Отключил защиту и еще раз проверил схему заклинаний. Все было верно… Переадресация работала.

Вызвал журнал последних событий.

Без ошибок…

Совершенно непонятно было, как убийца мог обойти защиту и удалить следы своих действий.

Ага… Кое-что есть…

Он несколько секунд наблюдал за Энн сквозь зеркальную грань, прикоснувшись к раме.

Положив руку на это же место, я мог видеть…

… глазами убийцы.

Видел лишь короткий момент, как Энн вошла и повернулась к зеркалу спиной и начало его движения…

И запись обрывалась.

Я снова удалил себя из памяти зеркального слоя. Будто бы меня не было здесь… Затем вернул зеркало в исходное состояние и закрыл доступ.

Внезапный порыв сквозняка из реальности, толчком сбил меня с ног, и я провалился, упал в зеркало, как в черную воду.

Я медленно падал в первозданную тьму, глядя как удаляется светлый прямоугольник реальности.

Следовало соблюдать осторожность… Я попал в мир зеркал верхним путем. У меня не было с собой ни карты зеркального мира, ни компаса, ни Асмагарда.

В случае ошибки путешествие может занять годы. И к тому моменту, как я вернусь, мои друзья давно будут мертвы…

Ритуал убьет их.

Я полетел к ближайшему светлому проему во мгле. Осторожно выглянул, надвинув бейсболку… Это было зеркало в холле третьего этажа. Рядом с нашим бывшим номером.

Я увидел охрану в черных очках у входа в коридор.

Началось следствие…

Тихо переговариваясь, стояли жильцы, окружив Матерь Питонов. Кто-то участливо принес ей стакан воды. Дама прилегла на кожаном диванчике рядом с зеркалом.

Наконец, я нашел ее… И понял, что питоны невиновны.

Здесь я не мог выйти, не привлекая к себе внимания.

Зеркало стояло между кадок с пальмами, у всех на виду. Постояльцы третьего этажа знали меня. Даже невидимым не удастся проскользнуть… Сразу обнаружит охрана сквозь тактические очки.

Я в задумчивости смотрел на питонов…

Питоны вдруг заметили меня.

И дама, указывая на зеркало, закатила глаза и сползла по дивану в обморок. Взгляды гостей проследовали за ее протянутой рукой…

Но меня в зеркале уже не было.

Я сделал еще один прыжок во тьме к следующему светлому проходу.

Какая-то комната…

Похоже на приемный покой больницы. Никого нет… Я попытался выйти и не смог. Доступ закрыт…

Прыжок. Чья-то спальная… Доступ закрыт.

Еще прыжок… Закрыт.

Прыжок…

Я делал попытку за попыткой. Все зеркала были закрыты. Моего уровня допуска не хватало выйти наружу.

Или кто-то просто запер их, все разом…

Кто?

Можно было вернуться к зеркалу своего номера и выйти из зеркального мира через вход. Но…

В номере работали следователи Ритуала, а в коридоре маячили репортеры. Вернуться — означало попасть тепленьким прямо в их цепкие загребущие лапы.

Я представил свои злобные и дикие фотографию в магических наручниках на первых полосах: «Его первое убийство», «Кровавый привидение из зеркала». Представил колышущихся питонов, раздающих интервью…

Это было предопределено.

Вот почему все время звучал один и тот же вопрос. «Кого вы убьете первым?»

Но это должна быть не Энн.

Я вздохнул…

И продолжил искать выход. Прыгая сквозь первозданную мглу, от одного светлого окна к другому.

Размышляя об этом странном убийстве…

Размышляя о своих друзьях…

Могла ли Энн видеть убийцу? И как она сейчас?

Прыжок…

И, наконец, мне повезло.

Последнее зеркало оказалось открыто… Оно находилось в публичном месте, в оживленном переходе центральной части города.

Я несколько секунд стоял в отражении, затаившись за зеркальной гранью… Никто не смотрел на меня.

Потом быстро вышел и растворился в толпе.

Отыскал в переулке горизонтальный лифт. Набрал код 301.

И вернулся в гостиницу.

Двери лифта плавно раскрылись. Я очутился в холле третьего этажа среди жильцов и сразу увидел Ма в пляжной шапочке и Илью с рюкзаком. Они уже вернулись с побережья и стояли в свободном уголке.

Вход в коридор третьего этажа по-прежнему был заблокирован. Охрана никого не пускала.

Ма заметила меня и помахала рукой.

— Явился, наконец… — улыбаясь, проговорила она. — И опять у тебя загадочный вид.

Илья проницательно глянул на мою бейсболку, надвинутую на глаза.

И прокомментировал:

— Шалишь, пернатый… Питоны до сих пор бьются в истерике. Утверждают, что ты преследуешь их в зеркалах…

Ма прыснула, прикрыв рот ладонью:

— Господи… Как представлю, что ты охотишься за этими гигантскими штуками… Подглядываешь из зеркал…

Она не выдержала и рассмеялась:

— Это очень смешно…

— Не здесь… — расширив глаза, прошептал я.

Мы вошли в лифт и, набрав красными кольцами код 505, переместились на пятый этаж. Двери открылись напротив нашего нового номера.

Похоже, лифт на просторной площадке был персональным.

Других номеров рядом не оказалось… Дверь на лестницу черного хода с магическим замком, барельефы на стенах, вдаль уходил коридор к восьмигранному залу.

Ма посмотрела на карточку пропуска из прозрачного металла.

— Перестала мигать… — сказала она и приложила к дереву пропуск.

Мы вошли в просторную светлую прихожую. На паркете, аккуратно сложенные, лежали наши вещи.

Все было на месте…

Гитарные кейсы, усилитель, провода. Спортивная сумка Ма. Грамота в инкрустированной рамке и статуэтка стояли на комоде.

Рядом лежала связка ключей.

— Секунду… — сказал я, подняв ладонь. — Стойте здесь.

И огляделся вокруг истинным зрением.

Затем прошел по всему номеру, открывая двери, осматривая комнаты, уделяя особое внимание окнам и зеркалам.

Вернулся в коридор и произнес:

— Отзываю все приглашения, выданные на этот номер.

Ма заглянула в гардероб…

Теперь их было два.

Один снова был заполнен одеждой. За дверями второго лежали коробки с аксессуарами Ритуала. Предстояло все еще раз пересмотреть все и разложить по ящикам.

Скинув обувь, мы прошли на кухню.

Она была значительно больше прежней и являлась, по сути, столовой с кухонной зоной. Здесь уже стояла тележка с нашим незавершенным завтраком.

Мы молча сели за обеденный стол.

Посмотрели друг на друга, и после паузы я спросил:

— Что вам известно?

— Кто-то напал на Энн… — сказал Илья. — Но она в порядке.

Потом спросила Ма:

— А где ты был?

Я пересказал события, пропуская их через фильтр Кодекса.

Как нашел Энн на камнях. Про алую пену на губах и мага-медика. Как поднялся на этаж. Про черное зеркало в ванной…

Как упал в зеркальный мир и смотрел на питонов. Как искал выход, прыгая во мгле между окнами света.

Не сказал про рапид, минутный сдвиг и, как заставлял биться ее сердце.

Это было неважно.

Не сказал про убийцу из зеркала, и что целью была не Энн…

Это лишило бы моих друзей покоя. Сначала я должен был сам во всем разобраться…

— В итоге, что с телефоном? — сказала Ма. — Удалось?

Я положил черный прямоугольник на стол и секретным касанием открыл видео с точек наблюдения.

Ма помолчала, а потом кивнула:

— Давайте выберем себе комнаты…

И мы разбрелись по номеру.

Я не нашел ничего лучше, чем выбрать точно такую же комнату слева, Илья по центру, а Ма выбрала комнату справа. Еще две оставалась свободными…

Вернувшись в коридор, я обнаружил Илью с Ма стоящими у статуэтки, которая была точной копией монумента на площади.

Вчера, в свете прожекторов, казалось, что мы видели на постаменте скорбного демона, но сейчас, глядя на фигуру, стало ясно, что это человек.

Он, задумавшись, остановился на мгновение перед пропастью.

Перед тем как… Взлететь?

Или упасть?

Надпись в табличке повторяла символами общего языка надпись на постаменте.

ENO.

Один. Первый. Единственный.

Илья повернулся ко мне и подозвал рукой:

— Гляди, на тебя похож…

Я подошел.

— Не похож нисколько.

— Похож-похож… — сказала Ма с улыбкой. — Тот же взгляд, когда ты задумываешься… Только он старше, лет сорок.

— Все равно не похож.

Ма вздохнула и посмотрела на брата:

— Упрямый… Совсем как ты…

Абуминог развел руками, а Ма махнула на нас ладонью:

— Ладно… Идите к своему Принцу…

— А ты?

Ма подняла синюю сумку с пола и кивнула головой на коробки в гардеробной:

— Приму душ, смою соль… Разложу все. Приведу номер в порядок.

Она выставила нас за дверь и, провожая, вышла следом.

У лифта Илья обернулся.

— Есть новое слово… — заговорщически сказал он. — Вместо «иступленный».

— Какое? — заинтригованно спросили мы.

— Возбужденный…

— Было… — быстро ответила Ма.

Илья поправился:

— Тогда «расчлененный».

— Мозг? — спросил я. — Расчлененный? Сам ты…

— Просверлённый… — не сдавался Илья.

Ма наморщила носик:

— Фууу-у… Какая мерзость!

— Тогда «опьяненный» …

Ма добавила сразу несколько слов:

— А еще «обделенный», «обольщенный», «оскверненный» …

— Оскверненный? — изумился я. — Мозг?

И рассмеялся в голос.

#